:oh my Fani Varentain.

Диего просыпается, сонно открывая глаза. Он сидит в кресле в гостиной, на его животе лежит книга. Он уснул. И, кажется, даже сам не заметил этого. Блондин зевает, поднимает книгу, которая осталась раскрытой на сороковой странице. »Время жить и время умирать« авторства Ремарка безумно интересная, так что Брандо продолжает читать. Строки увлекают его, затягивают в бесконечный мир войны и страха, боли, ненависти. Блондин воображает окопы, кажется, даже слышит звуки взрывов, автоматные очереди и представляет образы героев книги... Вот перед ним снова возникает девятнадцатилетний Штайнбренннер, »блондин с лицом готического ангела«. Книги помогают отвлечься. На какое-то время забыть про весь этот дешёвый мир с его проблемами. Брандо поджимает под себя ноги и осторожно, так бережно и с любовью перелистывает одну страницу за другой. Так он доходит до сотой, кажется, страницы, но его вдруг отвлекает светящийся экран телефона. Джайро Цеппели: надеюсь, ты нашёл хорошую книгу и сейчас наслаждаешься ей. я буквально только что вернулся домой, сильно промок, но чувствую себя отлично. сегодня такой прекрасный день! надеюсь, у тебя тоже. скажи потом название того, что тебя так затянуло на пару часов, не только же мне медицинские учебники читать. Диего Брандо: я в итоге просто уснул... меня просто весь день клонит в сон из-за погоды. но сейчас я читаю »Время жить и время умирать« Ремарка. Джайро Цеппели: надеюсь, ты спал в удобной позе. думаю, не ты один засыпаешь из-за дождя. а за книгу — спасибо. Диего Брандо: мне почему-то неловко... это всё так странно. или даже неправильно. ааааааААА, я запутался. Джайро Цеппели: нет ничего странного в этом, как и нет ничего неправильного, стыдного или плохого. отнесись к этому с лёгкостью. правда, просто будь к себе помягче. я вынужден извиниться, мне нужно сделать ещё несколько заданий по учёбе и посмотреть вебинар по английскому. я вернусь через два или три часа, хорошо? если что, ты можешь мне позвонить. Диего Брандо: конечно, удачи тебе. и спасибо за поддержу, правда, я тебе очень благодарен. Джайро Цеппели: ты хороший!! я всегда рад тебе помочь, солнце Диего. Диего отрывается от телефона и видит сидящего рядом Валентайна, который записывает что-то в ежедневник. Брандо прикусывает губу, оглядывает сильные и напряжённые руки и небольшую ручку, которая зажата между большим и указательным пальцами. Брандо не знает, сколько он разглядывает руки президента, но тут его отвлекает спокойный вздох. Это заставляет вздрогнуть. - Ремарк? Хороший выбор. - Спасибо... — Британец откладывает книгу на кожаное кресло, чтобы она не выпала из трясущихся рук. То ли Диего только сейчас заметил это, то ли они действительно стали дрожать лишь сейчас. — Мне нравится. - Мне эта книга тоже понравилась, когда я читал её. Брандо встаёт с дивана и медленно идёт в сторону выхода. Избежать контакта с таким спокойным Валентайном — первая задача британца сейчас. Спокойствие президента теперь воспринимается как »затишье перед бурей«, а мозг просит как можно быстрее уйти с того места, где всё может начаться в любой момент. Диего не замечает складку ковра и спотыкается, падая на колени прямо перед Валентайном. Тревожный комок разрывает живот, ещё пару секунд, так парня сразу же, кажется, вырвет на дорогой бежевый ковёр гостиной. Брандо мимолётно смотрит на другого блондина, но всё же упирается взглядом в спокойный синий цвет глаз и снова шепчет какие-то извинения. А в ответ получает лишь молчание и учтиво протянутую руку. Диего недолго смотрит на ладонь, устало опускает голову, волосы падают на его лицо и по бокам, скрывают дрожащие губы. Он сжимает одну руку в кулак, упирается ногтями в ладонь, чтобы хоть как-то отвлечь себя от боли в животе и от каких-то эмоций. Он не понимает, что испытывает. И что он должен испытывать вообще? Хоть что-то? Британец берёт президента за руку, быстро поднимается. Диего старается быть ещё тише, украдкой смотрит на свою руку, проходит почти всё расстояние, которое отделяет его от лестницы, но в самый последний момент внимание привлекает открытая дверь в кабинет президента. Обычно Диего туда не заходит, больше того, Валентайн запрещает туда заходить. Иногда это кажется таким странным... Брандо стоит возле двери, смотрит на большой дубовый стол, который освещён тёплым светом настольной лампы. Какие-то бумаги и записные книги лежат, кажется, в полном беспорядке. Открытое окно, благодаря которому ветер раздувает лёгкие шторы, и сидящий на подоконнике Себастьян... - Себастьян? — Диего шепчет это почти про себя, так, чтобы это не услышала даже пролетающая мимо пылинка. А что ему остаётся делать, если в этом доме он не может доверять ничему и никому, включая самого себя? — Себастьян. Нет-нет-нет, тебе... Брандо забегает в кабинет, кажется, позабыв про все запреты, угрозы, страхи, забыв даже про самого президента. Парень подходит к псу, гладит по спине, но быстро направляет мордой обратно к открытому окну. - Тебе не нужно тут находиться... — Диего не самыми сильными движениями пытается приподнять пса с подоконника. — Себастьян, пожалуйста... Себастьян смотрит на британца внимательно, пронзительно. Будто пытается просмотреть то, что голубые глаза видели пару минут назад. Но затем пёс лишь утыкается носом Брандо в грудь, в самый центр, будто указывая на что-то. Какое-то приятное чувство расцветает в организме и исчезает ровно в тот момент, когда Себастьян спрыгивает из окна, мягко приземляется в траву. Пёс ещё раз виляет хвостом, скрывается в кустах, и Диего остаётся в полной тишине. Он лишь пытается понять, что сейчас произошло. Рука сама собой ложится на то место, куда пёс поместил свой нос. Почему это место? Зачем пёс объявился в доме? И почему Себастьян оказался именно в кабинете Валентайна? - Чёрт... — Диего тревожно озирается, но видит лишь, кажется, бесконечные полки с книгами, папками, документами... Выход всё ещё свободен. Диего закрывает окно, быстро направляясь к двери. Он смотрит себе под ноги, чтобы, наверное, не разочароваться в собственных действиях. Он просто надеется, что его присутствие в рабочем кабинете останется незамеченным, ведь это было ошибкой. Парень поднимает взгляд, но с ужасом вздыхает, внутри всё сжимается, кажется, превращается в огромный кусок боли. Президент холодно смотрит на Брандо, стоя в проходе. Спокойные глаза, которые не выражают ничего, пока что не выражают, но разглядывают Диего с головы до самых ног. И губы, поджатые так, будто сейчас на британца свалится всё самое страшное в мире. Валентайн приближается, угрожающе нависает над Диего, проводит ладонью по его груди. Мягко касается впадинки в центре грудной клетки. Приторно улыбается и молчит. Не произносит ни слова. Брандо шумно сглатывает. Он хотел сбежать от этого молчания и спокойствия, но всеми своими усилиями только лишь приблизился к этому всему. Британец виновато улыбается, но старается не показывать свои чувства и эмоции. Просто так будет... легче, наверное. Если бы Диего только мог видеть со стороны своё лицо сейчас, если бы Джайро мог видеть это выражение лица... - Ты меня раздражаешь. — В глазах президента появляется злость. Сначала незаметная, но она нарастает, как то делает снежный ком. Постепенно, но стремительно быстро. Валентайн сильно хватает Диего за ворот, вытаскивая его из кабинета и отталкивая (хотя, можно сказать, даже отбрасывая) в противоположную стену коридора. Дверь с шумом закрывается рано в тот момент, когда хрупкий британец ударяется о край картинной рамы и бессильно падает на пол. Спину сразу прижигает, а это значит, что кожа содрана. Брандо жалобно плачет, совсем тихо и бессильно. От ужасающего ощущения в горле и от страха. Он не видит занесённую руку, не слышит свист воздуха и не успевает ничего осознать. Это происходит часто. Также часто британец падает уже всем телом на пол, но сейчас на этом ничего не заканчивается. - Тебе стоит быть осторожным, если не хочешь получить себе лишних проблем. Я ведь говорил тебе не ходить сюда, так? — Валентайн громко выделяет это »так« интонацией, и остатки звуков заползают в голову Диего едким дымом. - Извини, я просто... — Диего отползает чуть подальше, наверное, чтобы быть чуть в большей безопасности. Парень слабо вытирает слёзы. — Почему ты... - Что ты хочешь там найти? Диего не отвечает. Потому что у нет даже каких-то мыслей, что он должен ответить. Пытается приподняться с пола, но вместо этого он просто садится, прижимаясь плечом и головой к стене. Он старается собрать что-то, произнести хотя бы пару слов. - Я не слышу. - Я... Ничего, правда. — Диего измученно закрывает глаза. — Я ничего там не искал... - Ты и не смог бы ничего найти или понять из-за свой ограниченности и глупости. Британец слышит это так далеко, но удушающе громко одновременно. Это ударяет прямо в сердце, нет, ударяет прямо по всему организму. Желудок ноет, сердце болит, разум бешено мотается от одного к другому. Хочется бежать. Далеко и без разбору куда, просто бежать. Хочется избавиться от всего этого. Диего не отгоняет эти мысли. Трясущимися руками парень поправляет волосы. - П-почему я не могу умереть... — Брандо шепчет это сам себе. Он не осознаёт, насколько громко или тихо говорит это. А ещё слабой рукой прижимает к сердцу серебряный кулон. — Я... она... - Это твой выбор, Диего. Ответь сам себе на этот вопрос. Валентайн уходит, оставляя Диего одного. Снова оставляет его в одиночестве. Британец часто моргает, смотрит на потолок. Поднимается с пола и опирается о стену. Старается ровно дышать, думать разумно, чтобы успокоить панику. Все размышления заканчиваются лишь одним — нет, это место невыносимое. Возможно, оно очень красивое, но пропитанное ужасающим спокойствием одного человека и безграничной эмоциональностью другого. Блондин делает неуверенные шаги в сторону выхода. В голове эхом раздаются слова о том, что Диего... просто не поймёт. Не поймёт? - Мне сейчас не это надо... Нет. Брандо поднимается в свою спальню, но вместо того, чтобы лечь на кровать, он спешно надевает какой-то свой свитер. Кажется, тёмно-синий. В темноте не особо понятно, но он закрывает руки и шею. Первые попавшиеся в шкафу джинсы блондин надевает ещё быстрее, чем свитер. Он просто хочет как можно быстрее уйти отсюда. Ему уже всё равно. Британец подходит к кровати и берёт в слабые руки динозаврика, прижимая к своей груди. Утыкается носом в тельце, пытаясь почувствовать тот запах, который всегда ассоциировался у него с мамой. Запах пшеницы, летнего вечера, свободы... Запах любви. Диего без сил садится на пол, почти падает, обливается слезами и гладит всё ещё мягкую ткань игрушки. - Я... я так скучаю... Кажется, в голове так пусто. Болезненно тошно от самого себя, но при этом одиноко. Диего медленно и неуверенно поднимается с пола, пошатывается, прижимает к себе игрушку. Парень спускается вниз, как только может быстро обувается и, схватив в добавок телефон и поясную сумку, выходит на улицу. Слёзы падают и смешиваются с каплями дождя, волосы моментально намокают и превращаются в спутанные толстые пряди. Брандо выбегает с участка и убегает как можно дальше от дома. Бежит от самого себя, от стен здания, от Валентайна и от всей той боли, которую Диего испытывает постоянно. Он не смотрит, куда идёт, лишь краем взгляда замечает проходящих и быстро отходящих с его пути людей. Их так мало на улице... Сколько сейчас времени? Брандо мокрым рукавом вытирает слёзы и капли со своего лица, что, конечно, так бесполезно. Но делает он это скорее машинально. Когда дыхание ослабевает, сбивается, а затем превращается в судорожные попытки не задохнуться, парень останавливается. Он осматривается. На улице холодно, тело пробирает сильная дрожь. И только сейчас на ум приходит осознание собственной беспомощности, глупости всей ситуации и безграничной незащищенности. Что его ждёт теперь? И где вообще переждать ночь? Диего тошнит. Он сидит на скамейке в парке, в том самом парке возле конюшни. Льёт дождь. Он мокнет и совершенно не знает, что происходит дома. Он виноват. Виноват до бесконечности сильно. Как и всегда. Как это было, это есть, это будет. Он уверен. Бежать некуда, его не отпустят никуда. Он привязал себя сам к Валентайну. Он не уйдёт. по крайней мере сейчас. Вернётся домой, снова в спальню. И всё по кругу. Ничего не меняется. Волосы прилипают ко лбу, к затылку. Неприятно. Холодно и мокро. И ещё больно. Больно где-то в душе, глубоко. Худыми руками блондин закрывает лицо, чтобы мир не видел его слёз. Это, по сути своей, бесполезно. Никого нет на улице. Поздний вечер. Холодный и беспощадный. Диего тошнит. - Стоило ли оно того..? Что именно »оно« и чего стоило? Глупо это всё. Так глупо мокнуть под дождём, очень глупо сидеть тут, на мокрой лавке, до костей глупо мёрзнуть и тонуть в потоке мыслей, надеясь найти хоть что-то хорошее в жизни или в этом моменте. Ведь ничего страшного не было. Парень смотрит прямо. Наверное, просто прямо. Не видит ни деревьев через дорогу от лавки, ни дорожку из брусчатки, ни больших и мелких луж. Ему всё равно на этот мир. А этому миру сейчас всё равно на него. Брандо болезненно усмехается, в мыслях подмечает то, что это очень забавные отношения, прямо идиллия. Диего не замечает время, не замечает цвета. Он не может вспомнить, каким видел мир секундой ранее — чётким, цветным, смазанным или серым... Или всё это смешивается? Британец пожимает плечами, ради самого себя. Никто так и не трогает худого парня на лавке. Диего не проверяет время. Он вообще не трогает поясную сумку, которая вместе с игрушкой спрятана между телом и ногами. Блондин надеется, что так они намокнут меньше. И телефон в сумке, который хоть и водонепроницаем, но всё же пострадает не так сильно. На улице темнеет всё больше, когда британец достаёт свой телефон и набирает один-единственный номер, в котом он уверен. Рука сжимает телефон всё сильнее, с каждым гудком мысли Диего сливаются в одну, которая кричит о том, что он никому не нужен. Что там говорил Джайро..? Он ведь может быть занят сейчас, тогда Брандо только помещает ему. Это всё превращается в одну огромную вечность. Так кажется. Но вот обладатель номера принимает вызов, и Диего судорожно выдыхает. - Джайро... М-мы можем встретиться в парке? Я скинул тебе а... адрес... - Да, Диего, конечно. Я скоро буду, малыш. - Спа... спасибо. Диего отменяет вызов и скидывает свою геолокацию. На экран телефона капает дождь и красная кровь. Брандо обращает на это внимание, когда на экран падает пятая, а сразу за ней же — шестая капли. Он пару секунд пытается понять, в чём дело, а затем вытирает нос рукой. На ней остаётся тонкая красная полоса, которая исчезает под действием дождя. Кровь из носа. Ну конечно. Спустя минут пятнадцать тишины и холода, рядом появляется знакомая фигура. Сначала далеко, но она сразу же привлекает внимание Диего. Постепенно приближаясь, Брандо может рассмотреть черты лица, обеспокоенные глаза. Британец чувствует себя ещё хуже. Силуэт ускоряется, переходит на бег. И вот он рядом. И вот Диего беспомощно протягивает руки к Джайро. - Боже, Диего, что с тобой? Как долго у тебя идёт кровь из носа? — Цеппели мягко обнимает парня, надеясь хоть чуть-чуть согреть его своим теплом. — Ты такой разбитый... Ты весь дрожишь. - Это сложно объяснить... — Диего закрывает глаза и холодным носом утыкается в плечо Джайро. Им обоим всё равно, если Брандо что-то испачкает. — К-кровь? Минут пятнадцать. Меня тошнит... - Тебе нужно согреться и отдохнуть, Господи, малыш... Отвести тебя домой? - Нет! — Диего резко дёргается. — Куда угодно... но только не туда! - Тогда можем пойти ко мне. — Джайро отстраняется от Брандо и снимает свою куртку, накидывает её на хрупкие плечи своего друга. Джайро берёт молчаливого Диего за руку, и весь остальной путь они также проводят в тишине. Брандо благодарно смотрит на Цеппели, лишь еще сильнее заворачиваясь в тёплую куртку. Из-за сильной разницы в размерах одежды та сидит на Диего мешковато. Подогнув одну руку и спрятав её вместе с игрушкой внутри куртки, а вторую в ладони Цеппели, британец надеется согреть ледяные пальцы. Однообразный пейзаж проплывает мимо, британец не уверен, что он способен запомнить сейчас что-то вроде дороги куда-либо. Просто вокруг туман, который обволакивает деревья, здания, даже сцепленные руки Цеппели и Брандо. Это похоже на те слова Валентайна. Также призрачно и холодно. Туман превращает чёткость мира в то, что можно было бы увидеть только сквозь мутное стекло. Диего думает об этом и почему-то вспоминает ночные приступы дереализации. Он помнит их отрывками, такими же серыми и мутными, как и сами события в реальности. Мозг британца заставляет его страдать, увы, он делает это так часто, что временами Диего начинает бояться самого себя.

***

Джайро открывает дверь, мягко подталкивая оцепеневшего на входе Диего в свою квартиру. Брандо оглядывается на тёмный и такой уютный интерьер. Разглядывает большое количество растений в углах коридора, зеркало в жёлтой раме, чёрный деревянный комод. Кажется, парень совсем забыл про страх и усталость. - Как красиво и уютно... — Диего чувствует, как Джайро снимает с него свою куртку и уносит её куда-то в другую комнату, а затем возвращается обратно. - Тебе нужно согреться. Я сделаю тебе ванну, а потом мы выпьем чай, хорошо? - Угу... — Диего закрывает заплаканные глаза и опирается о стену. — Только... У тебя есть бадлон или что-то вроде этого? Чтобы шею и руки закрывало. - Конечно есть, я принесу тебе. Джайро осторожно касается предплечья Диего, привлекая к себе внимание. Мило улыбается и без лишних слов отводит в ванную, включает тёплую воду и снова обнимает британца. Так мягко и так заботливо. И по-настоящему. Правда по-настоящему. - Всё хорошо, малыш... — Джайро шепчет это на ухо Диего, Брандо буквально готов разрыдаться от этих слов. Он так хочет слышать это и верить в это. И получается у него плохо. — Ты в безопасности. В ответ парень получает лишь сдавленный стон и измученный взгляд, который будто опровергает слова итальянца. - Я так устал, Джайро... — Брандо всхлипывает, но не позволяет себе плакать. Это всё ещё слишком позорно для него. — Я просто хочу... Я... Я даж... даже не знаю, чего хочу. - Ты так сильно измучен чем-то, хей, я сейчас принесу тебе сухую одежду, ты погреешься в ванной. Потом мы выпьем горячий чай, я расстелю тебе кровать. Ты можешь чувствовать себя как дома. Джайро отстраняется и выходит из комнаты, пол которой выложен чёрным кафелем, а стены — белым. Диего подмечает про себя, что эта квартира, вроде, самая красивая, которую ему только удавалось увидеть. То есть, не сказать, что британец видел много квартир, но эта... Она такая родная. Диего не знает, но почему-то душа говорит ему об этом. Или даже кричит. Как только Брандо отрывает взгляд от плитки на полу, он понимает, что сильно замёрз. Хотя в комнате тепло, настолько, что зеркало перед Диего уже начинает запотевать, он всё равно дрожит. Ему не хватает другого тепла. Тепла тела кого-то родного. Цеппели приносит фиолетовый бадлон и тёмно-зелёные длинные штаны, на что британец благодарно кивает. Говорить сил нет. Джайро выходит и оставляет Диего одного. Британец снимает насквозь мокрую одежду и чувствует лёгкость. Оставляет рядом с раковиной динозаврика, залезает в ванную, но старается не смотреть на своё тело. Диего смотрит вверх. В белый потолок с несколькими встроенными светильниками тёплого белого цвета. Это напоминает парню о ванной в том доме, где он обычно проводит ночи и как можно реже — дни. - Ну просто Небеса и Ад... Многое познаётся в сравнении. Диего снова обнимает себя за плечи и закрывает глаза, чтобы припомнить какие-то мутные очертания другой ванной комнаты. Получается плохо. Вроде Брандо и может представить простое зеркало, в которое он с ненавистью смотрит, но этот образ быстро сменяется представлением того, как с бесконечной болью британец заклеивает пластырем разбитую бровь. Вроде и вспоминает о ванне, но тут же осознаёт, что видит себя лежащим почти без чувств в тёплой, совсем чуть-чуть порозовевшей воде. И видит будто сверху... Диего резко открывает глаза. Брандо окунает волосы в горячую воду, чтобы точно смыть следы дождя и кровь. Даже если она и попала на светлые пряди. Завтра это точно будет лишним. Шампунями Диего тоже не пользуется: просто не знает, можно ли, да и объяснения ему тоже не нужны. Невыносимое чувство наполненности не покидает глотку и желудок. Именно из-за этого ощущения Диего тошнит. До сих пор. Он вспоминает сегодняшний вечер и закашливается. Странное ощущение сытости только растёт. Это случается редко, да, случается, но Брандо снова тихо-тихо вскрикивает, так, чтобы никто точно не услышал. Он не может это терпеть. И избавиться от этого тоже не может. Ему просто ничего не помогает, ничто не может убрать это ужасное ощущение. Британец поднимается из ванной и берёт полотенце, потому что ему явно пора отвлечься. Пообщаться, чтобы больше не оставаться с собой наедине. Капание в своей собственной голове не помогает. Это слишком больно. Спустя пять минут, Диего, переодевшись в сухую одежду, заходит на кухню. Она расположена прямо рядом с ванной, так что сложно заблудиться. Хотя, Брандо уверен, это не было бы удивительным для него и, наверное, кого-либо вообще. - После горячей ванны тебе явно лучше!.. — Джайро сидит за кухонным столом. - Да, спасибо... Я не знал, куда деть свою одежду, так что оставил её в ванне. Наверное, пусть она стекает туда... - Я развешу её, не волнуйся. К утру высохнет. - А у тебя так уютно... Мне нравится твоя квартира. Диего осторожно садится за белоснежный стол, поднимая взгляд на жёлтые занавески. Те выглядят, как яркое пятно. Очень похоже на жёлтую раму зеркала в коридоре. Это разбавляет чёрно-белый интерьер, который выполнен, вроде, в современном стиле... Брандо слишком устал, чтобы вспоминать это. Однако, кухня очень сильно отличается от того, что Диего обычно видит дома. И по размерам, и по цветам, и по стилю... Это место уютнее. Гораздо теплее и меньше. И снова множество комнатных растений. Диего удивлён и даже рад. - Тут так много цветов... — Взгляд Диего падает на милые фиалки на столе. - Я люблю это место. Какой чай тебе сделать? - Я люблю чёрный... Но можешь сделать любой, я... Мне без разницы, правда. - Не стесняйся, малыш. Всё хорошо. У меня есть чёрный чай с карамелью и ванилью. Пойдёт? - Да, конечно... У меня есть такой же, он очень вкусный. Спасибо большое, Джайро. Итальянец заваривает чай, не из пакетиков, а рассыпной. Делает это не так быстро, как Диего привык, но это и к лучшему, наверное. Никто ещё не делал чай для Брандо, так что он не может судить. - Тебе нужен сахар? - Сахар? — Диего вдруг смотрит на свои руки. Даже сквозь рукава виднеется костлявый силуэт, но шрамов и порезов не видно. — Нет, спасибо... Я пью чай без него. - Я ведь могу тебя касаться? Я как-то даже и не узнал об этом. - Конечно. Я... я всегда за. Мне так нравятся прикосновения. Джайро ставит две кружки на стол, садится рядом и смотрит в голубые глаза Диего. Мягко накрывает его руку своей и поглаживает большой палец, чтобы хоть немного успокоить всё ещё явно нервного парня. - У тебя есть какие-то раны, с которыми я могу помочь? — Джайро опирается подбородком о свою руку. - Нет, ничего такого... — Спину, конечно, саднит, но терпимо. - Хочешь поговорить? - Хочу. — Брандо смущённо кивает, говорит тихо... Даже тише, чем обычно. - Тогда начинай, солнце. Диего делает первый глоток чая. Он сладкий сам по себе, приятно пахнет и греет горло. По спине пробегают мурашки, ведь почему-то стало действительно приятно и ещё уютнее. Но парень всё равно рассказывает о том, что он больше не может находится в своём доме. Рассказывает об огромной эмоциональной связи с разными местами, конечно, не говорит, почему он получил эту связь. Тихо шепчет о том, что часто ему бывает просто страшно в этом огромном доме. И говорит о том, что чувствует себя подавленным насекомым рядом с громадным зданием. Вся эта помпезность не для него: он знает, что просто не заслуживает этого. Кружки постепенно пустеют. - Но я просто не могу переехать... Я сбежал на ночь, но я даже не знаю, зачем. Это было... бесполезно? — Парень заканчивает свой рассказ. Он разбит. — Я ведь всё равно обязан вернуться. - Диего, я очень хочу тебе помочь, но... — Джайро допивает свой чай. — Сейчас я могу предложить тебе только хорошенько выспаться и уже с утра снова всё обдумать. Тебе надо отойти от этого всего. Дай себе время и отдых, хоть немного. Ты это заслуживаешь. - Наверное... Ещё раз спасибо за чай и вообще, что пустил меня. - Брось, Диего. Я бы никогда не оставил человека в такой ситуации. Всё в порядке, правда, ну не переживай ты так. Джайро проводит Диего в спальню и снимает с большой кровати плед. Быстро, но так осторожно и даже заботливо стелет чистое белое постельное бельё. Даже хрустящее, будто накрахмаленное. - Что приготовить на завтрак? — Цеппели закрывает занавески, чтобы панорамные окна не смущали Брандо с утра, чтобы ему вдруг не помешало солнце. - З-завтрак? — Британец, сильно покраснев, садится на кровать и смотрит в сторону итальянца, который включает прикроватный светильник. — Не знаю, но... Я веган, так что... - Оу, так ты веган? Это здорово! Я понял, приготовлю что-нибудь специально для тебя. - Спасибо... Диего засматривается на уставшие зелёные глаза и пухлые губы, будто застывшие в лёгкой улыбке. Точно такой же измученной, как и всё выражение лица. Джайро зевает, а Диего делает это вслед за ним. Брандо как можно тише, почти безмолвно (наверное, просто по привычке?) ложится на кровать, на бок, чтобы тело не так сильно ломило. И, ощущая под головой мягкую и действительно удобную подушку, закрывает глаза. Он не успевает больше ничего понять — сразу же проваливается в сон. - Сладких снов, малыш. — Джайро осторожно поправляет одеяло на плече Диего. — Я буду в гостиной. Цеппели смотрит на спящего Брандо. Такого беззащитного и милого, совсем нежного. Он осторожно заправляет золотую прядь волос за ухо Диего и большим пальцем легко касается лба парня. И с каждым мгновением всё больше и больше хочется просто обнять Брандо и гладить по голове, целовать в нос, чтобы это как-то отгоняло плохие сны и мысли. Но Джайро понимает, что не стоит этого делать. Он не знает о том, какой ориентации Диего, как он к этому относится. Так что итальянец просто уходит, выключая за собой весь свет и закрывая дверь так тихо, как только он может. Парень невольно вспоминает скрипучие двери в доме, где он рос, а потом вдруг вспоминает о деревянных полах. Они издавали такой забавный звук, чем-то похожий на хлопок. Цеппели так скучает по Италии, по любимому Неаполю. И по красоте родных полей пшеницы в пригородах. И по лазурному небу с пушистыми облаками. По семье. Итальянец развешивает одежду Диего, холодную и тяжёлую. Парень улыбается, разглядывая на рукавах свитера маленькие светло-голубые сердечки, а краем глаза замечает плюшевую игрушку, шитую разными нитками и из разных тканей. В голове снова пролетает мысль, что Диего такой мягкий и хороший. Итальянец осторожно размещает динозавра рядом с сушилкой, так, чтобы с ним ничего не случилось. Он сердцем чувствует, что эта вещь дорога Брандо. Джайро возвращается в гостиную, устало падает на диван и укрывается тонким пледом. В квартире тепло, да ему больше ничего и не нужно. Парень знает, что в соседней комнате спит Диего, что он в безопасности. Это греет. Ощущение удовлетворения наконец-то полностью наполняет мысли Джайро, прогоняя волнение. То волнение, которое распустилось в голове болезненным комком пару часов назад, то волнение наконец-то завяло. Растворилось без следа. И всё же Цеппели массирует кожу головы, чтобы чуть расслабиться и успокоиться. Это помогает ему примерно также, как помогает и выход на балкон. Второе, правда, сейчас просто невозможно. Джайро смотрит уведомления в телефоне, а в итоге отсылает только одно сообщение. Джайро Цеппели: Джонни, ты, наверное не поверишь мне никогда. я так устал... извини, что так и не смог толком сказать тебе хоть что-то. спокойной ночи!! Джонни Джостар: не переживай об этом, всё хорошо. и тебе спокойной ночи!!