Племянница

      Когда Харт приехал к Хелен, она ни слова не сказала по поводу его разукрашенной физиономии, но усмехнулась, будто обо всём догадавшись. Женщина и впрямь сообразила, что произошло – на свете было не столь уж много вещей, за которые Ник мог врезать лучшему другу (как она узнала, кто именно нанёс удар? О, это закрытая информация). Жаль, что Стивен сам всё рассказал, Хелен бы сделала это гораздо эффектнее, временами у неё в голове даже вырисовывались возможные сцены.       - Нашла здесь что-нибудь? – спросил Стивен.       Он только что прошёл в гостиную и остановился возле комода. Отсалютовал дяде Уилфреду.       Хелен нахмурилась и кивнула на тетрадь, лежавшую на журнальном столике.       - Что это?       - Посмотри сам.       Стивен взял кипу бумаг в обложке, открыл первую страницу. Мелкий, но разборчивый текст ровно бежал по строчкам, его явно переписывали начисто.       - Эта та книга, над которой работала Мириам?       Хелен снова кивнула.       Мужчина пролистал первые страницы, на коих не содержалось ничего чересчур интересного. Довольно талантливое, но не сенсационное вступление, отдающее дань уважения тем, кто воевал против фашизма, и тем, кто стал жертвой этой страшной идеологии. А потом - рассказы. Прямая речь разных людей. Тех, кто воевал, тех, кто томился в концлагерях. Там были вещи, которые нормальному человеку даже на ум приходить не должны. Какие издевательства придумывала концлагерная охрана. Как людей кормили хлебом с опилками, да и то раз в день. Как от голода дети до костей обсасывали собственные пальцы. Приятно? Нет? А это одни из самых мягких примеров.       Ни Стивен, ни Хелен впечатлительностью и изнеженностью не отличались, но у обоих на душе сделалось одинаково паршиво и противно – как земля могла когда-то носить выродков, способных творить подобные зверства?       Прилагались и фотографии, вернее, фотокопии оригинальных, старых, фотографий или документов, очевидно, вырытых Мириам в различных архивах. Картины были под стать тексту. Наверное, практически все видели подобные изображения в документальных фильмах, и всё равно, настоящий человек не может не содрогнуться, глядя на людей истощённых до такой степени, что кожа кажется самым толстым, что в них есть. На горы трупов, сваленных в одну кучу подобно мусору. На скелетообразные лица за колючей проволокой, на глаза, в которых уже нет надежды, или же есть, но от неё только больнее; на глаза, в которых сверкают неизмеримая усталость, страх и голод, голод и страх, голод, голод, голод… На статных немецких солдат, с бравадой прохаживающихся вдоль рядов пленных, что с трудом держались на ногах. На офицеров, одобрительно наблюдающих за расстрелами или за тем, как узников заталкивают в газовую камеру.       Стивен не стал говорить: «Ужасно», «Какой кошмар», «Вот зверство» или что-то в этом роде. Любые слова были бы недостаточно выразительными.       - Считаешь, смерть твоей тёти как-то связана с этим? Вторая мировая война была так давно… - Он промолчал о том, что и в его уме уже выстроились некие параллели с тем периодом.       Хелен сдавила губы. Она собиралась пожать плечами, но вместо этого выдохнула и покачала головой. Немного помолчала, глядя в окно, затем произнесла:       - В последние недели она расспрашивала меня об аномалиях. Хотела узнать о них всё, хотя раньше не проявляла такого интереса.       - Погоди-ка, - изумился Стивен. – Получается, ты рассказывала об аномалиях тётке? Ты виделась с ней в эти годы?       - Конечно. – Она не думала оправдываться, да и разве есть, за что?       - Как она могла не сказать Нику? – возмутился Харт. – Она ведь наверняка знала, что он мучается! Почему она хотя бы не уговорила тебя повидаться с ним или подать весточку?!       - Стивен, у неё было шесть мужей! Уж кто-кто, а тётя Мириам прекрасно понимала, как порой хочется свалить подальше от своей второй половинки.       В глазах Харта этот довод не стал достойным оправданием для тётушки Мириам. Но препираться на сей счёт дальше было бессмысленно, мужчина недовольно пробурчал по другому поводу:       - Ты хоть понимаешь, что она могла разболтать про аномалии кому угодно?       - Тоже мне трагедия, - выплюнула шатенка. – Это вы старательно делаете из аномалий государственную тайну, а мне начхать на секретность. И потом, тётя Мириам была не из болтливых, если бы рассказала, то только тому, кому доверяла, и кто не считал её чокнутой, а таких людей было очень немного. Ты где-то от кого-то слышал об аномалиях до той поры, когда вы сами их обнаружили? Были ли слухи, хоть какие-нибудь? А?       Стивен закатил глаза и счёл за лучшее вернуть разговор в прежнее русло. Тем более, у самого Харта тоже имелось, что сказать.       - Мне не даёт покоя пистолет, о котором рассказал Кларенс.       - Почему?       - Браунинг P-640 был бельгийским оружием, но изготавливался преимущественно для немецкой армии. И особенно активно использовался в период…       - Второй Мировой войны, - подхватила Каттер. Её брови почти сошлись на переносице.       Настал черёд Стивена кивать.       - Теоретически ведь возможно, что где-нибудь в сороковых годах прошлого века открылась аномалия, ведущая в наше время? – Экс-лаборант бездумно побарабанил пальцами по рамке с изображением любимого мужа Мириам, взял фото в руки.       - С аномалиями теоретически возможно всё, - медленно произнесла Хелен. – Поставь дядю Уилфреда на место.       - Пардон. – Мужчина выполнил просьбу-требование. - Просто… фотография.       - При чём тут фото дяди Уилфреда? – Хелен готова была начать раздражаться. Ей не нравилась роль помощника детектива.       - Конкретно дяди Уилфреда – не при чём. Но если Мириам каким-то образом узнала гостя из той эпохи…       - Если таковой вообще существует.       - Да, - торопливо согласился Стивен, в приливе воодушевления даже не желая пререкаться. – Так вот, если Мириам всё-таки кого-то узнала – что, согласись, было бы весомым поводом для убийства, - она, скорее всего, могла сделать это только по фотографиям.       - Или по подробному описанию внешности. – Взгляд Хелен вновь скользнул по тетради, оставленной Хартом на столе.       - Менее вероятно, поэтому предлагаю сначала взяться за версию с фотографией.       - Извини, а кто назначил тебя главным?       - Извини, а у тебя есть более продуктивные идеи?       - Чёрт с тобой, валяй.       Они тщательно пересмотрели копии, лежавшие между листами синей тетради. Вообще, не такая уж толковая была затея – если Мириам кого-то узнала, далеко не факт, что этого кого-то узнали бы и они. Но процесс был необходим «на всякий случай».       - Если была какая-то важная фотография, тётя хранила бы её именно в сокро… тайнике. Вряд ли тайник нашёл наш предполагаемый злодей, иначе логичнее было бы забрать всю тетрадь целиком.       - Выходит, либо снимок-копия(или снимки-копии) – в этих фотографиях, либо твоя тётя спрятала его вне дома, либо его или их вовсе не существует.       Хелен ещё раз просмотрела фото из тетрадки. Пленным опасаться было нечего, следовательно, надо искать физиономии нацистов. Но ни одна физиономия не блистала достаточным качеством, чтоб её можно было распознать, либо человек – если этот термин применим к таким существам – стоял, отвернувшись от объектива.       - Раз уж мы решили сыграть в эту игру, то нам подходит только вторая версия, - заключила шатенка.       - То есть будем считать, что она спрятала фото вне дома, боясь, что здесь оно будет найдено?       - Пусть так. Может, она послала его кому-то, кому доверяет; не удивлюсь даже, если самой себе. Помнишь, Кларенс говорил, что в день смерти тётю Мириам видели на почте, но из-за большого количества посетителей служащие не могли вспомнить, что именно она приобретала.       - Неплохой способ спрятать вещь, - признал Харт, - сделать так, чтоб она вернулась к тебе через некоторое время, попутешествовав по почтовым инстанциям.       Тут Хелен поняла, что в её собственной версии есть несостыковки.       - Тетя погибла чуть меньше недели назад, если она писала себе самой, письмо бы уже давно пришло.       - Ты совсем не читаешь газет и не смотришь местные новости? – полюбопытствовал Стивен. – Почтальоны половины столичных отделений бастуют.       - Нашли время, - раздосадованно процедила Каттер.       - Не переживай, забастовка закончилась сегодня. Письмо придёт, самое позднее, завтра.       - А если никакого письма и не было? Или оно всё же адресовано не самой тёте? Не будем же мы просто сидеть и ждать.       Стивена подобная перспектива тоже не окрыляла. Не то чтобы он жаждал угодить покойной родственнице Хелен, и уж тем более не собирался радовать саму Хелен, но раз уж его отрядили сюда, надо что-то делать. А если в их времени появился сторонник гитлеровского мировоззрения, который активно практиковал свои взгляды, то подобная тварь должна занимать первое место в списке созданий, подлежащих отлову.       - Давай рассуждать дальше. Фото должно было откуда-то взяться, не с неба же оно упало.       - Архивы, библиотеки, частные коллекции.       - Она не могла найти его в своём университете?       - Она ходила туда только по лингвистическим надобностям, историей университет не занимается.       - Тогда пока что остановимся на государственных архивах и библиотеках.       - Превосходно. Ты хоть представляешь, сколько их в Лондоне?       - Если честно, смутно.       Хелен покачала головой.       - Я тоже.