SKYRIM. THE LEGEND OF DOVAHKIIN.

      Марк с рождения не обладал способностями к магии — он не смог за свою жизнь воспроизвести полноценных заклинаний, кроме одного. Он мог создать маленький шар света вместо факела, что указал бы ему путь во тьме. Этому он учился всю жизнь и то не мог использовать свет дольше пятнадцати минут. Марк учил слова, те быстро запоминались. Он произносил их досконально правильно, но не мог колдовать. И так было ещё с детства, пока он не понял, что не обладает хаотичным потоком. Это его слабое место перед магами, дреморами и драконами. Смертные, которые наделены с рождения хаотичным потоком, сильнее остальных. Они могут достичь могущества — сбивать с ног любого и даже убить. Но это только в том случае, если обладатель потока в состоянии его выпускать за границы тела. Драконы не способны на это, их энергия перерабатывается тут же в сильнейшую магию. Но у Септимов и Драконорожденных поток может по желанию владельца высвобождаться за пределы тела.       Генерал решил свою проблему ещё в юношестве: раз у него нет предрасположенности к магии, он нашёл, чем это заменить. В его руках хранится великий артефакт — клинок, что подчиняет себе любые природные силы в любых масштабах. Могущество «Штормовика» начинается от взращивания им цветов и травы до возведения новых гор, колоссальных разломов земли и смертоносных наводнений. Это одно из самых великих и опасных оружий, созданных руками Септимов. Брансторн Септим вложил в «Штормовик» больше половины своих способностей. Он так и не нашёл, кому передать свой меч после смерти, но и не хотел, чтобы этим оружием разрушили Нирн. Брансторн сотворил свой меч таким, дабы только благородные и достойные могли пользоваться его силой. Марк счёл клинок Сторна простым, когда забрал его себе и не смог сразу пользоваться его силами. Он и по сей день не до конца разгадал все техники Сторна. Ныне этот дар стал его хаотичным потоком и магией…       Марк нанёс очередной удар дракону сбоку, но прочную кожу это не ранило сильно. Дракон лишь разъярялся, рыская мордой во все стороны и пытаясь схватить пастью юркого имперца. Но по сравнению с огромным драконом маленький человек в разы проворнее. Так Марк нападал и уворачивался, стараясь задержать существо до прибытия Довакина.       — КРИА МАКРО! НИЧТОЖЕСТВО! Я РАЗОРВУ ТЕБЯ НА КУСКИ! — орал рычащим басом дракон, разворачиваясь к человеку. Марк на такие слова оскалился в ухмылке, удерживая меч перед собой двумя руками. Он отбежал подальше от существа и нагло ответил:       — Подойди, попробуй, ящерка. — Дракон от такой дерзости зарычал, раскрыв кровавую пасть, и выдал огромную струю огня. — Ух! — отшатнулся Дукс, наклонив меч концом вперёд. Огонь столкнулся с лезвием словно о преграду и расплылся во все стороны цветком. Марк раскрутился на месте, уводя за собой пламя вихрем, затем тряхнул мечом, отсекая соединение с огнём. Он огляделся, стоя внутри большой воронки из пламени; Туллий определил лучшее направление и побежал назад. В прыжке он рассёк мечом вихрь, выбираясь наружу, и вновь утянул за собой огонь клинком. Дракон как-то замер, не спеша нападать, кажется, даже это бессмертное существо, которое повидало много невероятного, было удивлено.       — СМЕРТНЫЙ ЧЕЛОВЕК ПРОТИВОСТОИТ МОЕЙ СИЛЕ?! ГРОСТЕН! НЕВОЗМОЖНО! — рычал дракон, зло скалясь.       — Люди ещё не раз дадут вам отпор! Мы будем сражаться и поразим любого из вас! — уверенно пригрозил Марк. Затем он сильным взмахом меча направил на дракона раскрученный вихрь из огня. Существо попыталось взлететь, но не успело. Огонь поглотил монстра, который метался и ревел, содрогая лес. Марк обхватил рукоять двумя руками и с размаху вонзил в почву до середины, отчего по земле стремительно поползла трещина. Туллий с силой повернул меч чуть вправо и трещина тут же расширилась по направлению к дракону. Расщелина разделила землю надвое, раскрываясь всё больше под драконом. Землю резко сотрясло, Марк вцепился в оружие, чтобы не свалиться от такого толчка. Дракон начал стремительно проваливаться в яму задними лапами, но не всем телом — ещё немного, и он выберется и взлетит. Разрыв был в ширину лирцев пять, а в длину девятнадцать. Огонь вокруг дракона стремительно рассеивался. «Маленькая…» — подумал хмуро Марк и дёрнул вонзённым мечом вправо, словно хотел поддеть землю, яма под драконом раскрылась намного шире. И огнедышащий свалился в разлом наполовину, яростно завывая и барахтаясь. Марк рыкнул и дёрнул мечом, только теперь влево; разлом сузился, зажав дракона в тисках. Пламя, что окутывало монстра, уже рассеялось яркими искрами по воздуху.       Марк потёр виском о плечо, стирая влагу, и тяжело выдохнул, скользя взглядом по земле. Он внимательно присмотрелся, увидев впереди, в расщелине, торчащие концы разных корней. Генерал медленно надавил на рукоять, плавно вводя лезвие в землю. Дракон рвался, махал крыльями, царапая землю и пытаясь выкарабкаться из ловушки. Из земли, прорастая, тянулись ввысь корни, обвивая дракона. Они скрутились вокруг его тела, шеи и крыльев, крепко стягивая, и пригвоздили к земле. Огнедышащий даже пошевелиться почти не мог, лишь ненавистно утробно рычал, пронзая имперца взглядом зелёных глаз. «Фух…» — выдохнул блондин, встав и заодно вытянув за собой клинок Сторна из земли.       — ЭТО ТЕБЕ С РУК НЕ СОЙДЁТ, НИЧТОЖНЫЙ СМЕРТНЫЙ. АЛДУИН ПОКАРАЕТ ТЕБЯ, — с ненавистью прошипело существо, щуря змеиные глаза.       — А? — нахмурился Марк и насмешливо ответил. — Ха-ха-ха, да-а. Алдуин, Акатош, Аркей и… Моравин за компанию, да? — Дракон промолчал, не отводя взора от имперца. — Поговори мне ещё тут, в твоём-то положении. Вообще помалкивал бы лучше, пресмыкающееся. Я вот не понимаю, не жилось вам спокойно в Нирне, что ли? Не было вас сотни лет, а сейчас от скуки бытия решили род людской истребить? Ответь мне хоть, зачем?       — ДОВА ВСЕГДА БЫЛИ В НИРНЕ. ЕЩЁ ЗАДОЛГО ДО ПОЯВЛЕНИЯ АЛЬДМЕРОВ, ЛЮДЕЙ И ЗВЕРОЛЮДЕЙ, — ответил дракон громогласным рыком. — НИРН НЕ ПРИНАДЛЕЖАЛ ВАМ НИКОГДА, СКОРО ВЫ ВСЕ УМРЁТЕ, И ДАЖЕ ДОВАКИН НЕ СПАСЁТ ВАС.       — Неправда, — серьёзно отсёк Марк. — Вы боитесь Довакина, а потому и ищете его. Он может вас остановить, поэтому вы убиваете всех подряд, разрушаете поселения. Надеетесь найти его и убить, потому что он опасен для вас.       — УБИТЬ? — удивился, казалось, дракон.       — Да, а разве не так? — усмехнулся Марк. — Драконорожденные жили в согласии с драконами, но почему теперь вы против людей и повелителя Голоса? Драконорожденных создал отец ваш, Акатош, почему вы враждуете с Довакином? Идёте против воли своего Бога.       — ТЫ ГЛУПЕЦ И НИЧТОЖЕСТВО! — вспыхнул от злости дракон. — ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ГОВОРИТЬ О МИРЕ МЕЖДУ ДРАКОНАМИ И СМЕРТНЫМИ. ДРАКОНОРОЖДЁННЫЕ ПРЕДАЛИ НАС! ИЗ-ЗА НИХ НИРН ЧУТЬ НЕ ВСТРЕТИЛ СВОЮ ПОГИБЕЛЬ!       — А вот с этого места поподробнее, — встрепенулся Марк, разведя руками. — Кто кого там предал?       — НИРА’С… РАНЕЕ ДОВА ГЛУПО ВЕРИЛИ В РАВЕНСТВО И ПРИЗНАВАЛИ ДРАКОНОРОЖДЁННЫХ, — с пренебрежением заявил дракон. — ДОВА ПОЗВОЛЯЛИ ИМ ПРИРУЧАТЬ СЕБЯ. МЫ НАЗЫВАЛИ ИХ ДУ́ЛИНАМИ, ЧТО НА НАШЕМ ЯЗЫКЕ ЗНАЧИТ «ХОЗЯИН». МЫ СРАЖАЛИСЬ ВМЕСТЕ, И С ВРЕМЕНАМИ ОБРАЗОВАЛАСЬ СВЯЗЬ…       — И что это значит? — настороженно спросил Марк.       — СВЯЗЬ МЕЖДУ ДОВА И ДУЛИНОМ ДЕЛАЛА ИХ ОДНИМ ЦЕЛЫМ. БЕЗ ОДНОГО — НЕ МОГ ЖИТЬ ДРУГОЙ. ЕСЛИ УМИРАЛ «ДУЛИН», ЕГО ДРАКОН ТОЖЕ УМИРАЛ, — рассказывало существо. — СЕМЬСОТ ЛЕТ НАЗАД ДРАКОНОРОЖДЕННЫЕ, ВЕДОМЫЕ СВОЕЙ ГОРДЫНЕЙ И ЖАЖДОЙ ВЛАСТИ, РАЗВЯЗАЛИ ВЕЛИКУЮ ВОЙНУ. ОНА ИМЕНУЕТСЯ «ДНЁМ ВЕЛИКОЙ ЧИСТКИ». — Марк в шоке застыл. Неужели монстр говорит о тех временах, когда настал конец двух династий? Когда практически исчезли с лица Нирна Септимы и клан Дуннадая?       — Что ты знаешь об этом? Расскажи! — выкрикнул Марк. Сейчас есть возможность узнать огромный провал в мировой истории. Нельзя упустить этот шанс.       — ОНИ ПЕРЕБИЛИ ДРУГ ДРУГА, БОРЯСЬ ЗА ВЛАСТЬ! А ИЗ-ЗА ЭТОГО ПОГИБЛИ И ДОВА, ЧТО БЫЛИ С НИМИ СВЯЗАНЫ. НО НЕ ТОЛЬКО В ЭТОМ ДЕЛО, ОНИ САМИ НАС УБИВАЛИ! — с ненавистью рыкнул дракон. — ТЕПЕРЬ МЫ ВЕРНУЛИСЬ, А ДУЛИНЫ — НЕТ, ОНИ МЕРТВЫ. И НАС НЫНЕ НИЧЕГО НЕ СВЯЗЫВАЕТ, МЫ СВОБОДНЫ! — Драконы напрягся, и корень, что удерживал его правое крыло у основания, треснул, сломавшись. Монстр махнул конечностью, высвобождая её окончательно. Марк ошарашенно хмыкнул, сжав крепче меч в руке. — И ТЕПЕРЬ У НАС СВОИ ПЛАНЫ. ВЫ НЕ ОСТАНОВИТЕ НАС!       Существо дёргалось, пытаясь вырваться; корень, что обвивал другое крыло, тоже надломился и почти оторвался. Марк нервничал и думал: «Где же Кайн?». Время поджимает. Если он ещё далеко, придётся снова как-то задерживать дракона. — ДАЖЕ ДРАКОНОРОЖДЁННЫЙ НЕ ПОМОЖЕТ ВАМ! — громко взревел дракон, высвободив окончательно крылья и вырываясь. Марк поднял клинок, собираясь ещё вырастить корни, но тут раздался оглушающий крик.       — ФУС! — прозвучал голос, распространяя эхо. В дракона влетел поток голубой энергии, осадив его и поднимая пыль в воздух. Ветки и пепел тоже полетели в дракона от Крика. В воздухе образовалось большое облако пыли. Марк широко улыбнулся, посмотрев на источник Ту’ума. Кайн чуть прошёл вперёд по направлению к дракону, держа в руке оружие. За ним шли Лилия, Нереварим, ну и все солдаты, посланные в Айварстед, которых собрала хускарл.       — Вовремя ты прям… — усмехнулся Туллий, переходя к товарищу. Кайн улыбнулся уголком губ, продолжая идти. Марк остановил солдат и быстро сосчитал их. Всего было двадцать восемь стражников — этого, конечно, мало, но что есть теперь. Пока генерал объяснял им, как рассредоточиться, Довакин с двумя товарищами приближался к дракону.       — …Если всё пройдёт гладко, наша помощь и не понадобится. Работаем как подстраховка для Драконорожденного! — закончил объяснять план боя Марк. Теперь Кайн должен убить дракона, и всё закончится на сегодня. Нереварим и Лилия перегнали господина, и Бреннан чуть приостановился. Они втроём всматривались в облако пыли, что постепенно рассеивалось. И вдруг на них вылетела раскрытая пасть дракона, а в ушах прогремел дикий гневный рык. Косадес мгновенно выставил ладони вперёд и очертил круг в воздухе, разводя в стороны руки. Между пастью существа и ними возник рыжеватый прозрачный барьер. Дракон не смог его пробить. Кайн без былого страха взглянул глубоким взглядом на дракона, который рвался как мог из ловушки, созданной Марком. Он сметал всё вокруг высвобожденными крыльями и неистово кусал барьер эльфа, но безуспешно. Бреннан призадумался: он видел животное, которое не хочет умирать, потому и пытается вырваться изо всех сил.       — «Ас’тан’динар», — звонким голосом изрёк Кайн имя дракона на его языке. И тут ящер замер, остановив магический взгляд на мечнике.       — Давай Кайн, сделай это! — сказала Лилия, но Бреннан не спешил. Он сказал на драконьем:       — «Я не буду тебя убивать, если ты не станешь нападать на людей. Ты ведь хочешь жить?»       — «ПЕРЕГОВОРЫ РЕШИЛ УСТРОИТЬ, МОРАВИН «ВЕЛИКИЙ»? МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ЖАЛОСТЬ. ЕСЛИ ТЫ УБЬЁШЬ МЕНЯ, ДРУГИЕ ДОВА НАСТИГНУТ ТЕБЯ. ТЫ НЕ СПРАВИШЬСЯ С НАМИ!» — рявкнул на своём языке дракон.       — «Что? Как ты меня сейчас назвал?» — непонятливо свёл брови юноша. Он прикинул в голове — с драконьего «Моравин» переводится как «рассекающий небесные пути». Парень счёл это «драконьими словечками», суть которых ему не суждено понять. — «Меня зовут Кайн Бреннан!»       — «У ТЕБЯ МНОГО ИМЁН! МОРАВИН — ТАК МЫ ЗОВЁМ ТЕБЯ НА СВОЁМ ЯЗЫКЕ, ЭТО ТВОЁ ИМЯ ДРАКОНОРОЖДЕННОГО! Я НЕ БУДУ ОБРАЩАТЬСЯ К ТЕБЕ, ЗОВЯ ТЕМ НЕСУРАЗНЫМ ИМЕНЕМ, ЧТО ДАЛИ ТЕБЕ ПРЕДКИ!» — Кайн изогнул бровь, позабавившись такому заявлению.       — «Прости, но я уже сказал, меня по-другому зовут. Так что, ты принимаешь моё предложение?» — спросил ещё раз брюнет. Дракон яростно зарычал, выпуская в барьер струю огня.       — Господин, о чём вы говорите?! — спросил Нереварим, щурясь от яркого пламени. Ведь язык дракона никто из присутствующих больше не знал.       — Пытался мирно договориться, но это бесполезно! — ответил удручённо Кайн. — Я залезу на него и подберусь к шее! А вы меня прикройте!       Товарищи в готовности кивнули. Кайн побежал вправо, пытаясь обогнуть со спины дракона. Но тот изогнул гибкую длинную шею, пытаясь укусить парня. Лилия выскочила между ними, находясь чуть сбоку. Она ударила мечом дракона по шее, оставив слабый порез, отчего дракон не достиг Кайна и переключился на нордку. Нереварим тут же взмахом руки разделил барьер надвое и переместил ближний к компаньонке, прикрывая им её. Дракон, столкнувшись с преградой, потерпел неудачу в нападении, отчего он разозлился только сильнее и в змеиных глазах сверкнул гнев. Кайн прыгнул на крыло дракона, ловко взбираясь вверх, терпя боль в конечностях. Конечно, зелья, данные Марком, подействовали, и лечение Нереварима помогло, но ему нужно быть осторожным. Раны ещё не зажили, он умрёт от одного удара хвостом с шипами или укуса этой огромной пасти. Существо пыталось скинуть с себя Довакина, резко дёргаясь и вырываясь. От таких сильных рывков оставшиеся корни треснули, а затем и сломались, отлетев в разные стороны. Бреннан увернулся от одной деревяшки, забираясь на дракона.       — Лилия! Не даём ему взлететь! — крикнул Нереварим. Девушка кивнула. Оба чуть отбежали назад. Марк понял, что ситуация выходит из-под контроля, направился ближе к дракону с небольшой группой солдат. Остальные воины окружили по территории дракона, это были в основном те, кто обладал магией, и те, кто мог стрелять из лука. Всё могло пройти так, как задумано, если бы это был не дракон. Смертные ещё не научились заново вести бои с драконами…       — ФУС’РО’ДА! — раздался резкий гром, и земля содрогнулась. Все вскрикнули и осели на четвереньки, но тут же встали вновь, ошарашенно озираясь. Крик дракона пришёлся прямо на Нереварима и Лилию, которые были ближе всех к дракону. Барьеры Клинка рассеялись, и их обоих откинуло на восемь лирцев назад. Они жёстко прокатились по земле, замирая без движения.       — Не-е-ет! — крикнул в злости Кайн, скалясь. Дракон, опираясь о землю крыльями, начал стремительно выбираться из дыры. Бреннан зажмурился и откинул беспокойство. Чем быстрее он покончит с драконом, тем больше шансов, что никто больше не пострадает. Зверочеловек стал подбираться к шее существа. Марк недобро нахмурился, понимая, что, возможно, двадцати восьми человек и не хватит для победы. Особенно если дракон так и продолжит кричать Ту’умом. Как успел увидеть имперец, сам Кайн крикнул один раз. Знает ли он другие Крики?       — Окружаем его, нельзя позволить ему взлететь! Избегайте Криков — той энергии, которую он извергает из пасти! — предупредил Марк солдат. Те растерянно закивали, нервно озираясь то на дракона, то на генерала. — Вы уже убивали его, так давайте вместе сделаем это ещё раз, только навсегда! Поможем Довакину прикончить его!       — Да! — крикнули солдаты более уверенно. Их прибыло сюда сто пятьдесят человек, а теперь их осталось двадцать восемь. В прошлом сражении погибла большая часть ради победы над драконом. И казалось, напрасно, потому что монстр ожил через пару минут и скрылся с поля боя. Но теперь, если Довакин сможет убить его, те жертвы будут не бессмысленны.       Марк первым подбежал к существу и ударил клинком сбоку, по морде. Остальные тоже подтянулись, нанося удары оружиями по телу твари. Так они хотя бы отводили внимание от Кайна, который почти добрался до шеи. Он вытянул меч с пояса и подтянулся вперёд, старясь не слететь с дракона, так как тот вертелся во все стороны. Монстр даже почти выбрался, но его тормозили ударами со всех сторон, постепенно ослабляя.       — «ВАМ ВСЕМ КОНЕЦ!!!» — взревел протяжно дракон на своём языке и неожиданно сильно взбрыкнулся. Он вылез окончательно из дыры, откинув крыльями и хвостом солдат в стороны. Марку тоже досталось, он успел лишь закрыться клинком, но его откинуло назад. Дракон распрямился, встряхиваясь, и злорадно рявкнул: — «НУ, ЧТО, МОРАВИН, ПОЛЕТЕЛИ?!» — Дракон плавно замахал массивными крыльями, отталкиваясь от земли.       — Нет, нет, нет, не-ет! — вскрикнул в ужасе Кайн, обхватив руками и ногами крючковатый шип на спине чудовища. Он наблюдал, как земля отдаляется. Марк с болью поднялся, но ничего не успел сделать. Дракон взмыл вверх, отдаляясь.       — Твою Даэдра! — Дукс судорожно думал, что теперь с этим можно сделать. Он мог запросто силами своего меча подбить дракона. Но там, на нём, остался Кайн, так что это не вариант.       Бреннан прищурился от резкого ветра, что бил в лицо и шумел в ушах. Дракон уносил его выше и выше к небесам, намереваясь скинуть с огромной высоты. Марк тем временем подбежал к Неревариму и Лилии. Девушка сидела около Нереварима и вроде была более-менее в порядке, в отличие от данмера. Марк подсел к ним. Нереварим тяжело дышал, но пришёл в себя и уже приподнимался. Повезло, что Ту’ум попал сначала в барьер, а не напрямую, иначе сильно ранил бы эльфа и нордку. — Нереварим? Ты слышишь? Встать можешь? — Данмер хрипло промычал, пытаясь подняться, и почти смог. Но его словно ветром сдуло, и он, качаясь, упал на бок. Всё сильно вертелось перед глазами, оттого он и потерял равновесие во время подъёма.       — Кажется, его оглушило, — неуверенно сказала Лилия, она и сама выглядела заторможенно.       — Ч-что там с драконом? — с трудом говорил Косадес.       — Он улетел вверх вместе с Кайном! Мне нужна твоя помощь! — объяснил расторопно Туллий. Клинок серьёзно сфокусировал взор на нём.       Дракон остановился высоко в небе, паря на одном месте. Бреннана пробрал сильный холод, словно зима сейчас. Конечно, в облаках холодно. Его окружает лишь ночная тьма и ледяной ветер. Парень не знал, что ему теперь делать. Если он убьёт дракона, он умрёт, упав вместе с ним с этой колоссальной высоты. И ему никак не спастись: он-то летать не умеет. От страха его слегка трясло. Конечно, ведь под тобой — смертельная бездна.       Он вцепился в дракона изо всех сил, когда тот стал вертеться в воздухе, пытаясь скинуть парня. Самое страшное было, когда чудовище петлёй летало раз за разом. Кайн кричал во весь голос, скованный невиданным ранее ужасом, он даже не думал смотреть по сторонам. Когда он застывал в положении вверх тормашками и резко летел вниз, «приклеенный» к дракону, дух захватывало, а сердце от страха сильно билось в груди. Он даже не мог вообразить, благодаря какой силе он до сих по не сорвался. «Если я умру так, когда он меня скинет, я ничего не добьюсь. Просто бесполезно подохну», — пронеслось в голове у Бреннана, его замутило от тряски и кружения. К горлу подступил ком и его стошнило прямо в воздухе недавним ужином. Вся эта пёстрая красота полетела вниз… Парень решил, что лучше убьёт дракона и умрёт, пав вместе с ним, нежели просто сорвётся. В любом случае долго он не продержится…       — Хорошо, я это сделаю, — придя в себя, сказал Косадес, сидя на земле. Марк спросил его, может ли он как-то усадить дракона или хотя бы поймать Кайна, если тот упадёт. — Только вот время нужно.       — Делай, что необходимо, — кивнул Туллий. Внезапно их с неба оросило мелкими каплями. Словно секундный дождь прошёлся. Они вздрогнули, осматривая себя. — Что это за дрянь? — в ступоре стирал редкие капли какой-то жидкости с руки Марк и глянул ввысь. Товарищи с подозрением нахмурились.       — «НУ, ЧТО, МОРАВИН, НРАВИТСЯ ЧУВСТВОВАТЬ МИР ТАК, КАК ЧУВСТВУЮТ ЕГО ДОВА?» — издевался дракон над парнем.       — Сочувствую вам тогда… — колко прошипел Кайн. Ибо всё, что он сейчас чувствовал, — страх, тошнота, боль и холод. На эту злорадную фразу дракон взрыкнул, резко останавливаясь. Бреннан хмыкнул. Он находился прямо перед основанием шеи существа. Воспользовавшись моментом, он быстро вынул меч из ножен и вонзил в шею дракона со всей силой, что есть. Клинок вошёл лишь на четверть своей длины. Монстр взревел, рвясь во все стороны. — Зря ты не принял моё предложение! — с демоническим смехом прокричал Кайн, крепко держась за оружие и за шип, чтобы не упасть. Но прошло несколько секунд, а дракон не падал и не снижался. Он повернул морду к ошарашенному Довакину.       — «ТЫ ПРОМАХНУЛСЯ, МОРАВИН!» — насмешливо объявил дракон и раскрыл пасть, собираясь сжечь зверочеловека огнём. «Нет, я не могу так умереть…» — в ужасе успел подумать Кайн, наблюдая, как в огромной пасти зарождается пламя. Он уже собрался отскакивать куда-нибудь, рассчитывая, что сможет увернуться, перелезая к брюху твари. Или придётся всё же прыгать и надеяться на чудо.       Но неожиданно мечник увидел в небе сияющую магическую птицу, она была похожа на морровиндскую крылатку. Кайн ухмыльнулся, додумавшись, кто мог послать за ним морровиндскую птицу. Опираясь подошвами о спину дракона, он оттолкнулся, вырвав меч из плоти чудовища, и стал падать вниз. Он не знал наверняка, спасёт ли его та птица, или это нечто совершенно чуждое, но у него против огня не было шансов. Он сильно рискнул, прыгнув, но откуда здесь ещё взяться птице с Красной горы?       Огонь миновал его, парень в панике моргал, не видя ничего вокруг, так как крутился во время падения. Но тут он столкнулся с чем-то мягким и тёплым. Его тело обхватили словно руками, фиксируя. Кайн осмотрелся — это была та самая птица, огненно-рыжего оперения с пышным хвостом. Удерживали Кайна пернатые руки. Видимо, он ещё поживёт, но парень рано обрадовался. Дракон преследовал его, рассекая ночную тьму.       — А-а-а!!! — верещал в ужасе Кайн. — Быстрее!!! Птичка!!!       Марк приставил кулак к губам и напряжённо наблюдал за эльфом. Косадес таки смог воспроизвести какое-то заклинание. Он сначала читал какие-то жуткие слова на непонятном языке и наколдовал подводку с кистью. Затем снова стал зачитывать странные слова. Потом нарисовал рыжим цветом подводки листообразные всполохи на глазах, рисунки аж сияли. Затем он нанёс несколько узоров на лоб, которые переходили к вискам. И пару точных изогнутых линий на щеках. Все это он рисовал с закрытыми глазами, ровным монотонным голосом произнося чёткие слова.       И теперь Марк с удивлением и задумчивостью видит глаза Клинка. Они сейчас не чёрные, они рыжие с жёлтым зрачком и радужкой. Смотрят в абсолютную пустоту, бегая туда-сюда. Словно эльф в трансе сидит. В совокупности с этой ритуальной морровиндской раскраской на его лице образ внушал страх, будоражащий кровь. Данмеры, что являются клановыми вождями, только они умеют пользоваться этой техникой. Марк как-то слыхал об этом от сослуживца, ещё прибывая в Империале.       — Ну, что, получилось? — спросил Марк, не отрывая глаз от внушающего сейчас потустороннюю опасность лица напарника. Этот рисунок причём выполнен так, чтобы выделить и без того броские черты лица эльфа.       — Да — низким голосом отозвался Нереварим, медленно поведя головой в сторону Туллия. Он водил руками в воздухе, словно пытаясь что-то нащупать и вытянуть.       — Вон он! — крикнула Лилия, смотря в небо. — О Боги! Дракон преследует его!       — Нереварим, ты можешь что-то сделать с драконом?! — выпалил Марк, подняв вверх голову. Данмер раскрыл шире глаза, отчего его взгляд стал более пронизывающим. Он начал читать заклинание совсем не своим голосом, который раздваивался, режа слух. Марк и Лилия уставились на него в оцепенении, но затем снова в небо, пытаясь не вслушиваться в этот проклятый язык:       — Кас демос партен сотен киз дэвем айзато ота бискер, патламасс дэвем…       Кайн вертел головой по сторонам, пытаясь понять, далеко ли он вообще от земли, и тут ему в глаза ударила резкая вспышка света, отчего он прищурился. Под ним, у птицы на спине, стал проявляться рисунок, заключённый в круг. Это было какое-то запечатанное заклинание, как понял Кайн. Его что, хотят подорвать? От всех мыслей отвлёк резкий крик дракона. Бреннан метнул взгляд на тварь и увидел её прямо перед собой. Вдруг его что-то резко дёрнуло, смазав обзор, и началась сумасшедшая тряска. Дракон вцепился в птицу клыками, теребя в воздухе, но не добрался до Довакина, ибо перед броском дракона руки, что фиксировали Кайна, вмиг удлинились, отдалившись от птицы. И тут раздался резкий взрыв, низким гулом сотрясая всё вокруг. Кайна оглушило и ослепило, он совершенно не понял, что случилось. В ту же секунду он уже падал, задевая что-то, что царапало его со всех сторон. Кажется, это были ветви хвойных деревьев. Инстинктивно он пытался хвататься за всё в падении, не замечая, как утерял меч, но тут он почувствовал резкий удар.       — О нет… — пролепетал в панике Нереварим, замерев.       — Что там?! — спросил нетерпеливо Туллий, видя, как над головой расплылся купол из огня после взрыва.       — Я не удержал его. Кайн упал, — прошептал виновно данмер, от безвыходности опустив руки. «А вдруг Довакин разбился насмерть? Что тогда?» — били в голову эльфа мысли, окутывая безнадёгой.       — Что?! — в шоке вскрикнули Лилия и Марк. Но тут раздался истошный остервенелый рёв. Ребята увидели, как дракон, полыхая, падает к земле.       — Разбегайтесь в стороны, быстро!!! — скомандовал Марк во весь голос.       Ошарашенные солдаты стали отбегать от бывшего места боя подальше. Марк обхватил Нереварима за пояс и побежал вперёд, Лилия за ними. Повезло, что эльфы лёгкие, иначе бы Марк так быстро не побегал. Он буквально держал Клинка в одной руке, прижав под боком, и весом он был не тяжелее пустой бочки. Глаза Косадеса закрылись, он постепенно выходил из раннего сопряжения с птицей, ведь она подорвана, и заклятие рассеивается.       Оставалось буквально несколько секунд, за спинами уже полыхало пламя, грозясь нагнать. И землю резко сотрясло от падения огромной туши дракона, что оставила воронку в почве. Ребята упали на землю, собирая все кусты на пути, и вскрикнули. Нереварим, почувствовав боль, раскрыл чёрные глаза и вынырнул из рук Туллия, отползая подальше. Его дыхание сбилось, и сердце забилось быстро от страха. Клинок поддался истеричному плачу, вызванному резким скачком страха и головокружительной тревоги. Места касаний жгло и ломило, стягивая болезненной судорогой. Раньше он не чувствовал ничего от эффекта заклятия, но теперь он пришёл в себя. Косадес словно пытался стереть это с кожи, резко водя ладонью по местам раннего соприкосновения. Марк не понимал, в чём проблема. Смотря на эльфа, он подумал, может, парня контузило?       Лилия в шоке приковала взгляд к Неревариму: он говорил, ему больно когда его трогают, но чтобы всё было настолько плохо? Она думала, парень несерьёзно и просто неженка, из субтильных мальчиков, до которых дотронешься — и синяк останется. Но тут совсем другое, это что-то ужасное и ненормальное. Ей даже стало как-то стыдно за своё неуважительное отношение к Клинку. Она не видела на его лице ничего, кроме острого страха и боли.       — Эй, всё хорошо… — с сочувствием успокаивала нордка товарища. Тот мутно закивал, опираясь на четвереньки.       — Что с ним? — спросил серьёзно Марк.       — Я не знаю точно, но ему больно, когда его трогают, — неуверенно прошептала Лилия украдкой от Косадеса. Туллий поджал губы: он многое знал о врачевании и о причинах многих болезней. Он опасался, что над пареньком когда-то крепко поиздевались, вот и последствия теперь проявляются. Также Марк видел такое у беженцев, которые спаслись от пыток во вражеском плену. Но это лишь его догадки, сейчас вообще нет времени над этим размышлять. Марк посмотрел в сторону, куда упал дракон, — там витали дым и пыль. Да и ещё из-за этой проклятой бесконечной ночи ничего не видно особо. Взрыв в небе уже поутих, и скоро придётся продолжать этот тяжкий бой. Только вот что с Кайном, и где он?       А Бреннан тем временем с трудом сфокусировал взгляд, скривившись от боли. Оказалось, он упал на спину и сильно ударился, отчего дыхание сразу отрезало, а тело словно парализовало. Дышать было совсем невозможно, но даже так Кайн пытался не паниковать и переждать. Хотя рано он подумал, что паниковать не стоит… С неба на него падал его же меч, сверкая во тьме и неминуемо приближаясь. Бреннан вытаращил глаза на это зрелище, но не мог и шевельнуться. Меч влетел в землю справа от его головы на расстоянии трёх лирцев. Звякнув, он упокоился на земле. Парень ошалело вздохнул, косясь на оружие. Когда оно падало, было ощущение, что прямо над головой, и попадёт прямо в лицо… Видимо, оружие Кайна выпало из рук в момент падения, задержавшись в деревьях, и рухнуло только сейчас.       Яркие глаза брюнета наполнили слёзы от нехватки кислорода, кожа побелела, он резко выдохнул, но вдохнуть теперь не мог. Эта пытка длилась уже несколько минут, а казалось, прошла вечность. Он только и мог выдыхать, а вдохнуть не мог никак. И наоборот, с перерывом в десяток секунд. Но всё-таки через пять минут он с трудом, но мог вдыхать и выдыхать без задержки.       Довакин понимал, что он больше не может тут валяться: дракон ещё не убит им и может быть где-то рядом. Бреннан гибко перевернулся на живот и сквозь боль пополз к мечу, сдавленно мыча. Эти три лирца до оружия казались чем-то недосягаемым. Он хотел во что бы то ни стало покончить со всем этим, и тогда он будет спать спокойно. Без кошмаров ночью и страха. Парень совершил ещё рывок вперёд, рухнув без сил на землю. Он задыхался, стеля туманный взгляд по земле, чувствуя колючесть сухих холодных веток под головой. Парень понял: он не всесильный и слишком ослаблен, у него почти нет сил. У него осталось мало времени, чтобы закончить этот бой. Люди считают, что если он — Довакин, то всемогущий и непобедимый. Но он такой же, как все, и если он пытается не сдаваться и встать — только потому, что пересиливает всего себя без остатка.       Кайн на дрожащих руках приподнялся, хрипло выдохнув, и на локтях пополз вперёд. Он больше не хочет сдаваться: не только у него проблемы. Юноша утёр испачканной ладонью кровь изо рта, протягивая руку к мечу. «Мир на мне не замкнулся… — самокритично признал парень, хватая меч за эфес и поднимаясь. — Я был рождён Довакином и останусь им до конца своих дней… О отец… Наверняка ты не это хотел видеть во мне. Но я правда стараюсь, как могу, и буду идти до конца». Бреннан встал на коленях и, тяжело выдохнув, обратил чистый взор к затянутому дымом ночному небу. «И точно не умру молодым…» — усмехнулся парень в мыслях. Он медленно поднялся на дрожащих ногах и, пошатываясь, осмотрелся вокруг. Его острый взгляд, пронизанный безграничной уверенностью и силой, был направлен вперёд, рассекая само пространство.       Его зрачки сузились, когда он услышал крик дракона впереди. Он направился на шум, терпя боль, и увидел солдат, что прятались за деревьями. Бреннан тут же прошмыгнул к дереву, скрываясь из виду. Он сплюнул кровь и посмотрел на солдат, различив среди них своих товарищей. Он почти бесшумно подкрался к ним. Марк первый почувствовал чужое присутствие и оглянулся, признав Кайна, прикрыл спокойно глаза. Он был доволен, что Довакин живой.       — Кхм… — тихо прочистил горло Марк. Нереварим и Лилия оглянулись, увидев хозяина. Кайн удивлённо разглядывал роспись на лице Косадеса, он видел ранее только одну — фиолетовую в Ветреном пике. Когда Клинок успел нанести этот рисунок на лицо, а главное, зачем, брюнет не знал. Как и то, что с помощью этой росписи и магии данмер его спас от множественных переломов и, в принципе, смерти. Лилия с улыбкой взглянула на тана, радуясь, что он смог добраться до них. — Ты ещё можешь драться? — шёпотом спросил Туллий.       — Да, — заверил тихо Бреннан. — Я буду в порядке. — Если не считать, что он похож на живой труп, то, конечно, он может сражаться. Но его союзникам было страшно представить, что ждёт драконоборца, если он убьёт дракона и поглотит его душу. — Какой план?       — Он там рыщет, но не нападает. Словно ждёт чего-то, — поведала Лилия.       — Меня он ждёт, — ответил Кайн. — Я бы убил его, но…       — Что? — спросил Марк.       — Мой меч не пронзил его достаточно, — озадаченно нахмурился Кайн. Но тут его осенило, и он уставился на Марка с радостным блеском в глазах.       — Что? — скрестил тот руки на груди. Но, кажется, мысль Кайна посетила и голову Марка, и они глянули на Штормовик. Именно им Бреннан убил Милмулнира в Вайтране. — Нет… — заныл Туллий. — О, во имя восьмерых…       — Ма-а-арк…? — протяжно позвал его Кайн с хитрожопой ухмылкой.       — Ладно, бери, — протянул клинок Сторна имперец. Кайн принял меч дрожащими руками. — Что руки-то трясутся? Клинок тяжеловат? — поддразнил блондин.       — Ха, распустился что-то, подкачаться надо будет… — подыграл парень.       — Что ты теперь собираешься делать? — поинтересовался уже без шуток Туллий. — Неужели в лоб нападёшь?       — Хм-м, — задумался мечник и эмоционально зашептал. — О, а давайте, как в легендах? Я дам ему себя сожрать, а потом убью изнутри!       — Что? Нет! — сразу отсёк такой вариант Марк. — Ты вообще, что ли? Так не прокатит! Это всё сказки! Он тебя за минуту в кислоте переварит!       — Правда?.. У него кислота?.. — на полном серьёзе задумался брюнет.       — Да откуда я знаю, что у него там?! — шикнул раздражённо Туллий.       — «МОРАВИН! ВЫХОДИ НЕМЕДЛЕННО, Я РАЗОРВУ ТЕБЯ НА КУСКИ!!!» — проорал на драконьем монстр.       — Даэдра… — прикрыл ладонью глаза генерал, их, видимо, услышали.       — Очень заманчиво, но вынужден не согласиться! — кинул в ответ Кайн и обратился к товарищам. — Всё, я пошёл. Прикройте меня.       — Удачи, Кайн, — сказал Марк.       — Мы будем держаться за тобой, — кивнула Лилия.       — И вам удачи, — Кайн посмотрел на Нереварима. Парень был очень счастлив, что данмер и нордка не пострадали особо сильно от Крика. Косадес посмотрел на господина в ответ, молча проводив его взглядом. Мер был тоже рад, что парень всё же живой. Он увидел, что Кайн действительно что-то понял для себя. Это видно по его глазам и куда более уверенным действиям.       — Эй, дракон!.. — вышел стремительно к существу Кайн, но осёкся и, споткнувшись, упал на землю. Повисла гробовая тишина. Марк прикрыл ладонью глаза, подавив смешок. «Вот это позорный момент», — мелькнула в его голове мысль. Кайн резко встал, удивлённо озираясь по сторонам. Если бы он мог провалиться от стыда под землю или хотя бы залиться краской, не будь он испачкан в крови — и так бледен. Слава Богам, что он не убился, упав на меч… иначе барды много веков воспевали бы песни о «Дуракине-неудачнике». — Продолжим… — Кайн снова запнулся, потупив взор в землю, затем с интересом выкрикнул. — А у тебя правда кислота?!       Марк чувствовал почему-то себя дураком и стыдливо закрыл руками лицо: «Идиот, самое время спросить об этом…» — подумал Дукс. Лилия сдержала подступивший смех. Может, этот вопрос тана был не к месту, но обстановку он разрядил. Нереварим небезучастно скрыл ухмылку, уже привыкнув к редкому ребячеству хозяина.       — «ХА-ХА-ХА!» — рассмеялся дракон. — «ТЫ ЖАЛОК И ГЛУП! ТЫ НИКОГДА НЕ БУДЕШЬ НАМ РОВНЕЙ!»       — Раз я тебе не ровня, так что ты говоришь со мной на драконьем, как со своим?! Ха! Я так же силён, как и ты! Поэтому я убью тебя и одержу победу! — заявил Кайн, занося меч в воздухе. Готовясь к нападению, он продумывал план.       — Да-а-а!!! — раздался чей-то громкий крик из-за деревьев. — Он убьёт тебя! — это крикнул один из солдат. Кайн удивлённо посмотрел туда и радостно прищурился. От такой своеобразной поддержки в груди разлилось тепло. Даже боль в спине и лёгких после падения поутихла. Ему было невероятно приятно, что кто-то из солдат верит в него.       — «ЭТИ ГЛУПЦЫ ДУМАЮТ, ТЫ СПАСЁШЬ ИХ! УБИВ МЕНЯ, ТЫ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИШЬ! КТО ТЫ ВООБЩЕ ТАКОЙ, ЧТОБЫ КИДАТЬСЯ ТАКИМИ РЕЧАМИ!» — возмущался дракон, клацая пастью. Кайн усмехнулся.       — Я тот, кто поддерживает баланс между драконами и смертными! — убеждённо вскрикнул Кайн. Солдаты, что ожидали команды за деревьями, воодушевлённо переговаривались, наблюдая за Драконорожденным. Марк, ныне удовлетворённо прикрыл глаза: «Вот и явился Довакин, а не шут». Лилия восхищённо смотрела на тана, понимая, что ошиблась на его счёт. Когда она его видела в Вайтране, он казался слащавым пареньком, не способным на отважные поступки. Казался слабым и не особо умным. Но преобразился в её глазах, начиная ещё с битвы в Крастонском лесу. Он оказался весьма достойным обладателем силы Голоса. Сильный, смелый и выносливый воин. Нереварим удивился больше всех. Это сейчас тот Кайн, который недавно хотел сдаться и бросить всё? Бреннан твёрдо оскалился в улыбке и поднял Штормовик вверх. Небо затянуло тучами, и завился в облаках внушающий по размерам циклон.       — «An vaht Dovahkiin», — произнёс на драконьем Кайн. Он осознанно признал себя Драконорожденным. Прозвучал резкий раскат грома, заставивший всех подпрыгнуть от внезапного звука. С неба в меч спустилась ослепительная вспышка молнии, издав взрывной треск. Искрясь и обдавая статикой, она заряжала меч электричеством, отчего волосы Кайна вздыбились, напоминая в непослушные языки пламени. В его глазах сверкнула искра твёрдой веры в то, что он справится. Он верит в первую очередь в себя, и теперь его стоит побаиваться даже дракону. Вместе с этим из его тела стали высвобождаться огромные волны хаотичного потока, сметая своей силой в стороны весь мусор, что валялся вокруг. Пепел, пыль, палки, обломки деревьев и прочее. Вся эта красота разлеталась по округе, обдав стеной заодно и товарищей Кайна.       — Твою Даэдра! — ошарашенно вскрикнул Туллий, увернувшись от большого сучка, который почти прилетел по голове. Он тут же рухнул на землю от тяжести своего тела, кряхтя проклятия в адрес Бреннана. Лилия упала рядом, не в силах устоять против такого сильного хаотичного потока. Нереварим, пошатываясь, и то с трудом держался на ногах, хватаясь за дерево и стараясь не упасть. Даже ему, магу ранга «А», тяжело противостоять такой силе, что и об остальных говорить. — Да уж, сама гордость! — недовольно крикнул Марк, корчась на земле. — Если он не прекратит, мы будем бесполезны!       — Не думаю, что стоит его сейчас отвлекать! — предположил в ответ Нереварим. — В данный момент он сильнее любого из нас! Это его бой!       Кайн моргнул, и его глаза вспыхнули свечением. Последнее, о чём он думал, что кто-то увидит это. Нельзя больше скрывать и прятать всё — он должен быть таким, какой он есть. Хотя бы немного. Даже если другие не одобрят это — пусть, не им решать. Довакин опустил руку, рванул вперёд. Дракон раскрыл пасть и издал Ту’ум: «ФУС’РО’ДА», — отчего Кайн остановился. Нереварим стиснул зубы, наблюдая; насколько он успел заметить, господин не успеет уклониться. Тогда что же он будет делать? Кайн дёрнулся на месте и махнул мечом снизу вверх перед собой. Между ними выросла прочная стена из земли. Крик столкнулся с преградой, и мечник отскочил влево, избегая осколков разбитой стены. Он почувствовал, что постепенно теряет над собой контроль, поэтому ему надо поспешить: этот дракон в разы сильнее Милмулнира. С ним, вон, долго приходится возиться.       — Хах… — Кайн почувствовал сильную вспышку боли в голове, перед глазами вспыхнул яркий синий свет. Он ощутил прилив необузданной ярости и ненависти. — О нет… — прошептал он, застыв на месте. Нереварим в шоке распахнул глаза, замечая, что с господином что-то не то. Кайн выглядел слишком безэмоционально, теперь его лицо, словно маска, не реагировало на яркие вспышки света от молнии или на пыль, что летала вокруг. В такие моменты ты морщишься или хотя бы щуришься. Но на лице хозяина никакой реакции, к тому же он просто стоит неподвижно. А дракон тем временем неумолимо приближался к господину. Косадес хотел было уже как-то вмешаться, но не успел. Довакин медленно повёл головой, и воздух сотряс его великий голос Драконорожденного, издав непонятное слово. Бреннан одним рывком пересёк немалое расстояние, уклонившись от пасти дракона и оказавшись позади него. Мечник разогнался, взбежал по хвосту дракона к спине, хватаясь за шип левой свободной рукой.       Нереварим в глубоком недоумении забегал глазами. Хозяин только что переместился с одного места в другое за одно мгновение. Но как он смог это сделать? На памяти данмера есть нечто подобное в магии «школы изменения» — заклинание «разрыва пространства». Даже сильнейшие маги относятся к этому заклятию с осторожностью. Да и сам Нереварим не испытывал ещё это колдовство на себе, а остановился только на перемещении небольших предметов на малые расстояния. Тут он мысленно пробежался почти по всем учебникам и книгам, которые успел прочесть за свою жизнь и уцепился за одну деталь. Во время изучения свитка о Ту’уме и словах силы он приметил там один Крик, который работал как нечто, что могло перемещать Драконорожденных на огромные расстояния. Им в основном пользовались когда-то Довакины, ведь у них не было крыльев, как у драконов, чтобы летать… И неужели Кайн сейчас изрёк этот Крик? Но он с трудом и одно слово смог освоить, а тут уже другой Крик использует? Или Косадес ошибается, и это заклинание «разрыва пространства». А может, и вовсе нечто ему неизвестное.       Дракон пытался скинуть парня с себя или смахнуть хвостом, укусить. Но парень снова и снова издавал неизвестное слово, перемещаясь по дракону с невероятной скоростью. Ничьи глаза не смогли бы за ним уследить. Он был сначала на спине ближе к хвосту, потом, уклонившись от укуса дракона, оказался ближе к крылу. И с каждым разом, как он произносил слово, неизменно раздавался толчок и раскатистый гул. «БУХ, БУХ, БУХ», — только эти толчки и раздавались по округе, разнося дрожь по земле.       — Что там творится?! — спросил в недоумении Марк, всё ещё лёжа на земле, словно бездушная кукла. Он слышал такой ошалелый грохот, словно гигантский великан проходил неподалёку. Нереварим не знал, что на это ответить, так как сам не понимал, что вытворяет господин и как это у него получается.       Дракон загнанно зарычал и решил снова взлететь. Тогда у Довакина не будет шансов спастись. Махая крыльями, тварь стала рывками взмывать вверх. Кайн застыл на середине спины монстра, не спеша. Он плавно качался во все стороны, удерживая при этом идеальное равновесие. Клинок удивлялся всё больше и больше: он всю жизнь добивался подобной ловкости, и даже сейчас так не смог бы. Лицо Кайна было по-прежнему «каменным», он прикрыл глаза и прошипел низким басом:       — Второй раз это не сработает. — Бреннан не позволит ещё раз устроить эту воздушную карусель, хоть его зрение и отрезано из-за синего света. И он с трудом понимает, что происходит и где он. У него сейчас есть только одна цель: убить этого дракона. Он распахнул сияющие глаза, и началось сильное землетрясение, сопровождаемое треском и гулом. Нереварим зажмурился и упал на землю от незримой тяжести, что давила на него со всех сторон. Он понял, что хаотичный поток Кайна скакнул ещё выше, настолько, что эльф не смог устоять. Тяжелее всего было Лилии, Марку и солдатам. От такого опасного давления они не могли дышать и постепенно теряли сознание, пребывая в панике и шоке. Они даже не могли пошевелиться, и если так продолжится, они просто все умрут за несколько минут от невозможности дышать.       Дракон поражённо взревел и не смог взлететь, пав обратно на землю. Кайн обуздал его своим хаотичным потоком, но это не продлится долго. У него последний и единственный шанс. Он ринулся к основанию шеи дракона и прыгнул, занося вверх искрящийся молнией меч. Он ничего не видит, и у него только одна попытка ударить в сердце монстра. Кайн закрыл глаза и откинул всё лишнее, что мешало ему слышать, — он различил стук чужого сердца. Громко, воинственно закричав, он со всей силой вонзил Штормовик по рукоять в дракона. Казалось, от своего крика он не слышал, как стенал в агонии монстр, искрясь. После яркой вспышки молния в клинке угасла, как и хаотичный поток Кайна. Марк и Лилия закашлялись, хватая ртами воздух. Наконец-то это удушье прекратилось. Они ёрзали на земле, приходя в себя и восстанавливая дыхание. Нереварим с трудом встал на ноги, смотря на исход битвы. Кончено?       Кайн вынул меч из плоти мёртвого дракона и попытался сморгнуть свечение. Вот тут Клинок, наконец, понял, в чём была причина таких невероятных сил господина. Пока меч ослепительно сверкал молнией и творился хаос, не получалось различить сияние глаз мечника. Теперь всё понятно. Данмер неспешно пошёл к хозяину, готовый к тому, что Довакин поглотит душу и ему придётся ой как несладко… Дракон начинал тлеть, пока парень стоял на его туше и пытался прийти в себя самостоятельно. Кайн старался не злиться от того, что не мог вернуть зрение.       — Господин? — осторожно позвал Клинок, смотря с земли на парня.       — А? Кто это? — выпалил резким тоном брюнет, повернув голову на голос. Мер даже ничего ответить не успел, как Бреннан переметнулся к краю туши, садясь на четвереньки. Опираясь ладонями о бок дракона, он гибко вытянулся вперёд, принюхиваясь. — Нереварим, — признал он товарища. Тот в шоке вдохнул, уставившись прямо в эти жуткие горящие глаза хозяина, и выкрикнул:       — Уйдите оттуда! — Кажется, Бреннану было совсем плевать, что он держится голыми руками за сгорающего дракона и получает серьёзные ожоги.       И тут дракон засиял бежевой энергией, разгоняя по ветру тысячи шелестящих шёпотов. Душа обвила Кайна, разгоняя тлеющий дым и запах жареной плоти. Довакин встал ровно, и его глаза медленно погасли. Данмер со скорбью зажмурился, стиснув зубы от того, что лес остро пронзили крики Кайна от нестерпимой боли. Парень запрокинул голову и неистово сжал окровавленные от ожогов кулаки с такой силой, что его просто колотило. Его болевой крик резко оборвался ломаным стоном, и его повело в сторону.       Нереварим выпустил оружие из рук, поймав драконоборца в охапку, спасая от жёсткого падения с полусгоревшего дракона. Оружие протектора упокоилось на земле, когда данмер упал на колени, напряжённо застыв. Теперь не только Кайн чувствовал острую боль и всепожирающий страх. Нереварим рычал сквозь зубы, борясь с собственным телом и разумом. Затем резко затих. Он держал Кайна на трясущихся от ломоты и жжения руках, из его глаз лились слёзы, вызванные паникой. Но он не отпускает товарища. Им сейчас обоим очень больно, и если они это разделят пополам, станет чуть легче. Косадес несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул: главное — дышать и терпеть. Если он снова отнимет руки и не выдержит, его тело не привыкнет никогда к чужому. Поэтому он продолжал держать Кайна на руках, пока душа полностью не исчезла в его израненном теле, распространяясь.       — Хах, хах, хах… — тяжело дышал драконоборец, метая по пустому пространству взгляд, наполненный страданиями. Он чувствовал, словно его кости просто издевательски расщепляются на части. Прозвенел резкий хруст и мер в страхе вздрогнул, осматривая визуально парня. Судя по его реакции, вряд ли хоть одна кость сломалась. Иначе Кайн бы ещё покричал… Скорее, это просто хрящи безобидно щёлкнули. В этот раз ему повезло. — М-м-х-х… Я не м-могу п-пошевелиться, — сломанным от страха голосом прошептал Кайн, смотря в глаза эльфа. Он внезапно зашёлся в истерических стонах, поддаваясь острой панике. — Я! Я, что, сломал?! Себе всё?!.. Я теперь парализован останусь?!.. — с трудом выдавил из себя вскрики брюнет, чувствуя дрожь эльфа.       — Нет, вы ничего не сломали, — заверял Клинок, моргая, в глазах у него рябило и щипало. А сердце сильно било в груди, отчего паника нарастала. Мер пытался не думать о том, что скоро может не выдержать, или он схватит сердечный приступ от такой бешеной тахикардии.       — Тебе же больно, отпусти меня, — видя страдания товарища, подговаривал Бреннан.       — Не могу, — прохрипел мер, качаясь на месте: почему-то ему казалось, что он держит пятьсот килограмм в руках, а не человека. С Клинка градом тёк пот от напряжения, но он продолжал держать Довакина крепко, прижимая к себе. — Нам обоим больно, — порывисто утвердил эльф. Перед ним человек, испытывающий физическую боль, на его руках настоящие ожоги, которые остро и невыносимо болят. На нём настоящие повреждения, и это тоже больно. Кайн печально прищурился, и его уста дрогнули от подобия улыбки. — Ха… Видели бы своё лицо… Вы в таком унизительном положении… — пошутил Нереварим, проговаривая слова помедленнее от нехватки кислорода. — Я побуду с вами… пока не полегчает нам обоим.       — А-ха, сам-то не лучше, — ответил дрожащим тоном Бреннан. — Ты мазохист, видимо. — Он не выдержал, и его пробило на иллюзию смеха, но его лицо противоречиво выдавало отчаянную горечь. Кажется, он скорее плакал, чем смеялся. — Почему ты остался со мной? Разве я этого заслуживаю? — крайне удивлённо спросил Кайн. Он считал, что не достоин хорошего отношения, ведь он слабый и не смог спасти своих товарищей тогда, в Морровинде. Да и сейчас валяется тут, как мешок с отбросами. Такой жалкий и беспомощный. Так почему Нереварим сейчас с ним? Эльф сочувственно сдвинул брови — вот они, последствия той уверенности Кайна. За всем этим скрывался страх брошенности и непонятное презрение к себе. Кайн сделал всё, что от него желали, — теперь он расслабленно смог наконец-то показать всем то, что запихивал куда подальше.       — Я же сказал, что пойду с вами до конца, — звонким басом повторил ранее сказанные слова Нереварим. Он сосредоточился, отпихивая все тревоги и свыкаясь с болью. В его ладонях засиял яркий фиолетовый свет. Кайн удивлённо раскрыл глаза, чувствуя, как боль чуть поутихла. — Вот и страдаем вместе. — Данмер уложил парня аккуратно на землю. — Может, это всё и странно выглядит. — Не отнимая рук, он перемещал их по ранам хозяина. Хорошо, что перед боем он затянул полностью тот многострадальный порез на животе. Иначе бы Кайн не выдержал с ним сражаться. — Но мы сами решим, как хотим выглядеть — обойдёмся без чужого ненужного слова… — Косадес также провёл по ожогам, залечивая их. Боги, он бы и никогда не подумал бы, что когда-то так долго и крепко будет держать за руки кого-то теперь. Мысль об этом вызывала у него сильное отвращение. Да и сейчас, среди букета невыносимых плохих ощущений, он чувствует острую неприязнь, касаясь чужой кожи. Его просто нестерпимо тошнило, кое-как он сдерживался. Но вдруг, если он будет тренироваться на Кайне, сможет в дальнейшем лечить напрямую, а не на расстоянии. Клинок опасался: если он когда-то излечится, будет ли он чувствовать отвращение? Вдруг неприязнь ко всем останется навсегда?       — Я всё же замкнулся в себе, — констатировал расстроенно Бреннан, смотря на посветлевшее от рассвета небо. Сколько же по времени длилось сражение? Полночи? Ночь? Косадесу не давали покоя слова хозяина, и он спросил:       — И сейчас оно так?       — Не знаю, — ответил правдиво Кайн, от вязкой усталости прикрыв чёрные ресницы. Клинок считал, что ранее с Довакином случилось что-то ужасное, и теперь оно его не отпускает и гложет до сих пор. Он не прекращая винит себя за что-то, презирает себя. Считает, что не заслуживает хорошего отношения. Но Нереварим не согласен. Клинок не мог понять, что конкретно произошло, но он уверен: это было. И оно отразилось болью у хозяина конкретно в душе. Словно Довакин хлебнул море горя. Эльф смог различить это, потому что сам с таким сталкивался. В этом они тоже похожи.       — Будем размыкать вас, пока не начнёте доверять своим товарищам, — мутно потупив взгляд, сказал Нереварим. У него всё расплывалось в глазах, а силы его постепенно покидали, отчего протектора сгибало в районе спины и шеи. Ему казалось, мышцы, что поддерживают голову и спину, стремительно расслаблялись. Он понял, что скоро может потерять сознание от недостатка хаотичного потока, кислорода и боли.       — Спасибо тебе, за всё. Ты много раз уже спас мне жизнь, — искренне поблагодарил Кайн. Нереварим хотел бы сказать, что это его работа. Но это не работа. Ему не платят за это. Довакин делится с ним всем наработанным, но не за защиту.       Клинок закрыл рану на животе хозяина, убрал ожоги и некоторые серьёзные повреждения. На это у него ушёл почти весь оставшийся резерв хаотичного потока. Если он не перестанет, то точно опять потеряет сознание, как в лесу, поэтому он убрал исцеляющие руки от Довакина и заклинание завершилось. Клинок опёр трясущиеся руки о колени и молча опустил голову. Затем он всё же чуть прилёг на твёрдую землю, опираясь на локти. Теперь можно выдохнуть и перевести дух. Если бы Нереварим отдал весь свой поток господину, то умер бы сам. Это обратная сторона этой силы. Если кто-то, например, тот же Септим или маг ранга «А» отберёт эту энергию полностью, наступит смерть. Или, когда Кайн бесконтрольно высвобождал свою энергию, не замечая её утечки, он находился в опасности. Если бы поток закончился, он не выжил бы.       Кайн пронзал ярким взглядом небо, обрамлённое сожжёнными острыми деревьями. Сверху, как снег, падал пепел.       — На миг я подумал, что снова оказался дома… — колко прошептал Косадес, смотря в небо и оценивая окружение. Кайн ответом вымотанно улыбнулся. И правда, это место теперь похоже на Морровинд. Оба постепенно приходили в себя. Эту прелестную тишину и покой нарушили очень быстро:       — Ур-а-а-а-а! — раздались радостные крики со всех сторон. Нереварим и Кайн обратили внимание на стражников, что столпились вокруг них. — Он сделал это! Теперь дракон не ожил! Не ожил! — Марк пробился через толпу радостных солдат.       — Привет, Марк, — слабо промолвил Бреннан.       — Аэдра, ты всё-таки это сделал, — развёл руками имперец, усмехаясь. — Только вот мы всё пропустили. Вы нас чуть не убили.       — Теперь можно отдохнуть? — радостно понадеялся Кайн. Мужчина ответом протянул драконоборцу руку, тот схватился за ладонь, и его медленно потянули вверх.       — Естественно! Ты это заслужил, — положил другую руку на плечо парня Туллий. Нереварим с трудом поднялся следом. — Только не на земле отдыхай.       — Мы все это заслужили, — поправил Кайн, он обвёл круг людей руками. — Вы мне очень помогли, храбрые солдаты! Благодарю всех, кто сражался со мной этой ночью! Вместе мы смогли одолеть дракона!       — Да!!! — один из солдат импульсивно подлетел к Кайну, обхватив его вокруг пояса, подняв в воздух и чуть подкидывая.       — Уа-ай! — удивлённо вскрикнул Бреннан, озираясь по сторонам; он тихо шикнул от боли, жмуря один глаз. Другие солдаты тоже радостно заорали, махая руками. Мечник сразу перенял их обнадёженное веселье, широко улыбаясь. Нереварим юркой тенью обошёл толпу и поднял свой клинок с земли, протирая его о рукав от грязи и засохшей крови. Он поднял уголки губ в довольной улыбке, различив за спиной приятный для ушей смех хозяина. Мер рад, что господину действительно сейчас хорошо. Из головы никак не выходил другой смех. Тот, который пронял Кайна ранее, — болезненный, истеричный, страдальческий. Он так и не заплакал, но, казалось, вот-вот зальётся горькими слезами. Теперь он наполнен приятными эмоциями окружающих. Это намного лучше.       — Ну, всё, пустите его. Он ещё ранен и устал, — махнул рукой Марк, ухмыляясь. Солдат, широко улыбаясь, поставил парня на ноги, отстранившись. Воины начали переговариваться о минувшей битве, радостно галдя. Туллий подсел к уставшей Лилии, которая сидела на земле.       — Хей, дочь Скайрима, что печальная такая? — спросил генерал, стирая с запястья сажу.       — Сенатор Марк, вам ведь тоже невозможно было дышать? — подавленно спросила нордка. Она испугалась, когда поток тана лишил её воздуха. Она думала, что он убьёт её. С ней вообще впервые в жизни такое случилось. А вот Марку приходилось сталкиваться с сильными хаотичными потоками, поэтому ему проще к этому было отнестись. Тогда он только рассчитывал, что Кайн скоро опомнится и прекратит. Так и вышло.       — Да, но теперь всё окончилось. Позже мы должны продумать тактику, по которой сможем вести бой вчетвером, не вредя друг другу, — ответил имперец серьёзно. Он шмыгнул носом, чувствуя даже во рту вкус пепла.       — Отец говорил, что вы отправились в Солитьюд. Но как вы тут оказались? — интересовалась хускарл.       — Да, я решал дела в Солитьюде, но планы изменились. Как только мы вернёмся в Айварстед, соберёмся вместе, и я объясню всё, — обещал Марк. Кайн слышал этот диалог благодаря своему острому звериному слуху. Он взаправду чуть не убил Марка и Лилию? Парень виновато опустил голову, смотря в землю прищуренным взглядом.       Вдруг в горле сильно запершило, а в груди стянулся сильный ком боли. Бреннан закашлялся, прикрыв ладонью рот, он сдерживал мучительные порывы кашля, что отдавались в груди тягучей болью. Солдаты так были поглощены радостью, что не придали этому значения. А Марк и Лилия были далековато, чтобы услышать сразу. Нереварим дёрнул ушами, в непонимании оглянувшись. Он увидел, как господин держится одной рукой за грудь, а другой зажимает рот. Вздрагивая от кашля, он бледнел на глазах. Косадес убрал оружие в ножны, с опасением наблюдая. Его пробрал ужас от мыслей, что что-то не так: это не простой кашель. И чутьё его не подвело. В один момент сквозь пальцы Довакина брызнула кровь. Много крови тут же стекло по руке. Он зажмурился, ноги перестали его держать, и парень рухнул на колени, опираясь свободной ладонью о землю. Нереварим присел напротив, в шоке приковав взгляд к этой ужасной картине. Он не мог понять, как и почему это сейчас происходит. Если у господина внутреннее кровотечение от раны, он не стоял бы минуту назад на ногах. Не смотря на радость вокруг, нордка и имперец обратили внимание на Довакина. Они ошарашенно переглянулись и подскочили с земли, подойдя к Бреннану. Солдаты, увидев суматоху вокруг героя, поуспокоились и притихли. Столпившись вокруг четвёрки, они с недоумением наблюдали. С каждым новым кашлем изо рта драконоборца выходили небольшие сгустки крови, капая с дрожащих пальцев и окрашивая землю бурым.       — Что с ним?! — с долей страха за Кайна спросила Лилия у Нереварима, так как он раньше других обратил на это внимание. Косадес молчал от ступора, хмуро застыв в одном положении. Он не знал, что случилось. — Что ты молчишь?! — паниковала нордка.       — Я не знаю, — ответил нервно эльф, отрицательно махая головой. Он больше не в состоянии ничем помочь. В итоге этот кошмар закончился, когда Кайн, бледный до синевы, просто отключился, рухнув на землю. Марк в шоке уставился на тело и проверил пульс парня. Он был живой, и даже ритм сердца был в норме, что очень удивительно. Ведь это было похоже на натуральное лёгочное кровотечение. — В… — хотел сказать что-то Клинок, но на секунду запнулся от удивления. — Возможно, он слишком много и часто использовал Ту’ум и повредил дыхательные пути. Всё это он мог проглотить во время боя, а теперь желудок отторгает, так сказать. Ту’ум — это сгусток осязаемой энергии, он ранит, если нет специальной подготовки, — выдал предположение данмер. Ведь пока у Кайна светились глаза, он вряд ли думал о том, чтобы сплёвывать кровь после Криков, скорее, он просто сглатывал, не придавая значения, а желудок быстро не выдержал.       — Что? Какой подготовки? Довакину нужна подготовка, чтобы Кричать?! — негодовал генерал.       — Да. Драконорожденных обучают с детства, и Кайна тоже обучали. Но он говорил, что потерял память, и поэтому произошёл сильный дисбаланс в его организме. Ему теперь заново придётся обучаться, — сказал Косадес.       — Твою Даэдра! Просто прекрасно, и как же ему заново освоить искусство Голоса? — возмущённо спросил Марк. — Драконы нападают на Скайрим, а может, уже и на весь Тамриэль, а Довакин не в форме. Это огромная проблема.       — Для этого он и решил пойти на Хротгар, — ответил мер. — Он старается сделать всё возможное. Сейчас нам надо отнести его в Айварстед, он должен восстановить силы. — Товарищи кивнули.       — Мы поможем это сделать! — заявил один из солдат, другие согласно подали голоса. С особой осторожностью мужчины подняли героя на руки, держа вверху бесчувственное тело. Шестеро солдат несли Довакина на руках, словно превознося его к небу. Они искренне хотели оказать помощь человеку, что отважно сразил дракона, пострадав при этом. Некоторые из этих стражников помнили, как хохотали над этим парнем в Вайтране, не веря, что он Довакин, ведь это невозможно: Драконорожденные исчезли из Нирна сотни лет назад. Но теперь всё иначе, дракон не ожил. Он мёртв навсегда. Благодаря самоотверженности и отваге этого молодого воина Айварстед в безопасности. Может, это ненадолго, и погибших не вернуть. Но теперь есть, ради чего бороться. С Довакином будет расти надежда в то, что драконов можно одолеть. Бреннана занесли в таверну, уложив осторожно на кровать.       — Спасибо, — один стражник обратился к Неревариму, припомнив, что вроде как это основной протектор повелителя Голоса. — Вы очень много сделали для людей в этом городе. — Клинок в ответ улыбчиво поклонился, стараясь не обращать внимания на то, с каким опасением смотрят на его глаза солдаты. Но это естественная реакция на неизведанное — главное, они стараются не показывать этот страх. Они тактичны и вежливы. Поэтому эльф ответил взаимно вежливостью.       — Вы уж постарайтесь поставить его на ноги! — сказал другой воин радостно, тот, что подкидывал Кайна после сражения.       — Несомненно, — заверял, внушая веру Марк. — Смерти ваших товарищей были не напрасны, и так будет впредь.       — Да, Хёвдинг Туллий! — синхронно отдали честь стражники. Затем они стали выходить из комнаты по одному, последний из них подошёл к кровати Довакина, прикрыв глаза и скрестив пальцы в замок, приставил к подбородку:       — Да хранит тебя Кинарет, великий сын небес, — прошептал на нордском он. Поняли его только Лилия и Марк, так как оба хорошо знали нордский язык. Мужчина отошёл от кровати, выходя из комнаты.       — Что он сказал? — непонятливо свёл брови Клинок.       — Благословил его на быстрое исцеление, — объяснила Лилия. — Нордские обычаи.       — Фух, я пойду отзавтракаю, — объявил Марк. — Вам тоже советую набраться сил. М-м-м?       — Я сейчас приду, — благо ответила девушка.       — Я тоже, — присоединился к разговору эльф. Марк кивнул, выходя из помещения. Косадес устало прошёл по комнате и буквально упал на свою кровать. У него болела каждая мышца тела, особенно сильно ломило руки, которыми он очень долго держал Кайна. Он шумно выдохнул, откинув голову назад, и прикрыл глаза. Лилия подумала несколько секунд и спросила:       — Могу я присесть рядом?       — Э-э-э, ну… — замешкался мужчина в раздумьях. — Да, думаю, — девушка присела на другой конец кровати, облокотившись спиной о стену. Они долго молчали, и нордке стало не по себе от тишины — она решила начать разговор:        — Прости, что я тогда тебе грубила. Я не знала, что у тебя действительно эти проблемы с касаниями… — буквально через силу выдавила она из себя. Воительница действительно хотела извиниться, просто она не привыкла это делать. И ей было тяжело благодарить, признавать свои проступки или неправоту в чём-то. Данмер неоднозначно усмехнулся, закусив губу: о-о, перед ним извинился величественный норд. Редкостное счастье прям…       Девушка пробежалась оценивающим взглядом по привлекательному лицу данмера; наверняка он пользовался бы популярностью у девушек. Если бы мог не избегать людей. Она с первой встречи вблизи восприняла его глаза как нечто очень прекрасное. Это просто восхитительная красота, которой больше нет ни у кого. Индивидуальность. Только невежи, подверженные предрассудкам, могут орать, что это уродливый признак демонизма. Она же видит, перед ней совсем не дремора. Девушка спросила:       — А, кстати, как твоё имя?       — Забыла, — с забавой констатировал Клинок, затем назвался и продолжил диалог. — Помню, называла меня «морровиндец».       — Да уж, у меня «северная» память на имена, а значит, скудная. Ведь норды обычно зовут друг друга по кличкам, не придавая значения именами. Но теперь я запомню, — пообещала хускарл. Имя тана она запомнила сразу, как раз потому, что нет клички. Это нетипично. Хотя странно, что у него нет присказки к имени, например, какой-нибудь: «Кайн Смертоносная Рука». Он же говорил, что норд. Лилия обычно запоминала хорошо то, что считала красивым. Так было всегда, сколько она себя помнила.       Отвлёкшись от раздумий, она снова взглянула на данмера. Тот посмотрел в ответ усталым непроницаемым взглядом. Лилия помнила, что отец ей часто твердил: пора выходить замуж. Хотя ей всего двадцать три — у нордов в обычае возраст сватовства наступает в семнадцать. Можно и позже, но чаще женятся в семнадцать-девятнадцать. Ведомые влюблённостью и симпатией, надели амулет Мары и выскочили из дома жить с любимым. А потом многие расходятся, поторопившись, перенасыщаясь пылкой любовью. Отец давал ей однажды амулет Мары… мол: «Надень Лилия! И вступи в законный брак с благородным нордским мужем! Любой в Вайтране и во всём Скайриме захочет вступить в брак с прекрасной Вайтранской принцессой!» — гордо твердил он. Но Лилия не хочет. Отец твердил, твердил своё, но потом поуспокоился. Решил, что дочь сама выберет себе пару, когда придёт время. За понимание она была ему благодарна.       Лилия отвлеклась от мыслей, смотря на Нереварима. Таких, как он, принцесса хотела бы рисовать, но не прожить в браке. В доме ярла остались все её мастерские портреты тех людей, которых она встречала и считала красивыми, но больше никогда не видела позже. Она их рисовала, чтобы запечатлеть в памяти. Особое внимание она всегда уделяла глазам — самому прекрасному элементу человеческой внешности. Она перевела взгляд на Кайна. Вот у кого, но у него точно самые неповторимые глаза в мире. Ни одни краски не передали бы этот цвет.       Марк сидел за стойкой, завтракая и размышляя о всём подряд. Наверное, даже он не пришёл в себя после всего, что произошло. Поэтому мысли его пока путались, сменяясь одна на другую. Нужно отдать камень Акавира Кайну при первой же возможности. Когда он ещё был в Солитьюде, то спросил Цепиона, не заявлял ли о себе Менас. Но от него не было больше знаков. Цепион сказал, Менас словно пропал, он не принимает телепатически сигналы и сам не подаёт их. Марк даже волновался, не попал ли в беду Септим во время погони за Королём Червей. Но Цепион уверен, что Менас последний, за кого сейчас стоит переживать. Скорее всего, он не отвечает, так как занят или не имеет возможности послать знаки иным Демнайто.       Туллий встрепенулся, когда с двух сторон к нему подсели Нереварим и Лилия. Они молча ели следующий час, больше не желая говорить друг с другом. Они сильно устали, и даже на пару слов не было настроя. Стоит отдохнуть и дождаться пробуждения Кайна, а потом что-то решать.       После завтрака ребята уже собрались разбрестись по отдельным комнатам, ведь угрозы больше нет. Хоть и утро, надо поспать. Пару стражников остались в таверне по просьбе Нереварима. Он подозревал, что, несмотря на то, что дракон побеждён, некоторые жители могут опять захотеть повидать Довакина. А тому это сейчас надо в последнюю очередь, нежели отдых и покой. Да и кто-то всё равно должен остаться с Кайном, если ему станет хуже. Так как Марк хорошо разбирался во врачевании и мог касаться парня, в отличие от Нереварима, он и остался. Генерал раздел парня, внимательно осмотрев. Затем припряг к себе в подручные тех двух стражников, что остались для защиты. Пока те подготавливали всё, что нужно с указаний Марка, Нереварим решился кое-что рассказать. Он бы не стал о подобном трепаться, если бы это не угрожало жизни Марка…       — В смысле у него светятся глаза? — нахмурился Туллий и развёл руками. — Как так?..       — Ну, вот так, — ответил неопределённо Косадес. — Когда это происходит, он себя вряд ли контролирует полностью. И становится опасно агрессивным.       — Ха-ха-ха — скептично засмеялся Дукс. Ведь он не видел ни разу у Кайна такого. Да даже во время боя с драконом глаза Бреннана угасли быстрее, чем он это заметил. — Ты шутишь?       — Я похож на шутника? — серьёзно, но без претензий поинтересовался Клинок. Ибо Дельфина тоже сочла его шутником, когда он обмолвился о Довакине.       — В общем-то, нет, — скрестив руки на груди, отметил генерал. Этот представитель ордена Клинков всегда серьёзен и собран. Трудно представить, что он врёт. Хотя, если вспомнить, что он украл драконий коготь… Да уж, Нереварим подпортил свою репутацию воровским образом жизни. — Ладно, допустим, это так, тогда что ты прикажешь мне с этим делать? — фыркнул Туллий, недовольный тем, что узнал об этом почему-то только сейчас.       — Будьте внимательны и осторожны. Это происходит нечасто. С момента, как мы встретились с ним впервые в месте под названием «Ветреный пик», это случалось четыре раза при мне. И в эти четыре раза он вряд ли адекватно понимал, что творил, — рассказал эльф. — Недавно мне чуть в лицо кинжал не воткнул, когда я хотел споить ему зелье. — Марк удивлённо раскрыл глаза, гипотетически представив эту картину на себе, и нахмурился. — Я его вырубил. Советую и вам так же поступать, ибо договориться почти нереально.       — Ладно, я понял, — серьёзно сказал Марк. — Спасибо, что предупредил, — Клинок поклонился и отправился в свою комнату спать. Марк, опираясь о стол, прожигал взглядом Кайна, пребывая в задумчивости. Руки его были скрещены на груди, а правая была сверху. Он был неприятно удивлён доносом протектора. Много ли он ещё не знает о Довакине? Учитывая, что он должен докладывать на него Децэму, то это не на руку, так как Децэму вообще в принципе нельзя ничего доверить, кроме холодных приказов. Стоит ли расписывать про это загадочное свечение глаз Довакина? Туллий сдержал смешок, представив лицо сиродильского генерала, когда он прочтёт об этом. Неудивительно, если он сочтёт, что Марк снова над ним поиздевался, пошутив. Туллию предстоит тщательно фильтровать ту информацию, которую он будет отправлять в Солитьюд, чтобы выданные секреты боком не обернулись в первую очередь Кайну.       Через минуту пришли стражники со всем необходимым: таз с чистой водой, несколько полотенец и много бинтов. Марк тщательно помыл свои руки. Сделал он это, естественно, отдельно, не в тазу, а затем промыл и раны Кайна. Он потратил как минимум полчаса, убирая из повреждений посторонние объекты, такие как части щепок от переломанных веток и деревьев, маленькие камушки и свернувшиеся катышки грязи и крови. Убедившись, что раны полностью чистые, он нанёс на них заживляющую мазь, затем плотно наложил повязки. Полотенцами Марк протёр тело парня, где ещё оставалась кровь и грязь, в том числе и на лице. Мужчина ещё во время осмотра заметил многочисленные укусы — их было где-то десять-пятнадцать. Это его весьма ошарашило, ибо следы были не похожи прям на человеческие, хотя размер и отпечатки схожи. Кто же его мог так искусать? Марк обязательно спросит об этом позже, как и о многом другом. А сейчас он может со спокойной душой идти спать.       Накрыв до пояса Довакина тонким покрывалом, Марк вымотанно выдохнул и разделся сам. Его собственные ранения, которые оставил дракон в Хелгене, полностью зажили, остались только грубые покраснения от будущих шрамов. Он печально осознал, что повреждения от дракона залечиваются очень долго. В разы дольше, чем любые другие. Даже со всеми зельями, что он пил, и правильной профилактикой они затянулись до конца лишь несколько дней назад. Мужчина лёг на свою кровать, накрывшись двумя одеялами, ибо в помещении было очень холодно. Несколькими минутами ранее он разжёг очаг, но пока ещё огонь не разгорелся достаточно, чтобы давать своё тепло. Марк покосился на Кайна, думая, что повезло ему: не мёрзнет совсем. Под треск и сияние костра Марк быстро провалился в сон.       Кайн очнулся днём от того, что ему в лицо нещадно палило солнце из окна. Он в полусне прикрыл глаза, стараясь не обращать внимания, но его жарили яркие лучи.       — М-м-м-р… — недовольно мурлыкал он, ворочаясь. — Твою Даэдра! — раздражённо прошипел Кайн, распахнув краснющие глаза. — А-а-й! — взвыл он от ломоты в глазах и зажмурился, скривившись, как вампир в светлый день. Кряхтя, зверочеловек кое-как встал, распахнув ресницы. У него всё болело, а во рту был отвратительный вкус крови. Последнее, что он помнил, так это то, как он кашлял той самой кровью. Но раз теперь он тут, снова в таверне, то не подох.       Он встал, оделся и прополоскал тщательно рот. Затем взял с полки шкафа бутылку вина и присел обратно, вытянув пробку: он хотел выпить именно спиртного, чтобы очиститься и обеззаразить изнутри, так сказать. Сейчас, поднося к губам бутылку, он задумался, что он никогда не узнает, каково это — быть нетрезвым, ведь он не пьянеет. Хотя, может, это даже и неплохо? Он не мог ответить, ибо сравнить не с чем.       Бреннан одёрнул руку с бутылкой, осмотревшись спутанно вокруг. Ему казалось, что-то попало в глаза и зрение помутилось. По ощущениям на коже он будто находился в зыбком песке, что облепил его тело. Кайн посмотрел на ладонь, с трудом признавая в ней отдалённо знакомые очертания. Словно это была не его рука, а другая, но похожая. Иная ладонь, не та форма ногтей и пальцев. Это его сильно напугало. Парню было тяжело понять, спит ли он или правда проснулся и видит всё так… странно. Всё вокруг казалось ему удивительным и ненастоящим. Вроде не было ничего нереального, всё было на своих местах, но не покидало стойкое чувство, будто что-то не так. Даже краски окружающего мира были пастельными, будто он смотрит через невидимое окно на мир, которое обесцвечивает зрение. Это вызвало сильную тревогу, его пугало осознание того, что это ненормально, и так не должно быть. Он был один в комнате и опасался, что если он выйдет отсюда, то никого не найдёт в округе. Словно все вмиг покинули его.       Мечник почувствовал, как у него резко усилился пульс, сердце с болью отдавало в живот. Он скрючился в напряжённой позе, находясь на грани сильной панической атаки. Его пробрало дрожью, а дыхание перехватило. Но тут он вздрогнул, почувствовав холод на руках. Он увидел, как поверх его горячих ладоней легли чужие, холодные. Подняв голову, он столкнулся со встревоженным взглядом компаньонки.       — Что с тобой? — с беспокойством спросила она. Парень слова не мог выдавить, только и хватал ртом воздух. В его глазах плескался животный страх, он абсолютно не понимал, что с ним происходит. Словно мир разделяется на две части: одна — это разум, а другая — его тело. Другого не было. Нордка поняла, что состояние Довакина нестабильное, и стоит звать кого-то к нему. Сама она, к сожалению, не знала, как помочь. — Сиди тут, я сейчас. — Она встала и поспешила в главный зал. Парень подумал, что хочет её остановить, чтобы не остаться тут одному даже на секунду. Но это осталось мимолётной мыслью — он не собирается жалостливо просить.       Лилия уже полминуты как ушла. В голову била только единственная мысль: может, компаньонка и вовсе сейчас не подходила? И это часть сна всё-таки? Довакин как в тумане сидел в одной позе, охваченный сильной дрожью.       — Господин Кайн? — думалось, прошла целая вечность, как позвал резко голос со стороны. По запаху понятно, это Нереварим. Парень не реагировал на него, не видя смысла вникать в это. Если это действительно очередной кошмар, зачем отвечать? Данмер посмотрел хмуро на брюнета и присел перед ним на корточки. Он увидел взгляд, наполненный осколками отчаяния, раскаяния и острого испуга. Словно Кайн что-то натворил и боится в этом признаться. — Господин!       — М-м-м? — решился отозваться Бреннан. Его руки и он сам сильно тряслись. Глаза красные и мокрые. Он побледнел и взмок от напряжения.       — Что с вами произошло? — спросил серьёзно Косадес, видя у господина не понаслышке знакомое состояние панической атаки.       — Не знаю, я словно во сне. Я не верю, что всё это правда происходит, — прошептал парень, озираясь по комнате. — Я не понимаю, что происходит вокруг и со мной. Краски мира тускнеют, а я как будто… другой?       — Что? — помрачнел Нереварим, сбитый с толку. — Давно у вас такое… ощущение?       — Как проснулся, только что. Но я не уверен, что вообще проснулся, — сбивчиво пробормотал брюнет.       — Вы не во сне, — заверил Нереварим. — Для начала успокойтесь. Я, кажется, догадываюсь, что с вами. И помогу.       — Правда? Как? — взглянул наконец на него Кайн с надеждой.       — Вы систематически испытываете стресс, хронически устаёте и никак не можете восстановиться до конца последнее время. Получаете удар за ударом. Это всего лишь изменение пространственного восприятия, — сказал название предполагаемой болезни Клинок. Да и он помнил, какой сильный срыв случился вчера у Довакина, — это также возможная причина.       — То есть я схожу с ума. Прекрасно, — раздражённо махнул головой Кайн, мысленно уже похоронив свой здравый рассудок. Он слыхал о таком недуге. Болезни разума идут от проблем в голове, народ к этому везде относится предосудительно       — Нет, это пока не сумасшествие, — опроверг Косадес.       — Пока, — убито уцепился за уточнение парень.       — Перестаньте придираться к словам, — попросил укоризненно Косадес. Говорил он спокойно и уверенно, отчего Кайн немного угомонился, и его тревога спала. — Воспринимайте это… как исследование, интересное приключение. Понаблюдайте за этими чувствами с любопытством. И тогда это пройдёт менее болезненно, чем если вы будете бояться этой странности.       — Хм-м, — призадумался Кайн, осматривая выцветающее, плоское окружение. — Да, стоит попробовать, наверное…       — Конечно, попробуйте, — подговаривал мер, — А я разработаю для вас снадобье, и это со временем пройдёт.       — Да, спасибо, — кивнул парень. Эльф улыбнулся и встал прямо:       — Прогуляйтесь, господин. Вам ведь нравится гулять, это успокаивает вас, — учтиво предложил компаньон. Кайн был приятно удивлён, что Нереварим заметил такую деталь, как то, что хозяину нравится гулять. Неужели он всегда был таким внимательным? И да, Клинок действительно всегда чуткий к посторонним. Он примечает чужие привычки, предпочтения, пожелания. Чтобы найти правильный подход к человеку, нужно уметь под него подстраиваться, чувствовать его. Может, Косадес и лишён возможности касаться окружающих, но у него развита эмоциональная чувствительность. — Могу с вами пройтись.       — Пожалуйста, — согласился Кайн. Он встал с кровати, окинув неловким взглядом взволнованную Лилию. — Спасибо за твою внимательность и неравнодушие. Если бы ты не позвала Нереварима, мне могло бы стать куда хуже. — Кайн воспроизвёл изысканный полупоклон. Девушка залилась смущённо краской.       — Да нет проблем! — выпалила она, пытаясь показать, что ничего такого и не сделала. — Я просто мимо проходила. Вот, да. — Бреннан красиво улыбнулся, прищурив глаза. Девушка с восторгом отметила, что на солнце они отдают восхитительным бриллиантовым блеском. Они так и смотрели друг на друга, стараясь сдерживать порывистые улыбки, что выглядело весьма сентиментально по мнению Нереварима. Похоже, его хозяину действительно мила эта девушка. Эльф, покачиваясь на месте, учтиво покашлял.       — А… Э-э-э… — Кайн правильно воспринял намёк данмера о длительном молчании. Он чётко протараторил набор слов. — Ладно, э, мы, ну, это, пойдём, в общем. Пока! — И под тихий смех компаньонов Бреннан вылетел из комнаты, вспыхивая стыдом. Вроде он не так сильно бился головой во время боя с драконом, чтобы разучиться нормально говорить. Но когда он общается с Лилией, его язык в определённые моменты сильно заплетался. Мечник даже успел подумать: а вдруг она теперь считает, что он необразованный какой-то?       Косадес нагнал Довакина, невинно пристроившись справа. Его хитрая ухмылка говорила сама за себя, он явно получил удовольствие от ранней сцены. — Только ничего не говори… — фыркнул Кайн.       — Конечно, конечно, господин, — иронично закатил глаза данмер. Он ведь тоже был когда-то влюблён и прекрасно понимал подобную смущённость Довакина.       — А где, кстати, Марк? — интересовался молодой человек, переводя тему. Они проходили по Айварстеду, где люди вновь ходили по улицам. Без былого ужаса и страха, но они всё ещё были насторожены. Завидев драконоборца, они не смотрели ему в глаза, словно боялись увидеть там что-то. Неодобрение. А Кайн лишь ощущал давление от этих людей, не понимая, что им ещё надо? Что он должен сделать, чтобы на него все перестали так смотреть.       — Он пошёл чистить коня, — мимоходом ответил данмер.       — Что? — не обратил внимания на слова товарища мечник, недоверчиво рассматривая людей одного за другим. Они казались какими-то манекенами или куклами. Эльф повторился. — А, я понял. А куда он уехал?       — Кто уехал? — уже не понял сам Нереварим, о чём хозяин.       — Ну, ты сказал, Марк уехал куда-то там, — посмотрел на протектора брюнет. Нереварим изогнул в неясности бровь:       — Вы вообще меня слушали сейчас? Я сказал, что генерал Туллий пошёл чистить своего коня. Он пошёл к реке.       — Мне показалось другое, — пожал плечами Кайн. Он действительно был уверен, что слышал по-своему. Он огляделся вокруг, видя тускнеющий день, и решил поделиться.       — Знаешь, мне кажется, что мир стремительно начинает выцветать. Он какой-то тусклый, — нахмурился брюнет. С его острым зрением он не мог различить блики от солнца на разных гладких поверхностях. Словно всё было матовым, и эти блики просто сливались с окружением. — И нет объёма, всё такое плоское. Ещё мне кажется, что моё тело как будто, — задумался парень над правильной трактовкой, — воздушное, что ли… — Он с недовольством приметил лицо Клинка, которое выражало чистое опасение. — О-о-о, хватит смотреть на меня, как на помешанного! — Бреннан сразу стал негодовать, забивая себе мысли догадками и сомнениями, что не стоило об этом рассказывать. Надо было сказать, что «всё нормально», «я в порядке». Тогда бы на него так не смотрели. Но его активное самокопание прервал Нереварим:       — Если у вас развилась болезнь изменённого пространственного восприятия, это не значит, что вы сумасшедший. Это, скорее, защита вашей души от травмирующих событий, которые с вами случились; за последнее время их было много. Вы не выдерживаете. — Кайн вслушивался в его слова, хотя порой с трудом понимал их. Мысли разбегались. Успокаивающий лирический тенор Клинка взращивал умиротворение в голове Бреннана. Его тревога вновь спала на нет. Он бы сравнил это с перетягиванием каната. Кайн тянул верёвку к себе, и она его связывала, погружая в тревогу. А Нереварим одёргивал эту верёвку обратно на себя, послабляя узлы и устраняя беспокойство хозяина.       — А это точно пройдёт? — уточнил Довакин.       — Несомненно, — подтвердил Нереварим. — Не давайте этому раскручиваться вокруг вас, подобно вихрю из страха. Просто позвольте себе это чувствовать. Разрешите это себе. И никогда не молчите, делитесь этими наблюдениями.       — Да, — взял себя в руки мечник. Удивительно, Нереварим всего за несколько минут голосом смог успокоить. Кайн счёл этот талант прекрасным орудием, которое не раз ещё проявит себя. С самого начала драконоборец понял: этот голос был создан для него, чтобы вызывать покой и умиротворение. Парень не мог и подумать, что можно так сильно любить определённый диапазон звука. Пожалуй, он не будет об этом факте трепаться, или будет, но в другой раз.       — Знаете, господин Кайн, мой брат — конченый наркоман, — внезапно сказал эльф. — Он обкалывался трипонатами по несколько раз в сутки, чтобы ощутить то, что сейчас с вами происходит. Вам в каком-то смысле повезло. Вы можете без вредных последствий прожить это. Вам не нужно напиваться или принимать наркотики, чтобы это познать. Вам это просто доступно. Представляете, как это здорово? Наркоманы и пьяницы умирают молодыми, а вам ничего не будет — вы просто посмотрите, каково это. А потом оно само пройдёт. Если нет, и вас это будет беспокоить, мы просто излечим вас.       — Твой брат — наркоман?! — неприятно удивился Довакин, отвлекаясь от предыдущих мыслей.       — Да. Сколько себя помню, он так и не бросил, — с отвращением и обидой на лице молвил воин. — Он с шести лет таскал меня по всяким наркопритонам, и чего там только не происходило.       — Например? — покосился на товарища Кайн с жутью. Ему было страшно представить, что мог чувствовать в такие моменты маленький ребёнок. Клинок хмуро положил ладонь на эфес оружия, припоминая какой-нибудь яркий случай. Кайн вытаращил на этот жест глаза, почему-то подумав, что данмер сейчас огреет его по голове ножнами за неуместные вопросы.       — Ну, когда меня пытались подвесить на петле за шею его дружки, я думал, что там и подохну. Но Кай буквально всем им срезал головы с плеч. И я не погиб, но мне ещё две недели потом мерещились везде обезглавленные тела, — кратко рассказал Косадес, пожав плечами.       — Боги, мне очень жаль, — прикрыл в шоке ладонью рот Кайн, сочувственно смотря на товарища.       — Если посмотреть на меня сейчас, на то, во что я превратился, можно легко понять, что ни одна такая история или выходка Кая не прошли бесследно, — развёл руками черноглазый, на его лице чётко виднелись обида и горечь. Он считал, что не заслужил такого отрочества, но ничего вернуть уже нельзя. — Я всего лишь жертва системы и чужих пороков. Единственное, что у меня осталось, — это шанс прожить теперь свою жизнь нормально. — Кайн молча слушал, в его глазах плескалась печаль. Он всегда чует запахи посторонних. Он запоминает запахи. Они все индивидуальны, и в голове Кайна их уже отмечено больше сотни. От Нереварима пахнет таинственной опасностью и жестоким насилием. Именно по такому сокрушающему сочетанию Кайн узнает его где угодно. Даже если он ослепнет, почует именно такой запах от Нереварима, спроецированный звериным чутьём с первых часов их знакомства…       — А Кай? Почему он не уберёг тебя от этого? — спросил подавленно Бреннан. — Он же твой старший брат. Старшие всегда должны заботиться о младших.       — Кай? Он сам всё это и делал. Точнее, он мог делать это периодически, а если другие причиняли мне вред, он их убивал обычно. Кай — эгоист и пылкий собственник, он не доверял следить за мной никому. Боялся, что не уберегут. Он говорил, что любил меня, но я был его куклой для битья, на которой он вымещал всё своё вселенское разочарование в жизни. — Тон Клинка насыщался заметной агрессией, он с презрением говорил каждое слово. Но эта злость была направлена не на Кайна, а на памятный образ брата и тех, кого Нереварим мог справедливо винить за своё разбитое детство. — Я платил болью за его внимание… — Мужчина вынул клинок с пояса, посмотрев на него. — Кстати, это он создал его для меня. В последний раз, когда мы виделись, он явно был сильнее меня конкретно в искусстве владения клинковым оружием. То звание, «Великий мастер ночи», дано ему не просто так. Он действительно был мастером, да и умом и талантом не обделён. — Эльф рассматривал своё оружие, понимая, что это единственное, что у него осталось от брата и что он взял из родного, ныне пустынного дома в Вивеке.       Кайн плавно потянул правую руку к руке мера, в которой было оружие. Тот рефлекторно отошёл на шаг назад и непонимающе посмотрел на господина. Брюнет заинтересованно смотрел в глаза протектору, не отнимая вытянутой руки, приглашая к действию. Косадес опомнился и рывками приблизился на тот же шаг. Казалось, что Кайн хотел либо пожать руку, либо посмотреть оружие. Мер, склоняясь ко второму варианту, поднял вверх и вперёд руку, протягивая клинок. Кайн славно улыбнулся, обхватив ножны правой ладонью. Получилось, что они оба держались. Раз они не могут нормально пожать руки, они могут таким символичным жестом «присоединиться» друг к другу.       — Несмотря на это, ты взрастил в себе основные хорошие качества, сделав их доминантными, — без шуток отметил Кайн. Нереварим в ступоре раскрыл глаза. — Теперь у тебя есть настоящие товарищи, которые будут прикрывать тебе спину и не потребуют ничего взамен. Тебе ныне не надо платить.       — Ха, это было бы здорово, — поднял вверх левый уголок губ Нереварим. — Но ведь мы не так хорошо знаем друг друга, если так подумать. Даже вы и я знакомы менее двух месяцев.       — И что? Разве это так важно? — с усмешкой закатил глаза Кайн. — Мы в первый день с тобой стояли плечом к плечу, не зная друг друга. И в итоге дошли вместе досюда. И будем идти вместе дальше, до конца, с твоих причём слов, — прикрыл глаза Довакин.       — Вы правы, — согласился данмер. — Мы команда с очень странным лидером, — с благим смыслом добавил он.       — О-хо-хо… А вот это обидно было. Ты прямо мастер отваливать комплименты, — обескураженно поднял брови Кайн. Он тут на речь распинался, а его странным назвали. Но он как-то не обижался, ибо эльф и так всё понял, просто не те слова подобрал. Они оба посмеялись с этого, и Кайн убрал руку с чужого оружия.       Они отправились дальше. Пока они бродили по Айварстеду и говорили о всяком, драконоборец позабыл обо всех своих тревожных состояниях и о людях, что косо на него посматривали. Но их взгляды были отличные от Вайтранских — виноватые. Словно большинство из них чувствовали стыд и раскаяние.       — Эй, ты! — окликнул кто-то путников со спины. Нереварим и Кайн оглянулись. Бреннан ошарашенно раскрыл глаза, видя, как на него бежит мужик-данмер, тот, что двумя другими увёл его ночью в лес. Бреннан думал, они все трое тогда погибли…       — Это ты?! — в недоумении крикнул парень, отшатываясь.       — Ах ты, ублюдок! Я убью тебя! — угрожал в гневе мужик, вытянув из рукава кинжал. Брюнет ошарашенно взвыл, махая руками. Нереварим поднял ножны, держа двумя руками. Он с улыбкой прицелился и замахнулся, со всего размаху, вдарив собрату в грудь, тормозя. Протектор встал спиной перед весьма удивлённым Кайном, который думал: это его сейчас затыкать ножом хотели? За что же? Тёмный данмер, болезненно мыча, упал на спину, но не собирался успокаиваться. Он швырнул в Клинка кинжал. Но тот, благодаря своей реакции, отразил бросок. Нож со звоном влетел в лезвие тонкого оружия Нереварима, которое он успел высвободить из ножен.       — Ах ты, урод! — прошипел мужик, собираясь встать.       — Закрой рот, — Нереварим наставил оружие на мужчину, тыча в грудь остриём. Тот застыл без движения на земле, вытаращив ошалело глаза на лезвие. — Клянусь Богами, я отправлю тебя на тот свет, если ты не угомонишь свой пыл. — Перепуганный эльф потемнел, смиренно кивая, давя из себя оскал, полный уязвлённости. Как бы он не хотел, он не справится с Нереваримом никак. Косадес одним движением отразил брошенный кинжал — против таких фокусов у недовольного нет шансов. Довакин подошёл к ним ближе, непонятливо прожигая взглядом враждебного смертного.       — Та-ак, — выставил руки вперёд мечник, болезненно прикрыв глаза. — В чём твоя проблема? Я убил вашего дракона? Убил. Разве это не то, для чего вы потащили меня прошлой ночью в лес, угрожая ножом? Ответь мне.       — Что?.. — в шоке посмотрел на господина протектор. — Что они сделали?       — Хм? — Кайн, застигнутый врасплох, вдохнул сквозь зубы, вспомнив, что умолчал об этом. — Ну, когда ты ударил меня дверью, я прибежал из леса. Оказался я там, потому что захотел пройтись. А он и ещё двое подошли ко мне и повели к дракону, приставив лезвие к горлу. Дракон нас обнаружил, и… и я думал, он убил их…       — Да! Мой друг и брат погибли! И они погибли из-за тебя! Дракон и меня чуть не убил! — обвинительно рявкнул мужик. Но вновь он умолк, чувствуя, как давление клинка в руке Косадеса заметно усилилось. Нереварим испепелял собрата взглядом, источающим холодную ненависть.       — Лучше бы убил, — низким тоном утвердил Нереварим. Его злило, что с Кайном так поступили. Это же немыслимо, бесчеловечно. Он задумался: может, прикончить этот мусор? Он злился также и на себя, что не смог предотвратить это.       — Это ложь! — протянул взбешённо Кайн. — Они погибли, потому что вы ненормальные! Зачем вы потащили меня туда?! Зачем угрожали, а потом бросили умирать?! — злостно спрашивал Кайн; тёмный данмер отвёл погасающий взгляд. — Отвечай мне, я сказал! — Мужик стрельнул взглядом по Неревариму, не уверенный, что если он скажет что-то, то тот его не убьёт. — Можешь говорить, — добавил Кайн, заверяя, что его пока никто не тронет, если он снова не попытается напасть. Но Косадес выглядел слишком внушительно.       — Сначала пусть этот проклятый сложит оружие. Indoril Mora… — с презрением прошипел на данмерисе эльф последние слова, пронзая холодным взглядом протектора.       — Не зови меня этим именем, — угрожающе прищурил глаза Нереварим. — Я не тот, кем вы все считаете меня. — Кайн в ступоре покосился на товарища, «В смысле Индорил Мора?» — стрельнула мысль в голове брюнета. Он знал, кому это имя принадлежит, но почему Нереварима так называют?       К ним внезапно подбежали стражники. Косадес с огромной неохотой увёл оружие от мужика, опустив к земле. Солдаты схватили лежачего под руки, поднимая и рыкая:       — Боги! Да что тебе не нравится?! — возмущённо развёл руками один из них. — Ты слепой? Только той ночью этот парень убил дракона! И только благодаря ему у вас скелет валяется, а не руины Айварстеда с кучей трупов! Спасибо хоть скажи! — Кайн и Нереварим нахмурились. А тёмный эльф всхлипывал, молча опустив голову вниз. Затем поднял слезливые глаза, выпалив:       — Он хотел сбежать! Он просто трус, а не герой! — рявкнул мужик. — Мой брат на том свете, и много кого ещё разодрал на части дракон, только потому, что он трусливая крыса!       — Господин Кайн не обязан убивать драконов только потому, что Драконорожденный! — сказал Нереварим, повысив голос. — Он никому из вас не должен ничего. Но, несмотря на это, он дрался. И, кстати говоря, — вздёрнул подбородок вверх Клинок с укором, — Довакин сражался, а ты где был? — Тёмный данмер застыл на месте без былой ярости, на его лице застыла маска шока и скорби. — Вот и всё… Так что нечего тут орать понапрасну. У тебя есть ещё дом и твоя никчёмная жизнь благодаря этому человеку, — указал Нереварим на Кайна и холодно добавил: — Иначе я бы тебе голову отсёк. — От таких слов все аж похолодели. Довакин был вновь удивлён, что его товарищ так быстро преобразился. Бреннан и не подумал бы, что Нереварим может быть таким… жёстким и хладнокровным, что ли. Сам Косадес ощущал, что, кажется, он возвращается к искомой стабильности. Пройдёт время, и он будет ещё более уверенный, каким был когда-то. Ведь он уже больше не в клетке, перед ним нет запретов. Нет рамок, которые насильно отсекали его от мира. Со временем он вернётся к своему привычному поведению.       — Мы уведём его, — зареклись стражники.       — Да, спасибо, — кивнул Кайн.        Солдаты шли с заключённым вдоль дороги. Местные, что наблюдали за потасовкой, продолжили заниматься своими делами, словно и не видели ничего. Нереварим с презрением смотрел вслед тому меру, пока его не отвлёк Кайн:       — Нереварим? Почему он назвал тебя именем Индорила Неревара? — Протектор медленно перевёл ошарашенный взгляд на Довакина. Их обдул прохладный сильный ветер. Дело близилось к вечеру. «Лордас. 23 Второго зерна. Тень. 4 Э год 401.»