Recovery

На второй день своего пребывания в заповеднике завтрак Кэти безбожно проспала, однако это несильно её расстроило. В Лондоне по утрам она не ела – не успевала, да и еда в местной столовой не произвела приятного впечатления. Девушка заварила чай и вернулась к изучению справочной литературы. Чтение давалось на удивление легко. Наверное, дело в любви Кэти к волшебным животным. Перелистывая страницу за страницей, девушка и не заметила, как исписала целую тетрадь. К счастью, из Лондона с ней прилетела целая стопка новых. Оставалось лишь найти их в чемодане. Вслед за горой спутавшейся одежды, книжек, косметики, украшений и прочей ерунды, сопровождаемые тихими ругательствами, на пол всё-таки вывалились тетради – толстые и совсем тоненькие, частично исписанные и девственно чистые, с лаконичной клеточкой и кружащими разноцветными колибри на обложках. Выбирая подходящую для конспекта о генетических заболеваниях украинских сталебрюхов тетрадь, Кэти наткнулась на неприметный блокнот. Обложка была изрисована бабочками, сердечками, цветами. Страницы где-то помялись, где-то склеились, где-то порвались. Личный дневник семикурсницы Кэти Белл – вот что бездумно листала девушка. Она помнила каждое слово, выведенное несколько лет назад, помнила, как с трудом придумывала сравнения и эпитеты, как плакала, перечитывая некоторые страницы. 20 декабря Мерлин, я никогда не была счастливее! Никто никогда не был счастливее! Сегодня мы с Ли… – Начали встречаться, – вслух закончила Кэти. Тогда это казалось чем-то фантастическим, невероятным, пусть Кэти и сама не понимала, как влюбилась в Ли. История вроде той, что в своё время сложилась у Джеймса и Лили Поттеров. Ли начал проявлять внимание к Кэти на шестом курсе, но она этого словно бы и не замечала: у Белл были учёба и квиддич – больше ничего. Пока ребята веселились, гуляли и целовались в тёмных углах, Кэти либо готовилась к занятиям, либо тренировалась. Сомнительного содержания шутки Ли она сначала пропускала мимо ушей, а со временем они и вовсе стали её раздражать. Каждый раз поднимаясь в воздух перед началом матча она надеялась, что Макгонаггал сумеет сдержать пыл горе-комментатора и не даст ему отпустить очередной двусмысленный комплимент в адрес охотника сборной. Декан Гриффиндора справлялась с переменным успехом. В гостиной факультета творилось форменное безумие. Выигранный чемпионат – и так повод для праздника, а когда в составе есть Фред и Джордж, веселье, как известно, переходит все мыслимые и немыслимые границы. Какая там Абридж? Любые природные катаклизмы были не способны остановить происходившее. Победа в чемпионате была поводом даже для Кэти отложить учебники и повеселиться, однако от участия в большинстве развлечений девушка увиливала: никаких «бутылочек», «Правды или действие» и прочих алкогольных игр. Напиваться до беспамятства и краснеть с утра от рассказов о собственных приключениях она точно не хотела, поэтому отсиживалась на подоконнике, внимательно следя за перемещениями неуёмных Уизли. – Скучаем? Кэти так увязла в воспоминаниях, прокручивая перед глазами забитые квоффлы, что и не заметила, как справа к ней подсел Фред. – Вовсе… – Конечно, скучает! – перебил её подошедший Джордж. Он окинул Кэти подозрительным взглядом, который спокойствия девушке не сулил. – Ребят, давайте без меня, – попыталась спастись она. – Вы же знаете: я не люблю все эти ваши… – Все эти наши… что? Брови Фреда и Джорджа синхронно взметнулись вверх. – Глупости, – с трудом подобрала слово Кэти. – И именно потому что ты их не любишь, тебе стоит согласиться на них, – Джордж перелил в её огневиски содержимое своего стакана и безапелляционно заявил: – Залпом. У Кэти было устойчивое ощущение, что поведись она на провокацию близнецов – ничего хорошего с ней не случится, но устраивать истерику на глазах у всего факультета тоже не хотелось. Девушка взглянула на Фреда и Джорджа по очереди и решительно опрокинула стакан. Танцы, хоровое исполнение гимна Гриффиндора, пламенные объятия с мраморным изваянием Годрика, спрятанным в углу гостиной, и, естественно, бутылочка. Кэти не помнила практически ничего: ещё несколько стаканов огневиски, влитые в неё Фредом и Джорджем, ввели разум в состояние забвения. Перед глазами вспыхивали разными цветами фирменные фейерверки братьев Уизли, по телу сладкой тяжестью растекался алкоголь, шумели ребята, перекрикивая громкую музыку, – и всё это заставляло терять равновесие, лишало координации, дарило приятное головокружение. А ещё она помнила, как Ли обхватил её за талию, увлёк в какой-то странный медленный танец, который и танцем-то язык не повернётся назвать, прижал крепче. Помнила жар его тела сквозь две тонкие хлопковые рубашки. Помнила его мокрые губы. Помнила его ладони на своей спине. Кэти вздрогнула и очнулась. Мерлин, та дискотека была сто лет назад, а она всё хранила её в памяти. Раньше эти воспоминания радовали её, поднимали настроение, если одолевали тоска и скука, зажигали улыбку на лице, выбрасывали в кровь лошадиную дозу эндорфина, а теперь… теперь ничего, кроме обиды, она не чувствовала, – жуткой обиды от того, что воспоминания, раньше делавшие её счастливой, причиняют боль. Забавно и грустно одновременно, как нечто невероятно ценное становится ерундой. Курс одного счастья стремительно падает, да только другое не находится мгновенно. На бирже счастья Кэти Белл затишье, торги не проводятся. Тогда, после ожидаемо неудачного секса, девушка, конечно, не влюбилась. Чувства же не появляются просто из-за того, что кто-то снял перед тобой трусы. Если бы Ли исчез на следующее утро, Кэти, наверное, не придала бы произошедшему вообще никакого значения, но Джордан удивил. – Выпей, – вместо «доброго утра» сказал он. Кэти с невероятным трудом разлепила веки и увидела стакан с мутной белёсой жидкостью. Лучший друг братьев Уизли мог давать ей что угодно, но в душе девушки тлела надежда на то, что напиток – это уже известное на весь Хогвартс антипохмельное зелье Фреда и Джорджа. К счастью, так оно и оказалось. – Спасибо, – прохрипела она, снова откидываясь на подушки. Ли сел на кровать рядом с девушкой и сжал её ладонь. Кэти не поняла, каким ей показался этот жест – милым или снисходительным. – Мы переспали, да? – спросила она, заранее зная ответ. Кэти лежала совершенно голая на кровати Ли в спальне для мальчиков – могли тут быть сомнения? – Да, – просто ответил Ли. – Кто-то видел? – Процесс – нет, тебя здесь – да. Но разве это так важно? Кэти впервые за утро посмотрела на Ли и, наткнувшись на его тёплый взгляд, ощутив, что он ещё крепче сжимает её ладонь, вдруг подумала: действительно неважно. – Твои вещи на стуле, – не дождавшись ответа, продолжил Ли. – Подождать тебя в гостиной? Пойдём на завтрак вместе. – Ну подожди. Кэти плеснула себе на руку кипяток и вернулась в реальность. Она пыталась налить чаю, но концентрации не хватило. День памяти. День самых светлых и самых грустных воспоминаний. День осознания потери. И одновременно день, когда рядом нет Оливера, чтобы придумать – он всегда придумывал – повод для её улыбки. Ромашка была призвана успокоить. Вот только Кэти не учла, что и так была спокойна. Её грусть не прогнал бы никакой чай именно по этой причине – боль не выводила из равновесия, словно сердце изначально знало: любовь, поселившаяся в нём, однажды в неё превратится. Она так плавно распространялась по телу, так незаметно поглощала клетку за клеткой, что Кэти не чувствовала. Всё равно что следить за тем, как худеет человек: если видишь его каждый день, разница неочевидна, а если встречаешь раз в полгода, удивляешься результату. – Согласишься сопроводить меня на мой последний Выпускной Бал? Кэти перехватила метлу поудобнее и, сдвинув брови, взглянула на Ли. Она понимала, как выглядит: растрёпанные ветром волосы, блестящее от пота лицо, некрасивый румянец. Если Ли решил пригласить её, даже увидев это, у него, может, действительно были чувства, как говорили Анджелина и Фред. – Ты мог бы… – Мог бы, – прервал её Ли. – Но пригласил тебя. И справедливости ради, тебе ведь тоже есть что показать. Кэти недоумевала, как он там хоть что-то рассмотрел под спортивной формой, но всё-таки согласилась. О Мерлин, если бы можно было повторить тот взгляд, которым Ли смотрел на неё перед балом! Сердце буквально судорогой свело от этих воспоминаний. Конечно, Кэти на славу постаралась и выглядела на все сто: воздушное лазурное платье, босоножки на высоких каблуках, лаконичные украшения и лёгкий макияж. И всё же она не ожидала такого восхищения от Ли. Она не представляла, что он способен на такие эмоции. Казалось, ещё миг – и он рот откроет. Ли ничего не сказал, и это было лучшим комплиментом. – Ты же потанцуешь со мной? – спросил Джордан, когда заиграла какая-то баллада. Кэти пожала плечами. Тогда ей ещё было всё равно. Танец с Ли – ну пусть будет. Он положил ладони ей на талию. Руки его оказались тёплыми, в движении сквозила какая-то непривычная для Ли мягкость. А когда Кэти подняла голову и увидела взволнованный, пристальный, совершенно открытый взгляд тёмно-карих глаз, что-то в ней дрогнуло, Ли смутил её настолько, что девушка мгновенно уставилась на парочки поверх его плеча. Было неловко, странно, неуютно. Тот танец, наверное, стал началом. – Началом конца, – шепнула девушка, разбалтывая остатки чая в чашке. Кэти накрыла дневник стопкой учебников и снова взялась за конспект. Она ещё успеет и повспоминать, и поплакать. Пока первоочередной задачей было не проговорить все тёплые слова, что когда-то сказал ей Ли, а вызубрить симптомы заболеваний драконов, с которыми ей предстояло работать. Каким-то чудом девушке и правда удалось сосредоточиться на материале. Она вникала в строки, заполняла страницы тетради, пусть почерк со временем и становился все менее разборчивым, повторяла вслух опорные пункты, пытаясь запихнуть информацию в голову. Ощущение такое же, как когда пытаешься застегнуть чемодан с ворохом вещей, сидя на нем верхом – ты почти не веришь в успех операции, но прилагаешь максимум усилий. От занятий Кэти отвлёк голод. Девушка взглянула на часы и поняла: все просто, время обеда. Есть хотелось настолько, что в мечтах отвратительной не казалась даже пища в местной столовой. Ещё одна прогулка по раскаленной дорожке, ещё несколько откровенно жадных взглядов – и Кэти получила свой тыквенный суп-пюре, пасту с курицей и грибами и чай. Может, она слишком хотела есть, но обед показался менее мерзким, чем в предыдущий день. Допивая неприлично сладкий чай, девушка поймала себя на мысли о том, что в столовой нет Натана. Она обернулась, но Райса не обнаружила, зато с легкостью нашла бы себе компаньона на остаток дня: стоило лишь улыбнуться. – Кэти! Гони сюда! – Алисия позвала подругу, едва та переступила порог гостиной. – Мы уже начали! Кэти и так всё видела. Алисия и Анджелина сменили роскошные платья на удобные джинсы и футболки, в руках у них поблескивали стаканы с пивом, а мальчики распивали огневиски. Она тоже переоделась и присоединилась к веселью. Все порядком напились, когда Ли взял Кэти за руку и тихо отвел в сторону. – Слушай, я завтра уезжаю, – не очень уверенно проговорил он. – Мы все уезжаем, – усмехнулась девушка. – Просто я сюда не вернусь… «Да, я в курсе. После седьмого курса в школу не возвращаются», – подумала девушка, но ограничилась сдержанной улыбкой, которую Ли в полутьме не заметил. – Я надеюсь, мы будем видеться, – выпалил Джордан. Ему эта фраза, наверное, далась очень непросто. – Вот… – Уверена, что будем. Кэти крепко обняла товарища за плечи, а когда отстранялась, наткнулась на его взгляд, а потом… как в романтических мелодрамах, они просто двинулись навстречу друг другу. Поцелуй получился довольно мерзким – мокрый, неаккуратный, со вкусом алкоголя, но то был их первый настоящий поцелуй. Которому Кэти, кстати, тогда никакого внимания не уделила. Мерлин, пьяный поцелуй! Это же просто глупости! Прошло два месяца до того момента, как Кэти поняла: она слишком часто вспоминает тот поцелуй. Он не должен был вызывать никаких эмоций, но, прокручивая тот момент в голове, снова видя горящий взгляд Ли, чувствуя его тёплые ладони на плечах, девушка чувствовала, как ноет сердце. Вырваться из школы возможности, естественно, не было, и Кэти день за днём мучила себя одними и теми же воспоминаниями. Может, попытайся она отвлечься, её чувства к Ли не развились бы, утихли, но она продолжала вспоминать и представлять, а что было бы, если бы… На Рождественскую вечеринку у Анджелины Кэти собиралась особенно тщательно. Она должна была встретиться с Ли впервые за полгода. Интересно, не охладел ли он? Будет ли он рад её видеть? Произойдет ли что-то между ними? – Приве-е-ет! – завизжала Анджелина, бросаясь на шею подруге. – Чудесно выглядишь! – Мерлин, я так рада! Типичное гриффиндорское веселье шло своим чередом: много алкоголя, дурацкие конкурсы и игры авторства братьев Уизли, громкая болтовня обо всём на свете и много-много по-настоящему счастливых улыбок. Кэти изредка бросала взгляды на Ли, но не находила ответа. «Неужели ему всё-таки неинтересно? – испугалась она. – Может, он вообще уже нашёл кого-то другого?» Два медленных танца, на которые Ли пригласил других девушек, убедили Кэти в её догадках. «И почему я влюбилась в тот момент, когда он забил на меня?» Заиграла ещё одна пронзительно грустная песня. Кэти выпила достаточно для того, чтобы уйти на кухню и немного поплакать. И, пожалуй, в тот самый момент, когда именно этим она и решила заняться, Ли подошел к Кэти. Он даже ничего не сказал, молча протянул руку, но девушка была рада так, словно он в любви признался. Кэти боялась поднять взгляд, старательно смотрела себе под ноги, чтобы не увидеть его карие глаза. Она неприлично дрожала в объятиях Ли. Он наверняка заметил. Кэти почувствовала, как он опускает голову. Горячее дыхание скользнуло по её щеке, коснулось подбородка и упёрлось в губы. А дальше был сладкий-сладкий, как грушевый сидр, поцелуй, долгий и попросту невероятный. Кэти казалось, на них смотрит целый мир, и в то же время ничего вокруг не существовало. В руках Ли она превращалась в глину, в разогретый пластилин. Как же не хотелось заканчивать поцелуй! Кэти очнулась и обнаружила, что снова сидит на кухне перед раскрытым дневником. Как она вообще до дома дошла? Видимо, сработал какой-то автопилот. С этими воспоминаниями об отношениях с Ли у неё не то что с учёбой – с головой не ладилось. Ни одного слова из справочников в памяти не осталось, Кэти даже писала совершенно бездумно. Она проваливалась на несколько лет назад, с лёгкостью разламывая тонкий лёд своей памяти. Грусть охватила её, обняла за плечи, утопила в проруби, обволокла своей приятной, мягкой тяжестью. И Кэти отдала ей, захлебнулась. Странно даже, какое удовольствие может дарить боль – приторно сладкое, желанное, вызывающее зависимость. Будто бы под кожу медленно загоняли иглу, и почему-то нравилось смотреть на происходящее, и чувствовать каждый миллиметр внутрь. Хотелось плакать, и Кэти рыдала, всё ещё выхватывая расплывшиеся перед глазами строки. Разве бывает такое, что однажды ты был счастлив до спазмов в груди, а теперь из-за воспоминаний об этом льёшь слезы от боли? Да наверное, только так оно и происходит, просто раньше наивная маленькая Кэти Белл об этом не подозревала. Дать волю эмоциям – правильное решение в большинстве случаев. Лучше выплакать их, чем загонять всё глубже и глубже, копить переживания, не позволяя им выйти наружу. В конце концов, Кэти имела право быть свободной в своих чувствах, раз уж Ли ей эту свободу любезно предоставил. – Давай попробуем, – прошептал он, обнимая девушку сзади. – Что попробуем? – Ну… быть вместе. С утра после вечеринки Кэти чувствовала себя отвратительно, но эти слова Ли улучшили её состояние настолько, что не понадобилось и антипохмельное зелье. Её будто бы запустили с платформы в космос: захватывающее состояние невесомости, нехватка кислорода, онемение пальцев и полупрозрачная дымка перед глазами – внутри Кэти разливалось неведомое раньше счастье. – Давай. Сказать это слово было невероятно легко. Оно само сорвалось с губ. «Конечно, попробуем, Ли, и не просто попробуем – у нас получится». У них действительно получалось. Естественно, в мечтах Кэти всё складывалось намного проще, чем в реальности, – идеально, но в целом её отношения с Ли развивались так, как многие и мечтать не могли. Они друг другу ничего не запрещали, полностью полагаясь на гриффиндорские верность и порядочность, много времени проводили вместе, радовались каждой секунде, проведенной вдвоём, и пусть жизнь вносила свои коррективы, Кэти казалось: всё прекрасно. Война их даже сблизила. Кэти помнила, как Ли днями и ночами, забыв обо всём на свете, сидел рядом с ней после смерти родителей, кормил её с ложечки, обнимал, пусть она и не отвечала. И однажды она оттаяла, поняла, что если рядом с ней такой человек, то стоит жить дальше, не вязнуть в тоске: она не должна быть вечной. По дому разнёсся громкий звонок, извещая о том, что к Кэти пожаловали гости. Девушка вскочила на ноги, вытирая слёзы. Натан? Что ему нужно? – Да, привет, – рассеянно пробормотала девушка, распахивая калитку. – Что-то случилось? – Нет, – Натан широченно улыбнулся. – Просто подумал, ты можешь согласиться сходить со мной на ужин. – Ужин? – Кэти соображала совсем туго. – Ну, я понимаю, что наша столовая – не совсем подходящее место, но пока, к сожалению, это единственный вариант, – мужчина виновато сжал губы. – Уже время ужина? – Вполне, – Натан повернул к девушке наручные часы. Восемь вечера. – О да, – наконец очнулась Кэти. – Конечно, пойдём. Если она не заметила, как несколько часов вспоминала, как встречалась с Ли, ей точно нужна была помощь, и начать стоило хотя бы с еды. Тем более, в комплекте с ужином был приятный мужчина. Идти рядом с Натаном после многочасовых душевных самоистязаний было странно. Всего несколько минут назад в голове у Кэти был лишь Ли, их совместные вечера, их разговоры, улыбки и поцелуи. Реальность обрушилась мгновенно – и вот она уже идёт по дорожке в совершенно другой стране, с совершенно другим мужчиной. Правильно ли это? Имела ли она право так легкомысленно отнестись к разрыву с Ли? Почему-то Кэти казалось, что общением с другими она предаёт всё, что было у неё с Джорданом. – Как подготовка? – поинтересовался Натан, когда они сели за стол. – С переменным успехом, – честно призналась Кэти. – Если нужна помощь, обращайся. – Спасибо. Кэти действительно была благодарна Натану, пусть и понимала, что вряд ли попросит его о помощи: читать учебники она вполне могла и самостоятельно. Она здесь никого не знала, Чарли, которого Оливер попросил присмотреть за Кэти, смылся, да и не произвёл он впечатления отзывчивого человека. Осознание того, что рядом есть к кому обратиться в случае чего, дарило девушке чувство защищённости и спокойствие. – У тебя что-то случилось? – спросил Натан, когда они добрались до чая. – Прости, если лезу не в своё дело, но ты какая-то грустная, что ли. – Я… – Кэти растерянно покачала головой. – Я просто устала от учёбы. – Понимаю, – девушка поверила. – Хочешь прогуляться? И Кэти поняла, что хочет, безумно хочет немного развеяться, пройтись по улочкам между деревянными домами, поболтать с Натаном, вникнуть в его истории, послушать его смех. Оливер отправил её в Румынию именно за этим – за новыми знакомствами, болтовнёй ни о чём, хорошей погодой – за лёгкостью и жизнерадостностью. Да только Кэти конкретно в этой прогулке с Натаном мерещилось какое-то предательство. Ей словно было не положено видеться с другими мужчинами наедине, раз с момента их расставания с Ли прошли лишь пара дней. Эта встреча представлялась неуместной, как громкий смех на похоронах. – Мне нужно заниматься, – неразборчиво пробормотала девушка. – Думаю, получасовая прогулка несильно собьёт твой режим, но настаивать не буду. Кэти тоже так думала, однако промолчала. – Проводить тебя до дома я могу? – Можешь. Они дошли до дома в тишине. Кэти нравилось идти рядом с Натаном, но почему-то за это было стыдно. Хотелось улыбнуться ему, спросить что-то, рассказать какие-нибудь глупые истории из школьной жизни, но девушке казалось, что такое позволить себе она не могла. Она не выдержала срок траура. – Слушай, я надеюсь, дело действительно в учёбе, но если вдруг что случилось, знай: ты можешь на меня рассчитывать, – повернувшись лицом к девушке у самой калитки, сказал Натан. Кэти подняла голову. Отчего-то очень хотелось верить в то, что на Натана действительно можно положиться. Его крепкая фигура казалась надёжной, глаза лучились добром, губы трогала искренняя улыбка. От него будто бы исходило тепло, и Кэти прикладывала усилия, чтобы не разоткровенничаться перед ним. Нет, изливать душу малознакомому человеку – не лучшая идея, каким бы доброжелательным он ни казался. – Спасибо. Кэти улыбнулась максимально искренне и весело и, кивнув Натану, нырнула во двор. Дневник по-прежнему лежал на столе. «Это должно закончиться, – взывал к здравому смыслу внутренний голос. – Вернее, это уже закончилось, и тебе пора со всем распрощаться. Не нужно жить прошлым: оно делает больнее, чем настоящее». Кэти зажгла конфорку и пару минут смотрела на огонь. Цветные язычки пламени дрожали под лёгкими порывами ветра, летевшими через открытое окно. Отправить в огонь то, что когда-то значило так много? Уничтожить слова, отражавшие самое большое счастье в жизни девушки? Сжечь воспоминания о таком важном и таком радостном периоде жизни? Да, именно в этом Кэти и нуждалась. Перед тем как вновь приняться за подготовку к экзамену она пообещала себе приложить все силы для того, чтобы оставить отношения с Ли позади. Нужно было искать плюсы в своей свободе. Кэти ведь встречалась с Джорданом с юности и не успела насладиться ни флиртом, ни мимолетными романами, ни случайными связями, ни короткими, но такими будоражащими влюблённостями. Может быть, Натан как раз отличный вариант, чтобы начать новую жизнь? Нет поводов чувствовать вину за улыбку, совместную прогулку или прикосновение. Кэти имела законное право на это. Оставалось лишь понять это и научиться получать удовольствие. И неважно, получится у нее что-то с Райсом или нет, стоит положить начало своему новому счастью.