Проблемы 21-го века

      Съёмки клипа на песню Мустафы решено было проводить подальше от людных мест, так как многие уже знали о сыне Сулеймана, и идя иногда в очках и кепке, надвинутой на лоб, по улицам, рэпер слышал, как из окон и открытых из-за неимоверной жары, разносились родные биты и его монотонный, немного охрипший голос. — Так, — Селим, решивший, что станет режиссёром, начал расставлять всех на свои места. — Мехмед, держи светильник прямо над Мустафой, нет, опусти чуть-чуть пониже! Да ещё ниже, Мехмед! Ты не уронишь его, не трясись ты так! Нурбану, ты там как, справляешься? — обратился он к своей избраннице, которая между тем старательно работала пудрой около постоянно чихавшего брата. — Почти всё готово, — с радостью и живым интересом отвечала девушка, в очередной раз отвернувшись от чихнувшего Мустафы. — Можете начинать!       Начать, однако, легко не выходило: Баязид решил, что режиссёр из Селима плохой, так что теперь они стояли и ссорились, пока не приехала Михримах. Все были в шоке, ведь срежи них стояло правило — не звать сестру ни при каких условиях, ибо она сделает так, что не брат, а она будет главной звездой клипа. Но она, на всеобщее удивление, смогла быстро понять, что к чему, так что через три минуты все были на своих местах, а она заняла почётное место на табуретке режиссёра, которую Мехмед рано утром вынес с кухни, однако вставшая попить мать поймала его, но он не растерялся, а сказал, что идёт есть на балкон. — Селим, ты будешь звукорежиссёром, Дихангир с Мехмедом отвечают за свет, Баязид, микрофон на тебе! — командовала Михримах таким тоном, что ослушаться её все боялись. Мустафа, который решительно не знал, что ему делать, стоял с отрешённым видом и рассматривал бегавших под ногами муравьёв. — Мустафа, ты там уснул? Твой клип снимаем вообще-то! — Михримах снова закричала так громко, что рэпер подпрыгнул. — Ты готов? Тогда вперёд!       Между тем дома проснулась Махидевран, захотевшая есть, так что ей пришлось спускаться со второго этажа очень тихо, не зная, что в доме стало гораздо меньше. Особенно тихо она прошла мимо комнаты сына с его девушкой, хотя немного удивилась тому, что оттуда не раздавался приглушённый храп Мустафы, который слышался обычно под утро, и невозможно вследствие этого услышать тихую брань Михринисы.       Не совсем хорошо ориентируясь на этой кухне, женщине пришлось ещё пять минут открывать и закрывать ящики, и тихо делать это у неё всё никак не получилось. В итоге она нашла вчерашний салат, который припас для себя Ибрагим, ибо ему уж очень понравилось то, как его приготовила Хюррем. Так же она нашла бутерброды, которые не доели Мехмед с Селимом, решив, что если уж если никто не станет доедать их, то они достанутся ей.       Дети вернулись через три часа — они смогли отсняли ровно три четверти клипа, а последнюю часть было решено доснять завтра. Шумной и галдящей толпою они ввалилсь, обсуждая то, какой успех будет иметь клип. Мустафа же был тише воды, ниже травы, прибывая в шоке от действительности происходящего. — Как же красиво было на первых минутах снимать чёрную тень на фоне заката, Мустафа просто звезда был! — трещала Михримах, показывая кадры из камеры всем остальных. Селим с Баязидом, необычно для себя дружески обсуждали будущую премьеру, а Мехмед напевал текст, который он слышал уже много раз. — Что это с тобой, сынок? — Сулейман спустился сверху и немного удивился тому, что дети не только встали раньше него, но и толпились на кухне, полностью одетые и нёсшие с собой какие-то агрегаты. — Отец, мы с братьями снимали клип на песню Мустафы, — ответила за всех Михримах, невероятно гордая собой, в особенности тем, что она не зря приехала, иначе они бы никогда не сняли бы столько, сколько братья сделали благодаря её началу. — Это хорошо, — с улыбкой сказал Сулейман. — Когда он будет готов, покажите мне, я хочу первым посмотреть на это.       Баязид не удержался и начал смеяться, так как он понимал, что в клипе есть такие кадры, которых ни отцу, ни кому бы то ни было из старших членов их семьи, лучше было бы не видеть. Например момент, когда Мустафа, произнося пафосные слова «я покажу вам всем, кем был Шехзаде», начал тыкать средними пальцами в камеру, а потом, пританцовывая, стал отходить на второй план. — Хватит смеяться! — оборвала его Михримах, пряча камеру в сумку, чтобы отвлечь от неё отца. — Мы с самого утра не ели, как насчёт завтрака? — и пока отец не сообразил, она поспешила к себе в комнату, где надёжно спрятала камеру со всеми материалами под своей одеждой, чтобы никто не нашёл её. — Так вот, куда пропала табуретка! Мехмед, ты мне сказал, что ты идёшь есть на веранду, но я спросоня не сообразила, что в пять утра никто не ест, а ты вообще порой спишь до одиннадцати! — Хюррем, появившуюся в кухне, особо никто не заметил, так что для того, чтобы на неё обратили внимание, ей пришлось гаркнуть на всю кухню. — О, а вот и Хюррем, — Махидевран довольно улыбнулась и подошла к ещё не особо соображающей хозяйке. — А между прочим, сегодня рано утром твои любимые дети пошли снимать клип на песню Мустафы, а ты и не знала. — О Аллах, прости их, ну что за непослушные дети! — вскричала рыжая и удалилась в свою комнату, чтобы убрать постель. Махидевран подло захихикала и тоже пошла к себе, оставив всех в полном недоумении.