SKYRIM. THE LEGEND OF DOVAHKIIN.

      Кайн стоит на поляне неподвижно. Его глаза закрыты: он прислушивается. Сейчас тёплое летнее утро в лесу, вокруг шелестят кусты и деревья, щебечут птицы. Кайн слушает ветер. Сквозняк шевелит его волосы, и в ушах слышится голос: «Он здесь».       Он резко раскрыл глаза, когда услышал щелчок сломанной ветки справа, в чаще. Зверочеловек дёрнул головой в сторону звука, и его зрачки сузились; он сжал в руке даэдрический меч и стремительно направился к источнику шума. Обнаруженный противник мгновенно выскочил из-за дерева и побежал в противоположную от Кайна сторону. Бреннан несколько раз прокрутил меч в руке и опустил к земле, переходя на бег. Он методично и ровно преследовал цель, грациозно перешагивая препятствия — ямы и камни, толстые ветки и невысокие кусты, — в то время как жертва бежала куда менее осторожно, создавая шум и порой спотыкаясь по пути. Бреннан хищно зарычал и ускорился. Он двигался очень быстро, успевая при этом отслеживать путь преследуемого. Задетые ветки и сорванные листья, примятая трава и следы сапог на земле — всё это указывало дорогу Довакину.       Нереварим бежал по лесу, периодически оглядываясь; вроде как он оторвался от погони. Но тут, откуда ни возьмись, спереди выскочил Кайн, нанося удар мечом. Данмер удивился: как господин обогнал его столь стремительно? Хотя ноги у Кайна длинные и крепкие, поэтому двигался он весьма быстро. Косадес отразил клинком внезапный выпад, щурясь от вспышки огня, которая вырвалась после удара даэдрическим оружием. Противники атаковали друг друга быстро и сокрушительно, отчего по лесу разносилось эхо лязгающей стали. Бреннан нанёс сильный кручёный удар, который Нереварим отразил снизу. Данмер произвёл несколько комбинированных атак, ловко маневрируя и обескураживая Кайна размашистыми выпадами. Бреннан не успевал за мастерским, свободным стилем противника; он мог лишь ставить блоки, не успевая и опомниться. В итоге протектор зажал его в угол. Довакин оскалился и совершил рискованный выпад, а затем переход, чтобы оторваться от препятствия за спиной в виде дерева. Нереварим злорадно усмехнулся и вытянул руку, угрожающе наставив на хозяина оружие.       — Поганец, — фыркнул недовольно Кайн, наставив в ответ оружие.       — Вам конец, — нагло ухмыльнулся данмер. Они вновь столкнулись в схватке, разбивая блоки и атаки друг друга.       Нереварим резко побежал вглубь леса, а Кайн — за ним, пронзая его холодным взором хищника. Нереварим бежал долго и быстро, пока не понял, что ему, похоже, вновь удалось скрыться. Он отдышался, смотря по сторонам, и заметил движение сверху. Кайн спрыгнул с дерева и поднёс к шее данмера лезвие меча; тот, в свою очередь, наставил остриё на грудь Довакина, целясь прямо в сердце. Они замерли, обмениваясь прожигающими взглядами. Затем плавно отступили, опустили оружие и рассмеялись.       — Вы, конечно, мастерски меня дважды обогнали и устроили засаду, но я победил, — убеждённо сказал Нереварим.       — Ничего подобного, это я победил, — возразил Бреннан. — Да ты вообще топал, как мамонт на водопое…       Данмер в ответ на это замечание цыкнул и закатил глаза, гордо уходя в сторону главной дороги. Кайн укоризненно глянул ему в спину, надувшись, как злокрыс на крупу. Он убрал оружие за спину на крепитель, желая непременно отомстить… Довакин нашёл на земле два сучка, поднял и подбежал к Неревариму сзади со злорадным хихиканьем. Данмер не успел обернуться, как с визгом подскочил на месте. Кайн прошёлся по его бокам палочками, вызвав тем самым щекотку. Нереварим зарычал и неловко обнял себя руками.       — Ха-ха-ха! — засмеялся Кайн. — Видел бы ты своё лицо! Вот это ты визжишь! — Он резко посерьёзнел, увидев безразличное лицо данмера, который неторопливо приближался.       Марк и Лилия спокойно шли по лесу, как нормальные, простые путники. Вдруг в руку имперца стукнула маленькая вспышка электричества. Он шикнул, удивлённо остановившись. И тут мимо них пронёсся Кайн, вереща, как зверёк на бойне. Марк и Лилия удивлённо проследили за ним. Следом, как ветер, пролетел и Нереварим, стреляя в Довакина статическими разрядами и весьма метко попадая. Кайн сделал круг, чтобы развернуться, и в отчаянии спрятался за Марком.       — Сто-о-й! — крикнул Бреннан. — Посмотри на Марка! Разве он не воплощение невинности?! Такой спокойный, но в то же время удивлённый! Ты же не выстрелишь в него, а?! — Данмер и имперец переглянулись. Марк фыркнул и отошёл в сторонку, скрестив руки на груди. — Э-э-э! Ты вообще за кого?! Предатель!       — За себя, — убедительно ответил Марк, хохотнув. Нереварим хмыкнул и убрал молнии, сказав Кайну:       — Видите? Скажите спасибо, что я сжалился над вами. — Данмер гордо прикрыл глаза и пошёл вперёд по дороге. Остальные тоже отправились дальше. Кайн шёл последним и заметил синюю бабочку, которая порхала около него.       — Ой! — восхищённо сложил ладони Довакин, наблюдая. Эта милая бабочка размером с его голову приблизилась; от взмахов крыльев ощущались волны воздуха. Она присела прямо на лицо Бреннана, замирая. Зверочеловек радостно жмурился и смеялся. Лилия хмуро на него покосилась и тут же удивилась: только Кайн может по-дурацки смеяться от того, что на него села бабочка. Хотя Лилия считала, что это здорово. Тан радуется таким простым вещам, и он сейчас не выглядит дураком или странным типом. Просто он такой человек, который очень любит что-то красивое и радуется, когда видит это.       Но вдруг бабочка улетела, когда, откуда ни возьмись, с низким жужжанием вылетел шершень. Бреннан застыл, а этот шершень начал парить перед его лицом. Парень взмок, увидя большое жало, и стремительно закипел от паники. «Только попробуй…» — грозился он созданию в мыслях. Но когда шершень стал рывками приближаться, Кайн быстро не выдержал и заорал во весь голос, отходя. А шершень, что ожидаемо, полетел за ним. Кайн ринулся от него прочь, не зная, куда деться. Насекомое, преследуя шумный агрессор, летело за ним. Бреннан осмотрел удивлённых товарищей по очереди, моментально приняв решение: он кинулся на Марка.       — А-а! Жестоко убейте эту отвратную тварь! — пищал Довакин, запрыгнув на руки к Марку. Но шершень-то улетел. Бреннан непонятливо осмотрелся. — А где это он? — Туллий окинул Бреннана задумчиво-выжидающим взглядом, поясняя:       — Да у него разрыв сердца случился от твоих диких воплей…       — Хе-хе… — Кайн пригрелся, пристроившись поудобнее. — Знаешь, а мне и тут вполне удобно. — Марк закатил глаза и скинул Довакина на землю.       — Я польщён, — усмехнулся Туллий, обходя Кайна. — Знаешь, ты какой-то перевозбуждённый сегодня. Может, тебе успокоительное дать?       — Нет! — встал Кайн пыхтя. — Я просто не особо люблю лето. Жара и полно мерзотных насекомых. — К тому же Кайн знает, что сейчас у него «неделя гона». От этого его поведение будет нестабильно скакать от агрессивного до гиперактивного и пассивного. Также повысится чувствительность, физическая и сенсорная.       — Да я смотрю, ты сегодня и на оскорбления щедр. И чем тебе не угодило бедное создание… — протянул Туллий и пошёл дальше.       Они решили отправиться в Маркарт, так как там видели дракона в окрестностях, который сжёг пару ферм. Марк предложил Бреннану этим заняться, и у Кайна не было причин отказать. К тому же у Нереварима и Кайна нет удостоверений личности. Это проблемно, так как при проверке их могут принять в лучшем случае за неимущих, а в худшем — за беглых преступников. Это раньше Марк мог вступиться, но теперь ему придётся скрывать свою личность. Тем более они идут в Маркарт, захваченный Братьями бури. Без маскировки его узнают, и это будет провал, тогда ни в какой Маркарт они не попадут. Марк решил изменить свою внешность максимально натуральным методом: не прибегая к большому количеству магии, чтобы при её снятии врагами ничего особо не изменилось. Он покрасит волосы в рыжий, а глаза оставит такими же синими. Нереварим пообещал изменить немного черты его лица магией, и готов простой норд-путешественник. Шли они по наводкам Бреннана, которые проверял Туллий, сверяя со своей картой.       По плану Кайна они проведут ночь в лесу, потом переночуют в маленьком поселении к западу от этого леса. А потом им придётся направиться в город Бладис, во владении «Предел», потому что Кайн должен будет купить там себе «подавитель» для каджитов, чтобы было легче перенести гон. Это началось на восемнадцатый день этого месяца, то есть сегодня, и закончится на двадцать четвёртый день. Данное состояние делится на три этапа. Первый — это пассивное наблюдение, длится два дня. В этот период каджит должен присмотреть себе партнёра и заинтересовать его. Второй этап — активно-агрессивный, длится три дня. Каджит кутит со своим партнёром, попутно отгоняя соперников, агрессивных каджитов без пары. Третий этап — спокойный, длится два дня. Тогда каджит становится заторможенным, странным и пассивным. Сам Кайн чувствует трепет и предвкушение, он, считай, впервые это на себе испытает. Он даже не знает, как будет вести себя.       Путники долго шли, пока не начало темнеть. Они устали и решили остановиться на ночлег, как и планировали. Ближе к ночи Кайн и Марк разбили лагерь на небольшой поляне справа, подальше от дороги. Нереварим собрал в лесу дрова для костра и рубил их. Лилия подошла к нему, говоря:       — Нереварим, у меня есть к тебе вопрос. — Девушка обошла его сбоку. Данмер сжал в руке магический мачете и после очередного удара по ветке развернулся к девушке, слушая.       — Знаешь, я бы хотела как-нибудь, ну, порадовать Кайна, сделать ему приятно, что ли… — на лицо Нереварима налезла хитрая улыбка. Девушка это сразу заметила, оправдываясь. — Ну, это только чтобы узнать его поближе, ты там ничего не думай. Может быть, ты знаешь, что ему нравится? — Нереварим продолжил молча рубить дрова. Это игнорирование ввело Лилию в ступор, но она решила терпеливо подождать минуту другую, неловко качаясь на месте. Через пару минут раздумий эльф разрубил очередное полено и остановился, обернувшись.       — Ну, можешь погулять с ним, сделать что-то из еды вкусное, или дать ему что-то красивое и блестящее. — предлагал эльф. Он начал читать книгу о каджитах, которую купил в Айварстеде. Каджитам нравятся, миниатюрные, яркие и интересные предметы. Говорилось, что они с ума сходят от этого. Как сороки прям, всё это к себе тащат.       Благодаря своему слуху Кайн всё прекрасно слышал из своей палатки. Он сидел на спальнике и тихо хихикал, злорадствуя. «Кое-кто растерялся, понятно… Нереварим, а ты просто самый лучший друг на свете. Скажи ей, чтобы ходила передо мной без одежды. Или обнимала меня по ночам, желательно тоже голая», — мечтал в голове Кайн, потирая ладони.       — Красивое и блестящее? Погулять или покормить? С чего ты взял, что ему это понравится? — неуверенно глянув на мера, спросила Лилия.       — Я просто знаю, что ему может нравиться, — уверял Косадес. Конечно, то, что он сказал, — поверхностно, но чисто из-за мужской солидарности по отношению к Кайну Нереварим сдержал себя от желания более конкретно уточнить, как Лилия может порадовать Бреннана… Пусть на личном опыте более глубоко изучит потребности и желания своего тана. — Или хотя бы просто поговори с ним о чём-нибудь. Я уверен, он будет рад пообщаться с тобой. — Лилия задумчиво промолчала. — Ты так боишься его? Он ведь обычный… человек. — Клинку теперь было непривычно нарекать господина таковым, он усмехнулся в мыслях. — Не бойся, он не кусается.       — Да я и не боюсь. — смущённо опустила глаза Лилия. Она стеснялась Кайна, и когда думала о нём или смотрела на него, невольно хотелось улыбаться. Довакин вызывал трепет у Лилии из-за симпатии и влечения. Нереварим покашлял в кулак и сказал:       — Пойду костром займусь, пока не заболел. — Мер фыркнул, затем хитро ухмыльнулся. — Желаю продуктивно провести вечер.       — Спасибо. — поблагодарила нордка. — Удивительно, я бы тоже так хотела его понимать.       — Просто внимательно слушай, что он говорит тебе, на что намекает, и тоже будешь знать. — Эльф видит такие послания господина каждый день. Бреннан любит общаться намёками, а Косадес их прекрасно расшифровывает, поэтому он всегда знает, чего хочет Кайн. — Да и просто наблюдая за ним можно это понять, — посоветовал Нереварим. — Поверь, хоть господин напрямую, может, и не скажет, но покажет, чего хочет, в неведении ты точно не останешься. — Нереварим продолжил заниматься своими обязанностями.       Кайн лежал в палатке в позе звезды, плавно махая рукой в воздухе. После того разговора компаньонов прошло где-то два часа. И вот, он наконец почувствовал знакомый аромат и радостно вскочил.       — Привет, можно посидеть с тобой? — спросила Лилия у Кайна, зайдя к нему в палатку.       — Оу, здравствуй, — не переставая улыбался брюнет, ёрзая. — Как неожиданно и приятно, что ты пришла ко мне. Да, конечно, проходи. — Он сделал вид, словно не знал, что компаньонка могла прийти, но от этого радости не убавилось. Девушка с улыбкой присела напротив Довакина. — Ты хорошо чувствуешь себя? Ты так резко покинула родной дом, не скорбишь? — поинтересовался Кайн.       — А, немного, — ответила Лилия. Голос Довакина был такой тихий и бархатный, в то же время напористый и низкий. — Я немного растерялась, когда мы сначала поехали в Айварстед, потом пошли в Хротгар, теперь в Маркарт, — она озадаченно усмехнулась. Кайн её слушал, изучая заинтересованным взглядом элегантное лицо союзницы, гладя ладонью по своим губам. — Это просто непривычно, везде всегда по-разному и с каждым шагом я дальше от Вайтрана. Наверное, тебе тяжелее, ты же не знаешь, где твой дом, может быть, это очень далеко.       — Я… — осёкся Бреннан и выпрямился. Эта фраза компаньонки ввела его в ступор. Кайн боится одиночества, потому что если вдруг все отвернутся от него, ему даже некуда будет деваться. У него больше нет родни и дома. — Ну, это неприятно, но я и так справлюсь, — с улыбкой кивнул Довакин.       Они сидели в палатке час, и девушка рассказала Кайну несколько нордских легенд, а тот с интересом слушал. Она рассказывала про Исграмора, про Талоса, королей драконов, а Кайн впитывал эту информацию.       — Кстати, могу я задать вопрос? — спросила спустя время воительница. Бреннан посерьёзнел и напрягся, но всё же кивнул. — А ты никогда не думал, откуда у тебя такое сечение на глазу? — кивком указала компаньонка.       — Не знаю откуда, да и не думал как-то, — махнул головой Кайн.       — Понятно. Но я могу предположить, как это могло произойти, — заявила уверенно компаньонка. Бреннан удивился, слушая. — Это похоже на сечение от тонкого клинка жрецов. — Бреннан нахмурился, ибо эту фразу ему уже говорили… Шарнидир, отец Шустрама, сказал это при знакомстве.       — Ну… Ну, не знаю, — запутанно пожал плечами Кайн.       — Несколько лет назад, — внезапно завела серьёзный разговор Лилия, — Вайтрану доставили кучу проблем неизвестные культисты. Я и другие хускарлы по приказу моего отца нашли и ликвидировали их на территории владений Вайтрана. — Кайн смотрел ей в глаза и слушал. — У них были тонкие клинки, тоньше, чем у Нереварима даже. Они оставляли такие порезы. — указала она на правый глаз тана. — Ровные, тонкие, словно осколок стекла. О-о-о, поверь, я запомнила их хорошо, восемь суток мы с жрецами возились. Тоньше их лезвий — нет ни у кого в Нирне. Даже не знаю, что за мастер их ковал.       — И к чему ты клонишь? — настороженно спросил парень. Неужели она думает, что он какой-то там жрец-культист?       — Да к тому, что ты мог когда-то, много лет назад, с жрецом сражаться. Может, ты был одним из них, но отрёкся от этого, а тебя наказали за предательство. Это я так, к слову, — парень нахмурился. Он пребывал в состоянии крайней озадаченности. А может, это правда? Он же сам не знает, откуда этот шрам, жить он не мешает, поэтому парень редко о его наличии вспоминает. Зато окружающие часто обращают на него внимание. Бреннан догадался, что после его ухода от Шарнидира, тогда, в день нападения дракона, хускарлы все вместе поговорили о нём. Он надеялся, что хускарлы-вервольфы не сдали его истинную натуру остальным. Хотя это для него не так и важно теперь, когда он далеко от Вайтрана.       — Нет, я правда не знаю, что за культисты, — уверял Бреннан. — А кто такие те жрецы? Какую цель они преследовали?       — Не знаю. К сожалению, все секреты они унесли с собой в подземный мир, — ответила Лилия. — Они были одеты в коричневые рясы, с золотым поясом. И наручами до плеч, на главной руке. Лица скрыты резными масками бежевого цвета. Большинство из них были колдуны и молчали во время боя. Ни одной тайны так и не раскрыли.       — А что за проблемы они доставили? — спросил Кайн.       — Оживляли мёртвых, вызывали даэдра в Нирн, поклонялись им, приносили жертвы и проводили тёмные обряды. Мы были близко к ответам, но так и не узнали. Но точно ясно, они хотели что-то недоброе сотворить, добиться какой-то многолетней цели. Но никак не получалось. А когда должно было получиться, мы их нашли и ликвидировали. — ответила Лилия.       — То есть они не успели сделать что-то глобальное? — уточнил Кайн, подозрительно щурясь.       — Не знаю, успели или нет, но знаю, что ничего хорошего не случилось бы, если бы мы оставили всё как есть. Боюсь, мы что-то упустили и теперь весь этот ужас творится в Нирне, — тихо сказала Лилия. Они мрачно умолкли, думая о своём. Но тут Лилия вспомнила советы Нереварима и предложила: — Хочешь прогуляться перед сном?       — Конечно, хочу, Лилия. — уверенно ответил Довакин, улыбаясь глазами. От того, что Кайн назвал её по имени, что случалось довольно редко, девушка смутилась и торопливо встала. Бреннан поднялся следом, жестом предлагая даме пройти вперёд. Они вышли на улицу и Кайн предложил ей взять его под руку. Девушка обняла крепкую руку и они неспешно направились вперёд. Лилия почувствовала себя удивительно, находясь с Довакином. От него веяло приятным ароматом и чувствовалась уверенность. Его походка свободная и грациозная. Словно он взаправду двигался как истинный представитель крупных кошачьих. Ровно, хищно и целеустремлённо Его лицо гордое, а взгляд властный, забирающий себе всё внимание.       Они прошлись по тёмному ночному лесу, где вокруг летали светлячки, сияя яркими огоньками. Кайн наслаждался ночным летним запахом и поражался красоте небесных туманностей. Он радостно удивился, когда на их пути встретились бледные мотыльки ярких лун. Эти пушистые серые насекомые часто встречаются в разных уголках Тамриэля. Бреннан счёл его милейшим созданием и с лёгкостью, без страха, смог взять его ладонями. Пушистый мотылёк порхал в его тёплых руках, как голубь, что ждёт, когда его отпустят в небо. Только вот мотыльки так высоко не летают, как птицы. Кайн и Лилия разговорились о разном по пути, и время пролетело незаметно, вскоре они решили вернуться обратно. Из лагеря доносился тонкий запах костра, по которому они и нашли быстрый путь назад. Расходиться им как-то не хотелось, но озвучить эти мысли никто не решался. Поэтому они зашли в палатку Кайна и присели на тёплое покрывало, решив нормально попрощаться и всё-таки разойтись.       — Мне понравился вечер, можно так и почаще гулять… вдвоём, — улыбнулась Лилия.       — Мне тоже понравилось. Спасибо… А теперь расскажи мне ещё сказку, чтобы я хорошо спал, — попросил довольно Кайн, ёрзая на месте.       — О-хо-хо… — возмущённо раскрыла глаза девушка. — Да ты уже наглеешь! — Кайн тихо засмеялся. Девушка смотрела на его радостную улыбку и прищуренные от смеха глаза и смущённо улыбнулась. К сожалению, сейчас было очень тяжело слушать комментарии Довакина о прогулке. Ей просто очень хотелось прикоснуться к нему.       Девушка потянулась к мечнику и осторожно поцеловала в левый висок. Кайн замер и по его телу пробежали приятные мурашки, ему казалось, что у него поднялся жар. Это прикосновение продлилось всего секунду, и он повернулся к девушке лицом, томно разглядывая привлекательные черты. Его разгорячённый взгляд заглушал стыд, и девушка потянулась вперёд. Бреннан неуверенно отодвигался, всё ещё помня, почему он не смог поцеловать её в первый раз. Его правую ладонь накрыла чужая, и он разомлел, не в силах сопротивляться. Пульс сразу ускорился, а дыхание перехватило от желания, он чуть толкнулся вперёд. Чувство, что этот долгожданный миг наконец наступил, вскружило Довакину голову и смело все тяготящие и неуверенные мысли. Его душа впервые за такой долгий срок наполнилась теплом и счастьем, осталось только закрыть глаза и утонуть в этом моменте.       Он смело обхватил союзницу за талию горячими ладонями, притягивая ближе, целуя более страстно и проникновенно. Лилия зарылась рукой в его волосы и приобняла за плечи. Она так и чувствовала, как тело Кайна источает жар Драконорожденного. Мечник выдохнул и чуть отстранился, плавно переместив ладони ниже талии. Он нежно целовал союзницу в лицо и шею, или в уголок губ, отдавая всю любовь. Каждым прикосновением к ней Кайн хотел показать, как сильно он хотел этого и сдерживал свои чувства. Теперь это вырвалось наружу, словно ураган, но Довакин всё равно был осторожен и ласков. Его действия не были похотливы, потому что он не хотел быть бесцеремонным. Девушка нехотя отстранилась.       — Кайн, — прошептала она, погладив его по голове. Мечник ловко поцеловал её ладонь и потянулся к её губам за новым поцелуем. Девушка не могла ему отказать, но всё же в один миг она отодвинула его немного. Довакин посмотрел на неё острым, глубоким взглядом и как-то пока не хотел это заканчивать. Его дыхание было горячим и сбитым, а крепкие руки требовательно сжимали упругие бёдра компаньонки. Он притянул её ближе, посадив к себе на колени, страстно вжимаясь бёдрами. Трепетно оглаживал её спину ладонями, прижимая к себе. Кайн уткнулся в шею девушки, тихо замычав; как же у него кружилась голова от её приятного запаха. Он чувствовал, что ему не хватает воздуха и буквально всё тело горит. Это было похоже на симптомы болезни, наверняка это из-за гона такая сильная чувствительность. Лилия улыбнулась и заботливо вытерла ближним полотенцем его лицо, блестящее от жара. Она увидела у Кайна завораживающую эмоцию: облегчённый, блаженный смешок, а затем он опустил голову.       Девушка отстранилась, робко проведя по своим губам: это был невероятно приятный поцелуй. Они вот-вот могли забыться прямо тут, в палатке. Она и не знала, что Кайн так искусно умеет целоваться, у него наверняка превосходное чувство ритма. — Не сейчас же, — кивнула девушка, погладив его вверх по ноге, чуть сжав. Бреннан резко поднял на неё хищные глаза, в которых плескалось только жгучее желание. Его целиком накрывала первобытная звериная похоть, которая напряжённо стянулась внизу живота, пульсируя жаром под ладонью смелой компаньонки. Ему было мало, невыносимо мало только простых поцелуев и прикосновений, он до безумия хотел большего. Прямо сейчас. Но Довакин сдержанно вздохнул и кивнул.       — Быть может, в иной раз мы продолжим?.. — низким, дрожащим голосом прошептал он. — Согласна? — он посмотрел на неё прямым взглядом, ожидая ответа.       — Посмотрим на твоё поведение, — фыркнула нордка, вставая. Кайн от души засмеялся и потянул к ней руку, делая вид, что хочет схватить за что-нибудь мягкое. Девушка ловко выскочила на улицу, крикнув напоследок: «спокойной ночи». Кайн упал на спину, закрыв покрасневшее лицо руками. Он чувствовал себя самым счастливым созданием в Нирне.       Этой ночью Кайн уснул быстро и спалось ему спокойно. Как только красный рассвет тронул остывшую после ночи землю, товарищи быстро собрались, позавтракали и поспешили дальше. Они держали путь в маленькое поселение без названия, до которого шесть часов пути.        Нереварим заметил, что хозяин сегодня навеселе. Да и Лилия какая-то загадочная и смущённая ходит. Нереварим с улыбкой догадался, что они вчера явно на славу провели время. За нордку он не беспокоился, а вот хозяин с каждым часом вызывал вопросы. То он чесался, то его движения были какие-то дёрганые, или его пробивало на приступы внезапного смеха. Он шёл в конце, чтобы не привлекать к себе постоянно внимание, но от «всевидящего Нереварима» ему не скрыть это крайне странное поведение. Так же Бреннан мог по пять минут с невероятным интересом рассматривать свою руку, вертеть ей в воздухе или сжимать и разжимать кулак. Потом он опять тихо угорал минуты две, сильно жмурился и опять всё сначала… Нереварим никогда его таким не видел, но сейчас он спрашивать не стал, в чём дело.       Кайн хаотично вертел головой, разглядывая смазанную картинку вокруг, его органы чувств стали работать во много раз активнее, чем обычно. Ему хотелось просто носиться по округе на всей скорости и прыгать на всё, что попадёт в его поле зрения. Даже простой порыв душного ветра ощущался как нечто, что обволакивало и давило на тело.       — Боги, да чем от тебя так пахнет? — хмуро спросил Марк, прикрывая нос рукой. Все товарищи взглянули на Кайна с интересом. Тот лишь неловко пожимал плечами, не в состоянии внятно ответить на вопрос генерала. От Кайна с самого утра чем-то пахнет, да так резко, что заполнило собой всё в радиусе нескольких лирцев. Это, может, даже и приятный запах, но настолько резкий, что от него у Марка глаза слезятся.       — Ты в порядке? — заторможено спросил Кайн, и, пока подходил, чуть не упал на имперца, споткнувшись и потеряв равновесие.       — Ты меня уже задолбал за всю дорогу, — буркнул Марк, утирая мокрые глаза пальцами и инстинктивно отходя чуть в сторону. Он как-то не горел желанием, чтобы Кайн рухнул на него. Наверное, у него уже начала вырабатываться «противо-Кайновая защита». Он понимал, что неспроста с Довакином что-то не так, но вряд ли тот прояснит, в чём дело, так что имперец решил просто не обращать на него внимания.       — Прости! Ха-ха-ха! — Кайн неловко засмеялся, достав из кармана рюкзака полотенце, и тщательно вытер шею со всех сторон и прошёлся тканью по открытым ключицам. Так же он вытер нижние части запястья. После этих действий запах поубавился.       Команда Довакина всё же дошла до поселения. В глаза сразу бросились небольшие хижины, по окрестностям бродили жители. Они иногда посматривали на неожиданных гостей с интересом. Погода была пасмурная, но воздух всё равно был душный и влажный. Кайн чувствовал запах костров — крестьяне сжигали сухостой неподалёку. Местные были одеты в простые, национальные одежды, большинство из них явно норды. Путники, напротив, пестрили среди простой толпы. Они неторопливо дошли до местной таверны, которая находилась на окраине поселения, лирцах в двухстах от простых домов. Проходя по дороге, Кайн случайно приметил, как на него смотрит один из местных жителей. Это был аргонианин, Бреннан задержал на нём взор и вскоре отвёл, продолжая идти.       Внутри было не очень гостеприимно, хотя и правда, чего ожидать от такого малонаселённого пункта. Хорошо, что тут вообще есть где переночевать. Бреннан снял для них у владельца таверны, единственные две комнаты на одну ночь. Он настоял на том, чтобы с ним ночевал Нереварим. Кайн поступил так, чтобы во время гона, если вдруг он как-то будет чудить, то пусть лучше это увидит Нереварим. Конечно, он хотел бы переночевать с Лилией, она наверняка была бы не против, но он так и не рассказал ей всей правды. Не сказать, что он жалеет о вчерашнем, но и чувство недосказанности гложет.       Товарищи разошлись по комнатам. Эльф занял место у окна, а Кайн у стены. Косадес наблюдал, как господин обнюхивает старую кровать и отфыркивается, после этого он вообще стал исследовать всю комнату на наличие чего-то, что могло его не устроить. Это место низкосортного качества и Кайн побрезгует тут находиться, если учует что-то неприятное. Да, он действительно лучше переночует в главном зале или на улице, чем будет спать на испачканной в телесных жидкостях кровати. Но, к великому счастью, ничего такого тут не было.       — Что с Вами происходит? — неожиданно спросил Нереварим. Он думал на этот счёт многое: может, Кайн измазался в чём-то? Переборщил со всякими маслами или духами? Поэтому от него чем-то пахнет. Причём зрачки у него постоянно то сужаются, то расширяются. Он постоянно отвлекается на что-то, невнимателен и рассеян, и чихает ещё. И это всё казалось ему странным, словно Довакин выпил чего покрепче, или принял что-нибудь… Но он в курсе, что Бреннан не наркоман, поэтому просто спросил прямо.       — Ну, есть такое время, когда каджиты должны активно размножаться, и сейчас у меня это время, — кивнул Довакин, и его тут же передёрнуло от внезапных мурашек, потому что его собственный голос вызывал оскомину.       — У Вас гон? — догадался эльф. Он заметил, что интонация и манера разговора господина изменилась: звуки более растянутые, голос стал выше и крикливее. Кроме того, он иногда намеренно говорил в нос и картавил, хоть такого дефекта у него нет. Поэтому эльфу было непривычно. Словно Кайн кривлялся.       — Да, — подтвердил Бреннан. — До двадцать четвёртого часа… Ой, числа месяца, — рассеянно оговорился брюнет.       — Ну и… Вы знаете, что делать? — неуверенно спросил эльф. Он был в лёгком ступоре, так как ещё не общался с каджитами настолько близко, чтобы наблюдать этот период в их жизни.       — Да! — импульсивно заявил Кайн с улыбкой. — Когда мы прибудем в Бладис, мне просто надо будет купить «подавитель», — более спокойно сказал он. Эльф ясно кивнул.       После этого разговора Бреннан пошёл погулять, предупредив Клинка, что вернётся поздно. Он умудрился влететь со всего разворота в дверь, забыв, что она закрыта. Пока Нереварим тихо хохотал в уголке от абсурдной неуклюжести хозяина, тот удивлённо застыл, но тут же встряхнулся, и как ни в чём не бывало вышел из комнаты. Он подходил к местным и спрашивал у них о какой-нибудь работе, это помогло бы ему выплеснуть энергию, отвлечься и подзаработать заодно. Таким образом, один мужчина, Ирграт, согласился и повёл Довакина к себе в дом, попросил его разобрать подвал и потом взять топор, пойти в лес и добыть брёвна для печи. Учитывая любовь Кайна к чистоте и порядку, подвал он разобрал за несколько часов, да так, что с пола можно было есть. А в лесу срубил пару высоких сосен и разделил их на части, обломив сучки. Он притащил много брёвен и охапку хвороста. Ирграт оценил трудолюбие путника и заплатил четыреста септимов. Бреннан вернулся в комнату уже под вечер, как и предсказал. Товарищи поговорили, отужинали и легли спать. Кайну завтра вставать рано утром и идти снова работать.       Ночь в этом месте была тихая и очень тёмная из-за отсутствия факелов на улице. Нереварим спал на спине, уложив правую руку на живот, как вдруг одна из татуировок на его руке блёкло засияла фиолетовым светом, источая слабый жар. Он дышал тихо и спокойно, но теперь и вовсе прекратил, лёжа неподвижно. Ночные облака потихоньку отгонял сильный ветер, открывая Мессеру возможность направить свои лучи на землю. Через окно в лицо Клинка ударил свет от луны, и он вздрогнул, открывая глаза и глубоко вдыхая. Длительное прекращение дыхания вызвало у него озадаченность, он понял, что пора идти. Идти за новым меретическим камнем, куда поведёт его лорд.       Нереварим откинул одеяло и плавно встал на ноги, проходя к двери. Он ловко вышел из комнаты и пересёк зал, сохраняя тишину, вышел на улицу, оставаясь на пороге; его татуировка постепенно погасла. Перед ним простилалась огромная бездна из лавы, обрамлённая по краям выезженной землёй, которая горела белым пламенем. Посередине тянулась узкая тропка вдаль, эльф, ловко перешагивая ступени, направился по ней вперёд. Он осматривался вокруг, ища взором нечто похожее на драгоценный самоцвет — это его цель. Он шёл долго и неспешно, стараясь не оступиться и не провалиться в расщелину с лавой.       Одинокий данмер, идущий ночью по поселению вдоль дороги, мог показаться кому-то подозрительным. В ста лирцах от него, впереди, произошло нечто ужасное: местный житель, аргонианин, сидел на корточках около тела человека. Он хладнокровно и методично отрезал конечности мёртвому человеку, часто всматриваясь по сторонам, не идёт ли кто по направлению к нему. Его имя Ли-шан, а тот, кого он убил, норд, который знатно подпортил ему жизнь на днях. Он предательски кинул его на огромную сумму золота, поэтому его новым домом будет теперь яма в лесу. Ли-шан в спешке сложил отрубленные руки и ноги жертвы в льняной мешок, затем со злостью вонзил кинжал в тело, где живот, и распорол брюхо ничтожного человека. Аргонианин отложил оружие, проникая в ещё тёплую плоть руками, и схватился за что-то, потянув. Он остервенело вырвал какой-то внутренний орган и шваркнул своему псу. Тот вцепился в мясо, раздирая на части и пожирая кровавые куски. Ли-шан сосредоточенно и с упоением вырывал внутренности из норда, раскидывая в разные стороны. Он упоённо радовался — теперь все вокруг будут знать, что происходит с бесчестными крысами и предателями.       Но вдруг он встрепенулся, когда его собака тихо зарычала в сторону дороги, настороженно застыв. Убийца перевёл змеиный взор на дорогу, притаившись. Он ошарашено увидел, как по дороге идёт эльф, его лицо было незнакомым, значит, не местный. Но вроде это этногенный данмер. Ли-шан, не отрывая взора от мера, плавно встал. Он наблюдал, как этот данмер один ковыляет по середине дороги, он был босиком и шёл так, словно был пьяный или слепой. Делал крупные, осторожные шаги, расправив в стороны руки и шатаясь. Пёс Ли-шана зарычал и кинулся за незваным гостем. Аргонианин оскалился, но пса не остановил: не повезло парню попасться им на глаза, придётся и его убить как потенциального свидетеля… Но псина не успела близко приблизиться, потому что откуда ни возьмись выстрелила смертоносная молния, попав в животное. Пёс замертво упал на землю, а мер даже не отреагировал, продолжая свой личный тернистый путь.       Ли-шан в шоке уставился на дымящийся труп своей собаки и тихо выругался. Но тут Нереварим остановился и медленно обернулся, замерев на месте. Казалось, он смотрел куда-то в сторону Ли-шана. Тот подозрительно прищурился и направился к эльфу, присматриваясь. Данмер выглядел очень странно, словно и не живой, но его глаза вроде были открыты. Аргонианин остановился перед свидетелем в полулирце, прожигая его змеиными глазами. Но эльф его словно не видел. Ящер сразу заметил, что глаза у незнакомца чёрные, как сама ночь. Но убийцу это не напугало, ведь оружия у эльфа совсем нет. Хотя, если вспомнить, что он как-то убил собаку молнией, то он и не беззащитен. Аргонианин убрал нож на пояс и постарался успокоиться. Если он не будет представлять очевидной угрозы и делать резких движений, вряд ли его тоже ждёт испепеление.       — Ты кто? — спросил убийца.       — Нереварим, — неясно пробормотал эльф, громко вздыхая.       — Чё? Несварин? — не разобрал Ли-шан, саркастично оценив. — Класс-сное имя… Чё ходишь тут, «Нес-сваринчик», а? — коверкая и так неправильно услышанное имя, спросил шёпотом ящер.       — Я исполняю волю Лорда Реморна и должен добраться до иной сторон… — осёкся Клинок и резко вдохнул, затем договорил: — Стороны. — Ли-шан опешил — какой ещё к даэдра «Лорд Реморн»? Ли-шан посмотрел на его глаза и предположил, что, может, они чёрные, потому что в эльфе сидит демонический дух? В любом случае аргонианину это не по душе.       — Ты понимаешь, что проис-сходит? — спросил убийца прямо, видел ли этот парень что тут случилось. Может, эльф и вовсе валяет дурака, всё видел и сейчас пойдёт настучит кому-нибудь, что тут произошло преступление.       — Всё горит, жарко, огонь вокруг… — пробормотал мер, хмурясь и медленно мотая головой. Убийца совсем не понимал, что происходит с этим парнем, он помахал перед его лицом ладонью — ноль реакции. И тут до него дошло: похоже, эльф-то спит и бродит по ночам. Аргонианин осторожно проверил его пульс — ускоренный, а дыхание шумное и сбитое. Да и в целом такое ощущение, что эльф «не здесь».       Внезапно позади Клинка материализовался высокий силуэт, облачённый в тёмную длинную одежду. Силуэт положил ладони на плечи эльфа и широко улыбнулся, обнажая острые зубы. Его глаза тоже чёрные и в них плещется огонь Обливиона. Это и есть лорд Реморн. Демон рассматривал аргонианина, который даже не подозревал, что за ним наблюдают, труп вдалеке и собаку, которую он недавно убил. Лорд посмотрел на Нереварима и хохотнул, догадываясь, что у него сегодня будет весёлая ночка…       Ли-шан подумал и решил не убивать эльфа, а поступить иначе.       — Давай, тебе помогу дойти, пош-шли, — убийца тихо засмеялся, осторожно взял эльфа за предплечье и повёл по дороге туда, куда надо. Ли-шан вёл его по тени, выглядывая, чтобы никто не шёл навстречу. Вокруг кричали ночные птицы и выли голодные волки в глухой чаще. Убийца привёл его к одному из домов, к задней двери, которая была приоткрыта. Из тёмного проёма веяло мёртвым холодом, Ли-шан несильно толкнул эльфа в дом, заводя на кухню. — О-о-о, тут почти вс-ся с-семья в с-сборе. С-смотри, как мило, — прошипел злорадно аргонианин. В помещении стояла гробовая тишина, только благодаря свету луны можно было разглядеть хоть что-то. За столами располагались на стульях окровавленные, истерзанные люди. Они обмякли и охладели, на их лицах застыла маска страха и боли. По их затянутой плёнкой глазам ползали маленькие мушки. — Какая образцовая с-семья, я уверен, ты не против прис-соединиться к их трапезе? — аргонианин довольно зашипел и повёл Нереварима к свободному месту: между матерью и дочерью. Он усадил эльфа на стул, напротив был усажен мальчик. Реморн материализовался у стены, скрестив руки на груди и наблюдая за этой композицией. — Как вам, а? — обратился к членам семьи аргонианин. — С-сегодня вмес-сто ваш-шего долбанного папочки с-с вами ужинает кое-кто другой.       — Больной ублюдок… — с презрением и насмешкой прокомментировал Реморн. — Да по тебе дядя Шеогорат давно плачет… — дремора защитил эльфа от собаки и защитит от этого типа, пока Клинок ищет меретический камень в подпространстве. Но чего добивается эта рептилия, дремора не понимал.       Ли-шан приблизился к женщине и резко схватил за спутанные, грязные волосы. Он безэмоционально, не создавая шума, стал кромсать тело на куски. Кровь, которая медленно вытекала из порезов, он утирал рукой, в которой не было ножа. Затем он подошёл к эльфу. Реморн напрягся: мало ли у этого безумца что-то щёлкнет в голове и он ударит Нереварима ножом в шею? Дремора в готовности выставил ладонь вперёд, целясь в аргонианина. Но лорд удивился, когда увидел, как Ли-шан усидчиво пачкает кровью его союзника. Здорово придумал, нечего сказать. Реморн прикрыл глаза и опустил руку. Это долгая ночь предвещала печальные последствия на следующий день…       Нереварим проснулся с утра и проморгался. Он зевнул и глянул в окно, уже был день. Эльф странно себя чувствовал, словно не выспался. Он глянул на кровать господина, которая была ровно застелена, видимо, он уже ушёл работать, как и планировал. Союзники, ещё когда подходили к этому поселению, договорились, что сегодня днём продолжат путь. Нереварим хотел уже вставать, но почувствовал что-то в правой руке, он поднял её, хмурясь. В руке он держал окровавленный железный кинжал. Эльф вскочил с кровати, озираясь по сторонам. Осмотрев себя, он обнаружил многочисленные следы крови. Он сохранял спокойствие внешне, но он был в шоке, не понимал, что произошло. Откуда оружие и кровь? Эльф присел на кровать, проведя по волосам пальцами, вспоминая, что было вчера и этой ночью. Но он не помнил ничего, что могло привести к такому утру. Косадес в злости шваркнул оружие в стену, то с лязгом упало на пол и наступила давящая тишина. «Я что, ненормальный, что ли? Да как это могло случиться? Я убил кого-то и не знаю об этом? Или как-то уснул с ножом и поранился?» — размышлял напряжённо данмер.       Он резко поднялся, подошёл к столу и достал оттуда полотенце, намочил его в ведре и стал судорожно оттирать руки, лицо. Все места, где была кровь, он вытер, спрятав полотенце в стол. Он хотел найти Кайна и рассказать, что произошло, но вмиг застыл. Эльф медленно посмотрел вниз и ошарашено распахнул глаза. Он был босиком, а ноги грязные, в пыли и земле. Клинок отшатнулся от двери, осознавая, что случилось. Видимо, Реморн за платой приходил… Но откуда кровь и кинжал? Такого раньше никогда не случалось при снохождении. Он закрыл рукой лицо, разбито уткнувшись головой в дверь, затем выдохнул и, найдя свою обувь, надел.       Как только Нереварим вышел на улицу, он подозрительно осмотрелся: ему казалось, что все на него пялятся. Да так не по-доброму глазеют и шепчутся, а вдруг они знают что случилось? «Получается, я всю ночь ходил и пришёл после того, как Кайн ушёл, иначе бы он поведал, что я в крови», — рассудил Клинок. Нереварим решил пока походить по округе и поспрашивать у местных, не видели они чего странного ночью. Эльф подошёл к женщине, собираясь задать вопрос, но остановил себя. Она на него так напуганно уставилась, этот жуткий зрительный контакт продолжался секунд двадцать, пока крестьянка не поспешила скрыться. Эльф обернулся и понял, что на него вообще все так злостно смотрят, а вокруг стоит гробовая тишина.       — Здравс-ствуй, — внезапно окликнули Косадеса. Он удивлённо обернулся, видя, что к нему подошёл какой-то аргонианин.       — Добрый день, — кивнул Клинок, слушая.       — Я Ли-шан. Заходил с-с утра к твоему гос-сподину, но мне с-сказали, он ушёл. Наверное, он на работе? — представившись, поинтересовался приветливо ящер.       — Скорее всего, — нервно ответил эльф. Он дёрганно смотрел на людей, которые столпились вокруг них, молча слушая.       — Не с-скажешь, где он работает? — как ни в чём не бывало спросил Ли-шан.       — Нет. — отрезал Косадес, но опомнился, спросив в ответ: — Зачем он вам?       — Поговорить хочу. Может, он захочет у меня поработать, вам, наверное, нужны деньги? — предлагал Ли-шан.       — Ну, я ему передам, что вы заходили, — кивнул эльф, хмурясь.       — Ладно, до встречи. А, да… Ты бы помылся… — с ухмылкой посоветовал Ли-шан и вальяжно ушёл вдоль дороги. Данмер уставился ему вслед: этот разговор был слишком странный и подозрительный. Эльф обошёл толпу и направился куда глаза глядели — он хотел найти следы своего ночного пребывания на улице. У жителей теперь спрашивать как-то не хотелось, ведь они так напуганно смотрели, значит, что-то правда случилось.       Он обыскал за ближайшие пару часов всю деревню, но ничего особенного не приметил. Только вот местные жители за ним следили «очень незаметно», как им казалось, поэтому, когда он обращал на них внимание, они уходили или прятались за деревьями. Это бесило Нереварима: словно с ним играются глупые дети, а не взрослые люди. Потерпев неудачу в поисках, мер отправился в таверну ждать Бреннана. Но по пути его ждал сюрприз.       — Эй ты! Стоять! — эльф оглянулся и увидел, как на него бегут стражники. Тут-то он понял, что попал в хреновую ситуацию, но решил не сопротивляться пока.       — В чём дело? Что тут происходит? — спросил Нереварим, сторонясь; на него тут же наставили оружие.       — На твоей совести преступление против Скайрима и Её народа! Что ты скажешь в свою защиту? — грозно спросил один стражник.       — Я не… — Клинок неуверенно оговорился. — В чём меня обвиняют? За что вы меня хотите задержать?       — Ты убил Ашера Винтока из этого поселения и зверски расправился с его женой и двумя детьми! Да ещё и так спокойно расхаживаешь в кровавых шмотках! Ублюдок! — заявил стражник. Нереварим в шоке раскрыл глаза от услышанного. Он убил несколько человек? Косадес нервно осмотрел себя: на его одежде ещё остались пятна крови, которые он не заметил из-за шока, когда вытирался полотенцем.       — Я ничего не знаю, клянусь, — заявил Нереварим. Он в ужасе озирался на толпу людей, которые с отвращением и презрением смотрели на него.       — Мы тебя задерживаем до точного выяснения обстоятельств. — трое стражников направились к Клинку.       — Нет, стойте! Не трогайте меня руками! — просил Нереварим. — Я сам за вами пойду. Только не прикасайтесь ко мне. — Эта странная просьба вызвала некие сомнения у капитана стражи и он задумчиво посмотрел на осуждённого       — Ха-ха, — насмешливо засмеялись солдаты с кандалами, приближаясь.       — У меня острая дизентерия, — предупредил Клинок. Соврать об этом — это всё что оставалось перед этими извергами. Попросил же по-человечески, хотя он бы сам не поверил тому, кого обвиняют в убийстве, но они явно злорадствовали. После такого заявления мужчины таки отступили и, не касаясь, повели Нереварима в местную сторожевую башню, так как тюрьмы тут нет. Начальник подошёл к нему и спросил кто он, откуда, и что тут делает. Эльф честно, насколько это было допустимо, ответил ему о странствиях и попросил, чтобы об этом инциденте сообщили Кайну Бреннану, его господину. Эльфа заперли в тёмной камере, отобрав все личные вещи. Когда он сидел в камере, он понял, что впервые его так задержали. Хоть он и воровал, но его ещё не ловили. Конечно, сейчас он позволил себя задержать, был бы он один, как когда-то, его бы тут уже не было. Теперь осталось только ждать, пока всё прояснится.       Взгляд Нереварима случайно упал на стену коридора, где висели плакаты с самыми опасными разыскиваемыми преступниками. Там было восемь плакатов. От самого опасного, до менее тяжких лиц, и каково было удивление Нереварима, когда этот замечательный список возглавил его брат… Конечно, Кай был сам на себя не похож на рисунке, но данные были его. Эльф присел на лежанку, чтобы немного прийти в себя.       Кайн вернулся только в два часа дня, уставший, голодный и недовольный. Он, по предварительной договорённости, с шести утра таскал брёвна на местную лесопилку и починил станок для распилки. И за это ему заплатили только сто пятьдесят септимов. Надо было сразу о цене сговориться. Но выбирать не приходилось, так что всё, чего он хотел, — это отдохнуть немного перед уходом. Он зашёл в таверну и принюхался, чувствуя запах железа и еды. Марк и Лилия тут, но вот Нереварима до сих пор нет. Бреннан его ещё с рассвета не видел, но подумал, что Косадес пошёл куда-то. Мечник устало присел за стол, чуть ослабил рубашку у ворота и выдохнул, ожидая разносчицу. Он хотел поесть, но этому было не суждено случиться: вокруг него начали толпиться люди, нагоняя смуту.       — Вам чего? — хмуро уставился на людей Кайн.       — Довакин, ты в курсе, что у тебя эльф сумасшедший? — выпалил один из мужичков. — Он убийца! — остальные поддакивали.       — Чего? — в ступоре дёрнул головой Кайн, думая, что ослышался. На шум вышли его попутчики, серьёзно наблюдая за разборками.       — Он убийца и зарезал ночью троих! — заявил один старик.       — Нет, я слышал, аж пятерых! — поправил другой. Бреннан муторно глядел на них по очереди, как на баранов, умаяно вздохнув. Конечно, он не воспринял всерьёз какие-то неточные идиотские слухи. У него голова гудела от унисонных споров, и он басисто спросил:       — А где мой протектор? — в ответ была тишина. — Ответьте мне.       — Его стража увела с утра, — надменно хохотнул один из жителей, молодой парень, одетый в простой камзол с нордским орнаментом.       — Куда? — строго спросил Кайн, приковав прожигающий взгляд к молодому человеку. Он понял, что жители не бредят и что-то действительно случилось. Марк и Лилия недовольно переглянулись, стоя у стены и скрестив руки на груди.       — Наверное, голову отрезать, он убийца и вообще жуткий тип. Мы с утра уже позвали стражу из ближней крепости, — рассмеялся парень. — Так ему и надо, дремороподобному. Что с него взять-то, вы видели, какие у него глаза уродские? — спросил остальных норд, жители тихо поддакнули, кивая. — Так и источали кровожадное желание! Его нужно скорее уничтожить!       — Заткнись, стадный провокатор, — предупредил парнишку Довакин и обратился к остальным.— Я спросил, куда увели моего товарища?       — А что ты тут раскомандовался? — грубо оскалился парень, подойдя к столу. — Если ты «Довакин», хотя слабо верится, это не значит, что ты можешь неуважительно со мной говорить, понял? Подумаешь, какой-то слащавый идиот припёрся, пф… Может свалите уже отсюда? — Бреннан поднялся из-за стола и человек как-то поумерил своё высокомерие. Довакин был выше него на две головы и такой массивный, словно скала. Бреннан грубо схватил парнишку за грудки, рывком притянув ближе.       — Я спрашиваю, где мой эльф?! — в гневе рявкнул Кайн, тряхнув человека за одежду. В его глазах сверкали искры ярости и презрения. Он думал, что если с Нереваримом что-то успели сделать, он тут устроит всем «веселье». Его даже не удосужились предупредить солдаты, хотя должны были и так. Мало того, что ныне люди неблагодарные, так ещё и в край охреневшие. Парень пугливо уставился на Драконоборца, не в состоянии и слова теперь сказать. Ибо Довакин и так весьма эффектно выглядит, а сейчас и вовсе кровь стынет в жилах от одного его разозлённого взгляда. — Его имя Нереварим, а не «дремороподобный». И чтобы он кого-то там пошёл убивать? Пф-ф, ха-ха! — рассмеялся Кайн. — Да кому вы нужны вообще кроме вас самих, а?! Бесцеремонные, высокомерные глупцы. Да, я Довакин и помни это.       — Э-это не правда… — истерично хохотнул парень. — Драконы не вернулись, это не правда, ты не Довакин…       — М-м-м, да неужели? — Бреннана просто трясло от злости, оттого сердцебиение в разы участилось. — Я уже убил парочку на востоке Скайрима. Или хочешь назвать меня лжецом? — парень боязливо молчал, а в толпе расползлось шептание испуганных людей. — Или, может, тебе Ту’умом голову разнести, и тогда ты поверишь?       — Нет-нет, я наверное, погорячился, прости, а? — хохотнул испуганно парень.       — Я задал тебе вопрос: где мой протектор? — холодно напомнил Кайн. И человек выложил ему всё: о слухах, убийстве, и о том, где сейчас Клинок. — Замечательно, видимо, с вами так и надо разговаривать, — зверочеловек оттолкнул от себя высокомерного норда и поспешил на выход. Марк и Лилия за ним. На улице Кайн немного успокоился. Ему надоело «лизать задницы» окружающим. Он решил: действительно, не стоит быть вежливым с теми, кто хамит, надо всегда себя уважать. Марк конечно похвалил его за твёрдость, но дал ему несколько дельных советов, как следует говорить с капитаном стражи. Кайн внимательно его слушал, зная, что Марк плохого не посоветует и говорит по делу. Холодность Туллия за минуту передалась Кайну, и он прекратил злиться. Хотя минуту назад он был близок к состоянию «убивать» — конечно, не в буквальном смысле, но не менее опасно. Бреннан давно в курсе, что он — это ткань, которая впитывает чужие эмоции. В зависимости от того, что чувствует человек перед ним, он может легко чувствовать то же самое, переключаться. Жить подобно оголённому нерву неудобно, но он смог и в этом сыскать выгоду. К тому же из-за гона он сейчас крайне агрессивный и готов был отметелить того сосунка. Добравшись до башни Кайн, как советовал Марк, дипломатично поговорил с капитаном и смог выбить встречу с заключённым и позже право на собрание совета для защиты осуждённого.       Нереварим тем временем сидел в камере и сосредоточенно шептал заклинание призыва. Он распахнул глаза и перед ним явился его лорд.       — Реморн, — кивнул эльф в знак приветствия. Дремора жалостливо на него посмотрел, высказывая:       — Посмотри, куда тебя жизнь завела, ох-ох-ох… Ещё раз в клетку переселиться решил?       — Мне не до шуток. Я добыл тебе камень ночью? — спросил эльф. Лорд кивнул. — Ты нарушил наш уговор! — возмущался Нереварим. — Какого даэдра? Чем я занимался ночью, что теперь тут?! Ты сказал, что снохождение безвредно и ты защитишь меня во время похождений, какого чёрта меня обвиняют в четырёхкратном убийстве?! — гневно шептал Нереварим, вскидывая руки.       — Притормози, хорошо? — серьёзно попросил Реморн. — У нас уговор: ты призываешь меня в любое время и я могу торговаться с тобой или помогать в бою. Ты, в свою очередь, обязан добывать в подпространстве меретические камни, когда мне надо. И во время снохождения я должен тебя защищать от травм и смерти, но не более. Скажи спасибо, что я явился к тебе и просто так расскажу сейчас захватывающую историю «о чокнутом аргонианине и эльфе, который свернул не туда». — Нереварим напрягся, но молча слушал. Реморн подробно рассказал о том, что случилось ночью. Нереварим был шокирован и рад одновременно: он никого не убил. Но, в таком случае, что это за аргонианин был? Тут Клинок вспомнил, что с утра до господина один приходил, Ли-шан, вроде. Данмер нахмурился: а вдруг это он подставил? Но он был такой приветливый и дружелюбный…       Реморн дёрнул головой, прислушиваясь. — О-о-о, твой утончённый господин пришёл за тобой, — эльф шустро встал, подойдя к решётке. Раздался грохот открывающейся двери и стук шагов. Бреннан с разворота эффектно присел на корточки. Эльф поступил так же, заявляя:       — Кайн! Вы пришли! Простите меня, я не хотел подводить Вас! — виновато заявил Клинок.       — Да вот, на «свиданку» к тебе пришёл, что как у тебя тут? Сколько десятков лет сидишь уже? А? — изображал сиплый голос заключённого Бреннан, кривляясь.       — Прекратите издеваться. Это какое-то недоразумение! — кивал данмер, схватившись за прутья камеры.       — Что случилось? Ты убил кого-то? — спрашивал брюнет уже без шуток.       — Нет, меня подставил аргонианин! — заявил Клинок.       — Хах, звучит, как побасёнка, — прошептал Кайн. Он чувствовал нечто странное: словно на него кто-то смотрит, но он не видит, кто и где. Бреннан осмотрелся, но кроме них никого не было в помещении — ни стражи, ни заключённых. Он посчитал, что ему показалось, и продолжил говорить: — Тебя подозревают в убийстве норда, его жены, сына и дочери. Тело мужчины нашли разделанным в окрестностях, а других в доме. Они…       — Были усажены за столом. Убийца усадил их так, словно они ужинали всей семьёй, — договорил Клинок, намекая, что всё знает.       — Нереварим, — Кайн прищурился, наклоняясь чуть ближе, кивая. — Расскажи мне всё… — протектор так и сделал. Рассказал про контракт с лордом Реморном и про то, что тот поведал. Бреннан был в ступоре от этой красочной истории.       — Простите, что не рассказывал о контракте раньше. Я боялся, что вы не так поймёте и разозлитесь, — признался эльф.       — Да мне как-то без разницы на контракт. К тому же этот вполне на приемлемых условиях. — Кайн поджал губы. Но внезапно кое-что понял, выпалив: — Глупец! Ты не вызывал лорда раньше, потому что боялся моего гнева?! Он мог нам помочь неслабо, например, в лесу! И в битве с драконом!        — Хе-хе… — эльф стыдливо пожал плечами, понимая, что совершил глупую ошибку. — Теперь я могу.        — Ладно. Не волнуйся, я выступлю за тебя на совете и докажу, что ты не виноват, — обещал брюнет. — И найду того, кто убил. Аргонианин, да?       — Верно. Я видел только одного, его зовут Ли-шан, присмотритесь к нему, — кивнул мер. — Будьте осторожны господин, он и Вас искал, и… — эльф просунул руки через клетку, осторожно схватив удивлённого Довакина за рукава рубашки. — Вытащите меня отсюда, мне тут совсем не нравится, — заявил недовольно эльф, убрав руки.       — Ха, наконец-то ты о чём-то попросил меня вот так. — Бреннан довольно встал и побежал на выход. Эльф остался ждать новостей в камере.       — Ха, у тебя друг появился? — хохотнул Реморн. Он видел с детства и до этого дня становление этого мальчика, наблюдал за тем, как он становится сильнее и мужественнее. Но, к сожалению, он так и не смог найти то, что искал. Косадес молча прилёг на лежанку, скрестив руки за головой и загадочно хмыкнув. — Поздравляю. Вы друг друга достойны. Тоже весьма одарённый. — Реморн умеет видеть личностные способности и истинный нрав. Драконорожденный очень интересный и необычный, в нём скрыта неповторимая харизма. К тому же Реморн чувствует, что Довакин отмечен Хермеусом Морой — принцем знаний, это тоже показательно: парень и самих Даэдра заинтересовал. Дремора растворился в пространстве, оставляя своего союзника в одиночестве. ***       Кай задумчиво набирал в льняной мешок продукты со стойки, проверяя их попутно на качество, откладывая несвежее. Торговец следил за ним, стоя напротив и скрестив руки на груди, — вдруг парень украдёт что. Косадес дёрнулся, услышав позади визг, и оглянулся. Нереварим радостно носился за детёнышем гуара, пытаясь его схватить за хвостик. Бедное создание пищало и металось в стороны, не зная, куда деться от доставучего мальчишки.       — Эй, мелкий. Отвали от него, хочешь, чтобы его мамаша притопала и содрала с тебя шкуру? — предупредил Кай. — Иди ко мне, чтоб я тя видел.       — Ну Ка-а-й! — заныл огорчённо мальчишка, остановившись. Гуар воспользовался моментом и убежал подальше.       — Быстро, я сказал, — строго повторил Кай. Нереварим смиренно поплёлся к брату. Тот продолжил наполнять мешок молча и, когда он заполнился, Кай стал сговариваться о цене с торговцем. Нереварим скучающе качался на месте, но вдруг его внимание привлекло нечто странное. Вдалеке за домом что-то засверкало.       — О-о-о… — заворожённо выдохнул мальчик и, крадясь, последовал на свечение, следя, чтобы брат его не заметил и не наорал. Малыш, улыбаясь, забежал за дом и увидел зияющую расщелину, из которой были слышны слова на непонятном языке. Эльфёнок даже не представлял, что это, но оно было необычное.       — Двести сорок… — отсчитал дрейки Кай и расплатился. Торговец собрал золото и отнёс в сейф. Кай обернулся, брата он поблизости не обнаружил, видимо, слинял. — Сука, вот как обычно. — выругался Кай, отправившись на поиски брата и желая ему накостылять.       Нереварим разглядывал явление и удивился, когда приметил, что в расщелине что-то движется. Он удивлённо раскрыл глаза и протянул с интересом руку к расщелине. Но чуть не подпрыгнул, когда оттуда что-то взревело; эльфёнок от неожиданности отбежал чуть назад. Внезапно Вивек содрогнуло землетрясение, а небо стремительно побагровело, в воздухе разнёсся оглушительный рокочущий гул. Кай, который шёл вдоль дороги, в шоке упал на землю, не понимая, что происходит. Он отпустил мешок и приподнялся, вынув из ножен клинок и всматриваясь вперёд. Всё вокруг дрожало, жители кричали от паники и страха, сидя на земле. Внезапно тряска прекратилась и в семи лирцах за домом с визгом и жужжанием раскрутилась энергетическая воронка, вздымаясь в небо, разбивая слой дыма. Старший брат распахнул глаза: он понял, что на Вивек снова напали даэдра. Ещё больше Кай охренел, когда увидел, как от места событий бежал Нереварим. Воронка с грохотом растворилась в воздухе, Нереварим с криком добежал до брата, кидаясь на него. Кай словил его и помог младшему обхватить свой торс ногами и руками. Нападения даэдра частое явление, и неудобно в такие моменты и драться и следить за ребёнком. Поэтому старший брат предпочитал чтобы малыш держался за него, потому что придётся много быстро бегать и сосредоточенно сражаться. Из-за этого Кай чувствовал себя «самкой обезьяны» приблизительно по восемь часов в сутки. Потому что Нереварим частенько обхватывал его туловище ногами и руками, передвигаясь так и никак иначе. Ножками — это, видите ли, не для него. Хотя во время боя это было удобно, не приходилось отвлекаться и следить за мелким.       Данмеры пугливо застыли, вооружаясь как могли, и ожидали врага. Гнетущая неизвестность, алое небо и гул в округе давили на мозги. Внезапно отовсюду стали шагать даэдра и дреморы. Кай оскалился, озираясь по сторонам: демоны окружили базар, наполненный данмерами, и со злыми ухмылками приближались.       — Ка-а-ай… — хныкал и дрожал Нереварим. — Я не хочу умирать… Они нас убьют…       — Всё будет нормально, пока ты со мной ты не умрёшь. — спокойно заверил Кай. — Стоит тебя по заднице потом хворостиной отхреначить, чтоб неповадно убегать было. — На это заявление мальчик громче зарыдал. Даэдра — это, конечно, очень страшно, но не так, как порка хворостиной от Кая… Данмеры напуганно скучковались, наставив на даэдра оружие. Один из дремор, главный, судя по броне, виду и оружию, вышел вперёд оглядывая эльфов.       — Сас', аем тейс аем лув юден', — раскатисто крикнул этот дремора, подняв вверх свой двуручник. Насколько понял Кай со своим скудным знанием Даэдрита, лорд сказал: «В атаку!». Старший брат в ужасе пошатнулся, держа крепко клинок. Даэдра напали на горожан, и тем не оставалось ничего, кроме как бороться за жизнь. Демоны яростно разрубали всех на пути, разрывали острыми клыками и взрывали данмеров заклятиями. Это была натуральная казнь. Кай убивал монстров на пути, стараясь пробить путь к отступлению — им нужно бежать отсюда быстрее, а не пламенно сражаться «во славу Вивека». Данмеры толпились в панике и с криками отчаяния убегали, Каю было тяжело не перепутать их с демонами из-за давки. Вдруг кто-то в него врезался сзади справа и сбил с ног. Нереварим закричал и не удержался, откатившись в сторону. Он кричал и жмурился, укрываясь руками, ведь эльфы чуть ли не по нему бежали, даже не обращая внимания. Кай, щурясь, приподнялся, но тут кто-то споткнулся об него и попал по лицу ногой, разбив губу. Данмеры просто как сумасшедшие сносили всё на пути, пытаясь спастись от острых клыков и мечей Обливиона. Но дреморы настигали их и убивали одного за другим. Кай прошептал заклятие и собрал в ладонях сильный заряд, затем подполз кое-как на коленях к маленькому брату. Кай сел над ним, чтобы волнообразное заклятие не задело их обоих. Тёмный данмер резко установил ладони в землю и раздался громкий взрыв, расходясь вокруг вихрем. Это заклятие огненного шторма, и Каю было плевать на остальных, для него было главным, чтобы они двое спаслись. Данмеры, задетые такой сокрушительной магией, разлетелись в стороны, крича в агонии и получая сильные ожоги. Когда огненный шторм рассеялся, Кай поднялся, утягивая за собой Нереварима. Мальчик был совсем не в себе, он просто орал в истерике, мечась туда-сюда, топая и отбиваясь ручками.       — Нереварим! — крикнул старший, сильно тряхнув мелкого за одежду. Тот чуть утих, захлёбываясь в слезах и вздрагивая, и посмотрел на Кая. — Успокойся, пока ты плачешь, я не могу сосредоточиться, — спокойно просил Кай. Мальчик нервозно закивал, закусывая костяшки пальцев. Кай оценил обстановку: оставшиеся данмеры и стража сражались вокруг них с демонами, а те, что обожглись, уже не вставали, ожидая смерти. Кай не чувствовал к этим ублюдкам и капли сострадания, он вообще не против, чтобы дреморы убили как можно больше местных. Большинство из них — не заслуживают жить после того, как они отнеслись к его брату. — Хей, смотри, как красиво. — Кай повернул Нереварима и указал в яркое красно-рыжее небо. Там сияли бирюзовые всполохи после воронки. — Это похоже на туманности северной провинции, правда красиво? — сдавленно пролепетал Кай. Сейчас для этого не время и не место, но он должен как-то успокоить Нереварима, который изнывал от страха и истерики. Ему было так страшно, что тошнило, а голова сильно болела. — Мелкий? — видя, что такое отвлечение не работает, Кай развернул его к себе и ласково утёр слёзы и сопли ладонью с лица брата. — Почему ты постоянно выбираешь страх? — малыш в шоке распахнул покрасневшие глаза. Этот вопрос брата ввёл его в ступор и замешательство, отгоняя панику на второй план. Он заметил, что Кай такой безэмоциональный, неужели ему самому чуждо чувство страха. Нереварим ни разу не видел, чтобы он плакал или боялся, иногда он даже думал, что брат вовсе бесчувственный. Даже сейчас он выглядит так, словно ничего такого не произошло. Словно на них не толпа демонов-убийц напала, а они шли споткнулись и ушиблись.       Кай внезапно встрепенулся, и вскочил: их окружали демоны, неторопливо приближаясь. Один из них, дремора, подошёл близко, и Кай положил руку на плечо брата, другой сжал крепче клинок, готовясь нанести удар. Его сердце стучало очень быстро от страха, но он стойко держался. Остальные демоны в округе остановились, и жители вместе с ними. Данмеры наблюдали за братьями Косадесами.       — Какая прелесть… — прошипел на данмерисе дремора с ухмылкой и пригнулся к Неревариму. Он потрепал по щеке эльфёнка и просто отстранился. Кай выдохнул, но не расслаблялся. — «Займитесь остальными». — приказал уже на даэдрите дремора. Воины Обливиона кровожадно взревели и с хохотом рассредоточились. Они стали резать других данмеров, жрать и захватывать души. Нереварим в полном шоке застыл, смотря на всё это. Он не понимал, почему монстр не попытался его убить? Почему он оставил его в покое и отозвал даэдра от них? «Нет, не надо. Убей меня. Убей, прошу. Они же всё видели только что, они меня не оставят после этого. Лучше убей меня...» — просил в мыслях Нереварим, а тот дремора на него посмотрел и улыбнулся. Он явно распознал мысли эльфёнка, но не исполнил такое желание. Кай обнял брата, прижимая к себе, и сам в отчаянии прикрыл глаза, не желая смотреть на эту расправу. Дреморы убили большинство данмеров, но Нереварима и Кая не тронули. Братья и не поняли, когда, но этот кошмар окончился, душераздирающие крики стихли, и даэдра стремительно отступили. Кай был бледен и его охватывал жар, даже пошевелиться было трудно. Вокруг валялась куча истерзанных тел в луже крови, в воздухе стоял запах палёной плоти. Небо приобрело привычный тускло-рыжий оттенок, а гул утих.       — Нереварим? — позвал брата Кай, погладив по волосам. Тот коротко вздрогнул и, качнувшись, упал. Кай поднял его на руки, поняв, что малыш от нервов потерял сознание. Они живут так каждый день, бок о бок с холодным страхом и нескончаемой борьбой. Кай уже смирился, поэтому всё, что он мог, это отнести молча брата домой.       Ближе к вечеру они мрачно отужинали и легли спать в комнате Кая. Когда родителей не было дома, братья ночевали вместе. Старший дремал на спине, лёжа на кровати. А Нереварим просто лежал на другой кровати, в ужасе смотря на чуть приоткрытую дверь. Он считал, что там кто-то есть и следит за ним, собираясь напасть и убить, как только он закроет глаза. Дыхание эльфёнка сбилось, а сердце стучало быстро, он оцепенел от ужаса, не отводя глаз от щели. Он не мог шевелиться или нормально моргать, чувствуя неописуемый страх, который сводил его с ума. Он так сильно хотел спать, но не мог. Он боялся, если он уснёт, то его убьют монстры. У него так проходит абсолютно каждый раз, когда надо спать. Либо он просто не может уснуть и лежит, как сейчас, либо чем-то занимается до утра. А если он вдруг не выдерживает и проваливается в сон, то через пять минут уже Кай не спит от его криков… Нереварим посмотрел на брата и поджал губы, он тихо встал, подошёл к кровати и залез на неё. Он лёг под боком у Кая, пригревшись, и его страх испарился, он чувствовал себя словно за неприступным барьером. Нереварим закрыл глаза и моментально уснул. Благодаря чуткому сну старший заметил, как младший прилёг к нему. Он не поощрял подобное никогда и говорил брату ложиться отдельно, но тот всегда приходил, каждую ночь. И Кай не мог прогнать его, иначе тот будет не спать, бояться и плакать от страха. Старший только надеялся, что с возрастом у Нереварима это пройдёт…       Через несколько дней приехали родители братьев. Нереварим помнил, когда они приезжали, Кай редко появлялся в доме. Обычно он приходил к ночи или вообще пропадал на несколько дней. И тому была причина: отец не давал ему проходу. Как только старший сын попадал в его поле зрения, не обходилось без презрительных комментариев.       — Ты разобрал подвал? — спросил холодно отец, сидя за столом и прожигая старшего сына глазами.       — Потом разберу, — ответил Кай.       — Какой потом?! — повысил разозлённо голос отец. Нереварим сидел на стуле у окна, качаясь и слушая. — Ничего сделать нормально не можешь?!       — Прости, да разберу я, — сдержанно сказал Кай себе по нос.       — Чё? — мужчина встал, резко подходя к сыну и дёрнул за подбородок. — На меня смотри, когда я говорю с тобой, ты, отброс…       — Я сказал, что уберу! — резко ответил Кай, сжав кулаки. От страха вперемешку со злостью его потряхивало, а пульс участился. Он мог убить кого угодно, расправиться с десятком дремор. Но не мог ничего сделать против отца, боясь его больше всего на свете.       — О как, Нереварим, смотри, — обратился к младшему сыну Коген. — Какой убогий у тебя брат, даже убраться не в состоянии. — Отец посмотрел на крайне напряжённого сына. — Даже твой младший брат убирает за собой, а ты и на это не способен! Тебе больше по душе колоться со своими нариками в подворотнях, а потом в задницу давать? — с презрением выпалил Коген унижение в сторону сына.       — Н-нет, — ответил нервно Кай, опустив голову.       — Я сказал, в глаза мне смотри, когда я говорю с тобой, — строго повторил Коген и потянул руку к старшему сыну, тот испуганно схватил его за запястье, отходя. Но тут Каю прилетел сильный удар по лицу за сопротивление, и он, кашляя, пошатнулся. Нереварим вздрогнул и тихо захныкал. Кай в злости толкнул отца, выкрикивая:       — Отстань от меня! Отвали, не трогай! Ты задолбал меня!       — Чё ты сказал? — хохотнул разозлённо Коген. Он снова ударил Кая в лицо, а затем в живот несколько раз. Брат упал на четвереньки.       — Ма-а-а-ам!!! — завизжал от страха Нереварим, сильно взбрыкнув, от чего упал со стулом вместе. Он поднялся и побежал к взрослым, толкая отца в ногу. — Папа! Хватит! Не надо! — просил ребёнок в слезах.       — Пошёл нахер отсюда, или тоже получишь! — рявкнул Коген и рывком шваркнул Нереварима об пол. Кай стиснул зубы и кинулся на отца:       — Не трогай его! — он попытался ударить отца, но тот увернулся. Нереварим вскочил и побежал в комнату к маме. Забежав туда, он, задыхаясь, подбежал к данмерке, которая читала книгу.       — Мама!!! Помоги, там Кай с папой дерутся-я-я! — завывал от плача эльфёнок.       — М-м-м? — молодая данмерка с улыбкой посмотрела на него. — Что за глупости? Не придумывай, — спокойно сказала она.       — Правда! — кричал малыш, сжимая платье мамы. — Я видел это! Помоги мне!       — Тебе показалось, милый, — она с улыбкой погладила его по голове. — Всё же хорошо. — Нереварим в шоке распахнул глаза, всхлипывая. Он не понимал, почему мама всегда так говорит. Он слышит звуки потасовки с кухни и голоса брата и отца. Он же только что всё видел, его локоть болит после того, как отец толкнул его. Но мама говорит, что всё хорошо, может ли она врать? Нереварим поджал губы и недоверчиво пронзил взглядом мать, настороженно отходя назад. Она удивлённо хмыкнула и фальшиво улыбнулась. Она посмотрела в чёрные глаза сына и охолодела, больше не улыбаясь. — Иди займи себя чем-нибудь. — Нереварима охватило странное чувство обиды и разочарования. Почему мама так посмотрела на его глаза сейчас? Нереварим всегда чувствовал, когда кто-то смотрит на его глаза с отвращением, и в такие моменты он ярко чувствовал вину и стыд за то, что он такой. Единственный, кто никогда не обращал на его дефект отрицательного внимания, — это Кай. Но Нереварим не понимал, почему во взгляде мамы была сейчас неприязнь? Он почувствовал, словно его предали, от чего в груди вспыхнул шар из ненависти и злобы. Но Нереварим дёрганно вздохнул, услышав сильный грохот и удар с кухни, он посмотрел на мать, которая и внимания не обратила, читая книгу. Эльфёнок побежал на кухню и увидел ужасную картину: Кай кашлял кровью, лёжа на полу, а отец стоял с окровавленной палкой в руке.       — Ублюдок, я тебя научу манерам, — с отвращением фыркнул Коген, помахивая палкой.       — Не-е-ет!!! — закричал Нереварим и побежал к отцу, хватая его за одежду и пытаясь остановить, ударяя кулачками. Но он просто слабый ребёнок.       — Ах ты мелкий, — Коген резко схватил его за волосы и стал мотать из стороны в сторону. — Не надо быть таким же, как твой ущербный брат! Тебе ясно, Нереварим?! — спрашивал отец, дёргая младшего за волосы, от чего тот надрывно ревел и трясся от страха. — Ты глухой?! А?! Я тебя спрашиваю! Ты понял?!       — А-а-а!!! — кричал эльфёнок. Кай мутно бегал взглядом и приподнялся на предплечьях, подёргиваясь. Из носа и рта у него текла кровь вперемешку со слюнями, в глазах плыло от боли, а в ушах звенело после сильных ударов. Он зарычал от злости и стиснул зубы, вдарив по полу руками. Он ненавидит отца. Кай понимает, за что его презирают и оскорбляют, но ему уже давно плевать на это, он не хочет иметь ничего общего со своими родителями. Он ощутил сильное желание высвободить оружие из ножен и разделать этого ублюдка на кусочки после всего, что он сделал с ним и его братом. Кай стал медленно подниматься, хотя его клонило а сторону от головокружения.       — Ах ты, тварь… — с неприязнью скривился Коген и удивлённо уставился на пол, видя мокрую лужу на полу, а штаны Нереварима были мокрые между ног. — Ты чё, обоссался?! А?! — Нереварим стыдливо зажмурился, боясь и звука произнести, он зажимал рот ладонями, сдерживая крик. Внезапно его отдёрнул назад брат, отчего он упал. Кай нанёс точный удар в челюсть отцу. Нереварим перевернулся на четвереньки, и его просто резко вырвало на пол. Эти невыносимые схватки продолжались несколько минут, а в лирце от него отец с братом дрались, и Каю доставалось всё больше и больше. И Нереварима пожирало чувство бессилия. Он не может это прекратить, он слабый и беспомощный. Он увидел, что отец схватил Кая за шею и припёр к стенке, сжимая пальцы. Старший брат, задыхаясь, схватил отца за руку, пытаясь отстранить. Мальчик боялся, что отец просто убьёт его брата. Нереварим отчаянно вскочил и побежал на улицу. Он подбегал ко всем подряд и звал на помощь, умолял и ползал на коленях. Но на него лишь холодно косились и проходили мимо. Он подбежал к стражнику, крича:       — Я знаю, вы меня ненавидите! Да я монстр, я плохой, знаю! Но, пожалуйста, помогите! Моего брата сейчас убьют! — умолял эльфёнок, с надеждой смотря на стражника. Но тот и не шелохнулся, стоя ровно. Нереварим выдохнул, ему казалось, что его сознание помутилось, он ослабел и рухнул на горячую, усыпанную пеплом землю. Мальчик свернулся калачиком и закрылся руками. Бессилие. Он чувствовал нестерпимую боль, которая зарождалась в самой глубине души, эта боль была несравнима, и её нельзя было никак убрать. Стражник сочувственно посмотрел на этот комочек, который лежал в грязи, и сострадательно прищурился. Он жестом указал другим стражникам на дом Косадесов, и те направились туда. Стражник нагнулся к ребёнку и поднял его на ноги, обняв. Нереварим нахмурился, не в состоянии распознать, что это значит. Затем стражник встал и пошёл тоже в дом. Нереварим увидев это, чуть успокоился, но он не понимал, что это сейчас было? Его обняли, но для чего?       Не найдя в мыслях ответа, Нереварим нахмурился и побрёл вперёд по дороге, опустив голову. Он не знал, сколько он шёл, он не обращал ни на что внимания. В итоге он дошёл до леса Аванту’ур, заходя глубоко в чащу. Он запрокинул голову, рассматривая заострённые лысые деревья, верхушки которых застилал чёрный дым. Мальчик не понимал, почему ему так страшно всегда. Он знает, что за пределами Ввандерфелла есть другие провинции, но он думал, что там так же, как и тут. Он считал, что то, как он живёт, — это норма и так везде, поэтому и не мыслил, что может быть по-другому. Внезапно он остановился и ошарашенно осмотрелся, когда ощутил волны режущего хаотичного потока. Вокруг были только чёрные, жуткие деревья и пепел с песком под ногами. Мальчик понял, что тут дреморы, потому что у них такой хаотичный поток и эльфёнок хорошо это запомнил. Мальчик испуганно застыл, осматриваясь, и вот наконец он увидел его: лорд бродил по лесу, словно вынюхивая что-то. Косадес узнал его, это тот, что подошёл к нему во время нападения на Вивек. Вокруг в тени тусклого дня сидели иные даэдра и дреморы, которые приковали к смертному бесчеловечные взгляды, наблюдая. Лорд дремора обернулся, беспристрастно смотря на смертного с лёгкой ухмылкой. У Нереварима перехватило дыхание: он понял, в какой опасности он оказался. И он уже не спрячется никак, его уже видели. Но тут он осознал — это ведь прекрасный шанс. Тогда его не убили, но теперь он снова встретил этих демонов. Он отчаянно крикнул лорду:       — Убей меня, как и других! — демон непонятливо приоткрыл глазницы, сверля в эльфёнке дыру. Между ними было лирцев пятнадцать. — Жители меня не оставят в покое после увиденного тогда! Они подумают, что я один из вас, раз вы меня не тронули! Сделай это!       — Убирайся, мальчишка… — недовольно буркнул лорд, разворачиваясь.       — Нет! — в слезах крикнул мальчик и побежал за ним. Он кинулся на дремору, повиснув на его броне. Лорд развернулся и схватил его за шкирку, подняв вверх, разглядывая и изучая. Нереварим, сначала оцепенел, но затем заинтересованно засмотрелся на глаза демона. Они были и правда такие же чёрные, как у него самого, но было одно отличие: в глазах дремор плескается искрами огонь Обливиона. У Нереварима нет такого огня во взгляде. Лорд притянул ребёнка к себе, обнюхивая и фыркая. — Э-э-э! — страх эльфёнка поубавился, сменяясь возмущением. Он пихал лик существа от себя рукой, дёргаясь. Но лорд не обращал и внимания на эти недовольства.       — Да ты просто данмер… — буркнул демон и отпустил эльфёнка, отчего тот упал на землю, гаркнув. — Уходи, пока можешь, — милосердным жестом махнул рукой лорд.       — Нет! Почему вы меня не тронули?! Потому что я плохой и монстр?! Или просто издеваетесь?! — кричал мальчик, сжав кулачки. — Те, кто видел это, они же за мной придут! Почему вы оставили меня одного в живых?!       — Слушай… маленький эльфёнок. Я не стал тебя убивать просто потому, что ты показался мне тогда забавным, ты не плохой и не монстр. А меня смешит то, что твои сородичи настолько глупые, что считают тебя одним из нас. Я не убил вас тогда из прихоти. Считай, что тебе на этот раз повезло, — сказал насмешливо лорд. — Но тут ты чужак, поэтому уходи.       — Я везде чужак, — опустив голову, нахохлился мальчик.       — Что ты там пробухтел? — неясно наклонился к нему лорд, он вздёрнул мальчишку за подбородок, заглянув ему в лицо. — Везде чужак? Действительно, ты не дремора, и среди того сброда в Вварденфелле тебе не место. В тебе есть истинный талант к магии, идеальный хаотичный поток и адекватный самоконтроль… Такие по-настоящему одарённые волшебники, как ты, рождаются, чуть ли не раз в тысячелетие. Ты был рождён, чтобы совершать великие деяния с таким могуществом, — убеждённо уверял дремора и развёл руками. — Так что тебе надо ещё? О смерти пришёл просить? Глупец! Всего проще сдохнуть, а ты выжить попробуй. — Нереварим на такие слова сдержанно улыбнулся, не часто о нём так хорошо отзывались. Но какое могущество? Он знает всего лишь несколько простых заклинаний, и то не может их порой использовать.       — А почему вы нападаете на Морровинд? — спросил Нереварим, недоумевая.       — Это приказ, — ответил лорд. — Мы все — солдаты Обливиона, — мальчик оглядел других даэдра и дремор, удивлённо подняв брови. — А жестокая смерть от наших рук — возмездие, которое вы заслужили, — с насмешкой и презрением прошипел лорд. Его пробило на злорадный, тихий смех. — Прогнившее насквозь место, а-ха-ха-ах… С прогнившими смертными… — этот пропитанный садизмом и безумием голос вызвал у Нереварима жуткие мурашки на теле.       Нереварим заметил, как в воздухе кричали птицы, а тело обдували режущие хаотичные потоки, подвывая, словно ветра, оставляя на коже раздражение. Дреморы периодически кричали от чего-то. На их лицах не было эмоций, поэтому неясно, почему они так резко и коротко стенают, словно от боли или злобы, которая распирает их. Они так же могли давить из себя сиплый истеричный смех или рычание, выли и переговаривались друг с другом шёпотом. Нереварим даже испугался, только сейчас понимая всецело, куда он попал и кто рядом с ним.       — Вр-а-а-а-у!!! — раскатисто зарычала одна из тварей, так истошно и яростно, словно эта злость могла обжечь. Эхо от крика угасло глубоко в мыслях Косадеса.       — Расслабься, — прошипел резко лорд. Мальчик поджал губы, недоверчиво сторонясь. — Ты под моей защитой, на моей территории, ха-ха-ха… Без моего приказа они тебя не тронут. Как тебя зовут?       — Н-Нереварим… — в оцепенении пробормотал мальчик, дрожа.       — Нереварим… — лорд, словно пробуя имя на вкус, прикрыл глаза, глубоко вздохнув. — Это шутка?! — хохотал лорд, понимая, как идиотская прихоть в выборе имени необратимо сломала простому смертному жизнь. Эльфёнок напряжённо взмок, сжимаясь от ужаса, вокруг лишь протяжно орали демоны. — Как интересно сложились все обстоятельства, а-а?! — сломанным голосом радостно прокомментировал лорд, вскинув руками. — Любовь… Ты знаешь, что такое любовь, Нереварим? Ха-ха-ха! — спросил целенаправленно лорд, видя душу ребёнка насквозь. Мальчик зажмурился и закрыл уши ладонями, слыша только невыносимый, нарастающий смех и истошные вопли дремор в голове. Его лицо щекотали капли влаги, которую он вытирал рукавом, а голова просто раскалывалась от боли. Лорд пронзил его бесчувственным, холодным взглядом и схватил за голову. Нереварим стиснул зубы, понимая, что его сейчас и прикончат. Эта тварь свернёт ему шею или разорвёт на части, вцепится в глотку и загрызёт. — Я же сказал, расслабься, их питает твой страх. — Дремора перевёл руки ниже и, схватив эльфа за запястья, отдёрнул руки последнего от ушей. Нереварим ошарашено раскрыл глаза — его таки не убили и не причинили вреда. Только подумать, он пришёл сюда за смертью, но испугался умереть…       — Я думал, вы сожрёте меня… — выпалил Нереварим, даже не подумав. А когда понял, что сказал это лорду дремора, то самокритично нахмурился, вздрогнув.       — Окстись, мальчишка. — серьёзно прохрипел главный демон, сверкая глазами. Он отпустил руки смертного, сидя перед ним на корточках. Нереварим конкретно опешил от этого совета, страха поубавилось, а от того и крики демонов стихли. — Ты не поверишь, но мы даже порой более адекватные, чем вы, — сказал убедительно лорд. — У нас есть разум и инстинкты, и знаем мы побольше вашего о том, как устроен этот мир или же иной… — хоть он и сидел на корточках, всё равно был намного выше Нереварима. Мальчик прикинул: рост этого дреморы наверняка лирца два с половиной…       — Предлагаю тебе… — лорд дремора недоговорил и резко перевёл взор за спину мера, остальная нечисть синхронно посмотрела туда же.       — Нереварим! — окликнули мальчика.       — Кай?! — младший оглянулся, удивляясь: старший догнал его, но как он нашёл путь? Кай был в побоях, но не показывал признаков боли. Даэдра мгновенно вскочили и кинулись на тёмного данмера. — Осторожнее, Кай! — предупредил Нереварим, волнуясь. — Не трогайте, прошу! — крикнул мальчик лорду.       — Зит тейс патэм лох тейс рун', — приказал остановиться своим даэдра лорд, и те отступили за секунду до броска на Кая. Скалясь и хищно рыча, они схватили его и поставили на колени, заломив руки за спиной.       — Кай… — пугливо смотрел на брата Нереварим; он боялся, что демоны сделают ему что-то плохое. Но старший уверенно кивнул, мол, «всё пока нормально». Хотя «нормально» в данной ситуации — это понятие относительное. Младший повернулся к самодовольному лорду, слушая.       — Я разрешу тебе заключать со мной контракты, — договорил дремора предложение.       — Не соглашайся! — крикнул Кай, как только услышал это. Даэдра злорадно зашипели на него, зажав ладонями рот. Нереварим посмотрел на брата. Он задумался, чувствуя сомнения.       — А что будет, если я откажусь? — спросил опасливо эльфёнок.       — Ничего. Вы уйдёте отсюда, словно ничего и не было, — усмехнулся лорд и завлекающе заявил: — Но, если ты согласишься, то сможешь звать меня когда захочешь и я помогу тебе в битве. Также мои солдаты вашу семью не побеспокоят. И ты сможешь торговаться со мной, у меня есть множество редких заклинаний и артефактов. Ты станешь сильным. Ну так что? — Нереварим задумался: если это так, то порождения пепла, духи красной горы и остальные невзгоды ему будут не страшны, и когда ему никто не поможет, хоть лорд придёт. Он больше не будет беспомощным и слабым. Кай зло нахмурился, понимая, что дремора не обмолвился о цене таких «услуг», как и о всяких тонкостях или условиях. Но он не успел что-либо сделать, чтобы освободиться. Сзади к нему подкрались и скрестили на шее даэдрические кинжалы — одно движение и его голова слетит с плеч. Кай смиренно замер, надеясь, что Нереварим откажется.       — Я согласен. — в ту же секунду ответил Нереварим, не подумав. Кай разочарованно зажмурился. Лорд растянул уста в широкой довольной улыбке. Он схватил Нереварима за руку и что-то зашептал на даэдрите, затем отпустил руку. Нереварим шикнул, заметив татуировку на предплечье. Эльфёнок удивлённо рассматривал сложный узор, затем посмотрел на дремору, спросив: — А как тебя зовут? У тебя есть имя?       — Я — лорд Реморн. Дремора-Кинмаршер плана Обливиона. — ответил демон. — Приближённый госпожи Азуры.       — Всё-таки и у дремор должны быть имена… — Смертные думают, что демоны, которые не принцы, неразумные и бездушные и у них даже имён нет. Но, оказывается, это далеко не так. Не стоит недооценивать дремор и даже простых даэдра. — Я запомню его.       — Хороший мальчик, — Реморн понял его и с ухмылкой погладил Нереварима по волосам, но его эмоция была холодна, а движения механические и бесчувственные. Скорее, он погладил для вида, как и делают смертные. Он был доволен, что не ошибся в выборе субъекта, с которым заключил договор. Конечно, он беспристрастно мог убить и этих двух данмеров ещё тогда. Но судьба и внутренние качества этого мальчика заинтересовали жадного до талантов дремору, и он решил сотрудничать с этим смертным. Его армия солдат, раззадоренных и довольных, поднялась с земли и ровными рядами направилась вперёд, вглубь леса. Реморна пробило на истерические смешки от ликования. — Никогда не забывай обо мне, — строго прошипел лорд. Нереварим внимательно смотрел на него и слушал. — Не забывай о моей силе, которой я с тобой поделюсь, хах, — его басистый звонкий голос внезапным эхом разносился по округе очень долго, не угасая, отнимая у Нереварима остатки осознания, что это происходит на самом деле. Казалось, будто это всё сон. Эльфёнок неотрывно смотрел на него, ожидая ещё чего-то. Воины лорда исчезли в искажённом пространстве омута мрачного леса, оставляя мёртвую тишину за собой. — Мы с тобой связаны теперь договором, — с победным злорадством напомнил Реморн и рассмеялся. Да так раскатисто и пронизывающе, что Нереварим и Кай от оцепенения похолодели. Да даже волоски на руках дыбом от жути встали, этот безумный, властный смех говорил только о том, что демон преследует свои личные цели. Лорд Реморн растворился в пространстве, как и его приспешники, оставив еле видную брешь в мироздании. Кай смог двигаться. Он удивлённо моргал, смотря то вглубь леса, то на пробоину в пространстве. Он подошёл к брату и положил ладони на плечи младшего, облокотив о себя. Нереварим расслабленно вздохнул, обняв сильную руку брата. Он был удивлён, что Кай не кричит и не наказывает его за то, что он сунулся сюда, да ещё и договор заключил. Они отправились в город, но, проходя по улицам, Нереварим понял: брат ведёт его не домой. Эльфёнок печально нахмурился: всегда, когда Кай и отец ссорятся так сильно, братья не возвращаются этим днём в дом, чтобы не попасться отцу на глаза. Наверное, они будут ночевать ещё где-то, а вернутся уже завтра, когда Коген остынет. Нереварим чётко помнит каждый раз, когда они сломя голову убегали из дома от разозлённого отца и где-то скрывались, лишь бы он их не нашёл. Коген мог с лёгкостью брать Нереварима за волосы и поднимать над землёй, как кутёнка.       Братья очень устали и шли медленно, мрачно молча. Нереварим держал Кая за ладонь; чувствуя, что татуировка на руке щиплет, он решил всё же спросить:       — Не накажешь?       — Нет… — устало отозвался Кай, опустив голову. — Пожалуй, сегодня не буду… — они снова умолкли, но ненадолго. Данмер сказал: — Раз уж ты принял решение заключить сделку с дреморой, спешу «прочитать тебе нотации». — Кай понимал, что лорд много чего не рассказал о тонкостях договора, и по сути обвёл мальчишку вокруг пальца. Например, дремор могут призывать только маги ранга «А». Собственно, Нереварим ещё не так умел, чтобы пользоваться услугами лорда. Зато лорд вскоре явится за платой, о которой он также не обмолвился. Реморн не придёт к нему на помощь ни завтра, ни через месяц, до тех пор пока эльфёнок не станет действительно сильным магом. А он станет, но вопрос в том, когда? Кай продолжил: — Я не из тех, кто будет корить тебя за даэдропоклонничество, делай, как знаешь. Может, тебе это даже действительно пригодится. — Нереварим внимательно посмотрел на него, слушая. — Но помни: не смей никогда испытывать к даэдра никаких чувств кроме цинизма ради личной выгоды. Не сострадай, не дружи и тем более не влюбляйся. Только дашь слабину, твой дремора это учует и с лёгкостью обманет, сможет управлять тобой. — Нереварим поджал губы, понимая, что допускал подобные мысли где-то в глубине души: может, он мог бы дружить с Реморном? Но слова старшего всезнающего брата, вернули его с небес на землю.       — Да, Кай… — согласился малыш, крепче сжав ладонь брата и смотря под ноги. Кай удивлённо посмотрел на него сверху и на печать на руке. Кай понимал, что ему это ни хрена не нравится, но единственное, что действительно надо было после всего сделать, это поддержать мальчика. Ему и так досталось. — Ты на меня правда за это не злишься?       — Больше, чем когда-либо… Но я всё равно на твоей стороне, — спокойно ответил старший. Он резко подхватил подавленного ребёнка на руки, удерживая левой и зашагал дальше. — Поехали, король дремор, — иронично проворчал Кай, усмехаясь. «Король дремор, обосанные штанишки…» — добавил в мыслях Кай, надеясь в ближайший час искупать и переодеть брата.       — А-ха-ха! — радостно засмеялся Нереварим и игриво заёрзал, с интересом разглядывая округу с высоты. Кай печально прищурился и молча пошёл дальше. Он позже поведал Неревариму, что лорд придёт, только когда он станет магом ранга «А». Нереварим ужасно расстроился и разочаровался, но решил добиться этого ранга как можно быстрее. В дальнейшем он достиг этого уровня в шестнадцать лет, обогнав на много лет своих самых умных и умелых сверстников, даже Кая. ***       Совет начнётся только через час, поэтому Кайн решил за это время поговорить с Марком и посоветоваться. Как только он приблизился к таверне, в нос ударил резкий запах. Парень болезненно нахмурился и прикрыл рот с носом ладонью, моргая. Чем так несёт? Это был запах каких-то едких веществ; приближаясь к комнате Лилии и Марка, Кайн понял, что пахнет оттуда. Бреннан дёрнулся в негодовании. «Чем они там занимаются? Отраву варят?» — подумал он и постучал в дверь. Услышав положительный отклик, Бреннан осторожно проник в комнату, всматриваясь. В помещении клубился пар от очага, там с шипением что-то булькало, окна были распахнуты для вентиляции. Марк сосредоточенно наблюдал за варевом в котле, а Лилия давила в миске какие-то ингредиенты. Бреннан терпимо отнял руку от лица и изумлённо спросил:       — Что вы тут делаете?       — Я изготавливаю краситель, чтобы изменить цвет своих волос, чтобы меня не узнавали сводные отряды братьев бури по пути, — коротко объяснил Марк, не отвлекаясь от наблюдения за водой.       — Ого, и как это? Как ты это делаешь? — удивился Кайн. В простом народе мало кто знает, как хоть немного изменить цвет волос натуральным методом, не прибегая к магии иллюзии изменения.       — Ну, ты заметил, что у меня крайне светлые волосы и мне будет легко поменять их цвет. Я хотел создать рыжий краситель, но не получилось. Поэтому будет чёрный, — объяснял Туллий. — Я выпью отвар и мои волосы потемнеют.       — Я не это спросил. Как ты это смог сварить? — повторяясь, перефразировал Бреннан, понимая, что имперец намеренно не ответил прямо. Видимо, он не очень-то и хочет раскрывать свой «рецепт».       — В юности у меня было много заморочек по поводу цвета моих волос. И я нашёл в книгах способы их красить, чтобы девушки не считали меня нездоровым или стариком. — неловко усмехнувшись, признался Марк. Конечно, это неправда, он не переживал из-за этого, но был слегка в ступоре, не понимая тогда, почему его волосы выцветают. Но ответив так Бреннану, он вызвал у того невольную эмпатию. У имперца было несколько вариантов в голове, как ответить, и он быстро выбрал подходящий. Потому что он должен всегда думать, прежде чем говорить что-то Кайну. Он знал, как надо было правильно ответить, чтобы не вызвать у того ненужных мыслей и сомнений. Если бы он сказал правду: «Мне по жизни не впервой менять свою внешность, потому что я обучен изменять её со времён вступления в тайную имперскую организацию», это было бы равносильно тому, что он заявил бы: «Привет, я опытный шпион». Бреннан не дурак и понял бы, что это прямой намёк на причастность Марка к шпионажу. Более того, Кайн мог бы и догадаться, что Туллий и за ним шпионит. Он заметил, что Кайн по какой-то причине имеет склонность осуждать себя и свою внешность, поэтому тот вариант ответа, который изрёк Марк, был более близок Бреннану. Так же Туллий отметил, что Довакин имеет отличные способности к лидерству, у него есть харизма и манипуляторские способности, а также он умеет искусно имитировать. Марк решил получить одобрение от вышестоящих на развитие в Довакине данных качеств под его непосредственным руководством.       — Оу, ясно, — понимающе кивнул Кайн, неловко обняв себя руками.       — Научился этому ещё лет в семнадцать. А сейчас я очень хорошо разбираюсь в алхимии и зельеварении, — добавил Марк. — Конечно, моей жене-то пришлось сказать правду, но ей так даже больше нравилось… — Лилия напряжённо нахмурилась. Нечасто ныне сенатор Марк жену упоминает.       — Ты женат? — улыбнулся игриво Бреннан.       — Нет, — ответил Марк и добавил: — Она умерла. — ему было тяжело вспоминать о ней, словно он теряет её снова и снова.       — О… — смутился Кайн. — Прости, мне жаль.       Лилия наблюдала за диалогом и задумчиво нахмурилась. Она давно знает Сенатора Марка. Он лицо империи и непосредственно её представитель. Скорее, императора столькие не знают в лицо, как полководца армии Сиродила по делам его. Он человек с крайне неординарным стратегическим мышлением и всегда предполагает наперёд. Если он руководит армией, то победа обеспечена. Она слышала о войне в Хай-Роке. Когда орки столкнулись с империей, генерал Туллий командовал армией Сиродила, и ему понадобилось несколько недель, чтобы закончить это противостояние и вынудить орков капитулировать. Его сформированные ударные отряды разбили орсимеров за один контрольный бой по его плану, который длился тридцать шесть часов. Потом была только местная зачистка и составление отчётов. Так было и в Вайтране, и в Империале. Армия Сиродила под командованием Марка Туллия методично и накатно разбивала вражеские войска, не давая и шанса опомниться. И сейчас Лилия понимает, что братья бури не остановлены только потому, что Туллий по какой-то причине относительно бездействует. Скорее всего, это часть некого плана. Потому что ей трудно поверить, что Сенатор Марк, побеждавший в войнах за недели, не смог прекратить это гражданское восстание за два года. Но девушка понимает, что генерал сам знает, что делать, и если он добровольно затягивает с этой гражданской войной, то тому есть причина. Но если это не от него зависит, тогда тут он практически бессилен и остаётся следовать приказам. Так же она заметила, что генерал пока не посвящает Кайна ни в какие планы, видимо, считая, что ещё рано для этого.       — Ну, а ты что угодно так можешь сварить? Даже наркотики? — удивился брюнет. — Ну ясно, чем ты в свободное от службы время помышляешь, — отвесил резковатую подколку зверочеловек.       — Ха, — Туллий фыркнул, прищурившись. — Ооо, может, тебе скуму или лунный сахар сварить? — загадочно протянул мужчина, поддев в ответ. Бреннан всколыхнулся и стал серьёзен. Это сейчас от Марка такой намёк был к вопросу о «хвосте и ушах»? Имперец превосходительно вздёрнул подбородок и вернулся к наблюдению за котлом. Бреннан скрестил руки на груди, задумчиво качаясь. Ему не нравилось, что он не может больше ничего на это ответить. Хотя его посетило внезапное импульсивное желание просто напрямую спросить: «Ты знаешь?». Бреннан раздражённо выдохнул, распознав, что его эмоциями уже помыкают. Кайн решил не поддаваться на уловки Туллия и переключиться, говорить с имперцем о том, о чём и собирался.       — Мне нужен твой совет, Марк. — Тот вопросительно промычал. Кайн рассказал о том, что поведал ему Нереварим во время разговора, и спросил, как быть на заседании.       — Для начала возьми пока со шкафа свои временные документы, — сказал как ни в чём ни бывало Туллий. Кайн нахмурился, удивлённо подойдя к мебели, и взял с третьей полки лист, рассматривая. На листе была написана информация о Кайне в виде анкеты: полное имя, место жительства, ремесло, социальный статус. Стояла печать имперского трибунала и подпись начальника пограничной службы.       — Это моё удостоверение личности? — спросил Кайн и посмотрел на строчку ремесла. — Э-э?! А почему конюх?!       — А чем тебе лошадки не нравятся? Это всё равно временное, — ответил Марк. — Тебя пошлют в Обливион, если ты придёшь на заседание без документа, который хоть как-то подтверждает кто ты. А мало ли ты преступник в розыске? Они не могут пускать на совет, пусть и такой несерьёзный, кого попало с улицы. Я получил это, ещё когда был в Солитьюде, перед тем, как отправиться за тобой, — рассказывал Марк; он ещё тогда предполагал, что это может понадобиться. — Для Нереварима у меня тоже есть. Предположи, что он «забыл его на столе», когда спросят, почему у него не было документа с собой. — Марк позвал Лилию и попросил её высыпать в котёл то, что она размельчала в миске. Девушка так и сделала, от ингредиента вода глухо заурчала. Марк встал и отошёл к кровати, присев на неё. Он поведал, что осмотрел тела и вынес вердикт, что тот, кто это сделал, скорее всего, планировал это уже долго. Но недавно что-то случилось, что подтолкнуло убийцу к резкому исполнению замысла. Может, убийца сначала хотел договориться, но не вышло, пришлось убить. К тому же он не просто убил неприятеля, но и всю его семью. Марк сказал:       — Это было убийство на почве ненависти. Мужчине убийца нанёс пятнадцать ударов кинжалом и разрезал на части, чуть ли не разорвал. А жене убитого нанёс аж сорок ударов кинжалом. Чтобы понимать, для того, чтобы убить, и одного точного удара достаточно. Но сорок… Это явно какая-то чёрная ненависть. Если это тот аргонианин, по предположениям Нереварима, то нужно его опросить.       — Я сделаю это, — кивнул Кайн.       — Только будь с ним осторожен. Если это он, то крайне опасен и нервозен сейчас, когда ещё ничего не решено. К тому же он подлый и хитрый, раз смог так подставить, — предостерёг Марк и задумчиво погладил подбородок, смотря в пол. Товарищи помолчали пару минут и Туллий поднял голову: — Нельзя просто так взять и подойти к нему с вопросом: это ты убил? У меня есть идея, как можно его провести. Но предупреждаю, это крайне рискованно.       — Я слушаю, — посмотрел на него Кайн. Марк рассказал о плане и о том, что Довакин должен сейчас сделать, а Лилия ему должна помочь. До заседания оставалось где-то минут сорок, за это время нужно найти доказательства причастности аргонианина к убийству. Выслушав и разобрав план, Кайн и Лилия поспешили на выход, а Туллий пожелав удачи, остался в таверне ожидать новостей. К сожалению, он пока не может помогать товарищам в таких делах. Даже если это и во имя справедливости, такое дело незаконно. Если его, генерала, застукают за такими делами, то его репутации конец. Поэтому он хотя бы помог товарищам тем, что разработал для них план. У попутчиков осталось минут тридцать, чтобы всё успеть.       — Будь осторожна, — тихо сказал Кайн компаньонке, невесомо погладив по руке тыльной стороной ладони. У неё была более опасная задача, чем у Бреннана, и тот переживал.       — Не волнуйся, я всё сделаю и быстро вернусь, — обещала девушка, сжимая в руке флакончик зелья невидимости. Компаньоны молча разделились, отходя в противоположные стороны. Когда Бреннан уходил от Нереварима, он спросил у стражи, кто такой Ли-шан и где его дом, оправдывая этот интерес тем, что ящер искал его с утра, вот он и решил заглянуть к нему. Стражник сказал, но предупредил, что, скорее всего, он работает днём на поле, поэтому Кайн пошёл туда. Хорошо, что в этой деревне нет больше аргониан и спутать будет тяжело.        Лилия направилась к дому ящера, но не подходила близко, наблюдая. Если Ли-шан дома, это плохо, придётся его выманивать оттуда. Но если нет, Кайн подаст сигнал. Бреннан тихо бродил по лесу, по направлению к полю и делал вид, что прогуливается. Аргониане — тоже зверолюди, Ли-шан всё равно его скоро заметит, особенно когда от каджита на лирцы пахнет феромонами. Собственно, это также причина, по которой он не мог пойти домой к ящеру: он оставит там свой след, и аргонианин всё поймёт моментально, как ступит на порог дома. А ещё Ли-шан его хотел видеть, а не Лилию, поэтому Кайн должен говорить с ним как можно дольше…       Бреннан вышел к полю и осмотрелся, увидев в сорока лирцах от себя силуэт, который сидел на корточках и копался в земле. Кайн тихо зарычал, скалясь, и его зрачки сузились. Это был аргонианин синей раскраски и с синим цветом глаз, как и описал Нереварим с рассказа Реморна. Брюнет огляделся и заметил валун справа от себя. Он крепко встал на ноги и выдохнул: «ФУС'». По округе раздался громкий глас, разносясь громом по округе.       Лилия встрепенулась и огляделась, услышав от Кайна сигнал. Она неторопливо обошла дом ящера со стороны и выпила зелье, уходя вперёд мимо дома. Пока она шла мимо деревьев, зелье подействовало, скрыв от посторонних глаз воительницу, тогда она развернулась и направилась к заднему ходу дома ящера. Девушка юрко пробралась через окно, предварительно осмотрев комнату снаружи, — мало ли кто мог быть в доме? Когда Кайн крикнет «безжалостной силой» полностью, это будет означать, что ей пора будет срочно уходить. Девушка нервно осмотрелась, застыв на месте и прислушиваясь. Вдруг она услышала, как кто-то бежит к ней из прихожей, и она насторожилась, готовясь к бою.        Кайн тем временем сосредоточенно стоял и кричал слово «ФУС'», пытаясь разрушить валун. Попутно он сплёвывал кровь и откашливался от боли в горле. Ли-шан замер, наблюдая за Довакином заинтригованно, — он знал кто этот парень. Ли-шан решил, что это везение, что Драконоборец тут решил потренироваться: есть шанс поговорить с ним. Ящер встал, отложив инструмент, и поправил соломенную шляпу на голове, направляясь к мужчине. Кайн продолжал кричать, делая вид, что не особо заметил ящера, но когда тот приблизился достаточно близко, Кайн удивлённо посмотрел на него. Ли-шан остановился в десяти лирцах, смотря на Довакина, пока не подозревая ничего. Кайн был рад, что сегодня безветренно: если ветер подует в сторону ящера, тот поймёт, что перед ним зверочеловек.       — Добрый день! — приветливо махнул рукой Кайн. — Ты местный?       — Да, мес-стный. Я Ли-шан, — приветливо поклонился аргонианин. — А ты тот с-самый приезжий Довакин, я с-слышал о тебе. Что, тренируеш-шься на камнях?       — Да, вот решил размяться, — усмехнулся Кайн. Он ждал, когда ящер скажет, зачем искал его; если решит умолчать, придётся выводить его на ответ.       — Я слыш-шал об утреннем инциденте, — сочувственно кивнул Ли-шан и скрестил руки на груди. — Мне жаль, что такое с-случилось. Такие хорош-шие люди погибли. Я знал их хорош-шо… Вы наверняка обес-скуражены таким предательс-ством от с-своего попутчика? — спросил аргонианин. «Тебе нисколько не жаль», — скрывая злость подумал Кайн. Жесты и тон голоса выдали, что собеседник лжёт. Говорит, что сочувствует и ему жаль, но Кайн видел, что это не так. Мечник решил подыграть:       — Если честно, да, я в нём разочарован. Взял его в компаньоны, тихий был, спокойный. А тут на тебе и такая подстава, теперь мне ждать исполнения приговора, чтобы подписать бумаги, и терять время, — раздражённо фыркнул Кайн, закатив глаза. — Хотя что взять от данмера, понаехали к нам в Скайрим со своего пепельного островка…       — Что, парня казнят теперь? Или будут разбирательс-ства? — как бы невзначай поинтересовался ящер. Кайн понял, почему этот ублюдок спросил: он не хочет лишних разбирательств. Бреннан решил, как лучше ответить:       — Казнят, ближе к вечеру, — Довакину не надо, чтобы ящер побежал прятать улики, пусть думает, что Нереварима казнят скоро. Парень решил также поднять манию величия преступника следующим способом. — Ведь факты налицо: у него было оружие найдено в комнате, и он был испачкан кровью, да и время убийства совпало с тем, что он в город с нами пришёл. Это явно был именно он, к чему разбирательства?       — Яс-с-сно… — низко прошипел ящер, прожигая Довакина змеиными глазами. Бреннана чуть не передёрнуло от внезапной антипатии. Его инстинкты твердили об опасности и агрессии, которая так и исходила от собеседника. От него пахло холодной ненавистью, и Кайн это чуял с расстояния из-за обострённых чувств. Молчание затянулось и Ли-шан внезапно сказал: — Так ты умееш-шь кричать Ту’ум? — Довакин подтвердительно кивнул. — Здорово, покажи мне какой-нибудь крик, ес-сли не трудно… — аргонианин неспешно зашагал к Довакину, но как только Кайн опасливо отшатнулся на шаг назад, оба замерли. Зверолюди напряжённо прожигали друг друга глазами, не двигаясь. Оба соперники, оба хищники. Бреннан всё же нервничал, говоря с таким хитрым и непредсказуемым убийцей. Кайн опасался, если Ли-шан подойдёт, то учует его запах, почувствует недоверие Довакина. Ли-шан, приметив, что Довакин держит дистанцию, с подозрением прищурился, дёрнув вправо головой. Кайн понял, что надо выкрутиться как-то, и сказал:       — Конечно, только пока не подходи близко, а то обломки камня или крик могут задеть тебя, — спокойно объяснил Кайн. — Я ещё плохо могу контролировать свои силы, иногда крик может стать бесформенным и распространиться во все стороны. Вот я и ушёл подальше, чтобы не пугать жителей.       — Я понял, тогда пос-стою тут, — кивнул Ли-шан. Он заметил, как Довакин поспешил оправдаться, но аргонианин решил не спорить и остаться на месте. Кайн решил крикнуть уже два слова.       Лилия стояла в комнате дома Ли-шана, выставив меч, и ждала противника. И тут из коридора выбежала собака весьма внушительных габаритов: в холке до бедра. Марк упоминал, что недалеко от места убийства нашли труп животного, предположительно собаки. Это значит, что убийца держал собаку, скорее всего, так как у убитого не было животных. Вот тебе и собака… У Ли-шана их две, как минимум. Потревоженное животное замерло с рычанием и оскалом в проёме комнаты, не видя постороннего, но явно слыша и чуя. Лилия выжидающе наблюдала; конечно, можно убить собаку, но тогда будет грязь и следы, а это не на руку. Лилия решила попытаться успокоить пса, он наверняка обучен командам. Она осторожно достала с пояса кусок жареной куриной грудки и помахала в воздухе. Пёс учуяв еду, чуть успокоился, рыча тихо и не скалясь.       «Сидеть», — твёрдо и строго сказала девушка на джеле. Очевидно, что аргонианин учил собак командам на родном языке, поэтому, с подсказок Кайна, девушка запомнила несколько простых команд на джеле. У них в Драконьем пределе есть собаки, так что она знала, что собаке надо говорить чётко и ясно, показывая, кто главный. Пёс недоверчиво замолк. «Сидеть», — повторила громче девушка. Пёс таки отошёл к стене и сел, ожидая. «Хороший мальчик», — сказала Лилия на джеле и кинула зверю часть куска, а остальное спрятала. Собака жадно сжевала мясо, облизываясь. Наверняка хозяин её нечасто кормит, чтобы злее была.       Девушка медленно прошла мимо задобренной собаки, осматриваясь в коридоре. Дом снаружи казался меньше, чем внутри. Она осмотрела первый этаж и не нашла ничего особенного, простой дом с обычной мебелью и вещами на первый взгляд. В кладовой был вход в подвал. Нордка решила сначала посмотреть, что есть на втором этаже, а потом вернуться к подвалу. На втором этаже были две комнаты, одна слева, больше похожая на гостевую или просто ненужную, так как там пустынно. Даже в ящиках и шкафах ничего не было, кроме паутины. Комната хозяина оказалась заперта, Лилия выругалась и осмотрела скважину. Она раньше вскрывала замки, но не являлась мастером, поэтому волновалась, что потратит кучу времени на это. Единственное, что было с собой у девушки, — это кусок проволоки и тонкий напильник. Пришлось работать с этими предметами. Она ковыряла в замке, пытаясь найти нужный угол. Было и очень боязно, а вдруг Кайн не смог предупредить о провале и Ли-шан этот сейчас придёт, а она тут самозвано «в гостях». Она помнила, как Кайн упоминал при знакомстве: «Ты будешь идти на отвратительные авантюры ради своего Тана». Она усмехнулась в мыслях: действительно, теперь замки втихаря вскрывать приходится, дожили. Хотя девушка и не против, это же ради блага Нереварима, которого вообще ни за что стражники оприходовали… Девушка чуть подпрыгнула, когда ей в руку ткнулось что-то холодное. Это всего-то та собака мокрым носом задела и когда подкрасться успела?       — Место! — строго шикнула Лилия, и пёс отошёл. Через несколько минут напряжённых мук Лилия смогла вскрыть замок. Она радостно встала, убрав в карман подручные инструменты, и вошла в комнату. В отличие от прошлых помещений это было обжито. Девушка стала судорожно осматривать шкафы и тумбочки, проверяла книги между страницами и полки. Под кроватью и в сундуках, в одеждах, осмотрела мебель. Каких-то прямых доказательств причастности Ли-шана к убийствам не было. Лилия расстроилась и занервничала, не зная, где искать, а время уходит. Кайн может в любой миг подать сигнал. Единственное, что девушка нашла странного, это многочисленное оружие и части брони в сундуках. Это явно говорит о том, что этот Ли-шан не простой крестьянин. Может он был воином или до сих пор сражается? Лилия подумала немного: генерал Туллий говорил, что такие, как этот убийца, часто оставляют трофеи, упиваясь своей безнаказанностью. Обычно если человек совершил преступление, он это всячески скрывает и уничтожает улики. А тот, кого они ищут, напротив, сохраняет памятные трофеи, и если поискать хорошенько, то можно отыскать эти трофеи. Может, это личные вещи убитых или заметки самого убийцы. Девушка даже по-быстрому смотрела пол и стены в доме на наличие тайников, но ничего не обнаружила, решив всё же спуститься в подвал. Если замок в комнату хозяина дома она смогла открыть и запереть обратно, то на люке в подвал было, оказывается, аж три висячих замка… Видимо, там что-то очень интересное, раз целых три замка. Лилия поняла, что вскрывать это нереально, по крайней мере быстро, и девушке не осталось выбора, кроме как ликвидировать замки. Конечно, это заметят сразу же, но выхода нет. Возможно, если она поторопится, то хозяин больше не попадёт в свой дом, а отправится сразу в камеру. Девушка расправилась с преградой и открыла люк, затем спрыгнула в холодный, мрачный ход, пригибаясь и всматриваясь. Тут также было много оружия, печь топилась и рядом на лавочке валялись кровавые тряпки. На стене висело несколько связок жёстких верёвок и каких-то крюков. На другой стене большая карта Скайрима с многочисленными отметками. Всё это напрягло Лилию, она подошла к карте, бегло рассматривая отметки. Это были какие-то лагеря, объединённые названием «Братство свирепых тигров». Кажется, этот Ли-шан — участник какой-то бандитской или мародёрской банды. Она поспешила осмотреть кровавые тряпки: это была обычная крестьянская одежда. Но ведь подозреваемый — аргонианин, поэтому Лилия стала осматривать штаны, и чутье её не подвело: сзади была прорезь для хвоста. Лилия довольно схватила одежду и, отыскав мешок, спрятала её туда. Она стала скорее искать что-то ещё, потому что только окровавленной одежды Ли-шана недостаточно. Вдруг она услышала с улицы Ту’ум Довакина из двух слов и ухмыльнулась, затем вбежала в одну из дальних комнат и оцепенела: там на привязи было аж три собаки, той же породы, что и наверху. А также там были самодельные вольеры в стене, с решёткой. В одном было три взрослых собаки, а в другом ещё совсем щенки, штук шесть. Нордка замерла, и в помещении поднялся громкий лай.       «Сидеть»! — крикнула без страха девушка. Не с первого раза, но обученных зверей удалось угомонить. Она разделила остатки курицы и отдала собакам на привязи. Нордка заметила на полке шкафа небольшой ящик и решила посмотреть, что в нём. Эти собаки более искусно обучены, потому что когда Лилия приближалась к ящику, собаки с угрозой скалились и рычали. И нельзя было просто взять и пройти к месту, так как хоть псы и на привязи, достать они туда легко могут. Девушка опасалась, если она подойдёт к ящику, то звери набросятся, это опасно. Так как такие собаки прокусят руку враз и разберут на лоскутья.       Нордка осмотрела помещение и приметила прикормку на полке справа, прямо над одной из собак. Замечательно. Но выхода нет, надо её взять и опять задобрить животных, чтобы не угрожали. Лилия уверенно, но без резких движений направилась к полке. Ближняя собака зарычала громче, и воительница каждый раз её осаживала командой, пока не взяла мешок с прикормкой. Тогда-то собаки поуспокоились — хоть они и не видят человека и запах незнакомый, но у кого еда — тот и хозяин. Плохо Ли-шан их воспитал, раз их только еда волнует, неважно кем предложенная. Девушка издевательски улыбнулась, констатировав, что собаки этого ящера предали его за еду. Какой хозяин — такая и собака, хотя Лилии даже лучше, не придётся с ними возиться. Она щедро вознаградила зверей за послушание и подошла к ящику, стоя полубоком к животным, но не спиной. Те лезли за новой едой, но Лилия говорила им «сидеть!», чтобы не отвлекали.       В ящике оказалось несколько предметов: дневник, немалый мешок с драгоценностями и ещё несколько маленьких мешочков. А также документы на владение домом, артефактами и удостоверение личности. Всё это она забрала и осторожно вышла из комнаты, кинув псам напоследок пару костей из мешка прикормки. Она стала бегло осматривать содержимое мешков. В большом и тяжёлом, размером с чуть ли не с голову, было много самоцветов, септимов и украшений. В другом маленьком и лёгком мешке девушка обнаружила что-то странное… И тут она поняла — это волосы, светлые и кудрявые, скорее всего, женские. Она предположила, что вот и трофей — волосы жены убитого, так как она из всей семьи имела такой белокурый цвет, как рассказал Марк, а остальные члены семьи были, скорее, тёмно-русые. Она с отвращением засунула это обратно — мешок определённо необходимо забрать. В другом мешке она нашла некую записку. В ней молодой аргонианин извинялся перед женой убитого за какой-то инцидент шестимесячной давности и просил встретиться и поговорить. Но, видимо, ему не ответили, или он не сохранил ответ.       Лилия собрала предметы в свой мешок и раскрыла дневник Ли-шана. Там были всякие заметки и какие-то чертежи с рисунками. Лилия отлично рисовала и оценила эти картинки как плохие, их автор рисовать не умеет. А вот чертежи были грамотно составлены. Ли-шан делал записи где-то лет с пятнадцати, судя по первым записям, потому дневник такой потрёпанный и старый. Лилия выяснила, что аргонианин давно является членом бандитского лагеря «Братство свирепых тигров». Вот что были за метки на карте, это лагеря их бандитской компашки. Так же там было написано, что с тем нордом они были всегда напарниками, даже друзьями. Однажды им попалось крупное дело, которое обещало принести бандитам горы сокровищ. И товарищи сговорились, решив заполучить всё себе и разделить на двоих: у одного семья и скоро второй ребёнок должен был родиться, а Ли-шан хотел свою банду сформировать. Из записей ясно, что у товарищей получилось обмануть остальных и сбежать с сокровищами, затем они осели тут, а золото, украденное у союзников, спрятали. Решили переждать переполох в лагере и залечь на дно, так они прожили в этой деревне целый год. Лилия пролистнула к более близким событиям и стала читать дальше. Тогда-то она мрачно поняла, что у друзей было не так всё гладко ещё раньше. Ли-шан стал заглядываться на жену друга и проявлять активные знаки внимания, которые по мнению убитого — Ашера, становились странными и навязчивыми. И вот шесть месяцев назад Ли-шан и жена Ашера — Мария — благополучно переспали втайне от её мужа. Видимо, за это вскоре аргонианин и извинялся перед женщиной. Лилии стало не по себе от этой истории. Аргонианин и человек? Мало того, что измена, по её мнению, это аморально, но это ещё и отвратительно, так как это абсолютно две разные расы. Ей было неприятно думать об этом и она продолжила читать: недавно, месяц назад, настал момент, когда надо было делить сокровища, которые товарищи отбили у бандитов с огромным трудом. Но вышло так, что Ашер Винток намекнул, что не станет делиться с Ли-шаном. Тот был в ярости и шоке, не понимая, почему друг так поступил. Когда ящер потребовал свою долю, норд отказался и пригрозил, что расскажет бандитам всё. И ящер оскорблённо отступил, затаив холодную обиду на бывшего друга.       После этой записи в дневнике стиль резко изменился, раньше Ли-шан, оказывается, был ещё относительно адекватным… Теперь же строки из дневника были пропитаны ненавистью и злобными планами мести. Он ясно писал о том, как сильно презирает эту суку Марию и хочет прикончить вместе с её бесчестным мужем. А всё из-за денег и неразделённой любви. Лилия муторно зажмурилась, качнув головой, ей было неприятно после этой жуткой истории.       В последней записи было написано о Неревариме и о том, как удачно эльф подвернулся ночью и даже ничего не помнит. Ящер насмехался, считая, что никто не узнает и не поймает его. Также там было написано и о Кайне, о том, как Ли-шан им заинтересовался. Что Довакин загадочный и внушает своим видом опасность, которая раздражает ящера. В записях чётко сказано: аргонианин планирует к нему присмотреться и запланировать на его счёт что-нибудь. На этом записи кончаются, так как убийца не успел записать туда ещё что-то. Дневник Лилия однозначно решила взять и поспешила бегло прочесть ещё документы, которые были в ящике. Ей было тревожно за Кайна, ведь он сейчас, по идее, говорит с Ли-шаном: а вдруг этот жестокий убийца что-то с ним сделает? Хотя когда Лилия представила образ Довакина — высокий, широкоплечий и сильный мужчина, — ей, скорее, стало жалко аргонианина…       Некоторое время назад Кайн сосредоточился и крикнул более сильно уже два слова, по просьбе Ли-шана. Таким образом он подал союзнице сигнал, что разговор закрутился и пока всё хорошо. Валун, на который был тогда направлен крик, треснул и разлетелся на осколки камней. Аргонианин оценивающе закивал, хваля Довакина. Его это впечатлило, немного откинув подозрения.       — О-о, я ещё могу, — заверил Кайн. — Вот ты там сажаешь что-то? А солнца нет, я могу крикнуть и небо станет ясным. Хочешь?       — Не с-стоит. Если пойдёт дождь, то тоже хорошо будет, — ответил Ли-шан и посмотрел в небо. — Рас-стениям нужна вода. Да и мне вообще-то тоже, пойду попью, приятно было пообщаться с-с тобой, Довакин. — Бреннан напрягся: он понял, что нельзя отпускать ящера. Если он пойдёт в деревню, то может вполне заглянуть и домой. Там Лилия, Кайн не может её подвести и подвергнуть опасности, он должен ещё задержать этого ублюдка как-то.       — О, подожди, я тут вспомнил, — с улыбкой махнул Кайн рукой. — Ты же вроде искал меня с утра. Ты что хотел-то?       — Да, ис-скал, — подтвердил ящер, отложив уход. — Работу хотел предложить, выгодную.       — Так, а что за работа? — выжидающе качался Бреннан, думая, что говорить, только чтобы убийца не ушёл.       — Разнорабочий. Мне тяжело одному на таком большом поле, по дому требуетс-ся помощь, в строительс-стве и уходе за подвалом, — рассказал ящер.       — Кого-нибудь держишь в подвале? — поинтересовался Кайн и тут же понял, как это двусмысленно прозвучало. — Зверей? Или просто нужна помощь в уборке?       — С-собак развожу, гончие, — настороженно ответил ящер. — Полезные создания.       — И сколько платить будешь? — тянул время Кайн, попутно отсчитывая в голове время, чтобы не опоздать и на собрание. Осталось минут десять-пятнадцать и надо будет уже быть там. Бреннан надеялся, что Лилия нашла доказательства против ящера. Пока Ли-шан болтал, Кайн делал вид, что слушал его без всяких задних мыслей. На самом деле Бреннан изучал поведение и образ мыслей преступника, строя несколько тактик, как поступить под конец…       Но внезапно он вздрогнул, когда поднялся неожиданно душный, летний ветерок. И, как назло, ветер подул от Бреннана, разнося его феромоны по воздуху. Ли-шан говорил, пока каджит ждал реакции, аргонианин просто не может этого не заметить. Как и ожидалось, ящер плавно прервал свой монолог, замирая и принюхиваясь. Он ощутил от Довакина крайне агрессивный и резкий запах Сутай-рат и шокировано раскрыл глаза. Этот запах транслирует ящеру только одно: что перед ним каджит, который пришёл с очень недобрыми намерениями. Звериная агрессия, опасение и угроза, вот что выявил Ли-шан. Он крайне подозрительно уставился на Кайна, глаз с него не сводя следующие полминуты. Тот смотрел в ответ, стараясь всё ещё сохранить самообладание, понимая, что его раскрыли. И как только Бреннан сжал рефлекторно кулаки, ящер резко кинулся на него и, подбежав, вцепился когтистыми пальцами в ворот рубашки, притянув к себе. Кайн нервно схватил его за руку, другую опуская к кинжалу на поясе. Они замерли смотря друг другу в глаза. Ли-шан был холоден и спокоен с виду, несмотря на то, с какой агрессией он кинулся на каджита.       — Эй, в чём проблема? Нормально же общались, — примирительно усмехнулся Кайн, пытаясь отстраниться по-хорошему, медленно, но уверенно давя на чужую руку. Если ящер не успокоится, придётся с ним драться.       — Да ты нелюдь, Анимаги нынче не перевелис-сь ещё? — с издёвкой изрёк ящер. Он был шокирован, что узнал об этом только сейчас, когда подул ветер. Он понял, что Довакин не просто так к нему пришёл и вкрадчиво беседовал, — он чего-то добивался.       — Что, выродок? Твоя мамаша давала коту? — с отвращением хохотнул Ли-шан.       — Ха-ха. А твоя мать сношалась с рыбой-убийцей? — отговорился нагло Кайн, неосознанно сделав акцент на последнем слове. Аргонианин в ярости зарычал на каджита, раскрыв пасть с острыми клыками. И эта пасть запросто могла поместить в себя голову Бреннана. — Нихрена-а-а-а! — завизжал ошарашенно Кайн, дёргаясь. — Тихо! Не горячись! Знаешь, я не хотел грубить. Мы ведь оба зверолюди! А аргониане крайне умные и способные! — утвердительно кивал Бреннан, решаясь. Ли-шан отвлёкся, в гневе пронзив его взором и слушая. — Я в книге однажды прочёл о шамане, который жил в Чернотопье, да. Да, И он придумал одно восхитительное заклинание лечения, хочешь, покажу?! Так я однажды другу ссадину на брови вылечил! — поднял убедительно брови Кайн.       — Что?! — сбитый с толку Ли-шан тряхнул головой, не понимая, о чём лепечет Драконоборец. И тут же ему прилетел сильный удар кулаком по голове. Он упал на землю без чувств. Кайн ударил достаточно сильно, чтобы вырубить противника. Но этого нокаута хватит минут на десять максимум. Удивительно, как этот монстр преобразился: сначала был воплощением правильности и спокойствия, но вмиг превратился в демона. Бреннан подумал секунд двадцать и громко крикнул: «ФУС’РО’ДА'», подавая Лилии сигнал, что пора бежать из дома ящера и встретиться. Голос Драконорожденного пробрал дрожью округу.       Марк, что сидел в комнате, положительно прикрыл глаза, понимая, что всё окончено. Теперь Бреннану надо бежать на совет с поличным и выступать. Туллий полагал, что план сработал удачно. Имперец выпил тот отвар для изменения цвета волос. Остаётся ждать, пока остальные вернутся, и они смогут пойти дальше в Бладис.       Лилия даже в подвале услышала Крик, и стены дрогнули, отчего люк с грохотом захлопнулся. Она тихо вскрикнула от такого резкого звука, озираясь. Нордка поняла, что надо бежать, и, собрав все документы, она побежала с мешком на выход. Она даже не заметила, как зелье невидимости, что дал Марк перестало действовать. Девушка расторопно вылезла из подвала, озираясь по дому. Затем она подбежала к тому же окну и вылезла на улицу, по пути заметив, что видима. Теперь она не чувствовала себя такой защищённой от чужих глаз, как ранее. Она быстро пошла к таверне, где она должна встретиться с Кайном. Если что-то пойдёт не так, то она переждёт у Марка. Но она не успела отойти от окна, как тут её схватили сзади за плечи и рывком утянули назад. Она вскрикнула, вырываясь и отбиваясь. Вышло так, что она заехала Кайну по лицу с локтя.       — Ой! — ахнула брюнетка виновато. — Я не хотела, думала, что это земноводное. Где он, кстати?       — Не вышло всё сделать спокойно и скрытно, — объяснял Кайн, растирая ушиб на щеке. — Он… В общем, ему кое-что не понравилось, и он напал на меня, и я его вырубил. У нас есть чем его крыть?       — Да! — радостно кивала нордка, показывая находки. — В этом мешке полно доказательств, это был он! Это именно он подставил! — она коротко рассказала о содержимом дневника и иных находках. Бреннан потратил ещё несколько минут на то, чтобы прочесть бегло дневник. Он вычленял оттуда необходимую информацию, опираясь конкретно на самые важные записи. Он шокировано раскрыл глаза и закрыл дневник.       — Молодец, — Бреннан красиво улыбнулся и чуть пригнулся, поцеловав девушку в макушку. Она потянулась в ответ, желая поцеловать его в губы. Но Кайн увернулся и направился в сторону дороги. — Пойдём, нам надо спешить, — тихо сказал он, не оборачиваясь. Девушка молча за ним. Хотя ей было печально, она никак не понимала, почему Кайн так избегает сближения? Судя по действиям в палатке, он уже ухаживал за девушками и действительно не стесняется. Тогда что его так останавливает? Словно он хочет, но не может, и Лилия не понимала, что не так, а если спросить, он уходит от ответа. Но она решила поговорить с ним об этом позже, сейчас надо разобраться с этой некрасивой ситуацией.       Они бежали к сторожевой башне как можно быстрее, у них оставалось буквально несколько минут. Они бежали через лесистую местность и впереди уже была видна макушка башни. Кайн посмотрел в сторону поля, пытаясь увидеть через ветки и кусты, там ли ещё валяется Ли-шан. Но тут он услышал резкий треск веток впереди и быстро вырвался вперёд, становясь перед удивлённой Лилией. Бреннан вцепился в Ли-шана, который выскочил перед ними и намеревался ударить Лилию клинком. Девушка отбежала чуть назад, видя, как разозлённый ящер ударил Кайна клинком, нанося серьёзную травму на левой руке.       — Кайн! — беспокойно крикнула нордка. Бреннан успел только вынуть кинжал другой рукой и застопорить лезвие чужого оружия, чтобы ему не соскоблили кожу с руки до локтя. Бреннан сдавленно зарычал от резкой пронзительной боли, жмурясь. Аргонианин с издёвкой усмехнулся и надавил на рукоять, нажимая таким образом на рану, делая больнее.       — З-зови стражу, б-быстрее, — запинаясь от сильной боли и внезапного помутнения в глазах, прошипел на выдохе Кайн. Девушка нерешительно застыла. Кайн ранен, потому что защитил её, она хотела остаться и помочь ему. Но Бреннан резко сказал: — Ну! Быстрее! — Лилия вздрогнула и побежала к башне. Видимо, Кайн хочет, чтобы стражники конкретно увидели факты, нападение и схватили буйного аргонианина.       Ли-шан видел мешок в руках девушки, и у него были предположения, откуда у неё этот мешочек и что в нём может быть. Ящер с силой оттолкнул Кайна и остервенело ринулся за нордкой. Кайн через боль стал преследовать. Он стремительно нагнал аргонианина и схватил здоровой рукой, оттягивая назад, затем перегородил ему путь.       — Я твой противник. — Кайн с силой метнул кинжал в убийцу и сразу высвободил этой же рукой меч с пояса, наступая. Ли-шан ловко увернулся от метательного оружия и нанёс силовой удар подступившему Кайну. Между ними вспыхнуло пламя из клинка Довакина, чему ящер удивился. Бреннан агрессивно улыбнулся, прожигая прямым взором врага. Он нанёс серию небрежных кручёных ударов, которые были достаточно сильными, чтобы при касании лезвий вызывать взрывные вспышки огня. Это пламя жгло от Кайна, немного обжигая прочную чешую ящера на руках. Это было не так больно, чтобы пострадать, но крайне неприятно, да и вспышки слепили. Поэтому Ли-шан только и мог, что отступать назад, закрываясь клинком. Кайн гнал его спиной вперёд, к резкому обрыву. Убийца слишком отвлёкся, чтобы следить за близостью края. Бреннан прокрутил меч над головой, набирая скорость для сильного удара, и разбил блок ящера одним махом. От сильного звонкого удара раздалось эхо и треск огня. Кайн дёрнулся вперёд и сильно пнул с ноги в грудь противнику.       — Это тебе за Нереварима! — рявкнул Кайн, отшатываясь. Ли-шан в шоке раскрыл глаза, и его откинуло назад, он свалился кубарем с обрыва, вскрикивая. Кайн усмехнулся на выдохе и вытер испарину с висков. Его мутило и плыло в глазах от травмы на руке. Ли-шан ударил глубоко, и кровь интенсивно капала из руки. Кайна потрясывало и он побледнел, пытаясь успокоится. Он аккуратно вынул из штанины шнурок и быстро затянул на руке выше раны, чтобы приостановить кровотечение, затем перемотал куском ткани, что всегда носил с собой в кармане. Тело пробрало жаром, а голова потяжелела, но он встряхнулся и подошёл к краю обрыва, заглядывая вниз. Аргонианин валялся у подножья, изнывая от боли: приложился он знатно. Кайн довольно хмыкнул и спрыгнул с края, остальное расстояние до низа он пробежал, с разбегу вдарив сапогом по рукояти клинка, к которому тянулся Ли-шан. Клинок с лязгом отлетел подальше и ящер, зашипев, побеждённо улёгся.       — Ублюдок, я тебе шею с-сверну! — рычал ящер, угрожая и кривясь от боли. Бреннан хмыкнул и сильно ударил врага ногой в бок несколько раз. Затем вонзил свой меч в землю, а тело ящера он зафиксировал ногой, чтобы не дёргался.       — Заткнись, — шикнул Кайн. — Тебе воздастся вскоре по делам твоим…       — Ха! Значит, ты всё-таки ус-строил это ради того эльфа? — Ли-шан злорадно засмеялся. Кайн устало на него посмотрел. — Каджит и данмер! Вот это поворот! Ха-ха! Я знавал, что данмеры держат «домашних каджитов», но чтобы пос-следние добровольно были на подсосе у ос-строухих, хах, ну ты и ничтожество… — Бреннан хмуро посмотрел на него, не понимая такого оскорбления. Аргонианин, кажется, намекал на факт того, что ранее данмеры держали зверолюдей в рабстве. И Ли-шан счёл, что Кайн раб Нереварима, чему брюнет позабавился. Он представил нечто подобное, и его пробило на смех от абсурдности. Это Нереварим служит Кайну, но в более лояльной форме.       — Да разве тебе дано понять, что есть такая вещь, как «узы дружбы»? — сдержанно произнёс Кайн с холодом в голосе. — Ты предал своего друга, и теперь у тебя нет ничего. Ты совсем один, — утверждал Кайн; он быстро оглянулся, ожидая солдат, которых должна была позвать Лилия. — Посмотри, что происходит. Ты убийца, который лечится от одиночества, выставляя свои фантазии в личный дневник, и успокаивается, — Бреннан жалостливо прищурился и добавил: — Изнываешь от одиночества и живёшь…       — Да что ты вообще можешь знать об одиночестве! — зло рявкнул Ли-шан, пытаясь встать, но боль в ногах и спине не давала этого сделать. С уст убийцы сорвался резкий вскрик боли — кажется, он сильно подвернул обе ноги, когда упал.       — Лежать! — пихнул его Бреннан, прижимая сапогом к земле. — Лучше сдайся, тогда тебя, может, в живых оставят. К тому же ты член одной из самых крупных банд в Скайриме, ты можешь поторговаться с солдатами в обмен на информацию. — Ли-шан ошарашенно уставился на него, зацепившись за эти слова.       У Кайна кружилась и болела голова, поднялась температура, и он весь взмок. Он старался не делать резких движений раненой рукой, чтобы не допустить потемнения в глазах. Кайн устало обернулся, наблюдая, как к ним стремительно бегут стражники. Они пробежали мимо Кайна к убийце. Бреннан и не обращал на них внимания — подавленно опустив голову, он пытался собраться с силами, чтобы с ясной головой отвечать на собрании. Ли-шан лежал на земле, апатично смотря в свинцовое, безразличное небо. Он даже сопротивляться не стал, когда его грубо схватили стражники, поднимая на ноги. Он понял, что проиграл и его план рухнул, теперь не осталось ничего. Друзья, семья, деньги и свобода — этого больше нет. Всё это вмиг испарилось, словно это отняли так же, как Ли-шан отнял жизни Ашера, Марии и их детей. В его голове мелькал детский смех, он часто играл с детьми Ашера. Малышам нравился Ли-шан, с ним было весело, поэтому они так легко открыли ему дверь той ночью… Пока его вели вверх по склону, он думал: а действительно ли всё это того стоило? Может, надо было остановиться в какой-то момент? Было бы лучше, если бы он не убивал никого и попытался найти иной выход? Ли-шан не знал ответа. Как только его затащили на верх склона, на его запястьях с тяжестью защёлкнулись зачарованные кандалы.       Лилия подошла к Кайну, и он поднял на неё растерянный взор. Она улыбнулась, смотря в ответ, и обняла его. Бреннан взаимно обнял здоровой рукой, измотанно прикрыв глаза. Девушка отстранилась и с беспокойством осмотрела его руку — рана была весьма глубокая. Они поднялись наверх и отправились на собрание. Хотя Лилия и настаивала, что стоит отложить слушание, пойти к Марку. Чтобы генерал обработал и наложил на рану Кайна компресс, потому что она серьёзная. Но Бреннан отказался, потому что нет на это времени. Ли-шан, возможно, признается, чтобы избежать смерти. Но если промедлить, он в любой момент может опомниться и снова принять позицию «я не убивал». Необходимо сейчас покончить с этим и довести дело до конца. Кайн твёрдо намерен решить эту проблему. Он стойко шёл вперёд, терпя боль и недомогание, договорившись с компаньонкой, что та хотя бы перевяжет временно руку бинтом.       Совет проводили в башне, на первом ярусе. Пока всё подготавливали и вели заключённого, Лилия перевязала руку Довакина. Он молча смотрел на неё глубоким взглядом, радуясь, что о нём беспокоятся и заботятся. Почему-то сейчас он чувствовал себя более нужным и сильным, чем обычно. Марк ещё раньше успокоил тем, что это не такое серьёзное заседание, как трибунал, к примеру. Поэтому достаточно выставить доказательства причастности Ли-шана и невиновности Нереварима, и эльфа оправдают.        Когда Нереварима привели, Довакин и Лилия встрепенулись. Эльф неловко посмотрел в их сторону, хоть этого было и незаметно. Он со страхом и возмущением заметил, что господин ранен. Эльф в гневе подумал: это Ли-шан его так? Его поставили справа, а Ли-шана слева. Нереварим склонил голову вправо, пронзая ящера холодным презирающим взором. Тот уставился в ответ, замечая, что сейчас эльф всё прекрасно понимает. Ли-шан до сих пор не мыслил, как эти странные путники вычислили, что это был он? Даже мало кто из опытных следопытов, занимающихся преступлениями, способен выяснить дело о пропаже курицы. А эти четверо… Анимаг с жестокой, тёмной натурой. Эльф со странностями и чёрными глазами. И двое людей, их Ли-шан практически не видел, но он уверен, что они тоже непростого склада…       Сначала выслушали Нереварима, потом Ли-шана. Но ящер всех обескуражил своим поступком, когда ему предложили изложить версию событий. Он просто взял, и подтвердил свою вину, тем самым сознавшись и устранив причины затягивать слушание. Кайн прикрыл глаза, довольный результатом. За «чистосердечное признание», ему могут отменить казнь, возможно, это также причина по которой ящер сознался. Кто знает, может, через пару дней он снова не будет чувствовать вины и решит подумать над побегом. Но Кайну плевать, он сделал достаточно.        Учётчик записал показания и судья вынес приговор: Ли-шана обвинили в убийстве четырёх человек, соучастии в разбое крупного лагеря бандитов, в подставе и фальсификации улик против Нереварима Косадеса. Судья назначил отправить Ли-шана под трибунал, где окончательно решат его судьбу. Кайн догадался, что ящера не стали пока казнить в основном потому, что от него можно многое узнать о бандитском лагере, в котором он был непосредственным участником. С Нереварима сняли кандалы, и он выдохнул, чувствуя, как магия снова разливается по его телу. Он неспешно подошёл к убийце, которого держали стражники под руки. Они молча прожигали друг друга взорами. Кайн неспешно подошёл ближе к Клинку, наблюдая.       — Здорова, Нес-с-сварин… — злорадно прошипел Ли-шан, прищурив глаза. — Видимо, с-сегодня у тебя день лучше, чем вчера… — нагло кивнул убийца, разочарованный тем, что не этот эльф сейчас в кандалах. Аргонианина стала снова охватывать злость. Нереварим оскорблённо усмехнулся и резко ударил зверочеловека по морде, да так сильно, что того чуть не откинуло, если бы стражники не держали. Ли-шан зашипел от резкой боли, опустив голову, и стража поспешила его увести, пока данмер и вовсе не убил его за всё, что он сделал. Кайн ошарашено посмотрел на протектора, который стоял к нему спиной и дрожал, пригнувшись. Бреннан догадался, что эльф, видимо, так зол что его аж трясёт, он осторожно спросил:       — Ты как, Нереварим? — тот не отвечал, что напрягло Кайна. Но тут эльф издал писк, больше похожий на скрип старой двери и медленно обернулся. Его большие глаза заполнились слезами, а лицо исказила боль.       — Больно-о-о… — проскулил Косадес, держась за ушибленную руку. — Господи-и-ин!       — Ух, — сочувственно зажмурился Кайн. Да, ведь у аргониан твёрдая и прочная чешуя. Довакин посмотрел в распахнутые чёрные глаза и моментально умилился. — У тю-тю… — со смехом мотал головой Кайн, успокаивая нервного товарища. Эльфа ещё и сильно мутило после прикосновения, но его удалось быстро успокоить. — Мы скоро уйдём из этого мрачного места, одни отбитые тут, прямо город долбанутых. Обижают, да-а? — заявил Кайн, кивая. Эльф жалостливо кивал в ответ. Лилия смотрела на их перешёптывания и сюсюканья, пренебрежительно фыркая. Она скрестила руки на груди, закатив глаза. «А вроде два взрослых мужика, о боги…» — подумала она.       Когда парни надурачились, то все трое отправились обратно в таверну. Раз уж Нереварим теперь с ними, то Бреннан попросил его вылечить руку. Кайн снял кровавые бинты, показывая повреждение. Эльфу достаточно было просто схватить Довакина за руку поверх пореза и использовать заклятие. С тихим звоном сверкнула яркая фиолетовая вспышка, и Клинок отнял руку, терпя отвращение и ломоту в кисти.       Кайн поблагодарил его, смотря на затянутый порез. Нереварим зажал рукой рот, сдерживая рвотные позывы, у него также начался несильный жар. Он понимал, что совершенно не чувствовал отвращения к хозяину как к личности. Но когда он трогал его, то невыносимо тошнило. Эльф заметил, что если он представлял в голове, как он прикасается к Кайну, то тошноты не было, как ни странно. Но в реальности по-другому. Неревариму в принципе было крайне трудно представить, что люди осязаемы. Из-за длительного отсутствия прикосновений он стал воспринимать окружающих как бесплотные объекты. Он понимал, что его сознание всего-навсего исказилось и приняло более удобный и привычный формат восприятия. Он порой непроизвольно думал, что если потрогает кого-то, то его рука пройдёт сквозь иллюзию тела. Но сейчас, когда он потрогал Кайна, рука ведь не прошла сквозь. Господин реален и он не иллюзия. В такие моменты Клинок и может отличать реальность от своих искажённых представлений.       Товарищи дошли до таверны и Кайн сказал, что побудет пока недолго на улице. Лилия хотела провести с ним время и тоже осталась, а данмер пошёл в заведение. Они сели на лавочку около стены, молчаливо поглядывая на окружающих, и никто из них не решался заговорить. Спустя пару минут Кайн решил взять инициативу на себя.       — Ну так что, как тебе приключения? Это то, чего ты ожидала, когда отправилась в странствия с Довакином? — усмехнулся мягко Кайн, посмотрев на девушку.       — О-о-о, да-а… — хохотнула Лилия, запрокинув иронично голову. — Какой-то ненормальный зверочеловек. Боги… А эта история с Ли-шаном и той женщиной, как же они так могли спать друг с другом? Это же неудобно… Хотя кто знает, у всех свои вкусы… — размышляла Лилия. Кайн стыдливо прикрыл лицо ладонью, неловко усмехнувшись, по сути слушая, что девушка думает о таких, как он. — Нет, ну если хочется, то пожалуйста, но почему надо людей-то убивать из-за отказа.       — Так ты считаешь зверолюдей плохими? — поинтересовался внезапно Кайн, смотря на компаньонку.       — Ну, нет. Мне проще общаться с людьми, но зверолюди не плохие. Скорее, я говорила о таких, как Ли-шан этот. Вот он плохой, — ответила воительница.       — А если бы в тебя влюбился каджит, к примеру, ты бы как поступила? — спросил Бреннан печально улыбнувшись.       — Ну… Ну, не знаю. Это странный вопрос, — задумалась девушка. — Я бы скорее влюбилась в кого-то более «человечного», — в шутку сказала она. Бреннан не оценил, прожигая Лилию взглядом наполненным горечью. Но всё же ему очень больно нести на себе груз неразрешённости, он больше так не может. — Что? — спросила настороженно девушка, видя печаль на лице Кайна.       — Иногда зверолюди не имеют людских черт, — Кайн закрыл глаза и, помолчав несколько секунд, открыл вновь. — Но порой и люди лишены всего человеческого, — тихо произнёс он. Лилия испуганно уставилась на его глаза, моргая и хмурясь. Глаза Кайна резко стали яркими, а зрачок стал узким, как у того дракона или у кота. Даже его лицо, казалось, поменялось — выражение пронизывающее, хладнокровное, как у зверя, а взгляд тяжёлый. Через минуту девушка всё же осознала, что ей не мерещится. Бреннан чуть улыбнулся, обнажая острые клычки. Лилия пугливо вздрогнула, чуть отодвинувшись. Она ощутила, как по телу пробежали мурашки от страха, хотя она не понимала, чего конкретно боится.       — Не бойся, — тихо отозвался Кайн и трепетно потянул ладонь к возлюбленной. Но девушка опасливо отклонилась назад, не понимая, что это такое. Она даже засомневалась, а Кайн перед ней сидит вообще? Тот самый, которого с такой теплотой она пригрела в своих мыслях. Казалось, это был кто-то другой, словно Довакина подменили, копируя общий облик, будто это не он. Так сильно в глазах Лилии его образ менялся из-за этих глаз и клыков. Увидев такую реакцию, Кайн нервно опустил ладонь, он почувствовал страх от Лилии, невероятный холод. Она словно вмиг стала безразлична к нему. — Я… говорил тебе об этом. Это была правда в тот вечер. — Он гладил свои руки, сильно переживая. — Я хочу, чтобы ты знала правду.       — Я знаю, — подтвердила шокировано брюнетка, прикрыв губы ладонью.       — И что ты теперь скажешь? — усмехнулся нервозно Кайн. Он сказал правду, то, чего от него хотели. Он не стал манипулировать, он просто открылся.       — Ничего. Мне нечего сказать. Чего ты ждёшь от меня? — обескураженно развела руками девушка. Она ощущала целый букет из чувств и была в ступоре. И вопросы, которые ранее задавал Довакин, были неспроста.       — Не знаю, может, мы могли бы… — смущённо поджал губы Кайн. — Я же могу быть человеком. Ну, как человек, — он несдержанно усмехнулся, понимая, что говорит это скорее себе. Пытается дать себе нелепую надежду и обмануть себя. А вдруг Лилию это устроит и всё будет как прежде или лучше. — Я люблю тебя, — уверял Довакин, предательски краснея от трепета. Хотя для него странно так говорить партнёру. Каджиты, говоря «люблю», имеют ввиду крепкую дружбу. Он сказал это только для Лилии, потому что люди говорят своим возлюбленным это.       — На что ты вообще рассчитывал? — непонятливо усмехнулась Лилия. Кайн вздрогнул от такого безразличного вопроса, а его сердце сжалось.       — Ни на что, — усмехнулся с болью Кайн. Только что его надежды разбились вдребезги. Он ощутил ком печали в горле и резко встал. — Ладно, нам скоро уходить. Собирайся, выходим через полчаса. Марка предупреди. — Довакин резко вздохнул и молча удалился в заведение, ощущая, что земля опять уходит из-под ног, а дыхание перехватывает. Он убедился, что не следует открываться людям, потому что они не примут этого. Разве она хотела знать? Бреннан считал, что ей было бы удобнее видеть его «красивым, сильным нордом». А может, он вообще сам виноват? Он же скрывал и врал с самого начала.       Бреннан мрачной тенью вошёл в комнату, Нереварим покосился с удивлением на него. Он сразу заметил, что с господином что-то не так.       — Собирайся, мы уходим ровно через полчаса, — строго объявил Бреннан. Данмер без лишних вопросов кивнул, и они стали собираться. По приказному и властному голосу господина эльф моментально определил, что того разозлили и расстроили, но Нереварим не стал доставать расспросами. Оба молча собирались. Кайн быстро складывал вещи в рюкзак; он чувствовал, как его душат неудовлетворённость и обида.       Он собрался за десять минут и подавленно сел на кровать. Довакин схватился за голову, утирая ладонями лицо и устало простонал. Косадес хмуро на него глянул, роясь в своём рюкзаке. Кайн тёр глаза пальцами, чувствуя, что хочется спать, но надо идти. Вдруг перед ним на корточки сел компаньон. Бреннан удивлённо посмотрел на эльфа. Клинок увидел в глазах Бреннана однозначную эмоцию и всё понял — кое-кто безжалостно разбил «хрупкое сердечко» хозяина…       — Ах… — вздохнул муторно Нереварим, кивая и обняв руками колени. Кайн непонимающе нахмурился. — Бабы… — тоскливо изрёк Клинок, сострадательно прищурившись. Кайн в очередной раз удивился его проницательности. Кайн натянуто улыбнулся, подтвердительно кивая. Эльф улыбнулся в ответ и встал, решив оставить хозяина наедине с мыслями, и продолжил собираться в долгий путь.       «Миддас. 21 Высокого солнца. Ученик. 4 Э год 401»