SKYRIM. THE LEGEND OF DOVAHKIIN.

      Вот как время может так быстро лететь? Казалось, Кайн пробыл в храме не больше нескольких часов, а уже рассвет. От лучиков света, просочившихся в мрачное подземелье через проломы в потолке, становилось как-то приятнее. Вот там, рядышком, Нирн. Ты не заперт тут, не отрезан от мира.       — Я заметил, у вас рана? — указал на тёмное пятно от крови на одежде брюнета Нереварим. Того больше не это беспокоило, хотя рана и сильно саднила, будучи неглубокой. Его больше огорчило то, что он уже испачкал новый костюм, да и порез на ткани остался. — Вы себя нормально чувствуете? — Было бы очень плохо, если бы новонайденный Довакин на глазах эльфа истёк кровью.       — Ничего, ничего… Органы не задеты, сосуды тоже, — задумался брюнет. — Значит, нормально, — Да, мечник был крепок и вынослив, терпим к боли. Но если он с этим ничего не сделает в ближайшее время, к сожалению, ничего его не спасёт от заражения или, в самом деле, обескровливания.       — Давайте поскорее с этим покончим и уйдём, меня беспокоит цвет вашего лица, — отметил охранник, ибо парень уже был бледный, почти серый.       Они пошли дальше, прихватив с собой коготь. Точнее, шёл эльф, а Довакин плёлся сзади, неконтролируемо пошатываясь.       — Ладно, признаюсь, если ты что-то натворишь, я не прикончу тебя. Даже меч схватить не успею. Да и реакция у меня так себе, особенно в последнее время, — неожиданно заявил странник. Данмер от такого откровения усмехнулся более чем мягко, отвечая:       — Я могу потренировать вас позже, если попросите. — Кайну не нравилось словосочетание «если попросите», как будто он кого-то принуждает такое предлагать, поэтому промолчал.       Вокруг было больше, чем обычно, погребальных урн. Знак ли это того, что они близко к главному залу? По пути им встречались драугры, которых прикончил Нереварим. А сам мечник еле стоял на ногах, опираясь о стену спиной, понимая, в каком недостойном положении находится. Не будь тут такого компаньона, который, как ни странно, искренне защищал его с львиной самоотдачей, юноша ушёл бы обратно, не дойдя до конца. Было бы самоубийством лезть сюда в таком состоянии: кости ломило, особенно лобные, приводя к мигрени; тело горело, а дышать было невыносимо, будто в лёгких что-то раздувалось и давило на тонкие нежные стенки. Это не от ран точно, выходит, виной тому «довакинство» Кайна? А звуки, они растворялись в эхо. И когда покорный эльф пинал побеждённых драугров к ногам господина в знак преданности, парень осознавал, как сильно у него плывёт в глазах…       — Господин Бреннан? — приблизился защитник в порыве помочь, только вот отдёрнул себя, решив для начала спрятать клинок за спину, чтобы человек напротив не подумал об угрозе.       — Что с вами? — настороженно спрашивал Клинок, переводя дух после битвы. В ответ было только молчание и взгляд в никуда. Меченосец пропустил всё веселье: как его спутник отбивался сначала от трёх, а потом ещё от пяти драугров, попутно не подпуская их к беспомощному сейчас Довакину. Это было легко, учитывая, что помещение большое: есть где развернуться, да и нежить слабая. Нереварим шёл сюда, зная, что тут есть. Также он знал, что будет впереди, поэтому предупредил сразу.       — Мы почти пришли в усыпальницу древних нордов, там главный военачальник, который умеет использовать Ту’ум. Вы ему не соперник сейчас. Позвольте я зачищу там помещение? Вы ведь что-то ищете тут? Я принесу. К тому же там есть древние надписи, пронизанные силой, состоящей из «Хаотичного потока». Если прочтёте слова с чужим потоком, который столкнётся с вашим… это тяжело. Боюсь предположить, что будет. — Кайн совершенно не понимал, о чём говорит данмер. Какой поток? Какие надписи? Клинок явно основательно осведомлён о делах, что касаются его службы и стези Клинка в целом.       — Что такое «Хаотичный поток»? — мутно пробормотал странник.       — Это сгусток энергии в теле, как бы запас сил. Его происхождение до сих пор окончательно неизвестно. В определённые моменты он может расплескаться за пределы тела. Например, когда устаёшь или теряешь контроль над эмоциями. Некоторые могут выпускать поток по желанию, если умеют контролировать. — Эльф вспомнил, когда почувствовал вибрацию в теле. В тот миг брюнет очнулся после обморока и наставил на него оружие. Это была лишь маленькая частичка потока Кайна, которая была осязаема. — Им обладают далеко не все. У дремор он есть, у Драконорожденных, драконов, у магов ранга «А», у Септимов, ещё у некоторой нежити. Это всё, что я знаю, — перечислил член ордена с неким интересом, пытаясь как можно эффективнее объяснять всё путнику. — Там, куда мы идём, есть стена. На ней, как я понял из рассказов об этом месте, написаны слова на драконьем. В одном из слов сокрыта великая сила. Септим или другой Драконорожденный запечатал тайное знание таким образом.       — Зачем? — юноше стало чуть легче, и он отпрянул от стены.       — Я не знаю: это было больше чем семьсот лет назад. Возможно, это делали предки, дабы кто-то смог выучить их прямо там. Я думаю, это гениально. Вы можете выучить свой первый крик сразу, без изыскания и зубрения. Но это было бы прекрасно в том случае, если не корячились бы сейчас от боли. Мне тяжело предположить, что может случиться, если вы столкнётесь с этим… — заключил данмер.       — Я должен попробовать, — решительно ответил молодой человек. Ему надо сейчас учиться с этим справляться, нет времени на подготовки.       — Но это действительно опасно для вашей жизни, — пытался всё же ненавязчиво отговорить черноглазый. — Могу сходить я, а вы отдохнёте.       — Я не нанимал себе няньку или жертвенника, который будет кидаться под нож ради меня. Никто не обязан что-то за меня делать, не должен жертвовать ради меня. Я взял тебя в компаньоны не как слугу или раба, об которого можно вытереть ноги и выкинуть после использования, а как соратника и помощника, — объяснил брюнет. — К тому же, если я выучу там это слово и смогу кричать, может, мне станет легче. Да и, столкнувшись с этим, я буду знать, как поступать в дальнейшем. А ты следи только за тем, чтобы меня не прикончили слишком быстро… — Данмер улыбнулся. Ему было приятно осознавать, что человек, которому теперь он служит, не считает его инструментом.       — Тогда давайте поторопимся. — Клинок, забавно переваливаясь с ноги на ногу, отошёл чуть назад, а затем ступил вперёд в следующий зал, Кайн последовал за ним.       Симптомы недуга слегка утихли. Оба с лёгким трепетом дошли до входа, распахивая большие двери в зал. Клинок юркнул далеко вперёд, пока Кайн разглядывал всё вокруг. Его это место не радовало, оно было визуально больше остальных комнат, которые встречались ранее. Всё окружение напоминало гробницу Нуминекса, в которой он очнулся впервые.       Только что парень осознал, что потерял своего спутника из вида. Это его обеспокоило. Эльфа не было заметно из-за больших кусков каменных глыб, ростом немногим более человека. Они валялись повсюду, так что полностью рассмотреть комнату сразу было невозможно. Скорее всего, тут не раз случались обвалы. Кто знает, сколько лет этому храму.       — Господин Бреннан! Идите сюда! — окликнул повелителя с другого конца комнаты, будучи впереди, воин Клинков.       Парень пошёл на голос с осторожностью. Мало ли что задумал данмер, они ведь уже тут. И что мешало бы незнакомцу его прикончить, забрать всё и в уверенности уйти, зная, что больше, может, и не будет ничего опасного. Так думал Кайн, понимая в душе, что это абсурдные догадки: тогда смысл был Неревариму защищать его? В итоге, когда путник вышел к подчинённому, ничего от него недобросовестного не приметил. Этногенный мер стоял на верху ступеней, ведущих к стене. Сверху над стеной изображён либо герб, либо просто высечен неизвестный рисунок. То, что было на стене под гербом, снизу, где стоял Кайн, разглядеть не получалось. Нужно подняться туда по ступеням. Перед стеной стоял каменный гроб. Из углов пещеры пробивались лучи света и маленькие водопады из источников в горе, на которой стоял храм. Вода из истоков шумно падала вниз, искрясь от света. Водопады образовали маленькие водоёмчики-бассейны, вода из них не затопляла пещеру по той причине, что нашла себе выход в иную подземную скважину.       Кайн было хотел подойти к компаньону, но его сковало неприятное чувство печали и загнанности. Будто, если он подойдёт, снова окажется в сталгриме неизвестно на сколько. А когда очнётся, снова забудет всё, что было с ним сейчас и несколько месяцев назад… Клинок, приметив тень страха и нерешительности на славном лице Довакина, сострадательно дёрнул бровями, молча ожидая, пока тот примет то или иное решение. Он ведь и вправе передумать, тогда они просто уйдут отсюда. Да, тут в главном зале храма Ветреного пика всё было действительно так же, как в гробнице Нуминекса. То самое расположение гроба, из которого потом кто-то вылезет, а вместо каменной стены с гербом здесь в Морровинде была стена сталгрима, в которой и находился Кайн. Эта картинка создавалась у него в голове, вызывая мурашки оцепенения по телу постоянно, пока он всё же поднимался по ступеням к товарищу. Отсюда обзор на комнату был отличный. Вдоль стен стояли десятки гробов, но внимание от этого отвлёк Нереварим, точнее, то, что отражалось в его чёрных, словно уголь, глазах. Что-то блестящее и синеватое. Брюнет трепетно осмотрелся, и вот оно: на полукруглой стене были написаны некие тексты на драконьем языке. Но одно слово светилось, и от него исходили короткие нити из энергии, которые мгновенно растворялись в воздухе. Оттуда что-то шептало, так тихо и неразборчиво, что, даже будучи полиглотом, Кайн не мог понять, что там говорится, даже отдалённо. Будто набор звуков, а не буквы или слова. Эти надписи были похожи на символы, которые драконы выцарапали своими огромными когтями и клыками когда-то, — именно так выглядели эти знаки. Все слова состояли из трёх частей. При всём желании взор Кайна упал сперва на светящееся слово. Оно состояло из трёх символов, после двух стоял апостроф, оно читается как: «ФУС», означает «Сила». Прочитав его в мыслях, он ничего необычного не почувствовал, только то, что у него саднит кончик языка, словно это слово режет его. Нереварим внимательно наблюдал за происходящим, стоя чуть впереди, справа от своего господина.       На стене было написано: «Здесь покоится страж и хранитель драконьего камня. Скрижали праведности и силы, бесконечной ярости и тьмы…». «Весьма прозаично, конечно…» — думал Кайн.       — Говорится о том… — хотел прочесть вслух парень, как вдруг в горле сильно запершило. Парень прикрыл рот ладонью, неистово перхая. Данмер ошарашенно встрепенулся: неужели начинается? Довакин прочёл слово? Странник никак не мог прочистить горло, кашель с трудом удавалось сдержать в телесных подёргиваниях. Каджит покраснел, зажимая рот руками и хрипя, как девяностолетний дед, прошедший три ступени из ста.       — Вы как? — эльф подошёл к нему спереди. И это была, наверное, одна из самых больших ошибок в его жизни… В один момент брюнет не вытерпел и отнял руки от лица, кашлянув с открытым ртом. В этот миг раздалось оглушающее эхо, будто рявкнул исполин, а с его губ сорвался поток возрастающей энергии, еле заметный глазу. Сгусток влетел в несчастного данмера — тот отлетел, с силой ударяясь о стену спиной и затылком заодно, отчего зажмурился, шипя и съезжая вниз по стене. Кажется, Кайн слышал, как жутко хрустнула спина у бедного Клинка.       — Охо-хо-хо… — усмехнулся болезненно защитник, проверяя ладонью, не пошла ли у него из головы кровь. Кайн шокированно зажал рот ладонями, пока с потолка пещеры сыпалась пыль и маленькие камушки.       — Прокляни меня Азура… Ваш голос и правда бесподобен, — похвалил Клинок, скрывая недовольство из-за повреждений. Хотя это и был даже не полноценный крик из трёх слов, и даже не слово, а всего-то кашель, он был невероятно силён. Это только потому, что накопилось, так как с момента поглощения души дракона Кайн не кричал и у души не было возможности выйти наружу. Уже раз на десятый крик не будет таким сильным, ибо лимит души может исчерпаться. Со временем мечник научится правильно кричать и контролировать свои силы. А пока он и сам не понял, что сейчас случилось.       — Т… Ты… Ты там живой? — неуверенно спросил парень, боясь, что снова «рявкнет» и «пока Нереварим». — Прости, я этого не хотел…       — Ничего, я в порядке…— Хрипя, член Ордена встал. Несмотря на нещадную ломоту в затылке (скоро проявится большая шишка), он указал на сияющее слово. — Вам надо прочесть. Только…       — Только что? — прищурился Бреннан, уже как-то посмелее говоря.       — Ничего пока… Читайте, — замолк в ожидании собеседник. Да, нет смысла тратить время и рассказывать, что после прочтения Довакин, скорее всего, снова рухнет без чувств от «Хаотичного потока», который остро пронзит его тело. Мер от греха подальше отошёл в сторону.       — «ФУС», — прочёл мечник слово.       В ту же секунду в его грудь со свистом и шуршанием влетело то свечение. Слово на стене угасло. А в груди юноши стянулся ком боли. Он схватился за грудь, издав хрипящий всхлип, вдохнуть было невозможно. В ту же секунду плита надгробья за спиной Кайна взлетела в воздух, разбитая на несколько крупных частей. Из-за потока пробудились мертвецы. Каджит не без труда отбежал к стене с надписями, задыхаясь.       Нереварим тем временем грозно покосился на другие гробы, расположенные вдоль стен, крышки которых откупорились и попадали на пол, с грохотом разбиваясь. Из ближнего саркофага вылез, кажется, главный военачальник-драугр, судя по обрывкам его одежды и ржавой броне. Кайн угрожающе оскалился, по-звериному смотря исподлобья в горящие глаза нежити. А эта тварь будто вышла из нижнего мира Шора… Оставшаяся кое-где в виде трухи кожа посерела и засохла, обтягивая гнилые жёлтые кости. На кривой челюсти бросался в глаза злобный, давно нелюдской оскал из кривых, острых зубов, покрытых пылью и давно свернувшейся кровью. Глазницы пустые, как и душа ныне. В этих отвратительных глазницах остались завяленные за долгие годы в этом сыром холодном месте куски плоти. В очах драугра сверкали жуткие могильные огоньки той души, которая вернулась в тело. Из остатков этой плоти лезли, подтягиваясь, бело-прозрачные червяки. Это был военачальник, но другие выглядели не лучше, стягиваясь к предводителю, чтобы отнять жизнь незваных гостей.       Кайна быстро скосило влево от недостатка кислорода, но от падения на твёрдый пол его спас Нереварим, поймавший и уложивший его аккуратно на пол, придерживая за голову, отрекаясь от сильнейшей антипатии. Немеркнущие глаза Довакина чуть слезились, глядя в никуда, он даже как-то посинел. Эльф обернулся, обнажив свой клинок. Его задача — защищать сейчас Драконорожденного, а задача того — справиться с явлением под названием «Хаотичный поток».       Юноша оказался в каком-то тёмном пространстве. Он словно падал в бескрайнюю яму, отчего неприятно захватывало дух. Ему казалось, тут он может и не дышать. Это так просто, не то, что в реальности. Но ведь такого не бывает?       «Забери его себе», — прозвучал голос в голове. Это был необычный голос, не похожий ни на один из тех, что парень успел услышать за несколько месяцев новой жизни.       — Кого? — не понимая, спросил куда-то Кайн. Он вообще не мог и представить, где и что слышит. Может, он умирает?       «Забери себе поток, — снова повторил голос. — Ты делал это, ведь это так легко для тебя — отобрать чей-то поток… — После недолгой паузы речь продолжилась: — Ах да, ты не помнишь… Развей его по телу равномерно, а не держи в груди в одной точке… На этот раз я тебе помогу. Насколько могу предположить, ты бы пошутил и назвал это хамством…» — с улыбкой сказал голос, умолкая окончательно.       В ту же секунду Кайн уже мог кое-что видеть и слышать: потолок пещеры, воинственные крики Нереварима, бурчание драугров и резкие крики военачальника. Это были те же крики, что ранее вбили в стену помощника Драконорожденного. Всё в глазах плыло, парень пытался мысленно развеять пучок в груди по телу, представив, будто может им управлять. Как ни странно, это работало. Он шевелил ногами и руками, словно хотел отползти. Боль постепенно отступала, а мышцы лёгких расслабились, давая возможность дышать.       Парень не переставал дышать, как мог, пока его сердце безжалостно колотилось в грудной клетке, глухо отдавая в уши. Обзор медленно затянула тёмная рябь, но Довакин продолжал пытаться разогнать «Хаотичный поток» по телу… Казалось, не прошло и минуты, но, распахнув глаза, путник не услышал следов битвы, чувствуя холодный твёрдый пол под собой. Оглядевшись, он увидел Нереварима, который спокойно сидел напротив, обняв руками колени и уложив на них голову. Между ногами защитника мирно стояло его верное оружие. Эльф был ранен, его висок и бровь были разбиты до крови, переносица тоже пострадала, и в целом лицо было повреждено ссадинами. А что и говорить о теле: было несколько неглубоких порезов выше запястья и колотая рана на животе.       Брюнет приподнялся, сожалея, что сейчас ему на ум не приходит достойного заклинания, а прошлое он не может сейчас использовать, иначе умрёт точно. Напрягая память, он всё же смог подобрать подходящее. Он прочёл это заклинание в книге, которую купил в Ривервуде. Резко встав, он закачался, словно колос на ветру.       Член Ордена очухался, поднимаясь. Он поддержал ослабленного парня за предплечья, дабы тот не упал, разбив себе голову о пол. Данмер буквально переборол свой страх, касаясь чужих рук. Руки Довакина даже через перчатки на руках эльфа были горячие и крепкие, наверняка по-мужски грубые под одеждой. К тому же данмер обратил внимание, что у молодого человека имеется густая, скорее всего, не по-юношески жёсткая щетина: хоть лицо и гладко выбрито, при детальном рассмотрении её основа заметна. Это нетипично для его внешности, он выглядит лет на двадцать, по мнению эльфа, а уже с растительностью на лице как у сорокалетнего мужика…       — Нет-нет, сидите, — угомонил взволнованного странника данмер. У парня резво текла каплями кровь из носа, падая и разбиваясь о пол. Эльф вспомнил слова человека напротив: «Я не нанимал себе няньку». После чего перефразировал. — Хотя нет, встаньте. — Каджит так и сделал, хоть и пошатывался; он не понимал резкой перемены слов компаньона: «Присядь, встань». Мысли его путались. — Вам же надо что-то найти тут? Я не знаю, что именно вы искали, но я не нашёл никаких особенных сокровищ тут, совсем ничего…       — Камень, мне нужен был камень, — вытирал ладонями кровь из носа мечник. На ногах он нормально держался, так что Нереварим решил и правда поменьше за ним следить. — Это… Артефакт… Драконий камень… Ты не видел тут ничего такого? — с трудом выговаривал каждое слово искатель.       Он направился к одному из водоёмов и тщательно умылся от грязи и крови, помыв руки, пока эльф юрко обыскивал помещение, выудив из гроба военачальника скрижаль с непонятными символами.       — Этот? — подбежал он поближе, поднимая находку вверх. Меченосец оглянулся, поднимаясь на ноги.       Скрижаль как скрижаль, на ней были написаны слова на драконьем и какие-то узоры с точками, которые были подписаны, что ли… Кайн кинет этот кирпич в голову Фаренгару, если он скажет, что это не тот камень.       — Да, этот. Я благодарю тебя, ты хорошо постарался… — искренне отметил черноволосый. После того, как он умылся ледяной водой, ему стало немного легче. Нереварим усмехнулся, но у него дёргался глаз, потому что кровь из брови никак не переставала течь, заливая половину лица. Кайн нахмурился, приметив это, и вдарил ладонью по ране. Шлепок прозвучал внезапно, красная жидкость из брови Нереварима брызнула в сторону удара, оросив пол. Этногенный мер в неприятном оцепенении взглянул на посмеивающегося Довакина с немым вопросом: «А это сейчас за что было?». На чёрных глазах выступили слёзы, а тело сковал панический страх.       — Прости, тебе, наверное, было неприятно, что тебя там трогали, но мне правда очень хотелось попробовать это сделать… — пожал плечами черноволосый, улыбаясь, а вот собеседнику напротив было не до смеха. Его лицо было безразличным и холодным. Он не понимал: это что, смешно? Бить по ране ради забавы.       — Как ссадинка-то? Болит? — Протектор изогнул в негодовании другую бровь, но, и вправду не почувствовав боли, коснулся аккуратно кончиками пальцев места повреждения. Бровь была здорова, ссадина исчезла, будто там ничего и не было.       — Я не садист, чтобы бить тебя просто так, — серьёзно отметил юноша. Теперь он заметил, насколько сильны страхи нового компаньона. Он и вправду боялся, когда его касались. Но какова причина такого поведения? Он говорил, это личное. Что могло случиться, чтобы было страшно чувствовать другого человека? Да и вообще, обычный человек скажет: «Ты охренел меня бить?! Я тебя сейчас прикончу!». А эльф промолчал, стерпев такое, только потом поняв, что действие Кайна помогло ему. Бреннан считал это заклинание смешным, но эффективным. В книге было написано, что его придумал шаман из аргонианского племени в Чернотопье.       — Как вы её вылечили? — в ступоре раскрыл и без того большие глаза эльф, всё ещё пытаясь нащупать рану, но её действительно не было. Он быстро успокоился, поняв, что вреда ему не принесло такое действие, а даже наоборот, как ни странно.       — Я в книге прочёл, — Кайн печально поджал губы. — Мне так жаль, что я не могу сделать больше… Тебе предстоит тяжёлая работёнка… — Бреннан уже более-менее был уверен, что Клинок тут не из-за сокровищ, но всё же до конца ему не верил до сих пор.       — Пора нам с тобой уходить из этого гиблого места… — Оба кивнули, и поспешили обратно. Они могли бы поискать возможный иной выход отсюда, но у Кайна было одно незаконченное дело. При входе имперка, она ведь ждёт его. Данмер вылетел вперёд, как ветер. Почему-то он был несказанно доволен уходом отсюда, несмотря на то, что ранен, был резв. А всё потому, что, пока хозяин был без сознания, Нереварим успел остановить себе кровь и затянуть некоторые серьёзные раны. С каждым движением и у одного, и у другого по конечностям отдавались острые болевые импульсы от повреждений. Но для них как для воинов это допустимо. Вытерпят — не детишки давно. К тому же когда, как не в бою, чувствуешь себя живым? В момент ранения — ты чувствуешь боль. Когда порезы затягиваются — остаются шрамы. Это и есть признак того, что ты живёшь, чувствуешь и помнишь эти мгновения, запечатлённые на твоём теле…       Когда они вернулись в комнату с пауком, их ждал неприятный сюрприз: эта тварь проснулась и передвигалась по комнате. Товарищи замерли, с неприязнью смотря на существо. Можно отметить, паучок был размером в три раза больше их самих. Когда висел под потолком, сжавшись, это так не бросалось в глаза. Существо развернулось к ним.       — Эй… Вы кто? Что вам надо? — эхом прозвучал шипящий, низкий… голос?       Путники в шоке раскрыли рты и глаза. Это им сейчас сказал паук? В следующие мгновения ничего не случилось, тварь не нападала на них с безумным голодом и не шипела. Паук замер, как статуя. Лишь наблюдал восемью чёрными глазёнками за парочкой шокированных смертных.       — А, это ты… Грязный мер… Вот куда ты делся… — да, это действительно говорил паук. Его хелицеры двигались вместе со словами, которые адресованы Неревариму.       — Эй! — прошептал драконоборец, не отрывая взора от гигантской твари. — Он раньше говорил? — в ответ данмер отрицательно качнул головой, также не переставая смотреть на существо. Вообще, пауки не говорят, так не бывает. Даже Кайн, будучи каджитом, не видел такого.       — К-к-кто ты?! — нервно улыбаясь, спросил у паука странник. Да, ему казалось, что он выглядит, как идиот. Словно с игрушкой разговаривает, да ещё и ответа ждёт. Но не только же ему показалось.       — Моё имя… — дальше был такой набор великолепных звуков, что уже на первой секунде всё это забылось и перепуталось в кашу в голове. — Меня породила Мефала… — Парни переглянулись, хмуря брови. Мефала — это даэдрическая принцесса. Её сфера деятельности смертным почти неизвестна, её называют также матерью-паучихой, прядильщицей сетей. Известно только, что она вмешивается в дела смертных забавы ради. Также покровительствует самовлюблённым, извращённым и завистливым личностям, строит частенько козни. Паук тем временем снова обратился к эльфу:       — Иди ко мне, мерзкий мер… Я высосу из тебя все соки… — На такое заявление данмер с отвращением взвыл. Его передёрнуло, а по телу пробежали мурашки.       — Моё имя Нереварим! И я непереварим для тебя! — заявил Клинок весьма пламенно, вспомнив, что так же говорил Довакин, когда помог выбраться.       — Да неужели? Ну, иди ко мне… — низкое шипение паука приобрело слащавый оттенок, растягивая звуки. Брюнет не сдержал смешка. Этот диалог отдалённо напомнил ему «дилемму влюблённой парочки»…       — Н’вах! — раздражённо высказал мнение о пауке эльф на привычном Данмерисе, хватаясь за оружие.       — Стой! — остановил его брюнет. — Давай оставим его! Он один такой во всём Нирне, это же восхитительно! — загорелся внезапно идеей парень. — К тому же это мы пришли на его территорию, а не он на нашу… — эльф растерянно бегал глазами, хоть этого и не было видно, раздумывая, что и сказать. В итоге он с неохотой послушался. Убрав руку от клинка, он смятенно спросил:       — Да, хорошо, конечно… Тогда как пройти?       — Положись на меня… — улыбнулся брюнет, выходя из-за стены к пауку. Тот не нападал, как ни странно. Возможно, он и правда разумен, как человек?       Стоя перед этим… огромным существом, парень поднял вверх голову, учтиво склонясь, хоть это и животное. По телу пробежали мурашки от ужаса: это тебе не паучишка в углу комнаты размером с ноготь. Перед ним было существо, сотворённое принцессой Мефалой.       — О-о-о… А тебя я не видел… У меня сегодня двойной ужин? — Парень в оцепенении уставился с ужасом на двигающиеся хелицеры, думая: «Боги, как он говорит с таким ртом человеческой ясной речью? Это магия, не иначе…»       — Э-э, я, пустите нас, хорошо? — усмехнулся парень, не зная, что сказать.       Он не мог сделать ничего, чтобы каким-то чудом паук согласился. Но у Кайна есть план, если их просто так не пустят. А комната состояла из двух проходов. Один вёл к началу храма, другой к концу. Оба были в высоту немногим выше человека, и, если пройти в тот, который ведёт к началу храма, паук за ними не сможет пройти. Но тогда напрашивается вопрос, как эта тварь отсюда выходит? И выходит ли вообще? Если да, где для него проход, который ведёт наружу? А если нет прохода, как он жив ещё? Кажется, сюда приходят не чаще, чем раз в сотню лет — этим не прокормишься…       — Ха… Ты шутишь? — возмущённым тоном прошелестел паук. Бреннан слегка улыбнулся. У него была смекалка, и это ему поможет. Он был уверен, в каждом смертном существе есть частичка горделивости и самоуверенности — это слабость. А хитрость — это власть.       — Знаешь, когда я пришёл сюда, я был ошеломлён всей этой паутиной… — обвёл помещение руками Кайн. — Это невероятное оружие, из неё невозможно вырваться без помощи острого клинка под рукой. И ты — самое невероятное творение великой принцессы Мефалы. Взор на тебя заставляет любого содрогнуться, сила твоя неизмерима.       — Да… Я создан быть владыкой пауков…— подтвердило большое существо, стоя так же неподвижно. Тело его было иссиня-чёрное с мелкими густыми волосками-щетинками, поверх которых застыли капли липкой жидкости.       — И неужели, имея такую силу и власть, в тебе нет и милосердия? — продолжил Довакин. — Будь я на твоём месте, я бы даровал никчёмным людям жизнь.       — Тебе меня не провести… — насмешливо заявил паук. — Вы навечно останетесь в моём коконе. И ничего не поделать: вы, люди, малы и ничтожны. У вас нет той силы, тех когтей и зубов, как у зверей. Нет такой силы, как у меня…       — Хм-м-м… — задумался парень, — Возможно, но всё же, я разрезал твою паутину своим мечом. Бьюсь об заклад, ты не можешь сделать такую прочную паутину, чтобы я её не разрезал мечом.       — Что?! — возмутился зверь. — Да ты ничего не знаешь о моей силе! Коконы, которые я могу сплести, прочнее сталгрима! Я покажу тебе! — паук подполз к стене, но пока ещё следил за хитрыми людьми. Гигант сплёл паутинный канат от потолка до пола за полминуты, как отсчитал Кайн. Он вынул меч и резанул по нити, со второго удара она прорвалась.       — Ха, и это всё?! — наигранно смеялся Бреннан. — Нет, пожалуй, беру свои слова обратно, твои цепкие нити не такие великолепные!       — Ничтожество! — разъярённо прошипел паук. Юноша опасливо отшатнулся, замирая, инстинктивно чуя опасность. — Да как ты смеешь надо мной смеяться! — паук принялся резко, менее внимательно приглядывая за жертвами, плести ещё одну ленту паутины. Через две минуты она была готова. Мечник снова отсчитал, сколько у существа это заняло теперь времени, и ударил по ленте. На этот раз понадобилось ударить раз семь, чтобы разрубить липкую ленту до половины. После очередной серии сильных ударов всё же удалось с этим справиться. Нереварим восхищённо закусил губу, наблюдая за процессом. Он догадался, чего добивается хозяин.       — Ну, ладно, это было внушающе, но, видимо, про сталгримовую прочность было блефом? — пожал плечами Кайн.       — Не испытывай крепость моих слов! — угрожающе прищурил восемь глаз сразу паук. — Я сплету такую паутину, что у тебя сломается твой ничтожный меч. Вы, люди, только и можете пользоваться этими железками, тыкаетесь, а сами слабые… — монстр отвернулся и принялся плести очередную ленту. — Хотя тебе не знакома людская слабость, с твоими повадками… — Кайн на такое заявление пугливо всколыхнулся. Паук понял: перед ним не человек. Нереварим, к счастью для господина, не понял, к чему эта фраза была сказана, и продолжал наблюдать. Постояв полминуты, мечник мигнул эльфу, кивая на туннель, в который им надо. Данмер прошмыгнул к Довакину, и, не успел неповоротливый паук обернуться, они скрылись по ту сторону прохода.       — Ах вы мерзкие поганцы! — кричал вслед монстр, а Бреннан бежал вперёд, посмеиваясь. Они смогли остановиться только через лирцев сорок, как минимум, опёршись о стену, контролируя внезапное, но слабое головокружение от полученных до этого ран.       — Да… Смертные слабые, люди не могут защититься без оружия и порой уступают животным… — говорил Бреннан, являясь каджитом. — Но у смертных есть мозг не просто так. Они придумали себе оружие, коим не обладали с рождения. И способны мыслить не по инстинктам, и не обделены логикой…       — Да, — согласился член ордена Клинков. Оба отправились дальше.       — Как думаешь, каково летать на драконе? — усмехнулся бледноватый Довакин, опираясь о стену и жизнелюбиво улыбаясь.       — Это было бы прекрасно, особенно если бы он сейчас отнёс нас туда, где безопасно, — поделился мнением Нереварим.       Они вернулись в холл храма сквозь мрачные, но теперь безопасные коридоры. Кайн припомнил, что, хоть Яркен и ушёл, не забрал того парня с собой, которому юноша перерезал на ногах сухожилия. И он истёк кровью, как и все остальные. Яркен другой, Нереварим тоже, а эти бандиты не стали бы честно что-то делать, даже помоги ты им. Поэтому их парень предпочитал убивать сразу, без особых раздумий. Сейчас он не жалел ни о чём. Имперка, которая ждала в холле, увидев знакомое лицо, привстала, сияя улыбкой. Кажется, ей помогли манипуляции Кайна, а зелье забрало большую часть боли от раненых ног.       — О, мой господин! Вы пришли! Спасибо вам! — но её радость сменило недовольство, когда она увидела того вора. — Ты?!       — Ты?.. — буркнул в ответ Нереварим, воротя нос.       — Сейчас не время для неприязни друг к другу. Сможешь её понести? — брюнет обратился к товарищу. Эльф нервно кивнул; догадавшись, что подразумевалось под тяжёлой работой, он замер в оцепенении. Повисло неловкое молчание. Ему было бы легче ещё и ещё сражаться с армией драугров, чем касаться другого человека… Он был уверен, от прикосновений ему может стать больно, или он ощутит что-то схожее с ожогом, холодом. Кайн приметил состояние Клинка и спросил: — В чём проблема, Нереварим?       — Простите, я… я… — мер метался в порыве заставить себя выполнить сказанное, но совсем не мог, отступая из раза в раз. Как только он приседал и тянул руки к имперке, неконтролируемо вздрагивал, замирая. В итоге он просто сел на корточки перед ней, пронзая нечитаемым, жутким взглядом испуганную таким поведением девушку.       — О-он что, больной? — спросила она, чуть отползая. Кайн не знал, какие у этого парня проблемы, но это можно и потом узнать без лишних глаз.       — Нет, просто у него рана болит. Да, Нереварим? — усмехнулся парень, но тот не реагировал. Пришлось ответить за него. — Да… Я её понесу. — Кайн подсел к девчонке, сняв рюкзак со спины и отдавая протектору.       — Нет, всё нормально, я могу… — вскочил данмер, машинально схватив переданный рюкзак. Он явно нервничал: из-за своих страхов он будет бесполезен.       — Не можешь, — серьёзно опроверг Бреннан. Эльф подавленно уступил, выпрямляясь и отходя. Усадив на спину девушку, парень медленно встал, выдыхая. — К тому же сейчас мне пока терпимо.       — Вот настоящий мужчина! А ты что?! Девушек никогда не видел?! — буркнула девка, часто ойкая от боли, не понимая, почему эльф побоялся её взять на спину. Оба товарища напряжённо и грустно молчали. — Теперь вы мой герой! Господин, вытащили меня из-под плиты! — Клинок нахмурился, дёрнув длинными ушами под капюшоном, покосился на плиту, спрашивая:       — Вы что, ещё раз, сделали? Вы подняли…       — Да, да, поднял! — игриво прищурил глаза Кайн. Его славный лик сравним сейчас только с солнышком на ясном небе Скайрима в тёплые деньки весны. Даже улыбаться в ответ захотелось. — Давайте, наконец, отсюда уберёмся! Мы все заслужили отдых, а я заслужил прикончить Фаренгара! — Да, именно об этом подумал юноша. Неужели магу тяжело было сказать, что тут находится слово или что там?..       Путь до Вайтрана займёт два часа. Самое невероятно тяжёлое — это спуск со скалы по бритвенно острым камням с человеком на спине. Хотя Кайн считал, что легче её нести, чем Марка… Большую часть времени они потратили на спуск с Ветреного пика. Нереварим делал всё возможное, чтобы его хозяин пошёл по чёткому, проверенному пути. Чтобы он не споткнулся, не поскользнулся. Пусть Стендарр милостивый сжалится над ними, а великая Кинарет позволит дойти до Вайтрана.       Будучи усталыми, ранеными, но довольными, они шли вперёд. Погода была ясная и совсем не предвещала дождя. Нереварим не любил дожди. Хотя в Скайриме осадки не опасны, нежели в Морровинде. В Вивеке часто шли кислотные дожди…       Довакин с некой надеждой взглянул в небо. В его сверкающих, жизнерадостных глазах не тускнела та бескрайняя сила, что ещё себя не показала, как подобает… «Турдас. 23 Руки дождя. Маг. 4 Э год 401.»