А Пёс ли?

Наутро Лена проснулась от того, что на кухне кто-то готовит. «Лёша», — сразу промелькнула у женщины мысль и сердце её радостно забилось в груди, — «Лёша вернулся». И Жарова сорвалась с кровати. Накинув на себя халат, она поспешила на кухню. Но когда Лена туда вошла, то с её груди чуть не сорвался вздох разочарования: на кухне жарила яичницу Таня. — О, доброе утро, подруга, — весело сказала она, — ты уже проснулась, это очень хорошо. Лена опустилась на стул, держась за голову, которая, казалось, сейчас расколется пополам. — Что, плохо тебе? — сочувствующим голосом спросила Таня, — ничего, сейчас мы подлечимся, — ободряюще добавила она, — я уже за пивом сбегала. Лена почувствовала приступ тошноты. — Нет, — сказала она, подавляя неприятное ощущение, — я, пожалуй, уже откажусь. Как вдруг Жарова подорвалась, как ошпаренная. — Господи! — вскричала она, — я ведь опять проспала на работу! — Да нет, — спокойно ответила подруга, — на работу тебе уже не нужно. — Как это, не нужно? — холодея от ужаса, спросила Лена. — Как как, — сказала Таня, — вчера вечером, когда мы с тобой сидели, позвонил этот твой начальник, не помню, как его фамилия: Гротов, Хромов… — Громов, — машинально подсказала Лена, но через секунду её серые глаза распахнулись от ужаса, — и я с ним говорила?! — в панике закричала она, — в таком состоянии?! — Ещё как, — как будто не замечая паники подруги, спокойно продолжала говорить Таня. — И что я ему наговорила? — глаза Жаровой продолжали расширяться от понимания того, что она абсолютно ничего не помнит из этого разговора и от мыслей, что же она могла наговорить начальнику. — Ууу, а ты ничего не помнишь? — удивлённо спросила Таня, — а я говорила тебе: не мешай пиво с водкой, а то память отшибет. — Так что я ему говорила? — продолжала расспрашивать подругу Лена. — Так много чего: и что он козёл старый, и упрекала его в том, что он отпустил твоих Лёшу и Макса, и что в гробу видела и его и работу, пока они не вернуться, — ответила Таня. Жарова схватилась руками за голову, переваривая полученную от подруги информацию. — А он сказал, что в таком случае ты можешь на работу не выходить, — закончила свой рассказ Таня, — так что мы официально можем отмечать твоё безработие. — Господи, — обхватив себя руками за плечи, застонала Жарова, — какой позор, я ведь никогда не пью. — Никогда не говори никогда, — по-философски заметила Таня, — всё бывает в первый раз. Лена опустила голову на руки. «Видел бы меня сейчас папа», — подумалось ей, — «он бы не выдержал такого позора, а Лёша, мне даже думать страшно.» — А ты здесь ночевала? — спросила она, чтобы нарушить молчание. — Нет, с улицы пришла, естественно ночевала, — ответила Таня, — я же не могла оставить тебя в таком состоянии. — А как же твои дети? — спросила Жарова. — А что дети, они с мужем сидят, — ответила подруга, — он всё время гуляет, а я сижу дома, пусть теперь будет наоборот. Лена только пожала плечами: не ей лезть в чужую семью. — Так что, лечиться будем? — спросила Таня, доставая из холодильника пиво, — стакан пивка и голова станет легче. При виде спиртного у Жаровой опять подкатила к горлу тошнота. — Нет, Тань, я не хочу, — сказала она, — с меня хватит. — Да ладно тебе, — махнула та рукой, — тебе же легче будет. — Нет, — резко ответила Жарова: на смену растерянной Лене опять пришла холоднокровная, принципиальная и уверенная в себе Елена Николаевна, — у меня на работе проблемы и мне нужно прийти в себя и решить их. А тебе пора домой, Таня, — добавила она. — Как домой? — растерялась от такого напора с боку Лены Таня, — мы же подруги. — Мы не виделись много лет, — вздохнула Жарова, — я набрала тебя по чистой случайности, — «о чём сейчас сильно жалею»: промелькнула у неё мысль, но элементарное воспитание не позволило ей озвучить эти мысли вслух, — не обижайся, но тебе пора домой и забудь мой адрес. — Как забыть? — ещё больше растерялась та. — Как вспомнила, так и забудь, — ответила Лена, которую уже начинал раздражать этот разговор, — иди домой, за тобой уже дети соскучились. Лицо Тани медленно залилось краской злости. — Ах так?! — закричала она, — я к тебе, как к подруге, а ты… И она заметалась по кухне, крича ругательства, которые Жарова пропускала мимо ушей. «Господи,» — подумала только она, — «как же дети живут с такой матерью?» Тем временем, Таня с криком: «ты не будешь есть яичницу, я её жарила!» отправила блюдо в мусорное ведро. «Это вообще-то мои яйца, но ладно,» — подумала Жарова. Разозленная Таня ушла в коридор, но через минуту вернулась и забрала пиво. — И пиво ты пить не будешь, — заметила она, — я его купила. — Да на здоровье, — спокойно ответила Лена. После этого Таня наконец ушла, хлопнув дверью. Лена устало подошла, защёлкнула замок и пошла в ванную. Лёжа в воде, Жарова думала о сложившейся ситуации. Нужно было поговорить с Громовым и попросить прощения, но как это сделать Лена пока не знала. — Я подумаю об этом завтра, — сказала себе Жарова, выходя из ванны. Но только она одела пижаму и собиралась лечь на диван с намерением посмотреть что-нибудь по телевизору, как в дверь опять позвонили. Жарова встала с боевым настроением, намереваясь прогнать очередного гостья, но она не ожидала увидеть на пороге… Гнездилова. — Только тебя ещё не хватало, — хмуро проговорила она, — ну входи, раз пришёл, тебя Вахтанг прислал? Гнездилов прошёл в коридор, и потянув носом, сказав: — Уу, какой выхлоп от тебя, Ленка, хорошо ты, видать, погуляла, нет, Лемонов меня не присылал, — ответил он на вопрос хозяйки дома, — я сам пришёл, говорил нам Громов что ты забухала, а я не верил, решил лично, так сказать, убедиться, — добавил Гнездо. Он хотел отпустить какую-то колкость, но увидев Лену в таком состоянии, ему стало не до смеха и злорадства. Ему стало её жаль: ведь обычно сильная, непреклонная и уверенная в себе женщина сейчас просто сломалась. — Это всё или тебе ещё есть что сказать? — спросила Жарова. — Эх, Ленка, Ленка, — вздохнул капитан, — почему ты такая злая, может, на кухню пригласишь или на пороге будем говорить? Лене стало неудобно и она пригласила его на кухню. Увидев пустую бутылку водки, Гнездилов покосился на неё и Лена быстро убрала её в мусорное ведро. — Эх, Елена Николаевна, как же ты докатилась до такого? — спросил Гнездо, — ты же не Макс, чтобы так бухать. И тут Жарова не выдержала и расплакалась. — Мне так плохо, — всхлипывая, говорила она, — как же мне не хватает Лёши, как же я хочу, чтобы он вернулся. Игорь растерялся. Он никогда не видел, чтобы Жарова плакала. Наверное, никто не видел. Поэтому он даже не знал, что сделать или сказать. Потому он просто положил руку ей на плечо и сказал: — Жаль мне тебя, Ленка, — и вздохнув, добавил, — вот все на меня говорят: дембил, дембил, а ведь даже мне видно, что ты хочешь казаться сильной, но на самом деле ты слабая и без Лемонидова просто пропадёшь. Лена на минуту перестала плакать и удивлённо посмотрела на мужчину. От кого, но от Гнездилова она таких слов точно не ожидала. Она вспомнила, как он также удивил её в лаборатории во время их перепалки. — Возвращайся, Елена Николаевна, — продолжал говорить Гнездо, — знаешь, как у нас сейчас плохо? Шурочка совсем озверела. Лена помимо своему плохому настроению захихикала. — Шурочка? — смеясь, спросила она, — это Александр Иванович? — Да, но он Шурочка, — упрямо продолжал утверждать Игорь, увидев, что настроение коллеги поднялось, — представляешь, он даже Вахтанга достал: начал учить его, как пользоваться компьютером. Лемонов уже в отпуск просится вслед за Максимовым и Лемонидовым, а меня, увидев, как я ем бутерброд, стал учить пользоваться ложкой и вилкой, представляешь? Я ему говорю: «дембил, это бутерброд, при чём здесь вилка с ложкой?» А он не унимался, пока не получил бутером по наглой роже. Тогда он назвал меня клоуном, сука, — одарил Александра Ивановича таким вот ругательством, закончил свой рассказ наш капитан, — даже Макс так меня не обижал, — надув щёки, добавил Гнездо. Лена вздохнула. — Да уж, — сказала она, — весело у вас. — Нифига не весело, — буркнул Гнездилов, — знаешь, как мне не хватает и Максимова, и блохастого, и Лемонидова, только я не могу никому этого рассказать и ты молчи, — добавил он, смотря на Жарову. — Хорошо, — смеясь, пообещала Лена. — А теперь и ты забухала, — грустно сказал Игорь, — если ещё и тебя не будет, так зачем тогда эта подлиция будет нужна? Возвращайся, Лен. — Меня уволили и вряд ли вернут назад, — грустно сказала Жарова, — был бы Лёша, тогда всё бы было по другому, а теперь… — и она тяжело вздохнула. — А ты хоть знаешь, где Лёша? — задал неожиданный вопрос Игорь. — Если честно, нет, — искренне призналась женщина, и ей стало стыдно, ведь она даже не пыталась разыскать мужа и попросить прощения за свои слова, — но даже если бы и знала, то он вряд ли вернётся назад, я его очень сильно обидела, — опустив глаза, призналась Жарова. — Лемонидов простит, ведь он сильно любит тебя, — сказал Гнездо, — вот моя Клава, я и на других женщин заглядываюсь, и на порно сайты захожу, у меня вредный характер, но она всегда прощает меня, потому что любит, — подняв палец вверх, завершил Игорь, — и Лёша поступит так же. — Ладно, Игорь, спасибо, что зашёл и поддержал, — сказала Жарова, — хотя я, если честно, этого не ожидала, — смеясь, призналась она. — Да ладно, — махнул рукой Гнездо. Лена проводила его до дверей и когда Игорь вышел, закрылась на замок. «Нет, так не пойдёт,» — подумал наш капитан, — «мы так долго не выдержим, нужно срочно что-то делать». И с такими мыслями он пошёл вниз по лестнице.