SKYRIM. THE LEGEND OF DOVAHKIIN.

      Вайтран вспыхнул, как спичка. Теперь двое суток, как минимум, уйдут на то, чтобы потушить пожар, который разгорелся внезапно, разрушая спокойную мирную идиллию жизни. Вокруг было много крови и частей тела, от этого тошнило. Казалось, будто дракон просто разгрызал их на части, выплёвывая, как помои. Он напал на город не утолить голод, а истребить беспомощных людей, без всякой на то мотивации… Кайн дрожащей рукой утёр кровь с виска, его костяшки на кулаках были стёсаны. Он со злостью закусил нижнюю губу до побеления.       — Марк, прошу тебя об услуге… — пролепетал парень. Он помнил, как колол дракона своим оружием, но не мог его особо ранить, а клинок имперца порезал ему глаз. — Одолжи мне свой меч…       — Что? Нет… — махнул головой мужчина, не понимая, к чему это всё.       — Я убью его, — решительно обещал Кайн. — Прямо сейчас, ты хочешь, чтобы я его убил?       — Да о чём ты?! Ты и встать сейчас не сможешь! — возмущался генерал.       — Поверь мне… — просил бледный парень, кое-что понимая. Он чувствовал, что может это сделать. — Я удивлю тебя ещё раз… — воин встал ровно, крепко сжав кулаки. Он слышал привычные голоса, исходящие от потоков ветра, что вились вокруг него, развевая запачканные волосы. «Время пришло…», «Славьте его имя!», «Его голос растёт внутри души…», «О великий сын небес!» — шептали они, уносясь с ветром вдаль, будто разнося славу о нём.       — Ладно, но… — протянул клинок рукоятью Туллий. — Но если он сожрёт тебя вместе с ним, я убью тебя ещё раз, клянусь… — серьёзно обещал генерал.       — Его сердце в шее… — сказал Кайн, крепко держа чужое оружие. — Засекай минуту… — шутливо усмехнулся брюнет и, терпя резь в костях, рванул на поле битвы. Давно он не сражался с равным противником. Завалить дракона? Почему бы и нет?       Он обегал воинов, держа клинок за спиной, дабы никто на него не налетел. Ловкими движениями он подобрался достаточно близко к ящерке, чтобы снова схватиться за шип на спине и взобраться, попутно терпя тупую боль во всем теле от травм. Если бы он не тратил время на свои кувыркания по крышам, не пострадал бы и был бы сейчас быстрее. Дракон уже ослаб, ему не давали взлететь всеми силами.       — Кваир’о тоанд бина’ар… — повторил неизвестный язык Кайн, тот, на котором говорил дракон из Хелгена. Он сказал: «Тебе пришёл конец». Марк с чужим мечом нападал с тыла на врага, пока тот вертелся и пытался укусить, ударить хвостом или крылом. Бреннан грациозно пробежал к основанию шеи зверя, пригибаясь. К счастью, твари было не до него, пока его со всех сторон кололи. Странник поднял вверх меч, крутя его по кругу, создавая небольшой поток режущих ветров вокруг себя. Он догадывался, как пользоваться этим оружием: оно само вбирает в себя силы природы. В этом опасном потоке летали мелкие предметы и обломки оружия, досок и камней. Марк с улыбкой взглянул на это невероятно красивое, но опасное зрелище. Кайн прикрыл глаза, собирая в себе все силы, и в ту же секунду вонзил клинок в основание шеи монстра сверху по самую рукоять. Дракон взревел и стал рваться, снося всё и всех на пути. Юноша держался за рукоять, чтобы снова не упасть.       — НЕЕЕЕЕТ! — взмахнул крыльями дракон, раскидывая людей в стороны. — ДОВАКИН!!!       Существо ещё раз встрепенулось, а затем рухнуло на землю. Кайн аж подлетел вверх, теряя равновесие. Он мог упасть прямо на шип, росший из спины твари. Но благодаря достаточно быстрой реакции он смог предотвратить это, выставив вниз ладони и опираясь на них. Боги, между его задницей и малым шипом было всего пять дирцев. Слава небу, он успел и не присел, иначе ему бы не поздоровилось. Ох, как сильно бы не поздоровилось… Дракон пал наземь, замирая без единого признака жизни. Кайн оттолкнулся руками от шершавой, чешуйчатой кожи и спрыгнул на землю, успевая прихватить «Штормовик». Его шатало от усталости, но довольная улыбка не сходила с его губ. Дукс подбежал к нему, и парень вернул кровавый клинок. Солдаты, снесённые крыльями монстра, потихоньку вставали; остальные, кто мог, сгрудились в центре событий вокруг тела дракона и героя, сразившего его.       — Во имя Восьмерых! Ты это сделал! — схватился за голову Марк свободной рукой. В другой он держал два клинка: свой и товарища.       — Я… — Кайн резко замолк, почувствовав, как кости в его теле защемили от боли. Он будто горел в огне, а вокруг него засияла аура бежеватого цвета, отражаясь в глазах. Ноги подкосились, и он бесчувственно рухнул на землю под тяжестью невидимого груза. Марк в ступоре уставился на тело дракона, плоть которого буквально сгорала, тлела, оставляя кости скелета. Взглянув на мучения товарища, он лишь развёл руками, пролепетав:       — Какого… — но тут его чуть не снёс поток странной энергии. Он сиял и шелестел, как тысячи тихих шёпотов. Этот поток тянулся от останков существа и исчезал в теле брюнета с тихим свистом. Того трясло мелкой дрожью, он скрючился, лёжа на правом боку, прикрыв глаза и тяжело дыша. Это было невыносимо больно, словно каждую частичку его тела сжали. От болевого шока его уста невольно показывали кривую полуулыбку. Через пять секунд всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Ломота начала немного стихать, тремор прошёл, сменяясь слабостью; можно было снова нормально дышать. Кайн раскрыл туманные глаза, смотря в пустоту, словно неживой, попытался встать, но получалось с трудом. Имперец отошёл от оцепенения, махнув головой, и схватил товарища за предплечье, медленно потянув вверх. Из носа каджита внезапно потекла кровь от давления, тело было невыносимо тяжёлое, по крайней мере, так он чувствовал. В толпе воины перешёптывались: «Он поглотил его душу, невероятно…». «Он Довакин… Великий Акатош, как такое возможно?» — донеслось до чутких ушей парня.       — Кайн? — позвал его Марк тревожно. Он и сам не мог поверить в то, что увидел. Кайн загнанно и пугливо озирался по сторонам, а в горле встал ком от накативших эмоций страха. — Кайн, ты слышишь?       Парень не реагировал, слыша, как кто-то выкрикивает: «Ему надо в Хротгар!», «Он теперь может кричать!», «Пусть убирается из города!». Марк поднял ладонь вверх, и толпа умолкла. Синеглазый взял парня за плечи и потряс, пытаясь «достучаться». И мученик взглянул на него более чем растерянно. Генерал отстранился:       — Почему ты не сказал?       — Не сказал что? — хрипло спросил юноша, не понимая, о чем говорит Туллий. «Как ты это сделал?!», «Кто ты?!» — кричали из толпы.       — Прошу, постойте… — ничего не понимая, просил странник, проведя по лицу ладонью, стирая испарину. — О чём вообще вы? Я ранен? Что со мной случилось? Я, кажется, не помню, как убил… — не сильно стучал по виску Кайн пальцами, пытаясь понять, что от него хотят, и вспомнить, почему только что валялся на земле. Он же убил дракона, прыгнул на землю, вернул меч… А потом его уже поднял Марк, и вокруг враждебная толпа, говорящая о неясных вещах. Тут до собеседника дошло, и он спросил:       — Кайн, ты в курсе, что ты Довакин? — Марк терпимо ждал ответа, хотя, скорее, он отрицательный. — Ты не знал?       — Что? Какой Довакин? Кто Довакин? — хмурился Кайн, прожигая в земле дыру усталым взором, нервно теребя рукав мантии. Он сейчас туго соображал.       — Да ты, кто… — повторил сиродилец. — Ты Довакин. Драконорожденный. Герой, которого воспевают в песнях барды… Великий воин, повелитель драконов, у которого есть сила голоса — Ту’ум, — Кайн рассмеялся, думая, что над ним подтрунивают.       — Оу, Марк. Я не знал, что ты шутник… — но видя, что никто не смеётся, он переспросил без улыбки. — Ты серьёзно?       — Кто твои родители? Они тебя обучали, скорее всего, это от них у тебя, — предположил Генерал. — Драконорожденные исчезли давным-давно, вместе с драконами семьсот лет назад. Это не случайность…       — Я не знаю, кто мои родители, — напомнил парень. — Ты же и сам знаешь…       — Жалко, тут два варианта: либо твои предки Дуннадайцы или Септимы, но это маловероятно, потому что они жили семьсот лет назад. Либо это дар не по наследству, — скрестил руки на груди синеглазый, размышляя. Кайн не сдержал горькой усмешки. Чей же он сын? Сейчас ещё сильнее хотелось узнать о себе как можно больше. В этом есть смысл. Неожиданно к молодому брюнету подбежали стражники, хватая под руки.       — Эй! В чём дело?! — недоумевал Кайн, но всё же не сопротивлялся, растерянно озираясь. — Марк!       — Стоп, куда и на каких основаниях вы его ведёте? — спросил Туллий, хотя его голову посетила мысль о том, что вот он — призыватель. Когда он кричал на крыше, на этот звук прилетел дракон. К тому же он ещё Драконорожденный, оказывается. Может, это просто совпадение, а может, и нет…       — Его просил привести Хёвдинг Бьялгур, допросить, — ответил воин, уводя пленника к нижнему городу. Генерал пошёл за ними, сказав парню:       — Не волнуйся, тебя пока никто не обвиняет. Просто расспросят и отпустят. Я подожду тут.       Шустрам удивлённо смотрел на пленённого господина, надеясь, что это не его отец постарался. К слову о нём: альтмер приблизился к нему, недовольно смотря на того сверху вниз.       — Мама в порядке… и я тоже… — заверял эльф. Он не злился на отца, что тот не был с ними: он должен был защищать город вместе с хускарлами. — Пойду, помогу другим пострадавшим, — он ступил вправо, задев кровавое месиво сапогом, в отвращении отскочив. — Да пошло оно всё к Шору теперь… — выругался огорчённо пацан, обходя кусок руки, что валялся на земле. Его слегка мутило, но даже к этому можно привыкнуть.       Собственно, ничего интересного у Кайна не спросили. Сидел он за столом, а перед ним главарь местных солдат задавал всё те же извечные вопросы: «Кто?», «Откуда?» и так далее. Спросили, сколько лет Бреннану, — интересный вопрос. Если бы он знал. Помнил только, как часто в первое время он рассматривал себя в зеркале, своё лицо, тело, пытаясь понять. И остановился где-то на отметке двадцать пять. Это его легенда, вся его жизнь сейчас выдумка, его не существует в этом мире. Будто он один во всём Нирне, призрак среди людей. Его история, людской облик, возраст, чувства — всё это он сочинил, но как-то не жалеет об этом. Те, кто его допрашивают, — это точно не те люди, кому стоит искренне открываться. Им плевать на это, у них свои цели.       — Ты хочешь же узнать, кто ты? — интриговал допрашивающий.       — Я сам о себе узнаю, — отсёк парень. — Вы обо мне ничего не знаете и так. Вам нечего предложить.       — Мы выяснили, кто твои родители, по связям, — уверял солдат. — Имя отца — Арвенан, а мать — Корвин, живут в Данстаре, оба норды…       — Ещё что придумаете? — счёл это бредом юноша. Он — каджит, вряд ли его родители — норды, логично же? Да и в принципе он не поведётся на такие тупые уловки. Они сейчас что угодно наплетут. И, собственно, Бреннан отвечал одной актуальной фразой «не знаю», и спорить с этим было трудно. А вот то, как он пробудился, было действительно забавно. Это случилось месяца три назад, проснулся в гробнице Нуминекса, расположенной на севере от Вивека, и попал в гущу событий. Три мародёра дрались с мумией Нуминекса, а он в чем мать родила прикончил её, после чего ему помогли… Первым его воспоминанием было отражение света в ледяных по цвету осколках прочнейшего сталгрима, что валялись под ладонями, и стук своего сердца. Это было самым счастливым воспоминанием тогда, самым первым. Можно ли считать это его вторым днём рождения? Да, точно так… Сформировав мысль, Кайн проговорил её в голове: «Я родился в 376 году Четвёртой эры, 23 день Утренней звезды, Сандас, созвездие Ритуал, знак лёд». Так бы он мог ответить на один из вопросов, когда он родился, раз уж он выглядит на двадцать пять лет. Недавно, 23 Утренней звезды, он очнулся в гробнице Нуминекса. Но сказав такой вариант расчёта, это было бы подозрительно: он же ничего не помнит, а тут вспомнил резко? Его бы тотчас обвинили во лжи. А скажи он, что это забавная шутка, и это он про события трёхмесячной давности, а не про настоящую дату рождения, его бы ещё и достали вопросами про этот случай в гробнице. Эту историю он хотел бы оставить пока лично для себя, как сокровенное. Что может быть важнее, чем первое воспоминание? Может, в нём скрыт ответ абсолютно на все вопросы… Возможно, когда-то Кайн расскажет эту историю подробно. Что было задолго до шторма, с момента его пробуждения… А подозревали путника конкретно в том, что вследствие его прихода дракон напал на Вайтран. Хотя всем плевать, что он раньше летал неподалёку.       Парень теперь многое понял: драконы искали Довакина, то есть его. А значит, и вправду могли напасть на города, надеясь найти парня. Хотя огнедышащие не знали, кто он, ибо так и не нашли. После допроса его пока отпустили — нет смысла допрашивать того, у кого нет ответов, но попросили в данный момент не продолжать странствия, ибо стоит в этом разобраться. В Вайтране шли восстановительные работы, люди не были так дружны с момента раскола провинции… Даже на время клан Серых Грив, что были на стороне Ульфрика, и клан Сынов Битвы, которые одобряли методы Империи, оба зарыли топор войны, работая сообща, дабы потушить пожар. Все, кто мог, убирали кровь и куски тел, помогали раненым, отстраивали дома. Марк облокотился на стену, ожидая товарища, и тот вышел из двери в казармы.       — Ты как? — усмехнулся Дукс, увидев синяки на лице парня, на скуле и переносице. — Оу, это они тебя так?       — Нет, нет, просто проявили себя со временем травмы. — Бреннан пробыл на допросе час, и его побои после сражения налились кровью. Из носа, губы и виска текла кровь, отчерчивая аккуратный подбородок парня, но она уже иссохла и отваливалась; правая рука также кровоточила и не шевелилась от рези в запястье. — Спасибо, что спас от дракона.       — Скоро я тебя догоню и верну должок, — предупреждал с ухмылкой блондин. — Я подумал, тебе стоит посетить придворного врача, хотя бы потому, что он, возможно, прояснит ситуацию с твоей памятью.       — Можешь сказать, что я твой легат, чтобы они от меня отстали? — умоляюще взглянул на Марка Кайн, махнув рукой на дверь допросной.       — Нет, не могу, — усмехнулся товарищ. — Кому попало нельзя такие звания приписывать, даже якобы для благих целей.       — Ну, один разок. Они думают, что это я наслал дракона, но дракон напал потому, что искал меня… Видишь, какая ирония? — надеялся на согласие юноша, на что увидел отрицательный моток головой. — Так я твой легат? — имперец непонятливо нахмурился. — Спасибо, генерал! — поклонился Довакин. — Я знал, что вы поймёте и поможете!       — Что?! Я не го… — хотел было возмутиться мужчина.       — Теперь я могу говорить всем, что я твой легат Кайн! — поспешил вперёд черноволосый. Туллий раздражённо закатил глаза и толкнул его в сторону, незло буркнув:       — Да иди ты… — молодой путешественник, тихо посмеиваясь, увернулся от пинка сапогом в свою сторону, убегая вперёд к крепости ярла. И откуда в Кайне столько сил, чтобы веселиться и носиться, подобно беззаботному дитя? Будто не он заколол дракона недавно и ходит в синяках и побоях.       Они шли к Фаренгару, лекарю в Драконьем Пределе. Если раньше парень как-то не хотел идти, сейчас уже ломота в костях его тревожила сильнее. Он не хотел, чтобы кто-то о нём заботился или жалел его. Это будет просто унизительно, если над ним будут бегать, как над маленьким мальчиком. Хотя парень совсем не осознавал, что с ним случилось и каково это — быть Довакином. Что это значит и почему это так? Их догнал тот самый капитан, который допрашивал Драконорожденного.       — Генерал Туллий! Этот человек не врал, сказав, что ничего не помнит о своём прошлом? — уточнил начальник армии.       — Боюсь, что нет, — подтвердил Марк, хмуро смотря вперёд. Все трое поднимались по ступеням в Драконий Предел. — Вы от него ничего не узнаете. Вместо того, чтобы его винить и подозревать, у вас есть шанс использовать его силу по назначению… — Бреннан недовольно кинул взгляд на эту парочку, пробурчав:       — Хватит говорить так, будто меня здесь нет… Я не какой-то там инструмент. К тому же совсем об этом ничего не знаю, чем я помогу?       Марк усмехнулся, не ответил и распахнул двери в крепость ярла. Если его попутчик действительно обладатель «силы Голоса», он ровня драконам. Где бы он ни был, город под надёжной защитой, и трагедия в Хелгене не повторится. Конечно, в том случае, если сам брюнет не допустит ничего плохого. Сейчас он растерян, и последнее, о чем он думал, так это как ходить по Скайриму и убивать драконов, нападающих на поселения.       Комната мага Фаренгара была по правой стороне в главном зале. Сам маг сидел в своих покоях за столом, попивая настойку из трав и читая толстую книгу. На каждом свободном месте было полно учебников по колдовству и странных предметов, говорящих о таинственной силе, сокрытой в их сущности. Было много свитков, написанных на разных языках, которые Кайн мог прочесть. Он мог бы на этом заработать огромные горы золота… Много ли тех, кто может прочесть надписи на даэдрите — языке даэдра? А на драконьем или двемерите — языке двемеров? Почему ему этим не заняться? Он считал, знать не стоит всё и каждому: некоторое должно сохраняться в секрете, до пика свободы слова. Кому-то нужны годы и десятилетия, чтобы выучить язык и прочесть какое-нибудь иносказание, а Кайну достаточно посмотреть…       — Приветствую… — лекарь встал со своего места, отложив книгу. — Чем обязан? — трое переглянулись, и начал диалог Хёвдинг. Он поведал, как напал дракон и как пришедший из Ривервуда поглотил его душу, а также, что он уверяет в сомнительной потере воспоминаний.       — Да, я видел. Как раз хотел взять кровь у дракона, но… — Фаренгар посмотрел из-под капюшона на Драконорожденного. — Случилось непредвиденное. Явление Довакина, ну и ну…       — Они думают, у меня «разжижение мозга», — с претензией в тоне голоса объявил каджит. Его резкость понятна, он и без того обескуражен, так ещё и все всё знают за него.       — Да, а может, он даже лжёт. Говорит, что он норд, родом из Хелгена, — с подозрением добавил капитан Вайтрана. Марк покосился на Кайна. Тот ему говорил, что в Хелген шёл в день казни и его по ошибке пленили. Либо Хёвдинг ошибся, сказав, что парень «родом» из Хелгена, либо Кайн соврал на допросе или Дуксу при их знакомстве… Дедок-маг пригласил присесть Кайна.       — Я видел, как ты убил дракона — это было… впечатляюще… Ты будто знал, что и как делать.       Не успел парень и присесть, как в него прилетела испорченная ранее огнём книга, больно ударив по голове. Уже затем он сел, прижав к ушибу на голове ладонь и недовольно поглядывая на лекаря. Он его лечить собрался или калечить?! Но Кайн промолчал, хотя уже хотел врезать старику по лицу.       — Реакция плохая. Скорее, это после поглощения, но всё же неточно… — дальше начался очередной ряд идиотских, бесполезных вопросов о драконах, Довакинах, Септимах. И просто личные, неуместные вопросы.       — Откуда у тебя шрам на правом глазу? — допытывался Фаренгар.       «Наверное, это ужасно интересно, раз второй человек об этом спросил», — думал юноша, отвечая, что понятия не имеет, откуда он.       — Знаешь клинок «Бич Драконов»?       — Звучит знакомо, — признал путник.       — А знаешь Саласа? — Фаренгар прищурился, видя задумчивость парня. Салас Септим жил во время Третьей эры, в семисотых годах. Если у парня «разжижение мозга», у него искажены понятия. То есть он может считать знакомыми слова, которых не существует, или также имена людей, которых давно уже нет.       — Салас? Это человек? Нет, не знаю… — опроверг парень. Лекарь провёл несколько тестов на краткосрочную память. Просто просил почитать строки из книг и рассказать наизусть, что вышло отлично.       — Ну, я не вижу, чтобы у него были проблемы с общением и речью в целом; он не путал слова сейчас и не терялся. Ложных воспоминаний нет, как видимых повреждений черепа или опухолей… — ощупывал голову парня старик. — Вот, только шишка обычная, — Кайн вспомнил, как стукнулся о крышу. Старец отстранился. — У него нет симптомов «разжижения мозга».       — Значит, он врёт, что не помнит?! — возмутился нордский начальник солдат.       — Нет, я не вру! — махал головой Бреннан в отрицании.       — Я ещё должен за ним понаблюдать, дабы точно сказать. Есть ещё кое-что, смотрите… — колдун взял со стола палку и замахнулся, ударяя в правый глаз парню. Тот в последний момент схватил её, сильно сжав, переламывая пополам. Его зрачки сузились. Брюнет откинул обломок палки в сторону, ожидая, что ещё интересного выкинет маг. В следующий раз будет нож в печень? — Видите реакцию в этот раз? Это называется «Закон сохранения двигательных движений». Например, он тренировался каждый день в искусстве меча, и теперь, потеряв память, он всё равно может сражаться, что он и делал с драконом. Его тело натренировано и помнит интуитивно, какие движения надо воспроизводить при определённых действиях. Такое нереально подстроить. Скорее всего, у него ещё и ассоциативная память срабатывает, когда он делает что-то такое же, что и делал когда-то… — Кайн слушал, не понимая, почему лекарь занимается этим, хотя можно было обратить внимание на татуировки и шрамы Довакина по всему телу: это более интересно. Его татуировки — это неизвестные символы, в которых зашифрованы надписи. А его шрамы — это остатки от прошлых дней и прошедших битв. Разве это не быстрее откроет правду?       — А что насчёт его родословной? — спросил Марк, скептично слушая всё, что говорил лекарь.       — Да, могу кое-что сказать. Он говорил, что норд, но не похож на такового. Врёт он или нет — этого не понять, зато есть вероятность, что он и сам не знает, кто он, так что считает себя нордом. Но вероятность этого весьма мала: он черняв, хоть и глаза светлого цвета. Хотя я бы сказал, они странные: дело не в голубом, сером или зелёных оттенках, а конкретно в их неестественной яркости, словно они вбирают в себя свет, отражают и «отсвечивают» не сильно, но заметно, — отметил маг, затем убрал чёлку брюнета за ухо. — Посмотрите, какая форма у его ушей как с профиля, так и с переда. — Да, уши Кайна были немного заужены у кончиков сверху. Спереди это придавало ему утончённости, потому что он отдалённо напоминал эльфа, но обычно за волосами они не видны особо. — Возможно, его дальние родственники — эльфы. А нос — какой тонкий — это тебе не нордский или имперский носище… — Марк недовольно нахмурился, ощупав свою переносицу. Между прочим, у него тоже тонкая носовая перегородка, хоть он и имперец. Так что странно классифицировать расу по внешним признакам как факт, только предположить можно. — Форма лица также не подходит под какую-то одну чёткую людскую расу, — Фаренгар вертел лицо бедного парня, как хотел. — В общем, такое бывает при смешении крови разных народов. Конечно, это считается дикостью, но, если взглянуть на него, тут явно развлекались по полной, какая мерзость… — заключил лекарь, намекая, что в роду Бреннана «сношались кто с кем». Таким образом, поданная идея его не радовала.       «Почему этот придурок лезет в мою жизнь и делает такие расистские выводы? Или теперь под запретом любовь норда к данмеру, к примеру? Конечно, как великий прекрасный норд может влюбиться в проклятого, отвратительного данмера? К даэдра такие предрассудки…» — думал раздражённо Кайн.       — Да почему это мерзость? Это его семья, а не «мерзость», — пожал плечами генерал Туллий, не разделяя мнения колдуна. — Причём, если это правда, у него есть отличная ловкость эльфов или способности к магии от бретонцев, допустим… Это же отличное преимущество. — У брюнета сжалось сердце от радости, и его уста дрогнули в секундной улыбке. Да, именно таким и должен быть человек, который хочет восстановить мир и порядок среди рас и народов в провинциях. Будь у помощника императора противоположная точка зрения, всё могло стать ещё хуже. Хотя если бы так было, не стал бы он генералом Тит Мида II.       — Да мне всё равно. Я вроде всё, что мог на данный момент, рассказал, — колдун отошёл к столу. — Я не могу помочь ему с памятью, так как он не болеет. Возможно, более мудрый откроет ему правду… — именно поэтому Бреннан и не хотел идти к врачу. Ему никто не поможет. А этого деда он теперь почти презирает: он не только потратил время на неопределённые догадки, так ещё оскорбил и покалечил: шишка на лбу до сих пор саднила. Но Кайн достаточно терпелив, чтобы не прибить его — он смолчит.       — Мы можем идти? — поинтересовался Дукс у Хёвдинга.       — Мне он более не нужен, всё равно спросу с него никакого. — Главарь армии Вайтрана вышел из комнаты. Странник встал со стула.       — Нет, нет, ты останься, будь добр… — попросил лекарь с ухмылкой. Огорчённо закрыв глаза, Довакин рухнул на стул, понимая, что ещё не окончены его страдания. Он умоляюще посмотрел на товарища.       — Вы же уже всё проверили, стоит его уже отпустить. Он ранен, голоден и устал, — заступился военный советник императора за попутчика.       — Я хотел ему просто рассказать побольше о его силе Драконорожденного да заодно его раны обработать, — невинно открестился маг.       — Ладно, я скоро… — натянул улыбку юноша, решив послушать. Он ведь всегда сможет уйти. Туллий заметил улыбку-фальшивку на лице парня, подозревая неладное. Какой-то подвох замыслил этот Фаренгар. Как бы он не забил голову парню всякой ерундой, но всё же имперец удалился из комнаты в главный зал Драконьего Предела.       — Я заметил, рука у тебя ранена, лицо… Ещё есть что? — выяснял колдун, беря с полок бинты и какие-то мази.       — Когда я упал, ободрал спину, — вспомнил «полёт» с дракона на крышу и землю Кайн. Врач велел ему снять верх одежды, и как только это было сделано, он уставился на тело парня.       — У тебя так много татуировок… Боги, даже члены нескольких гильдий не могут похвастаться таким количеством. Хах, это очень, очень забавно… — завил лекарь.       — Почему? — не понял брюнет.       — Да потому что на тебе изображена вся твоя жизнь. Только по одним этим великолепным узорам можно узнать о тебе всё с рождения, но мне не дано их расшифровать. Как и тебе, видимо, иначе ты бы не мучился в своём забвении… — поведал маг, осмотрев спину каджита. Она и правда была ободрана до крови, пересекая большой рисунок в виде круга с завитыми символами, в середине которого был глаз, а от него отходило нечто странное, похожее на кляксу. Эта метка занимала верхнюю часть спины, кончаясь немного выше ровной поясницы. Под знаком было написано что-то на даэдрите — языке даэдра. Может, парень — даэдрапоклонник? Хотя совсем ещё мальчишка, столько шрамов и татуировок принадлежности. Вывихов не было, поэтому маг просто наложил на повреждения неизвестную мазь, вытерев предварительно всю кровь с лица, правой руки и спины. Ладонь он перебинтовал, вместе с тем спрашивая: — Голова не кружится, не тошнит? — мало ли, сотрясение: юноша ударился о карниз крыши, когда его скинул дракон. Хорошо хоть шею не сломал.       — Нет… — отрицал парень. Его попросили поработать ладонью. Получалось с трудом — теперь левая рука главная, пока правая не исцелится. — Можешь одеваться. — Брюнет облегчённо улыбнулся, взял со стула сложенную одежду, по очереди натягивая.       — А ты силен духом. Мало кто может драться с драконом так легко и переживать такие раны, — усмехнулся Фаренгар.       — Это не было легко, — заявил молодой воин.       — Может, хочешь подзаработать? — предложил маг, опираясь руками о стол.       — В смысле? — закончил закреплять мантию высокий брюнет.       — Ты как раз подходишь для этого… Ты должен добыть для меня «Драконий камень», — заявил Фаренгар, вальяжно развалившись в кресле.       — Почему я должен это делать? — Неохота было таким заниматься, отчего парень закатил глаза.       — У тебя болят кости, голоса в голове, высокая температура и першит в горле? — уточнил лекарь.       — Откуда ты знаешь?! — встрепенулся Кайн.       — Уже началось, да? — старик знал явно больше, чем пациент, и ещё больше понимал, чем говорил. — Я всю жизнь почти посвятил изучению драконов и всему, что с ними связано. И, если у тебя присутствуют перечисленные симптомы, дела твои ох как плохи… Если пойдёшь за камнем, получишь деньги, заодно и ответы на некоторые вопросы. Узнаешь, что у тебя за недуг…       Брюнет задумался. А что ему терять? Просто сходить там за каким-то камнем. А маг — хитрец. Нет, чтобы просто рассказать всё нормально, как есть оно, обязательно надо слать его за каким-то артефактом.       — Ладно, допустим… А почему я не могу пойти туда, узнать, что мне надо, и не приносить камень? — устало провёл по лицу ладонью парень.       — Ха-ха, какой ты хитрый… — развёл руками маг. — Я не сказал, куда тебе идти…       — Боги, по-моему, я тупею… — стыдливо рыкнул странник. Как-то о таком повороте событий он не подумал. — Ладно, я добуду камень… — Далее Фаренгар хотел взять с исполнителя задания клятву, но тот никогда не даёт их. Он не собирался ни перед кем отчитываться. К тому же любой может поклясться и не сдержать обещания по той или иной причине. — Ну, так что?       — Отправляйся в место под названием «Ветреный пик». Это к северу от города на скалистых холмах, гирца три пешком. Принесёшь — заплачу тысячу… — описывал место назначения маг.       — Насколько там опасно? И что это за камень? — это, наверное, было два самых важных вопроса, волнующих Бреннана.       — Я не знаю, что тебя там ждёт: добровольцы не вернулись. Камень не ценный для воров и мародёров, но для меня, как для учёного, он важен. Он весь исписан на драконьем языке. Я это к тому, что вряд ли его украли.       — Я принесу его тебе, — поручился странник, уходя.       — И ещё… — окликнул колдун. Каджит остановился, не оглядываясь. — Там все твои секреты всплывут наружу, поэтому советую идти в одиночку…       Кайн — загадочный человек, скрытный и осторожный, и явно не хочет, чтобы кто-то узнал его тайны. Сейчас ему надо разобраться в себе. Может, тогда он перестанет всё скрывать, но сейчас… Путешественник молча вышел из покоев лекаря, выискав взглядом в толпе генерала Туллия, чтобы предупредить о прогулке до Ветреного пика. Белокурая шевелюра сверкала за великим столом для пиршества хускарлов. Генерал попивал мёд из кружки и скучающе слушал Провентуса, прикрыв глаза и подставив ладонь под подбородок. На лице Кайна невольно проявилась сияющая радостью улыбка, а глаза игриво прищурились. Он прикрыл рот кулаком, покачиваясь на месте. Всё время, пока они были вместе, странник ни разу не видел незаинтересованность Марка при диалоге с ним. Любые эмоции, только не тоска. За это Бреннан был благодарен. Не хотелось уходить, ничего не говоря имперцу: это было бы, как минимум, неучтиво… Он решил сказать прямо, подойдя к паре достопочтенных мужчин.       — Господа… — коротко поклонился для приветствия Бреннан. Дукс с надеждой прожигал взглядом товарища, прося вытащить из словесных оков советника ярла. — Провентус, я пообщаюсь с генералом, не против?       — Конечно, — уступил человек, переключаясь на еду. Они отошли в одинокий угол.       — Прости, но я смогу тебя вытащить ненадолго, — виновато потрепал по своим волосам Кайн пальцами. — Я вижу, ты вымотался?       — Провентус — отличный советчик, но, когда он выпьет, его распирает поболтать не по делу… — прикрыл рукой лицо блондин раздосадованно. О политике он за столько лет своей жизни наговорился и знал всё это как свои пять пальцев. А вот слушать истории по типу: «Я вчера поймал такую рыбу…», «Посевы в этом году побил ливень…», «Не могу выбрать, какой костюм лучше для церемонии…» и тому подобное, — его вымораживало, клонило в сон. Нравилось, скорее, обсуждать битвы и продумывать стратегические тактики, заменять слова делами.       — Марк, я ухожу на какое-то время… — огласил шёпотом планы молодой человек. — Прямо сейчас.       — Это куда это? А мне что прикажешь делать? Тебя ещё всё равно не пустили в странствия, — посерьёзнел военный вождь, разведя руками.       — Я прогуляюсь к «Ветреному пику», — рассказал Кайн, стараясь говорить тихо, чтобы никто тут «уши не грел».       — Зачем? Ты смеёшься? Это опасное место, тебе не хватает острых ощущений? И ты пойдёшь туда, к тому же один, как я понял? Ты ранен, не забыл? — возмущался имперец. — Возьми с собой хоть пару стражников. — Парень обосновал:       — Я должен там кое-что найти.       — Ты не знаешь, что там за древнее зло. Останешься там, и никто не найдёт… — с еле различимым беспокойством предупредил синеглазый. Для собеседника волнение генерала было приятным сюрпризом. Марк не хотел, чтобы такой молодой парень умер в Богом забытой гробнице. Кайн убил дракона, найдётся ли противник страшнее? — Это Фаренгар тебя побудил на такое решение? — Брюнет кивнул, молвив:       — Я согласился, ему нужен драконий камень…       — Не пойму, причём тут ты, хотя у тебя наверняка свои причины туда идти. — Марк прокашлялся, положив ладонь на плечо поверх чёрного рукава. — Только не помри там. — Марк достал из рюкзака зелье лечения, которое осталось после покупок в Ривервуде, отдавая товарищу, тот взял.       — Уж постараюсь… — драконоборец отошёл назад, прищурив взор. — Я скоро… — парень побежал к выходу, вышибив с руки дверь, отчего та раскрылась нараспашку.       Стражники ошарашенно глядели ему вслед. Неожиданно странник налетел на Шарнидира, избегая с ним столкновения.       — Какая встреча, — холодно проговорил альтмер. — Где мой лук? — эльф-то знал, но интересно, что на это ответит Кайн.       — Это неважно. — парень достал из внутреннего кармана платок с цветком, протягивая хускарлу. Тот принял, проверяя добычу. — Вот твой цветок Мерунеса.       — Зачем платок? Ты явно в алхимии не хорош, — вынес вердикт мер.       — Я хорош, — парировал мечник. — Но предпочитаю не хватать голыми руками неизвестные растения.       — Сделка есть сделка, — усмехнулся лучник. — Мне, кстати, сын всё рассказал. Может, я и правда слишком сюсюкался с ним. Но зачем тебе это всё, ты же ничего с этого не получил…       — Я непредсказуем, — радовался парень тому, что смог изменить чью-то судьбу в хорошую сторону. Самое ценное — это создавать ситуацию, вести её, а потом наблюдать за исходом. С Шустрамом было славно, он хороший пацан. Кайн хотел ему помочь, мог это сделать и сделал. — Просто случайно так вышло.       — Может, это и к лучшему. — отец маленького босмера прошёл мимо, прикрыв глаза и улыбаясь.       Кайн продолжил путь, перепрыгивая ступени на каменной лестнице, забегая по тонким верхушкам стен, перепрыгивая провалы между бойницами и постовыми местами. В итоге он спрыгнул со стены на большой камень и на другой, что ниже, и так до самой земли. Это было весьма легко и так знакомо, словно он делал это уже много раз. Кайну больно от уколов ностальгии, но что поделать? Парень ступил по узкой дороге навстречу своей судьбе. Он, как обычно, хотел есть и не угомонится, пока не поест до отвала в таверне. Он шёл вальяжным, небыстрым шагом, на секунду посветив глазами, ища место назначения.       — Встречай меня, Нирна бездна… — бросил вызов новоявленный герой тем полям, окружившим его лесам и горным равнинам, направляясь к Ветреному пику. «Миддас. 22 Руки дождя. Маг. 4 Э год 401.»