Recovery

Девушек разбудил громкий стук в дверь. В гостиной окон не было, и солнечный свет тонкой полосой проникал с кухни. Впрочем, открыть глаза и так для Кэти оказалось задачей почти непосильной. – Мерлин, кому я нужна в такую рань? – пробормотала Алисия, шлёпая в прихожую. – Опять Интернет предлагать будут! Двери между гостиной и прихожей в квартире не было, так что Кэти пришлось резко подскочить и хотя бы натянуть джинсы. Пижамную футболку сменить она не успела. – Слава Мерлину, с тобой всё в порядке! В первый миг Кэти, застрявшая где-то между сном и бодрствованием, не поняла, кто так стремительно ворвался в квартиру Лис ни свет ни заря и крепко её обнял, во второй – успела обнадёжить себя тем, что это Чарли, а в третий – совершенно чётко осознала: её нашёл Оливер. – Вуд, ты совсем охренел?! – подала голос Алисия. – Была бы ты на моём месте, сделала бы то же самое, – не выпуская Кэти, ответил Оливер. – Если бы я поняла, что Кэти у тебя, то не врывалась бы ни свет ни заря! – Не будь занудой. Оливер отстранился от подруги и улыбнулся так очаровательно, что Алисии пришлось его простить. Спустя пятнадцать минут они сидели за столиком с чашками чая. – Ты расскажешь, что случилось? – спросил Оливер. – Не переезжать же мне в Румынию, – ушла от ответа Кэти. – Пора и честь знать. – Решила вернуться домой? – Да. Кэти было крайне неуютно. Она не планировала рассказывать Оливеру о том, что произошло между ней и Чарли. Если Уизли посчитает нужным посвящать друга в подробности их непростых отношений с Белл, то препятствовать она не станет, но сама излагать эту историю вновь Кэти была не готова. – Странно, конечно. Мне показалось, тебе понравилось в заповеднике, – Вуд уставился на девушку и отпил чаю. – Впрочем, Чарли мне то же самое сказал. У Кэти отлегло от сердца. Во-первых, к счастью, ей не нужно было объяснять Оливеру причины своего отъезда, ловко сглаживая углы и избегая упоминаний тех моментов, которые могли бы его задеть. А во-вторых, она радовалась тому, что Чарли её не разочаровал: у Уизли хватило мозгов не рассказывать товарищу всё. – Оливер, а ты перестал оплачивать ту квартиру? – Кэти перешла к насущным проблемам. – Ага, – хмыкнул Вуд, сделал большой глоток чая и широко улыбнулся. – И снял тебе ещё круче. – Да ладно?! Спасибо! Кэти не справилась с эмоциями и бросилась на шею Оливеру. Она должна была услышать, как скрипнуло его сердце, когда она прижалась к нему, уткнувшись носом в шею. Какое же счастье – снова быть рядом с Оливером! Кэти не могла радоваться больше. Пройдя ещё одно испытание, она вернулась к лучшему другу, снова сжимала его в объятиях, чувствуя знакомый терпкий аромат лосьона после бритья – Оливер не мог позволить себе явиться к Кэти не в полной боевой готовности. Вуд зажмурился, положив ладони на спину Кэти, точно так же, как пару месяцев назад, а когда открыл глаза, поймал сочувствующий и добрый взгляд Алисии. – Проводишь меня? – радостно спросила Белл, чуть отодвигаясь. Их лица оказались так близко, что неловко стало даже Алисии. Носы почти столкнулись, две пары светившихся карих глаз уставились друг на друга, Кэти чувствовала дыхание Оливера на своих губах. Наверное, если бы не было в комнате Спиннет, они бы всё-таки поцеловались, но присутствие улыбавшейся Алисии в соседнем кресле вынудило Вуда отвлечься. – Конечно. Объятия резко разомкнулись. Ребята отпрянули друг от друга, словно испугались чего-то. «Белл, ты что творишь?» – спросила саму себя Кэти и бросила взгляд, полный страха и непонимания, на Алисию. Та спрятала ехидную улыбку за чашкой. Как и большинство ребят, она давно догадывалась о нежных чувствах Оливера к Кэти и искренне считала их прекрасной парой. Нет, она, конечно, понимала: если подруга не любит Вуда, отношения им точно помешают, но ей хотелось верить, что Кэти рано или поздно растает от нежности и заботы Оливера и по-настоящему в него влюбится. – Спасибо, Лис, за завтрак, – хлопнув руками по бёдрам, поблагодарил Оливер. – Но было б лучше, если бы ты благодарил за обед, – ухмыльнулась Алисия. – Я переживал! – Вопросов не имею, – Лис подняла руки в примирительном жесте. Минут через двадцать, которые Кэти потратила на утренний туалет, они с Оливером были готовы отправиться в новую квартиру девушки. – Спасибо, – Белл обняла Алисию. – Всегда пожалуйста, – ответила Спиннет и добавила шёпотом: – Не говори Вуду. Кэти понимающе кивнула. Пусть тайны Алисии остаются тайнами. В конце концов, если у них с Флинтом всё так уж серьёзно, рано или поздно ей придётся рассказать друзьям. – Увидимся, – только и успела бросить Кэти, прежде чем Вуд трансгрессировал её. Друзья оказались в крошечном узком переулке. «Где-то тут, наверное, орудовал в своё время Джек Потрошитель», – вот первое что пришло в голову Кэти. Оливер же не обратил никакого внимания на обстановку. Он уверенно взял девушку за руку и нырнул в подворотню справа. – Ты не смотри на всё это, – пояснил Оливер на ходу. – Сама квартира отличная. И Вуд не лгал. Квартира находилась на последнем, пятом этаже старого дома. Из-за высоких потолков и панорамных окон тем летним утром света в ней было так много, что слезились глаза. Прихожая, гостиная и кухня составляли одно огромное пространство. Стены были отделаны красным рельефным кирпичом, что выглядело очень стильно. Посреди комнаты стоял большой телевизор, перед ним – широченный светло-бежевый диван. На столике рядом в вазе благоухал роскошный букет альстромерий – Кэти любила их больше других цветов. Кухня сверкала в лучах солнца и выглядела так, как будто на ней никто никогда не готовил, однако в шкафчиках и на полках виднелись какие-то коробки, пакетики и бутылки. Вдоль стены на рейлинге висели все существующие на свете приспособления для готовки еды. Плита сияла в солнечных лучах, а на столешнице и полочках была расставлена вся возможная техника: блендер, комбайн, тостер, гриль, хлебопечка – всё и не рассмотреть сразу. – Оливер, это… – девушка повернулась к другу и улыбнулась, но слов так и не нашла. – Мерлин! Кэти порывисто обхватила друга за плечи, а тот крепко обнял её в ответ. – Я не знаю, как отблагодарить тебя, – прошептала девушка. Они оба знали, что она не может отблагодарить его в полной мере. То, что Оливер делал для Кэти, вернуть было нереально, да он и не требовал. Счастливая улыбка девушки была для него вполне адекватной ценой. – Вещи твои я не разбирал, – честно признался Вуд. – Все чемоданы в гардеробной. – Тут есть гардеробная? – искренне удивилась Кэти. – Да, соседняя со спальней, – Оливер пожал плечами и махнул рукой в сторону двери. В гардеробной действительно царил беспорядок. Судя по всему, Вуд хотел всё сделать идеально, но потерпел поражение в битве с женской одеждой. По правде говоря, Кэти и сама не была уверена, что с лёгкостью разберётся с таким обилием платьев, рубашек, пальто, нижнего белья и обуви. «Ну что ж, будет чем заняться в ближайшие пару дней», – быстро нашла повод для радости девушка. – Оливер, я никогда не устану тебя благодарить, – искренне сказала Кэти, возвращаясь в гостиную. – Вполне возможно, – задумчиво протянул Вуд и широко улыбнулся. – Выпьем за новоселье? – У меня режим, – Оливер пожал плечами. – Я и так с трудом вырвался. – Надеюсь, чай тебе не запрещён? Через десять минут они устроились за столиком у самого окна с чашками крепкого чая и покупными печеньями. – Здесь умопомрачительно, – пробормотала Кэти, глядя на серые воды Темзы. – Только пообещай мне одну вещь, Оливер. – Для тебя – всё что угодно, ты же знаешь. – Больше никогда не делай мне таких подарков. Скорее всего, Оливер и сам понял, что дал ответ слишком быстро, не успев его вообще хоть как-то обдумать, но было уже поздно. Кэти с удовлетворением наблюдала за тем, как с его лица соскальзывает улыбка, как бледнеют щёки, как всего его охватывает смятение. – Это нечестно, Белл, – прошептал он. – У этой игры нет правил. – Я беру свои слова обратно! – стукнув чашкой по столу, объявил Оливер. – Нет уж! Ты пообещал – всё! Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, а потом расхохотались. Оливер не мог прекратить, и Кэти прекрасно это знала. А Оливер знал, что она знала, что он не прекратит. Есть ли большее счастье, чем просто быть друг у друга? Вечером Вуду нужно было присутствовать на тренировке, так что остаток дня они провели, просто дурачась вместе. Оливер заказал пиццу, Кэти бесконечно заваривала чай. Сначала они смотрели какое-то ток-шоу по телевизору, а потом выключили всё: им не нужно было это фоновое бормотание. Кэти и Оливеру было достаточно друг друга. Вуд болтал о тренировках и предстоявших матчах, потом рассказал немного о ребятах. Джордж с Анджелиной, например, успели продать старый дом Джонсонов, и теперь им не терпелось свалить из родового гнезда Уизли, так что ребята без устали колесили по Лондону и ближайшим пригородам в поисках подходящего жилья. Свадьба не произвела на Гарри должного впечатления, и он решил повременить с предложением Джинни, а вот Рон, кажется, вдохновился примером старшего брата. – Ну, если честно, я думаю, Рону действительно стоит поторопиться, а то такую даму, как Гермиона, быстренько уведут у него из-под носа, – подвёл итог Оливер. – Да уж, при всей моей любви к Уизли, – начала Кэти и замерла на мгновение, потом как-то неловко откашлялась. «Уизли. Он тоже Уизли». – К Рону в смысле, – она постаралась придать голосу максимум непосредственности, но получилось настолько фальшиво, что и конченному придурку было бы понятно: что-то не так. – Да только мисс Грейнджер у нас завидная невеста, её половина магического мира хочет! Чтобы скрыть неловкость, Кэти резко подскочила с дивана, схватила чашки, отнесла их в раковину и двинулась к балкону, чтобы покурить. – Я убью Чарли за это, – с искренним негодованием высказался Вуд. Кэти едва не сказала: «С радостью окажу посильную помощь», но сумела сдержаться. – Я бы всё равно начала, – как можно более равнодушно ответила она, прикуривая. – Ну, после Ли. Последние слова девушка произнесла с неплохо сыгранным трагизмом. Ей хотелось, чтобы Оливер отвлёкся от Уизли. Во-первых, казалось, он начал что-то подозревать, а во-вторых, напоминание о Чарли пока ещё вызывало слишком сильные эмоции, с которыми Кэти не могла справиться, что усиливало вероятность «во-первых». Пусть лучше думает, что чувства к Ли не прошли бесследно, что где-то в глубине её души ещё теплится надежда на то, что у неё с Джорданом будет хэппи-энд. – Часто ты о нём вспоминаешь? – голос Оливера стал мягким, тихим, а значит, уловка сработала. – Бывает, – бросила Кэти, отведя взгляд, а потом посмотрела на друга и улыбнулась. – Но давай не об этом. Оливер кивнул в ответ, обхватил девушку за плечи и поцеловал в макушку. Стоя на балконе над самой Темзой, в удивительно ярких для Лондона солнечных лучах, обвеваемые прохладным сырым ветром, они были совершенно счастливы. Два человека, уверенные друг в друге больше, чем в существовании планеты Земли, влюблённые до потери сознания, готовые отдать всё во имя этой безотчётной любви. Вернувшись в комнату, они вновь оказались в тишине. Кэти надеялась, что Оливер не начнёт задавать вопросы о Чарли. Сочтя разговор о Ли травмирующим, Вуд вполне мог заговорить о Уизли, прикинув, что эта тема причинит подруге меньше боли. Вот только на самом деле всё было с точностью до наоборот. Когда зазвучал его голос, Кэти вздрогнула: не знала, чего ожидать. – Чем собираешься заниматься? Оливер выбрал безопасную тему, и у девушки мгновенно отлегло от сердца. – Пока не знаю, – Кэти пожала плечами. Она действительно не задумывалась над этим вопросом. – В идеале найти бы место в Отделе регулирования магических популяций. – Я попробую найти какие-нибудь связи. – Спасибо. Часов в девять Оливер начал собираться на базу «Паддлмира», чтобы не опоздать на отбой, и Кэти стало совсем грустно. С одной стороны, она хотела остаться одна: она чувствовала, что ей это необходимо, что сейчас очень важно всё обдумать, вспомнить, поплакать, поговорить с собой, но с другой – с Вудом было так спокойно и хорошо, что отпускать его не хотелось. Вдруг стало страшно оказаться без его поддержки в этой огромной квартире. Кэти чувствовала себя неготовой к самостоятельной жизни. «Прекрати, Белл, тебе всё равно придётся быть одной, – успокаивала она себя. – В свои-то годы ты обязана уметь справляться с большинством проблем, существующих у взрослых людей. Если ты попросишь и уж тем более заплачешь, Оливер останется, но имеешь ли ты право так поступать с ним? Не порти ему жизнь, Белл, умоляю, будь благоразумна». – Я буду скучать, – сдавленным голосом просипела Кэти, обнимая Оливера на прощание. – Не грусти, Белл. Голос Оливера звучал нарочито звонко. Очевидно, после столь долгого расставания он тоже хотел бы провести больше времени вместе и был огорчён тем, что такой возможности не представилось. – Приезжай почаще, – попросила девушка и отстранилась. В глазах у Кэти стояли слёзы, пусть она и старалась их сморгнуть. Стало так пронзительно грустно от надвигавшегося одиночества, что горло совсем сдавило и сказать ещё хоть что-то девушка уже не смогла. Впрочем, всё и так было понятно. Оливер не нуждался в словесных комментариях. – Ты ещё устанешь от меня, Белл, – усмехнулся Оливер. Он крепко прижал к себе подругу, неуклюже поцеловал в висок и трансгрессировал прямо с балкона. Кэти поёжилась от прохладного ветра. Теперь ей предстояло решать все свои проблемы самостоятельно. Нет, она ни за что не назвала бы себя инфантильной: война и смерть родителей сделали её решительной и порой жёсткой. И всё же Кэти никогда не оставалась одна. Сначала с ней рядом всегда были мама и папа, а потом Ли и Оливер. Само собой, она по-прежнему могла рассчитывать на помощь Вуда, да и остальных ребят, но вот, она была одна в квартире. Совершенно одна. Расправившись с сигаретой со скоростью Чарли Уизли, Кэти вернулась в гостиную. Она не знала, чем себя занять. Конечно, она могла взяться за разбор чемоданов, но каждый раз, заходя в гардеробную и откидывая крышки, она понимала: нет, не сегодня, не сейчас. Как можно мерить платья, расставлять по полочкам туфли, раскладывать футболки и звенеть посудой, когда всё внутри разрывается, колотится, нарывает и болит при каждом вздохе? Кэти нужно было это пережить, выплакать, выкричать. Одним взмахом волшебной палочки открыв все шкафчики, девушка принялась обследовать их в поисках алкоголя. Конечно, он не решил бы проблем, не спас, но помог бы, раскрепостил, позволил бы рыдать, вести с собой диалоги, хохотать и танцевать. В новой квартире Кэти не оказалось ни грамма спиртосодержащей жидкости. Впрочем, а чего она ожидала от Оливера Вуда, ревностного блюстителя режима? Она почти отчаялась и собралась отправиться на поиски продуктового магазина, когда её осенило. Поскользнувшись на плиточном полу, Кэти со всех ног рванула в гардеробную, отыскала чёрный чемодан, весь в наклейках, и принялась вытряхивать из него вещи. Все эти майки, шорты, сарафаны – всё пахло Румынией, пахло лесным озером, драконами, вечерами на кухне маленького домика и пирогами с ветчиной и сыром, рыжими волосами и веснушками, колечками табачного дыма и мозолистыми руками. Кэти постаралась не думать – хотя бы пока не вспоминать. Заботливо укутанные в кардиганы и свитеры бутылки вина лежали на самом дне. Девушка даже улыбнулась находке. Вернувшись в комнату, Кэти обнаружила на столе серебристого кота. Он сидел, глядя на дверь в спальню, и заговорил, едва девушка вернулась в гостиную. – Кэти, я был бы рад услышать любые новости о тебе, – голосом Джейки заговорил кот и стал наворачивать круги по столу. – Как ты добралась? Тебя кто-нибудь встретил? Какие у тебя планы дальше? Не забывай своего американского товарища, – кот усмехнулся и вмиг растаял сизой дымкой. – Ох, Джейки! – простонала Кэти. Пока штопор откупоривал бутылку, а бокал наполнялся румынским вином, девушка наколдовала патронус: на стуле материализовался симпатичный енот, потиравший лапки. – Прости, Джейки, я замоталась и совсем забыла обо всём, – первым делом извинилась Кэти. – Не переживай за меня. Меня встретили друзья, позаботились обо мне, а теперь я в своей квартире. Нужно разобрать вещи, а в ближайшем будущем заняться поиском работы. Ты присылай патронусы, а лучше – приезжай погостить. Всегда буду рада видеть тебя. Енот сполоснул воображаемую простынь и покинул комнату сквозь закрытое окно. Кэти закинула ноги на оставленный патронусом стул и осмотрелась. Огромная комната тонула в лучах садившегося солнца. Бледно-жёлтые, рыжие, красные, вишнёвые полосы создавали замысловатые рисунки на мебели и стенах. На мгновение Кэти подумала, что в таких цветах этот лофт похож на убежище серийного убийцы. Где-нибудь в спальне должны быть припрятаны орудия пыток и парочка трупов. – Совсем чокнулась, – сказала сама себе девушка. Одно движение палочки – и плотные тёмно-серые шторы отгородили Кэти от солнечного Лондона. Ещё одно – и телевизор зажужжал, рассказывая свежие новости мира маглов. Девушка не была уверена, что болтовня диктора и картинки, изображавшие то крупные аварии на междугородних трассах, то пополнение в семействе львов в зоопарке Лондона, отвлекут её от мыслей о случившемся в последнее время, но, наверное, надеялась на это. Она знала: нужно всё проговорить и прожить заново, чтобы разобраться, но одно дело – иметь инструкцию и совершенно другое – следовать ей. Лезть в свежую-свежую рану, пытаясь вытащить торчащий нож, без анестезии она была не готова. После второй бутылки вина Кэти сидела на небольшом коврике сливочного цвета перед телевизором и разговаривала с ведущим хит-парада. Выходить на балкон было холодно и невмоготу, так что курила она, не вставая с места, и комнату от трансформации в газовую камеру спасала лишь огромная площадь. Настроение менялось за секунды: то девушка пускалась в пляс под свежий хит Мадонны, закидывая ноги на подоконники, то без сил падала на диван и начинала хныкать. Уизли… Уизли. Слишком много Уизли в этом чёртовом мире! Мало того что семь детей, так ещё и мальчики одни, которые продолжат род. Сначала Флёр, теперь вот Анджелина, а скоро ещё и Гермиона станет частью этого клана. А потом у всех них родятся дети – тоже Уизли, и Кэти будет существовать в целом мире, где на каждом шагу – напоминания о рыжеволосой ошибке. Девушка запустила пустой бутылкой в стену. Та разбилась о кирпич с громким звоном, оставив пару грязно-бурых пятен и потёков, отчего на мгновение даже стало легче. На мгновение. Жалкие пару месяцев назад Чарльз Уизли был для Кэти едва ли не мифическим персонажем. Конечно, она знала, что у Фреда и Джорджа есть старший брат. Знала, что он работает с драконами в заповеднике в Румынии. Знала, что, несмотря на расстояния, он остаётся лучшим другом Оливера. Кэти даже дважды мельком видела его: во время Турнира Трёх Волшебников и финальной Битвы за Хогвартс. Но познакомиться им так и не довелось. Просто ещё одна рыжая голова, которую заботливо гладит пухлая рука Молли в Большом Зале после Победы. Просто. Ещё. Один. – Просто ли? – прохрипела Кэти, закуривая снова. Ответ был очевиден: конечно, непросто. Уже непросто. Теперь даже очень сложно. Кэти прекрасно знала: нужно отпустить и забыть. Смириться с тем, что ничего у неё с Чарли не было и быть не могло – даже дружбы, да только перебравший вина мозг услужливо подкидывал кадры их совместных вечером. Закрывая глаза, Кэти чувствовала грубые, горячие ладони на плечах, слышала его тихий, успокаивающий шёпот, вдыхала запах заживляющего бальзама и сигарет, сминала пальцами чёрное форменное поло. А потом на неё метеоритным дождём сыпалась реальность: бам – болтает вовсе не Чарли, а ведущий очередного дурацкого ток-шоу, бам – пахнет фруктовым вином и её сигаретами, бам – на самом деле пальцы её теребят обивку дивана. Неужели ему действительно было плевать на Кэти? Неужели он общался с ней только из-за просьбы Оливера? Конечно, началось всё именно так – в этом даже пьяная Кэти отдавала себе отчёт, но разве они не сблизились, не сработались, не сдружились? Как все эти ужины, велопрогулки и вечерние купания могли быть ложью? Правда ли Уизли успокаивал её лишь потому, что Вуд завещал ему заботиться о девчонке с разбитым сердцем? Неужели улыбки Чарли были фальшивыми? Неужели прикосновения к ней не вызывали в нём тепла? Кэти призвала ещё бутылочку вина, открывшуюся на лету, и закурила. Она подобралась к главному вопросу и нуждалась в перерыве. Табачный дым поплыл перед телевизором, отчего сообщение ведущего о тумане на севере Англии, звучало более правдоподобно. Пока тлела сигарета, девушка настойчиво выталкивала из головы все мысли. Ей почему-то казалось, что если дать себе передышку, погружение в воспоминания пройдёт менее болезненно. Кэти ошибалась. Гриффиндорка оставила незатушенный окурок в пепельнице, сделала ещё глоток вина и позволила себе провалиться в тот самый день – 23 июля. Ей не нужно было даже закрывать глаза, чтобы вспомнить тёплый песок под ногами, переливавшееся всеми оттенками сиреневого море, прохладный ветер, с лёгкостью проникавший сквозь шифон. Кэти представляла это настолько чётко, словно всё случилось вчера – нет, словно всё происходило в реальном времени. Ну так раздевайся, Белл. Кэти вздрогнула – как тогда – и рефлекторно провела рукой по шее, там, где коснулось его горячее-горячее дыхание. Она чувствовала прикосновение пальцев к плечу, ощущала, как ползёт вниз лямка. Бывает фантомная одежда? И даже понимая, что это полное безумие – стоять перед начальником по пояс голой, стыдливо комкая на груди платье, она не просто не ушла. Кэти повернулась, бесстыдно уставилась ему в глаза, а потом осмелела настолько, что поцеловала. Она помнила даже то, что подумала: «Мерлин, какие же у него глаза!..». А дальше было это удивительно уверенное движение вперёд и почти что поцелуй. Почти что. Кэти поймала себя на том, что ни одно воспоминание не хранила так тщательно и бережно, как это прикосновение губ, невесомое, мимолётное, незначительное по большому счёту. «Да нет, Белл, это чушь, – тут же утверждал обратное голос в голове. – Тебе кажется, потому что всё только произошло. Разве первый поцелуй с Ли когда-то не вызывал в тебе таких же эмоций?». И голос в голове наверняка был прав. Конечно, вызывал. Вот только где была Кэти и где тот самый первый поцелуй? Тот момент с Ли она могла воспроизвести в памяти хоть сотню раз подряд, но не испытать и тысячной доли волнения и трепета, которые рождал в ней взгляд тёмно-синих глаз. В упор. Навылет. – Сука! Сука! Сука! – заорала Кэти, изо всех сил ударяя кулаками по дивану. Видимо, он был укреплён магией: магловские пружины такого бы не выдержали. Где-то в груди, между рёбрами, прорвалась плотина, и по щекам опять потекли слёзы, но на этот раз Кэти себя прощала: было слишком больно. И боль такая ноющая, мерзкая, будто сердце растягивается, пытаясь вместить что-то огромное, разбухает, раздвигая грудную клетку, сдавливая лёгкие, нарушая дыхание. Хотелось спрятаться от неё, сжать её в себе и уничтожить, сбежать, оставив всё позади, забыв, но разве скроешься от того, что разъедает твои внутренности, что сжирает тебя? Кэти мечтала вытравить из себя эту боль и в то же время получала какое-то извращённое удовольствие о того, что сама наносила себе колотые раны, одну за другой. Она сознательно возвращалась к воспоминаниям о заповеднике. Перед глазами мелькали то добрая улыбка Чарли, то его обнажённый торс с капельками воды, то задумчивое лицо с россыпью озорных веснушек, перед которым плавали колечки дыма. И сердце сжималось, будто задерживая дыхание, а потом срывалось в бешеный галоп, и снова останавливалось. – Какая ж ты сука, Уизли, – прошептала Кэти, делая ещё глоток из бутылки. – Какая же сука… – прикрывала рот ладонью и чувствовала, как на пальцы капают тёплые слёзы. Девушка уснула уже утром, когда за плотными шторами поднималось солнце, после третей бутылки вина и ещё десятка нецензурных выражений, адресованных Чарли Уизли.