Перепишите книгу

— Николай Васильевич, я бы не хотел начинать с претензий, но, судя по всему, всё-таки придется, — Павел Иванович удобно устроился в кресле. — Вопрос первый: почему я не занимаю никакую высокую должность? Гоголь внимательно посмотрел на своего героя и улыбнулся. Ему было интересно побеседовать с Чичиковым, узнать его отношение к происходящему в книге. — Вас не должны были знать в тех местах, куда вы приезжаете, — Гоголь решил как можно подробнее ответить на все вопросы. — Иначе всё могло закончиться куда хуже… — Куда уж хуже, — усмехнулся Чичиков. — Как только у меня всё в жизни налаживается, обязательно надо, извиняюсь, конечно, за выражение, свинью подложить! И это вы ещё второй том не до конца дописали. Я с ужасом думаю, что меня ждёт там. — Ничего особенно ужасного не будет, — заверил Гоголь, однако с некоторым беспокойством покосился на свой стол, заваленный черновиками. — И почему вы вообще так решили? — Ну вот я, например, совершил крайне удачную сделку с Маниловым, он, кстати, просил передавать вам своё почтение, и поехал… К кому же я поехал… Чичиков нахмурился, пытаясь вспомнить, но не смог. Он побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, но это не помогло. — К Собакевичу, — подсказал Гоголь. — Да, я поехал к Собакевичу, — кивнул Павел Иванович. — Но заблудился, попал под дождь, так ещё и карета перевернулась! Ах, да, и всё это, для полноты картины, было ночью! Гоголь решил, что нужно переменить тему, потому что Чичиков начал постепенно распаляться. — Но ведь вы же всё-таки совершили ещё одну сделку, на которую даже и не рассчитывали, — возразил Николай Васильевич. — Да, совершил, — кивнул Павел Иванович. — Но потратил на это столько нервов, что лучше бы сразу к Собакевичу поехал! — тут Чичиков вскочил, но тут же сел обратно. — И мало мне было всего этого, так ещё и к Ноздреву ехать пришлось! — Ну, с Ноздревым я действительно немного перестарался, — развел руками Гоголь. — Немного! — воскликнул Чичиков. — Он меня чуть не убил! — Ну, это вряд ли, — прошептал Николай Васильевич так тихо, что Чичиков его не услышал. Павел Иванович встал, подошёл к окну, потом вернулся и снова сел в кресло. Он решал, будет ли вежливым высказать сразу все претензии. — Мне еле удалось оттуда выбраться! — воскликнул Чичиков. — И когда всё как будто бы наладилось, на балу всё тот же Ноздрев рассказывает всем, что я пытался купить у него мертвые души, — Павел Иванович скрестил руки на груди и вопросительно уставился на Гоголя, ожидая от него ответа. — Ноздреву никто не верит, — сказал Гоголь. — Поэтому на этот счёт можете быть спокойны. — А уж про работу я вообще молчу! — неожиданно перескочил на другую тему Чичиков. — Такое ощущение, что это всё специально кем-то подстроено. И мало мне было всех этих неприятностей, так я ещё и влюбился! И ладно бы просто влюбился, так не в кого-нибудь, а в дочку губернатора! Последнее возмутило мужчину больше всего. Он всегда считал, что никогда никого не полюбит, потому что… Причину Павел Иванович пока не придумал, но не хотел признаваться в этом даже себе. — Но ведь цель своего приезда вы осуществили, — пожал плечами Гоголь. — Мертвые души купили, всё хорошо. — Всё хорошо! — буркнул Чичиков. — А с какими предчувствиями я оттуда уезжал? Это всё не стоит моих нервов! — А вы подумали, сколько нервов вам потребуется, когда вы их продавать будете? — улыбнувшись, спросил Гоголь. — Явно больше, чем вы потратили, пока покупали. — Знаете, что я вам скажу! — воскликнул Павел Иванович. — Если и во втором томе будет такое, я в следующий раз один к вам не приду! Гоголь лишь улыбнулся, ведь он-то знал, что дальше произойдёт с Чичиковым, но рассказывать ему пока не собирался. Сам обо всём узнает.