Recovery

Кэти провела больше получаса на обочине лесной тропинки. Вновь устроившись под деревом, она захлёбывалась слезами, погружаясь в воспоминания и размышления. Сначала она злилась на Чарли. Если он понимал, что работать с кем-то ему будет настолько некомфортно, нечего было и начинать. Зачем он согласился на предложение Вуда, раз вообще не представлял, как сдерживать обещание, данное Оливеру? Понятно, они лучшие друзья, но нужно уметь говорить «нет», особенно в ситуациях, когда ты по объективным причинам не можешь выполнить просьбу. А теперь получилось, что в их отношениях крайней стала Кэти, которая вообще-то ни Вуда, ни Уизли ни о чём не просила. И перед Чарли она ни в чём не виновата. Сложности в общении с людьми – это его проблемы, никто другой не должен нести ответственность за его тонкую душевную организацию. Потом нахлынула волна злости на Оливера. Он же заварил эту кашу, значит, и во всех злоключениях, истериках и переживаниях Кэти виноват именно он. Как он мог отправить лучшую подругу, любимую девушку в этот чёртов заповедник, зная характер Чарли и его проблемы в общении? И это ещё слава Мерлину, что она довольно быстро оправилась после разрыва с Ли: если бы сложности с Уизли навалились на незажившее сердце, она бы впала в такую депрессию, что помогло бы только длительное лечение в Мунго. Впрочем, переживай она по поводу Ли, не случилось бы на свадьбе… того, что случилось. Вспомнив тот эпизод, вновь ощутив на плече его руку, увидев тёмно-синие глаза, смотревшие с нежностью и желанием, почувствовав едва уловимое прикосновение его губ к своим, Кэти резко развернулась и со всей силы ударила кулаком в дерево, содрав кожу на костяшках. «Неужели он лгал всё это время? – спрашивала она себя. – Неужели ничего, кроме чувства ответственности, ко мне не испытывал?» Речь была даже не о том поцелуе. С ним всё ясно: много алкоголя и праздничная атмосфера сделали своё дело. До этого Чарли никакого интереса к Кэти не проявлял, если не считать недвусмысленных взглядов на её грудь, но разве можно такое принимать за знаки симпатии? Нет, больнее всего Кэти было от осознания того, что их дружба оказалась фальшивой. Все их совместные ужины, выпитые бутылки вина, рассказанные секреты, – ложь, спектакль. Чарли просто изображал друга, человека, которому не наплевать на слёзы Кэти, её тревоги и волнения, а она наивно верила. – Да ну быть не может… – шептала она. У неё в голове не укладывалась новость о том, что Чарли постоянно ей лгал, что каждый вечер приходил к ней, переступая через себя, что делился новостями и шутил только из чувства долга. Нет, не могло быть такого. Его улыбки были искренними – Кэти же сама видела искорки в синих глазах. Его сочувствие было настоящим – она замечала, как он беспокоится за неё. Если бы Чарли не проникся к девушке какими-то чувствами, он мог бы просто время от времени интересоваться её делами и докладывать Оливеру, но за пару месяцев ребята подружились. По крайней мере, так казалось Кэти. Конечно, был один момент, заставлявший её сомневаться в искренности Чарли. Очень уж подозрительным казалось то, что отношения с начальником у Кэти наладились точно после визита Оливера. «Неужели Вуд поговорил с Чарли и попросил следить за мной повнимательнее? – спрашивала Кэти у потерявшихся в темноте деревьев. – Неужели лишь из-за Оливера Чарли пошёл на сближение со мной?» Эта мысль, чёрная, гнилая, страшная, настойчиво сверлила девушке виски. Как хотелось бы верить, что всё вовсе не так! Но разве речь Чарли оставила хоть какие-то сомнения? Нет, Уизли крайне доходчиво всё объяснил: он общался с ней из-за Оливера. Точка. В очередной раз открыв пачку сигарет, Кэти обнаружила, что запасы табака иссякли. – Твою мать! – выругалась она и со злостью бросила пустую пачку в кусты. Кэти чувствовала себя слабой и растерянной, но всё же решила поехать домой. Во-первых, там были сигареты. Во-вторых, на улице становилось прохладно, а ветерок, дувший с озера, вообще заставлял ёжиться и дрожать. Ну и в-третьих, на кухне с чашкой кофе в руках и болтовнёй диктора новостей за стенкой проще прийти в себя. Кэти столько раз каталась к озеру, что находила дорогу до дома даже в кромешной тьме южной ночи. Руки сами поворачивали руль, ноги без устали крутили педали, пока голова была занята совсем другим. Однако на дороге стоит сохранять концентрацию, даже если досконально знаешь весь маршрут и едешь на велосипеде. Кэти, само собой, об этом не помнила, так что не видела ни виляющую тропинку, ни торчавшие из землю корни, ни других участников дорожного движения. Когда уже в самом городке из-за поворота вынырнул велосипедист, девушка едва успела затормозить, резко сдавая вправо, но не удержала равновесие и красиво, как в классических мультиках, полетела на землю вместе с велосипедом. Кэти не сразу рискнула открыть глаза. Первые несколько секунд она вообще не была уверена в том, что жива, но потом её настигла боль и сомнения развеялись. Судя по всему, она разодрала весь правый бок. Кэти чувствовала, как ноют колено, тазовая кость, локоть и щека. Кроме того, по ноге определённо текла кровь. Сверху навалился велосипед, ручка руля больно уткнулась в грудь. Девушка издала тихий стон, пытаясь столкнуть с себя железного коня, и тут же рядом раздался знакомый мужской голос. – Слава Мерлину, ты жива! Кто-то подхватил велосипед и, положив его рядом, принялся трогать Кэти то за плечо, то за колено. Открыв один глаз, девушка увидела кудрявые волосы цвета пшеничного поля, сдвинутые светлые брови и серьёзный взгляд голубых глаз. – Тебя нужно подлатать, – констатировал Джейки и достал волшебную палочку. «Мерлин, только его не хватало!» – мысленно выругалась Кэти. Если с тем, что её слёзы регулярно наблюдал Чарли, она всё-таки смирилась, то рыдать на глазах у Джейки совсем не хотелось. Дело не в том, что Кэти сомневалась в способности коллеги к сочувствию – нет, она боялась показаться ему слабой, сломленной, ей было стыдно. Вот только новые и новые спазмы канатами перетягивали горло, булыжниками ложились на грудь, сбивали дыхание. Неспособная нормально двигаться и, соответственно, сбежать, Кэти уткнулась носом в правое плечо, чтобы Джейки не видел её страданий. – Белл, давай я тебя переверну. Он стал осторожно двигать израненное тело – и тут Кэти накрыла такая волна жалости к себе, что сопротивляться стало невозможно. Ей казалось, что положения более унизительного быть не может. Мало того что сначала её жёстко отшил Чарли, парой фраз разломав всё, во что она верила, чем жила последние два месяца, так ещё и теперь она развалилась на дороге, с кровоточащим коленом, десятками ссадин и синяков, и совершенным бессилием что-либо изменить. «Да и хер с ним! – решила девушка, чувствуя, что сдерживаться больше не сможет. – Пусть Джейки смотрит. Скоро в заповеднике не останется ни одного счастливчика, избавленного от созерцания моих истерик». Джейки оторопел. Он наверняка видел женские слёзы раньше, но, похоже, не научился с ними справляться. Тем более одно дело – плачущая девушка, которой Джейки только что доходчиво объяснил, что ночь, проведённая вдвоём, останется тёплым воспоминанием для них обоих, но никак не чем-то большим, а другое – рыдающая Кэти. Не из-за разбитых коленок она же плакала! Нет, очевидно, у неё была истерика, и причины, наверное, были довольно убедительные. – Белл… – осторожно позвал он. – Ты чего? Кэти помотала головой, пытаясь успокоиться: из-за слёз и сбившегося дыхания говорить было практически невозможно. Да и она всё равно не придумала, что рассказать Джейки. Не правду же. Американец пребывал в состоянии шока недолго: достал палочку, залечил раны девушки. Кэти почувствовала, как перестают ныть рука и бок, только колено продолжало беспокоить. – Ногу ты себе нехило расквасила, – подтвердил ощущения Кэти Джейки. – У меня дома есть настойка бадьяна: это поможет. Пойдём? Кэти не хотела никуда идти. Не хотела общаться с Джейки. Не хотела залечивать чёртово колено – пусть болит. Единственным её желанием было остаться в одиночестве и плакать, слезами выливая обиду и разочарование, поэтому девушка перевернулась на живот, закрыв лицо руками, и продолжила рыдать. Она надеялась, что Джейки либо испугается её истерики, либо устанет уговаривать коллегу, но, похоже, не на того напала. – Белл, я не оставлю тебя здесь, ты же понимаешь, – более жёстким тоном сказал парень, осторожно положив руку Кэти на плечо. – Джейки, прекрати, – завыла она. Американец усмехнулся. – Ты шутишь? Ты себя сейчас видела? Думаешь, я могу оставить тебя валяться на дороге? Нет уж, Белл, поднимайся – и пойдём ко мне. С одной стороны, Кэти действительно хотела побыть наедине с собой, всё обдумать, вспомнить, сопоставить и принять решение о том, что ей дальше делать. Она нуждалась в тишине, чашке чёрного кофе, паре сигарет и удобном кресле. С другой стороны, помощь Джейки не была такой уж лишней. Во-первых, эта его забота была трогательна и приятна – чего уж там. А во-вторых, он мог оградить Кэти от принятия поспешных неправильных решений, на которые она в тот миг была более чем способна. Девушка сумела совладать с собой и успокоиться. Справедливо рассудив, что оставаться одной в столь нестабильном физическом и моральном состоянии не стоит, Кэти решила послушать Джейки. В конце концов, вряд ли он сделает ещё хуже. Скорее всего, вылечит пострадавшую ногу, нальёт чаю, ободрит, заболтает какой-нибудь ерундой, за обсуждением которой Кэти на время забудет о Чарли. Джейки действительно привёл девушку к себе домой, усадил на кресло в гостиной и быстро управился с раной: та затянулась буквально на глазах, оставив на память о себе лишь небольшой розовый след. Кэти задумчиво провела пальцами по неестественно гладкому пятну на колене. Теперь оно будет напоминать о кошмарной истории с Чарли, о лжи, о разрушенных надеждах и обманутых ожиданиях. «Как же он мог так? – завела всё ту же шарманку девушка. – Неужели ему не было противно от самого себя? Неужели не было стыдно перед лучшим другом? Зачем обманывать меня? Он надеялся, что сможет справиться? Почему обставил всё именно так? Мог же написать Оливеру, признаться, что не может больше, и придумать вместе с ним план по возвращению меня в Лондон. Или он так и сделал, а Вуд попросил потерпеть ещё? Как же много вопросов!..» – Белл, выпей, – голос Джейки вывел Кэти из забытья. В протянутой руке был стакан с янтарной жидкостью и резким запахом пряного алкоголя. – Успокоительное? – спросила девушка. – Оно самое, – улыбнулся Джейки. Само собой, успокоительное оказалось обычным огневиски, но Кэти ни слова по этому поводу не сказала. Может, выпить пару стаканчиков горячительного было вовсе не плохой идеей. – А у меня, между прочим, есть очень занятные новости, – после минутного молчания вдруг звонко заговорил Джейки. Кэти испуганно вскинула голову и увидела широченную улыбку на лице американца. «Ну какой же он красивый!» – подумала она, глядя на ровные белоснежные зубы, светящиеся глаза цвета чистого летнего неба, правильные черты лица и как всегда взъерошенные светлые волосы, выгоревшие на солнце. Девушка почувствовала, что улыбается. – Пак всё-таки переспал с Марией. – Да? – неподдельное удивление отразилось на лице Кэти. – Интересно, как? Подлил ей в огневиски Амортенцию? Привязал к кровати? – О нет, Белл, – с ехидной ухмылкой продолжил Джейки. – Всё было по обоюдному согласию, и они даже почти не пили. – Так Пак и Мария теперь вместе? – Кэти не верила в то, что ответ положительный. – Не всё так просто, Белл, – Джейки сделал глоток из своего стакан и закурил, затягивая драматическую паузу. – Ну не томи! – недовольно воскликнула девушка. – И угости, пожалуйста, сигаретой. Джейки протянул Кэти открытую пачку. Наконец-то она добралась до сигарет. Её и саму начинала беспокоить никотиновая зависимость, но в тот миг мысли о вреде курения ей в голову не пришли. Она просто испытывала удовольствие от каждой затяжки, уже успев забыть об истории любви своих коллег. Джейки быстро вновь обратил её внимание на эту тему. – Короче, Мария сдалась под напором нашего романтического героя и решилась на секс с ним. Не знаю уж, что с ней случилось, но женщины – сложные создания, я пытаюсь не лезть в их головы. Вот только проблема в том, что она, как большинство девушек, рассчитывала на продолжение отношений, а Паку секс не особенно понравился, мягко говоря, и он решил закончить всё этой ночью любви и страсти. – Да ладно! – Кэти даже прикрыла рот рукой от удивления. – Он же так давно бегал за ней, страдал так, ныл всем вокруг… – Да, да, ты права, – закивал Джейки. – Но получилось в итоге как получилось, – он пожал плечами. – И это ещё не всё. Кэти нахмурилась. – Не перенеся позора, Мария решила уволиться из заповедника. – Что? – вскрикнула Кэти. Окурок выпал из руки, но девушка перехватила его на лету, чем заслужила одобрительную улыбку Джейки. – Она уходит? – Да, – коротко ответил Джейки, выпустив облачко дыма. – Я с ней разговаривал с утра. Она же нормальная девчонка. Таких немного. Но она непреклонна. В лучших традициях женских романов объяснила, что не сможет работать рядом с человеком, которому доверилась, который разочаровал её, который разрушил её надежды… Кэти чувствовала, как постепенно голос Джейки утопает в сером шуме, а потом и вовсе исчезает. Будто бы с двух сторон поставили неработающие телевизоры. Шум усиливался, путал мысли, выбивал из реальности. «Мария не выдержала, поняла, что работать бок о бок с человеком, который так её обидел, не сможет, и уволилась», – вот что она услышала. Кэти вспомнила равнодушно брошенное Чарли «захоти». После такого оскорбления кто угодно уволится. Вот только проблема была в том, что Кэти не хотела. По крайней мере, тогда. Стоя на лесной дорожке, с надеждой всматриваясь в глаза Уизли, она не представляла, что может уволиться. Да, слова об этом слетели с её губ, но на самом деле о возвращении в Лондон Кэти и не думала. Но теперь, узнав о поступке Марии, девушка задумалась: а вдруг это правильное решение? Вдруг так будет лучше? С другой стороны, уехать было не так-то просто. Во-первых, как в таком случае Кэти будет выглядеть в собственных глазах? Да и в глазах Чарли и Оливера. Разве правильно сбегать при встрече с первой же серьёзной проблемой? Она же гриффиндорка, в конце концов, значит, должна справляться с трудностями, преодолевать их, а если не выходит, то пробовать снова и снова. А во-вторых, как ни крути, работа ей нравилась, и, по правде говоря, уезжать Кэти вовсе не хотела. Она привыкла и к Румынии, и к заповеднику, и к коллегам, и – что самое главное – к драконам. Симпатии её плавно сместились от кентаврам к другим чудесным созданиям. Так вот, не будет ли она в Лондоне скучать по драконам, купанию в лесном озере и тёплым вечерам на крыльце своего домика? Не будет ли жалеть, что отказалась от такого шанса? Она размышляла ещё несколько секунд, пыталась понять, что будет большим показателем слабости – увольнение или смирение. Что лучше – гордо вскинув голову, уйти, показав, что вытирать о себя ноги не позволит, или остаться, демонстрируя стойкость и умение разграничивать работу и личное? И с чем из этого Кэти сумеет справиться на самом деле – с жизнью без заповедника и шанса на встречу с Чарли или с постоянной возможностью увидеть его равнодушный взгляд, услышать голос, полный раздражения, почувствовать его желание поскорее избавиться от мисс Белл? На что она была готова обречь саму себя? – Слушай, Джейки, – кажется, американец что-то говорил, но в тот миг о тактичности Кэти не заботилась. – Есть у тебя пергамент и перо? – Само собой, – Джейки свёл брови, не понимая, к чему клонит Кэти. – И зачем, позволь спросить? – Узнаешь, – туманно ответила девушка, пока Блейк искал письменные принадлежности. Кэти справилась за пару минут. Ровным красивым почерком настрочила полстраницы и передала листок Джейки. Едва он прочёл бумагу, глаза его округлились, удивлённый взгляд упёрся в девушку. Видимо, не поверив до конца, он закурил и вновь уставился на лист, но написанные рукой Кэти слова не изменились. – Ты с ума сошла? – Джейки осторожно положил бумагу на столик у кресла. – Может быть, – Кэти помотала головой, глядя в пол. Снова подступали слёзы – она уже чувствовала их. – Хотя вряд ли. – Почему так? – Захотела, – ответила она, и две слезы скатились по щекам. – Так, Белл… – протянул Джейки и вложил стакан в руку Кэти. – Пей. Девушка подняла на него испуганный взгляд. В глазах стояли слёзы, поэтому силуэт Джейки расплывался, но Кэти определённо видела, что он был серьёзен. – Я сказал: пей, – выждав несколько секунд, повторил американец. Кэти и не представляла, что он может говорить так уверенно, истинно мужским тоном, не терпящим пререканий, без всяких заигрываний. Девушка проглотила невыплаканные слёзы, приняла стакан и залпом опрокинула его. Она и не ожидала приятных ощущений от тёплого огневиски, но не настолько: её едва не стошнило. – Закуси, – Джейки протянул ей призванную с кухни тарелку с персиками. – И рассказывай. Какого хрена ты увольняешься? – Так-то я тут и не работаю, – Кэти снова потянулась к пачке сигарет. – Я возьму? – Не спрашивай, – махнул рукой Джейки. – И не уходи от темы. Девушка тяжело вздохнула. Курение при всех своих минусах странным образом заставляло концентрироваться, будто бы выравнивало все мысли, аккуратно их складывало и облекало во вполне сносные фразы. Неужели теперь она подсела? – Я просто хочу вернуться домой. Соскучилась по Лондону и друзьям. Джейки разочарованно помотал головой и шумно выдохнул дым. – Я думал, ты доверяешь мне больше. Кэти мгновенно стало стыдно. Действительно, Джейки хорошо к ней относился всё время, что она провела в заповеднике, да и тут помог, залечил все раны, налил огневиски, готов поболтать, помочь тем, что в его силах, а она ему лжёт. Причём, ладно бы сказала, что не может говорить об этом, что ей сложно, что причина весомая, но слишком личная – так нет же, она придумала полнейшую, очевидную глупость. И зачем, спрашивается? – Слушай, Белл, что у вас с Чарли произошло? Кэти потушила сигарету и замерла с протянутой к пепельнице рукой. Как ответить на его вопрос? Даже если не лгать, что сказать? Она ведь так и не придумала, как называть произошедшее между ней и Чарли. «Что случилось, Кэти? Расскажи сначала себе». – Да так-то ничего… – честно ответила девушка и взглянула на Джейки. Кажется, он поверил. Вот только он, очевидно, ждал какого-то «но» и продолжения. – Ничего, – задумчиво повторила девушка, закуривая снова. – Послушай меня внимательно, Белл, – Джейки решил взять всё в свои руки, раз уж Кэти не находила слов. – Я предупреждал тебя, но ты не услышала. Это не претензия: я знаю, что эмоции берут верх над здравым смыслом. Чарли – не то, что тебе нужно. Не уверен, что он вообще кому-то нужен. И что он в ком-то нуждается. – Но мы же хорошо общались, – возразила Кэти. – Да, похоже на то, – согласился с ней Джейки. – И если честно, я был удивлён. Приятно удивлён. После истории с Иларией меня терзали небезосновательные сомнения в том, что он сможет общаться с девушками, но вы, похоже, дружили, и я искренне радовался за него. Чарли пора было выходить из пике. – Истории с кем? – спросила Кэти, едва в размышлениях Джейки появилась пауза. – Ты не в курсе? – американец, кажется, был по-настоящему удивлён. – Неужели тебе не рассказывали ни Чарли, ни Райс? – Ничего, – с нетерпением процедила Кэти. «Неужели речь о девушке с колдографии в прихожей Чарли? Может, ту странно знакомую незнакомку зовут Иларией? Интересно, что между ними произошло? Она разбила Уизли сердце? Бросила его? Но зачем тогда вешать портрет в прихожей? Чтобы каждый день видеть глаза и улыбку человека, причинившего тебе боль? А может, она умерла? Это всё бы объяснило» – Ну, Райс, наверное, и не должен был рассказывать, – продолжил болтать Джейки. – Блейк, – жёстко оборвала его Кэти. – Ближе к делу. – О, кто-то любит сплетни! – усмехнулся американец. – Ладно, если вкратце, то Чарли увёл жену у Райса. – Что? – Кэти замерла с поднесённой ко рту сигаретой. – Это довольно известная история тут, в заповеднике. Странно, что ты её не слышала. Кто-нибудь из девчонок должен был рассказать, – между делом Джейки успел разлить огневиски. – Рассказываю по порядку. Нас с Чарли взяли стажёрами одновременно: мы ровесники. Натан тут уже работал: руководил группой по огнешарам и был совершенно счастлив. Жена периодически прилетала сюда, чтобы побыть с ним, но я на неё вообще никакого внимания не обращал. Некогда было, – Кэти усмехнулась. – Я имею в виду, что работы было вагон, а не то, что ты подумала! Хотя… – он улыбнулся. – И на другое время тоже находилось. В общем, мне эта Илария вообще не приглянулась, а Чарли обратил на неё внимание. Ему было лет двадцать, не больше, ей – почти двадцать семь. Я довольно быстро понял, что у них роман. Глаз, знаешь ли, уже тогда был намётан, – Джейки усмехнулся, но выглядело это совсем не весело. – Поскольку меня это не касалось, я и лезть не стал: пусть творят что душе угодно. Естественно, их отношения долго не продержались в секрете. Райс обо всём узнал. Не знаю, как там они разбирались, но эти двое в итоге развелись. Джейки глотнул чистого огневиски, закурил опять – решил сделать паузу, и Кэти почувствовала, что и ей не помешает передышка. Она влила в себя почти полстакана разом, и на этот раз вкус напитка не показался отвратительным. Девушка будто и не ощутила ничего. Всё рассказанное Джейки, ошарашило её настолько, что не находилось слов. Так многое встало на свои места. Вот почему Чарли и Натан не ладят. Вот почему Райс подозревал Кэти в романе с Уизли и разозлился, когда всё-таки увидел его у неё в гостях. Теперь его ревность казалась объяснимой, более логичной. – Давай за семейное счастье! – предложил Джейки, поднимая стакан. – Можем попробовать, – отозвалась Кэти. После перекура американец закончил свой рассказ. – Короче, из-за Иларии испортились в общем-то неплохие отношения Натана и Чарли. Райс решил доказать, что он круче, рвал тут жилы. И на самом деле у него получилось, – Джейки пожал плечами. – Всё-таки стал руководителем группы по хвосторогам. Я думаю, Уизли талантливее, но он был так увлечён личной жизнью, что уделял работе не особенно много времени. Результат ты видишь. – А что случилось с Иларией? – задала главный вопрос Кэти. По большому счёту ей было плевать на разногласия Чарли и Натана. История любви с загадочной Иларией – вот что действительно её беспокоило. Но на этот раз Джейки её разочаровал. – Я не знаю, – он помотал головой и, судя по выражению лица, был огорчён тем, что не может рассказать Кэти больше. – Чарли постоянно летал в Лондон на собрания Ордена Феникса. Они, очевидно, виделись там, так что года с 95-го Илария в заповеднике не появлялась. А чем у них там всё кончилось, чёрт знает. Я даже не знаю, произошло это до Битвы за Хогвартс или после. Естественно, после войны Чарли был в депрессии, а с чем именно она была связана, понятия не имею. Разговаривать с ним тогда не особо хотелось. – С ним и сейчас лучше не разговаривать, – пробормотала Кэти. Видимо, не суждено ей было докопаться до истины. Оливер вообще отказался говорить на эту тему, хотя – Кэти не сомневалась – знал всё. Джейки приоткрыл завесу тайны, но сам не был в курсе всех тонкостей. Так та ли эта девушка, что на колдографии? Умерла она или они просто расстались? Скорее всего, умерла, конечно. Героически погибла в Битве за Хогвартс или какой-то локальной стычке с Пожирателями. А может, стала случайной жертвой. И тут в голову Кэти пришла прекрасная идея. – Слушай, Джейки, ты же видел Иларию? – мужчина кивнул. – Можешь её описать? – Я могу тебе её показать. Кэти едва не взвизгнула от восторга. Неужели она сейчас увидит Иларию, к которой в своё время проникся неземной любовью Чарли Уизли? Неужели она сейчас подтвердит или опровергнет свои предположения относительно девушки на колдографии? Пока Джейки копался в ящиках потрёпанного комода, Кэти нетерпеливо ёрзала на кресле, бросала взгляд в темноту за окном, закурила. Она не могла дождаться того момента, когда увидит Иларию и наконец-то расставит всё по полочкам. – Вот, – наконец объявил Джейки, задвигая очередной ящик. – Мы тут все на какой-то вечеринке. Американец протянул Кэти колдографию. Найти Чарли оказалось несложно. Он оказался в самом центре второго ряда. В хохотавшем рыжем пареньке с гладко выбритыми щеками с трудом угадывался нынешний начальник Кэти. Прежними были лишь фантастически синие глаза. Он выглядел беззаботным, счастливым, воодушевлённым – молодым человеком, у которого впереди светлое будущее. Одной рукой он держал полный стакан, а вторая его ладонь лежала на талии стоявшей рядом девушки. Невысокая – она едва доставала Чарли до плеча – пухленькая и не то чтобы очень красивая, но с волшебной улыбкой, это, без сомнений, была героиня той самой колдографии. Кэти вновь ощутила дежавю: она где-то видела Иларию раньше. Это лицо, эта улыбка, эти глаза точно были ей знакомы. – А кем она работала? – спросила Кэти. – О, понятия не имею, – Джейки пожал плечами. – Мы с Чарли никогда не были близкими друзьями. Мне кажется, он назначил меня своим заместителем не за заслуги на работе, а потому что я никогда не задавал лишних вопросов. У меня была достаточно насыщенная личная жизнь, так что чужими страстями я особо не интересовался. Его это, очевидно, полностью устраивало. – Спасибо, – искренне поблагодарила Джейки Кэти. Конечно, он многого не знал, но завеса тайны всё-таки приоткрылась. Илария Райс – бывшая жена Натана, бросившая его ради Чарли. Да в этом заповеднике раньше, похоже, бурлили страсти. Впрочем, и теперь истории вроде той, что случилась с Паком и Марией, вовсе не редкость. Служебные романы – дело неизбежное, Кэти убедилась в этом на личном опыте. Любопытство было настолько сильным, что окажись рядом Чарли, девушка стала бы расспрашивать его напрямую, забыв обо всех обидах, но, на его счастье, в комнате с Кэти был лишь Джейки, и так выдавший всю информацию, которой владел. Что произошло после начала Войны? Чарли и Илария расстались или были вместе, пока смерть не разлучила их? При каких обстоятельствах погибла девушка? И откуда её лицо может быть знакомо Кэти? – Спасибо, – повторила Белл, протягивая Джейки колдографию. – Вообще спасибо. – О Мерлин, Белл, было бы за что. Кэти допила остатки огневиски. – Мне пора домой. Передашь заявление Чарли завтра? – Ты не изменила решение? – в голосе Джейки звучала надежда. Кэти подошла к нему и отвечала, глядя прямо в голубые глаза. – Я не смогу быть тут, Джейки. Мне лучше вернуться в свою нормальную жизнь. Но по тебе я буду скучать. Честно. – Эх, Белл, – Джейки поднялся с дивана и крепко обнял Кэти за плечи. – Ты была лучшей девушкой в заповеднике, с которой мне довелось познакомиться. – Он чуть отстранился и улыбнулся. – Надеюсь, ты понимаешь, что это очень высокая оценка. Гриффиндорка усмехнулась. Слёзы опять выступили на глазах, но теперь она думала не о Чарли – нет, ей действительно было горько расставаться и с заповедником, и с Джейки. – Напиши мне, – попросил американец, когда Кэти почти дошла до входной двери. – И о Купере не забудь: он очень переживает. – Конечно, Джейки, – прошептала Кэти, чтобы не расплакаться, и выбежала из дома. Прощаться было сложно. Невыносимо, нестерпимо больно и тяжело. Несколько раз Кэти думала, что совершает ошибку. Она порывалась добежать до Джейки, забрать заявление, разорвать его, уничтожить, но сдержалась. «Даже если я останусь, как дальше тут жить?» – эта мысль останавливала её. Она не представляла своё общение с Чарли после всего, что он ей наговорил. Кэти понимала: рядом с ним справляться со своими эмоциями она точно не сможет, а в Лондоне, вдалеке от Уизли, у неё будет шанс прийти в себя и забыть о том, что она к нему испытывала. Сначала придумать этому название, а потом – преодолеть. Там она сможет вернуться к привычному образу жизни с вечеринками, походами по магазинам в компании Анджелины и Лис, прогулками по любимому городу с дорогими сердцу людьми, найти новую работу, стать прежней Кэти Белл. Со сбором чемодана девушка расправилась за час. На самом деле можно было потратить в два раза меньше времени, но, пока она аккуратно складывала одежду, заворачивала в тёплые вещи закупоренные бутылки местного вина, сгребала со столиков и тумб мелочи, горячие слёзы не раз и не два застилали взгляд, мешая продолжать. Тогда Кэти тяжело вздыхала, спускалась на кухню и устраивала перекур. Там ей становилось ещё хуже: если в спальне ничего не напоминало о Чарли, то кухня так и оставалась их местом. Вот стул, на котором он всегда сидел, вот тарелки, из которых он ел, вот штопор, которым он открывал вино во время их задушевных разговоров. Отчего-то Кэти нравилось терзать себя этими воспоминаниями. Она специально воспроизводила в памяти все трогательные моменты, связанные с Чарли, упиваясь болью, с необъяснимым наслаждением чувствуя, как по щекам текут слёзы. Злость уступила место тяге к самоистязанию. Теперь она винила во всём не Чарли и не Оливера, а себя. Она же сама себе всё напридумывала, все её выводы рождены исключительно её больным воображением. Ей никто ничего не обещал, никто ничего не был должен. Тоже мне, велика беда – расставание с парнем! Не первая и не последняя! Так чего с ней нянчиться должны? Кэти сама себе повторяла, что сильная, вот и могла справиться со всем сама, а теперь… из импровизированного реабилитационного центра она возвращалась с новыми травмами. Когда девушка спустила чемодан в прихожую, было около часа ночи. Кэти взглянула в гостиную, где болтала с Оливером, где рассматривала звёздное небо в объятиях Натана, потом – на кухню, на их с Чарли кухню, и перешагнула порог дома, погружаясь в темноту и теплоту ночи. И всё же вдруг собраться и уйти не получилось. Уже закрепив чемодан на багажнике велосипеда, Кэти задалась вопросом: «А куда мы отправимся, Белл?» – Ну ты и идиотка, – прошептала девушка, опускаясь на скамейку перед домом. Можно было попробовать прилететь в квартиру, которую они в своё время снимали с Ли, но времени выяснять, оплачивал ли её аренду Оливер, не было. Кэти решила, что на его месте заниматься такой ерундой определённо не стала бы, а внезапно появиться перед мирно живущей там семьёй с двумя детьми или очаровательной старушкой, доведя её до сердечного приступа, не хотелось. Снять номер в отеле? Ночёвка в «Кабаньей голове», конечно, привлекательным вариантом не казалась, а на приличный отель наличных не хватало: нужно было зайти в Гринготтс, который открывался только утром. Оставался лишь один вариант – отправиться к кому-то из друзей. Кэти закурила. У неё было много школьных друзей, которые вряд ли отказали бы ей в ночлеге, но заявляться к ним девушка не хотела. Вариант первый: Нора. Кэти не смела сомневаться в том, что, трансгрессируй она на порог дома Уизли, Молли позаботилась бы о ней не хуже, чем в любом отеле. Специально для неё разложили бы широкий диван в гостиной, а без плотного завтрака миссис Уизли девушку бы точно никуда не отпустила. Вот только Кэти совершенно не хотела объяснять причины своего побега из Румынии родителям Чарли. Вариант второй: площадь Гриммо, 12, где обитали Гарри и Джинни, а периодически ещё с десяток ребят. Там будет менее удобно, чем в Норе, зато точно весело. Её вряд ли накормят горячим супом и пирогами, но нальют стаканчик огневиски и угостят какими-нибудь сэндвичами, а то и закажут пиццу. Проблема состояла лишь в том, что Гарри не уступал Молли в любопытстве и настойчивости. Он бы стал выпытывать всё, просверливая в собеседнице дыры внимательным взглядом. Кэти даже вздрогнула, представив его тёмно-зелёные зрачки за стёклами очков, и решительно отказалась и от этой идеи. Джордж и Анджелина отправились в свадебное путешествие, Оливер по-прежнему был на сборах, да и девушка всё равно не могла спокойно с ним говорить о поездке в заповедник. Оставался последний вариант – Алисия. Кэти знала: подруга точно не выставит её на улицу, но напрягать её совсем не хотелось: всё-таки ей рекомендован покой, а поздние визиты непрошенных гостей явно противоречат её режиму. Спустя пятнадцать минут и ещё одну сигарету Белл пришла к выводу о том, что, кроме Лис, вариантов у неё нет. Они же лучшие подруги, в конце концов, да и Кэти просила лишь о диване в гостиной и пледе на одну ночь. Девушка решила не тянуть с отъездом, оседлала велосипед и выехала из двора. Казалось, сделать это будет очень сложно, а на самом деле педали крутились точно так же, как и раньше. Даже заплакать не хотелось. Новая волна нахлынула во время прощания с Майло. – Неужели мисс Белл покидает нас? – спросил он, когда девушка отдала ему на проверку чемодан. – Нужно уладить срочные дела дома, – Кэти постаралась улыбнуться. – Я буду скучать. На его круглом розовом лице растянулась улыбка, и, поддавшись внезапному порыву, Кэти бросилась на шею сторожу. Тот вначале оторопел, но быстро обнял девушку за талию, очевидно, наслаждаясь моментом. – Я тоже буду, – прошептала Белл, отстраняясь через несколько мгновений. – Удачи, мисс, – Майло нехотя позволил своей ладони соскользнуть с талии. После короткой проверки Кэти вынырнула из-под широкой каменной арки, оставляя позади такой недолгий и такой важный период своей жизни. По крайней мере, тогда ей казалось, что значила эта поездка в заповедник неприлично много. Кэти прошла метров двадцать, но трансгрессировать сразу не решилась. «Дорога дальняя, нужно морально подготовиться, а то расщепит ещё», – оправдывалась она перед самой собой. Конечно, она не сомневалась в своих возможностях: трансгрессия через пол-Европы Кэти Белл не пугала. Нет, ей просто нужна была пауза. Она повернулась лицом к заповеднику, присела на чемодан сверху и закурила. Высоченные каменные стены, которые казались неприступными, едва ли не страшными, теперь были родными. Стоянка велосипедов, видневшаяся в арке, так и манила, словно бы говоря: «Не дури. Вернись. Сядь на велик, прикати в свой дом, разложи вещи по местам и пей чай на кухне. Не уходи». Но Кэти была непреклонна. Едва щёлкнула зажигалка, Майло, всё это время стоявший в арке, неодобрительно покачал головой. Кэти улыбнулась в ответ, но сторож вряд ли увидел: ночь была удивительно тёмной и беззвёздной. В глубине души Кэти надеялась на то, что её кто-нибудь остановит, что ей дадут хоть одну причину остаться. Уезжать она вовсе не хотела. Может быть, Джейки сразу побежал к Чарли с её заявлением, и Уизли, осознав, что натворил, уже мчится на велосипеде, чтобы задержать девушку, извиниться и никуда не отпустить. Он, наверное, сначала заедет к ней домой, надеясь, что она не успела собраться, а потом, искренне удивившись её скорости, рванёт к воротам. У самой проходной спрыгнет с велосипеда, оставив его валяться на дороге, чуть отдышится, чтобы Кэти не подумала, что он рвал жилы, лишь бы домчаться до неё вовремя, вальяжной походкой пройдёт под аркой, закурит и остановится в паре метров от Кэти, чуть наклонив голову, с лёгкой улыбкой на губах. Сигареты они прикончат в гробовой тишине, а потом Уизли скажет: «Дура ты, Белл» и будет прав. Кэти виновато улыбнётся в ответ, позволит ему обнять себя за плечи, взять тяжёлый чемодан и вернуть в заповедник… Сигарета дотлела в руке, а Чарли так и не пришёл. – И не придёт, – сказала сама себе Кэти. В следующий миг она вскинула руку в знак прощания с Майло и трансгрессировала. Алисия жила почти в центре Лондона в старом, но отреставрированном пятиэтажном доме. Кэти приземлилась в подвале: ребята всегда трансгрессировали туда, чтобы местные ничего не заподозрили. Отряхнув форму, девушка, осматриваясь, вылезла на улицу. Пусть в Лондоне был не час ночи, а десять вечера, во дворе стояла такая непроглядная темень, что двигаться пришлось наощупь. Отыскав нужную дверь, Кэти открыла её Алохоморой и резво взлетела по старой каменной лестнице. Квартира № 8. Девушка уверенно постучала. Опасения по поводу того, как отреагирует Лис и неловкость сменились радостью от предстоящей встречи с дорогой подругой. Спустя несколько секунд послышались тяжёлые шаги, щёлкнул замок, повернулась дверная ручка. Кэти едва не упала в обморок, увидев на пороге обнажённого по пояс парня. – Здорово, Белл.