SKYRIM. THE LEGEND OF DOVAHKIIN.

      Нереварим первый пробежал вперёд. Господин прошёл за ним, разгребая ногами блестящий снег, как вдруг раздался резкий треск, и парень почувствовал, что ледяное покрывало уходит из-под ног. Нереварим удивлённо обернулся.       — У-а-а-ай!!! — вскрикнул Довакин и с треском провалился под снег. Он не успел понять, что случилось, и падал где-то секунд десять, а затем больно ударился. Ему повезло: под ним был слой снега, который мало-мальски смягчил падение. Парня откинуло в сторону, и он болезненно выдохнул. Но тут же понял, что, кажется, он движется. — О нет, нет! — Он скользил по гладкой поверхности льда, ускоряясь и съезжая вниз. — Нет! Нереварим, спаси-и-и! — Парень пытался приостановиться, цепляясь руками и замирая в нелепых позах, но он только сильнее скользил и больно падал. В один момент он достаточно разогнался, чтобы не получилось встать даже на четвереньки. Он съезжал на приличной скорости с горки, врезаясь в сугробы и крутые повороты, что внезапно вылезали перед ним. Бедный Кайн глухо бился о корявые стены неизведанного прохода, который вёл его вглубь горы. Он покатился кубарем, собирая все снежные насыпи на пути.       — Боги! Да когда всё это кончится-я-я?! — в негодовании проорал парень во время очередного пролёта по пригорку и снова ударился левым боком о холодную гладь.       Кайн решил хотя бы принять более безопасную позу, пока это не прекратится. Перевернувшись на спину, он скользил ногами вперёд, щурясь от ветра. Также он пытался разглядеть ближние препятствия на пути. Перед ним вылезла очередная глыба, брюнет напрягся и приготовился. При столкновении он оттолкнулся вскользь ногами о глыбу, отчего стремительно закрутился вокруг своей оси. Конечно, тьма, что вокруг, ему не помеха. Но только не тогда, когда он так дезориентирован от кружения. Резко парень снова взлетел вверх, побывав в недолгом свободном падении, жёстко влетел в большую гору снега. Он понял, что больше он никуда не скользит. Бреннан зажмурился, измученно застонав. Он лежал на животе, раскинув руки и ноги. У него болела каждая частичка тела, а там, куда попал снег, жгло кожу от холода. Но это был ещё не конец, на Кайна тут же рухнул большой пласт снега, практически полностью засыпав.       — У-м-м-м… — жалостливо промычал Довакин. Он напрягся и стал медленно приподниматься, разгребая холодными ладонями снег.       Он даже умудрился утерять по пути перчатки. Когда мечник, кряхтя, наконец поднялся на ноги, он осмотрелся вокруг. Его окружала большая пещера, под потолком и на стенах висели длинные, острые сосульки. Это место освещали только сияющие минералы и грибы лицинии. Бреннан обернулся, потерянно выдохнув: он даже не знал, как ему теперь выбраться отсюда. Его охватила небольшая тревога: а вдруг он не сможет найти путь наружу? Ему было очень неприятно находиться одному в мрачной, ледяной пещере, где-то под слоем льда. Его пугали подземелья, из которых нельзя просто взять и выйти. Словно он в абсолютной ловушке, как и было в гробнице Нуминекса. Но Кайн решил успокоиться и осмотреть это место, да и его товарищи просто так это не оставят, они обязательно придут за ним. Бреннан выдохнул и осторожно пошёл вперёд.       — Что?! В смысле он провалился куда-то? — ошарашенно развёл руками Марк. Нереварим уже оповестил их о том, что произошло. Охотница с медведем уже ушла, а трое товарищей стояли вокруг дыры и думали, как им доставать оттуда Довакина. Который, возможно, провалился в сам подземный мир, ибо голос он не подаёт, а в провале темно, как в яме Периайта. — Как это вообще произошло?       — Мы тут осматривали всё. Потом хотели подойти к вам, я прошёл по этому месту, но не провалился, а вот Кайну не повезло, — объяснил данмер. Марк задумался и кое-что осознал, он удивлённо посмотрел на ноги эльфа. Марк и Лилия проваливались в снег до середины голени, а то и по колено, Нереварим же всего лишь ступнями. Понятно, почему он не провалился, эльфы же лёгкие.       — Ладно, я спущусь за ним, — муторно сказал Дукс.       — Как? — Нереварим непонятливо нахмурился, предлагая. — Может, лучше я?       — По распределению сил стоит тебе остаться, — ответил Туллий. — Ты — маг с хаотичным потоком. Поэтому должен остаться с Лилией на случай нападения врага с потоком или того же колдуна. А я смогу его оттуда и вытащить и помощь оказать, если он пострадал. Что ты об этом думаешь? — Нереварим согласился. Марк хмуро покосился на провал. — Этот Кайн, блин… Вечно он впросак попадает.       Кайн тем временем облазил всю пещеру и обнаружил три прохода: тот, откуда он попал сюда, и два неизвестных. Он бы мог попытаться взобраться по склону, с которого катился, но там слишком скользко — он, скорее, ещё больше покалечится. Даже его когти каджита не смогли бы уцепиться за гладкий лёд. Если он пойдёт в другие проходы, может только сильнее заблудиться. Поэтому он решил пока остаться в этом месте и подумать, как ему более удачно выбраться. Он задумался: «А может, это та самая скрытая пещера в Глотке мира, где находится камень Нирна?»       — Но теперь это неважно! — вслух продолжил мысль Кайн, перечеркнув ладонью в воздухе. — С этого дня это «пещера Довакина»! — с гордой улыбкой объявил он и уставил руки в боки. Малая сосулька, что висела под потолком, покрылась трещинами и обломилась над головой брюнета, пав. Ему несильно стукнуло по макушке, отчего он вздрогнул, потирая голову. Он удивился: это его гора сейчас за самовольство наказала?       Его подозрение и размышления разрушил шорох из прохода. Марк, осторожно балансируя, съехал на корточках и спрыгнул со склона к брюнету. После пары «акробатических трюков» во имя избежания падения Туллий, раскинув руки, встал ровно. Он замер и фыркнул, глянув на спокойного Довакина.       — Здравствуй, Марк. Мне, как всегда, везёт, а гора меня по-прежнему бьёт… — прокомментировал собственное падение Кайн.       — Там так темно, ничего не видно, — заявил Марк. — Я и сам кое-как целый спустился.       — Да-а, — улыбнулся Кайн, он-то всё видел, когда ехал, но это не спасло его от поцелуев со льдом.       — Нам надо вернуться побыстрее, — Туллий прищурился, глядя на тёмный подъем. — Ты можешь свет создать?       — Прости, но не умею, — неловко провёл по затылку Кайн.       — Ладно, тогда я попробую. — Туллий выставил руки вперёд. Бреннан внимательно наблюдал. Генерал собрал все силы, что в нём есть, и сосредоточился. Вокруг похрустывал лёд, мрак обволакивал смертных. Вдруг в руках имперца загорелся яркий, розоватый шарик. Размером он был не больше горошины, но светил достаточно ярко, чтобы видеть всё в радиусе нескольких лирцев. Оба прищурились от внезапного, ослепительного света. Когда товарищи привыкли, осмотрелись вокруг. А Кайн озадаченно уставился на маленький шарик света.       — П-ф-ф… Ха-ха-ха! — раскатисто засмеялся Довакин. Марк в непонимании нахмурился. — О-о-о! Мой дорогой Марк, не знал, что ты такая скромная и нежная натура… — указал брюнет на розовый свет, а другой рукой прикрыл рот, пытаясь остановить хохот.       — Замолкни! — шикнул на молодого путника Дукс и задрал гордо нос, но вмиг ослабленно отшатнулся и зажмурился.       — Что с тобой? — сменил смех на серьёзность Довакин.       — Что-то я устал… У-у-х… — прохрипел Туллий. Свет в его ладони замерцал, теряя яркость.       — О! Нет-нет! Держись, мы должны успеть выбраться, — просил с улыбкой Кайн. Марк ответил:       — Я могу держать это заклинание пятнадцать минут. У нас осталось ещё минут тринадцать. За это время надо успеть выбраться. Я просто не обладаю потоком, вот свет такой недолговечный и маленький…       — А? — Кайн после этих слов удивлённо приковал взор к имперцу. Они молчали секунд десять, и Довакин чувственно прищурил глаза. — О, Марк, если бы ты не обладал хаотичным потоком, ты бы не создал, кхм, это. Да и свет весьма яркий. — Имперец в ступоре раскрыл глаза. — Давай, я тебе покажу. — Бреннан моргнул, и его глаза резко вспыхнули. Туллий настороженно отшатнулся, схватившись свободной рукой за меч. Ведь Нереварим предупредил, что это свечение опасно. — Ничего, я в порядке, — заверял Кайн, что он не опасен. Генерал недоверчиво покосился на парня. «Так вот как это выглядит. Невероятно»… — засмотрелся на явление Дукс.       — Смотри, Марк… — Брюнет медленно потянул ладонь к имперцу и не успел он коснуться чужого плеча, как его ладонь чуть оттолкнуло, окутывая светлым сиянием. Марк в удивлённо вздрогнул и почувствовал, как по телу прошёлся зуд, с ног до головы. Кайн глянул на свою руку и сморгнул свечение.       — Что ты сделал? — с подозрением спросил генерал, убрав руку от меча.       — Та вспышка, что обвила мою руку только что, — это из-за столкновения наших потоков, — объяснил Кайн. — И если бы ты не обладал потоком, не создал бы шар. Просто тебе его мало досталось, он очень слабый. — Мужчина озадаченно опустил голову: он и не знал до этого дня, что всё же обладает своим потоком. Его ступор разрушил Кайн, который налетел на него. Перекинув руку через плечо, он заключил блондина в слабый захват, радостно заверяя. — Не волнуйся! Ты и так сильный, и без потока, так что не заморачивайся! — Сенатор вопросительно изогнул бровь, косясь на Довакина. — Да! Не всем же быть «гигантами» — кто-то всю жизнь создаёт маленькие розовые шарики! — подшутил над ним юноша с гаденькой ухмылкой.       — Тц, — Марк вспыхнул от возмущения, поняв это заявление по-своему, и схватил парня за руку покрепче. Он с разворота швырнул товарища куда подальше. Ошарашенный драконоборец отлетел вдоль тоннеля, падая в сугроб. — Тупица, — кинул в адрес товарища Дукс и уверенно пошёл вперёд. Кайн шикнул от боли и приподнялся. «Стоило мне обойтись и без последней фразы»… — удручённо сделал вывод в голове Бреннан. Он встал и отряхнулся, поспешив за товарищем.       — Как ты планируешь выбираться отсюда? Есть идеи? — интересовался Кайн.       — Да. Мой клинок подчиняет силы природы, так что мы сможем выбраться. Нас окружает лёд — это вода. Так что я смогу ей управлять. — Мужчина остановился перед склоном вверх. — Так, отходи. — После команды Бреннан чуть отошёл назад. Марк схватил меч покрепче и вонзил его в лёд до середины лезвия. В пещере раздался гулкий грохот, распространяя эхо, а с потолка посыпались сосульки, от которых пришлось уклоняться. Туллий повернул рукоять вправо и поддел лёд. Перед ним расположилась широкая глыба.       — Мы поедем на этом? — догадавшись, сомнительно спросил Кайн.       — А у тебя есть идея получше? — улыбнулся генерал, вытянув меч из пробоины. Сомнения Довакина он игнорировал. Кайн не забыл, как он пролетел по проходам в первый раз — ещё такое испытывать желания не было. — Залезай давай! А то тут останешься, — предупредил Марк. Сам он уже стоял на льдине, вонзив в неё клинок, чтобы удержаться. Кайну пришлось смириться, он залез к имперцу и крепко схватился за его плечи. Хоть парень пока и не представляет, как они заберутся в гору на этом, но решил держаться. — Понеслась! — хохотнул блондин и дёрнул рукой с мечом вперёд. Спустя несколько секунд их обдул ледяной ветер со спины, дул он под льдину, которая начала двигаться по возвышенности.       — У-ай! — Они так резко дёрнулись с места, что Бреннан начал скользить назад. Он крепче вцепился в Марка, быстро шагая вперёд, но лишь скользил на месте. Стиснув зубы, он подтянулся вперёд, утягивая тем самым Марка назад.       — Ты что?! Не дёргай меня! — просил Туллий, неустойчиво пошатываясь в стороны.       — Я соскальзываю! — объяснил тревожно Кайн.       — А! Я же говорил, надо было нормальную одежду брать, сапоги у тебя не для походов по льду! — упрекнул мужчина, припоминая, как спорил с Драконорожденным перед подъёмом.       — Ну извини! — крикнул, сожалея, Кайн; он как-то не продумал, что провалится в ледяную пещеру. И когда его левая нога соскользнула с края льдины, он решил действовать совсем отчаянно. Брюнет вскарабкался на ошарашенного имперца, обхватив его вокруг торса руками и ногами, при этом тихо подвывая у уха, моля Стендарра, чтобы тот их спас от падения.       — Чтоб тебя! Кайн! Слезь с меня! Мы так оба упадём или врежемся! — возмущался генерал. Он сел на одно колено, ибо, с «приклеенным» к спине Кайном стоять нереально, учитывая также какую-никакую разницу в росте и весе. Да и держится он только одной рукой. Кое-как балансируя, имперец старался не завалиться в сторону. Кроме того, необходимо управлять ветром, который задаёт направление и толкает льдину. Морозный ветер колол лицо и шумел в ушах, мешая концентрироваться.       — У тебя тоже есть меч, чтобы держаться как я! — крикнул Туллий, щурясь. Он провернул меч влево, и ветер резко сдул их влево. Марк слегка не рассчитал силу, с которой надо было повернуть, и они чуть прочертили по стене с резким скрежетом. — А-ха-ха! — нервно воскликнул Марк, добавляя напора на рукоять, и ветер погнал их вперёд. Торможения от столкновения со стеной удалось избежать. Внезапно они подлетели вверх на большом сугробе, паря в воздухе.       — Не-ет! — проорал Кайн. Он предпочёл зажмуриться, надеясь, что так всё это быстрее окончится. Льдина плавно приземлилась на покатую дорожку и вновь рванула в движении, ускоряясь с каждой секундой.       Нереварим и Лилия уже закончили расставлять лагерь, так как уже почти стемнело и пора сделать привал. Они услышали эхо знакомого голоса. Из провала прогремел раскатистый крик, и в мгновение ока оттуда вылетели Марк и Кайн. Оба взмыли в воздух на большой льдине и разделились. «Саночки» улетели со склона горы, а зверочеловек и имперец по разным сторонам. Кайн стремительно падал и глухо треснулся о корку льда, корячась в муках боли. Нереварим сочувственно зажмурил левый глаз, представляя, как хозяину досталось за всё это время. Хорошо хоть высота небольшая. Марк, как ни в чём ни бывало, медленно парил в воздухе с помощью Штормовика, он раскручивал его в воздухе, и ветер не давал имперцу резко упасть. Он плавно опустился вниз на ноги.       — Вставай давай, сопля, — усмехнулся Туллий, потормошив сапогом Кайна. — Я весьма устал и замёрз.       — Будь ты проклят, Ма-а-арк, — хрипло прошелестел Бреннан. Судя по его лицу, он «немного умирал».       — Уже был, — парировал Марк и засунул клинок в ножны. Лилия помогла Довакину встать.       — Что с тобой произошло там? — спросила изумлённо девушка, так как на тане и живого места не было: синяки, ссадины и ушибы везде.       — Да так, гора мне массаж делала… — саркастично ответил юноша.       — Оу, и как, понравилось? — подыграла компаньонка.       — Нет, ты делаешь это гораздо лучше, так что буду ждать повторения, — кивнул с ухмылкой Кайн, он хитро припомнил тот вечер в таверне. Девушка раскраснелась от таких слов, но тут она обратила внимание на руки Довакина. Они сильно покраснели от переохлаждения и покрылись ушибами.       — Оу, советую тебе погреться, — хмуро сказала нордка.       — М? А, да, наверное, я бы надел перчатки, но они утеряны в той пещере, как и моё достоинство, — огорчённо посмотрел на пролом парень.       Лилия хохотнула и внимательно посмотрела на Кайна. Она приняла к сведению его слова по поводу перчаток. Довакин пошёл в сторону одной из палаток, чтобы осмотреться. Через полчаса Кайн и Марк более-менее отогрелись в палатках. Туллий прилёг поспать, Лилия тоже. Они были вымотаны больше остальных: люди обычно устают быстрее, чем те же эльфы или каджиты.       Когда уже стемнело, Кайн сидел в своей палатке неподвижно, сжимая в правой ладони кристалл. Он смотрел лишь в одну точку перед собой, чувствуя, как в груди нарастает печаль. Почему-то сейчас ему стало невыносимо одиноко, поэтому он решил обратиться к Неревариму, хотя и стыдился. Бреннан нерешительно дёрнулся и медленно встал, убрав ключ сталгрима в карман. Он вышел из палатки, и его встретил колючий ледяной ветер, чуть ли не снося.       — Воу! — прищурился от снега брюнет, он добрался до палатки данмера и заглянул внутрь. Эльф сидел внутри, начищая свой клинок керосином.       — Господин, вечер добрый. Вы уже отдохнули? — спросил мер, приветливо улыбаясь.       — Да. Э-э, можно… — Кайн очень нервничал, думая, что помешает своим присутствием, отяготит компаньона. — Можно я побуду с тобой минут пятнадцать?       — М? — позабавился эльф. — Да, конечно, можете оставаться сколько хотите. Я думаю, мы найдём, чем заняться, — различил растерянность хозяина Косадес и мягко предложил: — Проходите, не стойте у входа. — Бреннан не спеша прошёл внутрь, осматриваясь. Он удивился: тут так и витал морровиндский дух. Даже если Нереварим теперь в Скайриме, да и будь он где ещё, он — данмер, и этого в нём ничего не изменит. Часть Красногорья всегда будет с ним.       Брюнет присел напротив компаньона. Клинок отложил оружие и достал что-то из-за спины. Это оказалась кружка, из которой исходил пар.       — Держите, — Бреннан удивлённо принял. Это был горячий напиток, что вызвало ухмылку на устах парня. Он отпил, чувствуя замечательный приятный вкус.       — Что это? — спросил зверочеловек.       — Ну… Это снадобье, расслабляет. — С недавних пор данмер решил, что Кайну подойдёт нечто подобное, что расслабит и успокоит его. Чтобы он не слишком нервничал. Да и он сварил это как раз от болезни «изменённого пространственного восприятия». — Вы так забавно поступили: сначала выпили, а потом спросили. А если бы меня подменил, к примеру, злой колдун в облике товарища и дал вам яд?       — Я чую твой запах. Меня таким не провести, — заверил Кайн, внутри разлилось тепло от горячего напитка. От этих слов Косадес удивился, но принял к сведению.       — И какой же у меня запах? — поинтересовался протектор.       — Вряд ли я смогу объяснить тебе, — на лице парня возникла озадаченность. — Я могу сказать, о чём он мне рассказывает.       — И о чём? — изогнул бровь эльф.       — О том, как тебе всё время больно, и ты усердно пытаешься забыть и не принимать что-то, — ответил мрачно Кайн. Нереварим в шоке застыл, и его замутило, но вида он старался не подавать. Господин снова чертовски догадлив. — У каждого есть феромоны, и твои выделяются от страха и неприятных мыслей, которыми забита твоя голова. Мой нюх настолько острый, что я могу даже определить, от какой части тела они исходят и насколько интенсивно. Ну, это, конечно, когда мы так близко, — добавил Кайн. Эльф очнулся от шока и зажато спросил:       — А ваши?       — Оу, кстати, да… Мои выделяются от шеи, живота и на запястьях. Ну ещё у висков частенько бывает, — задумчиво закатил глаза Бреннан. После этого они умолкли на время. Чтобы не нагнетать, Нереварим решил сменить тему, точнее, даже вернуться к предыдущей:       — Ну, ладно. А если бы я был предателем и решил бы вас убить этим напитком, подлить туда яд, что бы вы сделали? — неожиданно для Кайна задал вопрос мер.       — Жестоко отругал, — хохотнул шутя Кайн. — К чему такие вопросы?       — Вы так беспечно пьёте всё подряд. Учитывая, что вас хотели убить недавно, могут попытаться и ещё, — кивнул эльф.       — А у тебя есть яд? — удивился Кайн, с улыбкой подняв брови. Клинок кивнул, ответив:       — Я его использую для создания определённых зелий.       — Покажи, — с интересом кивнул каджит. Косадес достал маленький чёрный пузырёк из рюкзака, протянув Довакину. Тот посмотрел на флакон и откупорил, нюхая. Нереварим напрягся. И тут Кайн резко примкнул губами к пузырьку и отпил добрую часть.       — О Боги! — ошеломлённо вскрикнул данмер, вытаращив глаза, в неконтролируемом порыве он схватил за руку хозяина, отдёргивая. Но в тот же миг руку пронзила острая боль и мер в страхе отнял ладонь. Кайн удивлённо глянул на паникующего товарища. Но спустя полминуты, не видя мучений Довакина, эльф неуверенно спросил. — Вы в порядке?       — Горьковато, и рот вяжет, — рассказал о вкусовых эффектах этого яда брюнет.       — Он не предназначен для питья! — возмущённо крикнул Нереварим. — Вы с ума сошли?!       — На меня не действуют некоторые яды. Это же Цинид второй категории? — пригнувшись чуть ближе, убедительно кивнул Кайн. Данмер в шоке кивнул и немного успокоился. — Меня пытались отравить солдаты, но не вышло, — выдержав паузу, договорил приглушённо Бреннан. На его лице проявилась болезненная улыбка от воспоминаний, сколько длились те пытки у водопада.       — Что? — нахмурился Клинок, у него эти слова в голове не укладывались. Он догадался, что господин имеет в виду случай в Вивеке. — Вы шутите?       — Нет, — серьёзно ответил Кайн.       — А солдаты были данмерами? — спросил напряжённо эльф.       — Нет, имперцы, — поведал Кайн. Несмотря на это, Кайн не стал убивать Марка в Хелгене. Он общался с ним, не вешая ярлык «имперец — значит плохой». Хотя первые дни, после того случая, он инстинктивно опасался имперцев. Нереварим не мог ничего на это ответить, он был просто поражён. — Так что если захочешь меня предать и отравить, придумай что-то поинтереснее, — не сдержался и засмеялся парень. Он почему-то верил, что Нереварим не стал бы его предавать.       — Эй, господин, — нахмурился недовольно данмер, отойдя от ступора, и указал на пустой флакон. — Мне это надо.       — Оу! Прости, я куплю тебе другой… Ну, как-нибудь… Правда-правда! — неловко забегал глазами Кайн. Они посмотрели друг на друга весьма серьёзно и тут же рассмеялись.       — Предлагаю вам отвлечься и поиграть в карты, — махнул рукой на пустую склянку эльф и полез в рюкзак.       — На что? — заинтригованно склонил голову Бреннан.       — Так, значит, вы рисковый игрок? Хотите играть на что-то… — подметил мер. — Будем играть на любое желание. Но я выиграю, так и знайте, у меня огромный опыт…       — Ооо, опасное заявление, — предупредил Кайн и азартно хлопнул в ладони. — Игры без выигрыша неинтересны, поэтому играем семь раз, в итоге у кого больше побед, тот и выиграл.       — Согласен, — сдвинул брови Нереварим и достал из рюкзака карты, которые он купил ещё в Айварстеде, ибо имел привычку их раскладывать. После коварной раздачи от Нереварима парни начали играть. Довакин уже играл в Морровинде в азартные игры и выиграл для своих товарищей целых двадцать тысяч септимов, потому считал себя хорошим игроком. Нереварим играет вообще с детства, лет с девяти. Он даже иногда с Каем играл, решая, кто будет делать дела по дому. И вот, летело время, колода периодически перемешивалась, а финал был близок.       — Ооо! Ну не-е-ет! — огорчённо взвыл Кайн, кинув карты на землю. Он проиграл. Хотя довольно неплохо держался: у них было по три победы, но последнюю игру Нереварим выиграл, не оставив и шанса господину. Эльф довольно скрестил руки и задрал нос, хмыкнув. — Ла-а-дно, «карточный профессор», говори, что ты хочешь? — ухмыльнулся Кайн в ожидании. Данмер задумался, но в голову ему совсем ничего дельного не шло.       — Давайте я скажу вам в иной раз. Сейчас я ничего не хочу, — условился мер.       — Ну, ладно, я ведь знаю, ты не упустишь своего и используешь эту привилегию, когда я не жду, — с подозрением прищурился мечник, на что увидел смелый кивок. — Какое коварство…       — А вот это уже ближе к данмерам, — задумчиво отвёл вверх глаза Клинок.       Они просидели ещё где-то час с лишним, болтая о всём, что в голову взбредёт. Решили даже выпить немного эля, по две бутылки на каждого. Хотя для Кайна это была формальность, так как он не чувствовал и намёка на опьянение. Но сама атмосфера ему нравилась. В нём каким-то чудом был заложен некий «дух пьянства», и если он мог бы напиться «до края», то повеселился бы на славу. Не сейчас, конечно, но в каком-нибудь весёлом приветливом городке — вполне возможно. Но не мог. Попробовать напиться — это его маленькая несбыточная мечта исследователя. Ему было забавно наблюдать, как постепенно заливаются румянцем скулы товарища, однако взгляд его чист. Нереварим как протектор не мог себе позволить беспечно напиться до невнятности, к тому же в том месте, где они сейчас остановились. А когда он с господином, тем более: если на них нападут вдруг? Он должен быть в адекватном состоянии, чтобы сражаться и защитить Довакина. Боги, он помнил, когда напивался в Морровинде до беспамятства: если кто-то рискнул полезть драться, то в ход шла незаменимая вещь. И эта вещь — «техника пьяной руки». Да, на полном серьёзе Нереварим это так и называл. Кай смеялся до боли в щеках и животе, до слёз, когда имел счастье наблюдать ЭТО. Техника действительно работала. Нереварим никогда не то чтобы не проигрывал, он даже под удар не попадал. От этих мыслей Нереварима отвлёк вопрос Кайна:       — А раньше ты уже был чьим-то компаньоном? — с интересом спросил Кайн, улыбаясь.       — А, ну… Да, был. Скорее, собратом по оружию, то есть мы могли встречаться только, чтобы выполнить что-то. Ну а компаньоном я был до вас у нескольких… — сдержанно поведал Нереварим, напряжённо теребя руками спальник, словно не знал, куда их деть. — С последним распрощался четыре месяца назад.       — Не знал, что недавно до меня у тебя были другие товарищи, — удивился Кайн. На эту фразу эльф неясно нахмурился. — Я не в обиду. Просто, учитывая твою боязнь касаний и вообще толпы, трудно представить, что ты с кем-то рядом находился тогда.       — Ну, да, вы правы, — подтвердил мер. Отчаянные слова вертелись на языке, и он решился озвучить свои мысли. — Они мне не товарищи. Я выискивал тех, кто был весьма богат, втирался в доверие и кидал их, забирая с собой деньги, — признался честно Клинок. Кайн ошарашенно уставился на него. — Да-а, господин. Я вор не только потому, что украл драконий коготь, я очень много по жизни воровал, за что мне теперь совестно, — печально пояснил он.       Эльф помнил, насколько отвратительны были ему окружающие, как сильно он ненавидел тех ублюдков, что населяют Нирн. И не брезговал выразить отвращение словом или действием. Он просто презирал любого, кто чем-то ему был не по нраву. Начиная от чужих черт лица, которые могли ассоциироваться с чем-то омерзительным, отчего у Нереварима просто кровь кипела, заканчивая чужими, «важными и полезными» советами или действиями. Неревариму давно не три года, чтобы какой-то незнакомый ублюдок с улицы с высоким самомнением раскрывал в его сторону рот, причём с таким высокомерием, что трясёт. Но, естественно, это оставалось мыслями и превращалось в пассивную агрессию, которая выражалась как раз таки в воровстве у нанимателей и других. Помимо нечувствительности к боли Нереварима также приучали извиняться за всё постоянно и молчаливо терпеть, когда его что-то не устраивает. На уровне привычки он это активно и практиковал, с Кайном в том числе, наверное, до драки с сыном ярла.       — Ты знаешь, — Кайн задумчиво осёкся, когда эльф поднял голову. Его лицо так и кричало о чистоте и непорочности, словно святой дух сидит перед тобой. «Да, в тихом омуте черти топятся»… — с жутью подумал Кайн. Он считал так: внешне на хладнокровного убийцу Нереварим не похож, но и на фею тоже. — Ты такой безобидный порой с виду, но иногда ты меня вгоняешь в ужас…       — А то… — нервно качнулся Косадес, чувствуя сильную вину за то, что он разочаровал Кайна. — Я не такой благочестивый, как вы думали. Если честно, за моей спиной столько нехорошего сделано. Если бы вы только знали обо всём, послали бы ещё в «Ветреном пике».       — Ха, наверное, и меня ты кинешь, как остальных? — усмехнулся Кайн, чувствуя себя неприятно.       — Нет, вас — никогда, — искренне заявил Клинок, печально хмурясь. — Вас не кинешь…       — В каком смысле: «Вас не кинешь»? — не понял Кайн. Эльф нерешительно помолчал, но всё-таки мрачно ответил:       — Предыдущих я бросал через два дня. — В груди Кайна развилась тревога от тяжёлой атмосферы вокруг. Они просто неприятно подолгу молчали в перерывах между фразами.       — Долг Клинка держит? — поинтересовался резко Кайн, чувствуя стремительно возрастающую злость после неаккуратных откровений товарища.       — Естественно, — иронично выпалил эльф, не подумав, сказав это, скорее, в шутку. Но тут же опомнился и заявил. — То есть нет, не только! — Кайн моментально поник. — И я вообще не это имел в виду!       — Кажется, тебе пока хватит, — указал на бутылку в руках мужчины зверочеловек, чувствуя горечь и злость.       — Простите меня. Я бы не кинул вас на деньги или по другой причине, потому что вы недостойны этого. Мы хорошо с вами поладили, я рад, — заверял Клинок. Ему уже не настолько важно, что Кайн Довакин. Бреннану плохо от этих сил, сначала это просто не было так заметно. Косадес уверен, если даже каким-то чудом Кайн лишится сил Драконорожденного, он не против остаться его товарищем. Ведь возвращаться Неревариму по сути некуда. Он не хочет снова в Морровинд, быть одному. — Может, это эгоистично, но вы нужны мне, чтобы я смог снова стать таким, каким я был раньше, до того как…       — Ну, я рад, что хоть пригодился тебе, — укоризненно кивнул Кайн, перебив данмера, чувствуя ком в горле. Он подумал, что его снова использовали, только теперь это был не простой незнакомец с улицы.       — Господин Кайн, простите, пожалуйста. Простите, я не хотел вас злить и расстраивать, простите… — Эльф виновато уткнулся в ладони, и его пробрало дрожью от страха. Кайн настороженно уставился на эту странную реакцию. Нереварим так был испуган и разбит, словно если он не будет так извиняться без остановки, то его прикончат на месте, он был действительно сильно напуган. Бреннан не понимал: это его так боится Клинок, или причина в ином? Эльф попытался успокоиться, выдохнув несколько раз, и посмотрел на Довакина, тревожно прошептав: — Мы окружены миром одиноких людей… Такие, как вы, являетесь последним шансом для них. Вы спасаете их от отчаяния. — Нереварим прикрыл подавленно глаза. Он думал о том, чтобы просто сбежать, когда начал сближаться с Довакином, считал, что не готов кому-то довериться теперь. Он искал повод, изъян в Кайне, чтобы презирать и найти причину уйти, но повода не сыскалось. Он выбрал остаться и посмотреть, что будет дальше. — Мне правда жаль, я не так выразился. Вы, наверное, сильно разочарованы.       — Не сильнее, чем всегда. Я никогда не жду от окружающих чего-то особенного по отношению ко мне, чтобы не разочаровываться в своих ожиданиях. Смертные всегда заботятся в первую очередь о себе, и это даже нормально, даже я такой, — ответил подавленно Кайн и уставился на протектора. — Но есть то, чего я не переношу. Мир одиноких людей, да? — цинично посмеялся Кайн. — Ну, а я тогда кто по-твоему? Ты знаешь, что такое одиночество? — Эльф напряжённо промолчал, понимая, что разозлил Довакина. — Я даже не знаю, куда мне идти, когда даже уже некуда ползти. Я нахожусь на краю обрыва четыре месяца, цепляясь кровавыми руками за скользкий выступ, и не могу выкарабкаться. Это нескончаемое, постоянное отчаяние, которое запрещает мне дышать глубоко и свободно. Вызывает мысли, которые могут быть опасны. И я там один, — его голос понизился, а во взгляде сверкнула злость. — Я всегда один, даже сейчас ты сидишь передо мной, но всё равно я чувствую себя в абсолютном одиночестве. И так постоянно. Я говорил, что мои друзья погибли. Так вот, на их месте должен был быть я, потому что я заслужил это. Я бы так хотел.       — Вас так сильно это замкнуло в себе? — Теперь данмер понял, в чём главная причина самобичевания Кайна. Он не может простить себе ту ошибку, и всё это переросло в презрение к себе. Бреннан предпочёл не отвечать, он только порывисто выдохнул. Вопрос товарища задел его за живое правдивостью и вызвал прилив гнева, который Довакин успешно подавил. Эльф поджал губы и опустил голову, он не стал ничего говорить, чтобы Бреннан окончательно не послал его куда подальше. Он уже и так много наговорил и не знал, как теперь это исправить.       — Нереварим. — Тот поднял голову. — Я не хочу ссориться, и я вовсе не злопамятный, — твёрдо заявил Кайн, смотря прямо в глаза протектора, словно выявляя там что-то. — Я не виню тебя и прощаю. — Косадес в шоке уставился на него. Господин ввёл его в ступор всего-то двумя короткими фразами, которые Нереварим хотел услышать, но и не надеялся. Эльфа посетило скверное чувство, что господин видит его насквозь и знает, что надо сказать. Знает, как надо ответить, чтобы вызвать у собеседника определённые нужные эмоции. — Кстати, раз уж у нас сегодня вечер неуместных откровений. Мне почему-то очень нравится твой голос, — неожиданно признался Бреннан. Спустя полминуты он добавил: — Предлагаю тебе провести эксперимент, раз ты так любишь искать причинно-следственную связь между свечением моих глазах и силой Драконорожденного, тебе и это будет интересно. Спой мне в следующий раз, и мы узнаем, какой эффект это даст. — Клинок удивлённо посмотрел на него, не найдя, что ответить…       Уже поздний вечер или даже ночь. Оба решили закрыть неприятную тему для разговора и забыть, поговорить о чём-то ином. Но больше разговор не шёл так весело и гладко, как сначала. После того, как Бреннан выпил ещё несколько чашек с тем приятным отваром, что давал ему Косадес, его спустя время резко склонило в сон. Когда разговор перетёк в монолог, эльф заметил это и весьма позабавился, замолкнув. Он видел, как хозяин буквально клюёт носом: явно очень вымотался и утомился. Раньше Неревариму казалось, что Кайн открытый и уверенный в себе, но это оказалось совсем не так. Когда он узнал его ближе, увидел, что Довакин очень замкнутый и нерешительный, он боится себя и презирает за слабость. Хотя на людях он именно такой, как казалось в первые дни знакомства. Ему плохо, когда он один, поэтому он пришёл сегодня. Клинок подумал недолго, покрутив в пальцах листок бумаги, и ловко сложил из неё кота. Он отложил ровную фигурку и наставил раскрытую ладонь на Кайна.       — Reve naht erom i tfel uoy'won, — приглушённо протянул слова заклятия на данмерисе Нереварим.       Это было заклятие телекинеза, с помощью которого он уложил господина из сидячего положения. Эльф глянул, в чём одет Довакин. Да на нём же не было тёплой одежды… Конечно, эльф это и раньше заметил, но неужели можно спать так, в лёгкой одежде на ледяной горе? Данмера передёрнуло, ибо сам он даже сейчас подмерзал. Тело пронизывала зимняя сырость и мороз. Эльф приметил одеяло и плавным жестом руки воспроизвёл дугу в воздухе, укрыв хозяина, он опустил ладонь и сжал пальцы, завершив заклинание. От сжатия кулака, в руку кольнуло болью, он посмотрел на перевязанный порез на ладони. Эта рана будет заживать сама, без магии. На ладони останется шрам — печать той клятвы, которую добровольно принял Нереварим. Он вспомнил слова, что сказал господину: «Если мы встретимся с Каем когда-нибудь, то один из нас точно умрёт». Теперь же Нереварим обязан победить брата любой ценой, чтобы сдержать свой обет, данный на крови. Клинок застопорил взгляд на выходе из палатки, где в щели резко завывали ветра, словно ведали что-то гостям смертным. В отличие от господина, Нереварим их не слышит. Бреннан дёргается и хмурится во сне: сон у него неспокойный, ветра зовут его.       — Песнь гор, значит… — умиротворённо улыбнулся Клинок, прикрыв глаза.       Снаружи кружилась холодная метель, развевая волны из колючих снежинок по склонам. Лёд и камни хрустели от древнего холода, а облака неизменно плавали над головами людей, унося с собой их мысли. И только одна одинокая палатка сегодня ночью пустовала без своего хозяина. Через незакрытые полы в палатку Довакина влетела резвая струйка ветра, принеся на себе пушинку. Та закружилась внутри и, не найдя адресата, медленно пала на пол, перекатываясь…       Кайн проснулся часов в двенадцать утра, и сразу произошли потягушки, он заурчал, сжав в охапку одеяло, и перевалился на другой бок с ним в обнимку. Но тут он вспомнил вчерашний вечер и резко прогнал сон, вскочив. Мечник удивлённо забегал взглядом по месту своего пребывания и нахмурился. Тут его накрыло осознание: кажется, он уснул и остался тут, у Нереварима. Брюнету стало дико неловко, что он тут уснул без разрешения, да и, как у себя дома, одеяло заграбастал.       — Ой, ой, ой… Нехорошо-то как вышло… — укоризненно прошептал Кайн, поднимаясь, но кое-что приметил. — Так-так, а где же сам Нереварим? — Бреннан аккуратно сложил покрывало, разгладив. Нереварима тут не было, только скомканное одеяло на его месте. Он печально прожигал глазами землю, потирая руки друг о друга. Кайн помнил каждое слово компаньона, но решил забыть об этом, словно он ничего и не слышал вчера. Поэтому с натянутой улыбкой вышел наружу.       Товарищи обедали, и Кайн к ним присоединился, после они быстро собрались и отправились дальше. Они ориентировались по карте, которую начертил Марк ещё в Айварстеде. По пути им встречались постаменты со сказаниями, которые были написаны на драконьем языке. Это легенда о Юргене Призывателе ветра. Кайн с интересом читал каждое, что встречал на пути. Насколько он осведомлён, до Хротгара таких постаментов всего десять, сейчас он прочёл седьмую. Значит, они уже близко. Снегопад немного застилал обзор, вынуждая щуриться. Так ещё и у Марка с Нереваримом периодически кровь из носа текла от давления и кружилась голова. Довакин тоже с непривычки чувствовал себя плохо: ему было очень тяжело дышать, да и спалось ему плохо.       — Ну, мальчики… — фыркнула Лилия, смотря на задыхающихся мужчин, что, согнувшись, пытались восстановить силы. — Мы так и через два дня не дойдём… — глянула ввысь нордка, она чувствовала себя бодро и хорошо. Кайн выдохнул и взял себя в руки, поспешив вперёд, остальные тоже стали догонять. Через два часа изнурительного подъёма Нереварим встрепенулся.       — Мы пришли, — прохрипел уставший эльф, кашляя. Клинок был подавлен. Хоть они и решили замять ту тему, недосказанность и неприятный осадок всё же остался.       Бреннан пробился вперёд, заворачивая за скалу, и он узрел: лирцах в семидесяти располагалась массивная постройка. Довакин удивлённо и с интересом разглядывал всё, что попадалось на глаза: чёрные стены и плоскую крышу Хротгара, несколько высоких наблюдательных башен. Он направился вперёд, разгребая сапогами снег, и поднялся по длинным, широким ступеням к последней, десятой табличке и бегло прочёл. Тем временем и остальные подошли.       — Открывайте, господин, — предложил Нереварим.       Бреннан глубоко выдохнул и облегчённо улыбнулся. Наконец-то добрались. Он толкнул тяжёлые двери, те со скрежетом открылись. Товарищи зашли в Хротгар и остановились у входа, с интересом осматривая всё вокруг. Кайн нахмурился, прислушиваясь и принюхиваясь. Везде пахло морозом и сырым камнем, по большому залу гулял одинокий сквозняк. Несмотря на то, что факелов было мало и свет от них был не очень яркий, помещение было хорошо освещено магическими шарами под высоким потолком и дневным светом из окон. Ребята переглянулись и решили пройти в главный зал. Кайн пошёл первый, а Марк закрыл за ними двери.       — Здесь кто-нибудь есть? — спросил мечник, его голос разнёсся эхом по помещению.       В главном зале было много красивых урн, горшков и ваз. Несколько кустов с пышным можжевельником посажены у стен, лавок и массивных колон. Украшали зал и лавочки из белого дерева, каменные стулья, облачённые в мягкие чехлы. На колоннах висели вертикальные флаги бежевого цвета с голубыми полосами, на которых нанесены символы на драконьем. Хротгар построен из чёрного нефрита. Почему-то у Кайна сжалось сердце: словно он наконец-то попал туда, где ему самое место. Он был уверен: тут его сил не испугаются, его не прогонят и не возненавидят за то, что он Довакин. Он уверенно вздохнул и улыбнулся, расслабившись. Наконец из коридора справа послышались неторопливые шаги, товарищи посмотрели в ту сторону и увидели обитателя здешних мест. Это был старец в длинной, прямой рясе с капюшоном. Он спустился к путникам по ступеням и посмотрел на всех по очереди, задержав взор на Кайне:       — Итак, на переломе эпох, в мире появляется Довакин, — с хитрой улыбкой изрёк старец.       — Я — Кайн Бреннан, и я явился по вашему зову, — поклонился мечник, на что увидел ответный жест.       — Мы должны убедиться, правда ли ты тот, кого мы ждали. Покажи, на что способен твой голос, — попросил Седобородый. Тем временем, откуда ни возьмись с разных сторон зала вышло ещё трое Седобородых. Они встали так, что образовали квадрат. — Используй Ту’ум.       — Да, — согласился Кайн. Он отвернулся в свободную сторону и выдохнул. — ФУС'! — Крик эхом прокатился по залу, задевая предметы и отодвигая их.       — Довакин — это ты! Добро пожаловать в Высокий Хротгар, — радостно раскинул руки старец. — Я — мастер Арнгейр. Я говорю от имени Седобородых. Мы рады тебе и приложим все силы, чтобы ты научился использовать свой дар и выполнил то, что предначертано тебе судьбой.       — А что у меня за судьба? — ухмыльнулся заинтригованно Кайн, но его быстро обломали с ответом.       — Твоя судьба рано или поздно сама откроется тебе. Мы можем лишь указать путь, но к конечной цели ты должен прийти сам, — поведал мужчина, он перевёл взор на Косадеса. — О-о, юный Нереварим из Вивека. Рад снова встретить тебя. Как вижу, ты всё же нашёл свой истинный путь.       — Да, — поклонился Клинок. Он помнил, как впервые оказался в Хротгаре; тогда всё было настолько плохо, что хотелось исчезнуть от безвыходности ситуации, в которой он находился. Но благодаря этим мудрым людям он смог пересмотреть свои взгляды и набраться терпения и сил, которых катастрофически не хватало. Тогда он пробыл тут полгода, интересно, как будет в этот раз. Также старец поприветствовал Марка и Лилию. Туллий тоже однажды бывал тут по делам.       — Я готов учиться, — заявлял Кайн.       — Ты воистину Драконорожденный, у тебя врождённый дар. Но этого недостаточно, — улыбнулся Арнгейр. — Посмотрим, хватит ли у тебя выносливости, терпения и воли, чтобы до конца пройти этот путь. Можем начать с лёгкого прямо сейчас, посмотрим, насколько ты готов и любишь учиться.       — Да, мастер, — инициативно принял предложение Кайн. Арнгейр попросил товарищей Довакина понаблюдать в стороне, и те присели у стены на длинную скамью. Кайн снял накидку, оставив на спинке стула. Он прошёл за Арнгейром на середину зала и в ожидании замер. Мастер спросил, много ли Кайн знает криков, тот ответил, что только о первом слове «ФУС'».       — Когда ты используешь Крик, ты говоришь на языке драконов. Кровь дракона даёт тебе врождённые способности, в том числе и возможность быстро изучать слова силы, — объяснял Арнгейр. — Каждый Крик состоит из трёх слов силы. Каждый раз, когда ты овладеваешь новым словом, твой Крик становится сильнее. Мастер Эйнарт научит тебя «РО'», второму слову Крика «Безжалостная сила». — Кайн кивнул. Эйнарт вышел на шаг вперёд.       — Приготовься, Довакин. Сейчас ты столкнёшься с чужим хаотичным потоком, ты должен быстро поглотить его! — предупредил Арнгейр. Кайн ошарашенно распахнул глаза, неужели это как с тем словом на стене в «Ветреном пике»? Эйнарт развёл руками, и из его тела выплеснулись контролируемые нити хаотичного потока, выделяя на полу слово: «РО'». Бреннан громко прочёл его и в готовности напрягся. Слово ярче засияло и преобразовалось в энергетические линии, влетая в грудь Довакина. Бреннан ощутил такую пронзительную боль в груди, что в глазах аж потемнело. Он, шатаясь, согнулся, резко вдыхая. — Распределяй энергию по телу! Соедини её со своей собственной и подчини! — подсказывал Арнгейр. Товарищи драконоборца напряжённо наблюдали за этим нелёгким процессом. Довакин дезориентированно свалился на колени, жмурясь и дрожа. Он попытался мысленно разогнать болевую точку в груди по всему телу и, наконец, боль начала отступать. Парень отдышался и неспешно встал на ноги, всё ещё подрагивая. У него поднялся жар и сбилось сердцебиение. Наверняка эти тренировки окажут колоссальную физическую нагрузку на его тело и органы. Но надо это вытерпеть, тогда, возможно, с контролем и равновесием исчезнет нагрузка на кости и болезненные ощущения уйдут. Кончик языка щипал после произношения слова.       — Ты справился, Довакин, — довольно кивнул Арнгейр. — Теперь попробуй произнести сразу два слова. — Бреннан кивнул и тряхнул головой, упираясь в пол ногами. Слова-то он произнёс, да и вроде правильно, но сработало только первое. Второе было пустым.       — Почему у меня не получается сразу нормально кричать? — спросил Бреннан.       — Любое из слов несёт в себе определённое значение. Первое слово — «сила», второе — «равновесие». Подумай, какова значимость этого слова? — Бреннан вспомнил, как он крикнул в первый раз. Тогда он додумался, что сила, это воздействие на мир. Тогда что же конкретно значит равновесие? Бреннан покосился на мастера, хлипнув носом, и спросил:       — Я правильно понимаю, вы знаете ответ, но не скажете?       — Конечно знаем, — подтвердил Арнгейр. — Но для каждого значение разное, ты должен сам понять. Даже если я и скажу, это будет впустую, так как ты ничему не научишься. — Кайн понятливо выдохнул и прикрыл глаза. «Равновесие, — думал он, — Что есть равновесие? Физическое? Духовное? Уравновешенность?». Бреннан внезапно вспомнил, когда он сражался с драконом в Айварстеде, он ведь балансировал у него на спине, когда тот попытался взлететь второй раз. Это было захватывающее ощущение. Кайн припомнил и другие подобные случаи, и решил остановиться на этой трактовке.       — Я понял, я готов, — раскрыл глаза Кайн и уверенно встряхнулся. Он утёр влагу с бледного лица и встал в стойку. Седобородые выжидающе смотрели на него. — ФУС’РО'! — Бреннан стянул мысленно узел в груди и смог издать Крик из двух слов. Но не успел он ничего понять, как его с силой откинуло назад, и он с глухим вскриком влетел в ближнюю колонну спиной. Ту’ум растворился в пространстве.       — Оу-у… — Его товарищи, что наблюдали за всем, сочувственно прищурились. Да, Кайну явно не удастся заскучать на обучении. Брюнет поднялся, простонав и растирая спину.       — Что это было?! — ошарашенно спросил Довакин, хромая к Седобородым.       — Скажи, Довакин, что для тебя есть равновесие? — поинтересовался Арнгейр.       — Ну, я подумал и решил, что для меня это как «балансировать над пропастью, проходя по тонкой палочке», — пояснил брюнет. — Это равновесие.       — Поздравляю, это и есть то, что ты ищешь, то, что поможет тебе. Это то равновесие, которое поможет тебе выучить второе слово. Твой разум сам подсказал, чего тебе не хватает. — Кайн молча нахмурился. Конечно, он уже так балансировал на драконе, но этого было недостаточно, чтобы сейчас крикнуть. Это было во время свечения глаз, он должен добиться этого без дополнительных стимуляторов. Получается, ему надо будет учиться держать равновесие.       — Чтобы использовать Ту’ум, недостаточно просто произносить слова, необходимо понимать их смысл и размышлять над ними. Чем больше ты понимаешь, тем сильнее и правильнее твой Ту’ум. — Кайн подумал, а что если бы он принял за основу «уравновешенность»? Тогда бы у него голова резко заболела, а не откинуло бы назад? Проверять не хотелось.       — Я хочу ещё попробовать, — заявил Довакин.       Седобородые одобрительно кивнули. Чтобы Кайн не покалечился, они держали его за руки с двух сторон и со спины. Пока он Кричал, его откидывало снова и снова. Седобородые придерживали его, даже почти не двигаясь с места: они явно уже давно познали равновесие. Кайн казался всего лишь мальчишкой по сравнению с опытными последователями Пути голоса. Было видно, что с каждой новой попыткой воспроизвести Крик Кайну было больнее. Но он не останавливался, он будет продолжать, пока не добьётся результата. Между криками он пытался думать, не переставая, о той цели, которую нужно достичь, посредством этого слова: усилить Крик и не падать назад. И всё же, спустя множество болезненных попыток его уже не так сильно отталкивало. Но этого всё равно было мало. Бреннан обессиленно вздрогнул, ноги перестали его держать. Кажется, только Седобородые были его единственной опорой сейчас. Они кое-как поставили парня на ноги и отошли от него.       — На сегодня хватит, Довакин. Тебе нужно отдохнуть и подумать, — объявил Арнгейр. Кайн нехотя согласился, считая, что он не дожал до своего предела. — Чтобы тебе было проще, советую заняться медитацией. Это тоже поможет тебе. — Нереварим кинул взгляд на господина, собираясь вставать, но удивлённо приметил кое-что. Ему показалось, что глаза хозяина сверкнули на секунду. Это напрягло данмера. Он даже посчитал, что ему показалось, однако как-то раз ему тоже «показалось» и его господин оказался каджитом… Мер решил поговорить с Кайном. Он встал и обратился к Лилии и Марку:       — Я провожу его в комнату. — Товарищи кивнули. Клинок подошёл к Арнгейру. — Где господин Кайн может отдохнуть?       — Здесь есть свободные комнаты, можете располагаться в любой, — ответил старец. Нереварим поклонился. Парни пошли на поиски комнаты. Через пять минут Бреннан лежал на кровати и тяжело дышал от боли в лёгких и во рту. Нереварим побродил по комнате, что-то делая, а затем подошёл к Кайну, протягивая мокрую тряпку, сложенную вдвое. Брюнет кинул её на лицо, чувствуя приятный холодок.       — Господин, — позвал эльф. После вопросительного мычания Косадес серьёзно предупредил: — Не изматывайте себя. Я боюсь, если вы будете слишком уставать, то свечение повторится, и вы потеряете контроль. — Бреннан убрал с лица тряпку и посмотрел на компаньона. Выглядел он весьма позитивно, несмотря на своё состояние.       — Мне кажется, что свечение и силы Драконорожденного связаны и, возможно, одно дополняет другое, при правильном использовании делает сильнее, — предположил Кайн.       — Я тоже думал о подобном, — кивнул протектор.       — Я чувствую себя головоломкой, которую надо разобрать и заново собрать, только правильно, — сказал Бреннан.       — Опять у вас «изменение пространственного восприятия» проявляется, теперь с головоломкой себя сравниваете, — поддел его Клинок.       — Сомневаюсь, что я похож на двемерский квадрат… — тихо хохотнул Кайн, прикладывая холодную тряпку снова ко лбу, и боль чуть утихла. — Хотя, по ощущениям, моя голова… Но, в любом случае, я должен учиться искусству Ту’ума усердно, чтобы добиться результата. Если я буду медлить, я могу скоропостижно скончаться, и драконы разрушат весь Скайрим или Тамриэль. А может, они и вовсе планируют оккупировать весь Нирн. Я сейчас очень нужен всем, потому что никто кроме меня не может этим заняться. — Бреннан вспомнил того мальчика из Айварстеда, Иджа. И шёпот у ушей. Глаза Довакина стали печальными и светлели, отражая солнце. — Когда-нибудь всё это кончится… И тогда… — Его голос внезапно сел от страха или переживания. Кайн усмехнулся, продолжая: — Мысль потерялась… Я только хотел сказать, наверное, что тогда мы все бы порадовались… — Бреннан умолк и прикрыл раздражённые солнцем глаза запястьем, улыбаясь. Нереварим печально прищурился. Господин напуган и загружен, потому что он вынужден один разгребать проблемы с драконами. По крайней мере, он в этом уверен.       — Вы справитесь, а мы всегда будем идти за вами, — заявил Нереварим, хотя после вчерашнего ему было тяжело говорить такие слова. Словно он звучит теперь как лицемер, которых так презирает Кайн. — Я знаю, что обидел вас и мне жаль. Но когда всё это кончится, мы с вами хорошенько выпьем, как настоящие друзья, — выдвинул свою версию эльф и усмехнулся. — И я больше ничего мутного не скажу, обещаю. — Кайн удивлённо глянул на него, утирая слёзы и щурясь. Стоит закрыть это чёртово окно, чтобы глаза не слепило. Но Нереварим догадливо опередил его, махнув рукой, и нужная ставень захлопнулась, кидая на Довакина спасительную тень. Эльф сжал кулак, завершив заклинание. Кайн благодарно кивнул и сказал:       — А что нам мешает выпить сейчас? Только, действительно, не как вчера, — со смехом добавил Кайн. Клинок согласно кивнул и позже отобедал вместе с Бреннаном. Довакин не любил есть лёжа, но вставать он не рискнул, так как его тошнило от головокружения. Он отпил немного мёда из бутылки и отставил на стул, выедая из тарелки всю картошку и уже после переходя к курице. Нереварим превращал это в забавную игру в голове: он порой гадал, достанет ли Кайн оставшуюся кроху со дна тарелки или нет? Всегда достанет.       Следующие шесть дней Кайн тренировался в использовании второго слова «РО'», попутно медитируя во время отдыха. Раньше он подобным не занимался, поэтому вначале было весьма непросто не отвлекаться. Тяжело было полностью погрузиться глубоко в себя. В первый раз он выбрал неудобную позу: он сидел в позе лотоса, скрестив пальцы в замок спереди. Эта поза оказалась слишком замкнутой, и тело начинало болеть уже через пять минут в неподвижности. Поэтому Бреннан решил попробовать другую позу: он сидел, опираясь о стену спиной и вытянув ноги, руки он раскидывал в стороны. Эта поза: «труп у стены» — более удобная и открытая поза позволяла ему расслабиться и целиком погрузиться в раздумья. Хоть медитации и должны были помогать, они не шли на пользу его здоровью. Он и так замкнутый, а погружение в себя ещё сильнее отвращало его от внешнего мира, что Кайн этого даже не замечал. У Кайна развилась бессонница. Арнгейр объяснял ему, как правильно медитировать и для чего это надо, поэтому Кайн игнорировал свои расстройства сна. Ему необходимо научиться контролировать себя и свои силы, дисциплинировать разум и концентрироваться на определённых моментах. Если он овладеет этим, то сможет лучше понимать свои силы Драконорожденного. Он начинал с медитации по сорок минут и увеличивал время где-то на десять минут в следующий раз. На третий день он опять сменил позу, теперь он может сидеть на корточках на какой-нибудь возвышенности и балансировать. Результат был внушительный, на шестой день он всё же смог использовать сразу два слова, без подстраховки Седобородых. Его больше не откидывало на несколько лирцев назад, потому-то он сфокусировал своё внимание на своей физической силе Драконорожденного и понял, что именно она позволяет ему крепко стоять на ногах.       На следующий день Кайн проснулся и привёл себя в порядок, он был счастлив, что всё же в Хротгаре была купальня. Иначе ему бы пришлось воспользоваться прямо снегом. Парень причесался и оделся, решив пока поприседать, поотжиматься и попрактиковаться в других упражнениях. Бреннан даже не придавал значения, как редко он общается с товарищами, так как погряз с головой в тренировках. Единственное свободное время у него — это ночной сон, хотя и того не было. Товарищи старались не отвлекать его попусту, так Довакину надо делом заниматься, а не лясы точить. Кайн отжался последний раз и, выдохнув, поднялся, решив всё же найти товарищей и поинтересоваться, как у них дела. В Хротгаре он никого из них не нашёл, поэтому отправился на улицу. Как только он вышел на задний двор, его нещадно начал слепить дневной свет, который ещё и отражал снег, оттого глаза заслезились и заломили от боли. Довакин зашипел и неаккуратно ступил вперёд, прикрываясь руками. Он понял, что за эти дни не выходил на улицу вообще, вот и отвык от света солнца. Не успел он привыкнуть к морозу, как споткнулся и рухнул вперёд, прямо лицом в снег. Следующие незабываемые ощущения не заставили себя ждать: тело пробило адреналином и лицо закололо. Парень зарычал и в порыве раздражённости вздёрнул руками, ударяя по снегу. Его товарищи, которые оказались на улице, крайне удивлённо наблюдали с веранды.       — С добрым утром, Кайн! — хохотала Лилия, махая рукой издалека.       — Доброе утро! — приподнявшись, сдержанно гаркнул Довакин, решив, что надо бы и встать. Он резко поднялся и встряхнулся, проходя к спутникам.       — У-у-у-у! — взвыла Лилия, обняв себя руками. — Мне холодно на тебя смотреть. Это ужасно — упасть в снег в такой холод. Да и во что ты одет вообще. — Бреннан усмехнулся, оглядев себя, на нём только рубашка и кофта. Ему и вполовину не холодно, как остальным. Бреннан неловко забегал глазами, не зная, с чего бы начать разговор. Товарищи пили горячие напитки и завтракали, а Кайн чувствовал себя лишним. Словно он испортил своим существованием им аппетит. Но он решил откинуть свои параноидальные мысли и приветливо спросил:       — Кхм… Как вы все?       — Да нормально, вот, едим, присоединиться не хочешь? — предложила Лилия.       — Нет, спасибо, я уже ел, — соврал Бреннан, сам не зная, зачем.       — Как проходит обучение? — спросил Марк.       — Хорошо, — кивнул парень и замолчал.       — Ну, а поконкретнее? Ты уже выучил полноценный Крик? — спросила Лилия.       — Нет, — усмехнулся Довакин и вновь умолк.       Туллий скрестил пальцы в замок и приставил ко рту: один внешний вид Кайна кричит о том, что у него проблемы со сном. А говорит он так, как будто он вообще не здесь находится. Марк беспокоился о его моральном состоянии, ведь неизвестно, что происходило с Кайном за эти дни. Они видят его раз в сутки, и то издалека. Бреннан избегает их, запирается в своей комнате и всегда говорит им, что сильно занят. Нереварим, который наблюдал за разговором, тоже заметил, что господин странновато себя ведёт. Он раньше так сухо и безучастно не общался, да и, судя по его виду, он нервничает. Он стоит с таким лицом, словно ему втихаря кто-то нож к горлу приставил, и он пытается виду не подавать. Кайн так зажат, словно боится не так вздохнуть, не то сказать и плохо посмотреть. И взгляд у него странный: жуткий и отрешённый… В глаза он не смотрит, что несвойственно для него.       — Ладно, я пойду, — хмыкнул Кайн. Ребята удивлённо переглянулись, не понимая такой отчуждённости Довакина. Нереварим поджал губы и отчаянно выпалил:       — Не хотите потренироваться? — Бреннан остановился и оглянулся на него, не поднимая головы. Эльф поставил многое на этот вопрос. Он считает, что Кайн начал слишком сильно замыкаться и ограничивать общение, погружаясь в обучение. Его надо «отогревать», вовлекая в общение. Вопрос, который задал Нереварим, возможно, единственное, от чего Кайн сейчас не откажется.       — Хорошо… — без былого когда-то энтузиазма сказал Бреннан. — Кто хочет потренироваться со мной? — стараясь не смотреть в глаза, спросил Драконорожденный.       — А какая тренировка тебя интересует? — спросил Марк.       — Борьба или какой-нибудь вид рукопашного боя, — ответил Кайн.       — Я думаю, мы все тут знакомы с несколькими стилями, — предположил Туллий. Нереварим и Лилия согласно кивнули.       — А как насчёт, — задумался Кайн, опустив голову и скользнув взглядом по снегу, стараясь не отвлекаться от разговора, — бой на ножах.       — Оу, ну, с этим тебе лучше обратиться к Лилии, — ответил Марк. Бреннан пронзил её холодным взглядом. Нордка с улыбкой глянула в ответ, помахав ручкой, она так и ждала, что Довакин сейчас надменно скажет: «Пф-ф? Ты? Да на ножах умеешь драться? Смешно»…       — Что ж, — с натянутой улыбкой прикрыл Кайн глаза, — тогда вызываю тебя на «честный нордский поединок»! — уверенно сжал пальцы в кулак Кайн, не забывая из вежливости и о нордских традициях.       — Я принимаю твой вызов, хозяин Кайн… — улыбнулась девушка.       Её приятно удивило, что Довакин не забыл о вежливости, да и воспринимает её серьёзно. Сам парень заулыбался, как дурачок, и вспыхнул краской: словосочетание «хозяин Кайн» из уст Лилии звучит очень замечательно. Он взял себя в руки и выдохнул, настроение немного приподнялось. Вообще, чтобы так тренироваться, используют деревянные ножи, но у них таковых с собой нет. Поэтому Нереварим учтиво создал парочку дубликатов магией. Марка назначили судьёй, а Нереварим просто хотел посмотреть, довольный, что у него всё же удалось вытянуть господина на длительный контакт. Настроение у всех быстро поднялось, а внутри расплескался азарт и интерес. Лилия и Кайн встали друг напротив друга на расстоянии двадцати лирцев. Только вот глубокий снег мешал. Нереварим решил помочь и сосредоточился, махнув руками. Поднялся резкий порыв ветра, и пласт снега, который был между соперниками, снёс сильный ветер. И Кайну вновь прилетело в лицо льдом. Он распахнул чёрные ресницы, на которых осели снежинки, и встряхнулся, смахивая их большую часть.       — Спасибо, Нереварим… — нерадостно поблагодарил Кайн товарища за медвежью услугу. Эльф неловко пожал плечами. Лилия по-доброму посмеялась над «каменным» лицом Довакина, ранее засыпанное снегом.       — Хорошо, готовы? — спросил Марк. Противники кивнули, крепко сжав дубликаты ножей. — Кто первый лишит противника оружия и обездвижит, тот и победил. Нельзя наносить удары ногами, но можно использовать захваты руками. Итак. — Наступило молчание, сжигающее предвкушением. Кайн и Лилия наготове встали в стойку, сжав оружие в руке. Они пересеклись опаляющими взглядами. — Начали! — скомандовал Марк.       Оба рванули вперёд, навстречу друг другу. За миг до столкновения Кайн быстро пригнулся и развернулся за спину компаньонке, нанося первый удар сзади. Но та ловко увернулась, склонив голову вбок, и отбежала, не подставив спину. Кайн с хищным напором побежал за ней, его только сильнее распаляла такая погоня. Он быстро догнал девушку, дёрнув на себя, и та обернулась. Кайн наносил новые точные удары, но воительница играючи уклонялась, откидываясь назад. Да ещё и улыбалась, провоцируя своего тана, мол, давай же, достань, попробуй. Кайн распознал эту провокацию и нанёс весьма коварный кручёный удар, но девушка от него ловко отбилась ножом. Теперь стала нападать она, и Кайну это нравилось даже больше: он мог в полной мере оценить её навыки боя. Он плавно уворачивался от близких взмахов, наклоняясь или перескакивая.       В итоге он не успел среагировать, и его взяли в захват, уронив на снег. Но он не сдался так легко и сделал подсечку, утягивая нордку за собой. Она удивлённо упала, а Кайн навис сверху, наставив нож. В этот миг он дал небольшую слабину, засмотревшись на северную красавицу, и на его лицо наползла затуманенная ухмылка. Лилия воспользовалась шансом и столкнула его вправо, использовав его вес против него, прижимая к земле. Сев сверху, девушка победно занесла руку для удара. Кайн выдохнул и извернулся, подхватив девушку руками, он встал с колен. Лилии оставалось бы секундой ранее лишь нанести удар и обезоружить противника, тогда она бы победила, но не успела. Нордка недооценила хитрость своего тана. Но приняла к сведению, что не стоит с ним заигрывать, если хочет победить. Девушка с силой отпихнула в грудь Довакина и спрыгнула на снег. Оба чуть отбежали и задразнённо улыбались, теперь каждый из них считал: «Победа должна быть моя». И каждый рассчитывал победить, хотя бы из принципа. Они снова стали резко нападать друг на друга, искусно используя навыки и опыт, перетягивали на себя главенство. Марк напряжённо наблюдал и следил за ходом боя, чтобы правильно оценить и указать на неоспоримого победителя. Нереварим менее внимательно поглядывал, хоть ему было тоже интересно, кто же выиграет. Это был словно танец, а не простой спарринг: оба очень умело обращались с холодным оружием, проигрывать не хотелось. К тому же Нереварим заметил, что стиль хозяина похож на стиль уличных драк в Вивеке. Скорее всего, он многого оттуда набрался.       К всеобщей неожиданности случился заключительный удар, который определил победителя. Лилия отбила удар ножа справа, потом слева и опять слева. Затем, она быстро перехватила нож удобнее, крепко сжала и нанесла сильный и точный удар снизу, выбивая из руки ошарашенного Кайна оружие. Туллий замер, следя за кульминацией. Нереварим смотрел на пару с имперцем. Лилия пресекла попытку Кайна рвануть за своим ножом, путём притягивания к себе за одежду и подношения острия к затылку. Бреннан поражённо замер, смотря в радостные глаза компаньонки.       — Восхитительная победа… — мягким голосом похвалил Кайн, не отрываясь от зелёных глаз напротив.       Он смело положил ладони на талию компаньонки и расслабленно выдохнул, ведь бой окончен. Лилия смущённо опустила взгляд и прикусила губу. Этот провокационный жест не укрылся от глаз Довакина. Он мельком взглянул на яркие губы и снова в глаза напротив. Девушка почувствовала, как по её спине пробежали мурашки от горячего дыхания Довакина. Она приметила, как резко его глаза налились тёмным лазурным цветом и затянулись мутной дымкой. Прямо как и тем вечером. Оба в эту секунду задумались, что они как-то близко друг к другу и пора бы отстраниться, но как-то не особо и спешили. Довакин понял: что бы он не говорил и не думал, он хочет, чтобы именно эта девушка была его. Во всём Нирне он не заинтересован никем больше так, как ей. Она словно вернула ему радость и силы. Кайн забыл об усталости и апатии, чувствуя, что способен ещё на многое. Эта девочка разожгла его, вытянув из холодной тревоги. И осознание того, что она человек, а он каджит, резало по сердцу ещё сильнее. Он не понимал, почему он влюбился не в милую Сутай своей расы, а в человека, с которым он не может открыто быть в паре. Несмотря на это, Бреннан чувствовал сладостное чувство, словно он упал в какую-то горячую вязкую жидкость, тонул в ней и просто не мог всплыть. Эта жидкость всасывалась в тело, заполняла полностью и заставляла испытывать противоречивые чувства между «наплевать на мораль» и «стойко сдерживаться». Пока он склонялся ко второму варианту.       Брюнет опечаленно сдвинул брови и осторожным жестом ласково провёл ладонью по волосам компаньонки. Лилия чуть вздрогнула и смогла различить печаль, которую выражали глаза Довакина. Сейчас она действительно понимала, что Кайн, кажется, на полном серьёзе влюблён. В неё. И это не просто симпатия, это нечто более глубокое — теперь Лилии совсем не хотелось подшутить или посмеяться. Ей стало действительно неловко. Человек перед ней искренне чувствует любовь, от него так и исходила страстная захватывающая энергия, распространяясь вокруг.       — Хей, влюблённая парочка, вы так и будете там стоять? — окликнул Марк. Нереварим подавил смешок. И правда, товарищи уже минуту ждут, пока эти двое налюбуются друг другом. Кайн и Лилия вздрогнули, обратив на них внимание. — Ну, или Лилия, хотя бы нож убери, и можете продолжать.       — Оу, — Лилия опустила руку с оружием. Кайн смущённо убрал руки с талии компаньонки. Они отошли, топчась на месте.       — Ну, по-моему, и так ясно, кто победил, — кивнул Марк.       — Да я просто поддался, из вежливости, — оправдывался шутливо Кайн, конечно, он знал, что проиграл, а компаньонка честно победила. И это было действительно впечатляюще, больше сомнений в её полезности у Кайна не осталось.       — Ну, да-а… — закатила глаза Лилия и гордо ухмыльнулась. — Поддался он, как же. Прими поражение достойно или победу с гордостью.       — Конечно, — стал серьёзным Кайн. Он поклонился, сказав на нордском: — «Отличный был поединок. Благодарю». — Парень распрямился, а девушка поклонилась в ответ.       Она отметила, что Довакин особенно привлекательный, когда говорит на других языках, в частности, на нордском. Она считает, это довольно красивая черта, когда мужчина знает много языков сразу, а значит, умом он не обделён. К тому же она успела заметить, что Довакин целеустремлённый, волевой и крепкий мужчина, а это тоже весьма показательно. Чего только стоит его желание быть «идеальным и сверхсильным». Конечно, не всегда, но девушка заметила, что тан перед ней пытается показать себя с самой лучшей стороны.       Через несколько минут они уже присели все вчетвером на веранду. Нереварим удовлетворённо отпил из кружки, понимая, что его хитрый план сработал. Ему удалось, хоть и ненадолго, но вытянуть Кайна из состояния отрешённости. Они посидели так где-то полчаса. Лилия пыталась научить Нереварима некоторым нордским словам, тот повторял, но весьма искажённо. Марк писал на листе что-то красивым почерком, а Кайн заворожённо наблюдал за движениями его руки.       — Ail'k tograstez biavels do'cato, — произнесла очередную фразу девушка с интересом, смотря на реакцию Клинка. Услышав эту фразу, Довакин и Марк одновременно глянули на них и сдержали смех.       — Что? — с подозрением спросил Нереварим. — Что это значит?       — Да ничего такого, попробуй повторить, — убеждала Лилия и в предвкушении посмотрела на Косадеса.       — «Al'k tograste bilavels do'cato», — почти правильно повторил эльф. Ребята засмеялись. Эта фраза переводится как: «Я люблю данмерских цыпочек». — Да что?! — непонимающе вскинул руками Клинок. После того, как ему пояснили значение данной фразы, он решил больше не произносить слова прежде, чем узнает их значение.       Спустя несколько минут товарищи встали и направились обратно в Хротгар. Кайн кинул взгляд на озадаченного Нереварима и приметил, как тот растирает лицо. Оказывается, протектор успел получить обморожение некоторых открытых участков лица.       — О, нет, нет, нет, — огорчённо пролепетал Кайн.       — Не расчёсывай, только хуже будет, — посоветовала Лилия, собирая вещи. Эльф на эту фразу пугливо вздрогнул, погружаясь в омут внезапных нежелательных воспоминаний. Но, к счастью, его мысли перебил Кайн.       — Укройся получше, — кивал Бреннан. — Зимний шторм — это не шутки.       — Я и так укрывался, но как-то не помогло, — заверил в противовес Косадес. Мечник осмотрел одежду протектора и заметил одну деталь, у него родилась идея в голове.       — Позволь. — Бреннан неспешно потянул руки к голове данмера. — Я покажу, как надо… — Эльф изогнул бровь, скептично прищурив глаза, но согласно кивнул. Он встал ровно. Кайн осторожно натянул на голову товарища капюшон, скрупулёзно поправляя. Эльф видел в светлых глазах хозяина танцующих хитрых чертей, господин по-любому замыслил что-то… Молодой странник улыбнулся и посмотрел на Нереварима, тот в ответ, тем самым отвлекаясь. Бреннан схватился за шнурки, что торчали из капюшона, да как резко потянул на себя.       — Ум-м-м! — вскрикнул приглушённо Нереварим. Капюшон стянулся на лице, обрезая вид, и торчал лишь один нос. Наступила тишина.       — Вот так, — сказал Бреннан. — Теперь отлично выглядишь, — злорадствовал в шутку Кайн, затем довольный отправился к Хротгару.       — Господин Кайн! — взвыл Нереварим возмущённо, и снял капюшон. Бреннан остановился и удивлённо обернулся, довольно улыбаясь. Данмер тихо выругался и упрекающе качал головой, косясь на хозяина.       — Ты что такой непослушный? Я же сказал, прикройся лучше! — с угрожающим выражением лица Бреннан направился к Клинку, собираясь опять стянуть капюшон.       — Не-е-а! — несогласно взвизгнул эльф и от греха подальше побежал прочь, быстро скрывшись в дверях тёмного Хротгара.       Бреннан мягко и сдержанно засмеялся, неловко прикрыв лицо. Лилия на него засмотрелась: она нечасто видела, чтобы Довакин долго смеялся, так, посмеивался обычно. Ему явно хорошо сейчас. Но он выглядел как-то странно. Словно он усердно старался скрыть свою радость, чтобы никто и не подумал, что ему тут весело. Кайн резко оборвал смех, он был рад, но ощущал, что недостоин этого, поэтому сдерживался, затухая, как яркий огонёк свечи. Думал, что не он должен так радоваться, пусть другие это делают. Кайн не имеет права сейчас смеяться, пока он не достиг цели, не перешагнул новый уровень своих сил. Ему казалось, он тут чужой, ему не место среди Марка, Лилии и Нереварима, пока он слабее. Поэтому он был благодарен за эти счастливые моменты, но сдержан, до тех пор, пока не будет с ними наравне.       На следующий день Кайну было совсем тяжело подняться с кровати. Брюнет тревожно зарылся пальцами в волосы и пригрустил. Он снова не смог заснуть, что крайне подавляло. В первые дни он мог несколько раз перевернуться на бок, и это худо-бедно помогало. Но теперь он вообще не мог никак уснуть. Чувствовал он себя крайне странно: как будто он дрейфует в пространстве, стены еле заметно шевелились. Ему казалось, что иногда его кто-то зовёт, или трогает, но в комнате он был один… Несмотря на сильную слабость и сонливость, он начал утренние тренировки, до того момента, пока ему не стало совсем плохо. У мечника поднялось давление, и из носа пошла кровь, которую пришлось останавливать минут десять. Довакина трясло от слабости, и он решил пока передохнуть. Надев накидку, он пошёл на улицу. Холодный воздух взбодрил его, и на время полегчало. Кайн нахмурился, приметив впереди резкий откос с горы. Он утёр нос и направился туда, метель толкала его в стороны и заставляла обнять себя руками от холода. Бреннан осторожно заглянул вниз с обрыва.       «У-у-у…» — еле слышно провыл под нос он, щурясь: падать было бы больно. Надо быть осторожнее. Неожиданно Кайн ощутил вспышку боли в голове и в глазах на секунду потемнело. Это было знакомое ощущение, которое предупреждало о чём-то нехорошем. Бреннан не предал этому значения, смеясь в мыслях о сердечном приступе или инсульте. Но предчувствие подсказывало ему, что дело в ином. После странной боли тошнота не заставила себя ждать, ко всему Кайну ещё и уши заложило, отдавая звоном. Он не понимал, что с ним происходит, желудок жгло и крутило. Он понял: сейчас его стошнит, и до Хротгара он не успеет добежать, придётся прочищать желудок прямо тут. Всё потому, что он переборщил сегодня с физическими нагрузками. Арнгейр сказал, что Довакин должен увеличивать массу во время простых упражнений, чтобы усилить своё тело, выдерживать Крики и поглощение души. Но, как бы Бреннан ни хотел учиться, он оказался физиологически не готов к таким тренировкам, отчего ему было обидно. Парень отчаянно подошёл близко к краю, держась за живот, он чуть наклонился вперёд, смотря с обрыва.       Тем временем неподалёку вольным шагом прогуливался Нереварим. Он легко ходил по сугробам, не проваливаясь, он хотел потренироваться с оружием на свежем воздухе. Его внимание привлёк хозяин. Эльф удивлённо хмыкнул: господин одинокой тёмной фигурой стоял на краю обрыва, в зажатой скрюченной позе. Кажется, он обнимает себя руками, а края его мантии развевает метель. Он нерешительно мялся у края, чуть качаясь. Нереварим в шоке застыл от мыслей, что резко посетили его голову.       — Ах… — вздохнул эльф и приложил ладони ко рту. «Всё ясно… Господин так устал и измучился, что захотел спрыгнуть со скалы… — подумал Клинок, печально прищурив глаза. Он опустил руки и решительно кивнул, направляясь к хозяину. — Конечно, он ведь никогда не говорит о своих переживаниях. Я должен что-то сделать».       Кайн чувствовал, что вот-вот его стошнит, он был рад тому, что рядом никого нет. Если это кто-то увидит — такое позорище будет…       — Господин! — окликнули Кайна сзади. Бреннана словно током прошибло, он резко вздрогнул и выдохнул, застывая. «Это голос Нереварима? Проклятие, почему не через пять минут», — пронеслось в мыслях Кайна. Он кое-как сдержал тошноту и прикрыл глаза. — Прошу вас не делайте этого! Я уверен, всё поправимо! Я помогу вам, обещаю! — уговаривал протектор. Бреннан нахмурился, метая взгляд в стороны. «В смысле, не делать? Я больше не могу терпеть, вряд ли у тебя сейчас есть то, что мне поможет», — подумал брюнет, решая, что же делать: потерпеть как-то ещё, или придётся прочищать желудок прямо перед эльфом. И как он вообще догадался, интересно.       — Нет, я не… — замялся Кайн и развернулся к эльфу. — Я сейчас пребываю в неудобном положении! И ты мне не сможешь ничем помочь, прошу, уйди, я не хочу, чтобы ты это, ну… наблюдал!       — Нет! Стойте! Мне жаль, что я обидел вас той ночью! — махал руками Косадес. — Вы устали, да! Вам тяжело, но это не выход из ситуации, правда! Прошу, подойдите ко мне, и мы поговорим, всё будет хорошо, обещаю!       — О-о-о, — протяжно завыл Кайн от умиления. — Ты отличный товарищ, раз так беспокоишься обо мне! Но я сам справлюсь! — кивнул Бреннан, не понимая такой настойчивости со стороны эльфа. Он догадался, что-то тут не так. И следующая фраза данмера в корне прояснила ситуацию.       — Прошу вас, только не прыгайте! — отчаянно просил мер. И тут Кайн ошарашенно понял сразу несколько вещей: Нереварим ничего не понял, или, разве что, по-своему. Ещё Кайн, видимо, очень похож на самоубийцу. Бреннан мутно уставился на мера, он был очень бледен. Нереварим застыл в ступоре: хозяин прожигал его таким возмущённым и противоречивым взглядом, что стало не по себе. Косадес почувствовал себя тем поганцем, который оторвал хозяина от важнейшего в эту секунду на свете занятия. Кайн сдержался, чтобы не покрутить у виска в адрес товарища, и только подумал: «Ты дурак? В смысле, не прыгайте? А я хотел?». Эльф начал догадываться, что, кажется, они думают сейчас в разных плоскостях. Они бы, может, ещё так и молчали минуту другую, но тут Кайн громко засмеялся. Он откровенно угорал, сгибаясь пополам, когда понял, как эта ситуация выглядела со стороны. Он не мог остановить смех где-то минуту. Клинок совсем растерялся, чувствуя себя дураком. — Господин?.. — нервно хохотнул мер.       — У-у-у-х! — угомонился наконец Кайн и выпрямился, он недовольно прошёл мимо эльфа, кинув колкую фразочку. — О, Нереварим, мой дорогой, ты просто сделал мой день…       — М? — непонятливо нахмурился эльф. — А что вы там делали? — догнал протектор Довакина.       — М? А. Ну, как что, да так, хотел спрыгнуть со скалы, — издевался мечник, снова рассмеявшись от абсурдности.       — Я серьёзно! — вскрикнул Косадес, краснея от стыда. — Вы стояли на краю обрыва, словно собирались прыгать. Это выглядело так, что я мог подумать? — Бреннан резко остановился и схватился за голову. Боль новыми вспышками пронзила виски, а его глаза в этот миг ярко сверкнули несколько раз. Он серьёзно остановился и оглянулся на компаньона. Тот настороженно посмотрел в ответ, спрашивая. — В чём дело?       — Мне показалось, или сейчас что-то сверкало? — непонятливо спросил Бреннан. Он и сам не понял, что причина в нём.       — Аа-а… — Нереварим смотрел на светящиеся глаза хозяина, стараясь не подавать виду. Снова свечение? Если Кайн сейчас потеряет контроль, тут всем не поздоровится. — Ну, не заметил. А вы нормально себя чувствуете?       — Нет, — сразу же ответил Кайн, нервничая. Головная боль не прекращалась, а лишь усиливалась. Он порой на секунду путал, где он находится: в Хротгаре или ещё где, но, к счастью, быстро вспоминал. — Чувство странное… — пробормотал Кайн, и его закружило, он рухнул на бок в колючий снег.       — Господин, успокойтесь! — попросил данмер. Кайн почувствовал, как его пульс ускоряется от злости. Он зарычал и ударил ладонью о снег, жмурясь. — Всё хорошо, успокойтесь. — Эльф понял, что это не работает, отчего он растерялся, не зная, как предотвратить агрессивное поведение хозяина. Нереварим чуть отошёл и вынул клинок из ножен, наставив на Бреннана, который уже поднимался. У него нет в планах ранить господина, но это не значит, что он не будет обороняться. Кайну было совсем плохо. В голове орали жуткие голоса на даэдрите, он не понимал, что им от него надо.       — Достаточно! — не выдержал Кайн и со злостью закричал во весь голос. Неревариму даже стало жутковато от такого неистового безвыходного крика. Бреннан резко уставился на Нереварима. — Оставь меня, я хочу побыть один! — угрожающе рявкнул Кайн.       — Хорошо, — чуть пригнулся эльф, отступая. Он не желал, чтобы хозяин сильнее злился, поэтому решил послушаться. Он планировал отступить и сковать Довакина каким-нибудь парализующим заклятием. Или, в крайнем случае, позвать остальных.       — Это что ещё за сраный жест? Может, ещё на коленях от меня поползёшь?! — прошипел Кайн, бродя туда-сюда перед вооружённым эльфом, готовясь напасть. Нереварим понял, что сияние проявляется не только, когда Кайн максимально устал. Но и просто, когда долго пребывает в подавленном состоянии. Клинок жалел, что не уследил за этим, однако рассчитывал, что в следующий раз будет внимательнее.       — Успокойтесь, господин, — просил тихо Нереварим. — У вас снова случилось свечение, не поддавайтесь.       — Ты боишься меня, — нагло улыбаясь, раскинул руки Кайн. Он ничего почти не видел, только яркий синий свет. Но он всё чуял и слышал, поэтому мог хорошо ориентироваться. — Я знаю, кто ты. Ты единственный среди нас — жертва. От тебя пахнет жертвой! — От этих слов эльф шокировано замер. Однажды он уже слышал подобные слова в свой адрес, но не от Кайна. Тот человек — дьявол во плоти… И теперь Кайн вторит тем словам. — Что ты так пялишься на меня? Считаешь меня жестоким ублюдком?       — Нет, я не боюсь вас, — ответил Косадес, пытаясь отвлекать господина. Он думал, что же теперь делать и как прекратить это. Или, может, наоборот, воспользоваться случаем и узнать побольше о свечении. Кайн становится совсем другим, когда теряет над собой контроль, потому эльф решил поинтересоваться. — Вы не можете быть таким же… — осёк себя Нереварим и спросил. — Это точно вы? Помните, как вас зовут?       — Да что ты несёшь, тупой эльф? Конечно, это я! Кто это ещё может, по-твоему, быть?! — злился зверочеловек. Слова Клинка натолкнули Кайна на весьма интересные выводы, которые он решил озвучить. — Неужели я у тебя с кем-то ассоциируюсь? Ха, я похож на того, кого ты знаешь?       — Кайн, которого я знаю, так бы не грубил. Он бы не стал так себя вести, — давил на совесть Клинок, намеренно игнорируя вопрос хозяина и говоря своё.       — А-ха-ха-ха! — колюче рассмеялся Кайн. — А ты такой забавный, такие слова наивные говоришь… «Кайн», которого ты знаешь, — это я. Ты очень сильно ошибаешься, если думаешь, что знаешь меня хоть немного, — безразлично объявил Довакин. — Нет «я» или «он». Мы — это одно целое. — Эльф понял, что это значит и одновременно не мыслил, как это могло случиться. Словно господин разделился надвое и одна часть — плохая, а другая — хорошая. Но это не совсем так. Тот, кто перед ним, не кажется абсолютно плохим. Он грубит, говорит неприятные и точные фразы, но пока не нападает. А когда Кайн в нормальном состоянии, в нём есть такие нехорошие черты как замкнутость, страх, нерешительность и склонность ко лжи. Поэтому тяжело их разделять на плохого и хорошего.       — Я круглосуточно чувствую невыносимую боль из-за того, что часть меня никак не может понять, что нужно делать! Это сводит с ума! — с ненавистью высказал Бреннан. — Болезнь Довакина. Если бы я только мог понять, что это мой личный дар, проблемы бы исчезли моментально. А я только отвергаю этот дар, считая его неизлечимой болезнью, какая глупость, — сжал в гневе кулаки Кайн.       — Я не понимаю, о чём вы, — заявил Косадес. Неужели Кайн внутренне злится, что не может принять силы Довакина?       — Ах, не понимаешь?! Ну, так я тебе объясню, — с презрением уверял Кайн. — ФУС'! — резко выдал он, и товарища откинуло на шесть лирцев. — Слабак. — Нереварим быстро поднялся перед тем, как хозяин приблизился слишком близко. Они оба стояли напротив, готовясь к атаке. Бреннан запрокинул голову и издал Ту’ум, чтобы очистить поле боя:       — ЛОК’ВА’КОР!!! — В ту же секунду Хротгар пронзили эхо и тряска. Нереварим упал на спину, в шоке оглядываясь по сторонам. Раскат грома не заставил себя ждать. Внезапно метель прекратилась, а ветер стих. Даже облака растаяли, открывая взору чистое небо.       — Сколько Криков вы ещё знаете? — удивлённо прошептал Нереварим, встав. Он догадывался, что Кайн может знать много криков, которые не помнит. Это стало ясно с момента, когда господин сражался в Айварстеде с драконом. Тогда он использовал, скорее всего, новый Крик, как и только что.       — Все, — с ухмылкой ответил зверочеловек, хотя он знал их куда больше. Потому что создал много самостоятельно. Он вынул меч из ножен и уставил в грудь товарища. Того, казалось, это совсем не пугало, он был абсолютно бесстрашен. — Если бы ненавистная, слабая часть меня, не боялась бы и приняла это, то мы были бы непобедимы, — с некой скорбью и обидой сказал Кайн.       — Я запомню это и учту, — кивнул Косадес.       — Ты запомнишь? Ты — слабак, и ты сейчас умрёшь! — Довакин с размаху вонзил меч в грудь мера. Тот и не моргнул, лишь удивлённо глянул на лезвие. Кайн неясно нахмурился. Клинок захрипел, изображая агонию, но быстро стал серьёзным, отходя. Меч прошёл сквозь его тело, удивительно, но данмер сейчас был немного прозрачный. — Заклятие бесплотности, значит. Хорош Клинок — нечего сказать. Противишься воле своего Довакина? Я ясно дал понять, что хочу тебя прикончить.       — Вы пожалеете об этом. Скажите мне это, когда будете в своём уме, что хотите моей смерти. Тогда я справедливо врежу вам по лицу, и можете делать со мной всё, что угодно, — серьёзно сказал Нереварим, наставив на хозяина оружие.       Он решил, что не стоит пока звать сюда остальных или идти за ними в Хротгар. Нереварим достаточно силён, чтобы обезвредить Кайна самостоятельно. Можно считать это «дружеским спаррингом». Хотя от шумихи рано или поздно сюда сбегутся остальные. Кайн напал первый, он наносил быстрые и весьма сильные удары, что Неревариму руку болью пробирало, ведь у Драконорожденных сил больше, чем у тех же людей. Это были коварные и резкие удары исподтишка, у Кайна сейчас совершенно размыты рамки, ему без разницы, кого и как убивать. Он не брезгует даже самыми подлыми методами. Нереварим собирался его парализовать для начала, но для этого нужно отойти подальше, чтобы воспроизвести заклятие. Было ощущение, словно Кайн знал планы эльфа и не давал дистанцироваться. Тогда Нереварим решил использовать свой коронный трюк и достал с пояса ножны другой рукой.       — Второй раз это не сработает! — заявил Кайн, помня, как его опрокинули в лесу Айварстеда. Он больше не позволит эльфу себя надурить. Но вновь не успел он ничего понять, как всё закрутилось, и брюнет глухо приложился о твёрдую корку льда.       — Господин, мне было бы стыдно быть вашим протектором, если бы я был так прост, — злорадно улыбнулся Клинок, отбегая и выставляя руку. Кайн не успел среагировать, в него прилетел сгусток зелёной энергии. Парализующее заклятие попало точно в цель. Нереварим уже понял, что всё кончено. Ему надо только сковать Довакина более длительным заклинанием. Но кое-что смело его надежды. Он в ступоре наблюдал, как Довакин поднимается.       — И что это за хрень? — недовольно прокомментировал драконоборец. Нереварим был сбит с толку: с какой стати хозяин не парализован? Это было сильное заклятие, на минуту обездвижит точно. Так почему не сработало? Клинок чувствовал, что хаотичный поток у него ещё на высоком уровне, так что дело не в этом. — И это всё? — Сердце эльфа сжалось в груди, когда он вспомнил один момент: он знает, что хаотичный поток Кайна умеет отторгать заклятия, неужели сейчас то же самое? Но даже если это возможно, то как это работает у господина? Нереварим шокированно смотрел, как остатки заклятия паралича развевает ветер. Кайн неприятно, зло ухмыльнулся и стремительно напал на протектора.       — Зачем вам меня убивать?! — спросил Косадес, отбиваясь от атак противника.       — Убивать — это мой инстинкт, — холодно ответил Кайн, пробивая мечом защиту эльфа. Нереварим уклонился от лезвия и отбежал подальше. — Смертные — те ещё ублюдки, — хмыкнул Кайн. — Я олицетворяю всё самое плохое, что есть в разумных созданиях Нирна. — Бреннан упоённо засмеялся и резко присел, ударяя рукой в землю. — Аин' инслуах! — Землю сотрясло, и раздался гулкий скрежет.       Снег под ногами Нереварима начал осыпаться. Он старался не упасть от тряски и побежал вперёд. Кайн использовал заклятие и расщепил землю, это трудное колдовство. Косадес, прыгая, бежал вперёд, пока глыбы льда и камней падали из-под ног, катясь с горы. Кайн разрушил довольно большую площадь, расщепив одну из наблюдательных башен по левой стороне заднего двора Хротгара. Он только издевательски хохотал, видя, что Клинок не успевает и падает, проваливаясь вниз и задевая камни. И как только он исчез за обрывом и всё стихло, Бреннан поднялся и направился к краю. Он глянул вниз: конечно, Нереварима это не прикончит. Нужно нечто намного более сильное. Даже сейчас Кайн не был уверен, что смог бы убить его так быстро. Бреннан чувствует в своём сопернике невероятную магическую энергию, и столь сильна она, что может разом дезинтегрировать площадь размером с четверть Скайрима… Это невообразимое могущество, которое Нереварим по какой-то причине сдерживает и не использует даже на двадцать процентов. Протектор крепко держался за выступ одной рукой, в другой держал оружие в ножнах. Мужчина висел над пропастью и думал, как ему побыстрее выбраться отсюда. Бреннан задорно хохотнул, и свесился с краю, протягивая руку:       — Давай, хватай меня за руку, глупый эльф! Мы ещё не закончили, ты сдохнешь только от моей руки! Мне нужен честный бой! — предлагал помощь Кайн. Хоть у него и светятся глаза, Нереварим решил попробовать схватиться. У него был запасной план в случае подставы. Хотя в помощи Кайна был свой подвох… Опираясь кончиками сапог о выступ снизу, данмер, вытянул руку вверх и схватился за ладонь Довакина. Ему показалось, что он увидел искорку уважения на лице Бреннана. Руку зажгло огнём, но Косадес терпел.       — Вот так! — Кайн злорадно хохотнул. — А теперь держи так крепко, как сжимаешь свой хер! Ха! Ну, или пусти.       — Мне не по душе такие ассоциации! Тем более ваша рука слишком мала! — недовольно заявил эльф. Хотя что взять с господина, когда он в этом состоянии. Идиотские, пошлые высказывания не входят в его нормальное поведение.       — А мне насрать, теперь живи с этим, — фыркнул брюнет, дёргая лёгкого эльфа за руку. — Что моя рука — это…       — Да что вы несёте?! Вытащите меня! Мне не нравится висеть над пропастью! — покосился вниз мер, шипя от боли в руке. Лучше бы он не слушал Кайна, ибо «честный бой» к нему сейчас не относится.       — Оу, сильная хватка… — откровенно издевался Довакин. — Ути, какой злой эльфёнок смотрит на меня снизу.       — Да хватит уже использовать на мне свои педофильские наречия и жаргон! — взорвался от раздражения «эльфёнок». — Я припомню это! Вот я — злопамятный! — гневно прищурился он, угрожая и уже задумываясь отпустить руку и самостоятельно выкарабкаться. Он не мог и представить, что захочет крепко вмазать Кайну. Вдруг его резко рванули вверх. — Ха-а! — Кайн таки вытянул его, швыряя о снег. Нереварим резко встал, отмахиваясь от стремительной атаки. Он ловко обогнул хозяина и рванул вперёд, быстро зачитывая слова заклинания, и громко усмехнулся, раскинув в стороны руки. Между ними образовались яркие печати на снегу. Данмер запрокинул голову назад и сжал кулаки, прогремело ровно шесть больших взрывов. Обдавая взрывной волной, пламя взмыло вверх, расплываясь. Наступило временное затишье, и Нереварим оглянулся, ища в округе Довакина.       — Ю-ю-ю… — впечатлённо прохрипел Кайн, присвистнув. Он поднялся из снега, тяжело дыша, и утёр с лица кровь. У него было несколько ранений на теле после такой сокрушительной атаки и два небольших ожога на левой руке. Он стиснул зубы и, охваченный ненавистью, глубоко вздохнул, использовав Крик «Стремительный рывок».       Нереварим ощутил резкую боль, его откинуло назад, а лицо нещадно ломило. Он осознал: его сильно ударили по лицу, да так, что в ушах прозвенело. Бреннан ударил его с ноги по лицу, и Клинок, дрожа и кашляя, прикрылся руками. Паника вспыхнула мгновенно, отключая хладнокровие. Эльф был рад и тому, что хоть его не мечом пырнули. Косадес понимал, что Кайн не сделал бы этого в нормальном состоянии. Сейчас Довакин во власти злости и ненависти.       — К-ха! Хах… — порывисто вдыхая, жмурился Клинок, стоя на четвереньках и сплёвывая кровь.       — Убери. Это. С моих. Глаз, — строго приказал Кайн. — Мне противно видеть, как такого сильного мужика можно сломать простым прикосновением. Почему ты такой? Сражайся со мной достойно!       — Мне тоже противно, — самокритично согласился Косадес и печально улыбнулся. Но ничего поделать с собой не мог, паника от ударов может остаться навсегда. Он понимал, насколько уязвим сейчас. Снег колол кожу, а боль со страхом не давала не вздохнуть, не сосредоточиться.       — Ха-ха! Я могу ощутить это в воздухе. На твоих устах и всём теле! Этот страх, ты боишься меня! — Бреннан хотел пнуть товарища сапогом, наслаждаясь чужими мучениями. Клинок тряхнул головой, сопротивляясь, и отбил удар Довакина. Голова сильно кружилась, а из глаз текли слёзы, хотя мер не понимал причины, по которой они должны течь. Они просто капали из глаз, словно копили в себе горечь. Кайн снова ударил его по лицу, разбив губы в кровь, затем заломил руки, с силой сдавливая. — Запомни, я знаю, чего ты боишься. Я знаю всё, любой твой страх доступен мне, — утверждал хищно Кайн, нависая над эльфом и по-звериному рыча. Нереварим замер не в силах сопротивляться, чувствовал такой страх, что просто не мог шевелиться. Казалось, этот зверь сейчас вцепиться и просто сожрёт.       — П-пожалуйста. Не делайте… Отпустите… Пожалуйста! — просил между вздохами данмер, истерично мыча и задыхаясь.       — Тебя игнорируют, — безразлично заявил Кайн и потянулся к кинжалу на поясе. — Когда я закрываю глаза, я чувствую, что мой рассудок ускользает от меня… — признался Бреннан и облегчённо зажмурился.       Косадес подумал, что должен что-то сделать, иначе из-за его страха его просто убьёт Кайн. Сейчас Бреннан не понимает ничего, он будет ужасно ненавидеть себя, когда узнает, что натворил. В эту секунду Нереварим почувствовал нечто странное, словно его окатило ледяной водой, и страх моментально притих. Потому что он наконец вспомнил, почему он боится прикосновений и почему это случилось… Нереварим помнил, как он растирал свою кожу в кровь, лишь бы смыть это с себя. А когда, например, руки заживали, залечивались и его воспоминания. По крайней мере, так казалось, потому что он выбрал «забыть». Теперь он вспомнил. Но кое-что изменилось, он не собирается калечить себя, никогда больше… Он больше не позволит унижать себя. Нереварим понял, почему ему всегда страшно, когда к нему прикасаются, и это вызвало мрачную тень на его лице. Теперь он должен побороть себя в очередной раз, чтобы обездвижить хозяина и лишить сознания. Протектор резко дёрнулся и вырвал руки из стальной хватки Довакина, а затем с размаху врезал ему коленом в живот, откатываясь в сторону и поднимаясь. Кайн ошарашенно вскочил, кашляя от неожиданного удара.       — Хех, — эльф нервно усмехнулся и вытер лицо ладонями. — Всё-таки вы мне нравитесь, — Косадес несколько раз прошёлся туда-сюда и с силой ударил растерянному Кайну по лицу с правого кулака. Затем с левого и пнул ногой. — Вы делайте меня сильнее, — уверенно заявил Клинок и ударил хозяина ещё несколько раз, терпя сильную боль в местах прикосновений. Но к боли он приучен, поэтому терпеть её легче. Ранее его обездвиживал собственный страх, а не боль, поэтому он решил бороться.       — Почему ты встал?! — рявкнул возмущённо Довакин.       — Потому что страха больше нет, — облегчённо ответил данмер, свободно разведя руки. От этого факта зверочеловек растерялся, ведь его ненависть и злость подпитывает чужой страх. Он сейчас словно слепой и немощный, без своей подпитки. Бреннан осел на корточки и замер.       — Эй, что тут творится?! — крикнули со спины. К товарищам подбежали вооружённые Марк и Лилия. Нереварим в спешке обрисовал ситуацию. Марк ошарашенно уставился на них по очереди: Клинок и Довакин успели ранить друг друга. Их было слышно даже в Хротгаре, вот имперец и нордка и пришли узнать, в чём дело, а тут такое. Теперь задача состоит в том, чтобы урезонить как-то Кайна.       Сам Довакин слышал тихие звуки вокруг, похожие на звуки битвы. Перед глазами была тьма, а вокруг пустота. Голова кружилась, а нос щипало. Снова охватывало чувство свободного падения, от которого неприятно захватывало дух.       — «Хватит, — мысленно просил он, но безрезультатно. — Помогите, кто-нибудь. Я же так разобьюсь».       — «Что за глупости? — усмехнулся голос, тот самый, который всегда возникает в этом месте. — Ты не разобьёшься, ты даже не падаешь, если посмотреть с моего ракурса»…       — «Где я? Что это за место и почему я сюда постоянно попадаю?» — спрашивал Кайн.       — «А сам как думаешь?»       — «Это… Это Обливион или портал, или это просто происходит у меня в голове?» — предполагал Кайн.       — «Возможно. Если дать чему-то название, оно перестанет быть таким незнакомым и пугающим. Ты знаешь, чем ты сейчас в Нирне занимаешься, Кайн?» — спросил голос.       — «В Нирне? — удивился брюнет, он и забыл о его существовании, но тут же опомнился. — Но я ведь тут. Почему я вообще попал в Нирн? Мне кажется, я чужой там».       — «Они забрали тебя. Пронесли сквозь вселенную, через свой мир, потом через этот, и в итоге остановились в Нирне, оставили тебя там. Невероятно, правда?» — поведал неизвестный голос.       — «Кто забрал меня?» — спросил Довакин.       — «Боги, Кайн, — ответил голос. Бреннан удивлённо промолчал. — Ты знаешь, как рождается душа таких, как ты? Это невероятно интригующее зрелище».       — «Где находиться смертный до того, как обретает своё тело?» — спросил Кайн.       — «Это зависит от того, кто заинтересуется в тебе. Моя душа зародилась так же, как твоя. У нас похожие хаотичные потоки».       — «Но почему у нас похожие потоки? — Кайн вздрогнул, когда почувствовал капли ледяного дождя на лице. — М? Дождь пошёл»…       — «Действительно?» — удивился голос. Кажется, дождь идёт только у Кайна.       — «Угу. Холодно», — подтвердил зверочеловек и продрог. Он не помнил, чтобы ему когда-либо было холодно от дождя.       — «Я хочу предупредить тебя, Кайн. К сожалению, на данный момент мой словарный запас, адресованный тебе, ограничен, — усмехнулся с сожалением голос. — Ты действительно истинный Драконорожденный, благословлённый при рождении Акатошем. Берегись двоих, и Септима с белыми волосами. Они явятся за тобой»…       — «Кто это? Кто идёт за мной? — спрашивал недоумённо Кайн. Но тут же вспомнил, что собеседник не имеет возможности говорить всё, что хочет. — Я их знаю? Это они лишили меня памяти?» — После этого наступило молчание. Бреннан с замиранием сердца ждал, пока обладатель голоса подберёт оптимальный ответ.       — «Тот, кто это сделал, явно не друг тебе. Смертные сходят с ума после таких магических внедрений в их разум, — серьёзно ответили Кайну. Бреннан убедился: кто-то лишил его памяти намеренно, и из-за этого он ещё может сойти с ума по-настоящему. Замечательно. — Их рассудок необратимо искажается. Они приобретают несвойственные для себя черты замкнутости и другие, более тяжёлые. Знакомо, правда? — Бреннан шокированно промолчал. — К сожалению, исправить это невозможно, большинство проблем остаётся навсегда. Однако всегда можно найти способ жить с этим».       — «Я понял. Благодарю. Я буду осторожен, — Кайн не знал, что ещё ответить. Кто-то помогает ему, тот, кто достаточно силён, чтобы проникать в его голову и говорить с ним тут. Он решил самостоятельно возвратиться в Нирн и с улыбкой сказал напоследок. — Когда-нибудь я найду тебя»…       Марк замахнулся на Кайна мечом сверху, но тот дёрнулся назад и уклонился. Он сражался с Лилией и Марком одновременно, используя меч и кинжал. Кайн весьма хорошо держался против двоих сразу. При свечении его навык боя увеличивается в разы. Нереварим предположил это, так как господин упомянул, что знает все крики. Может ли это означать, что в данном состоянии он помнит своё прошлое, а в момент адекватности нет?       Лилии было неприятно видеть тана таким. В этот миг Кайн смог обездвижить компаньонку неким ледяным заклятием: из его позвоночника появился гребень льда и сковал девушку по пояс. Гребень обломился, и Довакин подлетел к имперцу. Он ловко опрокинул Марка и навис сверху, замахнувшись в лицо кинжалом. Туллий успел схватить его за руку, остановив удар. Нереварим наблюдал со стороны, пытаясь остановить кровь и придумать хоть что-то, что может обезвредить господина. Ситуация вышла из-под контроля. Лишить его сознания? Это надо ещё постараться. Обездвижить? Сложнее, чем отправить в нокаут. Успокоить? Но как? И тут данмер вспомнил слова господина о том, что ему нравится его голос.       — Сенатор Марк! — позвал Нереварим. — Вы сможете его задержать?       — У тебя есть план? — сдавленно выдохнул имперец и с силой оттолкнул руку Кайна, ударив его по лицу свободной рукой, тем самым скинув с себя. Имперец встал на ноги, занося меч, и внимательно наблюдал за противником. Тем временем, Лилия освободилась от ледяных оков и встала справа от Туллия.       — Да. Нужно, чтобы вы обездвижили его и сдерживали, — сказал эльф. Марк сомнительно нахмурился, но решил довериться плану Клинка. Он кивнул Лилии, та в готовности сжала меч в правой руке.       — Ладно, — согласился Марк, затем приглушённо обратился к нордке. — Давай, как тогда, в Рорикстеде… — Та удивилась, но расплылась в ностальгической улыбке. Девушка вышла чуть вперёд.       — А! — гаркнул Кайн. — Ты долбаная сука! Тебя я ненавижу больше всех! — злостно выпалил Кайн и с рыком напал на компаньонку. Та проигнорировала оскорбления, считая это провокацией, ей сейчас нужно максимально сосредоточиться. Бреннан не успел опомниться, как девушка исчезла из его поля зрения. Резкий удар пришёлся сзади, затем справа, спереди-снизу, снова со спины.       Марк быстро вязал скользящие петли на верёвке, которая у него была на поясе, ещё когда они вышли из Хротгара на звуки боя. Он надеялся, что план сработает. На Довакина сыпался удар за ударом, которые он еле успевал отражать, он только видел мимолётное движение. Лилия двигалась настолько быстро, что он не мог уследить за ней и нанести свой удар. Она двигалась вокруг него, заключая в круг, не позволяя и шага ступить. В один миг Драконорожденного это допекло, и он в гневе рявкнул новый Крик:       — ТИД’КЛО’УЛЬ'! — разнеслось эхом по округе. Время замедлилось, превращая секунды в тягучий дёготь. Теперь было куда легче определить движения нордки. Но Бреннан решил переключиться на Нереварима, так как он самый опасный для Кайна противник. Бреннана не устраивает его магическая сила и хаотичный поток — надо сперва разделаться с ним. Зверочеловек дёрнулся в сторону Клинка. Тот сосредоточенно открывал свой хаотичный поток, готовясь к тому, что товарищи обездвижат Довакина. Кайн злорадно ухмыльнулся, собираясь использовать Крик «Стремительный рывок». Лилия выскочила перед ним, оказавшись быстрее, и вновь ударила мечом снизу. Кайн отбился кинжалом и выпустил его из руки, молниеносно протягивая руку к девушке. Та, не ожидая этого, не успела среагировать достаточно быстро. Брюнет схватил её за шею и поднял над землёй, в его глазах сверкали ненависть и презрение. Лилия закашлялась и схватилась за его руку, сжав. Марк нервно выдохнул, торопясь.       — Прощай, ничтожество… — Кайн прокрутил меч в руке и замахнулся для удара снизу. Девушка нахмурилась и, качнувшись, ударила Довакину с ноги в грудь, тем самым отталкиваясь. Она вырвалась из хватки и ловко перекинулась через Кайна. Тот в ступоре раскрыл глаза, не завершив удар мечом. Девушка приставила к его шее меч, надавливая, ногами она зафиксировалась за торс Довакина.       — Ах, ты, — прошипел Бреннан, чувствуя, как по шее течёт кровь от давления острого клинка. — Ей-богу, вместо члена посажу на нож… — угрожал взбешённо Довакин.       — Милый, не следует кидать мне такие угрозы, я ведь могу и отрезать его тебе… — предупредила намёком компаньонка, довольно улыбаясь. Она поражалась, какое Довакин хамло в этом состоянии. Но не злилась на него, потому что это не он и ему нужна помощь.       Сердце Кайна сильно стучало от злости, а тело пробрала дрожь, он почти поддался импульсу и дёрнул рукой с мечом, собираясь убить эту самонадеянную тварь. Но резко прозвучал лязг. Кайн метнул взгляд вперёд: Марк сильным и точным ударом выбил меч из руки Кайна. Оружие со свистом пронзило снег в нескольких лирцах слева. Туллий виртуозно накинул одну петлю на руку ошарашенного Кайна, затем другую петлю на правую руку, резко стягивая. Когда его руки были связаны, Лилия спрыгнула на снег, а Марк закинул на Кайна ещё несколько петель. И чем больше тот вырывался, тем сильнее его стягивало, а петля, что на шее, затягивалась. Поэтому он решил не двигаться.       Нереварим уверенно кивнул и приблизился к драке; вытягивая руку, он стал отбирать у Кайна хаотичный поток. Если забрать его достаточно много, то Бреннан просто потеряет сознание. Но отнимать чужой поток непросто, так как жертва сопротивляется и отдаляется. Но если обездвижить, как сейчас, то это сделать проще. Кайн, понимая, что постепенно слабеет, стал дёргаться, отчего только отрезал себе возможность дышать. Кайн запомнил, как его связывали стражники в Вивеке, и ему было страшно. Сейчас его движения скованы, и он начал паниковать. Данмер насторожился, но тут он решил проверить предложение господина, в тот вечер, когда они говорили в палатке. Конечно, может, это чепуха, но почему бы и не попробовать? Неужели от этого может стать хуже? Эльф прокашлялся, сосредоточившись на вытягивании сил у хозяина.       — Я знаю, что уйду ещё до рассвета, ты не застанешь меня, — протяжно начал распеваться эльф. — Ты нужна мне больше, чем когда-либо… — Он пел приглушённым, дрожащим голосом, медленно приближаясь к Довакину. Таким образом удалось его увлечь, ибо взгляд его поменялся со злостного на недоумённый. Он прекратил вырываться и замер, застопорив взор на данмере. Главное — вовремя остановиться и не забрать у него все силы из тела, иначе наступит смерть. — Всё то время, что мы были вместе, ничего для тебя не значит? Я знаю, ты ещё можешь спасти меня, ты всегда пытаешься…       Лилия и Марк, непонятливо хмурясь, покосилась на эльфа. Они не стали его прерывать: раз это работает, пусть хоть гимн Тамриэля поёт. — Я уйду из нашего родного дома до того, как ты явишься. — На лице Кайна отразилась печаль, его глаза медленно угасли, и взор прозрел осознанностью. Имперец выдохнул и чуть ослабил натяг верёвки. — Я так нуждаюсь в тебе, больше, чем когда-либо… Всё то время, что мы провели вдвоём, неважно для тебя? Ты спасаешь меня? Нет, ты никогда не спасёшь меня… — Нереварим замолчал и сжал кулак, больше не забирая энергию господина. Кайн в шоке огляделся вокруг, он чувствовал вкус крови во рту и боль от ран и ожогов. Он совершенно не понимал, почему Нереварим в крови, Лилия приставила к его шее меч, а Марк настороженно стягивает его верёвкой. Хотя, а почему он связан? Кайн резко вдохнул от паники, его глаза были широко раскрыты от ужаса, он растерянно осмотрел своих товарищей.       — С-спасибо… — севшим голосом выпалил Кайн. Он не мог понять, почему он сказал именно это, но больше нечего было сказать.       Лилия опустила меч и молча отошла. Бреннан испуганно, с печалью проследил за ней и догадался, что потерял контроль. Он понял, что они смогли вернуть его в нормальное состояние, и мог только поблагодарить за терпение. Марк нерешительными рывками приблизился к нему и схватил за петлю, что стягивала грудь и руки Кайна, оттянул и обрезал. Затем другую петлю, третью и так все остальные. У парня тревожно захватило дух, он виновато отшатнулся от Туллия. Довакин вздрогнул, осознавая, что он наделал. Шатко отходя спиной назад, он потерянно озирался на компаньонов. В их взглядах было только холодное опасение. Кайн ненавидел себя, потому что, несмотря на все старания и тренировки, он только причиняет боль и наносит вред. А если бы он сейчас кого-то убил? Он посмотрел на свои дрожащие руки, что были испачканы в крови, и сжал кулаки.       — Спасибо, — снова пролепетал он, пребывая в шоке. — Простите. — Поддавшись неведомому порыву, он поспешил в Хротгар, даже не оборачиваясь. Товарищи не стали его останавливать, так как сказать и сделать было нечего… «Тирдас. 2 Середины года. Конь. 4 Э год 401.»