In session

Шерлоку было трудно понять, как прошло два с половиной месяца с того дня, как Молли впервые получила посылку, послужившую основой для этого дела. Семьдесят три дня расследования тысяч государственных служащих, допросов сотен клиентов Ирен Адлер, чтения бесконечных отчетов о слежке и выписок с банковских счетов. И вот у него осталось всего десять дней до крайнего срока, установленного этой госпожой, и — ничего, у него ничего нет. У них с Джоном были смутные подозрения относительно возможного источника утечки —специалист по информационным технологиям, автократ МИ-6, но никаких зацепок. Все они прошли соответствующие допросы. И найти ту неуловимую «точку давления», которая склонит чашу весов против Адлер и в их пользу, так и не удалось. Хуже того, Шерлок, у которого оставалось меньше десяти дней до запланированной эвакуации Молли (ему не сказали точную дату и время ее отъезда, но он знал, что они не будут ждать до последнего), начал чувствовать ползущее чувство безнадежности. Он просто не знал, что делать и где искать дальше. Поэтому он сделал отчаянный шаг. Дверь скромного викторианского особняка доктора Дойла в Мэрилебоне открыла какая-то экономка, или домашний медицинский работник, или что-то в этом роде. Шерлок с удивлением обнаружил, что добрый доктор все это время жил всего в двух кварталах от него. — Здравствуйте, могу я поговорить с доктором Дойлом? — спросил Шерлок у женщины в фартуке, которая открыла дверь. Видимо, она готовила, когда зазвонил звонок. — С каким именно? — Прошу прощения? — В этом доме живут два доктора Дойла. — О, гм, я вообще-то не знаю, как его зовут, — сказал Шерлок, в очередной раз демонстрируя свою способность упускать самую элементарную информацию о ком-то. — Если это он, то это Артур. Я позову его. Через несколько секунд в дверях появился сам доктор Дойл с очень растерянным выражением лица. Если бы мужчина так одевался, когда не принимает пациентов (доктор был одет в синие джинсы и черную футболку Ramones), Шерлок не узнал бы его, даже если бы и увидел в Мэрилебоне. «По крайней мере, джинсы и футболка почти сочетаются по цвету», — подумал Холмс. — Шерлок? Эм… что вы здесь делаете? — спросил Дойл. — Мне нужна ваша помощь. — Ну, вообще-то я не принимаю пациентов у себя дома… — Это касается дела, над которым я работаю, дело Молли. Мне нужен ваш совет. — Понимаю. Входите, входите. Мы как раз собирались ужинать. Анна всегда готовит слишком много, так что присоединяйтесь к нам. — О, простите, что побеспокоил вас. Я могу вернуться через час. — Чепуха. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам. На самом деле, ваш визит порадует мою жену. Она такая большая поклонница блога Джона. Заставляет меня читать ей каждую новую запись, как только та появляется. — Ну, тогда ладно. — Замечательно, — сказал доктор, а затем повернулся, чтобы позвать свою экономку, — Анна, накрой еще на одну персону, затем снова обернулся к Шерлоку, — Анна помогает моей жене днем, когда я на работе, и она также готовит ужин, — Шерлок кивнул, — Эм, дорогая? — Да? Кто здесь, Артур? Это был голос женщины, очевидно, жены Дойла. Она появилась в поле зрения, когда Шерлок вошел в столовую вслед за своим психиатром. Это была миловидная женщина с выдающейся внешностью, но Шерлок, тем не менее, видел, как на нее действует РС*. Ее левая рука была перевязана, а взгляд был направлен в сторону от них, что было явным признаком ее слепоты. У стены позади нее стояли костыли и инвалидное кресло. — Эмили, позволь представить тебе Шерлока Холмса. Шерлок Холмс, моя жена Эмили Дойл. Женщина просияла: — Ты что, шутишь? Это какой-то розыгрыш, Артур? — Нет, это не шутка. Это  Шерлок Холмс, дорогая. Он… он попросил меня проконсультировать его по делу, над которым работает. — Шерлок оценил осторожность этого человека. — В самом деле? Это все так волнительно. — Она протянула Шерлоку правую руку для рукопожатия, что тот и сделал. — Очень приятно познакомиться, миссис Дойл. По словам женщины, открывшей мне дверь, я понял, что вы тоже доктор. — Да, доктор философии. Так что не задавайте мне никаких медицинских вопросов. Однако если вам нужно знать историю спряжения глаголов в романских языках, то это ко мне. — Эмили Дойл! Вы хотите сказать, что вы та самая Эмили Дойл, которая написала «Язык как тюрьма разума: Понимание культур с помощью социолингвистики»? — Вы читали мою книгу? — Да, я нашел ее захватывающей. И полезной для расследований. Эта идея о том, что языковой выбор показывает, как работает мозг человека, который, в свою очередь, раскрывает культурные предпосылки, с которыми он вырос. Бесконечно полезно. А чего только стоит ваше исследование о развитии в английском языке будущего совершенного времени… — Ужин готов, — объявила женщина по имени Анна, и все трое сели за стол. — Я невероятно польщена, мистер Холмс. Теперь, когда я знаю, что сам Шерлок Холмс прочел и одобрил мою книгу, мое эго, вероятно, увеличится в пять раз. — Отлично, — ласково сказал ее муж, — теперь ты не будешь пролезать в дверь. — Должна сказать, я ваша большая поклонница. Я заставляю Артура читать каждое новое обновление в блоге его старого друга Джона Ватсона. Я прошу читать разными голосами, чтобы обозначить каждого участника истории. Артур, пусть мистер Холмс послушает, как ты озвучиваешь его. У тебя хорошо получается. Тут ее муж слегка смутился: — О, Эмили, я сомневаюсь, что мистер Холмс хочет это услышать. Заинтригованный тем, как он будет говорить устами его собственного психиатра, Шерлок сказал: — Очень даже интересно. Дойл вздохнул, затем выпрямился и изобразил педантичный тон в своем голосе: — «Элементарно, дорогой Ватсон. Наверняка ты сам почувствовал слабый запах солоноватой воды на подозреваемом, что предполагает, что он недавно был вблизи соединения моря и пресной воды. Таким образом, он — наш убийца», — произнес Дойл с напыщенным видом. Шерлок улыбнулся, но глаза его сузились. — Это то, что вы вычитали в блоге Джона? И муж, и жена одновременно сказали: — Да. — Видимо, в будущем мне следует усилить редакторский контроль над блогом Джона. Потому что я не припомню, что когда-либо говорил что-то подобное в своей жизни. — Во всяком случае, — начала миссис Дойл, — я должна спросить вас. Мне, как социолингвисту, уже много лет не терпится узнать, что именно в употреблении тем человеком слова «гончая» в «Баскервильском» деле вас заинтересовало? Во время еды Шерлок радостно отвечал на вопросы миссис Дойл, окутывая ее теми чарами, которыми, как известно, он иногда пользовался, играя роль величайшего в мире детектива, хотя в глубине души уже не считал себя таковым. За ужином Холмс заметил, что в то время, как у него и его доктора были огромные куски ростбифа на тарелках, мясо жены Артура было предварительно нарезано для нее Анной, вероятно, из-за ее неспособности использовать левую руку. В какой-то момент ее муж заметил, что несколько кусочков все еще слишком большие, и наклонился, чтобы разрезать их на более мелкие кусочки, чтобы супруга могла легко их прожевать. Этот легкий и тихий жест тронул Шерлока. В конце трапезы детектив тепло поблагодарил обоих докторов за гостеприимство и последовал за Артуром в кабинет. Кабинет Дойлов содержал поистине впечатляющую библиотеку, накопленную, без сомнения, за всю жизнь двумя интеллектуальными гигантами в своих областях. Шерлок почувствовал настоящую печаль, зная, что РС, вероятно, отнял у женщины способность читать почти все книги в этой библиотеке, за исключением очень немногих, только самых популярных, которые, возможно, попали в аудиокнигу. Дойл сел за письменный стол, а Шерлок напротив, в удобном кресле. — Вы сказали, что это по делу, Шерлок. Что вам нужен совет? — Да, но сначала я должен рассказать вам всю историю этого дела. — И Шерлок действительно рассказал ему все. Артур же, со своей стороны, сидел с серьезным видом, впитывая детали, в равной степени очарованный и взволнованный. Когда детектив закончил, Дойл несколько минут молча сидел за письменным столом, выглядя весьма обеспокоенным, прежде чем сказать: — Но чем я могу быть вам полезен в этом деле, Шерлок? — Помогите мне понять психологию Ирэн Адлер. Психоанализ. Помогите мне найти слабое место, что-нибудь такое, что могло бы затронуть ее совесть, если она у нее есть. Доктор Дойл нахмурился, встал со стула и пересел на край стола, поближе к Шерлоку. — Шерлок, я мог бы дать вам лишь самые элементарные комментарии, основанные на впечатлениях от этой женщины из чужих уст. Психоанализ — это долгий процесс постепенного погружения в человека. — Но вы смогли понять меня только за один сеанс. — Вряд ли, — рассмеялся Дойл, — это только ваше впечатление, потому что вы, возможно, узнали немного больше о себе и приписали это мне. — Должно же быть что-то, что я могу ей предъявить, что-то, что я могу сделать. Я не могу отпустить Молли, не сейчас. — Почему «не сейчас»? — Потому что я знаю, что люблю ее. Дойл грустно улыбнулся. — Понимаю. Мне бы очень хотелось помочь вам, Шерлок, помочь вам и Молли. Но боюсь, что нет волшебной фразы «сезам откройся», на которую я мог бы указать вам и которая могла бы раскрыть совесть этой женщины. — Значит все, я потерпел неудачу. Все действительно кончено. Она собирается уезжать. И она уезжает, ненавидя меня. Не знаю, может, это и к лучшему. — Боюсь, я не из тех, кто верит, что нерешенные проблемы — к лучшему. — Что вы этим хотите сказать? Что я должен встретиться с ней и заставить простить меня, чтобы успокоить свою душу? Дойл пожал плечами. — Я не знаю. Может быть, откровенность и честность для разнообразия помогут вам обоим. Скажите мне, Шерлок, насколько хорошо обман и отрицание помогали вам до сих пор? — Шерлок обмяк в кресле. — Мне действительно очень жаль, что я не могу больше помочь вам и Молли в этом деле. — А вы действительно хотите мне помочь, доктор? — Ну да, конечно, — смущенно ответил Дойл. — Тогда какого размера рубашка на вас и есть ли у вас то, что американцы называют «бейсболками»?