***
Четыре года в бегах, с тех пор как магическая война завершилась оглушительным поражением Тёмного Лорда. Его сторонники, зовущие себя Пожирателями смерти, словно потеряли ориентир. Кто-то был осуждён и попал в Азкабан. Кто-то, как я, скрывался от правосудия. Иные же, особо верные идеям Лорда или же попросту сумасшедшие, продолжали бессмысленную войну с Министерством. Что касается лично меня… Я навсегда покинул не только Лондон, но и магический мир, пытаясь приспособиться к быту маглов и научиться жить заново. Получалось у меня, мягко говоря, не очень. Да что кривить душой? Паршиво получалось. В первый же месяц, оставшись без магии, крыши над головой и средств к существованию, я ограбил случайного прохожего. Денег, что были в украденном кошельке, хватило на скромный ужин и койку в дешёвом хостеле на пару ночей. Совесть, конечно, грызла, поэтому я попытался найти работу. Без специализированного образования и каких-либо навыков меня взяли только официантом. И первое время я работал почти бесплатно, отдавая большую часть заработка на оплату посуды, которую умудрялся разбить в течении смены. Я работал сутками, но все равно зарабатывал гроши. А уставал настолько, что валился с ног, едва придя домой в съемную комнатушку, где помимо кровати с промятым матрасом и перекошенной тумбочки из банальных удобств были лишь душ с холодной водой и туалет один на этаже в конце коридора. Ситуация казалась столь беспросветной, что я и не заметил, как снова ступил на путь воровства. Сначала просто обсчитывая клиентов, потом тайком уводя у них из-под носа бумажники и телефоны. Не удивительно, что в конце концов начальник заподозрил что-то неладное и уволил меня. Я разозлился и в тот же вечер, после закрытия кафе, обчистил кассу. Это стало отправной точкой. Я оступился, шагнул с обрыва, с каждым днем падая все ниже. Лгал, воровал, занимался сексом за деньги, продавал и принимал наркотики… Вскоре само нарушение закона стало для меня зависимостью. Деньги уже не были проблемой, но остановиться я попросту не мог. Понимание неправильности лишь подстегивало азарт и желание совершить что-то ещё более ужасное, чем раньше. Я оправдывал себя тем, что в этом и есть моя суть, пока не встретил ЕГО… Поттер встретился мне случайно впервые за последние несколько лет. И где? На пороге крохотной католической церквушки в захудалом городишке за сотни миль от Лондона! Я нечасто бывал в этом районе, но был уверен, что храм заброшен. И об этом кричало буквально всё: неухоженный фасад, заколоченные окна, отсутствие прихожан или хотя бы смотрителя. Местные дети облюбовали установленную перед входом скульптуру — стоящего на коленях юнца. Из его груди и горла прорастали каменные цветы, единственные в завядшем цветнике, среди которого он стоял. Кажется, ещё ребёнком я нашел в библиотеке Мэнора книгу о подобном явлении — ханахаки. Именно пытаясь вспомнить старую легенду я и заметил Поттера. Он стоял неподалёку в темной сутане с белым воротником и небольшой открытой библией в руках, но меня не замечал. Я усмехнулся той мысли, что Святой Поттер — как я временами называл его в школе — действительно превратился в святошу. Священник в магловской церкви… Подумать только! Тогда я и решил, что было бы неплохо вспомнить былые времена и поиздеваться над ним и через пару дней вернулся на исповедь. Принятая часом ранее доза давала о себе знать, и я не смог сдержать смешка в ответ на тихое «Что беспокоит тебя, сын мой?» из-за перегородки исповедальни. Ох, сколько же я ему наговорил пошлостей, желая вогнать в краску его благочестивые мысли и довести до белого каления, как когда-то в школе. Бесполезно. Выслушав, он сказал лишь слова благословения и отправил с миром. Меня такой расклад не устроил. Я стал приходить на исповедь снова и снова. С каждым разом мои рассказы становились все более откровенными и касались уже вполне конкретного национального героя, якобы абстрактного, тем не менее описанного в мельчайших подробностях. Но святоша оставался по-прежнему невозмутим и молчалив. Лишь изредка он вдруг начинал кашлять, как если бы впервые вдохнул едкий сигаретный дым. — Снова ты, сын мой? — прервал Поттер очередную мою эротическую фантазию в один из таких дней. — Почему бы тебе сегодня не рассказать о том, что тебя действительно беспокоит? — Меня ничего не беспокоит, — фыркнул я. — И совесть не мучает? — За что? — Ну, например, за похищенный вчера сундук с пожертвованиями… Я даже воздухом поперхнулся. Неужели он видел? Быть не может! Я убедился, что рядом никого нет… — Полиции меня сдашь? К твоему сведению, он был абсолютно пуст. — Это не важно, — спустя минуту напряжённого ожидания, ответил Поттер. — Но будет правильней, если ты вернешь его на место. — С чего бы мне это делать? — огрызнулся я, желая поскорее покинуть церковь. Однако что-то незримо удерживало меня в исповедальне. — Ты запутался… Позволь помочь тебе, Драко, — собственное имя, вывело меня из равновесия. Меня уже давно никто так не называл. Последние несколько лет я использовал подставные имена. — В чем дело, сын мой? — вновь заговорил Поттер, когда моё молчание затянулось. — Не закрывайся от меня и от Господа. Держать в себе то, что тяготит душу — не лучшее решение. Освободи себя, покайся, — правильность Поттера была невыносима. Не по себе было и от того, что теперь он обращался ко мне, как к старому знакомому, а не просто к безликому прихожанину. Вскочив с места, я молнией вылетел из исповедальни и распахнул дверь в кабину священника. — Заканчивай нести эту чушь, святоша! — потребовал я. — Драко, путь саморазрушения не приведёт ни к чему хорошему. Я знаю тебя. Ты не такой. Уверен, в тебе ещё сохранились свет и человеческое тепло, которые удержали от непоправимой ошибки, когда ты направил палочку на Дамблдора, а потом не выдал меня Волан-де-Морту… Не позволяй порокам тянуть тебя на дно. — Заткнись! — рявкнул я, сжимая кулаки. — Я уже на дне, Поттер, — зло процедил, склонившись к его лицу. — Поэтому прибереги свои проповеди для того, кому они интересны. Я выбежал из храма, под уже ставший привычным кашель Поттера за спиной. Вечером, опустошив добрую половину бутылки огневиски, в плохо освещенном переулке я прижал к стенке проходившую мимо девушку. После разговора с Поттером остался осадок, от которого хотелось избавиться, доказать святоше и самому себе, что мою душу уже не спасти. Я сделал то, чего избегал раньше… И щёлкнув раскладным ножом, прижал сверкнувшее в полумраке лезвие к шее своей перепуганной жертвы. И без того заплаканная девушка зажмурилась, начав умолять о пощаде. Это раздражало и мешало решиться отнять чужую жизнь. Я старался убедить себя, что в этом нет ничего сложного. Всё равно что принять дозу или отобрать кошелёк. Но увы… Что-то во мне упорно сопротивлялось. И это внутреннее противоречие отражалось влажными дорожками на моих щеках. Совсем как тогда… Когда я кричал на Дамблдора, пытаясь доказать старику, что просто обязан убить его. — Драко… — услышав знакомый голос за спиной, я тихо всхлипнул и до боли закусил губу. — Отпусти девушку. Её ждут дома. Маленький брат, у которого, кроме неё, никого больше нет, — я взглянул на девушку перед собой. Она, казалось, даже не заметила появления своего спасителя, продолжая бормотать глупые мольбы сквозь слезы. — Драко… Пожалуйста… — снова попросил Поттер. Отшвырнув девушку в сторону, я развернулся и вытянул руку с ножом в сторону святоши, рыкнув «Проваливай». — Перестань, Драко. Я знаю тебя. Ты не способен на такое, — в его невыносимо зелёных глазах было столько боли и слепой веры, что становилось не по себе. Хотелось сбежать. Спрятаться от этого взора, чтобы, не дай Мерлин, не разрушить глупых поттеровских надежд. Не замарать его чёртову чистоту своими пороками. Это пугало. — Ты понятия не имеешь, на что я способен, — выплюнул я, надеясь, что мой голос не дрожит. Резко развернувшись, я бросился прочь. От Поттера. От его внимательного тёплого взгляда. От собственных мыслей, чувств и страхов. С того вечера Поттер превратился в мою навязчивую тень. Он появлялся из ниоткуда в самый неподходящий момент, одним лишь тихим «Драко…» заставляя отдернуть руку от чужого кошелька, беспечно выглядывающего из кармана; неосмотрительно расстегнутой сумочки или призывно протянутой дозы. Всё что у меня осталось — это секс. Уж здесь‐то Поттер никак не мог помешать мне. Во всяком случае, я на это надеялся. Спустив брюки до колен, случайный клиент вжал меня грудью в стенку грязного туалета в одном из дешёвых баров, когда я вновь услышал знакомый голос из соседней кабинки: — Уверен, что действительно этого хочешь? — Да какого ж черта?! — взвыл я, отталкивая от себя пыхтящего сзади мужика, и натянув штаны, забрался на унитаз, чтобы заглянуть в соседнюю кабинку: — Проваливай отсюда, святоша! — Это слишком низко для тебя, Драко. — Я сказал, свали, Поттер! — Парень, ты спятил? — принялся возмущаться мужик, который минуту назад готовился меня поиметь. — Слезай оттуда и отрабатывай свои деньги. Метнув на него раздраженный взгляд, я швырнул обратно заплаченную сумму и вернул свое внимание Поттеру. Раздосадованный внезапным отказом, клиент высказал всё, что он обо мне думает, и покинул туалет. — Прогуляемся? — с мягкой улыбкой предложил Поттер. — Прогуляемся? — саркастично переспросил я. — Это что, шутка? Ты приперся в сортир вонючего бара ради того, чтобы пригласить меня прогуляться? — моему возмущению не было предела, но Поттер лишь пожал плечами и направился к выходу. Я не знаю, почему последовал за ним. Не мог объяснить, с чего вдруг спокойно шёл рядом по пустынной ночной улице, выслушивая его наставления на путь истинный. — Поттер, ответь честно… Зачем ты следишь за мной? — мы остановились посреди улицы под одним из тусклых фонарей. — Ты сам позвал меня. Тогда… На площади у церкви. Я услышал твой крик о помощи. — Я не кричал, — возразил я. — Это был крик души. К тому же, ты сам пришёл на исповедь. Я тебя не заставлял. — Постой! Ты с самого начала знал, что это я? — на мой полный недовольства вскрик Поттер ответил мягкой улыбкой. — Знал?! И все равно раз за разом спокойно выслушивал сказки о том, как я тебя жёстко тра… — Кхм… — Поттер оборвал меня на полуслове, красноречиво кашлянув в кулак. — Признаю, некоторые твои фантазии были довольно откровенны, — я вскинул бровь, смерив святошу скептическим взглядом. Довольно откровенны? Пожалуй, это самое мягкое определение моих «исповедей». — Понравилось, Поттер? — усмехнулся я, заметив едва заметный румянец на его щеках. — А может, ты поэтому ходишь за мной по пятам? Хочешь попробовать? — Драко, прекрати. — Да брось! Ты хоть раз успел, прежде чем целибат принял? — На мой вопрос Поттер смущённо опустил глаза, вызвав у меня смешок. — Нет?! Ты шутишь? Это нужно исправить, — уверенно заявил я и шагнул к святоше почти вплотную, потянувшись к его губам. Но тот увернулся, отскочив от меня с такой скоростью, что я опешил. — Это всего лишь поцелуй. — Я… Не нужно этого, Драко, — попросил он шёпотом. — В чем дело? — цыкнул я. — Настолько правильный? Или дело во мне? Что, слишком «грязный» для тебя? — именно таким я вдруг почувствовал себя рядом с Поттером. Грязным, неправильным, гнилым… Словно одно моё присутствие способно замарать и опошлить его чистый образ. И это не было иронией. Временами действительно начинало казаться, что Поттер светится изнутри. — Это не так, — его слова превратились в очередной приступ кашля. Я хотел подойти, чтобы помочь, но Поттер остановил меня жестом. Когда кашель стих, святоша ещё с минуту стоял уперев руки в колени, пытаясь отдышаться, прежде чем продолжить разговор: — Ты хороший, Драко, — заверил Поттер, взглянув на меня из-под упавшей на глаза чёлки. — Просто ещё сам не понимаешь, насколько. И я правда хочу тебе помочь. Но боюсь, если ты до меня дотронешься, мне придётся покинуть тебя. — Неужели? — фыркнул я, заметно расслабляясь. — Что ж ты раньше не сказал? Я уже не знал, как от тебя отделаться, — наигранно посетовал я, но, наткнувшись на тёплую улыбку в ответ, стушевался. Вдруг пришло понимание, что я не хочу, чтобы Поттер уходил. И не важно, правдивы его слова о прикосновениях или нет. Я проводил его до храма, чтобы на следующий день вернуться вновь.***
— Почему бы тебе не отреставрировать храм, если ты здесь живёшь? — поинтересовался я, ведомый желанием узнать Поттера ближе. Его мысли, чувства и мотивы. Как оказался здесь, в самом грязном и нищем районе такого же богом забытого города. Почему он отказался от славы и всеобщего обожания и стал священником заброшенного и полуразрушенного храма? — Я пытался его восстановить. Сделал все, что было в моих силах. Хотел, чтобы храм ожил и сюда снова потянулись прихожане и дети, которые бегают по улицам без присмотра. Ты знал, что многие из них уже в этом возрасте ступают на путь преступности? Я просто хотел, чтобы у людей было место, дарящее спокойствие и надежду. Я правда старался, а потом… В общем, сейчас у меня нет возможности и средств закончить начатое. — Поттер оторвал взгляд от открытой Библии и взглянул на меня. Сидели мы прямо на ступенях перед храмом. Как раз напротив задыхающейся от каменных цветов скульптуры парнишки. Признаться, довольно странный выбор мемориала. И к чему он здесь? — Я могу помочь, — предложил я неожиданно даже для самого себя. — И у меня есть деньги. Не много, но чтобы вдохнуть жизнь в эти руины, вполне хватит. — Деньги, которые ты украл? — иронично заметил Поттер. — Взгляни на это по-другому, святоша, — от понимания его правоты улыбка вышла натянутой. — Я мог потратить их на выпивку или очередную дозу мозговыносящей дури… — В этом ты прав, — согласился Поттер. — Но в наказание за содеянное будешь делать всё своими руками. — Ты наказываешь меня за помощь? — Взгляни на это по-другому… — улыбнулся он в ответ. — Это не наказание, а искупление, — да, с такой логикой я не мог поспорить. И вскоре, потратив все свои накопления и закупив необходимые материалы, под чутким руководством Поттера принялся за реставрацию храма. Несколько месяцев я практически жил там, вставая с восходом солнца и засыпая поздней ночью прямо на лавке в основном зале, потому что сил идти домой попросту не оставалось. Я сбивал в кровь руки и ноги, на которых от заноз, синяков и мозолей уже не было живого места. Но все же добился своего. Мы добились. Я видел, как горят глаза Поттера, когда он смотрел на буквально расцветающий храм. Его радость была столь заразительна, что я впервые за долгое время почувствовал себя действительно нужным. Нужным именно ему… Гарри. Пока лишь мысленно, но я учился называть его по имени. Раз в неделю в храм стали стягиваться прихожане, которых Поттер доверял принимать мне. Они молились, благодарили и интересовались, не нужна ли помощь в восстановлении храма, а иногда даже просили совета или напутствия. Странно, но Поттер ни разу не вмешался, поддерживая меня со стороны тёплой улыбкой и кивками в знак одобрения. В один из дней, когда я отрывал более ненужные доски с заколоченных окон, ко мне подошёл старик. По началу он выпытывал, чем я тут занимаюсь и с какой целью, а убедившись в моих благих намерениях, принялся рассказывать историю храма. В какой-то момент он прервался и перевёл все внимание на странную скульптуру, среди увядшего цветника: — Хороший был мальчишка, — покачал головой старик. — Вы знали его? — Доводилось встречаться. Этот памятник установили прихожане. Не так давно… Хочешь, расскажу одну легенду? — заискивающе предложил он и я кивнул, решив, что небольшой перерыв мне не помешает. — Ты когда-нибудь слышал о ханахаки? — Кажется, читал когда-то… Но точно не помню, — признал я. — Ханахаки — это мифическая болезнь, — пояснил старик. — Очень и очень редкая, безумно прекрасная и убийственная в своей красоте. Ведь человек, влюблённый безответно, вынужден задыхаться от прорастающих в его лёгких цветов. И спасти его от гибели могли только ответные чувства… — Это кошмарно, — я честно ужаснулся, представив подобное. — Ммм… — согласно промычал старик. — Говорят, он, — указал сухой палец на памятник, — был безнадёжно болен ханахаки. — И что же? Он задохнулся, так и не узнав ответной любви? — Увы, мой мальчик, — старик похлопал меня по плечу и ушёл, оставив наедине с памятником и роящимися в голове мыслями. Вечером, закончив работу, я вернулся к этой скульптуре. Долго смотрел на неё, усевшись на ступени у входа в храм, когда рядом присел Поттер. — О чем думаешь? — О ханахаки… — отозвался я после минутного молчания. — Может, это метафора? В смысле, вся эта история с болезнью. Может, смысл в том, чтобы открыто говорить о своих чувствах? Ведь не рассказав о них и ответ не получить… Я не прав? — А если у человека нет возможности рассказать о своих чувствах? — отстранённо поинтересовался Поттер. — Не знаю… — вздохнул я, мягко улыбнувшись. — Но у меня то такая возможность есть, — услышав мои слова, Поттер повернул голову, вскинув брови в немом вопросе. — Я люблю тебя, Гарри. Его реакция была настолько странной, что я успел пожалеть о своих словах. Казалось, он вот-вот заплачет. Это пугало меня. Я не хотел видеть его слёз. И готов был сквозь землю провалиться за то, что стал их причиной. — Прости. Не хотел тебя обидеть, — я вдруг подумал, что, возможно, Поттеру неприятно, что в него влюбился кто-то вроде меня. Но тот лишь мотнул головой и тихо произнес: — Я тоже люблю тебя, Драко. Когда слишком долго лежишь на дне, теряешь всякую надежду подняться на поверхность и начинаешь задыхаться. Признание Гарри стало подобно глотку свежего воздуха, вселяющего веру в то, что ещё не все потеряно. Однако едва я потянулся, чтобы обнять и прижать Поттера к себе, тот остановил меня, не позволяя приблизиться: — Подожди… Дай мне ещё пару дней. Пожалуйста, — попросил он. Я понимающе кивнул, сдерживая в себе желание провести пальцами по его щеке и стереть блестевшую там слезинку. Выйдя во двор следующим утром, я не мог поверить глазам. Буквально за ночь клумба вокруг скульптуры незнакомому мальчишке ожила, распустившись вокруг кустами белых роз. Эта новость подняла и без того прекрасное настроение, и я решил начать сегодня именно с этой клумбы — прополоть и подрезать кусты, выросшие в столь короткий срок. — Драко? — я вскинул голову на неуверенный голос Гарри и помахал ему несколькими срезанными розами. — Ты только посмотри, — воодушевленно развёл я руками. — Это же чудо. Разве нет? — Драко, нам нужно поговорить, — все так же тихо попросил Поттер. Я кивнул в ответ и наклонился, чтобы срезать последний цветок. Именно в этот момент на глаза попалась присыпанная землёй металлическая табличка, которая по всей видимости была оторванна с памятника. Мне вдруг стало интересно, кем же был этот юнец. Я поднял пластину и, стряхнув с неё налипшую землю, перевернул. Дыхание перехватило, стоило прочесть выгравированное на металле короткое имя «Гарри». В ту же секунду мир вокруг словно перевернулся с ног на голову, уводя почву из-под ног. Я поднял на Поттера неверящий взгляд и, сдерживая душащий комок в горле, озвучил только что осознанный факт: — Поттер… Это ты? — показал я ему табличку. — Ты умер? — поэтому никто не обращал внимания на его неожиданное появление рядом со мной. Поэтому он не общался с прихожанами. И поэтому не позволял прикоснуться к себе. — Прости, — прошептал он. По его щеке скатилась слезинка и, упав на землю, распустилась под ногами белой розой. Я до боли закусил губу и возвел глаза к небу, отказываясь верить в происходящее. — Как это произошло? — сдавленно просипел я. — Ханахаки, — подтвердил мои догадки Поттер. — Я влюбился в ангела, — печально улыбнулся он, подходя ближе. — К сожалению, у меня не было шанса поговорить с ним… Мы сражались по разные стороны, а после окончания войны он и вовсе исчез… Когда поиски зашли в тупик, я смирился, покинул магический мир и нашёл свое пристанище здесь. Последние дни были невыносимо мучительны… Но даже после смерти я не смог обрести покой, обречённый нести свою боль… Пока ангел не нашёл меня вновь, — я сглотнул, понимая, что Поттер говорил обо мне. — Это моя вина, — тихо вымолвил я. Гарри, видимо, не ожидал от меня подобной реакции. — Что? Нет! Нет-нет-нет, — подскочив ближе и заглядывая в глаза, уверял он. — Ты не виноват. Ты не знал. — В то время и знал бы, не ответил взаимностью, — угрюмо констатировал я. — Зато сейчас смог, — не отступал Гарри. — Взгляни… Я здоров, — это правда. Со вчерашнего разговора у него не было ни одного приступа кашля, которые в последнее время становились все более частыми и ужасающими. — Благодаря тебе я могу быть свободен, — он протянул мне руку, но я отшатнулся от неё, едва вспомнив слова о прикосновениях. — Драко? — его голос был наполнен непониманием. Я же попросту не желал, чтобы он уходил. — Я не хочу потерять тебя, — с мольбой во взгляде объяснил я свой жест. — Ты не потеряешь, — пообещал Гарри. — Я всегда буду рядом, пока ты меня помнишь. Но я задержался в этом мире дольше положенного… Прошу, отпусти меня. — Не могу, — упрямо мотнул я головой, отступив назад ещё на пару шагов. — Что мне делать, когда тебя не станет? — я отказывался принимать тот факт, что по сути Поттера и сейчас нет. — Присмотри за храмом, — попросил он. — Обещаешь? Пожалуйста, Драко… Я так устал… Мне не оставалось ничего, кроме как согласиться и, отведя на секунду взгляд, чтобы сморгнуть слезы, покорно кивнуть. Гарри вновь оказался рядом, подняв руки. Я осторожно коснулся его ладоней, будучи уверенным, что мои руки пройдут сквозь него. Но нет… Наши пальцы переплелись, вызвав у меня поражённый вздох. Склонившись, прислонился ко лбу Гарри своим. В зелёных глазах напротив я видел отражение собственных чувств. Таких же сильных и искренних. Я обхватил лицо Поттера ладонями, скользнув большим пальцем по его приоткрытым губам. — Святоша, — с улыбкой тихо выдохнул я и, сняв с него очки, коснулся виска невинным поцелуем. Гарри улыбнулся в ответ и прикрыл глаза. Он осыпался в моих руках лепестками белых роз, навсегда оставшись в воспоминаниях. Вылечил мою душу, завладев сердцем. Подарил надежду и веру, которыми я делюсь, рассказывая прихожанам легенду полную света и белых роз. Легенду о Святоше…