«Дорогая Молли! Просто вспоминаю наше короткое время вместе. Может быть, у нас получится создать новые воспоминания? Джим из IT… Хо Хо»
Молли отбросила карточку, будто та была в огне, и отступила к столу позади нее, отчаянно пытаясь отойти от посылки как можно дальше. Затем она выбежала из комнаты, сжимая в руке свой мобильный телефон. Как только она покинула лабораторию, то тут же написала смс единственному человеку, которому могла доверять сейчас: детективу-инспектору Грегори Лестрейду. Через десять минут саперы прибыли в Бартс вместе с подразделением по обнаружению химического оружия. Потребовалось больше часа, чтобы определить, что содержимое коробки не было ни взрывоопасным, ни ядовитым и не представляло никакой угрозы жизни любого человека в больнице. Как только оба подразделения объявили лабораторию и саму посылку безопасными, Лестрейд, несколько его сержантов и Молли вернулись в комнату. Войдя внутрь, Молли повернулась к Грегу и сказала: — Я полагаю, мы должны дать криминалистам каталогизировать и изучить содержимое? — Ну, прежде чем они начнут, я должен позвонить Шерлоку, — сказал Лестрейд, доставая свой мобильный телефон, чтобы вызвать детектива. — Что? Зачем? Почему он должен быть вовлечен? — запаниковала Молли. — Молли, это касается Мориарти. О любом инциденте, связанном с Мориарти, необходимо сообщить Шерлоку. Это приказ с самых высоких постов в британском правительстве. — Мориарти мертв. Я лично осматривала его труп. — Независимо от того, мертв он или нет, если есть хоть что-то, отдаленно связанное с Мориарти, у меня есть строгий приказ сообщить Шерлоку. И даже если бы у меня не было такого приказа, я бы все равно ему позвонил, потому что он знает о Мориарти и его преступлениях больше, чем кто-либо из ныне живущих. — Пожалуйста, Грег, не звони ему. Скажи, что это был розыгрыш, да что угодно, только не впутывай его. Лестрейд был совершенно сбит с толку нежеланием Молли впутывать в это дело Шерлока Холмса. Все трое, включая Джона Ватсона, вместе работали над бесчисленными делами. Он скорее считал их командой, поэтому был весьма удивлен, увидев, что Молли настолько расстроена потенциальным присутствием великого детектива-консультанта в этом деле: — Молли, что происходит? Почему ты так упорно не хочешь включать Шерлока? Хупер расстроилась еще больше, потому что знала, что не может рассказать Грегу причину, по которой она не хочет, чтобы Шерлок занимался этим делом, и кроме того, она понимала, что никакие ее уговоры не убедят инспектора не звонить Шерлоку. В конце концов, он действительно подчинялся приказам, скорее всего, самого Майкрофта Холмса. Она несколько раз прошлась взад-вперед, прежде чем скинуть руки в знак поражения: — Проклятье. Делай то, что должен. Шерлок прибыл в больницу всего через пятнадцать минут благодаря нескольким нарушениям таксиста, за которые тот был вознагражден Шерлоком непомерными тремя сотнями фунтов стерлингов. Вдобавок к опасной езде, Холмс перебегал дорогу к Бартсу как никогда быстро, прибыв в лабораторию изрядно запыхавшись. По-видимому, годы ужасной «диеты» и употребления наркотиков оказали все же влияние на его сердечно-сосудистую систему. Когда Лестрейд увидел, как Шерлок тяжело дышит, он громко спросил: — Шерлок, ты бежал всю дорогу до сюда? Мужчина ничего не ответил, а вместо этого подошел к Молли и попытался обнять ее. Хупер отпрянула от него, чего он и ожидал, но все равно этот поступок глубоко ранил его. В конце концов, они так и не поговорили с ней по-настоящему после того проклятого звонка из Шерринфорда. Он знал, что сейчас только он виноват в ее холодности.***
В тот вечер, вернувшись из заброшенного Масгрейв Холла, он должен был сам пойти к Молли и объяснить ей обстоятельства того, что казалось ей самой жестокой игрой, в которую он когда-либо играл с ней. Вместо этого он позволил сначала Майкрофту, а потом и Джону все объяснить ей. За последние месяцы он забыл о тех кривых объяснениях, которые раньше делал, чтобы оправдаться, и почему-то убедил себя, что Майкрофт и Джон смогут это уладить, и все вернется к тому времени, которое было до того, как Эвр жестоко унизила Молли и полностью разрушила мировоззрение Шерлока. Он думал, что рецепт нормальности, или того, что в этом странном мире было принято считать нормальным, заключался в том, чтобы дать Молли некоторое пространство на несколько дней, а затем они бы вернулись к их дружбе и рабочим отношениям, будто ничего и не произошло, будто ничего не изменилось, будто никакого телефонного звонка и не было. Tabula rasa*. Конечно, он считал, что только так можно достичь лучшего результата, который и заключался в возвращении ко времени до Шерринфорда. Но, как всегда, когда речь заходила о чувствах других людей, Шерлок ошибался. Через неделю после того, как он предоставил Молли пространство, в котором, по его мнению, она нуждалась, он отправился в Бартс, решив игнорировать события прошлой недели, и просто продолжать жить как раньше. «Что за идиотская идея!» — думал он теперь. Шерлок вошел в лабораторию с тем же выражением «мне на все плевать», которое всегда пытался изобразить, но оно тут же оборвалось, когда он увидел, как переменилась Молли при виде его. Ее лицо мгновенно приобрело пепельный оттенок. «Она выглядит так, будто ее сейчас стошнит», — подумал Шерлок. «Это просто шок, не более, — пытался себя успокоить детектив. — Через минуту она будет в порядке». Но минута прошла, а пепельное лицо и болезненный взгляд сменились выражением жгучей ненависти: — Шерлок, пожалуйста, уходи, — произнесла девушка сквозь стиснутые зубы. Так или иначе, мужчина не рассчитывал на такую реакцию со стороны Молли. Так глупо… «Ты такой идиот, когда дело касается других людей», — подумал Холмс. — Молли, я знаю, что… Хупер обошла металлический лабораторный стол, стоявший между ней и Шерлоком, и приблизилась к нему до расстояния метра. Она даже не вздрогнула, когда посмотрела на него и сказала: — Что ты знаешь, Шерлок? — Я… я… — пробормотал Холмс, никогда раньше не видевший Молли такой сердитой, даже когда она трижды влепила ему пощечину за то, что он накачался наркотиками, — я знаю, что то, что произошло, было, эм… — он замолчал, не в силах подобрать нужное слово и, наконец, остановился на «прискорбно». Молли кивнула и рассмеялась, но без намека на веселье: — Прискорбно? Да неужели?! — Разве Майкрофт и Джон не объяснили тебе контекст, стоящий за всем этим…? Она перебила его: — О, да, да, они мне все объяснили, Шерлок. Это была настоящая командная работа, и они оба выполнили свои обязанности как хорошие солдатики. Ни один вопрос не остался без ответа, кроме одного, — Шерлок приподнял одну бровь, — где был ты, Шерлок? ГДЕ БЫЛ ТЫ? — голос Молли дрогнул, когда она закончила свою речь. Шерлок нервно сглотнул: — Молли, я… — Слишком поздно, Шерлок. Может тогда я и хотела с тобой поговорить, но сейчас уже нет. И я не хочу видеть тебя ни сейчас, ни когда-либо еще. Ты слышишь, Шерлок? Ты меня понял? Кивни, если понял. Ему ничего не оставалось, как сделать то, что она просила — кивнуть. Потому что, если бы он хоть попытался заговорить в этот момент, его голос тоже надломился бы, и он сам оказался бы на грани срыва: — Я поручила одному из лучших патологоанатомов работать с тобой над делами, связанными со Скотланд Ярдом. Его зовут Питер Мерфи. Он единственный, кто согласился. Ты можешь работать с ним в одной из других лабораторий. Но одно место, где тебе больше никогда не будут рады — это моя лаборатория. Ты меня понял? — мужчина снова слабо кивнул, — хорошо, теперь, пожалуйста, уходи. Когда он добрался до улицы, ему пришлось присесть на скамейку, потому что ноги его не держали.***
Четыре с половиной месяца прошли для Шерлока в полной неразберихе. Время от времени они с Молли пересекались, например, когда она навещала Джона и Рози. Они были холодны друг с другом, и все эти месяцы Шерлок надеялся, что время, как обещало клише, залечит все раны. Но когда он прибыл в Бартс и безуспешно попытался утешить Молли, которая обнаружила этот таинственный пакет, оказалось, что раны Молли все еще были достаточно свежими и открытыми. Лестрейд, теперь уже ясно осознавший, что между детективом и патологоанатомом действительно что-то не так, протянул Шерлоку перчатки, необходимые для осмотра содержимого пакета, а затем надел их сам. Пока Шерлок надевал свою пару и шел к посылке, он не отводил взгляд от протестующих и злых глаз Молли: — Почему бы тебе не оставить это нам, Молли? Мы позаботимся об этом, — сказал Грег. — Нет, я останусь. Оно было адресовано мне. Я имею право знать, что там внутри. — Это противоречит политике о получателе… — Ты все время меняешь политику ради Шерлока. Разве я не заслуживаю такой же привилегии? — Лестрейд отступил, о чем вскоре пожалел. Шерлок в первую очередь изучил обратный адрес на внешней стороне пакета: — «James Expraeteriti», — прочел Шерлок вслух, — латинский. «Джеймс из прошлого». Умно. — Мы пробили адрес, — сказал инспектор, — это квартира рядом с Кембриджским университетом, которую снимают в основном студенты. Мы не знаем, выбран этот адрес с умыслом или… — Я жил там во время своей аспирантской работы, — сказал Шерлок, глядя на Молли, которая только раздраженно покачала головой. — А, понятно, — только и смог произнести Лестрейд, записывая все, что говорил Шерлок. Шерлок открыл коробку и прочитал открытку. Затем глубоко вздохнул: — Giovanni Castille’s №1 Hide-away*. 5000$ за 30 миллилитров. — Черт возьми, — пробормотал Грег. Шерлок отодвинул оберточную бумагу и начал краснеть. Он вытащил полупрозрачную кружевную черную ночнушку. Лестрейд откашлялся. Молли покраснела. Прочистив горло, Шерлок сказал: — Одна черная ночнушка, — он вытащил следующий предмет (пару красных трусиков-стрингов) и неловко передал их Лестрейду, тихо проговорив, — одни красные стринги. «Каждый изъятый предмет, казалось, был создан для максимального дискомфорта», — подумал Шерлок, стараясь изо всех сил оставаться невозмутимым и профессиональным, пока он продолжал копаться в коробке. На третьем предмете он потерял способность заставлять свой рот двигаться: — Бюс… бюс… эм… — Красное бюстье, — сказал инспектор, тем самым помогая Шерлоку избавиться от мучений. Ни один из них не смотрел в сторону Молли, а Молли, в свою очередь, находилась где-то на уровне ада, прислонившись к дальней стене лаборатории. Ее голова была опущена вниз, и, казалось, все ее тело покрылось ярко-красным оттенком. — Все три предмета нижнего белья, кажется, совпадают с размером доктора Хупер, — пробормотал Шерлок, не поднимая глаз. Лестрейд склонил голову набок, недоумевая, откуда Шерлок это знает. Затем Шерлок выудил на свет тюбик смазки и довольно устрашающего вида вибратор. Он и Грег изо всех сил пытались скрыть свой явный дискомфорт. Но оба потерпели сокрушительное поражение. В коробке оставалось всего три предмета, за которые Шерлок просил все силы, какие только есть в этой Вселенной. Но впереди ждало еще больше жестокости: — Похоже, это первое издание книги Маркиза Де Сада «120 дней Содома»*, — Шерлок передал этот предмет Лестрейду, и тот послушно вписал его в журнал, — пара наручников, — сказал Холмс, передавая их инспектору. Самым последним предметом в коробке был толстый конверт. Шерлок осторожно его прощупал. Достав конверт из коробки, он открыл его и обнаружил около дюжины фотографий. Детектив начал вынимать их из конверта, чтобы рассмотреть, когда Молли резко вскрикнула: — Нет! И Шерлок, и Лестрейд были настолько потрясены, что даже не подняли голов, потому что на протяжении всего осмотра посылки старались не смотреть ни друг на друга, ни на Молли: — Нет, пожалуйста, дай мне сначала посмотреть их, — взмолилась Молли, протягивая Шерлоку руку. — Молли, я не думаю, что это хорошая… — начал было Холмс. — Я не знаю, что там, Шерлок, но я имею право взглянуть на них первой. Они были присланы мне. — Молли, — Грег обошел стол и встал между ними, — ты же знаешь процедуру. Мы должны осмотреть их и внести в список. Мы нарушаем правила, просто позволяя тебе быть здесь с нами. — Пожалуйста, я умоляю тебя, Грег, — затем она обратилась к детективу, — пожалуйста, Шерлок. Я… я боюсь того, что на этих фотографиях. Пожалуйста, я не могу позволить тебе смотреть на них, если это то, что я думаю… Шерлок, просто дай мне посмотреть. Пожалуйста, — девушка заплакала. Шерлок передал фотографии Молли без всяких раздумий: — Шерлок! — инспектор закричал на мужчину и раздраженно взмахнул руками. Молли взяла конверт дрожащей рукой, медленно открыла его и с чувством ужаса, написанным у нее на лице, посмотрела на первое фото. В тот же миг она разрыдалась и рухнула на пол лаборатории. Шерлок подошел к ней и вырвал фотографии из ее рук, не глядя на них: — Шерлок, нет! — крикнула Молли сквозь слезы. Но Шерлок продолжал идти обратно к столу с фотографиями в руках, так и не смотря на них. Лестрейд взял ручку и блокнот, готовый занести в список последние ужасные вещи из посылки. Но Шерлок включил Бунзеновскую горелку и стал поджигать фотографии еще до того, как Грег понял, что делает детектив: — Какого хрена вы делаете? Это же улика! — заорал инспектор на Шерлока. — Нет, это абсолютно бессмысленная жестокость. — То, что вы сделали — незаконно. — Так арестуйте меня. — Черт возьми, Шерлок. И что мне теперь делать? Что я скажу своему начальству? — Что в коробке было семь предметов, и вы послушно внесли их в список. — О, Господи, Шерлок, — и по выражению лица Грега Лестрейда Холмс понял, что тот выполнит его просьбу.