Искусство обнажения

Это произошло на третьей неделе марта. Трудовой процесс учебного семестра только начинал набирать обороты, а психологический портрет каждого члена преподавательского состава — обретать видимые очертания. К тому времени Пак Чимин уже успел закрепить за собой титул главного «бешеного пса» этого полугодия, но до скандалов конфликты не доходили: никто не горел желанием накликать на себя беду, предварительно не прощупав почву. То, что ненависть к малознакомому человеку может циркулировать по венам с такой разрушительной силой, а доверие к самому родному — за считанные мгновения разваливаться на части, я узнала случайно: из-за забытого в аудитории телефона, за которым по иронии судьбы пришлось вернуться в самый неподходящий момент. Только по прошествии какого-то времени я поняла, что самые главные недоразумения в нашей жизни всегда происходят по вине недосказанностей. Вырастают практически из «ничего», когда мы меньше всего их ждём, и бьют под дых так неожиданно, что просто не успеваешь защититься руками. В тот день Тэхён предложил мне скоротать обеденный перерыв в компании кого-нибудь из знакомых, потому что у него появились неотложные дела на работе. Я не расспрашивала — лишь понимающе пожала плечами и мгновенно отбила Юри смс-ку с предложением заскочить в наш любимый ресторанчик, где готовят отменный чачжанмён*. Была сконцентрирована только на том, как бы побыстрее набить свой пустой желудок, и не допустила ни единой мысли, что Ким Тэхён может меня одурачить. Положила телефон на полку под партой и, полностью растворившись в желании поскорее отдаться на растерзание аппетитным запахам, выскочила из аудитории раньше всех остальных. Вспомнила о пропаже только тогда, когда Юри, чеканящая шаг рядом, попросила меня открыть её профиль в инстаграме, чтобы оценить только что залитую фотку. Ким уверила, что сделает заказ на нас обеих и не ошибётся в меню, и посоветовала поспешить обратно — мало ли у кого намётан глаз на забытые вещи. Не хотелось бы поднимать на уши весь университетский офис. Я охотно последовала её рекомендации. А зря или нет — однозначно решить сложно даже сейчас. В том, что Ким Тэхён умеет врать, я никогда не сомневалась, но поймать его на лжи в отношении себя самой — совсем не то, с чем я ожидала столкнуться в тот день. Поднимаясь по ступенькам лестницы опустевшего учебного корпуса и уже издалека уловив низкий голос, ложащийся на слух бархатом, я до последнего надеялась, что Тэхён не имеет от меня секретов. Что крохотный сахарный замок, который я всё это время так заботливо оберегала под своими рёбрами, не просто иллюзорный мир моих девичьих грёз о настоящей любви, проходящей сквозь время и расстояние, а нечто более реальное. Существующее для двоих и ради двоих. Чистое, беззастенчивое, откровенное. И пусть действительность куда более приземлённая, чем учат детские книжки, я надеялась, что ниточка его искреннего доверия, крепко сжатая в моих руках, останется невредимой, даже если наши чувства однажды потухнут, как перегоревшая лампочка. Ноги понесли меня вперёд вопреки наставлениям разума. Я подкралась к одной из закрытых дверей с маленьким окошечком на уровне лица, едва не задохнувшись от всплеска адреналина, и прижалась спиной к стене рядом с входом в аудиторию. До меня отчётливо доносился рычащий голос Тэхёна, и совсем скоро я поняла, кому принадлежал второй — более мягкий и высокий. Ощутила, как мерзко засосало под ложечкой. — Чтобы что-то получить, надо научиться отдавать, Тэхён. О требованиях ты уже услышал — подумай хорошенько, прежде чем дать ответ. В отличие от Кима, Пак Чимин не срывался на крик — его тон был нарочито елейным, таким тошнотворно-сладковатым, что у Тэхёна от хрустящего сахара на зубах свело скулы, а я почувствовала, как мелкая дрожь прокатилась по позвоночнику и начала холодить низ поясницы. — Одного только понять не могу, — после пятисекундной заминки выплюнул Тэхён в тишине помещения, — тебе самому-то нравится быть мальчиком на побегушках? — Я просто выполняю свою работу. — Удовлетворять её в постели тоже входит в твои обязанности? Произнесённые слова эхом разнеслись по аудитории и повисли в воздухе, постепенно вытекая через щёлки приоткрытых окон. Атмосфера стремительно накалялась, становясь густой и горячей, как плавленое желе, и я вязла в ней, ощущая себя мухой, по глупости осмелившейся сесть на мёд. Уличная прохлада холодила пылающие щёки, но я по-прежнему была не в силах сдвинуться с места, чтобы помешать. Вклиниться между двумя огнями, рискуя самой подорваться на мине, и попросить их закончить этот фарс. Была ли я как-то причастна к возникшей перепалке между, казалось бы, двумя совершенно незнакомыми людьми? Навряд ли. Я хотела бы верить, что мир Ким Тэхёна крутится исключительно вокруг меня, но — плохо это или нет — мой внутренний эгоизм всегда знал свои границы. А ещё только запредельно тупому не удалось бы понять: они не незнакомые. Даже больше. Между ними существовала какая-то определённая связь, заставляющая двух мужчин, находящихся на полярно разных плоскостях, иметь точки соприкосновения, которые бы позволяли им вести диалог в таких... тональностях. А вот меня, кажется, их взаимоотношения касались в последнюю очередь. И я бы безбожно соврала, если бы сказала, что мне не интересно узнать, кто заставил Тэхёна трястись от бурлящих эмоций, подобно действующему вулкану, вот-вот норовящему превратить преподавателя в пепел. Напротив. Я просто изнывала от грёбаного любопытства. — Попридержи язык, парень, — угрожающе протянул Чимин. — Я ведь тоже могу им воспользоваться. Но Ким Тэхён только усмехнулся, совсем не страшась предупреждений мужчины. Я могла чувствовать даже за пределами класса, как всё естество Тэхёна то и дело вскидывалось на дыбы, изводилось от зуда и клацало челюстью, пытаясь вывести Пак Чимина из себя. — Серьёзно? — так тихо, что я едва уловила. И тут же дёрнулась всем телом от громкого звука, похожего на скрип старой деревянной парты. Он был пронзительным, будто плач. Не предвещающим ничего хорошего. — Кто бы сомневался, что ты умеешь им пользоваться, — тем временем вкрадчиво продолжал Тэхён, — но знаешь, мне плевать, как старательно ты выслуживаешься перед ней ночью каждый раз, когда я поступаю не так, как вам хочется. Так что будь добр, засунь все эти пустые угрозы туда, откуда ты недавно вынул свой гадкий язык, — там им самое место. Реакция Чимина последовала незамедлительно. Всё произошло настолько молниеносно, что я едва ли успела наполнить лёгкие кислородом достаточно, чтобы набраться смелости и наконец дёрнуть ручку двери на себя. Глухой стук, грязное ругательство, слетевшее с уст Тэхёна вместе со слюной и капельками крови, — Чимин разбил Киму губу, даже не постеснявшись того, что они по-прежнему находились на территории учебного заведения. Не опасаясь того факта, что этажи закрываются охранником только на ночь, а в обеденный перерыв корпус полностью открыт для свободного посещения студентами. Что кто-то может ненароком зайти, например, позабыв в аудитории телефон. Что этот кто-то может быть мной — девушкой, которая слишком восприимчива к грубой силе, чтобы бездействовать, когда избивают её молодого человека. Достаточно злопамятной, чтобы конфликт таких масштабов можно было бы быстро замять. Чимин начхал на все правила и последствия, поэтому не успел спрятать свои испачканные костяшки пальцев от моих широко распахнутых глаз, когда дверь в помещение стремительно отворилась, ударяясь о прибитый к полу ограничитель. Я едва ли успела натянуть на своё лицо маску безразличия с лёгкой примесью удивления, прежде чем два удивлённых взгляда на полном ходу столкнулись с моим — смущённым, но видит Бог — мои старания моментально пошли прахом. Кожа натянулась от насильно выдавленной наружу улыбки и была готова в любой момент порваться, оголяя настоящую Со Йерим — растерянную, уязвимую и совершенно запутавшуюся. В тот день я возненавидела Пак Чимина за то, что он перевернул мою жизнь вверх тормашками и потоптался сверху на её шатком статусе относительно стабильной. Я хотела стереть его в пыль, а потом встряхнуть Ким Тэхёна за грудки и потребовать разъяснений. Но вместо этого прошла к парте, за которой сидела на паре всего лишь каких-то двадцать минут назад, достала из ящичка свой телефон и... не сделала больше ничего. Побоялась наворотить дел до того, как приберусь на полках в своей голове. Сделала вид, что поверила тэхёновской басне о том, что подрался он совсем не с преподавателем; просто споткнулся нечаянно и не удержал равновесие, влетев в какой-то криво стоящий предмет мебели. Приняла участие в спектакле, о сценарии которого не имела ни малейшего понятия. Укрылась слоем лицемерия и попыталась хотя бы на время забыть о том, что там, за ширмой деланной недалёкости, безмолвно тонет в своих тревогах трусливая Со Йерим, до белых пятен перед глазами боящаяся быть преданной. Я понимала, что преподаватель лишь сыграл роль выдернутой чеки, но утихомирить нарастающий гнев не могла. Обида жглась во мне, кормила потаённые страхи и всё время разговаривала в голове голосом Ким Тэхёна, клянущимся, что с ним всё в полном порядке. Что всё хорошо с нами. Это правда, что гранатой оказался совсем другой человек. Было сложно предположить, какие опорные пункты моей беспечной действительности взлетят на воздух первыми и с какой цифры начнётся мой персональный обратный отсчёт. Пак Чимин вторгся в мои мысли, спутав их в гигантский клубок и положив свою вымораживающую ухмылку на самый верх, чтобы я видела. Чтобы точно осознавала: здесь тысяча и одна подоплека, но я не узнаю ни об одной из них, не сунувшись в это носом. Проигнорировать взгляд, которым Пак Чимин провожал меня из аудитории, когда я под руку уводила Кима, тараторя что-то про дезинфекцию, было сродни тому, чтобы не заметить катившийся на тебя шар, — настолько же невозможно. И я обернулась. Сделала это всего лишь раз, но и его оказалось достаточно, чтобы окончательно убедиться: колодец под моими ногами разверзся огромной пропастью, настолько глубокой, что не было видно дна. Пак провоцировал, и в одном я повелась точно. Я усомнилась в том, что действительно достаточно близко знакома с парнем по имени Ким Тэхён. Однако, как мне довелось узнать многими месяцами позднее, Пак Чимин, этот мнительный ублюдок с бесчисленным количеством скелетов в шкафу, не солгал. Он, чёрт возьми, был абсолютно прав. Ведь Ким Тэхёна, как оказалось, я не знала совсем.