Их реакции на...

— Леонардо — Она предала тебя, Лео. Перешла на сторону Шредера, хоть и говорила тебе, что любит. Видать, не сильно так она тебя любила, раз ушла. Может, на то были свои причины? Я в чем то не так хорош для неё? — Мастер Сплинтер, можно поговорить? — Да, сын мой, тебя что то тревожит? — мастер Сплинтер был спокоен, его спокойствие давало сил. — Т/И, она…она предала меня, перейдя к Шредеру. Я не могу понять одного, в чем была моя вина? Уходя, она выкрикнула: «это ты виноват в моем уходе» — Сын мой, ты не должен убиваться над этим, значит, так должно было быть. Когда-нибудь такое могло случиться и этого не избежать. Ты не должен думать об этом, развей свои мысли о ней, забудь. — он встал и отошёл к фотографии Мивы — мы все проходим через это. — Спасибо сенсей. — поклон и легкий разворот. Я не могу забыть ее предательства и этого чувства вины. Не уж то я настолько плох? — Рафаэль — — Она, она, да что ж она за девушка то такая? То сначала очарует, влюбит и тут бац, он уже предала меня! Как прелестно. — Раф бил грушу от ярости, нет больше веры в любовь и девушек, они все такие. — Рафаэль, ты не должен злиться на это, держи свои эмоции при себе — послышался хриплый голос Сплинтера. Он подошёл ближе и положил руку на его плече. — Ты расстроен и зол, но это лишь эмоции, не позволяй им возвыситься над разумом. Сенсей ушёл, а Раф остался один. Остался один с мыслями, пытаясь понять причину предательства. «Мы слишком разные, прости» — крутилась в голове ее фраза и слёзы, слёзы отчаянья. Она не любила его, а всего лишь пользовалась. Гадкая, гадкая и подлая девушка. — Почему так всегда, Спайк, а? Никому нельзя верить. — Мики — Она сказала, что не любит комиксы и видеоигры. Его шутки и представления — дурацкие и вообще, сам он как ребёнок. Она развернулась и пошла с другим парнем. Он был высок и надменен. А Майк остался ни с чем, остался стоять один, посреди темной улицы. — Вот как, шутки у меня дурацкие? И сам я как ребёнок? — Мики еле сдерживал слезы, но все равно было обидно. Он был всегда с ней весел и откровенен, готов был придти на помощь в любой момент и развеселить шутками. Ей все это нравилось, как ему казалось, потом все пошло под откос. — Говорил же мне Раф, будь осторожен, иначе пострадаешь. Не похоже на Рафа, но он был прав. Только я одного не могу понять, я так ничтожен мастер Сплинтер? — Нет, Микеланджело, ты столь же умен и силён, как и твои братья. Не стоит принимать все близко к сердцу, все ещё у тебя будет. Ему все же было обидно, ну и ладно, пусть она уходит. — Я все равно продолжу быть собой. Чего бы мне это не стоил — сидя на крыше, поджав под себя ноги, тихо проговорил Мики. — Донни — — Я помог ей спастись от кренгов, а она оттолкнула меня, сама убегала со Шредером. Я не мог в это поверить, как она перешла на сторону злодея? Я не думал, что такое произойдёт. Столько было вложено сил, чтобы быть с ней, показать свою заботу, а все пошло не так как надо было. Предательство —это самое ужасное и то, что не любил Донни. Он и не мог подумать, что его девушка когда то предаст. Столько всего было пережито вместе, но все в один миг развалилось. Донни ещё чаще стал проводить в лаборатории, да, он почти и не показывал своих эмоций, но в душе ему было грустно, одиноко.