Музыка вдохновляет не только людей...

      В поле зрения небесных глаз попалась фигура индигового ежа. Его брови нахмурились, малахитовые глаза с алюминиевыми прожилками внимательно следили за лисом, который почувствовал, как холодок на спине заставил его вздрогнуть. Брат еще никогда не выглядел настолько серьезно. Под этим взглядом он и не заметил, что одну из ног он все-таки волочил, именно поэтому прошел это расстояние пешком. Майлз этого не замечал, сейчас он лишь видел жуткий взгляд глубоких глаз и ожидал оплеухи.              Он начал отходить назад, предпринимая попытку словесно успокоить ежа, как вдруг тот потянул его за руку. И лис почувствовал, что что-то определенно не так. Несмотря на свой вид, Соник не злился. Его морда вмиг перестала вообще воспроизводить какие-то эмоции.              — Тэйлз… — произнес было он, вот только вместо как обычно звонкого подбадривающего голоса до желтых ушей донесся шепот. Словно еж надорвал голос пока выкрикивал команды, перенаправляя силу Хаоса на конкретное действие. Однако до такого никогда не доходило. Еж опустил взгляд на ладошку брата, в которую вложил семечко, небесный взор проследил за ним. — Это все, что осталось.              По белым щеке хлынули слезы. Его взгляд был прикован только к этому несчастному семечку, что принес еж. Всего-лишь падлоухое семечко… И это все… все что осталось от его любимой. Он повалился на колени, ударившись носом о крепкий персиковый живот, словно пытаясь заглушить свои рыдания.              —Я верил, что ты спасешь ее, Соник! — надрывно рыдал желтый лис, коготками врываясь в индиговый мех, не замечая запекшейся крови на коже. Ему было будто бы все равно, что сейчас он расцарапывал кожу брата измотанного изнурительной битвой длившейся пару часов, а то и больше. Боль внутри сжигала его, оставляя шрамы на сердце. Было слишком больно осознавать, что та, которой он так дорожил, погибла, пожертвовав собой ради гребаной вселенной. — Я ВЕРИЛ!              Все что сейчас чувствовал он — это боль, чертова боль, кромсавшая его на миллионы кусков. Она пропихивала острое стекло ему прямо в глотку, изрезая пищевод, будто превращала его в тряпку, не пригодную ни на что. Горло болело от крика, от нескончаемых рыданий. А яркий солнечный лоб только сильнее прижимался к персиковому животу. Слезы продолжали так же течь водопадом. А руки сжались в кулаки, один из который слабо, но ритмично бился о ребра Соника.              Лис чувствовал обиду на него. Он действительно верил, что Соник спасет ее, даже если он бы истратил на это весь запас оставшихся сил. Даже если бы его тело уже не выдержало перегрузки. Это же Соник! Еж, который способен спасти всю проклятую мульти вселенную, так почему он не смог спасти одну несчастную девушку, которая действительно была важна для Майлза?!              Герой стоял, опустив плечи и голову в трауре, индиговые веки закрывали от всех глаза явно отдающие серым оттенком. Он ничего не мог сделать в такой ситуации. Когда он поднялся после оглушающего удара Шэдоу, в первую очередь он задумался именно найти Космо. Он поставил приоритеты брата выше своих. Как всегда. Он оббегал весь несчастный комок, который когда-то был планетов в поисках девушки, но нашел только семечко. Все. Это все. Он пытался найти их обоих. Его голос надрывался, пока он выкрикивал оба имени, в надежде найти хоть кого-то из них, но все тщетно. Именно поэтому сейчас его голос звучал так. Так тихо…              — Чего ты молчишь?! — с надрывом вопросил лис, а его когти лишь сильнее впились в индиговый бок, хоть он этого и не заметил. Его голос дрожал, а когда он вздохнул, то был слышен сдавленный стон вперемешку с хрипом. Он поднял голову, надеясь увидеть поддерживающий малахитовый взгляд, мягкую улыбку, которая согревала своим теплом. Он хотел, чтобы брат, как и всегда, успокоил его, прижав к сердцу.              Но вместо этого всего он увидел брата таким, каким не видел еще ни разу за свою жизнь. Его алюминиевые глаза не выражали эмоций. Это мертвый взгляд пугал до чертиков на столько, что лис даже не заметил, как тыльная сторона персиковой ладони встретилась с его мокрой щекой. Лишь после удара он громко айкнул и прижал ладошку к своей щеке.              — Ты не представляешь, какого видеть как те, кто тебе дороги, погибают на твоих руках… — он произнес он сдавленно, но надорванный голос прозвучал намного тише, чем казалось ежу. Почему-то он был уверен, что кричит, а может даже и орет. Так громко, что лисенок прямо сейчас оглохнет. По персиковой щеке скатилась слеза, затем вторая, а после слезы стекли мощным водопадом, сливая многочисленные тонкие борозды, пролегающие сквозь мех, в одну огромную. — Ты… не знаешь… какого нести последнее напоминание о них в своих руках… Не понимаешь… как сложно нести на своих плечах надежды, который возлагаете на меня вы… Винить себя в том, что ты… делаешь недостаточно…              Майлз не услышал ничего из сказанного, потому что слова просто не могли вылететь из груди ежа. Голоса не было… Были лишь сдавленные хрипы и слезы. Слезы, которые лисенок никогда в жизни не мог представить на этом вечно смеющимся и улыбающемся лице. Всегда казалось, что у этого ежа совсем нет привычки плакать, или даже просто грустить. Но, кажется, теперь до него дошло…              Но индиговый еж рванул так быстро по металлическому коридору, что о его присутствии напоминал только звуковой бум, едва не оглушивший лиса и яркий голубой шлейф, в котором будто был более темный сгусток энергии, что рос с каждой секундой.              Звуковой удар ощутили на себе все, кто находился на корабле, в том числе и Роботник, по чьему кораблю, как и по Тайфуну прошлась вибрация, сравнимая с той, когда своей цели достигают снаряды противников. Все присутствующие ощутили огромную вспышку энергии, разбежавшуюся по кораблю, от чего все смогли увидеть на мониторах как мгновенно подскочил заряд энергии, несмотря на уничтожение Мастера Изумруда.              Соник остановился где-то в трюме Тайфуна, когда его ноги неожиданно отказались двигаться. Хотелось сбежать, зарыться под землю, свернутся калачиком и выплакаться земле, что все как всегда. Все ждут от него намного больше, чем он в состоянии дать.              Его белоснежные клыки стиснулись в оскале, грозясь, раскрошится в крошку друг от друга. Долго… Слишком долго он старался копить это в себе. Запирать под замок, чтобы никто не увидел его таким. Сохранять имидж веселого дурака, чтобы никто не паниковал вдруг осознав, что их герой оказывается, имеет чувства и тоже умеет плакать. Что он не всесилен, и тоже может не оправдывать ожиданий, возложенных на него. Когда-то он планировал. Всерьез думал показать какой он на самом деле, содрать эту маску. Жаль, что теперь единственный, кто мог действительно понять это — мертв.              Силы мгновенно покидали тело после ожесточенной битвы, а слезы больше не текли. Еж с силой вцепился в холодный пол, подтягивая себя поближе к стене, и уперся в нее спиной. Перед глазами медленно проступала тьма, но он уже не пытался отогнать ее, как обычно. Сейчас он хотел, чтобы она забрала его и подарила несколько счастливых часов бессознательного сна, в котором ему не придется притворятся.