Воскресни за 40 дней

      Уже прошли сутки с момента последней встречи Мидории и Бакуго. На следующий день Изуку не пошел к блондину, а почти все время просидел в комнате. За кружкой кофе он рассказал всю произошедшую ситуацию Шинсо. Тот его внимательно выслушал, лишь изредка отвлекаясь, чтобы заварить новую порцию кофе. Когда Деку наконец закончил свой долгий рассказ, то обречённо выдохнул, а Хитоши, увидев, что у его друга закончился кофе, поспешил налить новую порцию горячего напитка. — Я буду должен сходить к нему, — вздыхает Мидория, зарываясь руками в зеленые кудри. — Должен, — отвечает Шинсо, а после неспеша добавляет, — но не сегодня. Ему стоит собраться с мыслями, также, видимо, как и тебе.       Парень в ответ скулит и что-то бормочет, а после отвечает: — Пожалуй, ты прав.       Мидория опирается на руку, наблюдая за приятелем. От Шинсо всегда веяло неким спокойствием и еле заметной бодростью, что не скажешь о его темных кругах под глазами. Мидория подозревал, что Хитоши плохо спит, и это очень отражается на его лице. Но об этом говорят лишь его глаза и только. Он ловко управлялся с кухонными предметами, хоть те и представляли из себя кружку, банку с кофе и кипяток. — Шинсо, откуда у тебя эти синяки под глазами? — не удержался от вопроса он. — Хм, — парень отложил растворимый кофе в сторону и задумался, — думаю, они уже стали неотъемлемой часть моего образа в последние года два. — Ты плохо спал? — Да, — отвечает Хитоши, отключая закипевшую воду, — не припомню, когда в последний раз удавалось нормально выспаться. — Страдал бессонницей? — Изуку задумчиво оглядел парня. — Пожалуй… — слышит он слегка вялый ответ. — И что же являлось причиной твоего недосыпа? — Изуку только сейчас заметил, что черное худи совсем висит на парне. — Нервы и кучи выпитых энергетиков, — максимально скучно отвечает юноша, явно показывая, что это последняя тема, которую он бы хотел поднимать при разговоре с Изуку. — У тебя была депрессия? — почему-то именно эта версия пришла ему на ум. — Что-то вроде того, — парень вернулся с кружкой горячего кофе обратно к столу. — И с чем же она связана? — Изуку взял кружку с напитком и в благодарность кивнул головой. Хитоши же на его вопрос немного подумал, прежде чем ответить. — Не важно, — всё же спустя пару минут ответил Шинсо. И в этот момент Изуку понял, что они окончательно потеряли нить разговора. Если парень и попытается снова задать вопросы по этом поводу — себе же выроет яму по сути. А ведь Мидория только подумал, что у него получится разговорить своего единственного собеседника, который ведёт такую же жизнь, что и Изуку. Но в то же время… Как только Шинсо начинал что-то рассказывать про себя, но сразу же замолкал и переводил тему, словно разговора про его жизнь и не было. Деку никак не мог этого понять, но давить не собирался. Не ему судить чужих людей.       Однако, чтобы не сидеть в полной тишине Мидория решил завести ещё одну довольно интересную тему. — А что на счет твоего соулмейта? — отпивая горький напиток интересуется Изуку. Взгляд Шинсо в этот момент так и говорил, что и эта тема для него противна. — И даже не пытайся отвертеться, хоть что-то я должен знать. — Ну, — задумчиво протягивает Шинсо и потирает шею, думая над ответом на вопрос собеседника, решаясь. — На днях я столкнулся с одним ярким пареньком с замысловатой черной молнией на светлых волосах. Он шел с приятелями и явно отреагировал на мой пристальный взгляд улыбкой. Я сначала подумал, что возможно позади меня кто-то был, но там была стена. — Это же прекрасно, — Мидория буквально сиял от такого хорошего известия, но как и ожидалось, от Хитоши не было подобной радости. — К сожалению, я приходил пару раз на то место, но так и не встретился с ним больше, — парень перевел задумчивый взгляд в окно, где виднелось похмурое небо. — Но все равно твоя вторая половинка находится в этом городе! Это же отлично! — продолжает на такой же весёлой ноте говорить Изуку, стараясь поддержать Хитоши. — Наверное, так и есть, — тихо говорит Шинсо и каждый понимал, что на этом их диалог подошёл к концу.       После каждый разошелся по комнатам и больше не выходил. И вот уже на следующий день Изуку решает навестить Кацуки. Погода была все такой же пасмурной, но дождь не спешил начинаться. Как и в прошлый раз парень вышел пораньше из дома, дабы успеть к началу занятий в школе, где он надеялся встретить Каччана. Какого же было его удивление, когда он не обнаружил его там. — Бакуго Кацуки? — произнес учитель, отмечая в своём журнале присутствующих учеников. — Отсутствует, — отвечает парень, в котором Изуку узнает старосту. — Он вчера простудился, так что взял больничный. — Хорошо, спасибо, — благодарит учитель, отмечая парня отсутствующим сегодня.       Побыв недолго в недоумении, Изуку направляется домой к блондину, решив, что лекция по арифметике ему явно уже не интересна.       В очередной раз Мидория пользуется своим способом проникновения в комнату Кацуки. Снова поражается то ли небрежности блондина, то ли своему везению, ведь в очередной раз окно в комнату было не закрыто на щеколду. Как и ранее, навестив Бакуго он обнаруживал того спящим. И на этот раз Мидория прикрыл окно за собой, учитывая состояние блондина. Тот лежал спиной к Изуку, почти с головой укрытым одеялом и, как думал Мидория, спал. — Чего приперся, задрот? — даже не поворачиваясь, неожиданно прохрипел Кацуки. — Услышал про твое состояние и решил проведать, — пожимает плечами он, присаживаясь на стул рядом. — Увидел? Теперь вали обратно, — ответил Бакуго, накрываясь одеялом с головой. — А где тётушка? — Изуку замечает на столе лекарства, оставленные явно для их употребления. — На работе, не дали отгул. Да и я маленький что-ли? Сам о себе позабочусь, — слабо произносит Кацуки, показывая свой нездоровый вид. Мидория в очередной раз вздыхает и подходит к блондину, прикасаясь ладонью ко лбу парня. — Чё ты делаешь? — буквально рычит парень, переворачиваясь на спину, попутно скидывая руку Изуку со лба. — Ты температуру измерял? — игнорирует его вопрос Изуку. — Нахер надо? Я прекрасно себя чувствую, — возмущается блондин, но предательски кашляет, явно опровергая свои слова. — Я вижу, — сухо бросает Деку, подмечая на столе пластиковый пенал с градусником в нем. Достав из коробочки, протягивает его больному. — И что это? — недовольно коситься Кацуки на вытянутую перед ним руку с градусником. — Прибор для измерения температуры, — уточняет парень, понимая что это был риторический вопрос. — Мне нужно знать твою температуру.       Бакуго что-то буркнув, взял прибор из рук приятеля, а тот в свое время изучал имеющиеся таблетки, оставленные миссис Бакуго. Спустя пару минут, прибор начал пищать, после чего его взял Изуку. — 38.2. Это по-твоему нормально? — парень слегка косится на Кацуки, который в очередной раз бурчит себе под нос что-то на подобии «я себя прекрасно чувствую».       Изуку обречённо вздыхает, после спускается на уже давно знакомую кухню за водой. Вернувшись, он тут же берет заранее подготовленные лекарства и протягивает их вместе со стаканом воды. Блондин с неким презрением посмотрел на лекарства, затем на Мидорию, но все же принял их, опустошив стакан. Скривил лицо, что вызвало лёгкий смешок со стороны Изуку. — Чего ржёшь, придурок? — рычит блондин, после снова кутаясь в одеяло. — Да так, вспомнил, как ты в детстве также реагировал на таблетки, которые тебе давала тётушка, — мило улыбаясь, вспомнил парень. — С детства эту гадость терпеть не могу, — ворчит Бакуго, но из-за чего-то на минуту останавливает взгляд на улыбку Изуку. Он тут же мысленно даёт себе пощёчину, думая, что это простуда так на него влияет. — Помнится, тётушка всегда тебя угощала сладким, когда ты принимал все лекарства, — Изуку слегка задумался. — А через время, когда это перестало помогать, я стал пить таблетки с тобой, хоть я и не нуждался в них, — и снова он лучезарно улыбнулся. — Ага, а потом одному идиоту делали промывание за то, что пил ненужные ему таблетки. Ещё и от родоков влетело, — Кацуки грозно покосился в сторону Изуку, — и не только ему.       Парень нервно усмехнулся, вспоминая подобные моменты из детства. Сейчас ему в голову приходили не только плохие воспоминания об издевательствах, но и яркие моменты, когда они ещё были детьми. Когда весь мир состоял из вкусных завтраков, различных игр и увлекательных программ о Всемогущем, которые парни ждали с нетерпением каждый день.       Невольно Изуку попытался вспомнить о самых глубоких воспоминаниях из детства. Знакомы они с Бакуго были с детства, но как-то им нужно было расстаться на год, когда семье Мидории пришлось переехать к их пожилым родителям. Конечно, Деку толком не помнил светловолосого друга, но когда через год они все же встретились, он долго прятался за мамой, с опаской поглядывая в сторону Кацуки. Тот тоже сперва крепко держал руку мамы, а после нахмурив брови, отпуская ладонь миссис Бакуго, направился к парню. — И чего ты боишься? — грозно спросил мальчик. — Я не боюсь, — робко ответил мальчик, сильнее прячась за Инко, после чего лишь немного помявшись с ноги на ногу, вышел из-за её спины и встал напротив Бакуго. — Вот и не бойся! — тот хватает маленького Изуку за руку, на это он немного дернулся. — Кацуки тебя защитит! — Кацуки? — тихо спросил Мидория, по привычке прижимая вторую руку к себе. — Да, я тебя защитю, — снова повторил светловолосый, после задумавшись, правильно ли произнес слово? — Кач-чан? — повторил Изуку, от чего мальчик вновь хмурится, явно показывая, что новое прозвище ему не нравится. — Кацуки! — громко повторяет он, но, понимая, что парень напротив пугается такому напору со стороны Кацуки, немного остывает. — Хорошо, можешь называть меня Каччан. Но только ты! — следом повторяет Кацуки, после чего замечает, как заблестели глаза у его собеседника. — Хорошо! — задорно отвечает Изуку, широко улыбнувшись.       От чего-то маленький Кацуки невольно покраснел, а после что-то бубня, потащил Мидорию играть. Родители продолжали умиляться, наблюдая, как двое малышей весело играют в песочнице, и что Бакуго, как подметила его мать, меньше капризничает рядом с Изуку.       Конечно, Изуку эту историю их воссоединения помнит лишь благодаря маме, что снова и снова напоминала ему о ней, и парень был ей безумно благодарен. Он уже было хотел спросить Бакуго, помнит ли он ее, но застал того спящим, по шею укутанного в одеяло. Изуку невольно улыбается, глядя на парня и, приметив лёгкий беспорядок в комнате, решает немного прибраться, заодно таким образом он сможет скоротать время, пока его друг спит.

***

— Эй, проснись, придурок, — весьма «ласково» обратился к спящему парню Бакуго.       Тот удобно устроился на стуле, руками облокотившись на стол. В таком положении и задремал. Небольшая уборка и ожидание пробуждения друга слегка вымотали и немного задумавшись, парень не заметил, как вскоре уснул. Сейчас приподнявшись с не очень удобного положения, Изуку потянулся и сонным взглядом окинул Кацуки, что, нахмурившись, глядел на него. — Какого хрена ты ещё здесь? — возмутился Бакуго, а после, не менее возмущено, добавил. — И кто разрешил тебе хозяйничать у меня в комнате? — Ты про то, что я убрался здесь? — поинтересовался Изуку, не совсем понимая причин недовольства со стороны светловолосого. — Именно, все лежало там где я привык, где мне теперь искать мои диски или те же учебники? — Бакуго демонстративно махнул рукой показывая своё недовольство. — Диски сложены в коробке, которая находится под столом, а книги там где и тетради, а точнее на полочке, где и все остальное, — отвечает парень. Не совсем понимает, что вопросы были заданы как пример, а после все же добавляет. — Между прочим, тётушка похвалила, как у тебя в комнате прибрано и вообще удивилась, что ты, будучи больным, навёл порядок «на своей свалке», как она выразилась. — Ещё бы старуха не удивилась. Она уже недели две просит убраться, хоть я и не вижу в этом необходимости, — пожал плечами Кацуки, а после спросил у Изуку, — Она уже дома? — парень удивился и перевел взгляд на окно, за которым уже была глубокая ночь и довольно-таки поздняя. — Уже почти час ночи, конечно тётушка уже дома, — смотря на настенные часы, Изуку невольно дернулся, понимая что уже стоило бы вернуться домой, если можно так выразиться. Да и наверняка Шинсо его заждался. Какими-никами, но друзьями они стали, хоть и в следствии таких необычных обстоятельств.       Однако Мидории совсем не хотелось никуда идти, своеобразная слабость охватила его тело, и ноги совсем не хотели шевелится. Бакуго не мог не заметить, что парень как-то странно резко сменился в лице. — Тебе не пора к себе валить? — спросил Каччан, и Изуку понял, что ему все же нужно уходить, пока чего хуже не произошло. — Да, пожалуй, — Изуку немного улыбнулся, затем поднявшись с теплого стула, добавил. — Я пойду.       Как-то совсем не охотно он открыл окно, после залез на подоконник. Свесил ноги на улицу и уже почти спрыгнул, как голос позади его остановил: — Тебе обязательно уходить? — Кацуки сам удивился, что такой неожиданный вопрос вырвался с его уст, и заметил, как опешил Мидория, смотря на того с непониманием. — Ну, блять, тебя кто-то ждёт? Или типа того? Хотя кто тебя ждёт… — Бакуго сам не понимал, что за чушь он несёт и почему вообще начал этот разговор.       Изуку как-то по-тёплому улыбнулся Кацуки, от чего тот перестал думать, как оправдать недавно сказанный бред, а сам парень ответил: — Нет, не уверен, что меня сильно потеряли. — Ну и ладно, — Кацуки совсем не смутило, что Изуку всё-таки ждут, а точнее, что кто-то ещё может о нем беспокоится. Но чтобы не казаться совсем уж бессердечным придурком, блондин просто добавил, перед тем Деку снова надумал сигануть в окно. — Можешь остаться, на улице уже поздно…       И снова Мидория улыбнулся, прежде чем спросить: — И где же я буду спать? — На полу, — буркнул Бакуго, вспоминая, лежит ли футон в шкафу или его убрала в кладовку мать. — Думай быстрее, пока не передумал. — Хорошо, хорошо… — быстро ответил Мидория, понимая, что такой случай ещё вряд ли представиться, когда Кацуки разрешит ему остаться. Да ещё и на ночь. Так что он быстро залез обратно в комнату, аккуратно закрыв за собой окно.       Уже через несколько минут спустя был расстелен футон, который все же был на месте. Совсем скоро дома наступила тишина и все спали. И никто совсем не задумался, почему Кацуки так спокойно от гребанной улыбки всяких придурков?