SKYRIM. THE LEGEND OF DOVAHKIIN.

      Кайн не считал свой дар — видеть города на расстоянии — чем-то особенным. Он бы обозвал это халтурой фокусника и променял бы на магическую или простую карту, к примеру. А всё из-за того, что он видит значок перед глазами, и, если идти так, чтобы он был прямо, доберёшься. Но как же скалы и тупики в виде подножий гор или непроглядных зарослей, каньонных расщелин, широких озёр? Знак заведёт его в тупик, показывая: надо идти вперёд к цели; но перед тобой стена, и как тогда действовать? Только искать иной, обходной путь, а это бесполезная трата времени и сил. Как только он вернётся в Вайтран, непременно купит нормальную карту Скайрима.       Именно сейчас он как раз зашёл в такой тупик. Он шёл два часа и упёрся в скалу, хотя знак указывал идти прямо. Не может же он пройти сквозь гору. Хотя значок указывал не совсем прямо, пункт назначения был наверху, так что стоит поискать тропу, которая ведёт на вершину. Отмеченное место показывало буквально направление к цели, словно линейку на бумагу приложили, прочертив прямую от «А» до «В». Близко это или далеко, снизу или сверху — не всегда понятно.       Сейчас ясно: нужно вверх, потому что герб Ветреного пика в виде головы дракона, как представил это себе Бреннан, находился над уровнем глаз. Парень призадумался, будучи разочарован приходом к тупику. Если он полезет по скале? Его тело для этого достаточно сильно и выносливо, но вдруг по пути будет длинный широкий выступ или на голову прилетит обвал? Лучше прогуляться в поисках благополучного пути, где у него меньше шансов сломать себе голову о камни. К тому же лирцах в пятидесяти выше после недавнего ливня гору окутывал туман, дальше которого не разглядеть ничего.       Кайн взбирался по склонам предельно тихо, по мокрым и скользким от наледи и вечерней росы камням. Почти стемнело. Парень постоянно думал, что же его ждёт там, в неизвестном месте, куда он спешит, ведомый пламенным интересом, заставляющим его сердце трепетать. Ему удавалось продвигаться вверх, но затем спускаться вниз в поисках лучшей дороги, ибо каждая предыдущая тропка вела в никуда: к обрыву или в безвыходные закутки горы. Путник вымотанно бегал туда-сюда, не сдаваясь усталости. Пока что у него было время подурачиться: он мог кричать или завывать, пытаясь извергнуть из глотки тот самый Ту’ум, о котором всё не замолкали в городе. Но ничего не получалось, поэтому брюнет счёл всё это бредовыми выдумками. И поняв, что, если он будет тут ночью орать, скорее к нему кто-нибудь заглянет «поздороваться», юноша смолк окончательно. Через час беготни по камням он всё же нашёл тропинку, извилисто уводящую вверх на склон, который постепенно застилался снежком. Неискренне радуясь из-за усталости, он улыбнулся, утерев влагу со лба и висков, и поспешил по маршруту мимо пышных кустарников вереска фиолетово-розового цвета. В свете лун — Массера и Секунды, это растение сияло среди мрака ночи, привлекая мотыльков. Он бы не прочь обрести облик каджита, только вот его штаны для хвоста не предусмотрены. Будь он в своей шкурке, было бы легче стерпеть физические нагрузки. Скачки по горам для него как для Сутай-рат стали бы лёгкой зарядкой.       Кайн достиг Ветреного пика. Это место было трудно разглядеть из-за тумана. Очертания строения напоминали собой огромный каменный каскад, под которым был полуразрушенный храм. Наверное, это нордские руины; постройка стоит на горной вершине, величественные стены удерживают ледяные ветра и суровые метели. Хотя сегодня спокойно, и снега мало под ногами, Кайн заметил, как всё же сменилась погода по пути. Внизу нет снега, а тут, на вершине, есть, забавно… Неподалёку от храма располагалась наблюдательная башня. Из земли торчали тонкие длинные обломки из камня, напоминая по очертаниям и расположению скелет дракона. Брюнет прошёл прямо между ними, смотря высоко в небо, чувствуя таинственную силу этого места. Как ни странно, тут никого не было, что являлось слишком подозрительным. Кайн никого не увидел, не почуял, не услышал, но всё же, вопреки всему, двигался тихо и незаметно, поднимаясь по широким ступеням к входу внутрь храма. Он напоследок кинул взор на вид с переднего двора. Мир казался огромным, как на ладони, но этого было так недостаточно для маленького по сравнению с Нирном каджита…       Открыв тяжёлые двери, он вошёл в тёмный коридор, освещённый редко натыканными факелами. Значит, тут кто-то был или есть; запах затхлый, отчего пришлось поморщить чувствительный нос. Он тихо достал из ножен меч, держа пока что позади себя. Среди тишины раздались резкие для ушей стоны.       — Помогите, кто-нибудь, прошу… — голос был женский и слабый, совсем отчаявшийся. Кайн медленно прошёл до конца коридора, оставаясь в проёме, холодно смотря на незнакомку нелюдским взглядом. Это действительно девушка, в имперской броне, совсем молодая, одного возраста с юношей. Она лежала на левом боку, а поверх неё — большая плита, прямо на ногах. Кайн не был дурачком и не стал бежать сломя голову геройствовать. Первой мыслью, посетившей его голову, стало: «Ловушка?». Стоя у порога зала, он осмотрел помещение на наличие растяжек, кнопок, рычагов и тому подобного.       — Эй, ты кто? — тихо спросил воин, чуть выглядывая за порог комнаты. Девушка в слезах посмотрела на него.       — О, помогите! Я просто солдат из легиона! Нас отправили забрать драконий коготь, но на нас напали бандиты! Меня зовут Вивьен, я не хочу тут умирать! — ревела девушка убедительно.       — Как вышло, что ты там оказалась? — спросил Кайн, интересуясь тем, что повлекло за собой обвал. Был бы тут Марк, он бы сразу поведал, что к чему. Является ли правдой история незнакомки или нет. Товарища не хватает конкретно в данной ситуации. Пока что судьба этой барышни в руках Кайна.       — Мы только зашли, и вдруг всё затряслось, потолок опал, мой отряд встретили бандиты. Эрик тоже попал под обвал. Боги, а как он там? — вытирала тонкой ладонью слёзы имперка. — Погляди, он там, слева…       — Ну, как сказать… — Кайн бегал глазами по мрачному помещению и скривил рот в оскале, удручённо приметив размозжённое тело этого Эрика под иной плитой, в конце комнаты. Была видна только рука и голова, промокшие в луже крови. — Он смертельно ранен. — девушка заплакала навзрыд от страха и безысходности, что-то неразборчиво бормоча.       — Я часто теряла сознание. Не знаю, сколько прошло времени, но своих я не видела после обвала. Только иногда доносились звуки битв… — добавила имперка, устало ложась на землю и тяжко вздыхая от боли.       — Ладно, я тебе помогу, — отозвался Кайн. Неважно, обманывает ли она его, он сможет обезвредить её. — Между прочим, не сказал бы, что ты невезучая. Могло быть и много хуже, — намекнул на Эрика Кайн.       — С-спасибо за помощь… Осторожнее, я не знаю, есть ли тут ещё что-то из ловушек… — с надеждой привстала девушка с коричневыми волосами, каждое движение для которой отдавалось резью в нижней части тела.       — Рабочих растяжек после обвала нет точно. Их могли поставить после, но я посмотрел и не нашёл ни одной, — успокоил Бреннан, медленно подходя к пострадавшей. — Пластин, кнопок и всего такого я не увидел… — Он остановился в паре лирцев, не видя за телом солдатки её зажатых ног, что его напрягло. — Что-то я тебе не особо верю…       — Нет, нет, не уходите! — паниковала незнакомка, плача и дёргаясь от отчаяния, несмотря на вспышки боли. — Мы с отрядом правда вышли из Солитьюда дней семь назад! Мы задержались, потому что по дороге нам сообщили о нападении на Хелген! Генерал императора погиб!       — Генерала какого? — думая, что ослышался, пробормотал юноша обескураженно.       — Генерал Туллий! Все лагеря легиона в ужасе! Легаты скорбят! Никто не знает, что теперь будет! Боги, теперь Ульфрика Буревестника никто не остановит… — навзрыд тихо лила слёзы она. Кайн взвесил все за и против, решив, что Марку будет интересно послушать о том, как его считают мёртвым. Кто-то пустил слух, мол, он там погиб. Это из-за того, что тело не нашли после боя с драконом? Что за глупость, солдаты не имеют права такое подтверждать, тем более если нет тела.       — Теперь молчи. Хочешь, чтобы нас обнаружили? — Всё, что ранее заметил странник — лески, растянутые по комнате, было оборвано и покоилось на полу. Кто-то задел одну из лесок, сработала ловушка, задевая остальные, состоящие, может, из взрывчатых заклинаний. Получается, так и случился обвал. Скорее всего, виноваты имперцы, так как, по словам девчонки, после обрушения потолка напали бандиты, а значит, те уже были тут, не попавшись в «капканы». Не исключено, что налётчики могли оставить такие сюрпризы, которым и нашлось применение. Присмотревшись получше, путешественник убедился: нога пострадавшей была правда под глыбой: костям конец. — Плохи твои дела. — Девушка спросила, что он собирается с этим делать, на что собеседник неопределённо усмехнулся, трогая рукоять меча. — Они тебе не нужны больше, верно? — но, приметив запуганный взгляд в ответ, смягчился: — Да хватит, я пошутил. Не буду я тебе ничего отрезать. — задумчиво хмыкнув, парень подвигал плиту. Хоть она была и с него ростом, но двигалась; от таких манипуляций повреждённые ноги были потревожены, и девушка, сдерживая крик ладонью, зажмурилась, терпя. — Так. Я подниму её, а ты уберёшь ножку, только быстро. Понятно? — девушка мутно закивала, не решаясь спорить с вероятностью такого действия в своём тяжком положении. Её мутило и трясло. Но она обхватила правую ногу, будучи готовой. Парень поудобнее подхватил ладонями края глыбы, приняв более устойчивую позу, и потянул груз вверх. — Ну же! — прошипел он.       — Я не могу! Ещё чуть-чуть! — просила девушка, из её глаз текли слёзы от резкой вспышки боли в остатках мягких тканей. Воин зарычал, напрягаясь. Он поднял глыбу вверх, которая опасно давила на него в ответ. Имперка резко отдёрнула ноги, невзирая на страх и боль, из последних сил отползая от камня лирца на два. — Всё! — Кайн резко отскочил, и плита с грохотом рухнула наземь. Эхо разнеслось далеко по тоннелям, а пыль с пола взлетела к потолку. Он с отдышкой расслабил руки, чувствуя давление в теле, но чертовски довольно ухмыльнулся.       — Как ты её поднял? Она весит тонны… — спросила Вивьен. Она и не надеялась, что это получится вытворить. Девушка медленно опускалась на пол, её клонило в сон.       — Сам не знаю… — ответил Кайн, осматриваясь в ожидании разбойников. Они точно услышали страшный грохот, но, как ни странно, никого не видно. — Ты как? Эй? — брюнет взглянул на раненую, в ужасе раскрыв глаза. Она лежала на полу, устало смотря в стену, её кожа белела с каждой секундой. Из правой ноги хлестала кровь, растекаясь по полу. — О, нет, нет, нет, нет! — Кайн судорожно думал, что можно успеть сделать за считаные минуты. Он совсем не лекарь, но, кажется, у имперки случился разрыв артерии в ноге, когда она освободилась; может, задела о камень? Кайн понимал, что решение он должен принять прямо сейчас. Он снял с пояса Вивьен ремень, обмотав вокруг ноги и туго затягивая выше предполагаемого разрыва. Затем поднял кое-как гибкие пластины, расположенные поверх простого хитона, и оторвал большую часть низа хитона. Этой тканью он перевязал рану, пытаясь остановить кровь.       — Господин… — подала слабо голос девушка. Кайн замер, смотря растерянно на свои окровавленные руки. — Я не хочу умирать… — Довакин напряжённо свёл вместе брови, чувствуя, как в груди растекается печаль. Он не знает, правильно ли остановил кровь и остановил ли вообще, но это всё, что мог Кайн сейчас. Внезапно он вспомнил о зелье, которое ему дал Марк с собой.       — О-о-о-о! Да! — выкрикнул каджит, не сдержав эмоций, и полез в рюкзак за спиной, выудив оттуда красноватый флакончик. — Пей. — Парень откупорил пробку и споил Вивьен бутылёк. — Оно сильное, я думаю, оно поможет хоть на время. — Разрыв был не такой большой, и кровь из ноги не хлестала уже после первых манипуляций с ремнём и перевязкой. Теперь после зелья есть шанс, что она и вовсе остановится.       Кайн аккуратно усадил девочку удобно у стены. Она устало смотрела на него. Парень встал ровно, хватаясь руками за голову и грузно выдыхая. Но, вспомнив, что руки в крови, он отнял их от волос. Поздно… Бреннан ходил туда-сюда где-то с минуту, думая: «Вернуться в Вайтран, чтобы помогли Вивьен? Или пойду дальше, а потом вернусь? А если она умрёт, пока я буду искать скрижаль? Но мне нужны ответы, а кровь уже остановилась…». От его решения зависит многое: никто не знает, какие будут последствия; парень боялся, что пожалеет при любом решении. Но всё же он сочувственно взглянул на девушку. — Я дальше пойду, не возьму тебя с собой, ты будешь…       — Мешать, я знаю… — ответила сама солдатка.       — Я заберу тебя, когда обратно вернусь, — пообещал Кайн.       — Да хранят тебя боги в этих мрачных пещерах… — благодарно славила мечника собеседница. — Если бы не ты, погибать мне в этом месте мучительной смертью…       — Да, это страшно для такой милой, наивной и молодой девочки, как ты… — признал сочувственно юноша. Хоть перед ним и солдат имперского легиона, но явно новенькая, совсем неопытная девчонка. — Советую вести себя тихо и незаметно.       — Позволь узнать, зачем ты здесь? — спросила она напоследок.       — Я ищу артефакт, он спрятан где-то в глубине этих мест, — мельком рассказал ей парень цель своего прихода. — Ты что-то знаешь об этом?       — Не думаю. Но где-то тут расхаживает вор, который украл драконий коготь. Мы шли за ним, как и бандиты. Коготь необходимо вернуть, это реликвия… — Этот коготь наверняка ценен, ибо за ним все охотятся. — Без этого ключа ты ничего не найдёшь. Необходимо найти вора с когтем, если он тут ещё не всё обчистил. Может, он уже далеко отсюда... Ещё тут полно бандитов и драугров… — Бреннан знал, кто вторые. Это древненордские воины, охраняющие секреты и сокровища в усыпальницах, курганах и пещерах. Убить их легко: они так же уязвимы, как и когда были живыми людьми. Их души просто ненадолго вселяются в свои останки, дабы устранить нарушителя покоя. Если нанести достаточно сильный и правильный урон простому драугру, душа покинет тело надолго. — Остерегайся драугров-палачей, главных военачальников и беспокойных… Они невероятно сильные и владеют силой, неведомой никому из нас…       Мечник кивнул и направился вдоль по коридору. В основном на его пути были склепы с мумифицированными скелетами, старинные горшки и кувшины. Паутина и плесень говорили о том, как давно тут никто не проводил активную деятельность, в этом храме давным-давно нет его жрецов. По пути в некоторых местах были проломы в сводах стен, пропускающие ночной воздух и еле заметный свет от лун. Среди разрухи были заметны следы сражения между имперцами и бандитами, а далее по пути и трупы таковых. Также по углам валялись туши злокрысов. Услышав долгожданные шаги и голоса, нарастающие по направлению к помещению, Кайн замер, хищно стрельнув взглядом в сторону источника звуков.       — Тут нихрена нет! — взбешённо сказал один из них.       — Я слышал отсюда грохот! — спорил второй. Бреннан успел прилечь в одну из усыпальниц, покосившись на труп рядом, думая: «Уж не драугр ли это? А вдруг он захочет обняться, прося любви и ласки?». Запашок был, к слову, тот ещё: гниль, пыль, труха въедались в нос. Странник приподнял голову, смотря на спор бандитов, которые стояли спиной к нему. Уголок его губ нервно дёрнулся. Сжав меч правой ладонью, ибо левой можно отбиться нормально, если раненая ладонь не сработает, — она сейчас сгодится в основном для «быстрых казней», — путник перекинул ноги через каменный бортик гробницы, в которой лежал ранее, и бесшумно встал. Оказалось, захватчиков тут было трое, хотя до этого слышалось лишь два голоса. В данный момент они спорили друг с другом, смотря в туннель, из которого пришёл странник; бандиты решали: идти проверять, или это трата времени. Подойдя к ближнему со спины, юноша перерезал ему горло и глазом не моргнул, отскочив сразу к стене, чтобы оба прохода были в поле зрения. Бандиты в злости и ступоре оглянулись, смотря то на трепыхающееся в агонии тело, то на незнакомца.       — Какого даэдра?! — выкрикнул один из врагов, доставая топор с пояса. Другой вынул кинжал из ножен. Тот, что с топором, побежал первым в лоб. Это излюбленная тактика самого каджита, так что в этом ему равных нет. С грациозной лёгкостью он пнул по рукояти топора, отразив атаку. От этого бандит потерял равновесие, открываясь. Молниеносным ударом меча молодой человек рассёк ему грудь, так как доспех на мужчине был «тряпочный», так не годится… Пока соперник валялся, корчась от боли, второй не терял времени со своим «ножиком». Он уже с осторожностью крутился около парня, не решаясь напасть сразу, как товарищ. Зато был половчее, бросаясь резко, а потом сразу отступая, не давая опомниться. Мечнику приходилось скакать и уворачиваться от опасно близких атак. Но меч в любом случае длиннее кинжала. Исходя из этого, во время очередного выпада Кайн пригнулся, избегая режущего в голову, и ударил клинком по руке. Оружие выпало из рук вора, а его голова упала на пол быстрее, чем он успел закричать от внезапного болевого шока. Остался только раненный в грудь. Он в страхе отполз к стене, открывая рот.       — Стой! Ты за деньгами?! У меня есть! — орал раненый, зажимая не очень глубокий порез.       — Закрой рот… — прошептал Кайн, понимая: если тот не перестанет, сюда сбегутся другие.       — Нет! Пощады!!! — не замолкал мужик, отползая.       — Заткнись… — предупреждал странник. Но толку от этого не было. Бандит истерил как непокорная девка. Пришлось прикончить и его, хотя можно было что-то узнать, если бы тот прислушался к предупреждениям. Молодой воин пару раз оглянулся, ища признаки чьего-то присутствия поблизости. «Всё чисто».       С тел он собрал жалкие триста септимов, но у первого и последнего удалось найти кольца с гранатами. Также он прихватил себе кинжал одного из них. Идя далее, он заметил, что факелы не горят и почти ничего не видно. Только не для него… Воин продвигался по проходу тихо, ступая бесшумно, держа меч возведённым над головой концом вперёд. Такая позиция позволит быстрее и точнее нанести критичный урон, нежели когда меч просто опущен. Его интересовала мысль о том, как и кто его учил драться, потому что сражался он на высоком уровне: не просто, как в книгах, а «был неубиваем» без причины. Чтобы достичь такого уровня, он наверняка в прошлом дни и ночи убивал на жёсткие, эффективные тренировки.       Идя по тонким тёмным извилистым туннелям, путник услышал эхо голосов вдали. Медленно приблизившись, он различил кусок яркого света в сравнении с мглой, которая его окружала. Он прищурил глаза, давая им привыкнуть к свету. Конец прохода привёл его в какой-то зал, в котором звучало четыре голоса: женский и три мужских, различных по тональности. Искатель артефакта прислонился к стене. У него неожиданно расползлась ноющая боль по всему телу, скапливаясь в костях. Пульс ускорился, охватило непреодолимое желание прокашляться. Как же всё это невовремя. Причём брюнет не понимал причину болезни. А болезнь ли это вообще? Может, это артрит, потому и ломит кости? Или инфекция? А то и вовсе боль в суставах после поднятия тяжеленной плиты, и теперь у него грыжа?       Бандиты трепались между собой о своих идиотских историях: кто кого убил, ограбил, что они тут делают и как надоело ждать некого Яркена. Воин выдохнул, пытаясь успокоиться. С него тёк пот от внезапного жара, но сейчас не время отступать. Он вошёл в комнату. В ней было шесть соперников: двое дремали на спальниках у очага, остальные сидели около древнего камина.       — Эй, смотрите! — заметила его женщина в лёгкой броне и с ножом. Её дружки также обратили на незваного гостя внимание, доставая оружие. — Не стоило сюда приходить!       Кайн одним точным ударом вспорол женщине живот, отделавшись ранением в торс. Это просто царапина, рана неглубокая. Увернуться от удара её «зубочистки» было легче всего, он это ранее уже проходил. Остальные, ошарашенные таким исходом, напали менее решительно, понимая, что противник более чем опасен. Молодой воин парировал чужие удары, уклонялся, наносил свои так, чтобы точно и ловко нанести урон. Его разум был сосредоточен до максимума, так как ему нездоровилось. Очередная травма сейчас недопустима. С ещё одним он так же легко расправился, а вот другие двое были посильнее. К тому же и «спящие красавицы» встали со спальников, присоединяясь к драке. Они попытались зажать воина в угол, чего он усердно не допускал, маневрируя по широкому помещению. Попутно выхватив у мёртвой бандитки нож, он с силой метнул его в голову бандиту, который был ближе всех. Попал он в шею, прикончив противника. Использовав эффект неожиданности, рывком толкнул его в остальных трёх, со всей силы ударяя кулаком по лицу пока живому разбойнику, дезориентируя его. От другого отбился мечом, раня ему руку в районе предплечья. Тому, которому ещё не досталось, брюнет пронзил плечо кинжалом, загоняя по самую рукоять, и прокрутил в районе сустава, вытаскивая оружие и пиная орущего мужика в остальных. Отскочив на пару лирцев, парень тряхнул головой, стараясь сбить рябь в глазах. Он практически на автомате отбивал клинком удары первого в свою сторону, пытаясь прийти в себя, попутно отпинывался от второго. Теперь осталось ещё двое, так как остальные мертвы, а один валяется с вывихнутым плечом на полу.       Предварительно получив несколько ударов по лицу, Бреннан подгадал момент, увернувшись от лезвия, которое черкануло ему по щеке, и выдал два точных кручёных удара по одной ноге вора, затем по другой, кувырком отскакивая и вытирая кровь со щеки. Это травма в районе сухожилий над ступней сзади. Адски больно, и стоять не сможет. И, конечно же, разбойник упал, истекая кровью и крича на всю пещеру. Остался последний. Мечник выдохнул, чувствуя тошноту, подступающую к горлу, но стойко держался. Пора кончать с этим. Сжав посильнее оружие, он сразился с таким же мечником, только движения Кайна были быстрее и точнее. Он быстро справился с оставшимся, действуя по изученной тактике, которую запомнило его тело. «Как говорил Фаренгар… Или как его там… У меня сохранилась мышечная память…» — думал каджит, пнув тело сапогом, которое ранее насадил на острие меча. Двое, что были живы, ему не нужны. Одного с повреждённым плечом он вырубил, а другого пока схватил за шмотки, поднимая.       — Где ключ?       — Какой ещё нахрен ключ?! — разъярённо рявкнул бандит, хватая кровавыми руками ладони брюнета, пытаясь вырваться. Изо рта у него текла кровь. Тот его потряс, стукнув о пол головой, дабы не сопротивлялся, снова спрашивая:       — Драконий коготь. Это ключ от этого места… Он открывает сокровищницу, или что тут?       — Я не знаю ни о каком когте, клянусь! — Бреннан недоверчиво хмыкнул.       — Сколько вас тут ещё впереди? — огляделся юноша.       — Яркен пошёл вперёд, а нам приказал охранять проходы! — признался вор. Кайн привстал, убрав меч в ножны. Он схватил за руку мужика, подтянув резко вверх и поставив подошву сапога к основанию руки.       — Так ты скажешь мне, где ключ и что он открывает? — спросил ещё раз юноша. Вор в страхе выдохнул, нервно улыбаясь и бледнея. Он догадывался, что хотел сделать незнакомец, но молчал. — Я её тебе оторву, а потом спрошу ещё раз — и так, пока ты не ответишь или не умрёшь от потери крови и болевого шока… — Бандит молчал, как проклятый. Мечник усмехнулся, отступив и вдарив с ноги по лицу пленнику, отчего тот потерял сознание. Пусть валяется тут, куда он денется-то.       Собрав ценные вещи, странник отправился дальше. С этих он собрал уже две тысячи септимов. Так-то лучше. Клинок, который был у бандита, был хуже, чем у путешественника. По этой причине брать его не было смысла. Юноша недолюбливал тех, кто плохо обращается с оружием, своим или чужим. Такое отношение приведёт к быстрой смерти в неподходящий момент. Сам он ценил то, что защищает его шкурку в битвах. Да, юный странник был хладнокровен и жесток, даже убивал не колеблясь, без тени страха и сердоболия. Но мог и пощадить. Как заметно было ранее, он не был наивным или сентиментальным пацифистом. Хотя многие при встрече не воспринимают его всерьёз из-за смазливой и привлекательной внешности — это же не похоже на образ «бывалого сурового воина». А на самом деле этот милашка перерезал на своём пути уже много людей, но не без причины. Да упокоит их Нижний и Верхний миры. Бреннан и не пожалел бы ребёнка, будь на то причина. Есть огромная разница между сознательным и бессознательным действием. Видал он один раз в Морровинде мальчишку-данмера лет двенадцати. Такой бедный, несчастный, кушать ему хочется. А отвернёшься — и в карман залезет и ножиком почикает. Вот тебе и ребёнок, хотя этот малец был, скорее всего, из какой-нибудь банды, коих полно в Морровинде. Конечно, Кайн его не убил, но влепил по лицу знатно, учитывая, что ранее всё же дал малышу сотню септимов на что-нибудь, а тот ему ножик в спину… Встречал ещё совсем юнца, лет шести, также в Морровинде, который носился с Алик’рским мачете, играясь, пока не порезал маленькой девочке лицо. Случайно, в игре. Но всё же — у неё шрам, а у него — охрененные воспоминания. Это Кайн мог назвать «бессознательным действием» — пацан не понимал, что это действительно опасно, а когда подрастёт — поймёт, что изуродовал подружку, а поздно уже думать будет…       Пока парень шёл и размышлял об этом, его не покидало чувство, как при простуде: в горле болело и першило, каждый вдох отдавал слабой болью в груди, давя на лёгкие. Может, это из-за поднятия камня? Надо будет спросить у Фаренгара. Странник проходил через полуразрушенные большие залы, где было полно погребальных урн, рухляди, грязи и трупов драугров в ржавых доспехах, а также мёртвых бандитов и злокрысов.       При входе в очередной зал Кайн застал такую картину: какой-то мужик тихо бранился, крутя вокруг своей оси колонны с изображениями зверей, смотря под потолок, где были каменные изображения с похожими иллюстрациями. Неизвестный человек кивнул сам себе, подошёл к рычагу посреди комнаты и, подумав секунд десять, потянул его вниз. Решётка не открылась, а из отверстий в стенах полетели стрелы, пронзая его. Кайн прикрыл глаза, прижавшись к стене. Стрелы летели мимо него, ударяясь о стену, отскакивая и падая на пол. Крика, между прочим, не было, но незнакомец явно упал, судя по глухому характерному стуку о пол. Когда всё стихло, парень выглянул, осматриваясь. Убедившись, что вроде как ничего больше не угрожает, подбежал к телу, садясь на колени рядом. Этот человек лежал на спине, истыканный стрелами с ног до головы. В мыслях возникал вопрос: «Как он ещё жив?». Он быстро истекал кровью. Кайн сочувственно, с неким сожалением, взглянул на него, в ответ получил спокойный и не удивлённый взгляд.       — Ты Яркен, да? — предположил Кайн. После кивка в ответ, спросил. — Скажи, как открыть проход… — Это звучало больше не как приказ, а просьба, что ли. — И где драконий коготь?       — Ха-х… Это загадка… Нужно правильно установить постаменты… — с трудом сказал Яркен. — Ошибёшься… Разделим одну судьбу… Драконий коготь украл один козёл… У нас из-под носа… Этот ключ… Открывает дверь… В древненордскую гробницу… Там мы хотели… Найти сокровища.       — Там есть артефакт под названием Драконий камень? И насколько вы отстали от вора когтя? — спрашивал смело Кайн. Этот точно расскажет: что ему терять.       — Да… Да, я слышал о чём-то таком… — подтвердил Яркен. — Там много чего интересного и ценного должно быть… — отметил раненый, тут же болезненно усмехаясь. — А ещё там драугр-военачальник… Вор, укравший ключ… Неизвестно, когда он тут прошёл… Это он установил ловушки на входе… Мы их обошли… А вот имперцам не свезло… — прохрипел Яркен, кашляя. Каждое слово давалось ему с трудом, поэтому он говорил отрывками.       — Тебе помочь? — видя мучения главаря, предложил Кайн: в кои-то веки ему попался полезный человек на пути.       — Только быстро… — намекал Яркен, указывая взглядом на клинок парня. Он хотел получить быструю смерть, но юноша мог бы предложить ему кое-что поинтереснее.       — Ты не похож на того бандита. Ну, там, со шрамами, урода, ростом со шкаф… — усмехнулся парень быстро, но более-менее аккуратно вытягивая стрелы из тела вора, который неслабо удивился этим действиям, шипя от боли. — И всё такое…       — Ха-х… Я родом из Скайрима… В Маркарте рос… Если ты бывал там, сам понимаешь… Так уж жизнь сложилась… А ты не похож на помогающего чужакам… — засмеялся через боль Яркен.       Кайн предложил помощь, так как ему рассказали то, что надо. Почему бы и не поблагодарить? Хотя не будь застреленный при смерти, сказал бы он то же? А мог помочь он только потому, что ему в голову пришло хорошее заклинание лечения. Может, эта ситуация напомнила ему о чем-то подобном в прошлом, и в голову пришло заклятие? Он нашептал нужные слова, его глаза сверкнули на мгновение, но всё же бандит это видел, в шоке смотря на застывшего незнакомца. Вдруг главарь скорчился, шипя и жмурясь, — его раны затягивались. Кайн облокотился на четвереньках о пол, тяжело дыша; его чёлка взмокла, как и лицо от напряжения. Казалось, это колдовство настолько тяжёлое, что отнимет у него все силы без остатка. В итоге почти каждая рана от стрел затянулась, за исключением пары-тройки некритичных. Парень не успел поднять головы, как Яркен вскочил на ноги, хватаясь за меч, но замер, в раздумьях смотря на брюнета. Тот чуть приподнял голову. С его подбородка капал пот от сильной нагрузки. Заклинание забрало у него много жизненной силы. Бандит захлопал светлыми ресницами, спокойно смотря на человека перед ним. Хотя он в этом сомневался, Яркен дёрганно подошёл вплотную, резко поднял с колен спасшего его загадочного незнакомца, отходя чуть назад. Кайн ждал чего угодно и был бы готов, хотя драться в нынешнем состоянии идея не из лучших. Внезапно главарь убрал руку с меча на поясе, молвив:       — Я этого не забуду… Пожалуй, я уступлю… Ни одни деньги не стоят такого… — Яркен кивнул, удивлённо улыбнувшись. Бреннан увидел в этой улыбке трогательную справедливость и остатки благородства…       Яркен убежал в тоннель назад. Наверняка он хотел сказать последней фразой: «Какими бы ни были тут сокровища, они не стоят такой смерти от стрел, и было бы гнусно убивать человека, который решил тебя спасти совершенно из благих побуждений». Он хоть и бандит, но не из таких, кого Кайн предпочёл бы убивать сразу, безразлично. Опять же, почему он спас его? По той же причине, что и Марка в Хелгене. Было бы ужасно умирать в таком месте одному, совсем забытым. Юноша надеялся, что не пожалеет об этом поступке. Наверное, именно поэтому он не считал себя убийцей. Он лишал жизни только в определённых случаях, поступая по ситуации, а также, как отмечалось ранее, — он непредсказуем. Так что не все его действия могут привести к очевидному исходу.       Загадку удалось разгадать легко: постаменты, как и изображения под потолком, стояли в ряд друг под другом. Очевидно, их надо прокрутить так, дабы они стояли в той же последовательности, что и рядом сверху. Сделав это, Кайн получил наверху «змея, лиса, медведь» и внизу «змея, лиса, медведь». Он внимательно осмотрелся и подумал, верно ли всё сделал. Придраться было не к чему. Он потянул рычаг, готовясь скакать от стрел, но нет: проход в виде решётки опустился вниз, открывая путь дальше. Понятно, Яркен сделал то же самое, только нижний ряд он почему-то установил как «медведь, лиса, змея», то есть он их отзеркалил. Вот это невнимательность. У него была только одна попытка, и если бы тут не было мимо прогуливающегося Кайна, это стало бы его последней загадкой…       Но это был ещё не конец. Кайн не успел ступить в проход, как сработала очередная ловушка: из стен вылетали большие секиры, качаясь, словно маятники. Зашёл бы он туда раньше, было бы два Кайна… На той стороне из угла выбежал драугр, зловеще кряхтя. Парень нахмурился, склонив вправо голову. Этот идиот побежал к нему, и его благополучно зарубили качающиеся секиры. И тогда Кайн действительно серьёзно задумался об умственных способностях нордов. Эти трупаки раньше таковыми были же при жизни. Подождав минуту и не дождавшись иных умников, которые не против побежать на него через секиры, он аккуратно прошёл между ловушками. Его дух «захватывало» каждый раз, когда лезвия проносились опасливо мимо, грозя затянуть к себе навстречу. Труп драугра Кайн с трудом переступил, подбираясь к концу коридора с секирами. Пройдя это испытание, он нажал кнопку у стены, и секиры исчезли в проёмах стен — теперь при обратном пути не придётся опять проходить их.       Кайна напрягало увеличение количества паутины по пути. С каждым лирцем её прибавлялось, намекая на присутствие неподалёку пауков. Это огромные мерзкие твари, обычно они размером с человека. Опасны парализующим ядом, но совершенно хорошо горят и разрубаются. Их лучше всего расстреливать издалека или из-за какой-нибудь преграды, чтобы не успели прыснуть отравленной слюной. Юноша встречал этих тварей в Скайриме, но не был в их гнезде.       Вокруг было полно коконов с измученными телами, вонь была ужасная. На лицах покойников, попавших когда-то в сети, застыла маска страха и боли, даже учитывая то, что от них осталась лишь коричневая гнилая плоть и кости. Чем дальше шёл Кайн, тем болезненнее он себя чувствовал. Молодые кости пульсировали резью по всему его телу. Казалось, его организм дал сбой и бунтует против хозяина. Ломило порой так сильно, что рука или нога могла сама дёрнуться.       Следующее помещение было большим, погрязло в паутине и коконах, которые свисали с потолка, источая мерзостную жижу. Это кладки. Маленькие дьявольские паучки ждут момента, дабы вырваться из своих коконов кучами из сотни штук…       — Эй! Эй, ты! — резкий шёпот прорезал тишину. Бреннан покосился налево. Источником звука был живой мужик в паутине. Он тут единственный пока не мумия. Мечник нахмурился. — Помоги мне! — пленник висел, «приштопанный» паутиной к углам стен, а за ним дальше находился проход. Игнорируя распятого, каджит для начала пошёл проверить, можно ли пройти дальше. Он пригнулся, медленно просунув голову и на полкорпуса высунувшись в расщелину из паутины, осматриваясь там. — Нет, не-ет! Стой! — раздражённо шипел незнакомец, понимая, что ему не собираются помогать, и, кажется, чужак вообще уходит мимо. Мужик пошёл ва-банк. — У меня есть золотой коготь! Я тебе дам его, если поможешь!       — Ключ? — уточнил Кайн, явившись перед странным человеком. Когда он вынул голову обратно, на волосах прилипла паутина кусками.       — Э-э-э… — покосился на видок парня вор. — Да, да, ключ от загадки… — подозрительно запнувшись, подтвердил он. Кайн в раздумьях отдирал от волос белые нити. — Ну же, помоги, только тихо. Смотри! — он указал на потолок, шевеля головой. Взглянув туда, путник увидел там висящего гигантского паука. Кажется, он срал.       — О Боги! Мерунес Дагон! — в шоке раскрыл глаза Кайн, в ужасе шепча. Он отбежал к пленнику, боясь, что из жопы паука что-то рухнет на голову. Этого он желал меньше всего на свете. — Что он делает???       — Ну, он это… Того… — усмехнулся шутливо незнакомец. — Да ладно, ладно. Он спит, просто пока что испускает, типа, мускус, наверное… И, если ты меня не выпустишь, я буду потом этим мускусом! Переваренный!       — О-о-о-о, звучит страшно… — усмехнулся в кулак мечник, шаря по чужой одежде. — Не волнуйся, сегодня ты непереварим…       — Хей, поосторожнее с руками… — чувствовал горячие руки под одеждой пленник. Нервно усмехаясь и вздрагивая, он чувствовал боль при редких и быстрых соприкосновениях с кожей. Ловкие пальцы рылись во всех внутренних карманах, на поясе и в карманах штанов. После обыска Кайн забрал коготь и необычный клинок. Собственно, ничего больше у этого сомнительного товарища не было, разве что простые перчатки с длинным рукавом. Но это юноша приписал к «воровским привычкам» и не стал брать. — Эй! Эй! Не забирай мой клинок! Мы так не договаривались! — забеспокоился мужик. Кайн игнорировал шепчущий «медовый» голос, который заставлял ему верить и сострадать, заправил клинок к себе на пояс с улыбкой. Он как-то не хотел, чтобы на него напали после освобождения. С Яркеном повезло, а этот вряд ли так же поступит. Доверять этому типу Кайн будет в последнюю очередь. Что ж, теперь его можно освободить. Вынув с пояса кинжал, Бреннан принялся резать липкую, цепкую паутину.       — Я тебя вытащу, но только попробуй что-то выкинуть — я тебя сам прикончу… — пообещал спаситель.       — Я понял, буду послушен, — согласился пленник, сдирая самостоятельно с себя паутину освободившейся рукой, и, наконец, встал на ноги. Первое, что он сделал, это натянул на руки те самые перчатки, очищаясь до конца от остатков липких нитей. Воин следил за каждым движением подозрительного человека, но тот вроде не замыслил пока ничего. Дабы паук не опомнился, они поспешили прочь. Кайн послал мужика вперёд, не желая, чтобы тот шёл у него за спиной, но в итоге они остановились посреди прохода. Пленник паука обернулся, бегая взглядом по силуэту перед собой, спрашивая:       — Кто ты?       — Это не твоё дело… — качнул головой Бреннан. — Я отдам твой меч, и ты уйдёшь отсюда.       — Нет, я с тобой пойду, — заявил пленник. Он был одет в простую одежду. Именно не броню, а простую одежду, совсем, казалось, не для воина, который смог расставить ловушки при входе, украсть коготь и надурить всех, кроме Кайна пока. На голове был капюшон, только сейчас взору открылись глаза собеседника, они были… Чёрные? Да, просто чёрные бездны, залиты полностью, словно окрашенная углём вода. Юноша подумал, ему мерещится, и моргал, хмурясь, не замечая, как долго уже пялится на другого человека. А того, напротив, злил взгляд, обращённый на его глаза, словно он прокажённый. — В чём дело? — сдержанно прозвучало в пустоте. Голос вора угрожающе понизился, хоть он и держал себя в руках. Каджит отвёл взгляд, понимая, что забылся, но такого он ещё не видал. Мысль посетила голову сама самой: «Уж не нарвался ли я на дремору?». От этого пробежали мурашки по спине. Если это так, то Кайн определённо труп…       Внезапно голова заболела так сильно, что брюнет пригнулся, кряхтя и хватаясь за болевую точку ладонью. Сразу начало мутить, а в глазах зарябило, тьма накрывала. Пленник в непонятках отошёл подальше, наблюдая, как парень стал махать руками и тянуться к мечу. Видимо, он боялся, что вор воспользуется таким подарком судьбы в виде неадекватного состояния, которое так невовремя охватило странника. А тот, уже совсем ничего не соображая, съехал спиной по стене и, крутя головой, пытаясь отыскать в смутном вертиго врага. Глаза мечника были раскрыты широко, но вряд ли он что-то видел. Вскоре тот вовсе потерял сознание.       Его бывший собеседник сел перед ним на корточки, стащив с чужого пояса короткий клинок, приставив его к сонной артерии беспомощного человека. Только вот он не решался, он же не убийца. Может, взять коготь, своё оружие, пойти дальше и оставить тут парня? Кто знает, что с ним случилось.       Так, может, и было бы, если бы он не приметил татуировку принадлежности на шеи юноши, которая скрывалась под рубахой полностью, кроме еле видного кончика. Татуировки на теле — это особый знак принадлежности: к влиятельным кланам, семьям, родам, гильдиям, фракциям и тому подобному. Обычно таких одна-две, но, даэдра возьми, у парня их были где-то десять разных, которые более-менее понятны. Их можно было отыскать по всему телу. Вор, терпя сильнейшую неприязнь от прикосновений к чужой коже, хоть и через перчатки, думал: «Да этот юнец ходячий инструмент, раз в таком возрасте уже везде состоит. А состоит ли?» — задрав рукава воина, вор увидел там татуировку Драконорожденного в виде дракона, окружённого в кольцо, внутри которого символы, скорее всего, на драконьем. От этой метки вверх по руке расползались слова на том же языке, перетекая в другой знак на сгибе локтя. У самого вора была похожая татуировка: в виде дракона и тонкого клинка, пересёкшего рисунок, а также слова на данмерисе.       Вор в шоке сел рядом. Он повстречал настоящего Довакина? Сразу же аккуратно уложив молодого воина на пол, держа его исключительно за одежду, он присел у стены напротив, положив на колени руки, попутно рассматривая, какой же «тот самый» герой: как выглядит, какой расы… Вроде человек, молодой и симпатичный, для воина это редкость. Хотя у него много шрамов, совсем юн. О Боги, это было так давно, во времена великих королей Септимов, тогда правили великие сыны небес. Каждый знал их священные имена, они разжигали пожары в сердцах людей и несли справедливость, редкую ныне. Их называли Драконорожденными, а их верными соратниками были воины — «Клинки», которые исполняли волю своего Довакина… Всё это он вычитывал усердно в книгах с детства, а теперь это воплощалось в реальности.       Не прошло и пяти минут, как Бреннан открыл глаза, которые сверкали в полутьме пещеры ярким голубым светом. Как ни хотел бы смигнуть это парень, не выходило. Больше у него не получалось это контролировать. Было неясно, куда смотрел пленник из-за неопределённости взгляда, но он точно видел свечение и не был особо удивлён такому явлению. Кайн встал на ноги, отойдя к противоположной стене — теперь оба были напротив друг друга. Бывший пленник продолжил сидеть, смотря на Кайна снизу вверх. Казалось, тело вора пробрала вибрация, будто от некого электрического разряда или дрожи самой земли, да кто знает. Но виной этому явно был человек перед ним.       — Что ты делал? — спросил брюнет таким холодным голосом, что аж стало не по себе. Он был уверен, что бандит должен был его убить и уйти с его вещами и сокровищами этих мест. А ещё он должен в истерике орать: «Демон!!!» — все так делают, когда видят свет очей парня.       — Ничего. Сказал бы, что охранял, только никого нет тут ещё… Вы были без сознания пять минут, я считал… — ответил странный тип.       — Что? С каких пор ты со мной на «вы»? — недовольно спросил юноша. В ответ тот уставился на него, не зная, что и ответить, всё же молвил, опустив голову:       — Вы должны были кричать…       — Кто ты? — нервно усмехнулся мечник, не понимая, что творится. Он жмурился, и его охватывало чувство злости. Как его задолбали окружающие, почему они знают больше него?       — Меня зовут Нереварим. Я из Ордена Клинков Морровинда. Вы — Драконорожденный… — представился незнакомец. Кайн рассмеялся и вынул меч из ножен, приставил к шее воина, не поверив, процедил:       — Хватит нести чушь… Я спросил тебя, кто ты, какие к даэдра «Клинки»? Откуда ты вообще знаешь, что я Довакин? Даже я не знал… — да, странник не знал об этом до смерти дракона, а этот странный мужик определил, что он Драконорожденный, за пятнадцать минут знакомства… Он хотел поскорее выпотрошить это мерзкое порождение Шора, что перед ним, но терпеливо замер. Хотя он даже не знал, за что хотел убить. Такое поведение для него несвойственно: сейчас что-то не так. Разум исказился. Если бы тут был Марк, Кайн хотел бы убить и его, а это уже точно ненормально. Нереварим без страха посмотрел на Довакина. Его спокойствие смягчало напряжённость ситуации.       — Это не вы говорите, — утверждал безоружный, имея в виду, что мечник не в своём уме сейчас. — Успокойтесь, я всё разъясню. Вы ведь понимаете, что что-то не так сейчас? Вам просто надо успокоиться, — Мечник подумал, будто голос Нереварима был создан для того, чтобы его успокаивать. Может ли это быть чем-то большим, чем совпадение? Неспроста они сегодня встретились тут, неспроста сложились так обстоятельства… Под звучание такого тенора удалось успокоиться. Потерянный теперь парень опустил клинок. — Вот так… — шепча, кивал беспомощный незнакомец. — Как я и сказал, я из Ордена Клинков; это элитные ударные и разведывательные отряды, сформированные ещё во времена Тайбера Септима. Агенты клинков служили Драконорожденным, но теперь остатки Ордена распущены, ибо некому служить. Да и те, кто остались, уже не те. Всего-то тени…       — Но ты же один из них… — напомнил Бреннан.       — Я… — усмехнулся грустно безоружный. — Я — вор, хоть и был обучен по всем традициям. Как исполнить долг, если нет Довакина? — человек встал на ноги. — А хотя есть один… И из многих других его встретил именно я… Мы сами создаём свои великие оружия или находим того, кто сделает. Тонкие мечи или клинки, они прекрасны, легки и смертельно опасны. Этот выковали специально для меня и подарили, так что будет проблемно, если я не получу его обратно. Он мне дорог, так сказать, как память… — черноглазый взглянул на отобранное оружие на поясе Кайна. — Пятьсот лет назад Диластос, последний глава нашего ордена, расформировал оставшихся членов братства, положив конец временам «Довакина и Клинка». Каждый выживал как мог, оказавшись вмиг забытыми. Остались только памятные знаки того, кем ты был когда-то. Но я другое дело. Мой отец Коген воспитывал меня как Клинка. Только я отрёкся от этого пути давным-давно и стал бегать от заказчика к заказчику, начал воровать. Никто больше не верил в явление Драконорожденного — это правда чудо… — закончил рассказ воин Ордена, учтиво спросив, как он может к Кайну обращаться. Тот представился. Глаза Бреннана угасли сами собой. Чем больше говорил незнакомец, тем лучше получалось успокоиться. — Господин Бреннан, моя задача служить вам, я обязан относиться с почтением к повелителю небес.       — Хм-м-м-м… — задумался странник. — То есть если я прикажу тебе убиться, ты сделаешь? — черноглазый кивнул, хотя совсем не был уверен в этом. — А если скажу меня убить?       — Это зависит от причины. Есть также свод правил, которые Клинок должен соблюдать, — ответил незнакомец.       — А как ты узнал, что я Довакин? — развёл руками собеседник.       — Я понял, что вы обладаете силой голоса, по татуировке на вашем правом запястье. У Вас много иных меток, но мне неизвестно, что они значат, — обосновал Нереварим, опустив голову на мгновение.       — А что с твоими глазами? — спрашивал всё подряд путник.       — Это особенность… Я таким родился. К слову, вижу отлично, — заверил темноглазый. Также Бреннан спросил, что значила фраза: «Вам надо было кричать», — на что в ответ получил нечто ему непонятное: — Когда рождается Довакин, его с раннего детства начинают обучать и натаскивать в искусстве Ту’ума. Как вышло так, что вы, как я понял, ничего не знаете о своих силах?       — Я не помню ничего о своём прошлом, возможно, болею, — пожал плечами юноша, решив всё же сложить оружие.       — Не помните? — не ожидал такого Клинок. Он недовольно нахмурился. — Это не болезнь — кто-то не хотел, чтобы вы знали, — подозрительно заявил он.       — Ты хочешь сказать, кто-то намеренно лишил меня воспоминаний? — обескураженно поднял брови собеседник. — Я даже, если честно, сам не понимаю, что значит быть Довакином. Столько всего разом навалилось… — Нереварим снисходительно улыбнулся. — И что я должен делать, по-твоему? Чем вообще занимается Довакин?       — Чем? — задумался член ордена. — Чем угодно. В отличие от меня, вы никому не служите и никому ничего не должны. Не мне говорить, что вам делать. Только есть огромная проблема. Ваши глаза, они светятся? — неуверенно уточнил он, продолжая. — Я не знаю, что это такое. Я прочёл столько книг, свитков, много повидал, но всё же… Чем дольше они светятся, тем больше вы не в себе. Это весьма опасно — как для обладателя, так и для окружающих. Вы уже кричали?       — Что это значит? — не понимал молодой странник, облокотившись о стену спиной. — Просто кричать? Ну, я пробовал, только это такая глупость… Кричать без причины, или что-то должно в этот момент случиться? — Нереварим в ступоре уставился на без пяти минут господина, не зная, что говорить. Перед ним Довакин, герой, сильнейший воин из смертных, который не умеет кричать… К этому черноглазый был не готов. Словно он скульптор, а перед ним кусок глины, из которого можно вылепить что-то стоящее или бесполезное. Это не то, чего ждал незнакомец, но всё же он был невероятно рад, преисполненный приятной надеждой. Может, теперь Орден снова сплотится? — Нет, я знаю, что что-то должно случиться, только понятия не имею, что именно…       — Кричать… — с укором усмехнулся человек в капюшоне. — Использовать Ту’ум, — выразился более правильно мужчина, — которым обладает Довакин. Кроме них крики могут изучить также и чистокровные норды. Когда-то могли и Септимы: у них-то точно на это было много времени… — пояснял он. — Но только Драконорожденные могут быстро учить слова силы и знать с рождения драконий язык. А ещё у них голос сильнее, чем у того же норда, у которого хватает терпения выучить три-четыре полноценных крика. Вы, при желании и усердии, можете выучить их все лет за десять максимум. Есть горстка тех, кто знают все крики, но учили они их всю жизнь. Например, жрецы с Хротгара… Ладно, что-то я заболтался. Вы единственный во всём Нирне теперь, последний Драконорожденный… — Кайн сжал кулаки в негодовании. Почему он? И так ли это важно вообще, дабы об этом волноваться?       — И что мне… надо теперь… закричать? — парень заметно был подавлен, говоря как-то отрывками; он чувствовал себя неловко, обманутым. Будто все вокруг всё знали и молчали, и продолжают скрывать правду лично от него, а он в неведении просит помощи, слыша только смех за спиной над ним, дурачком. Паранойя? Защитник ответил:       — Ну, возможно, вам станет легче? — хотел было утвердительно, но получилось так, что Нереварим спросил, продолжая разговор. — Но это опасно. Чем чаще и сильнее Ту’ум, тем большая есть вероятность пораниться и даже убить кого-то… Ту’ум — это большой сгусток энергии, он видим и осязаем, ранит, а конкретно вам он наносит вред изнутри. И, кроме того, если вы не будете использовать свой дар, а также изучать новые слова силы, когда старые не помогут, ваши кости будут болеть и позже ломаться от невозможности тела избавиться от тяжести души убитого вами дракона. Довакины — это смертные, благословлённые Акатошем. Собственно, ваше тело мало и ничтожно для той силы, которая в вас хранится. А если ещё прибавлять туда души Драконов, оно не выдержит, и… — Клинок задумчиво промолчал. — Вам нужно использовать слова силы, чтобы высвобождать разрушающую выше тело энергию. Воспроизводить Ту’ум больно, а не делать этого — ещё больнее… Но это всё при условии, что вы не умеете пользоваться даром. Учили бы с детства, не было б и проблем. Хотя, может, и учили, но вы не помните. Скорее всего, поэтому случился дисбаланс между душой и телом — исправить его будет смертельно сложно…       — Ты шутишь? — в шоке спросил Бреннан. Нереварим бы хотел спросить, похож ли он на шутника, но лишь отрицательно махнул головой.       — Я говорю всё, что знаю об этом. Но, конечно же, вживую с этим я не сталкивался ранее, поэтому исход абсолютно неизвестен никому. Думаю… — Это он читал и зубрил с детства в книгах, дабы, если встретит Довакина, быть ему полезным. Тогда, казалось, это бессмысленно, так как нет больше Драконорожденных, но вот теперь он перед глазами, и Клинок не растерялся: не зря его обучали. Всё всегда не просто так случается. Сейчас он пытался подобрать верные слова, часто закатывая глаза в размышлении. Главное — верно донести первичную информацию до незнающего человека, чтобы у него не было ложных представлений…       Странник в шоке осознал: вот почему болят кости, периодически плохеет и першит в горле — это плата за силу, которую он не хотел. Он в отвращении скривил губы, щурясь.       — С каждым разом будет хуже и хуже, пока вы не вернёте равновесие. Сейчас упали в обморок, а потом? С новой поглощённой душой дракона будет только тяжелее. А потом и смерть… — с каждым следующим словом из уст человека напротив парня покидало всякое приятное чувство, которое могло быть, сменяясь тревогой и обидой. Он начинал бояться той неизвестности, открывшей ему крупицу правды, которую он жаждал познать.       — И что мне теперь делать? Я умру в муках? — огорчённо пробормотал брюнет.       — Я читал о таком, это называли просто: «болезнь Довакина». Все Драконорожденные сталкивались с такой проблемой, но только в начале обучения, в детстве. Но были и редко те, кого не обучали сразу, и всё это запускалось, приводя к прогрессу болезни и дисбалансу. У них могла идти кровь изо рта, ломались кости, и они не могли больше двигаться, болели «засловьем» — это неспособность говорить. Но большинство справлялось, ища равновесие. И у вас получится, — Нереварим приободряюще улыбнулся.       — И как мне искать равновесие предков, которые жили семьсот лет назад? — не разделял приподнятого настроения собеседника Кайн.       — Я не знаю… Каждый сам его находит или не находит… — дёрнул головой Клинок. — Я прошу прощения, но не могу ничем помочь…       — Я должен идти дальше, — закрыл тему Бреннан. Он может умереть скоро, это было неприятно осознавать. Он не боялся смерти, но было, опять же, обидно. Только он узнал что-то, а ему уже грозит несправедливая кончина абсолютно ни за что.       — Могу я попросить? — молвил спокойно Нереварим. Парень кивнул. Он не привык, чтобы с ним так почтительно общались. — Могу я стать вашим компаньоном? Я буду защищать вас ценой своей жизни. — Мечник замер. Это всё, конечно, очень здорово, но откуда ему знать, что этот тип это не придумал? При встрече ему было плевать, кто там его спаситель, а теперь он узнал, что тот Драконорожденный, и такой покладистый теперь, на «вы». С другой стороны, такое тяжело просто так сочинить, причём Клинок говорил по делу, учитывая реальные факты. То есть он знал, что происходит с Кайном и с чем это, скорее всего, может быть связано. Много ли тех, кто хоть что-то знает о таком? К тому же брюнету как никогда нужен попутчик, который также знает о его даре побольше и в силах разъяснить неясное. А так, это спутник, который будет его защищать во время непредусмотренных обмороков и того подобного, пока не удастся обрести равновесие и понять, что значит быть Довакином. Исходя из этого, каджит решил согласиться, но пока присмотреться к этому таинственному незнакомцу, не замыслил ли тот чего…       — Ты вор, ты крал, а теперь тебе приспичило вдруг мне послужить. Вот кому скучно в Нирне живётся, оказывается… — колко отозвался всё же брюнет, несмотря на принятое уже решение.       — Выполнять мою просьбу или нет, решать только вам, — человек в капюшоне учтиво сел на одно колено, склонив голову. — Это правда, я — вор. И опорочил звание Клинка. Но единственное, что я могу теперь, — это искупить хоть как-то свой позор настоящим делом, встав на путь, мне предначертанный… — Ему уже надоело тратить свои навыки впустую на позорный род деятельности. Может, его услышали Боги, послав Довакина? Нет, слишком много было бы чести.       — Хорошо, я одобряю твою заявку… — согласно кивнул путешественник.       — Посвятите меня… — попросил новоявленный защитник, скрывая радостную улыбку. Он бы не поверил в реальность этого момента ещё несколько лет назад. — Это клятва Клинков. — Брюнет пожал плечами. Он понятия не имел, что надо делать, поэтому просто достал свой меч, еле касаясь лезвием чужого плеча, проговаривая слова:       — Нереварим, Клинков ордена представитель… Сын небес Нирна, защитник Драконорожденного… Пусть твой дух будет силён, а ум острее меча… — произнёс, что шло в мысли, брюнет, решив на этом покончить, отошёл.       — Простите, там не те слова… — ненавязчиво возразил наёмник, но в ответ его жестоко перебили:       — Ты нанят. — Искатель снял с пояса чужое оружие, передавая. Он больше не желал распинаться, изучая слова какой-то там клятвы. В ответ был только довольный кивок. «А Довакин то своенравный попался…» — с усмешкой подумал черноглазый, затягивая пояс. Автоматически приметил напряжённость хозяина, который держал ладонь на эфесе в случае чего.       — Не переживайте — лично убьёте меня, если я что-то выкину, — повторил ранее сказанные Кайном слова подозрительный тип, отходя на шаг назад, поднимая беззащитно руки.       — Несомненно, — серьёзно подтвердил юноша. — А теперь иди вперёд.       Всё время они напряжённо молчали, но, вроде бы, мужик в капюшоне не давал повода в себе усомниться.       — Что будет, если мои глаза будут долго светиться? — нарушил первым тишину мечник. Ответ пришёл спустя десять секунд раздумья:       — Вы меня ненавидите? — Кайн отрицательно мотнул головой. — А тогда думали, что ненавидите. — Короткий, туманный ответ. Но всё и так ясно. В таком состоянии можно и убить кого-то, не понимая даже, зачем и почему. Парень и правда хотел убить пленника в паутине в тот миг, когда наставил оружие. — Не поддавайтесь, иначе натворите много бед.       Оба дошли до помещения, на передней стене которого был золотой круг размером с человеческий рост. Путник было подумал, что тупик, но предпочёл рассмотреть помещение более детально. Оно, к слову, было тёмным, но попутчик магией зажёг факелы, добавляя света, а сам молчал, как проклятый. Стоял у стены, как манекен, и слишком уж ровно. Невозможно было понять, когда и куда он смотрит. Кайн быстро сообразил, что этот круг в стене — ход, и открывается он, кажется, драконьим когтем, потому что они оба из золота. В середине двери было три отверстия, в которые можно вставить ключ. Он был больше похож на куриную лапу, нежели на драконью. Вдоль его основания изображения: дракон, дракон, мотылёк. Это загадка, как и тогда, с вращающимися постаментами. При неудачной попытке их ждёт неприятный сюрприз, поэтому стоило только сопоставить рисунки с когтя и рисунки на круге, пластины которого ездили по кругу. Бреннан выставил их в ряд снизу вверх, как на ключе. Как только он вставил ключ, резко раздался звук треска. Нереварим схватил странника за рукава в районе плеч, рванув на пару лирцев назад. В стенах открылись прорези, из которых вылетели длинные острые штыри и спустя пять секунд скрылись снова в стене. Мечник в шоке застыл, а Клинок облегчённо выдохнул, отпуская парня. Тот оглянулся.       — Благодарю, — искренне пролепетал парень. Доверие к защитнику увеличилось, но тут он заметил кое-что странное. На лице напротив было что-то… Похоже на татуировку, но неровную, будто делал криворукий, или она просто расплылась. Довакин хмуро смазал тыльной стороной ладони по чужому подбородку, и вышло так, что смазал роспись фиолетового цвета, — это боевая раскраска, видимо. Клинок в мгновение поменялся в лице: оно стало напряжённым, испуганным и скрывало недовольство. Оба отошли друг от друга чуть дальше под шум открывающегося прохода. Коготь упал на пол со звоном, но всё это пока могло подождать. И, между прочим, кожа была у черноглазого необычная: то ли бледно-жёлтая, то ли бежевая. Юноша побоялся, может, он сделал что-то не то для незнакомца? Потому что даже не поинтересовался, какой он расы.       — Нереварим? Прости, я тебя оскорбил? — провёл по волосам виновато каджит, смущённо озираясь. Ему правда было стыдно.       — Оскорбили? Нет… — нервно протараторил слуга драконоборца, тяжело дыша, не воспринимая такую вежливость к себе. В Скайриме давно нет места светскому воспитанию. Ущемил — так надо, осквернил кого-то — плевать, а недоволен — дерись. — Это личное… Мне неприятно, когда меня трогают… — признался Клинок. Подбородок, как и челюсть в целом, до сих пор ломило и жгло от неприятных ощущений.       — Я извиняюсь… — поклонился молодой парень, продолжив: — Я… — он нерешительно запнулся, поджав губы, но тут же молвил: — Норд, а ты? — тот коротко молвил: «Данмер». Воу, это было сюрпризом для Кайна. Тогда всё ясно: это данмер вида этногенного, судя по цвету кожи и иным признакам. Что же будет ждать дальше с таким попутчиком? Данмеры весьма сильные маги, скрытные, серьёзные…       Сквозь дыру в потолке виднелись лучи рассвета с поверхности. Уже прошло так много часов. Осталось лишь найти артефакт — Драконий камень. Во время блуждания по этим бесконечным коридорам тревожность не покидала ни на миг. Казалось, это отвратительное чувство стало лучшим другом Кайна теперь… «Турдас. 23 Руки дождя. Маг. 4 Э год 401.»