Ночь. Время суток, которое создано для искусства и эмоций. Лучшего другого времени для этого не найти. Именно ночью могло сорвать крышу, как например, сейчас. Иначе, почему индиговый ежик стоял на крыше высотки, под ливнем?
С игл едва ли не струйками стекала вода, а из одежды на теле была легкая майка, сползающая с плеч и короткие ночные шорты. В ушах наушники уже который раз проигрывающие одну и ту же песню. Песню, под которую ее тело словно двигалось само по себе.
Она даже не заметила как стала покачивать бедрами, обняв себя за плечи, и прикрыла глаза. Голова двигалась по окружности, словно она собиралась собрать как можно больше воды не только лицом, но и шеей.
Руки ее со временем расцепились, поднявшись по плечам к шее. Кончиками пальцев, едва касаясь чувствительной кожи, на которой едва заметно проглядывались следы клыков. Руки приятно гладили тонкую шею, забираясь в иглы на затылке, их хозяйка мурлыкнула от удовольствия. Затем руки пошли ниже по плечами, и еще ниже по бокам, останавливаясь на бедрах.
Она замерла на несколько секунд, плавно выгибая спину, одновременно очень-очень медленно перенося вес тела в сторону, после чего, персиковые пальцы согнулись, впиваясь в мокрую шерстку на бедрах, а их хозяйка вдруг сделала оборот, кружась, словно на льду. Вода с длинных игл красиво опала, подсвечиваясь окружающим светом города, отчего казалось, что Морико танцует в прерывающихся лучах.
Белоснежные зубки скользнули по пухлой губе, когда она прикусила ее, медленно отпуская, наслаждаясь тем, как ее пальцы поднялись выше, по талии. Ее брови нахмурились, а бедра снова начали покачиваться из стороны в сторону в такт. Ладошки продолжали скользить вверх, к груди, собирая на себя воду, которая стекала по локтям и падала на длинные стройные ноги, одна из которых поднялась чуть выше, вытягивая ступню, когда Морико встала на носок, размахивая руками в разные стороны словно хотела взлететь, напоминая бабочку.
Она упала на колени, несмотря на то, что воды на крыше было уже по щиколотку. Ее это совершенно не заботило, как и не заботило, что она может заболеть. В ее ушках играла любимая музыка, которой она была поглощена.
Морико просто занималась в данный момент тем, что она очень хорошо умеет, танцевать. Ее движения, плавные и гибкие, словно она хотела этим кого-то впечатлить. Словно это генеральная тренировка перед грандиозным выступлением на публике.
Одна из ее рук скользнула выше по груди, через шею, и приподняла персиковый подбородок, будто кто-то заставил ее это сделать. Она улыбнулась, не заметив, как ее губы стали шептать слова из песни.
I saw you on the screen
Я увидел тебя на экране
And I had a fit
И впал в ступор —
I thought that I had seen perfection.
Мне показалось, что я увидел совершенство.
Изумрудные глазки были закрыты, ей было абсолютно безразлично, что она не видит ничего вокруг. Ее тело следовало неизвестному слишком приятному зову, которому она не могла сопротивляться, поэтому она снова изящно поднялась, так и удерживая подбородок приподнятым, будто бы кто-то невидимый заставил ее подняться, красиво разводя расслабленные руки в стороны, будто она делала взмах крыльями.
Она открыла глаза, блаженно улыбнувшись, и скользнула руками по талии, поднимая их выше и выше, несколько задирая лёгкую майку, но, не останавливаясь, пока они не поднялись над головой, сцепляясь в замок. Индиговое бедро приподнялось, сначала совсем немного, показывая изящный изгиб талии во всей красе, а затем выше, сгибая ногу в колене и делая краткий выпад ступней, а затем ее руки плавно скользнули по всему телу вниз, к бедру, словно с удовольствием поглаживая его и добираясь до колена.
Поглощенная песней она вытянула ногу с помощью руки выше, почти над собой, пока не почувствовала, что положила ее на что-то. Что-то теплое, смотря на то, что ливень старательно пытался отобрать это тепло.
Девушка почувствовала хватку на ягодицах. Такую собственническую, и поняла, что это не она. Из-за чего индиговые веки поднялись, чтобы понять что это. Или кто это.
Хитрый горящий взор рубинов все говорил за их обладателя. Малахитовые глаза шокировано раскрылись, руки ежика обхватили черную шею, желая, чтобы это не был мираж, который случался у нее несколько раз за эти две одиноких недели в холодной постели.
Длинные пальцы нежно впились в черные и алые иглы, желая прочесать их, почувствовать это приятное тепло как можно больше. Да. Это не гребанный мираж. Это ее возлюбленный, который, наконец, вернулся домой и они снова могут быть вместе.
You walked into my life and you went to my head
Ты вошла в мою жизнь и поселилась в моей голове,
And now you're stuck in it
И теперь ты в ней застряла.
Яркая спина, под которой изогнулись спинные шипы, глухо ударилась о кирпичную стену. Маисовые губы собственнически захватили персиковые. И было все равно. Все равно, что стена мокрая и холодная. Что по головам бьет ливень. Что они на крыше одного из самых высоких небоскребов. Сейчас был важен лишь ежик напротив, который так сильно соскучился.
