***
Все жители Эдирне, узнав, что семья Сулеймана и Хюррем вместе с огромным количеством друзей и из детей едет на дачу, немедленно стали готовиться к катастрофе: отцы и братья стали запирать сестёр и дочерей, так как все они знали, что скоро должен приехать Селим, который, как они знали, любил погулять с местными девушками. К сожалению, никто не был в курсе того, что в жизни рыжего непоседы появилась Нурбану, так что все меры предосторожности были приняты. Между тем в автобусе, который использовала семья для масштабных поездок, происходили бои: Баязид снова поругался со старшим братом, так что тот пересел в кабину водителя к Хюррем и Сулейману, которые сидели вместе. Михримах, Михриниса и Махидевран, которые сидели прямо за ними, громко обсуждали последние новости и моду, вернее, Михриниса сидела грустная, так как в Эдирне ей было бы нечего делать. На соседней машине ехали Ибрагим с семьёй и Хайреддин, чья машина была в ремонте. Оттуда постоянно доносились звуки музыки — Хатидже и Хуриджихан слушали попсу из девяностых. Лютфи, Шах Хубан и Эсмахан ехали вместе с Мехмедом, так как в автобусе из-за сумок и тюков членов огромной семьи, да и самих хозяев, не было места. Ехали они, правда, только за ними, чтобы мать семейства, которая была за рулём, не отвлекалась, начиная подпевать попсе из машины Ибрагима. Мустфау немного укачивало, но он мужественно держался, чтобы его не стошнило на сидящих рядом братьев. Он бы с удовольствием бы ехал у окна, но это место занял Джихангир, который, воткнув наушники, слушал музыку. По правую руку от Мустафы восседал с обиженным видом Баязид: он переписывался с Хуриджихан, находящейся в соседней машине. Приехали они ближе к вечеру, так как до Эдирне ехать было далеко. Первой из машины вылезла Нурбану и развела руками, вдыхая свежий воздух, который после Стамбула был почти что был наичистейший. — Так, все разойдетесь, я открываю дом! — объявила мать семейства, потрясая ключами, и подойдя к воротам, открыла дверь, которая вела в огромный двор, за которым скрывался шикарный пятиэтажный коттедж. Второй этаж внегласно принадлежал гостям коттеджа, так что все семейства отправились туда. На третьем этаже жили хозяева, так что Эсмахан переселилась к мужу, но им с Мехмедом не повезло, так как в соседнем номере поселилась Михримах. Она постоянно говорила с кем-то по телефону, отвлекая всех от своих дел. Хюррем с мужем, Селим с Нурбану, а так же Джихангир с Баязидом, все жили в между третьим и четвёртым, а на пятом, самом последним, располагалось любимое место Баязида — огромная терраса, где стояли горшки с цветами и скоторой открывался потрясающий вид на город. Туда он тут же отправился с Хуриджихан, чтобы там посидеть. Только вот Селим, знавший о любви брата к этому месту, решил тоже пойти туда с Нурбану, но Баязид вовремя закрыл там дверь, и старшему брату со своей избранницей пришлось идти в парк недалеко от их дома. — Ой, это же Селим Кануни! — местные девушки выскочили из-за забора, во все глаза рассматривая парня и его девушку, которая для достоверности крепче взяла его за руку, чтобы напоминать ему о своём присутствии. Какая-то из девиц попыталась подойти к Селиму, но черноволосая тут же наградила её таким взглядом, что та оставила все попытки обратить на себя его внимание. — Как тебе не стыдно, Селим? Почему ты не сказал мне, что тут у тебя такое количество поклонниц? — обиженно спросила она, когда они миновали толпу надоедливых девушек. — Ты ещё не знаешь, что будет, когда они увидят брата Мустафу, особенно после выхода его песни, — хмыкнул Селим. — Мы, кстати, вместе согласились снять ему на неё клип здесь, в Эдирне, и нам не хватает гримёра, Михримах просить я боюсь, а ты могла бы помочь, что скажешь? От радости девушка позыбыла, как дышать, так что тут же соглачилась на предложение парня, и на этой радостной ноте они пошли по парку дальше, туда, где было озеро, кстати, ещё одно любимое место Баязида. Между тем на первом этаже, там, где располагалась столовая и кухня, царил хаос: Шах Хубан и Хюррем пытались выбрать, где все приехавшие будут сегодня ужинать. Хюррем хотела есть в столовой, а гостья требовала ужина в саду, в огромной беседке, которая могла вместить до тридцати человек. Хатидже же со стороны, не пытаясь их разнять, наблюдала вместе с Махидевран. — Если мы будем есть на улице, то насекомые тут же налетят в еду! Как ты это не понимаешь? Или тебе будет приятно пить чай с комарами и мухами? — возмущалась она, крупно нарезая кабачок. Это был последний аргумент, против которого Шах Хубан было нечего сказать, так что она сдалась и стала помогать резать овощи, а Хатижде, понявшая, что спектакль окончен, пошла в свою комнату, чтобы сообщить оголодавшим мужчинам, что ссора прекратилась, и что теперь известно место, где они будут ужинать.4. Поездка в Эдирне
14 мая 2020 г. в 15:15
Лето приближалось так быстро, что семейство Сулеймана и Хюррем не успела даже оглянуться, и предприимчивая мать решила немедленно поехать на участок в Эдирне, где у них находилась дача. Поскольку все сыновья Хюррем не горели желанием с утра до вечера пахать на огороде и сажать овощи, они дружно сговорились о том, что не поедут под каким-то предлогом, но мать поняла их намерения и заставила ехать.
— Селим! Ты что, не готов ещё? Где эти дети?! — Хюррем, отказывавшаяся подниматься на второй и третий этажи к детям, кричала снизу. Михримах с пятью сумками и одним чемоданом нервно пританцовывала у входа, параллельно набирая кому-то длинное сообщение.
— Мама, она куда-то дел мои штаны! — раздаивалось сверху от Баязида, потом что-то громкой хлопнуло, и с третьего этажа послышался голос Мустафы: — Баязид! Сколько у тебя сумок?!
— Три! — отвечал ему брат, параллельно снимая с упиравшегося старшего брата штаны.
— Дай нам с Нисой одну, пожалуйста, а то её толстовки и джинсы не влезают!
— Джихангир, принеси брату сумку, — кричал уже громче Баязид, в то время, как самый младший член этой суматошной семейки громко обсуждал со своим другом по телефону глупую одноклассницу Мелису.
Хюррем, не найдя отклика у детей, пошла к Сулейману, который сидел на кухне и читал новости.
— Сулейман! Сделай что-нибудь с этими детьми, они совсем не слушают меня.
— Дорогая, мы скоро выезжаем. Как думаешь, нам лучше ехать на легковушке, или может лучше на семейном автобусе? — проигнорировав вопрос супруги, спросил отец семейства и перелистнул страницу.
— Автобус однозначно лучший вариант, — сказав это, Хюррем покинула кухню, обнаружив в жоме перемены: Селим, отвоевав наконец у Баязида его штаны, спустился с двумя сумками вниз, подшучивая над тем, как брат отборно ругаясь, пытался найти ещё одни штаны в шкафу. Джихангир с одной одноклассницы переключился на другую, только диалог происходил уже в прихожей, Михриниса с Мустафой спорили, кто сколько сумок будет нести. Михриниса утверждала, что ей не тяжело нести три сумки, так как она раньше и больше носила, а Мустафа пытался вырвать одну сумку из её рук, ссылаясь на то, что девушкам нужно помазать носить тяжести, на что она ядовито отвечала, что ей в данной ситуации не тяжело.
Махидевран приспичило начать красить ногти, и теперь все ожидали, пока лак высохнет. Она уже давно собралась, так что просто, чтобы убить время, занималась собой. Она уже успела накрутить волосы, накраситься, снова сделать новую причёску, поменять трижды туфли, шарфик на шее и разобрать серьги в шкатулке. И все ещё думая, что времени у неё вагон, она стала красить ногти, хотя теперь время поджимало.
— А скоро приедут Ибрагим с семейством? Мы уже давно должны были выехать! — жаловалась Михриниса, решившая уступить Мустафе сумку.
— О Аллах, где же их носит! — Хюррем стала звонить Хатидже, но так и не смогла с ней поговорить, так как было всё время занято. — Ради всего святого, Хатидже, прекрати болтать с Шах Хубан! Перезвони, как только услышишь это сообщение, — записала она на автоответчик.
Эсмахан позвонила Михримах и пожаловалась, что Мехмед все ещё не собран! Замечу, что он всегда был организованным человеком, но почему-то в очень ответственные моменты постоянно что-то ему мешало собраться на скорую руку.
— Аллах, мы так никогда не поедем в Эдирне, если все перестанут отвечать на мои звонки! — жаловалась Хюррем, поминутно пересматривая сообщения, которые она отправила сыну.