Неудержимый

К восьми утра погода не по-летнему испортилась, солнце скрылось за тяжелыми дождевыми тучами. Холодный пронизывающий ветер задувал с моря, пробирался под расстегнутую куртку Люси, безжалостно трепал собранные в хвост волосы. Двигаясь по годами отработанному маршруту узкими прямыми улочками, она механически крутила педали, уступала дорогу пешеходам и автомобилям, при этом толком не замечала ничего вокруг, полностью погрузившись в свои мысли. Мелькали высокие старинные дома из темно-красного кирпича, широкие площади, крохотные скверы — знакомый с рождения район Ливерпуля. Не богатый, но и не самый бедный. Здесь прошла вся ее жизнь, и как-то так вышло, что Люси за все двадцать девять лет своей жизни никогда не выезжала за пределы графства, не была даже в Лондоне — вот такая она дремучая провинциалка. Вроде бы не тянуло путешествовать, хотя в юности она жаловалась время от времени на скучную монотонность жизни, иногда даже почти испытывала потребность что-то изменить, но дела, работа, заказы отнимали все время и стимула что-то круто менять не возникало. Пока был жив дед, возможности путешествовать имелись: да вот хотя бы Адель в Йоркшире навестить, но Люси все откладывала. Когда же не стало дедушки и магазин остался только на ней, уехать даже на пару дней не представлялось возможным, это означало бы проиграть в непрерывной гонке за клиентов, которую приходилось вести. Но если честно, теперь и вовсе не хотелось никуда ехать. Возможно, это скучно, но чужие страны она все-таки предпочитала видеть глазами авторов многочисленных книг, которые прочла, а купить билет и поехать хоть куда-то со временем начало казаться чем-то неосуществимым. День за днем текла размеренная жизнь, полная хлопот, и постепенно она уверилась, что ее место здесь, в этом приморском городе, в маленькой цветочной лавке. Более того, Люси уже и не представляла себе иной жизни — без работы в магазине с утра и до вечера, ну еще, может, без вечера субботы, проведенного в пабе с друзьями и Грантом. Вспомнив об этом предателе, Люси чуть было не наехала на бетонный столбик у тротуара и так резко затормозила, что с трудом удержалась в седле. Черная полоса затянулась и жизнь перестала напоминать зебру. Каково — сперва она потеряла Гранта, а теперь теряет семейный бизнес. Все одно к одному. И если к измене парня она отнеслась почти философски, то катастрофическое положение дела, доставшегося в наследство от деда, по-настоящему угнетало, она чувствовала себя несчастной неудачницей. Будущее рисовалось сейчас в самых мрачных красках и просвета ждать было неоткуда. Когда полчаса назад мистер Штерн, управляющий строительной компанией «Голден и Штерн», пригласил ее в офис, она, как дура, обрадовалась, воображая, что ей предложат новый заказ. Ее салон уже много лет еженедельно поставлял цветочные композиции для украшения приемной директората и официальных мероприятий. Сам Штерн в частном порядке нанимал Люси в качестве флориста для оформления свадьбы своей дочери и юбилея жены. Потому в кабинет управляющего Люси зашла уверенно и бодро, жалея лишь, что волосы растрепались от быстрой езды и ветра. Тем не менее, постаралась выглядеть по-деловому, как бизнес-леди, а не как девчонка-рассыльный. Но с первых слов тощего хозяина кабинета стало ясно, что новых заказов здесь ждать не стоит. Штерн, не глядя на нее, мямлил что-то по кризис, про то, что их фирма должна экономить. Оказывается, его супруга предложила заменить композиции из живых цветов на искусственные, сделанные из холодного фарфора, потому что их не нужно менять каждые несколько дней. — За эту неделю мы, так и быть, заплатим, но отныне поставлять товар не нужно. «Не нужно», — слова гремели в ушах Люси как набат. Она поднялась и молча вышла из кабинета под вялые заверения, что в случае, если ситуация изменится, конечно, ей дадут знать… «Дед, это был последний из твоих старых крупных клиентов. Я потеряла последнего. Я ничего без тебя не смогла. Прости». Ее бизнес в последнее время держалась на плаву только из-за стабильного контракта с «Голден и Штерн», ей и закладную в банке продлили только из-за него. А что же будет теперь? Вдруг стало так холодно, но отнюдь не из-за восточного ветра. Люси пришлось с усилием сжать зубы, чтобы они не стучали. Похоже, размеренной жизни конец. Причем закономерный. Как листок клена осенью неминуемо должен оторваться от питавшей его ветки и унестись в порывах прихотливого ветра, чтобы кануть в неизвестность, так и она, Люси, скоро улетит в новую непонятную жизнь. Теперь уж решено, нужно смириться. Она решительно оттолкнулась ногой от поребрика и велосипед понесся вперед, пересекая площадь Обелиска наискосок. У сияющих витрин конкурента, который и убил ее бизнес, она слегка замедлилась, по привычке пытаясь потешить гордость и показывая неизвестно кому, что ничуть не торопится и все у нее в порядке. Заметив, что салон «Орхидея» уже открыт, мысленно дала себе пинка — о чем она только думает? Уже восемь и ее несчастной лавке тоже давно пора открыться. К широким автоматическим дверям большого цветочного маркета, цокая каблучками, спешили две разряженные по последней моде дамочки — явно богатые покупательницы. Острое неприятное чувство под названием «зависть» пронзило Люси от макушки до пяток. Уже не пытаясь изображать невозмутимость, она свернула на родную Лондон-роуд и помчала к своему магазинчику. Ее улица была пустынной и скучной. Как всегда. Узкая полоса проезжей части с выложенными плиткой тротуарами и... никого — ни людей, ни машин. Уже не было времени ставить велосипед на место, она прицепила его за раму к решетке крыльца и сняла с багажника пустой короб. Скорее повинуясь многолетней привычке, чем необходимости, Люси спешила открыться, быстро нашарив связку ключей в кармане, отперла замок жалюзи на окне. Когда поднимала узкую жестяную штору, ей невольно вспомнились широкие зеркальные витрины «Орхидеи», за которыми громоздились охапки зеленых растений и разнообразных цветов. Убожество и темнота ее собственной лавки невольно резали глаз, как она ни билась, выставляя в окно со вкусом сделанные дорогостоящие композиции. Все это смотрелось бедно по сравнению с изобилием большого магазина за углом. Недовольная прежде всего собой, она поднялась на крыльцо и присела на корточки перед замком жалюзи на двери. Мысленно чертыхнулась от того, что не удалось сразу правильно вставить ключ. Пока возилась, за спиной послышались чьи-то шаги и Люси оглянулась в надежде, что это ранний покупатель. Столкнувшись взглядом с голубыми глазами бывшего жениха, она моментально вспыхнула от гнева. Грант стоял в двух шагах от крыльца, засунув руки в карманы, и улыбался своей обычной улыбкой — открытой и светлой, так улыбается человек, на совести которого нет ни пятнышка. «Явился и лыбится как ни в чем ни бывало! Вот же сволочь!» Но чего-то подобного Люси и опасалась все эти дни, прошедшие с их разрыва. Это было вполне в духе Гранта. Молодой человек, одетый для утренней пробежки в серую спортивную толстовку, велосипедки, туго обтягивающие длинные стройные ноги, и кроссовки, забежал довольно далеко от своего дома, потому что жил в Норрис-Грин, неподалеку от делового центра. Свои густые волосы Грант собрал в тугой хвост на затылке, они были того рыжевато-русого цвета, который характерен для британцев и так превосходно сочетается с розовой со здоровым румянцем кожей и спортивного типа фигурой. Обладая довольно типической и заурядной физиономией, он тем не менее умел расположить людей открытой манерой общения и приятной обаятельной улыбкой. Это помогало не только приобретать друзей и знакомиться с девушками, но служило хорошим подспорьем в карьере — Гранта недавно повысили до менеджера одного из отделов в крупном супермаркете “Iceland Foods”. Не зная как реагировать на его приход, Люси молча отвернулась и продолжила возиться с замком — ключ как назло решил застрять и не проворачиваться. — Привет, Люсиль, — проговорил Грант со свойственной ему дружелюбной приветливостью. Люси заскрипела зубами — она ненавидела свое полное имя и бывший жених прекрасно знал это, но редко принимал это в расчет. — Ты сегодня поздно открываешься. «Вот так! Словно ничего не произошло и вовсе не этот бессовестный микроб был застукан в постели с потаскухой-Летти», — Люси внутренне вскипела от этого беззаботного тона, но ничего не ответила. Слишком уж злилась. — Скажи сразу: ты будешь молчать, надувшись как ребенок, или мы поговорим, как подобает взрослым людям? Просто тогда не буду терять время. «Как будто ты когда-то терял время! Летти не даст соврать!» Отчаянное усилие и ключ наконец провернулся, щелкнул замок и Люси рывком подняла жалюзи над дверью, вымещая злость на ни в чем не повинных ставнях. Отыскала среди ключей на связке ключ от магазина и отперла стеклянную дверь. Только когда звякнул над открывшейся дверью колокольчик, она вспомнила, что сегодня в квартире не одна. Замерев на пороге лавки, она порыскала глазами в поисках Рика или каких-нибудь подозрительных предметов, оставшихся после вчерашней «операции», но вроде бы ничто не говорило о присутствии здесь постороннего и она вошла в помещение, на ходу расстегивая куртку. Дверь немедленно снова раскрылась, пропуская парня. Люси подавила печальный вздох: очевидно Грант, вопреки заявлению, собирался потерять здесь еще немного времени. Люси, которой давно пора было приниматься за обычную рутину по уходу за своим хрупким недолговечным товаром, нетерпеливо повела плечами, прошла за прилавок и впервые обратилась к молодому человеку: — Выбираете букет для подружки? — тон спокойный, сухой и официальный, таким клерк в банке просит заполнить заявление о выдаче кредита. — С радостью подарил бы тебе лучший букет, но ты ведь не любишь цветы. Но у меня кое-что есть для тебя, Люси, — Грант стремительно приблизился и положил на прилавок крохотную коробочку. Люси недоуменно смотрела на нее, молчала, не двигаясь. Видя, что девушка не собирается проявлять любопытство, парень сам аккуратно откинул изящную крышечку. На алом бархате сверкало единственным бриллиантом симпатичное колечко из белого золота. — Надеюсь, это лучше букета. Хотел подарить в более романтической обстановке, но то недоразумение… Грант досадливо поморщился, а Люси громко и неэстетично фыркнула, показывая свое отношение к столь завуалированному эвфемизму словосочетания «секс с лучшей подругой невесты». Строго говоря, предложение Гранта всерьез ее озадачило. Как он решился прийти к ней после того, что она застала в его квартире? У нее это не укладывалось в голове. Да что он о себе воображает? И неужели ждет, что если удосужился сделать предложение, она немедленно все позабудет и скажет «да»? Не веря самой себе, она удивленно посмотрела в эти честные голубые глаза напротив. Вообще-то до скандала между ними давно все было решено, оставалось только вот такое, формальное предложение. Все шло именно к свадьбе, они не раз обсуждали совместные планы на будущее. Еще неделю назад, подари он кольцо, она с восторгом согласилась бы в полной уверенности, что он — именно тот человек, который ей нужен. Но сейчас перед глазами стояла сценка того прелестного «недоразумения» и растерянные вытянутые лица застигнутых на месте преступления любовников. — Забудь про тот случай с Летти, крошка, — рука Гранта уверенно и нежно прошлась по щеке Люси, зацепила подбородок, — это нелепая случайность, которая больше никогда не повторится. Не знаю, что на нас нашло, оба мы жалеем об этой глупости... «Не повторится! Ха! С Летти, возможно, и не повторится, ей же тогда здорово прилетело стулом по спине. Это, несомненно, добавило негодяйке ума. Но с другими… Супруге Гранта надо иметь крепкий лоб, чтобы достойно носить те ветвистые рога, которыми он ее непременно наградит». Она мягко, но непреклонно отвела его руку от своего лица и покачала головой. — Забери это, Грант. — Она толкнула к нему коробочку, та легко скользнула по гладкому дереву столешницы, в какой-то момент Люси показалось, что она упадет на пол, но и здесь ей не повезло: футляр остановился на самом краю. — И прощай, мне работать нужно. — Ну, мы еще на эту тему поговорим, Люси, — молодой человек неторопливо убрал подарок в карман и отступил к двери. — Приходи сегодня к шести в наш паб, посидим, послушаем музыку. — Мне некогда, извини. — Вечно твое «некогда», «работать нужно»… Тебе лавка жизнь заменяет… — Лицо Гранта пошло некрасивыми красными пятнами, что всегда служило признаком крайнего раздражения. Он досадливо махнул рукой и уже повернулся к выходу, однако, свет с улицы загородила чья-то тень, стеклянная дверь открылась и в лавку вплыла улыбающаяся миссис Палмер. — Добрый день, молодые люди. Приятно повидаться, Грант. Вы уже уходите? — хитрые глазки за толстыми стеклами очков так и стреляли по сторонам, с жадностью впитывая все нюансы поведения хозяйки цветочного салона и ее жениха. Молодой человек выдавил в ответ любезную улыбку, и, быстро кивнув Люси, вышел вон. За окном мелькнула серая толстовка и исчезла. Девушка скрепя сердце обратила внимание на соседку. — Доброе утро, мэм. Вы сегодня рано. Что вам угодно? — Мне показалось или он действительно не в духе? Милая, что случилось? — старушка даже не пыталась замаскировать любопытство. — Вам показалось, милая миссис Палмер, — сухо ответила Люси, невольно скрипнув зубами на слове «милая», и сняла с крючка возле раковины фартук в котором работала. — Чем я могу вам помочь сегодня? Могу предложить прекрасные декоративные маки, они только что распустились. Соседка поняла, что просвещать по личным вопросам ее не собираются, ее взгляд заметался по выставленным рядом с проходом растениям. — Нет, спасибо, мне нужна рассада анютиных глазок. Хочу посадить их на южном окне. Это будет очень мило. Только, пожалуйста, разноцветных. — К сожалению, я не держу рассаду, мэм, — развела руками Люси, которая хорошо знала, что ни на одном окне в квартире миссис Палмер никогда не было ящиков для цветов. — Для этого здесь не достаточно места, как видите. — Ах да, у тебя же не такой большой салон, как «Орхидея», дорогая. — Вот именно, мэм, но если вы внесете предоплату, могу специально для вас заказать у поставщика, — сказала Люси и тут же осеклась, потому что вдруг вспомнила, что для того, чтобы что-то заказать, нужно иметь хотя бы мобильный телефон. Девушка досадливо прикусила губу. Ей срочно необходима новая трубка. — Как неудобно, — капризно протянула старушенция, которая, конечно же, ничего не собиралась покупать и зашла только, чтобы сунуть нос, увидав с улицы, как флористка разговаривает с Грантом. — Пожалуй, это не к спеху, дорогая. — Хорошо, — равнодушно кивнула Люси и принялась наполнять водой емкости для опрыскивания. Она даже не повернула головы, когда колокольчик над дверью сообщил, что местная кумушка удалилась. — Так этот рыжий кобелёк — твой парень? — раздался глухой низкий голос. — Сперва он все терся во дворе, возле задней двери. Я уже напрягся, кто он такой. Думал, может, фараон. Люси невольно вздрогнула при первых звуках его голоса и повернулась к мужчине. Тот стоял небрежно прислонившись к стене прихожей, насмешливо глядя на нее. О вчерашнем состоянии напоминала лишь некоторая бледность и тени под глазами. Даже одежда не по размеру, которая, как ей казалась, должна сидеть на этом гиганте весьма комично, почему-то выглядела сексуально. Так, словно готова слететь с этого мощного тела в любую минуту. Люси отвернулась, невольно смутившись своих неуместных мыслей. От этого типа у нее мурашки бегут по всему телу и это совершенно ненормально. — Так что? Он тебе сейчас замуж предлагал? Насмешка в его голосу звучала слишком явственно, чтобы Люси могла ее проигнорировать. Она почувствовала раздражение и это помогло ей прийти в себя, как ни странно. Да, вот такая у нее смешная жизнь, что даже тип, которого она умудрилась выкопать на помойке глумится. — Не ваше дело! По-моему, вам лучше лежать и не беспокоить ваши ребра. — Скучно, у тебя там даже почитать нечего — одни романы. Так ты его динамишь? Что ж, мудро. Сразу заключать договора не стоит. Но ты слишком уж резко взбрыкиваешь — это тоже ни к чему — отпугнешь. Будешь характер после свадьбы показывать. — Я же сказала, мне ваши советы не нужны. Особенно такие. — Люси казалось, что она достаточно убедительно говорит, но Рик только ухмыльнулся. Нагло и понимающе. Как у него так выходит? Девушку возмущала и одновременно заводила его особенная манера одной кривоватой усмешкой сказать все, что он думает и даже знает. Или есть в его взгляде что-то, чего она не в состоянии понять, чему не в состоянии внятно противостоять? Смущенная, она добавила почти против своего желания: — Нет. Я не собираюсь выходить за него. И снова нет — он уже не мой парень. Рик отреагировал на ее откровенность с еще большей бестактностью: — Почему? Это было бы прекрасным выходом в твоей ситуации. Я имею в виду проблемы с бизнесом и деньгами. Одной тебе не выжить, а вот замужней женщине и кредиты выдадут охотнее, и отсрочку по уплате дадут. Люси все это было хорошо известно из личного опыта. — Обойдусь, — сухо откликнулась она. — Нет, не обойдешься, и ты знаешь это. Так что случилось, почему этот британский жеребчик стал «бывшим»? Люси передернуло от его эпитета и она вконец потеряла терпение: — Мне вообще не хочется говорить об этом прыще, но так как похоже вы не отцепитесь: я застукала его с моей лучшей подружкой, ясно? Еще вопросы? — Мда, неприятно. Но, как я понимаю, твое сердце не разбито. Пострадало только самолюбие, так? Люси медленно повернулась к нему и застыла. Его слова что-то задели в душе и, словно взглянув на ситуацию со стороны, она впервые всерьез задумалась об этом и удивилась, осознав, насколько же он прав. Действительно, ее самолюбие серьезно задел факт, что Грант изменил ей с Летти, чтоб ей, которая была первой красоткой еще в школе. Интересно, это нормально? Ей даже захотелось рассказать об этом Рику, но какое ему дело до ее проблем? Она промолчала. В последнее время слишком многое уязвляло ее самолюбие. К примеру, хроническое безденежье — дед как-то справлялся, а она что же? Но больше всего она страдала при мысли, что при ней бизнес совсем захирел и вот-вот наступит банкротство. Это было настоящей болью и на фоне краха ее надежд на успех, измена жениха с подругой казалась комариным укусом. Люси сглотнула горький ком в горле, осознавая, насколько это ненормально. У нормальных людей должно ведь быть наоборот: на первом месте дела сердечные, у нее же... Грант прав, она помешалась на своей лавке и потому не имеет ни полноценной жизни, ни настоящих чувств. — Ну, а если так, то почему бы не наказать его для виду, а там и принять его предложение? Ведь оно тебе выгодно. Люси нервно повела плечами и, сознавая, что, возможно, так бы и поступила, если бы с бизнесом все было в порядке. И если бы дружила с головой. Но что-то заставило замяться и пробормотать: — Ваш совет мне не близок. Лучше уж закрыть все здесь и уехать, чем так. Внезапно, она осознала, что подобный выход был бы и в самом деле решением в ее затянувшейся драме. Признать себя банкротом и уехать означает сдаться, но это было бы гораздо честнее по отношению к себе. Признаться, что не потянула семейный бизнес очень больно, но уязвленное самолюбие потерпит. Освободившись от непосильной ноши, возможно, она получит новый шанс стать успешной или счастливой? Или просто все потеряет. А может, стоит раз и навсегда отбросить все то же проклятое больное самолюбие, что заставляло страдать от измены Гранта и признать наконец, что все эти годы испытывала к парню лишь теплые дружеские чувства, а не любовь? И может ли такое быть, что его мимолетный роман с Летти оказался спасением от брака без любви для них? Эта мысль внезапно улучшила ее настроение. Что если то, что кажется ей сейчас концом всего, на самом деле всего лишь начало нового этапа ее жизни? Может, напрасно она так расстраивается и ее беспокойство связано лишь с естественным волнением перед неопределенностью будущего? Девушка, казалось, погрузилась в глубокую задумчивость, и Ричард некоторое время просто наблюдал за ней, гадая, к чему же она все-таки придет. Ему действительно стало любопытно, как же она собирается расправляться со всеми своими проблемами. Он честно попытался представить себя на ее месте, но он-то мужчина и подобных проблем точно бы не имел, с конкурентом быстро бы договорился тем или иным способом. А вот простой девчонке действительно трудно... Наконец, он не выдержал и спросил: — И что же ты решила делать дальше? — Не знаю. — Люси в задумчивости покачала головой и выпрямилась, словно сочла разговор завершенным, но вдруг снова понурилась и пробормотала тихо: — Сегодня последний крупный заказчик отказался от еженедельного обслуживания. Это совершенно точно делает меня банкротом в ближайшем будущем. — Как так — отказался? — Рик высокомерно поднял одну бровь. — С чего это вдруг? Любопытно было бы взглянуть на контракт. — Зачем? Мне все равно не по средствам судиться… — Ерунда, — он отмахнулся от ее аргумента, как он несущественного. — Я обязан тебе не только сохранением репутации, но и тем, что сегодня на ногах и чувствую себя сносно. Так что только рад быть полезным. — Спасибо, но не преувеличивайте мой вклад. Неплохим самочувствием вы обязаны прежде всего собственному необыкновенно сильному организму. — Она помолчала, ее одолело любопытство, но она не знала, как спросить. Но в конце концов это несправедливо: он знает о ней буквально все, а она о нем — ничего. — Значит, у вас юридическая практика? — Помимо прочего. Так. И многое она узнала? Люси поморщилась от досады. — Наверное, ваши близкие волнуются за вас. Я сейчас сменю воду в цветах и пойду за покупками и телефоном. — Хорошо. Но только у меня будет еще пара больших просьб, Синеглазка. К сожалению, будет ошибкой воспользоваться для покупок одной из моих банковских карт. Тебе придется самой заплатить за смартфон и одежду моего размера. Потому что в футболке, которая сейчас на мне, появляться на улице — значит, привлечь к себе всеобщее внимание. — Я согласна. — Она все равно не сможет наскрести на аренду в этом квартале, так не все ли равно, сколько она потратит на мужчину. Сотня-другая ей ничего не решат. — Но все-таки, почему нельзя использовать вашу кредитку? Рик подумал, что девочка, которая до сих пор вела себя вполне лояльно, заслуживает немного информации. Это не может ему повредить, а у нее не будет причин подозревать, что он какой-нибудь беглый заключенный, скрывающийся от правосудия. — У меня есть основания подозревать, что кто-то из моего окружения устроил на меня охоту. — То есть вас кто-то предает? — девушка ошеломленно воззрилась на мужчину, ее синие глаза влажно заблестели. — Вот именно. И я пока не знаю, кто именно. Маловероятно, но есть риск того, что мои банковские счета попытаются отследить, потому, чтобы не выдавать мое местоположение, пользоваться ими сейчас нельзя. — Какая-то шпионская история. — Люси ошеломленно покачала головой, но поверила всему. Глядя на этого загадочного властного мужчину не удивишься никаким теориям заговора. Опасный тип, сразу видно. — А вторая просьба какая? — Иди в те магазины, где тебя не знают и в каждом покупай только одну вещь. — Прохожу полдня… Но что с вами делать? Ладно. Пока Люси ухаживала за цветами, они успели составить список совершенно необходимых Рику вещей, в который вошли футболка, сменное мужское белье, что-нибудь вроде худи с глубоким капюшоном, кеды десятого размера* и недорогой смартфон, в котором обязательным являлось только наличие камеры, подключения к интернету и GPS-навигация. В двенадцать, так и не дождавшись покупателей, Люси вышла из магазина, повесив на дверь табличку «Закрыто», отцепила от перил велосипед и направилась в сторону большого торгового центра возле самого порта. Там она появляется крайне редко и нет риска, что знакомые увидят ее за покупкой подозрительных вещей. Решив срезать путь через Сифорт или Помойку — не самую благополучную часть Ливерпуля, Люси прикинула, что сэкономит на дороге минут пятнадцать. Так что она покатила по нешироким улочкам, застроенным двух- и трехэтажными домами разной степени запущенности. Глаз привычно скользил по разбитым тротуарам, замусоренным обочинам, зарисованным безобразным граффити ставням и стенам домов. Здесь ей был известен каждый уголок, она исследовала этот район вдоль и поперек еще будучи подростком, но умудрилась, в отличие от многих своих друзей и одноклассников, остаться здесь чужой, непричастной. Ее не затянула трясина Помойки, хотя зарекаться от этого она бы теперь не стала. Возможно, это лишь вопрос времени. Скоро она останется без крыши над головой, а самое доступное жилье для банкрота именно здесь, в этих развалюхах. Отдельного упоминания заслуживали обитатели этих мест, хотя в этот час улочки были пока безлюдны, за исключением колченогого инвалида, бредущего куда-то на костылях, да парочки растрепанных, неряшливо одетых женщин, о чем-то судачивших возле одного из домов. Оживление наблюдалось здесь в основном вечером, когда открывались многочисленные злачные заведения. Торопясь поскорее очутится в более благополучном районе, Люси свернула в подворотню, узкими переулками срезая путь к торговому центру, но тут вынуждена была резко затормозить: раздался окрик и ей наперерез резко выступил какой-то трясущийся тощий тип. Встреча с наркоманом в безлюдном уголке, где никто не придет на помощь зови-не зови, не предвещала ничего хорошего и Люси внутренне сжалась от страха. Неприятная встреча, а у нее как раз есть при себе деньги. Сжав зубы, она мрачно уставилась на доходягу, в ожидании нападения. Но небритый бродяга молча сунул ей в руки листок с отпечатанным черно-белым типографским текстом. Не понимая, что ему нужно, Люси взглянула на текст:

В н и м а н и е ! ПРОПАЛ ЧЕЛОВЕК Белый европейского типа. Возможно, американец Мужчина от 30 до 45 лет Волосы короткие, темные, зачесаны со лба назад рост 6’2” — 6’4”**, атлетического сложения Возможно, он обратится за медицинской помощью. Вооружен и опасен! Всем, знающим о его местонахождении, обращаться по телефону +44 151 ХХХ ХХХХ Вознаграждение гарантировано

Мужчина сделал выразительный жест, двумя пальцами показав себе на глаза: мол, смотри в оба, и отошел, позволяя ей проехать. Люси ни жива ни мертва сунула листовку в карман и продолжила путь уже медленнее, потому что ноги превратились в желе и тряслись не хуже, чем у того наркомана. Теперь она убедилась, что Рик говорил правду и его ищет не полиция, потому что номер телефона местной полиции был ей хорошо известен. То, что листовку раздает даже такой отморозок, говорит о том, что все бродяги с Помойки рыскают по району с той же целью и, можно не сомневаться, что скоро каждый житель прилегающих районов так или иначе будет оповещен о подозрительном незнакомце. Рику, который так заботится о сохранении репутации, будет очень трудно избежать их глаз. А если кто-то прознает, что в ее доме прячется посторонний, ей не миновать крупных неприятностей. За этими мыслями она незаметно для себя миновала узкие улочки предпортового района и выехала на широкий проспект, который отделял промзону от городских кварталов. Подъехав к черно-красному двухэтажному торговому моллу, Люси оставила велосипед на стоянке и отправилась за покупками. Пройдя через стеклянные автоматические двери, оказалась в узком коридоре между застекленными бутиками, где продавалось все от детской одежды до мебели и автомобильных покрышек. Поплутав с минуту, набрела на отдел, где продавалась электроника и, не торгуясь, заплатила за небольшой, как раз по ее руке, подержанный девайс фирмы Alcatel. Когда выходила из магазинчика, туда вошли двое парней неприятного вида с пачкой каких-то листовок в руках, и Люси не нужно было даже видеть их содержание и без того ясно, что это те самые, о Рике. Помня наставления Рика, в каждом отделе Люси покупала только один предмет, при этом выбирала места, где толклись покупатели — так характер ее покупок не привлечет внимание продавцов. Ведь она покупала одежду для крупного мужчины, как раз такого, какой описан в злополучной листовке. Все покупки складывала во вместительный велосипедный рюкзак, так было не видно, что именно и где она приобретала. Переходя из отдела в отдел, время от времени замечала парней с листовками, те деловито переходили от продавца к продавцу и всюду оставляли приметы опасного незнакомца. В обувном бутике она пробыла недолго, но едва успела указать продавцу на светло-синие кеды десятого размера, как за спиной кто-то насмешливо протянул, заставив ее подпрыгнуть от неожиданности: — Смари, Пити, эта цыпочка собирается напялить на себя эти ласты. С досадой оглянувшись на говорившего, она заледенела от страха: те самые парни с листовками! И как они здесь оказались, она ведь сюда зашла, уверившись, что они далеко? — Не великоват размерчик для тебя, деваха? — заржал вихрастый Пити с испитым красным лицом, сгибаясь пополам от восторга перед собственным остроумием. — Это ж мужицкие педали, сечёшь? Люси взглянула на продавца, ожидая, что тот одернет нахалов, которые пристают к покупательнице с глупостями, но лысоватый мужчина средних лет явно не горел желанием рисковать заметным брюшком и связываться, вместо этого тайком подавил улыбку и отвернулся, выискивая коробку с нужным размером. А парни все еще торчали за ее спиной, обдавая ее чесночным духом от съеденных недавно куриных крылышек, и явно требовали от девушки какой-то реакции на свои остроты. Люси собралась и обернулась, усердно изображая смущение и скромность: — Это для мужа, — пропищала она, как бы оправдываясь. Конечно, она понимала, что вовсе не обязана отвечать хамам, но нежелание вляпываться в неприятности было сильнее гордости, потому требовалось убедительно врать. — Бросай его и айда с нами, краля! Что за подкаблучник, раз посылает бабу себе за обувкой? — расплылся в кривой ухмылке первый, но отстал, явно приняв ее версию за чистую монету, сунул ей в руки уже знакомую листовку и, весьма довольный собой, вместе с приятелем вышел из магазина. Люси и эту листовку поскорее засунула в карман и, стараясь не показывать продавцу, как дрожат руки, расплатилась и поспешила к велопарковке. Домой неслась, старательно объезжая «благопристойные» улочки Помойки стороной, и, только когда затормозила у своего магазина, вздохнула свободнее, но поскорее забежала внутрь — родной дом, убежище от неприятностей, хоть уже и ненадолго, как выяснилось сегодня, но все-таки. Попутно отметила, что сегодня вообще забыла выставить на улицу вазоны с сезонным товаром и тут же мысленно отмахнулась: а зачем? Магазин полдня закрыт, да и покупателей не густо. — Ты долго, — Рик, хмурый и напряженный, возник в дверях прихожей немедленно. Люси тоже показалось, что она уходила вечность назад, она только кивнула, на ходу расстегивая куртку. Прошла мимо мужчины в гостиную, держа в руках рюкзак с покупками. Мужчина немедленно последовал за ней. Поставив рюкзак на диван, Люси вытащила из кармана курточки помятые листки и без объяснений вручила их Рику. Тот молча расправил лист и внимательно прочитал текст. — Где ты это взяла? — Раздавали на улице и в торговом центре. И делают это местные подонки, не полиция. Вы понимаете, Рик, что к вечеру весь район будет знать ваши приметы? Рик пожал плечами, впрочем, тут же немного поморщился: — Ну, никаких особенных примет им не удалось описать. По-моему, любой высокий мужчина подойдет под это описание. Я с виду здоров… Что американец — на мне же это не написано. — Пока вы рот не раскроете, — ухмыльнулась Люси, вытаскивая упакованный в плотный пакет телефон. — Я могу говорить по-итальянски, тогда никто не скажет, что я американец. Люси подняла глаза на Рика и поразилась собственной слепоте: а ведь правда: больше всего Рик походит на итальянца, такие правильные черты можно встретить разве что у античных статуй. Брюнет, смуглая кожа, медальные черты, горящие черные глаза — классика. Впрочем, она сочла нужным все равно поспорить, так как хорошо знала своих соседей. — Здешняя публика разбираться не станет, иностранец, значит, подходите под приметы. — Пожалуй, — нехотя согласился Рик, вертя в руках купленный девушкой гаджет. Люси аккуратной стопочкой разложила остальные покупки на диване и поднялась. — Сейчас я должна идти в лавку, а вечером схожу в прачечную, постираю ваши брюки. — А я, с твоего разрешения, приготовлю нам что-нибудь поесть. — Ой, и верно, уже пора, пробормотала она, взглянув на часы, которые показывали без десяти минут два. И добавила удивленно: — Так вы умеете готовить? — Ну, ты уже выяснила, что во мне течет итальянская кровь, а итальянские мужчины прекрасные повара, это общеизвестно, — эти слова сопровождались довольно лукавой ухмылкой. Люси почему-то смутилась и покраснела, недоумевая, как ему удается читать ее мысли, и постаралась побыстрее ускользнуть в лавку, нужно как можно скорее открыть магазин и вызвать курьера, чтобы доставить заказанный накануне букет к указанному времени. Рик еще утром обнаружил в холодильнике два стейка лосося, лимон и помидоры, в навесном шкафчике над столом нашлись подсолнечное масло и макароны, так что готовка не составила большого труда. Нарезая помидоры для салата, он вдруг вспомнил, что в последний раз делал это когда еще была жива Елена. Она не любила готовить, предпочитала смотреть, как это делает он, или заказывала еду в ресторане. Нож дрогнул в руке, но он собрался и спрятал эти воспоминания как можно дальше. Сейчас не до них. Положение становится серьезным, однако, кое-что прояснилось — тот, кто его ищет, не знает в точности, как он выглядит. То, что сказано в листовке — общие приметы, все, что удалось рассмотреть в свете пылающего автомобиля. Хотя не исключено, что это Дэвис хитрит и не хочет выдавать ценную информацию шестеркам.