Кейт аккуратно поднималась вслед за парнями и Элизабет. Дерек приоткрыл дверь, и на подвальную лестницу проникло еще больше электрического света. Медленно вся группа выбралась наверх, и девушка смогла внимательно осмотреть помещение. Вход в подвал находился под лестницей в холле. Вокруг располагались картины и несколько диванов, накрытых тканью. Входная дверь была закрыта железной решеткой, приваренной наспех. Сквозь места, где должны были быть вставлены стекла, виднелись доски, закрывающие проход снаружи. Несколько дверей, ведущие в соседние комнаты. Свет в холле был включен, и поэтому можно было осмотреть каждую деталь. Поэтому из общей картины очень сильно выбивались пальто на вешалке и шляпа. Они принадлежали кому-то взрослому, и по их виду можно было сказать, что здесь они с недавнего времени.
— Кто мог забраться в дом и снять пальто и шляпу? — Кейт вздрогнула от неожиданности, услышав тихий шепот Грегори. — Это довольно странно.
— Странно или нет, это не подростки.
— Моника, ты думаешь, мы не догадались? — Дерек говорил слегка раздраженно, но в его голосе читалась некоторая встревоженность. — …извини. Я нервничаю.
— А вдруг это Бишоп?
— Рокерша, какой к черту Бишоп, он же в психушке. Может, это грабитель? Но как он сюда проник…
— Пойдем, посмотрим? — Мэтью протиснулся вперед и прошел по холлу. — Мне интересно, кто это может быть.
— Серьезно? Мэтт, может, мы свалим?
— Кейти, не паникуй. Этот человек на таких же правах, как и мы. Мне интересно.
Взгляд Кейтлин устремился в лицо Мэтью. Его глаза слегка безумно блестели, а на губах играла легкая улыбка. Вечно спокойный, слегка сгорбленный, немного неуклюжий, сейчас он мало походил на себя обычного. Он распрямился и посмотрел вверх.
— Там свет горит, возможно, этот человек там. Посмотрим, — Мэтью уверенным шагом направился к лестнице. Он двигался аккуратно, будто паук по паутине. Остальные высыпались в зал вслед за ним. На первых ступеньках Мэтт повернулся и перекинул камеру в руки Дерека. Раздался писк включения записи.
— Задумчивые Глазки, подожди. Дерек, сними картины, — Элизабет говорила громким шепотом, осматривая окружение горящими глазами. — «Святое Семейство» Рембранда. Копия, разумеется, но хорошо выполнена. О, а это «Воскрешение Лазаря». О, сними еще эту — «Поцелуй Иуды» Караваджо.
— Бишоп был фанатом религиозной темы. Наверно, все маньяки думают об этом. Пытаются найти какой-то шанс снять с себя груз.
— Серьезная мысль, Барб. Или он хотел просто казаться интеллектуалом, — Моника подошла к одной из картин и приподнялась на цыпочки. — Не разбираюсь в картинах. Точно копия?
— А что еще? Настоящие в музеях. Я разбираюсь в них. Рокерша, ты… Рокерша? —удивленный тон заставил всех повернуться к Каролине. Девушка стояла около пальто и рылась в карманах.
— Кара? — она обернулась, только когда услышала волнение Кейтлин. — Что ты делаешь?
— Захотела узнать, кто этот человек, и все. Но у него нет бумажника здесь. Карманы пустые.
— Ты поаккуратнее хотя бы… предупреждай.
Девушка показала большой палец и мило улыбнулась компании. В этот же момент раздался скрип, заставивший всех повернуться в ту сторону. Одна из дверей приоткрылась, и ребята настороженно уставились в образовавшуюся щель. Дерек подошел чуть ближе, направив камеру в дверь.
— Ты нахрена это снимаешь?
— Не паникуй, Грег. Это сквозняк. Тот парень в плаще отсюда в холл прошел, наверно.
— Давайте посмотрим? — с этими словами Барбара подошла к двери и резко распахнула ее. Перед глазами всех предстали темная спальня, колышущиеся шторы и блеск разбитого стекла на полу. — Точно здесь вошел.
В это время Кейт тревожно смотрела в сторону второго этажа и на Мэтью. В отличие от остальных, он не двигался с момента, когда его окликнула Элизабет. Медленно покачиваясь, он задумчиво глядел в пустоту. Одна рука висела плетью, вторая сжимала край перил. Девушка заметила, как побелели костяшки пальцев парня. Ее отвлек голос подруги.
— Как он проник через окно, здесь же целая решетка?
Неожиданные слова заставили девушку резко повернуться, но, практически сразу же, замереть. Она медленно повернула голову в сторону спуска в подвал. Краем глаза она заметила там силуэт и сейчас Кейт надеялась, что ей показалось… В проеме стоял высокий худой человек в сером плаще, который был на пару размеров больше. Его длинные седые волосы падали на изможденное вытянутое лицо. Из-под прядей на девушку смотрели холодные голубые глаза. Человек поднял руку и взялся за дверную ручку. Серый плащ колыхнулся и обнажил больничные широкие штаны и когда-то белую майку.
— Дети в клетке, — тихий, слегка хриплый, безэмоциональный голос услышала только Кейт. А после, человек с громким хлопком закрыл дверь, следом раздался щелчок закрывающегося замка. Остальные резко повернулись. Раздались удивленные голоса, вскрики. Ребята пытались понять, что произошло, и в этом гвалте раздался на удивление спокойный тон Мэтью.
— Бишоп, — он констатировал это как аксиому. И почему-то от его слов Кейт пронзило холодом ужаса.
— Бишоп?! Он не может здесь быть! Он в «Холодном Ручье»! — крик Элизабет звучал оглушительно по сравнению с шепотом. Внезапно Кейт обняли теплые знакомые руки, боковым зрением увидела черные волосы, шею обожгло тревожным дыханием. Перед глазами возникла спина Барбары, ее ладони были сжаты в кулаки. Лучшая подруга была готова защищать девушку даже от невидимой опасности. Грегори подбежал к Мэтту, в его руках был подсвечник. Кейт оглянулась и увидела, как Моника сжимает в руке кусок оконного стекла, а сама она прижалась спиной к стене.
— Не кричи, — Дерек, закрыв видеокамеру, прошел к Элизабет и схватил ее за плечо, развернув к себе. — Он закрыл подвал. Нам отсюда не выйти, но и он не войдет. Не паникуем.
— Получается, это его одежда? — Грегори продолжал сжимать в своих руках подсвечник.
— Нет. Он был в одежде. Это кто-то другой.
— Удивительно. Не думал, что здесь будет кто-то еще, — спокойный, низкий голос раздался со второго этажа. — И что вы, детишки, тут забыли?
Человек, что вышел к перилам на втором этаже. Серый выглаженный строгий костюм, белоснежная улыбка, искаженная каким-то внутренним переживанием. Зеленые глаза, как у змеи, внимательно смотрящие в лица собравшимся. Светлые волосы зачесаны и зафиксированы назад гелем. Он облокотился на перила и вытащил из кармана золоченные часы.
— А Вы кто? — Мэтью продолжал сохранять практически ледяное спокойствие. Пугающее ледяное спокойствие.
— Теодор Хьюман, журналист. Ваша очередь отвечать.
— Я думаю, нам некогда расшаркиваться. Здесь Бишоп.
— Он не войдет, сам закрыл же подвал. Самое страшное, что он может сделать, — это поджечь дом, — Теодор оттолкнулся от перил и сделал пару шагов в сторону лестницы. Все остальные замерли в каком-то первобытном ужасе. Кейтлин видела, как Элизабет вышла вперед, и набрала в грудь воздух, чтобы что-то сказать. Однако ее попытка разбилась о внезапно вскинутую руку журналиста. — Тш. Никаких вопросов. Я здесь по своему делу. И мне интересно. Что. Здесь. Делаете. Вы.
С этими словами Теодор начал спускаться вниз. Элизабет захлебнулась словами от возмущения. Мэтью, наконец, отпустил перила и отошел чуть-чуть назад. На деревянном набалдашнике остались следы от ногтей. Каролина еще сильнее обняла Кейт, ее дыхание говорило о сильном испуге. Наверно, только ее объятия не давали девушке тоже упасть в панику. Это и еще Барбара, которая смешалась вслед за двигающимся Хьюманом. Грегори вышел вперед, взмахнув подсвечником, направив его в грудь журналисту.
— Не знаю, что Вы задумали, но советую Вам остановиться. Вы звучите угрожающе, хотя у Вас столько же прав находиться здесь, сколько и у нас.
— Ну так вызови полицию, — голос Теодора засквозил ядовитым сарказмом, но он остановился на верхних ступеньках. — Я здесь расследую побег Бишопа. Хочу написать статью. А вы?
— Зашли посмотреть, как выглядел дом серийного убийцы изнутри, — на плечо Грегори опустилась рука Элизабет, и стало ясно видно, как внутреннее напряжение парня уменьшилось. Девушка взмахнула рукой, убрав упавшие на лицо пряди, и продолжила. —Если Бишоп сбежал, то почему об этом не было в новостях?
— Видимо, Вы невнимательны, юная леди. Как минимум, он сам явился сюда. Ну, так и будете в меня подсвечниками тыкать?
— Пока мы не поймем, что Вы не опасны.
В ответ на это журналист хмыкнул и убрал руку за спину. А после вытащил из-за пояса пистолет и направил в сторону Грегори.
— Если бы я хотел, то вы бы уже были мертвы. Так что, может, мы закончим страдать херней?
Внезапно наверху промелькнула серая молния. Взметнулись полы распахнутого плаща и седые волосы. Теодор обернулся, пистолет сделал полукруг и практически навелся на появившегося будто из ниоткуда Бишопа. Но тот успел первым. Чем-то острым он рубанул по пальцам журналиста, заставив выронить оружие, второй рукой он схватил его за пояс и, пользуясь инерцией, швырнул мужчину в перила. Раздался деревянный хруст, крик падающего человека. Спустя секунду, Теодор упал на пол первого этажа, звук сломанных костей привел остальных в движение. Элизабет схватила за руку Грегори и рванула вперед, в закрытую дверь, ведущую вглубь первого этажа. Мэтью нырнул за ними. Дерек и кричащая Моника побежали в правую дверь, где оказался еще один коридор. Кейт, Барбара и Каролина замерли на месте. Девушек охватила какая-то паника. Бишоп остановился и окровавленной рукой убрал упавшие на лицо волосы. Хьюман продолжал кричать от боли.
— Дети. Я не рекомендую вам бегать, — голос бывшего хирурга продолжал звучать ужасно спокойно. — Вы мне не нужны.
Однако Кейт не могла доверять его словам. Великая глупость была бы слушаться серийного убийцу. Паралич страха отпустил ее. Девушка сбросила руки Каролины, схватив ее за локоть, и рванула за Элизабет. Хлопнув Барбару по плечу, у двери она обернулась, убедившись, что подруга сдвинулась с места. За только что закрывшейся дверью оказался лабиринт из дверей и коридоров. Не разбирая дороги, девушки бежали по дому, стараясь скрыться и найти укрытие. А за спиной продолжались раздаваться крики раненого журналиста.
***
Бишоп тяжело вздохнул. Что же, представление вышло неудачным. Все разбежались. Бывший хирург посмотрел вниз. Журналист уже перестал кричать и только тихо всхлипывал. Нога была сломана, он пытался отползти, но каждое движение вызывало новый приступ криков. Эмброуз провел рукой по обломкам перил, в груди появилось чувство тяжести. Он не любил, когда в его доме что-то рушилось. Бишоп спустился вниз по лестнице и поднял пистолет. Покрутив его в руках, он убрал его в карман пальто.
— Оружие принес. Огнестрельное. Шуметь собрался у меня здесь. Пришлось перила сломать. Не стыдно?
— Ублюдок! Почему ты здесь?! Почему ты не сбежал из города?!
— В моем доме гости. Как я могу пропустить такое представление? Да и зачем бегать. Ты мой последний приз.
— А… А Сноус? — голос Теодора сорвался. — Он же уехал. В другой штат.
— Уехал? Смешной ты, журналист. У нас с тобой есть о чем поговорить.
Бишоп спускался по лестнице медленными шагами. В его руках вновь появился острый скальпель. Тусклый свет ламп скользнул по лезвию веселым бликом последний раз, а потом наступила темнота.
***
Из глубины дома раздался громкий нечеловеческий крик. Он разорвал возникшую тишину, заставив Монику вздрогнуть. Девушка потерялась в лабиринте коридоров и сейчас забралась в большой пустой шкаф. Из него пахло пылью; ей пришлось зажать нос рукой, чтобы случайно не чихнуть. Сердце бешено колотилось, тело потряхивало от страха. Зайти в дом, где вас могли поймать полицейские, — это одно. Выговор, может быть, штраф родителям за такую выходку еще не совершеннолетней дочери, но чтобы вернулся хозяин дома. Хозяин дома — серийный убийца, сбежавший из психиатрической больницы. И сейчас этот сумасшедший убивает того парня. Он, кажется, назвался журналистом. Журналист с пистолетом. И он ничего не сделал Бишопу с одним скальпелем. Моника никогда не видела реального насилия, в кино — да. Никогда своими глазами. И теперь она ужасно боялась этого худого человека. Эмброуз Бишоп не выглядел, как хирург. Он был похож на бездомного: грязный серый плащ, немытые седые волосы. Серые от пыли штаны и майка. Девушка с силой прижала руки ко рту. Ей хотелось кричать от ужаса. Из глаз тонкой струей потекли слезы.
Раздался мерный звук шагов, разбивающий возникшую тишину. Стук тяжелых ботинок по деревянном полу нагнетал. С каждым шагом сердце девушки будто останавливалось. Человек медленно приближался, и это давило на Монику. Она с силой вжалась в стенку шкафа. Так, что заскрипели доски. В голове стучало странное желание, чтобы этот шкаф превратился в портал и отправил девушку подальше от этого дома. В другое место или время. Желательно до того, как она согласилась на эту авантюру. В этот момент шаги остановились. Их источник прошел в комнату и замер на пороге. Моника не видела, кто этот человек. Сейчас она перебирала все свои действия, пытаясь понять, почему он остановился здесь. Бишоп — сумасшедший хирург. Он точно чувствовал её. Он чувствовал каждого человека в этом доме. Неудивительно, что он оказался здесь, не проходя через дверь. Это не человек, а демон в его обличии. Рука Моники нащупала в шкафу продолговатый предмет. Старая сломанная вешалка. Бесполезный кусок дерева в повседневной жизни — оружие сейчас. В междверной щели она увидела, как Бишоп прошёл в комнату и остановился у стола. Между ним и шкафом была пара шагов. Если резко выскочить, он ничего ей не сделает. Моника задержала дыхание, сжала покрепче обломок вешалки. А после, с диким визгом, выскочила из шкафа, занеся свое «оружие» над головой.
***
Мэтью скрылся ото всех в коридорах дома. Особняк Бишопа был не самым большим, но здесь было где скрыться. Особенно зная, где дополнительные лестницы. Во всеобщей панике он забежал в одну из комнат, что оказалась кабинетом. Дубовый стол, на котором раньше стояли различные безделушки вроде шаров Ньютона, сейчас же пустой и закрытый пленкой. Как и черное кожаное кресло. Вокруг стояли книжные полки, наполовину заполненные книгами. По большей части на медицинскую тематику — различные исследования и монографии. Кажется, несколько штук принадлежали самому Эмброузу. В правой части комнаты стояла кушетка, как в кабинетах психолога, и стеклянный кофейный столик. А перед ними чернел зияющий провал камина. Мэтью подошел к нему, провел рукой по железной решетке. На ладонях осталось немного сажи. Призывно звякнула случайно задетая кочерга. Когда-то здесь горел яркий огонь, располагающий к разговору. Кабинет всегда был светлым местом. Немного гнетущим своей серьезностью, но светлым. Сейчас же он освещался только луной, пробивающейся через ставни окна. Парень уставился в старые угли, лежащие на дне камина. Посередине лежало маленькое бревнышко, которое забросили сюда, не успев добавить остальные. Оно само потемнело от времени, и вряд ли его можно было бы использовать для камина. Скорее вытащить и выбросить. Внезапная вспышка гнева обуяла парня, и тот, схватив полено, бросил его в окно. Звон битого стекла привел Мэтью в чувства. Теперь он привлек внимание.
— Я не такой, — он не узнал собственный голос. Низкий, как рык зверя, выдавленный из груди.
Кочерга практически сама прыгнула в руки. Пусть он боится Бишопа, но убегать не получится. Он на его территории.
Парень прошел к столу и стянул пленку. Не нужно было сюда идти, стоило поверить первым порывам и отказаться. Мысль пронеслась на заднем плане сознания. Основную часть занимала другая, периодически пульсирующая, как сосуд под пальцем. Нужно было найти ту папку. Возможно, она была в этом кабинете, и тогда Мэтью мог сбежать. Добраться до полицейских и рассказать им, где прячется беглец. Но сейчас нельзя было. Оставалось надеяться, что его друзья смогут выжить. Ну, или что Бишоп позволит себя ударить кочергой. Костяшки пальцев побелели от сильного сжатия. Глаза парня устремились на закрытую дверь. Сейчас он был готов пробить голову каждому, кто вошел бы сюда. Усилием воли он заставил себя оторваться и снова вернулся к поискам. Верхние ящики были заполнены тем, что раньше стояло на столе. В угол комнаты отлетела маленькая статуэтка орла. В нижних были различные папки, подписанные фамилиями или номерами. Мэтью перебирал каждую, ненужные документы сыпались под ноги, пока ящик не опустевал. Одно из отделений было закрыто. Возможно, где-то здесь был ключ, но время для поиска отсутствовало. Со скрежетом кочерга впилась в дерево, вырвав кусок древесины. Громко, но замок ящика был сломан напрочь. Внутри лежала стопка прошитых бумаг, перевязанных голубой лентой. Взяв документ в руки, решимость исчезла, а на место вернулся страх. Такой же, как и когда, они спускались в подвал с Грегори. Тогда он боялся, что останется там навсегда. Это все еще могло сбыться.
В этот момент парню показалось, что в коридоре раздались шаги, и Мэтью дернулся от стола, взмахнув кочергой, сбив остатки бумаг со стола. Внимательно слушая, он задержал дыхание будто навечно. Когда Мэтт понял, что это всего лишь игра воображения, он шумно выдохнул и сполз по стене.
— Дьявол. Нервы сдают, да? — он вытер рукавом лоб. — Сука.
Нужно было убегать. Но убегать было нельзя… Оставалась еще пара бумаг. Куски прошлого, что нужно было забрать. Мэтью вздохнул и вышел в коридор. Второй этаж ждал.
