***
С утра, ситуация с синяками стала еще хуже: они стали фиолетово-черными с красными кровоподтеками. В купе с бледнеющей кожей и темными мешками под глазами, еще хуже, чем когда-либо — это выглядело просто ужасающе. Тот «призрак» из-за недосыпа просто в никакое сравнение с этим «инферналом» не годится! В общем, поспав всего где-то три часа, я проснулся раньше всех своих соседей. На часах без пяти семь, но не было времени разлеживаться: надев рубашку с высоким воротом и длинным рукавом, мне даже так не удалось скрыть раны. Пришлось повязывать сверху еще и платок. Достав пишущие принадлежности, я начал строчить письмо: «Дорогой отец. Приношу свои глубочайшие извинения, но мне приходится сообщить вам дурную весть: прошедшей ночью я сильно попортил школьное имущество и, боюсь, что вскоре, вам придет письмо с выписанным штрафом на крупную сумму. Я очень сожалею о случившимся. И готов понести соответствующее наказание. Искренне ваш, Драко Малфой.» Довольно криво, но на большее я сейчас просто не способен. А сейчас нужно поспешить в совятню. Надеюсь, Фолиум будет быстрее совы директора.***
В больничном крыле мне дали выпить какую-то жижу. Синяки от веревок тут же прошли, но вот следы на шее нет. — Ох, дорогой, — произнесла мадам Помфри. — Это похоже какая-то дурная магия постаралась. Но не беспокойся, через пару недель само сойдет. Да уж «успокоила» она меня. Дала только еще какую-то настойку, и велела принимать по чайной ложке три раза в день. Похоже это Болтливое зелье, или нечто похожее, судя по цвету, — позволяет разговаривать нормальным голосом. Ладно, уже лучше. Но я все же надеялся, что на мне не останется никаких следов после произошедшего. Родители меня убьют: мало того, что я подставил их на деньги, так еще подверг себя опасности, несмотря на их предупреждения на этот счет. Как же все хреново-то, даттебае! Так, надо еще успеть на завтрак. Там же я заметил Поттера, немного уставшего, но без каких-либо следов от ран или чего-то подобного. Лучше со всем разобраться сразу, так что, я сразу же подошел к нему, игнорируя остальных слизеринцев. — Заделался модником, Малфой? — Теодор Нотт дернул за мой шелковый платок темно-синего цвета. Я немного поморщился от боли, и с силой схватил его за эту руку, отдергивая ее от элемента моей одежды. — Знаешь, на твое положение здешней принцессы, я не и претендую, — одарил я своим красноречивым взглядом его брошь на галстуке. — Да я тебя сейчас! — выхватил он свою палочку, разозлившись. — Я бы не советовал этого делать, — вмешался Гарри, наставив на него свою. — Что Поттер, ты уже переметнулся к гриффам? — презрительно бросил Нотт. — А тебя ебет, с кем я вожусь? — надменно спросил тот в ответ. — Не забывайся, Поттер, — щуря глаза ответил слизеринец ему, опуская палочку. — Слава это еще не все. Есть вещи более значимые. — Это ты о деньгах и влиянии на общество говоришь? — хмыкнул я. — Если это так, то явно кое-что забыл, — намекнул я превалирующее положение моей семьи в обществе. — Что-ж, я не думаю, что беспочвенные ссоры пойдут на пользу нашим семьям. Ты так не думаешь, Нотт? — холодно улыбаясь, спросил я его. Теодор фыркнул и вальяжно покинул нашу компанию. — Какой же долбоебизм ссорится из-за факультетов, — тихо, чтоб только Поттер меня слышал, прокомментировал я прошедшую сцену. — Так что ты хотел? — скрестив руки на груди спросил меня он. — А ты как думаешь? Восстанавливать кабинет Рэндалла, вот что, — ответил я ему. — Сейчас? — А когда еще? Лучше разобраться со всем сразу, и спокойно потом страдать херней. — Как-то ты не в духе сегодня, — заметил Гарри. — А с чего быть в хорошем настроении-то? Как будто у тебя все заебись, — закатил я глаза. А потом я заметил идущего нам на встречу Сев-чана, и он явно не был рад нас видеть. — Ну вот, еще и он… Я попытался улыбнуться Северусу, но это его только еще больше разозлило. — Так, так, так… Кого я вижу? — остановился он перед нами, сверля меня злобным взглядом. — Мистер Малфой и мистер Поттер, собственной персоной. Похоже вчера вы не внемлили моему предупреждению. — Простите, профессор. Но мы сейчас направляемся исправлять содеянное. Мы осознаем свой проступок и приносим свои извинения! — немного склонил я голову, прося прощение. И призвал Поттера поступить так же. — Приносим извинения, — тут же произнес он. Но больше для формальности, чем действительно сожалея. Сев-чан прикрыл ненадолго глаза, пытаясь не сорваться на меня прямо здесь. В его взгляде читалось: «Чтоб сегодня же пришел ко мне и объяснил, что вы там устроили!». Да, похоже, покой мне будет лишь сниться… Потом он перевел свой злющий взгляд на Поттера, отчитывая его ледяным тоном: — Если я и ожидал подобного поведения от Гриффиндора, но уж никак не от ученика своего факультета! — потом он фыркнул и продолжил с большим пренебрежением: — Все же, чего еще можно было ожидать от сына такого отца. — Простите? — возмутился Гарри. — Не думаю, что это вообще корректно приплетать сюда моих родителей, которых я даже не знал. — Вы еще смеете припираться со мной, мистер Поттер? — презрительно спросил его Снейп. — Даже если вы мой преподаватель, вы не имеете права говорить так о моей семье, — ожесточенно заметил тот. — Каков наглец! — вспылил он. — Профессор! — вмешался я, загородив Поттера. — Простите, но мы пойдем, — твердым голосом заявил я, смотря в прямо в глаза профессору. Вечером мы и это с ним обсудим. Не дав, еще кому-либо из них, сказать слова, я потянул за собой Поттера. Пиздец, какой-то, а не день! Что же, теперь ясна странная реакция Сев-чана на Гарри. Какие-то давние ссоры между ним и отцом Поттера. По пути к кабинету Рэндалла, я чуть не выболтал ему о подставе его семьи Сириусом Блэком. Какой же я все-таки дурак иногда, даттебае! Хорошо, что он хоть весть о наличии своего крестного воспринял довольно равнодушно! Под ярким солнечным светом, можно было по полной рассмотреть масштаб разрушений. Больше всего досталось бедному диванчику: вся обивка сплошь была прошита осколками стекла, и из него кусками вылезал наполнитель. Про само окно и вовсе сказать нечего — его просто нет. Как и заметил Поттер, большинство разрушений моя вина, так что я отправил его чинить дверь, а сам занялся комнатой. — Репаро! — нацелил я свою палочку в первую очередь на диван. Только вот заклинание не сработало. Хм… В чем причина-то? Может все дело в том, что слишком много времени прошло с начала разрушений? Кажется, нужно уточнение. — Репаро диван! — и снова нихрена. Как там на латинском-то было? — Репаро селлам? Черт! Точно не стул! Че-то там лекто… лекто. лектос дюрнум? А все, вспомнил! — Репаро Лектос Диурнус! — отлично, сработало! А теперь окно: — Репаро Фенестрам! Все же не зря учил я латынь! На моих глазах сперва восстановилась сперва часть стены, затем, оконная рама, стекло… — Что за фигня! Стекло воссоздалось с нуля, но витраж… — просто блять! Слов нет. Простое прозрачное стекло, вместо прекрасного рисунка с лилиями… — Похоже витраж являлся чьим-то колдовством. Просто смирись, — успокаивающе положил мне руку на плечо Поттер. А вот сами цветные стекла до сих пор валяются по всей комнате. Пришлось от всего погрома избавляться еще около часа. Но результат на лицо — комната вернулась к своему прошлому облику. Только стало куда светлее. И все равно, как же витраж жалко-то! Все меня усталость окончательно догнала, сил на что-то еще просто нет. Так что, я решил поспать пару часиков прямо тут. Еще десять дней тут и придется снова облачаться в холодное безразличие светских манер… Как же не хочется уезжать, даттебае!***
— Мальчики, так вот где вы! — разбудил меня звонкий голос Кудряшки-чан. — Вы не знаете еще, да? — М-м? — подал я голос. — Не знаем, что? — спросил ее Поттер. — По всей школе кто-то распространяет информацию о случившимся, — объявила она. — Говорят, что ты, Гарри, вместе с нами, защитил философский камень от кражи. Но при этом они умолчали о смерти профессора Квиррела! — Мы никому не говорили об этом, но все равно теперь об этом говорит уже вся школа! — вставил Рон. И это все после того, как я постарался замять все следы! — Значит это директор, — с неодобрением сказал Гарри. — Теперь выглядит не удивительным, что об этом еще с утра знает Снейп. Снейп! Черт, сколько времени? Что-то около семи вечера, похоже. — Простите, мне пора, — вскочил я с «постели». — Куда? — удивился Рон. — За пояснениями к нему же, иначе он меня убьет. Или, что еще хуже, расскажет обо всем моим родителям! — спешно повязывал я на шею узлы, чтоб скрыть ссадины. А также глотнул зелье, и оставил его на столе: еще не хватало, чтоб посреди разговора у меня пропал голос, — Позже все объясню. Пока! И действительно, на протяжении всего пути меня сопровождали шушуканья и любопытные взгляды. И как при таких условиях остаться незамеченным? Переждав некоторое время в какой-то пустой аудитории, пока большинство учеников не уйдут на ужин, я быстро преодолел оставшиеся расстояние до кабинета Сев-чана. — И сколько ты еще заставишь меня ждать? — рассерженно спросил он. — Раз уж ты все-таки соизволил явиться, не потрудишься теперь мне объяснить, что вы устроили с мистером Поттером? — Ну, ты уже, наверное, все слышал: Квирелл пытался украсть камень, мы об этом узнали и пытались ему помешать, — присаживаясь на стол, начал я беседу. — Да, я узнал об этом от директора школы на утреннем собрании. Меня больше интересует, почему ты мне не доложил об этом, когда у тебя была прекрасная возможность еще вчера, если даже не раньше. — Жаль тебе такое говорить, но ты сам отгородился своими «делами школы». А при твоем достаточно темном прошлом, я имею ввиду Пожирателей Смерти, я не мог быть уверенным в твоей лояльности. Уж прости, — пожал я плечами на его оскорбленный вид. — Тем более я тебя видел с подозреваемым, после той иглы в квиддич. — Я тогда пытался вывести его на чистую воду! — возмутился он. — Слушай, — устало выдохнул я. — Я хочу знать о тебе одну вещь, только ответь мне честно: ты еще поддерживаешь взгляды Темного Лорда? — вперил в него внимательный взгляд. — Что за провокационный вопрос? — Мы же тут оба взрослые люди. Благодаря Люциусу, я прекрасно осведомлен о твоем участие в делах Пожирателей Смерти. Более того, ты состоял в ближайшем окружении Волдеморта. И прошедшая ночь имеет прямое отношение к данному вопросу. Ну так как, поддерживаешь? Он не решался ответить на мой вопрос, тогда я решил продолжить: — Знаешь ли ты, я пацифист: ненавижу бессмысленные убийства, и выступаю за мир во всем мире. И мне отвратительна вся политика и взгляды Волдеморта и его последователей, — сказал ему напрямую. — Что касается Малфоев, то, по моим наблюдениям и беседой с ними, там дело заключалось только в поддержании статуса семьи и следовании за теми, кто, по их мнению, будет вскоре у власти. Ничего хорошего в этом не вижу, но, как говорится, семью не выбирают. А вот насчет тебя я ничего не знаю. Ни того к чему ты стремишься сейчас, ни к тому что было. Раньше я считал, что это просто не мое дело, но учитывая, что дело тут идет к тому, что возможно, уже в скором времени Змееныш решит вернуться, этот вопрос назрел. Так, что позволь спросить тебя еще раз, на чьей ты стороне. — Боже правый! Мне сейчас кажется, что это меня отчитывают, — негодующе высказался Северус. — По какому праву я должен отвечать на твои вопросы? Если на то пошло, то я тоже ничего не знаю о тебе! — Спрашивай, — развел я руки в стороны, как бы говоря: «Вот он я», — Я готов ответить на любой вопрос. Мне как бы нечего скрывать о своем прошлом. — Тогда ответь мне, ты любил когда-нибудь? — сильно злясь спросил меня он. Я приподнял бровь, удивленный странным вопросом, но решил ответить: — Любил, и, наверное, всегда буду любить… — Тогда представь, что ее убили. Как после такого можно продолжать быть верным ему?! — с невыносимой болью ответил он. — Волдеморт убил твою любимую? — удивился я. — Не произноси его имя! Отвечая на твой вопрос, я верен Дамблдору, теперь ты доволен?! Я промолчал. Нет Сев-чан, не особо. Но все же это лучше Змея. Наверное… — Ну, — неловко начал я, — учитывая сказанное, у меня для тебя плохие вести: вчера мы с ребятами и с директором, воочию видели Темного Лорда. На его вопросительный взгляд я пояснил: — Как оказалось, сейчас он несет существование в качестве какого-то дыма. Он способен вселятся в кого-то, как это было в случае с Квиреллом. Честно сказать, я был просто поражен, когда увидел наличие второго лица, которое скрывалось под его тюрбаном. — Че за чушь? — неверяще произнес он. — Спроси директора — он тоже видел это, — пожал я плечами. — Как только Змей понял, что Квиррелл стал бесполезным сосудом, то тут же его покинул, обратившись дымом. При этом сам профессор рассыпался пеплом. — Не могу поверить, это действительно происходит! Все как и говорил Дамблдор, — начал сокрушаться Северус. — Боже, не могу поверить, что детям уже сейчас пришлось столкнуться с подобным! — И все же, я считаю, наше вмешательство оказалось довольно полезным. Не знаю, что бы было, попади такой артефакт в его руки, — скрестив руки на груди высказался я на этот счет. Все же я не жалею, что мы ввязались в подобное, хотя вся эта история и выглядит одним большим спектаклем. О чем, конечно же, я не стану говорить Северусу. — Мне удалось немного изучить философский камень. Скажу тебе, что это очень мощный источник энергии, с преобладанием в темную магию. Не в тех руках может привести к ужасным последствиям: даже если пропустить, что с его помощью можно вернуть тело Темному Лорду, силы, заключенной в нем, вполне хватит стереть с лица Земли несколько крупных городов. Про то, что для создания еще одного такого понадобится несколько тысяч жертв, я благополучно умолчал. Хватит ему и такой информации, учитывая, что она может попасть в руки директора. Умалчивать подобное все равно было бесполезно. — Я все равно не одобряю участие в подобном Поттера и этих гриффиндорцев, — хмуро высказался он. — Кстати о нем. Завязывай к нему цепляться из-за каких-то там своих терок с его отцом. Дети не несут ответственности за деяния своих родителей! — С этим я сам как-то разберусь. — Нет, ты все же послушай, что я тебе говорю! Я сам был сиротой и не знал ничего о своих родителях, даже их имен. И будь я на его месте, в независимости от твоей силы, я бы все равно попытался начистить тебе морду, скажи ты мне хоть слово плохого о них, даже если бы они на самом деле были полными ублюдками, я бы не стал сдерживаться, даттебае! — Тут не работает «начистить морду», без последствий, — заметил он. — И ты пользуешься этим? — приподнял я бровь. — Не считаешь ли ты это низким и мелочным? Будь же выше этого! Задача взрослого направлять младшее поколение на верный путь. Своими действиями ты же, наоборот, подталкиваешь его на кривую дорожку! — Все, хватит мне на сегодня твоих нотаций — наслушался, спасибо, — остановил он меня. — Лучше продолжим наш разговор в другой раз. Ты еще можешь успеть на ужин. На последнее предложение мой желудок жалобно отозвался. — Что-ж, тогда еще увидимся, Сев-чан, — улыбнулся я ему кривоватой улыбкой. — Какой я тебе еще Сев-чан?! — вспылил он. — Прояви хоть какое-то уважение! — Да-да, Северус. Прощай, — помахал я ему на прощание, и скрылся за дверью. Фуф. Пронесло! Вот как надо поступать, в случае, когда тебя хотят отчитать — переводи стрелки и начни обвинять в ответ, даттебае! Что же, есть основания теперь хоть как-то доверять Северусу. Удручает, конечно, что он все равно прибился к какому-то хитрому старикашке. Но Дамблдор хотя бы позиционирует себя в качестве «добрых сил». Но как мы знаем: «Благими намерениями вымощена дорожка в ад»!