Нагадай мне, Оракул, вечную жизнь, Чтобы смело ступал я, во тьме утопая; Чтобы лгать о любви и не чувствовать страх, На кострах твоей страсти сгорая. Предскажи мне, Оракул, вечную боль, Чтоб до рези в глазах я мог ей упиваться; Чтобы лгать о любви, но пощады прося, Проклинать, но с тобой оставаться. «Оракул» Ignes Fatui
— Чушь, прорицатели — самые слабые маги. Даже деревенские гадалки и то точнее будущее предсказывают. — А мне вот правду сказал. И случилось все, как по сказанному. — Угадать не сложно. — Это ж как надо гадать, чтобы мне внука-мага предсказать! — трактирщик, с которым Илейн от скуки болтал уже которое утро, всплеснул руками. — Интуиция хорошая, — скорее чисто из упрямства, чем неверия отбрехнулся некромант. — А вот вы, мил человек, сходите и сами проверьте, — ворчливо отозвался собеседник и замолчал, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Илейн улыбнулся краешками губ, поднялся из-за стола и, оставив пару монет, вышел в южный весенний день. Пора искать работу, тем более, что теперь, без Рафора это делать труднее. Друзья расстались полгода назад, решив попробовать «поплавать самостоятельно», однако, договорившись встречаться периодически. Идея разойтись принадлежала Илейну — слишком многих они в свое время обдурили, слишком многие запомнили их яркий тандем, пора подождать, пока люди подзабудут. Человеческая память коротка, ждать придется недолго, а поработать пока можно и в одиночку. Аромат белой сирени вскружил Илейну голову. Неужели сюда? Кажется, да. За кустами показалась дорожка, ведущая к одноэтажному домику, буквально утопающему в цветах. Что бы Илейн не говорил, а рассказ трактирщика о живущем в городе оракуле некроманта зацепил. И, будучи по природе своей любопытным, он не смог пройти мимо. Странно нынче живут прорицатели. Ничего в облике дома не указывало на специфический род занятий его хозяина. Обычный бледно-желтый камень, красная крыша и красная дверь, распахнувшаяся, стоило Илейну только поднять руку для стука. — Доброе утро, — стоящее на пороге создание никак не могло принадлежать этому миру. Неужели сильный дар накладывает такой отпечаток? В том, что стоящий перед ним именно сильный маг Илейн больше не сомневался. — Я ждал, что ты придешь. Заходи, я приготовил кофе с пряностями. Прости, клубничного чая нет, к нам неохотно его привозят. Оракул легко прошлепал босыми ногами в глубь дома, оставив дверь открытой, не следя, идет ли гость за ним или застыл на пороге. Он знал. Он знал все, что должно случиться. Внезапно Илейн почувствовал себя абсолютно голым, незащищенным, открытым. Подумать только, некромант испугался какого- то прорицателя! И Илейн уверенно шагнул следом. — Так что ты хочешь услышать, некромант? — кофе медленно остывал в маленьких чашках из голубого фарфора, маня чарующим ароматом, а маг все смотрел на своего собеседника, спокойно сидящего напротив в удобном плетеном кресле. Юнец, едва старше самого Илейна. Смуглая кожа, длинные пепельные волосы достают до талии, часть заплетена в тонкие косички и украшена костяными бусинами. Невысок. Строен. Вряд ли хоть раз в жизни имел дело с оружием. Короткие пальцы с длинными ногтями осторожно держат чашку. Узкие плечи, жилка бьется на шее, лоб закрыт косой челкой, из-под которой таинственно мерцают медовые глаза. Одет оракул был, как и все южане, в легкие шаровары и тунику песочного цвета. Но было в нем что-то еще, что-то завораживающее, что-то, что с неимоверной силой потянуло Илейна к прорицателю с первых же мгновений их встречи. Как, оказывается, мало нужно, чтобы зацепить любопытного некроманта. Уверенный голос, экзотическая внешность, обаятельная полуулыбка, чашка кофе и аура — невероятное сплетение нитей всех цветов вокруг оракула, создающее неповторимый, постоянно меняющийся, точно в калейдоскопе, причудливый рисунок. Капля магии, и Илейн забыл, как дышать. — Так что ты хотел узнать, некромант? — Если хозяин дома и заметил эмоции гостя, то никак не отреагировал. — Ты слишком сильный для прорицателя. — Я оракул. — Что это значит? — У тебя есть три желания. — Которые ты исполнишь? — Я лишь отвечу, сбудутся ли они. — Я думал, ты предсказываешь будущее. — Я никогда не рассказываю людям всю их дальнейшую жизнь. — А ты ее знаешь?.. — Вижу. Так чего ты хочешь, некромант? Илейн задумался, временно оторвавшись от любования оракулом, откинулся назад в кресле, обвел взглядом светлую комнату, висящие на стенах поделки из темного дерева, посмотрел за окно — там все так же все было покрыто цветами, ярко светило солнце, южная весна пылала буйством красок и ароматов, маня в свои объятия. — Я хочу жить вечно. — Почему он произнес именно это? — Этому желанию не суждено сбыться, — прозвучал бесстрастный ответ. — На твоем пути будет слишком много смертей, некромант, — узор на ауре опять сменился, на этот раз в нем преобладал зеленый, черный и красный, а в темных глазах оракула почудилось нечто жуткое. — Ты поймешь, что твой путь окончен, когда вспомнишь гибель белого города. — Белых городов много. Какого именно? — Ты поймешь. Гроза напомнит тебе. — Скажи понятнее. Хватит намеков. — Я и так сказал слишком много. Второе желание, некромант. Илейна захлестнули эмоции. На мгновение мир вокруг утратил все краски, превратившись в безмолвное царство смерти. Оракул молчал. Ему не было дела до гнева некроманта. Илейн сжал кулаки, подался вперед, упершись локтями в стол и четко выговорил, глядя собеседнику в глаза: — Я хочу перестать чувствовать боль живых. — Этому желанию не суждено сбыться, — аура опять изменилась, налившись серым и бледно-зеленым цветами. В глазах оракула теперь ничего не отражалось. — Всю твою жизнь боль будет рядом с тобой, некромант. Она никогда не уйдет. Она ждет тебя за порогом этого дома, ты оставил ее за дверью, войдя сюда. Ты знаешь, откуда она пришла за тобой. Некромант дернулся. Перед ним вновь промелькнула застарелая картина, опять послышался запах крови и свист плети. Так ярко, словно это было вчера. Илейн зажмурился. На плечи легли прохладные руки. — Это не твоя вина, — тихий голос возле самого уха. Свежее дыхание коснулось шеи. — Отпусти их, отпусти воспоминания. Они не нужны тебе. — Я… не могу. Длинный ноготок коснулся виска, другой рукой оракул что-то нажал на шее мага. Некроманта точно перемкнуло — мысли очистились, в голове посвежело, а тяжелый груз кровавых воспоминаний свалился с сердца. Илейн наконец-то вздохнул спокойно и услышал… Дом наполнила тишина. Уютная, светлая тишина, которую некромант раньше не замечал. Вился над чашками ароматный дымок, шептали за окном цветы, грело присутствие оракула за спиной. Оракул дарил покой, которого никогда не было в буйной, беспокойной и своенравной душе Илейна. Покой, к которому его тянуло, точно магнитом. Хрупкие пальцы зарылись в спутанные черные волосы, уверенно массируя кожу. Илейн прикрыл глаза и откинул голову назад, наслаждаясь прикосновениями. — Последнее желание, некромант. — Я хочу остаться. — Глаза цвета мяты распахнулись. Илейн смотрел на оракула снизу вверх, ожидая ответа. Аура пришла в движение, опять калейдоскопом меняя узоры, не останавливаясь на каком-то одном. Оракул наклонился, лукаво улыбаясь. — Меня зовут Тамьен.***
Высокая нескладная девушка в неуверенности замерла перед дверью в кабинет первого советника. Немногочисленные слуги и посетители здания совета бросали на нее удивленные взгляды. И правда, среди благообразных горожан она выделялась, будто черная ворона в голубиной стае. Пыльная дорожная одежда, зачарованный меч на поясе, обожженные запястья, не до конца скрытые длинными рукавами. Худая, чересчур высокая, с острым, некрасивым лицом и коротко стриженными черными волосами. Лишь колдовские бледно-зеленые глаза горят непримиримо ярко. Девушка, вздохнула, набираясь храбрости, и без стука вошла. На подоконнике сидел юноша, перебирая нефритовые четки. Юноша, не подвластный разрушающим чарам времени. — Я тебя ждал, — костяные бусины в пепельных волосах мелодично застучали. — Я… Я не знаю, зачем пришла. — За ответом, — Тамьен улыбнулся, — я задолжал твоему отцу последнее желание. Пришло время вернуть долг. Спрашивай, некромантка, я отвечу, каким бы ни был твой вопрос. Сэлия сжала кулаки, оставляя на коже ладоней алеющие лунки от ногтей. — Чтобы случилось, если бы пятнадцать лет назад мой отец не бросил меня? И Тамьен ответил.