Танцы на стёклах

Если думать о том, как прожить ближайшие несколько лет — не так уж и сложно построить планы. Особенно, если ты вампир. Что для прожившего многие века значат какие-то три года? Пустяк, капля в море. Первый год у Батори был распланирован едва ли не по дням: Сеул, Пекин, Бишкек, Душанбе, Ашхабад, Тегеран, Багдад, Эр-Рияд, Каир, Триполи, Тунис, Алжир — и далее почти по прямой. — Что, решил курорты посетить? — ухмылялся Кроули. — Инквизиции тебе мало было? На слова друга он лишь шутил, но планы свои не перекраивал. Не смотря на долгие годы жизни, Ферид ни разу не путешествовал по миру именно ради интереса — только дела. А когда разрушенные страны начали потихоньку восстанавливаться, желание побродить по столицам стало только сильнее. По неделе на город, если понравится — по две. Но планы имеют одно очень неприятное свойство — они рушатся. Всего неделю назад Батори завершал свои дела, ставил последние точки и практически сидел на чемоданах. Но угроза всему выглянула из-за угла, который вел в тупик. Явила себя миру, пошатнув небольшой подземный город. Последствием её стали многочисленные сердцебиения людей, обосновавшихся в доме седьмого основателя. — Как там говорится? — Юсфорд задал Шинье риторический вопрос, когда троица вампиров сидели в кабинете Батори. — А, коту под хвост. — Да, — хмыкнул тот, — в задницу. В мелкую, пушистую задницу. — Дискриминация сфинксов? — Я вас сейчас покусаю! И он бы покусал, если бы захотел. Но Ферид был слишком огорчён сложившейся ситуацией, хоть виду и не подавал. Опасаясь за свой дом, он просто не имел права покидать его. — Слушай, — вздохнул Кроули, — мы же пережили серию взрывов в Сангвинэме, когда демоническая армия нападала. Думаешь, что это хуже? — Да! — дуэтом ответили блондины. — Ты же столько времени с ними провел. Неужели сомневаешься? — поинтересовался Шинья у тринадцатого основателя. — Они при мне не готовили. И всё же это была не единственная причина, по которой почти кругосветное путешествие пришлось отложить на неопределённый срок. Что-то не так было с самим Батори — его слишком часто клонило в сон. Вампиры не спят — это не совсем правда. Им нужны короткие перерывы в несколько часов хотя бы один раз в месяц. Когда привычный срок был увеличен на пару недель, Батори думал, что всё в порядке. Когда следующий сон пришел через двадцать шесть дней, он решил, что виной тому резкое изменение в графике. Второй раз подумал точно так же. Однако, количество дней сокращалось, и через два года… Семнадцать дней. Всего лишь семнадцать. Такими темпами он мог уже очень скоро погрузиться в длительный сон, а дальше… Не проснуться? Батори не хотел, чтобы на него смотрели с беспокойством и жалостью, как на человека, чья неминуемая смерть уже стоит на пороге, поднимает костлявую руку и почти касается двери. Улыбался, но всё меньше поворачивался лицом — скрывал частые зевки. На пятнадцатый день всё повторилось. Войдя в дом, он широко зевнул и пошатнулся, цепляясь пальцами за руку младшего Хиираги. Тот схватил его за плечи, прижав к себе. — Ферид? В тишине его голос прозвучал невероятно громко, и Шинья заговорил тише, не желая беспокоить людей. Он внимательно следил за вампиром — тот моргнул как в замедленной съёмке, выпрямился, расправил плечи. — Может тебе стоит отдохнуть побольше? Вдруг поможет. Бледная улыбка едва тронула губы, как тут же исчезла без следа. Усталый взгляд обратился к Шинье. Холодные пальцы коснулись чужой щеки. — Может и поможет. Но… — Он замолчал, думая, стоит ли вообще говорить об этом. И всё же продолжил: — Есть причина, по которой я не хочу спать. Сделав шаг вперёд, он высвободился из ставших слабыми объятий и усмехнулся. — Знаешь, прошлое должно оставаться в прошлом. Моё же меня не отпускает. Подстерегает во снах и напоминает о том, о чем я бы с большим удовольствием забыл. Обернувшись, Ферид посмотрел Шинье в глаза. Впервые он увидел у Батори настолько натянутую улыбку. Его эмоции всегда были настоящими, пусть и не до конца искренними. Слишком весёлый, слишком довольный, слишком… Слишком пытающийся казаться в порядке. — Но я все же отдохну пару часов. А ты иди. У тебя же ещё дела. — Я могу… «Отменить». Шинья сказал бы это, потому что действительно готов был перечеркнуть все намеченные планы. Он уже не раз так делал ради того, чтобы, сидя в кресле у постели седьмого основателя, охранять его сон. И сделал бы сейчас, но Фериду это было не нужно. — Не стоит, — перебил на полуслове. — Я сам справлюсь. Вяло махнул рукой, завершая разговор, и стал подниматься по лестнице. Шинья стоял в холле до тех пор, пока на третьем этаже ни хлопнула дверь. Подождав ещё пять минут и убедившись, что Батори лег в постель, он ушел. Этой ночью Хиираги должен был встретиться с одним человеком. Важная встреча, нужная ему больше, чем кому-либо другому, но которую он предпочёл бы избежать. Шоколадного цвета плащ был убран в шкаф вместе с бежевым костюмом. Ложился Батори в просторных шёлковых штанах, скользящих по такому же шелковому белью. Сон пришел мгновенно, затягивая с головой. Последний день жизни вновь повторился. Однако всё было не так. Отец будто стал старше, мать — бледнее. И возлюбленная походила на мертвеца. В тарелках ползали черви, вино в бокалах — густое, слишком красное. Ферид словно наяву слышал запах миндаля. Цианид? Нет, его в те времена ещё не производили. Но в доме в тот вечер не было миндаля. Так откуда запах? Почему мозг подбрасывает ложные детали? Возлюбленная осушает бокал, красные капли стекают по подбородку. Улыбается, тянет к Фериду руки. А он замирает, не в состоянии пошевелиться. Пальцы мертвеца касаются лица, оттягивают веко, ладонь гладит щеку. — Пока смерть не разлучит нас. Затхлое дыхание и холодные губы. Поцелуй настолько мерзкий, что наружу выворачивает. Но остаётся только терпеть. Потому что ни единый мускул не в состоянии ожить.