Мир Илейна. Истории некроманта

      — Брешешь! Иди отсюда, сопляк, — трактирщик презрительно сплюнул и отвернулся. Юнец с растрепанными черными волосами, худыми плечами и яркими живыми глазами недовольно хлопнул по стойке раскрытой ладонью. Получилось не очень убедительно.       — Я правда некромант! — ломким звонким голосом возопил он, лишая себя еще пары очков авторитета.       — Ага, а я принцесса Матильда, — не оборачиваясь, хохотнул хозяин. — Иди гуляй, малец, пока сыновей не кликнул! Черноволосый зло прищурился, царапнул короткими ногтями стойку и вылетел за дверь, хлопнув на прощанье дверью.       — Не бывает, видите ли, таких некромантов! Не бывать, бездна тебя подери! — бушевал четырнадцатилетний мальчишка, названный матерью при рождении певучим именем «Илейн», кое было в штыки воспринято отцом.       Отец некроманта, и сам принадлежащий к людям сей мирной профессии, был человеком старой закалки и чугунных принципов. Конечно, он исполнил последнее желание умирающей женщины, но, разумеется, не оценил шутки назвать будущего некроманта именем, имеющим значение «гармоничный, привлекательный, божественный». Ничего удивительного, что тело молодой аристократки отец закапывал с выражением величайшего удовлетворения на лице, а как только на вскопанную землю рухнула могильная плита, назвал сына «Илом» и более никогда не упоминал его полного имени.       Сам Илейн против желания матери ничего не имел. Ему льстило носить имя, вызывавшее удивление и недоумение у коллег по цеху, льстило быть единственным «божественным» некромантом среди всевозможных «сынов ночи», «темных», «повелителей смерти», «призывающих души» и «слуг праха». Илейну вообще была свойственна гордыня, амбициозность и честолюбие. Ничего удивительного: эти качества часто встречаются у молодых людей, правда, когда твоя профессия — некромант, твои амбиции странны и неуместны, и искренне жаль тот город, на кладбище которого заведется такой экземпляр. Вот и отец Илейна считал так же и втемяшивал в голову сыну эту простую истину, в итоге перебить природу так и не смог, но привил потомку стойкое отвращение к нотациям и какую-никакую ответственность. Последняя вырабатывалась довольно оригинальным (для обывателя) методом: молодому некроманту давались книги и объяснялись заклинания, отводилась неделя на изучение и тренировку, за которой следовала ночь на кладбище один на один с практическим материалом, спасением от которого являлось все ранее выученное. Стоит ли говорить, что сначала Илейн научился быстро бегать, а только потом на совесть учить. А еще делать шпаргалки, которые крайне удобно читать где-нибудь на крыше очередного склепа или высоком дереве.       «Память некроманта должна быть идеальна, малейшая ошибка может стоить жизни не только тебе, но и тысячам других людей!» — любил повторять отец, как будто Илейн сам не понимал этой простой истины.       Некроманты — хранители мира! Неужели так важно, чтобы кто-то стоял на границе жизни и смерти?       — Я ему покажу, какой я «сопляк»! Посмотрим, как он запляшет, когда увидит восставшего у своего порога! — мальчишка пнул попавшийся под ногу камень и продолжил свое шествие по ночному кладбищу, сопровождающееся обиженным бурчанием и хищным осмотром окрестностей в поисках свежей могилы. Чем меньше труп пролежал в земле, тем легче его из нее поднять — аксиома.       — Вот ты мне и нужен, Фрэнк Гринби, — прищурившись, прочел Илейн надпись на сером камне, простоявшем на этом месте, если верить дате, ровно двадцать шесть дней. Удачно. Юный слуга смерти скинул сумку с вещами у соседнего надгробия, сбросил плащ и бухнулся на колени, принимаясь за работу.       Черные восковые свечи зловеще мерцали зловещим зеленым пламенем, освещая зловещую пентаграмму, возле которой зловеще вскинув руки стоял зловещий некромант, по зловещей мятой бумажке читающий зловещее заклинание призыва срывающимся тоненьким голоском.       — Восстань! — пропищал Илейн. Земля в центре пентаграммы разверзлась, показались когтистые пальцы, следом руки, покрытые гниющей плотью, наконец мертвец выбрался полностью и замер, покачиваясь и тупо пялясь на своего призывателя светящимися бледной зеленью глазницами. Илейн сглотнул и побледнел еще больше, стремясь сравняться оттенком лица с ближайшим надгробием, однако прозвучавшая из его уст ритуальная фраза была четкой и резкой.       — От сей минуты и до конца моих дней ты служишь мне, беспрекословно исполняешь любой мой приказ, подчиняешься только мне и никому более. Да будет мое слово и моя сила для тебя якорем в этом мире.       Свечи вспыхнули особенно ярко, руки Илейна окутал ядовито-зеленый туман, змеей переползший на поднятого и спеленавший его. Затем все исчезло: потухли свечи, растворился туман, пентаграмма стала не более чем рисунком на земле; один только поднятый все также покачивался на месте, пялясь на своего теперь уже хозяина. Илейн облегченно вытер со лба пот, поздравляя себя с первым восставшим, поднятым и привязанным без контроля отца.       — Иди за мной, — бросил юнец, шустро закидав в сумку свечи и кое-как затоптав пентаграмму.       Бывший Фрэнк опять покачнулся в своей неизменной манере и поковылял за хозяином. Илейн смерил его сомневающимся взглядом и направился к таверне.       Через десять шагов восставший упал, не перестав, однако, идти. Мальчишка выругался и, кривясь и крякая от натуги, поднял мертвого слугу на ноги. Поход продолжился. В следующий раз мертвец упал через шесть шагов, опять обо что-то споткнувшись. Илейн сплюнул и скомандовал:       — Встань на ноги. Было б все так просто! Восставший встал и тут же завалился обратно на спину, не успев распрямиться.       — Встань на ноги! Да куда там… Илейн раздосадованно зарычал и поплелся поднимать неуклюжего мертвяка. Было около шести утра, когда грязный уставший, измученный некромант ввалился в трактир в сопровождении извозюкавшегося мертвяка.       — Восставший! — на ультразвуке завопила кухарка и унеслась к черному ходу. Трактирщик сонно захлопал глазами, непонимающе воззрившись на колоритную парочку в дверях.       Не успел Илейн самодовольно усмехнуться и бросить что-то вроде «Мне поднять еще кого-нибудь или вы все-таки дадите мне работу?!», как в мирного мертвого Фрэнка прилетел большущий огненный шар, моментально испепеливший беднягу на месте. Илейн непонимающе раскрыл рот, тихо всхлипнул, в отчаянии и неверии глядя на кучку черной золы. Грязные мальчишечьи кулаки в бессилии сжались, в глазах застыла вселенская обида.       — Господин Вескинс! Я достал вурдалака! Голова, к сожалению, немного обгорела, но это он, — мимо горюющего Илейна прошествовал белый плащ.       — Очень хорошо, забирай свою награду и убери со стойки эту гадость.       — А за того восставшего, которого я испепелил на самом пороге вашего трактира?       — Ничего тебе за него не полагается. И без тебя бы справились.       — Не стоит хамить, в следующий раз я могу отказать вам в помощи, — белый плащ вновь прошел мимо, но уже на выход, а до Илейна медленно, но верно доходила суть диалога.       — Ты!!! — юный, но очень злой черный смерч преградил довольному магу путь. — Ты сжег моего слугу!!! Ты лишил меня работы! Уничтожил весь смысл моих тяжелых трудов!       — Эй, тише, — белый отшатнулся, задавленный напором, — боевые маги для того и существуют, чтобы уничтожать нежить и восставших.       — Это был МОЙ восставший! — глаза Илейна полыхнули мертвенно-зеленым огнем. — Я его поднял и привязал, а ты влез, куда тебя не просили и испоганил мне все своим треклятым шариком!       — Я не знал, что он твой, — кажется, маг даже немного раскаялся, — если хочешь, я помогу тебе поднять нового слугу. Илейн зло прищурился, гневные зеленые огоньки в его глазах потухли, а взгляд стал мстительно-издевательским.       — Замечательно. Сегодня в полночь на кладбище. Оно здесь одно, не заблудишься. И только попробуй не прийти и не помочь — прокляну до десятого колена.       Белый плащ не впечатлился, но согласно кивнул. Илейн фыркнул и потопал обратно к трактиру: раз уж не удалось найти работу, стоит хоть отоспаться перед ночной местью.       Боевого мага Илейн заметил издалека. Нет, этот варвар додумался снять свой дурацкий белый плащ и сверкающую мантию, надев вещи темных оттенков, но вот вести себя на кладбище совершенно не умел: столбом застыл посреди могил, нервно оглядываясь по сторонам. Илейновы демоны настойчиво зашептали, что грех оставлять подобную глупость ненаказанной. Короткое заклинание — из-за одного из надгробий вылетел мутно-зеленый призрак и, кошмарно хрипя, бросился на мага, раскрыв зубастую пасть. Стоит отдать белому должное, среагировал он моментально, выбросив вперед светящуюся руку и с легкостью развоплотив кошмар. Илейн недовольно поджал губы и вышел к должнику.       — Глупая шутка, — боевой маг обернулся к некроманту, нахмурился. — Зачем ты это сделал?       — Так очевидно, что это я? —       Он цвета твоей магии. Илейн набычился, передернул плечами и прошествовал мимо белого, надменно бросив, как недавнему мертвяку: «Иди за мной».       — Некроманты все такие… молодые?       — Ты что, раньше некромантов не видел?       — Видел. Когда я еще мальчишкой был, в нашем городке поселился некромант, но он совсем дряхлый был, через год уже умер. Ты же совсем ребенок. Если б я сам не видел, подумал бы, что ты подмастерье чей-нибудь.       — Не смей сравнивать меня с подмастерьем! И я не ребенок! — взвился Илейн резко останавливаясь.       — Я Рафор Белый, — боевой маг обезоруживающе улыбнулся и протянул ладонь виновнику своей ночной прогулки. Маневр сработал: Илейн смешался, затем неуверенно пожал чужую руку, оказавшуюся сухой и теплой.       — Илейн. Род Зеленого Могильного огня, как ты уже успел заметить.       — Потомственный некромант?       — Мы все потомственные, — тут же огрызнулся мальчишка и продолжил свой путь в глубь кладбища.       — Все еще злишься за своего поднятого? Слушай, извини, я правда не знал, что он твой.       — Если надеешься увильнуть от помощи, то даже не пытайся.       — Я от своих слов не отказываюсь, — к удовольствию Илейна в голосе мага проскользнули нотки обреченности. — Далеко нам еще?       — Достаточно.       — Знаешь, я, конечно, не некромант, но, по-моему, призывать тут кого-то — плохая идея, — маг мрачно осматривал давно заброшенные могилы с покосившимися крестами; самые древние уже начали осыпаться. Край же кладбища и вовсе терялся где-то у кромки леса, темнеющего в отдалении.       — Что, испугался? Рафор смерил мальчишку недовольным взглядом.       — Ты, наверное, удивишься, но осторожные люди обычно живут дольше.       Илейн лишь фыркнул и прямой наводкой направился в старинный склеп. Некромант не знал, чей он и как давно в нем хоронили. Он вообще смутно представлял, откуда на сельском кладбище склеп какого-то аристократического рода, судя по гербу исчезнувшего с полвека назад. Находись Илейн в здравом уме, никогда бы туда не сунулся, но чего только не сделаешь, чтобы доказать заносчивому белому свое мастерство.       — Ты ведь в курсе, что раньше здесь было большое имение? Его полностью уничтожили во время последней войны, осталось только кладбище.       — Впервые слышу, — Илейн прокрался ко входу.       — Ходили слухи, что жену хозяина запытали до смерти, и теперь ее неупокоенный дух бродит по окрестностям в виде лича.       — Ты боевой маг или сказочник? — некромант бросил на товарища насмешливый взгляд. — Простые люди в личей не превращаются. Если тут кто и бродит, то максимум тихое безобидное приведе…       — Ааах! — громкий женский стон раздался откуда-то из глубины склепа. Илейн споткнулся о собственные ноги и грохнулся на землю, сумасшедше тряся головой.       — Не водится, говоришь? — Рафор подхватил мальчишку за шкирку и рывком поднял на ноги.       — Никто тут не водится! — новый стон заставил юного повелителя смерти нервно передернуть плечами и зажечь в руке маленький зеленый огонек.       — Илейн, — маг негромко окликнул соратника, — если это и правда лич, мы не будем его ловить.       — Ха! Так и скажи, что струсил! — прошипел некромант и, крадучись, двинулся по ступенькам вниз. Одна. Вторая. Третья. Десятая. Стоны становились все громче. Илейн невольно ускорился и…       В склепе горели свечи. Нет, не черные и даже не магические. Обычные такие толстые восковые свечи, понатыканные во всех доступных местах и ярко освещающие происходящее непотребство.       — О да, Рик, сильнее! Ааах! — прямо на каменном саркофаге какого-то славного лорда лежала нагая блондинка, громко выстанывая имя любовника. Сам любовник устроился между ее разведенных ног, активно работая бедрами так, что стоны перемежались с пошлыми шлепками и тяжелым дыханием.       — Рик! — женские груди с потемневшими сосками качались в такт. Блондинка потянулась, хватаясь за крепкие мужские плечи, белые волосы мятой соломой рассыпались по ее мокрой спине. Широкая ладонь зажала остолбеневшему Илейну рот. Под непрекращающиеся стоны Рафор тихо потащил товарища на выход.       — Что?.. Что они делают?! — ошарашенный некромант бестолково захлопал глазами.       — В каком смысле «что делают»? — маг осторожно отошел от мальчишки на пару шагов, опасаясь справедливой кары за распускание рук. Кары не последовало: Илейн был слишком ошарашен.       — Они… голые… и… Зачем они это делают?!       — Ты что, серьезно не знаешь? — белый удивленно воззрился на товарища.       — Нет, — некромант нервно почесал нос.       — Родители не рассказывали тебе, откуда ты взялся?       — Меня мама родила, как и всех.       — А каким образом, ты появился в животе у мамы? — терпеливо продолжил маг.       — Магия?       — Почти. Как бы тебе объяснить, — Рафор почесал затылок, — ну, кхм, когда мужчина и женщина друг друга любят и хотят завести детей, они раздеваются и… эм… любят друг друга физически! Взрослые люди называют это «секс».       — Значит, та голая девушка внизу…       — Да, она любит того парня. Определенно.       — Значит, они хотят детей?       — Нет, не обязательно. Возможно, они делают это только ради удовольствия.       — Это что, приятно? — на лице Илейна появилась брезгливость. — И откуда ты знаешь? Ты пробовал? Рафор внезапно смутился.       — Нет, я слышал… Почему я должен перед тобой объясняться?!       — Так они оскверняют могилы ради удовольствия, — взгляд некроманта потемнел. — Они ведь могли заняться этим «сексом» и дома!       — Может, их родители против. Илейн, пойдем, найдем другой склеп, — маг тронул юношу за плечо.       — Они нарушают покой мертвых.       — Илейн…       — Они пришли туда, куда их не звали, оскверняют обитель давно усопших и надеются, что им сойдет это с рук?! — в глазах некроманта заплясали могильные огни. — Не позволю!       — Эй, прекрати!       — Не мешай мне! — Илейн зло отмахнулся, шлепнулся на колени, бегло вычерчивая на земле круги заклинания.       — Это плохая идея!       — Ты обещал мне помочь, вот и помогай! Или твое слово ничего не значит? Рафор замолчал. Из склепа снова послышался стон.       — Люди не должны пострадать, — маг со вздохом начал расставлять по углам рисунка свечи, поджигая их легким касанием.       — Я некромант, а не убийца, — Илейн отряхнул со штанов землю, выудил из кармана очередную бумажку и срывающимся речитативом затянул заклинание.       Какое-то время ничего не происходило. Рафор уже было понадеялся, что обошлось, и у мальчишки банально не хватило сил. Если бы! Из склепа раздался громкий визг, прошлепали по ступеням голые пятки, и наружу вылетела знакомая нагая девица, оглашая своими воплями ночное кладбище. Следом на удивление молча выскочил и второй участник представления, обвел пентаграмму и некроманта ошалелым взглядом и бросился догонять свою подругу. По лестнице гулко застучали чьи-то шаги. Рафор напрягся, зажигая в руке огненный шар.       — Только попробуй! — зло рыкнул Илейн. На поверхность выбрался скелет, внимательно посмотрел на мальчишку и внезапно поклонился.       — Большое спасибо, господин некромансер, — челюсть восставшего задвигалась, послышался скрежещущий мужской голос, хотя, казалось бы, чем говорить трупу. — Эти надоедливые крестьяне уже месяц нарушают мой покой. Надоели.       — Всегда пожалуйста, лорд. Простите, не знаю вашего имени.       — Август, господин некромансер. При жизни меня звали Август.       — Ты что, поднял лича?! — Рафор судорожно хватал ртом воздух.       — Как невежливо, — скелет покачал черепушкой, — конечно, я лич. Я был отменным телепатом при жизни.       — Так вот почему вы можете говорить, — Илейн восторженно хлопнул в ладоши.       — Господин некромансер, могу я узнать, что вы намерены со мной делать? Видите ли, я, конечно, благодарен вам за возможность поразмять ноги, но мне бы не хотелось покидать свой любимый склеп и куда-то далеко с вами идти.       — Что такого хорошего в пустом лежании в саркофаге?       — Ох, господин некромансер, боюсь, вы не поймете. При жизни я постоянно не высыпался. Надеялся, что хоть после смерти смогу, но тут эти голубки! Тьфу! Стыдоба!       — Они больше вас не побеспокоят, — Илейн серьезно кивнул, — покойтесь с миром, лорд Август, я запечатаю ваш склеп. Желаю вам наконец выспаться.       — Вы так благородны, господин некромансер! — скелет утер несуществующие слезы. — Я тронут до глубины своей покойной души! Первые лучики солнца коснулись серых надгробий, пробежались по пожухлой траве, скользнули по черноволосой макушке, перепрыгнули на соседнюю светло-русую.       — А знаешь, ты все-таки зря его так просто упокоил, — сожалеюще протянул Рафор. — Представь, сколько можно было бы содрать с того де трактирщика за упокоение целого лича.       — Август заслужил покой.       — Я не спорю, но есть-то что-то надо.       — А знаешь, — Илейн остановился, — я могу поднять парочку вурдалаков, побегают, попугают селян, глядишь припрягут тебя на уничтожение. А гонорар пополам. Боевой маг широко ухмыльнулся.