Квест Паучка

      В нос попадает пыль от взрыва. Кашель выходит сухим и надрывным. Питеру очень хочется встать на ноги, проверить Мэттью, но он с трудом даже шевелит рукой после взрыва. От действия обезболивающих не так сильно ощущает силу удара, но другие последствия таблетки не уберут. Звон в ушах, дезориентация и туманное сознание. Питер многое помнит, но не может заставить себя встать долгие секунды, которые Мэттью могут стоить и жизни.       — Мэттью… — Питер открывает рот, произнося имя, но не уверен, что звуки появляются. Может, ему всё это кажется. Позволить Мэттью умереть и ничего не сделать — это не для Питера.       Опираясь на стену здоровой рукой, насколько так можно назвать её после удара об стену, Питер поднимается на ноги, по ощущениям он не чувствует перелома или разрыва связок, остальное не сильно повлияет на его здоровье.       — Мэттью! — Звуки возвращаются к Питеру, как и полноценное зрение. Дым попадает в легкие, и приступ кашля накрывает с головой. От позывов Питеру хочется проблеваться. Закрыв нос и рот верхом футболки и прижав к коже посильнее, стало чуть лучше. Фильтрацией это назвать можно с трудом, но так он хотя бы попробует выбраться, пока не отравился угарным газом.       Небольшие очаги огня вокруг него мешают обзору из-за образующегося едкого и тёмного дымка. Питер медленно пробирается к каморке, надеясь на лучшее. Даже думать о худшем он не собирается, потому что без Мэттью он уже с трудом представляет заключение здесь. По-другому Питер уже и не скажет. Они стали своеобразной командой по собственному спасению. Все планы по спасению других в здании отходят совершенно на другой план. Отчаянье. Питер не уверен, что он сможет всех спасти. Хоть кого-то.       Вход в каморку оказывается вынесен от взрыва. Остатки двери и кладка под ногами, внутри жарче за счет того, что здесь горит куда больше всего. Полки и их содержимое. Вся провизия и лекарства превращаются в труху, как и обезображенное огнём тело на полу. Питер отворачивается не в силах смотреть и чувствовать горящую плоть Мэттью — он не заслужил такого конца, да и кто мог бы заслужить.       «Старк заплатил за это!». Собственные мысли пугают Питера, он никогда не выносил приговор собственноручно, оставляя преступников на закон. Может, именно такое послушание сделало из него того, кем он является. Будь он грубее, самостоятельнее, решительнее — их бы никто и не нашёл, это всего лишь дело сноровки.       Питер в ужасе заталкивает подобную сторону поглубже — он не такой. И не станет таким. С этим он как раз и борется, и Старк не получит его душу. Не сейчас и уж тем более не позже. Он продолжит гнуть свою линию, даже если ему придётся увидеть смерть ещё раз.       До Питера только сейчас доходит, что он не знает, куда делся наёмник. Что и жизнь Питера висит на таком же волоске, подобно Мэттью. Вряд ли образ его обгоревшего тела выйдет из головы, его настоящий образ исчезнет со временем, но этот… никогда.       — Прости меня, — Питер выходит из каморки, наступая на обломки и прекрасно осознавая: это его изменило. Слишком сильно. В его внутренний сосуд попала капля чернил, от которой меняется всё. Незначительно, но сам ты знаешь. И это самое гадкое.       Питер проходит по коридору вперёд, цепляясь за стены в первую очередь, чтобы не упасть, он уже чувствует, как становится тяжело дышать, не закашливаясь, и не делать остановки дольше пары секунд. Сознание совсем плывет. Из каморки ему стоило взять хотя бы воду, если внутри остались не расплавленные от жара бутылки. Как минимум, спасло его от дыма.       — Питер?..       Ему кажется, что имя произносят где-то в его голове — это не реальность. Значит, сознание его практически покидает. Голос даже напоминает тот, что он слышал на старых кассетах со свадьбы родителей. Папа. Питер очень хотел бы его увидеть и маму тоже, но не сейчас. Конечно, он не строил планы на многие года вперёд, но сейчас… слишком рано.       — Не сейчас, пап. Не сегодня.       Питер закрывает глаза, стараясь вспомнить его образ, но одёргивает себя — так он совсем привяжет себя к этому выбору.       — Не могу… — Питер открывает глаза и делает шаг вперёд. Его кто-то подхватывает за руки, удерживая, но делая больно.       — Ты в порядке? — Питер поднимает взгляд, картинка перед глазами плывёт, но он чётко видит грязное лицо Мэттью.       — Но я же…       — В каморке наёмник, я успел его вырубить и выйти из комнаты. Я не мог найти тебя в коридоре после взрыва, пока ты был без сознания, и я ушёл дальше в надежде, что ты выжил. Разгребать завалы совсем не мой конёк. — Питер валится вперёд, перенося большую часть веса на Мэттью, не в силах больше держать собственный вес. — Пойдём вперёд, тебе нужен воздух.       «Мэттью выжил!» — повторяет Питер в собственной голове, пока в голову не приходит другой вопрос.       — Зачем тогда он… взорвал каморку?       Питер не понимает этой логики. Её здесь просто нет.       — Он и не взрывал, взрывчатка в стенах, может, в вентиляции. Это сделали через пульт управления, от него не пахло взрывчатыми веществами. Только кровью и потом.       «Неужели Старк?».       Чего он мог добиться таким приемом? Показать, что он тут управляет буквально всем и ничего они не решают, весь план уже написан. Их ход предопределён. И Питер не привык действовать по схеме. Так у него не получается, и Старк это знает. Он вгоняет его в рамки.       — И что мы будем делать? Думаешь, он и наблюдает за нами. — Питер держится за Мэттью, еле переставляя ноги. — Что он хотел этим показать?       — Может, и не везде, но наверняка знает обо всех передвижениях. — Мэттью останавливается, удерживая Питера. — Мы отдыхали, набирались сил, даже перекусили, и он показал, что убьёт меня в любой момент без особого труда. Если ты не будешь следовать его квесту, ведь на него есть отведённое время.