Неудержимый

— Дай... воды, — прохрипел Рик, едва входная дверь за ними закрылась. От недавних попыток подняться с земли ему стало откровенно худо: мир крутился перед глазами, колени противно дрожали, дурнота накатывала волнами. — Хорошо, я принесу сразу, как только уложу вас на диван. — Лучше до стула проводи, рана на плече… ребра... так будет удобнее… Люси не стала спорить, решив, что кресло, стоящее возле прилавка, вполне подойдет для того, чтобы обработать рану. Если только он не потеряет сознание, конечно. И она направила своего неожиданного пациента к открытой двери, ведущей из прихожей в лавку. Поддерживаемый спасительницей, Ричард на одной только силе воли дошел до хлипкого пластикового кресла и рухнул в него, почти теряя сознание от облегчения. Ощущать себя слабым, как щенок, категорически не нравилось. Перед этим чувством меркли и боль, и жажда мести, и унижение от того, что он оказался в такой ситуации и вынужден теперь полагаться на эту девку. Убедившись, что он не собирается валиться в обморок, девушка метнулась на кухню к чайнику и через минуту подала пластиковую бутылку, до половины наполненную тепловатой водой. Рик жадно припал к горлышку, но сделал только пару глотков, стараясь, чтобы они не были слишком большими. Правила выживания он знал не понаслышке, много раз попадал в переделки, когда лишь осмотрительность спасала жизнь. Обезвоженный до предела, организм сейчас просто не примет большой объем воды, и ему станет только хуже. Лучше пить маленькими глотками, но часто. Вода немного оживила его, даже в голове слегка прояснилось. По крайней мере алая пелена уже не застилала глаза. Если бы у него было хоть немного чистой воды, пока он блуждал по придорожной канаве, он не оказался бы сейчас в таком состоянии и давно связался бы с друзьями. «Иногда нам не хватает простых вещей», — подумал он расслабленно. Его постепенно отпускало, приходило осознание, что помощь найдена. Однако доверяться этой леди полностью Рик не собирался, потому что никогда никому не верил без особенных на то оснований. Он оторвал взгляд от влаги, плещущейся в бутылке и посмотрел на женщину, крутившуюся рядом, она исподтишка поглядывала на него с нескрываемым любопытством, к которому примешивались жалость и опаска. Губы Рика изогнулись в кривоватой усмешке — можно представить, каким пугалом он выглядит сейчас, если даже ее умудрился так испачкать! Цветастая косынка с волос спасительницы осталась лежать где-то на улице, потерянная во время нелегкого подъема его бренного тела в вертикальное положение, взлохмаченные каштановые кудри обрамляли свежее, милое лицо. Она, несомненно, моложе, чем он сперва предположил, лет двадцать семь или около того. Симпатичная, хоть и не красавица, стройная. Взгляд невольно задержался на глазах — на перепачканном взволнованном лице девушки выделялись ярко-синие лучистые глаза — вот их по праву можно бы назвать словом «прекрасные». Синеглазка. Рик снова поднес к губам воду и, сделав глоток, поставил бутылку на прилавок рядом с собой. И тут впервые рассмотрел, где находится. Все помещение, исключая узкий проход к входной двери, было уставлено большими вазами с цветами. Святая мадонна! Цветы, самые разные цветы, царили в этой комнате, их аромат, казалось, заполнял все пространство. Аромат… Он провел рукой по лицу, заподозрив, что бредит и снова очутился в худшем своем кошмаре... Перед глазами встала стена из белых роз и лилий возле черной лакировки гроба. Рик дернулся, желая немедленно выскочить из этого ада, но натолкнулся на, как он теперь понял, хозяйку цветочного салона. — Что такое? — озабоченно спросила она, положив руку на его здоровое плечо, чтобы удержать. — Вам неудобно сидеть? — Цветы… — трудно было ошибиться в тоне, которым он прохрипел это слово, явственно звучало отвращение. — Они вам не помешают. — Их запах… — у него не было сил пускаться в объяснения, почему он так ненавидит аромат цветов. — Ну, я же на ваш запах не жалуюсь, — фыркнула девушка, а когда Рик снова бессильно откинулся на хлипкую спинку кресла, достала из-под прилавка большую пластиковую миску и наполнила ее водой в маленькой раковине у стены. Воспаленные глаза ее гостя впились в ни в чём не повинные лилии, стоявшие рядом с ним на прилавке. — Убери этот вонючий веник, ты решила меня убить? Его голос, тихий и хриплый, почему-то все равно прозвучал грозно, по-командирски; Люси обиженно поджала губы: — Вы про лилии? Никогда не слышала, чтобы от них люди умирали! — Не знаю, на счет людей, но меня этот смрад раздражает! — прорычал Рик. — Убери. «Господи! Да за что это мне? — подумала девушка. — Хотя, может, он аллергик? Лучше убрать, вдруг умрет от пыльцы... С трупом замучаюсь разбираться и объяснить полиции». — Но вслух продолжила ворчать, чтоб он не думал, что может здесь командовать: — Куда я их дену? В холодильнике нет места. — Она подняла тяжелую алюминиевую вазу и направилась к выходу. — Вот, поставлю подальше, у самых дверей. Так достаточно далеко? — Нет, вынеси их за дверь, — потребовал капризный гость. — На улицу? Ни за какие коврижки! — Там уже улица? — Мужчина с отвращением оглядел лавку. — Что у тебя за крохотная конура? — Да, у меня очень небольшой магазин. Какие претензии? Прежде чем потерять сознание, нужно было оставить записку, чтобы вас забирал с помойки только владелец роскошных апартаментов! Рик поморщился от воспоминаний о недавнем прошлом и ответил уже более миролюбиво: — Ладно, и ты сойдешь на крайняк. — Сойду и я! Как мило, — притворно засмеялась флористка. — Ну хорошо, вы попили воды, порычали на мой товар и лавку. В этой миске теплая вода, думаю, у вас самого не хватит сил смыть всю эту грязь с рук и лица, потому я готова помочь. Но сперва хотелось бы узнать как вас зовут. Как-то странно мыть лицо человеку, имя которого не знаешь. Кстати, я — Люси Браун. — Мое имя Рик, Синеглазка. — И так как девушка продолжала смотреть вопросительно, ожидая, что он назовет фамилию, добавил: — Все, что тебе нужно знать. — Так вас не Джон Доу* зовут? — колко спросила Люси. — Вот так сюрприз! — Ага, к твоим услугам, крошка. Первым делом она помогла ему расстаться с грязным болоневым плащом, и была поражена, когда под этим одеянием бомжа оказался дорогой черный костюм, это она уловила, несмотря на дыры и пятна. Слева вся одежда была ржаво-бурой и Люси сразу поняла, что это кровь. Снять пиджак не получалось, справа ткань намертво присохла к коже, в какой-то мере остановив кровотечение, и попытки отодрать ее причиняли мужчине страшную боль. Под пиджаком обнаружился очень неприятный сюрприз для Люси — плечи Рика охватывали тонкие ремешки наплечной кобуры, правда, пистолет вроде бы отсутствовал, но девушку это ничуть не успокоило. Рик внимательно следил за ее лицом в момент, когда она поняла, что он вооружен или по крайней мере был при оружии. До сей поры девушка воображала, что он просто несчастная жертва нападения. Однако трудно ожидать, что, обнаружив оружие, Люси не поймет, что он такой же бандит, как и ранившие его. Можно, конечно, соврать и сказать, что он правительственный агент — насмотревшись тупых сериалов, обыватели легко верят в подобную чушь. Он уже приготовился напустить туману, но Люси одновременно и удивила, и насторожила его: промолчала, не стала ни о чем расспрашивать. Подозрительно. Слегка поджав губы, девушка отказалась от бесплодных попыток избавить его от рваного, запятнанного кровью пиджака. Настала очередь водных процедур. Люси пришлось четыре раза сменить воду, пока он не оттёр руки. Помогая ему, Люси заметила на одном из его длинных пальцев серебристый перстень-печатку, богато украшенный причудливым орнаментом, с большим синим камнем. «Красивая вещь, наверное, старинная» — подумалось ей. Невольно отметила и восхитилась мужественной красотой его рук — крупные сильные кисти, длинные пальцы. Люси достала из ящичка в прилавке чистую салфетку, смочила в теплой воде и подступила к мужчине с намерением протереть ему лицо. Коснувшись кожи, ощутила ее жар и сухость. — У вас сильный жар! — вскричала она. — Ну еще бы, — уголок красивых губ мужчины дрогнул в циничной усмешке, — а ты думала, я так просто прилег отдохнуть у тебя на помойке? Рик прикрыл глаза, касание прохладной влажной материи было приятным, остужая пылающий лихорадкой лоб, даже слегка прояснило сознание. Он не был, впрочем, уверен, это к лучшему перед тем, что ему предстоит вытерпеть. Извлечение пули без наркоза то еще удовольствие... — Как вы вообще забрели во двор? Вас ранили где-то неподалеку? — Нет... довольно далеко. Но как очутился конкретно здесь, не помню... Вроде бы пробирался какими-то дворами и мне было совсем плохо. Мягкими движениями она протирала, аккуратно обходя царапины, его лоб и щеки, подбородок, заросший темной щетиной, которая придавала резким, но очень правильным чертам, диковатый вид. Смуглый. Наверняка, выходец из Южной Европы. Люси стало интересно, откуда же явился Рик — выговор его далек от их местного скауза*, который во многом напоминает разговор с горячей кашей во рту. Нет, хотя речь у таинственного Рика не такая рафинированная, как у дикторов на BBC, она больше походит на то, как говорят на каком-нибудь американском канале, вроде CNN. Из этого Люси сделала очевидный вывод: Рик — американец. Лет тридцати пяти, плюс минус пять лет; точнее не скажешь, ведь он такой бледный, больной и уставший. Волосы неопределенного серо-бурого цвета в беспорядке падали на лоб. Несмотря на всю грязь, кровь и пыль покрывающую его с ног до головы, он показался ей очень видным, даже красавчиком. В обычной жизни Люси избегала подобных типов, как могла, они слишком самоуверенны и избалованы, но сейчас чувствовала что-то вроде ответственности за его жизнь. В то же время и о пистолете не собиралась забывать. — Послушайте! — Люси бросила грязную салфетку в ведро для мусора, и намочила следующую. — Нужно все-таки позвонить, хотя бы врачу. — Верно. Позвонить нужно, но не врачу. Хорошо, что напомнила, малышка, давай телефон. Она не послушалась, дотронулась влажной салфеткой до ссадины на его виске. Рик зашипел от боли и отпрянул. А потом грубо схватил ее за талию. — Дай телефон, говорю! Вот сейчас Люси впервые по-настоящему испугалась, захват был неожиданно сильным. Однако вместо страха и оторопи его грубость вызвала у нее агрессию. — Пустите сейчас же! — она потянулась и схватила лежащий на другом конце прилавка мобильный. — Я сама позвоню в полицию... Он мгновенно перехватил ее запястье и прошипел: — Нет, не позвонишь, если не хочешь получить пулю между твоих милых глазок. С минуту они молча боролись за мобильник. Забыв про боль, Рик вскочил и выкрутил руку девушке. По его меркам слабо, только, чтобы отобрать телефон. — Черт! Больно же, идиот! — зашипела Люси и отступила, энергично растирая пострадавшее запястье. — Молодец. Я позвоню и через пару часов исчезну отсюда. А ты станешь богаче на несколько тыс… — Тут в трубке прозвучал строгий женский голос: «Городской отдел полиции, диспетч…» Ричард резко нажал «отбой». — Ах, поганка, что ж ты делаешь?! Этот порыв стоил ему всех оставшихся сил, Рик пошатнулся, а мобильный выскользнул из его еще влажной руки. Люси бросилась к раненому, не позволила упасть и по мере сил поддержала, помогла опуститься на пол в проходе между цветочными букетами. Тяжело дыша, обессиленные, оба сидели рядышком на полу и смотрели на злополучный телефон, от которого при ударе о кафельную плитку пола отскочили задняя панель и аккумулятор. Миниатюрный дешевенький Prestigio валялся экраном вниз в метре от них. Люси потянулась, чтобы поднять его, но большая смуглая рука опередила ее. Ричард схватил телефон и тут же с разочарованным стоном отбросил. — Черт, да что за день такой! — с досадой пробормотал он, прикрывая глаза. Экран мобильного оказался разбит вдребезги. Что за невезение! Засада, кошмарное путешествие по канаве, пробуждение на помойке среди мусора от голоса этой маленькой вредной колючки, и вот теперь он на полу проклятой цветочной лавки и ненавистный аромат цветов, кажется, уже въелся в его кожу. Неужели это карма и его настигло возмездие за многочисленные грехи? Перед воспаленным сознанием Чиано вновь пронеслись картины семилетней давности: старинный собор, наполненный белоснежными цветами, скорбные фигуры в трауре, черная свежая земля по краям ямы, куда опускают гроб, вот он последний раз сверкнул лакированным боком и исчез из вида; стук комьев земли по крышке; пальцы до судорог сжимающие горсть земли, никак не желающие разжаться и бросить ее... Он с трудом вернулся в настоящее, напомнив себе, что не имеет права раскисать. Люси между тем с возмущением осматривала искалеченные останки телефона. — Черт! Какой же вы идиот! Теперь вы никуда не сможете позвонить! Ричард не стал выговаривать за звонок в полицию, лишь высокомерно поднял бровь и выдавил холодно: — О’кей, хорошая попытка, детка, а теперь тащи сюда другой сотовый или ноутбук. И на сей раз без фокусов! — Какой другой? У меня нет другого телефона! — Люси даже не старалась сдержать раздражение. — Или вы не видите, что у меня цветочный салон, а не магазин сотовой связи? Вы разбили единственный телефон в доме. Поздравляю! И, кстати, ноута с инетом у меня тоже нет. — Проклятье! Кончай дурить, Синеглазка! Ты хочешь сказать, что во всем этом чертовом доме нигде нет телефона или выхода в интернет? Ты за дурака меня держишь? — Я вас вообще-то не держу, можете проваливать туда, откуда явились, вместе с вашими командирскими замашками! У меня нет другого телефона. Ноутбук я недавно заложила, могу показать квитанцию ломбарда. — Так сходи, выкупи, — раненный, со злостью уставившись на нее черными как ночь глазами, он почти шипел от ярости. — Вы обалдели?! — Люси задохнулась от гнева и с трудом подбирая слова. — Ночь на дворе... все давно закрыто. — Попроси на пять минут у соседей. — Мои соседи сплошь старички-сплетники и давно спят. Или вы хотите, чтобы о вас узнал весь Ливерпуль? Подождете до утра! Так и быть, утром схожу и куплю новый телефон. Естественно, с помощью вашей кредитки. Если вы не умрете за ночь, конечно. Рик несколько минут молчал, переваривая ее слова. Ждать до утра не хотелось, но с другой стороны — он ведь не знает, кто конкретно его предал. Пожалуй, небольшая задержка будет кстати. Вот только с раной надо разбираться именно сейчас, иначе может быть совсем плохо. — Ладно, но я не собираюсь умирать, не надейся. И тебе придется хорошенько позаботиться обо мне. — Сделаю, что могу, — смиренно ответила Люси, — я ж не зверь какой-нибудь. Думаю, вам лучше лечь прямо здесь, на полу. Я вас больше не подниму, и так спина гудит, — она совсем неизящно потерла поясницу, пытаясь распрямиться, и невольно застонала, ощутив тянущую боль. — Здесь, на грязном полу, среди этих похоронных веников? — возмутился Рик и, грозно нахмурив брови, небрежно махнул рукой на цветочные вазоны по обеим сторонам прохода. Люси тут же выпрямилась и даже воинственно подбоченилась: — У меня очень чистый пол, сэр, разуйте глаза! Флористка даже покраснела от возмущения и обиды. И сама себе удивилась: ну ни все ей ли равно, как этот грубиян отзывается об ее лавке! Ясно ведь, что сноб и богач, такие нос воротят от скромных заведений, заказывают букеты по каталогу или поручают это своим длинноногим секретаршам в мини-юбках. Наверняка, этот наглый красавчик ни разу в жизни не выбирал по цветочку букет для возлюбленной, скользя взглядом по длинному ряду растений, с трепетом выискивая самые достойные и красивые, как это делают некоторые из ее скромных и небогатых клиентов — так сразу видны и нежность, и внимание, и искренние чувства. Нет, такие, как этот, велят доставить неподъемные сто пятьдесят элитных роз на длинных стеблях и плевать им, что объекту их вожделения такой букетище даже не поднять. Вот уж и вправду — веник! Люси яростно сверкнула на нежданного гостя глазами и поджала губы, молча требуя извинений. Уловив недовольство хозяйки помещения, Рик осмотрелся, понял его причину и с досадой вынужден был признать, что здесь она права. Ишь, сверкает своими синими глазищами — обиделась! Кругом действительно ни соринки. Но не в его правилах извиняться, потому просто перевел тему: — Ты имеешь какой-нибудь опыт в обработке ран? — М-м... в детстве я пару раз вытаскивала занозы из лап моей колли. Мужчина раздраженно завел глаза к низкому потолку: — Я имел в виду — человеческих ран. — Ах!.. Нет. А почему вы спрашиваете? — Потому что, Синеглазка, тебе придется вытащить пулю, которая засела у меня в плече. Люси дернулась как подстреленная и энергично запротестовала: — Что??? Пулю? Да ни за что! — Это действительно явилось неожиданностью: ведь до сих пор речь шла только об обработке ран. Но вытаскивать пулю — это же непростая хирургическая операция. Кто вообще на такое способен без подготовки и знаний? — Ну, тогда я умру, — спокойно ответил мужчина, — потому что уже чувствую, как пуля проникает все глубже. Прямо к сердцу. — Ничего подобного он не чувствовал, но нарочно сгущал краски, чтобы заставить девушку действовать. Он уже заметил, что ей жаль его, и бессовестно этим пользовался. — Истеку кровью прямо здесь, на полу, и это будет целиком твоя вина. — Ладно-ладно, уговорили, — мрачно буркнула Люси, складывая руки на груди. Этот тип с черными дьявольскими глазами просто гипнотизирует ее, заставляя плясать под свою дудку. Но что же делать, нужно помочь, ведь рядом нет никого. На всякий случай она решила уточнить: — А у вас есть какие-нибудь знания на этот счет? — Я буду тобой руководить, не бойся, — уверил Рик. Девушка скептически поинтересовалась: — А вы что, врач? Тут нужен как минимум хирург. Рик не соизволил ответить, он был занят — закусив губу, пытался рассмотреть плечо, которое горело словно в адском пламени. Да, он знал, как надо действовать, ему не раз приходилось извлекать пулю из раны, причем делал он это максимально грубо и жестоко. Что ж, придется попробовать на собственной шкуре, каково было врагам под его пытками. — Значит, командовать любите? — так и не дождавшись ответа, Люси переминалась с ноги на ногу и старалась себя успокоить, подкалывая будущего пациента. Не благородно, да, но все лучше, чем впадать в истерику от перспективы самой вытаскивать пулю из живой плоти. Ужас! Черные глаза приморозили ее к месту: — Командовать обожаю, а вот болтать попусту — нет. У тебя спирт в доме есть? Его ледяной взгляд отпетых головорезов превращал в смиренных агнцев, но на Люси он подействовал по-иному — спас от начинающейся панической атаки. Она вдруг поняла, что он и в самом деле точно знает, что делать. Ей нужно только следовать инструкциям. Это несколько успокоило и придало уверенности — всегда приятно переложить ответственность на ближнего. — Нет. Но, по-моему, осталось полбутылки текилы. Подойдет? — Подойдет для коктейля, — поморщился Чиано. — Ладно, тащи. Заодно принеси бинты и несколько чистых простыней, которые тебе не жаль порвать на лоскуты. Еще парацетамол или что-нибудь от температуры. Давай, быстрее шевели попкой. — Боже, за что мне все это? — прошипела Люси сквозь зубы, но бегом направилась в спальню, где хранила аптечку. Когда она принесла требуемое, Рик первым делом хорошо приложился к литровой бутыли из темно-синего стекла. Сделав несколько жадных глотков, он проворчал: — Дрянь какая-то, — и поставил бутылку рядом с собой, чувствуя волну приятной расслабленности от алкоголя. — Но для промывки раны сгодится. Теперь нужен пинцет. — У меня нет пинцета... — Люси крепко задумалась. — Только щипчики для бровей. Рик подарил ей насмешливый взгляд. — Интересно, как ты ими вытащишь кусок свинца калибра 7,62 миллиметра? — он тяжело вздохнул и тут же схватился за поврежденный бок. — Хорошо, будешь действовать ножом. Он порылся в кармане пиджака и достал небольшой нож с изогнутым лезвием устрашающей остроты. — Разрежь одежду на плече. Только осторожнее — рубашка приклеилась к плечу. Полей водой, чтобы легче отлипала. Когда одежда достаточно промокла, Люси взяла нож, потрогала лезвие пальцем и внутренне содрогнулась от того, что предстояло сделать. Потом что-то для себя решила и опустилась на колени рядом с Риком. А тот молча лег на спину, приготовившись. — Начни с рукава и вверх, к плечу, — шепнул он и положил левую руку на ее колено. Опасаясь порезать его, она осторожно подсунула острое лезвие под ткань и та легко разошлась, открывая смуглое мускулистое предплечье. Дойдя до локтя, Люси остановилась и бросила неуверенный взгляд на Рика. Тот лежал очень спокойно, плотно закрыв глаза. Его не по-мужски длинные и густые черные ресницы бросали полукружья теней на острые скулы, и эта не соответствующая общей брутальности его облика деталь почему-то поразила ее. Руки стали неприятно влажными и Люси мысленно чертыхнулась: раньше она не замечала в себе задатков мазохистки, ведь думать о ресницах такого вот типа — обречь себя на разбитое сердце. Нет уж, она не будет вестись на его внешность, не зеленая же девчонка. — Продолжай, ты все правильно делаешь, — прошептал он, так и не открыв глаз. Лезвие с тихим треском вспарывало плотную и явно дорогую ткань пиджака, а заодно и тонкий хлопок рубашки; ткань разошлась полностью обнажив мощные мускулы плеча. «Вот почему ему удалось подняться с такой раной, он, наверное, не вылезает из тренажерки». Не без труда, но получилось оголить и плечо. Вид запекшейся крови и покрасневшей от воспаления кожи рядом с маленьким темным отверстием на пару сантиметров ниже ключицы, заставил Люси нервно поежится и шумно выдохнуть. Рик поднял голову и тоже оглядел рану. — Могло быть гораздо хуже, — пробормотал он, забрасывая в рот пару таблеток парацетамола и запивая их водой. — Срезай остальное, иначе только грязь занесем. Люси расстегнула ремешки на наплечной кобуре, чтобы не портить ее, и, уже привычная к этой процедуре, взрезала ткань до воротника и откинула распоротый левый борт пиджака в сторону. Невольно усмехнулась, увидев на подкладке черную этикетку с белыми буквами: “Giorgio Armani”. — Ух ты, — фыркнула она, выразительно щелкнув пальцем по названию знаменитого бренда. — И не думала, что придется перекраивать за Армани. Рик нашел в себе силы ухмыльнуться: — Надеюсь, у тебя найдется что-нибудь на замену. — Думаю, отыщу для вас мужскую футболку и спортивные брюки. Но они сделаны в Китае, а не в Италии, и, возможно, совсем не ваш размер, уж простите. Она расстегнула пуговки на рубашке, обнажился мощный рельефный торс и девушка ахнула — на левой стороне груди багровел огромный синяк странной формы, ребра под ним заметно отекли и выглядели жутко. — Ого! — Люси в ужасе рассматривала серьезную травму. Уже один только ушиб грудной клетки мог быть причиной его состояния и доставлять страшную боль. А ведь есть еще и пулевое ранение! — Пустяк, наружу кости не торчат — уже хорошо. Потом перебинтуешь, — отмахнулся Рик, видя ее испуг. — Сперва пуля. Она продолжила разоблачать его и вскоре он лежал на лохмотьях собственной одежды с обнаженным торсом. Если бы Люси заявила, что это ее абсолютно не смущает, она бы бессовестно солгала. Щеки ее ярко горели с того момента, как обнажилась его рука, а уж накаченные плечи и грудь, узкие бедра, а также идеальные шесть кубиков пресса (а куда без них?) свели бы с ума любую женщину. Чтобы скрыть ненормальную реакцию, она принялась устраивать раненного поудобнее, подложив ему под голову свернутый в несколько раз рабочий халат, под больное плечо просунула чистую салфетку. Рик вроде бы не обращал внимания на ее волнение, во всяком случае удерживался от едких замечаний. Прежде чем откинуть лоскуты изуродованной одежды в сторону, он достал из нагрудного кармана пиджака золоченую зажигалку. Попробовав пальцем остроту лезвия, привычно щелкнул кремнем и поднес металл к огню. Как следует прокалил рабочую поверхность ножа и отдал его Люси. Она поразилась точности и твердости движений, руки у него совсем не дрожали, а сам мужчина казался спокойным и сосредоточенным. Эх, ей бы такую уверенность, ее же буквально душил панический страх, а еще опасалась, как бы не свалиться в обморок в процессе извлечения пули. Вида крови она никогда не боялась, но ковырять ножом в живом человеке... Брр! Кошмар! — Перчаток стерильных нет? — Рик явно уже не надеялся, что у нее имеется хоть что-то полезное. Она огорченно помотала головой: — Только хозяйственные. — Черт! Ладно. Иди и хорошенько помой руки с мылом, иначе занесешь инфекцию. — Поняла. Она тщательно намылила руки у крохотной раковины, откуда брала воду для цветов. Растирая в ладонях густое жидкое мыло, Люси искоса взглянула на странного ночного гостя. Он лежал на полу, вытянувшись, занимая большую часть свободного пространства; бледный до синевы, а под ним на сложенной в несколько слоев салфетке начало расплываться багровое пятно — из раны тонкой струйкой сочилась кровь. Необходимо как можно скорее обработать рану, иначе он и в самом деле скончается от кровопотери. — Поторопись, женщина! — раздался сухой приказ. «Ну и характер!» — подумала Люси, а вслух прошипела сквозь зубы: — Говорил мне дед: не тащи всякую гадость с улицы в дом! И почему я его не послушала? Как ни тихо она говорила, он услышал, и, к ее удивлению, довольно хмыкнул. — Ха, может не слушала, потому что ты глухая или тупая? Говорю же, поторопись, иначе тебе придется отмывать пол от всей крови, которая из меня еще не вытекла, а потом избавляться от моего обескровленного тела. Она тщательно смыла обильную пену и вытерла руки одноразовой салфеткой. Закончив, подошла и не без трепета взяла в руки нож, костяную ручку которого Рик уже протер единственным имеющимся в их распоряжении антисептиком — текилой. — Может, я все-таки добегу до полицейского участка? — голос Люси звучал почти умоляюще. — Тут всего два квартала. Честное слово, Рик, вам в больнице окажут квалифицированную помощь… Он посмотрел в глаза Люси и подтолкнул ее руку к своему раненому плечу. — Огнестрел придется как-то объяснить, не считаешь? Я добропорядочный бизнесмен, на меня напали, но я не желаю впутывать в это полицию, пойми. Неизбежная огласка мне сильно повредит. Кроме того, те, кто стрелял в меня, не знают моего имени. Но они сложат два плюс два, если станет известно, что именно меня ранили в Ливерпуле. Кстати, это и для тебя может стать небезопасным. Его взгляд действительно обладал силой внушения и заставлял подчиняться. Убеждал. У Люси, конечно, мелькнула мысль: почему же у «добропорядочного бизнесмена» под пиджаком наплечная кобура и пистолет? Но, в самом деле, что мешает объяснить это необходимостью защищаться от недобросовестных конкурентов? Так что она поддалась на уговоры, поверила Рику. — Хорошо. Что мне делать? — Пуля вошла неглубоко, вероятно, пороху мало положили. Тебе нужно очень осторожно опустить лезвие в рану, подцепить чертову пулю и вытащить. Сможешь? Лоб Люси взмок от испарины, но она кивнула: — Мне придется сделать вам очень-очень больно. — Вспомни свою колли, что произошло бы, если бы заноза осталась в лапе? — спокойный тон, которым был задан вопрос, не предусматривал простора для сомнений и колебаний. — Раны бы загноились. Я поняла. — Если я потеряю сознание, не пугайся. Просто постарайся побыстрее вытащить пулю, а потом наложишь тугую повязку, чтобы не кровило. — Ладно. Но, надеюсь, вы не умрете, а меня не обвинят в убийстве. Он не смог удержаться от смеха, но тут же застонал, сжав зубы: — Не смеши... знаешь, как больно смеяться? Давай! Тяжелый кованый нож в руке Люси предательски подрагивал, когда она поднесла его к довольно небольшому круглому отверстию в плече Рика. Странная штука жизнь! Час назад Люси намеревалась поджарить стейк из лосося на ужин и скоротать тихий вечерок с романом Иэна Бэнкса, и вот же ковыряется острием ножа в кровоточащей ране опасного, но дьявольски сексуального незнакомца. Черт! Да есть ли вообще там пуля? Лезвие уже вошло в пулевое отверстие на несколько сантиметров, неловкие действия Люси лишь расширяли рану, кровь потекла интенсивнее. Но вот после череды бесплодных попыток металл вдруг тихо чиркнул о металл. Люси мельком взглянула в лицо Рика. Он бесстрастно наблюдал за ее манипуляциями своими жутковатыми черными глазами, только закушенные губы побелели от кровопотери и боли. Она знала, что неумелыми действиями причиняет страшную боль, но за все время он ни разу не дернулся, не издал ни звука. — Кажется, нашла. Голос Рика остался твердым, просто звучал очень тихо и хрипло: — Выковыривай. Я бы и сам, только место неудобное. — Легко сказать… Высунув от усердия кончик языка, она старалась, как могла. Казалось, прошла вечность, а на самом деле всего несколько томительных минут, и Люси почувствовала, что небольшой кусок металла немного подался наружу. Еще пара минут и на ее ладонь лег окровавленный цилиндр, сплющенный с того конца, которым он вошел в тело. Радостная и взволнованная своей удачей, она не сразу поняла, что ее пациент уже некоторое время молчит и не раздает указаний. Взглянув на него, она обнаружила, что Рик без сознания.