Рождённая Смертью

Доверяешь ли ты мне такой, Каковая есть я настоящая, И сердечной ли, чуткой рукой Обнимаешь, к тебе подходящую? Без утайки ли смотришь в глаза, Подозреньем при этом не мучаясь, И не в радость моя ли слеза, Результат не «подножки» ли, случаем? Наготове не держишь ответ: — «Всё в тебе, раз такое ты чувствуешь» И подвыдернешь мысле-совет, Понадеясь, что нет, не кощунствуешь!.. Затаишься, смолчишь. Нападёшь, Где заловишь по воле и случаю, Успокоишь вновь личную ложь, В рассуждениях долгих не мучаясь. Это верно — сама так сама, От самой всё к себе возвращается! [Зорька]

      Николь захлопнула дверь полицейской машины и мельком посмотрела на дом Эрпов, слыша, как раздражённая Вайнона вылезает из автомобиля. Девушки уже собрались пойти к дому, но Николь ощутила, как мобильный в ее кармане завибрировал, и на экране высветилось фото смуглой брюнетки.       — Привет Шэй, — ответила Хот, жестом попросив Вайнону подождать, и закатывая глаза с каждым услышанным словом.       — Что-нибудь вспомнила? — вновь не поздоровалась девушка.       — Напомни мне пожалуйста научить тебя здороваться, — пробурчала Николь, чувствуя, как Вайнона прижимается к ней, тоже желая услышать Шэй, и Хот перевела разговор на громкую связь. — Нет, я ничего не вспомнила, но кошмары мне уже надоели. Может ты хотя бы намекнёшь?       — Чтобы ты меня потом стёрла с лица земли и из истории человечества? — прозвучал голос Шэй, с лёгкой, едва уловимой ноткой страха, на весь двор и Вайнона нахмурилась. — Поверь мне, Анниссер*, даже когда ты всё вспомнишь, тебе будут сниться кошмары… один кошмар, но самый ужасный.       — Аннис-кто? — не поняла Эрп.       — Подожди, — прервала её Николь, наткнувшись взглядом на совершенно незнакомого человека, опершегося на дверной косяк у входа. — Пока, Шэй.       Этим человеком был невысокий светловолосый парень, лет двадцати. Он тут же выпрямился, стоило девушкам подойти к дому и улыбнулся.       — Мама, — произнёс он с улыбкой, заставляя Николь замереть. Как и с фотографиями, она узнала этот голос, но боль от него была меньше, чем от всех тех незнакомых людей. — Ты всё так же прекрасна, как и в прошлые жизни.       — Маркус? — предположила Хот, решив не уделять внимание фразе «в прошлые жизни», в отличие от Вайноны, которая от удивления открыла рот.       — Нет, я Олег, но мой брат был здесь, — парень отошёл чуть в сторону и подошедшие к дому почти вплотную девушки увидели погром за его спиной. — Ничтожный демон смел пользоваться тобой и брат забрал его с собой.       — Где Вейверли? — крикнула Вайнона и выхватив Миротворец, выстрелила парню в ногу.       Он, мало того, что ничего не почувствовал, так ещё и с нечеловеческой скоростью оказался рядом с Наследницей, без каких-либо помех выбивая оружие из её рук, лишь слегка поморщившись при контакте кожи и магического оружия, и оттолкнул её от Николь с такой силой, что Вайнона отлетела метров на десять.       — Вайнона, — обеспокоенно вскрикнула Николь и по привычке наставила пистолет на парня. — Какого демона ты творишь?       — Ты защищаешь человека? — удивился Олег и отступил. — Ты же выше их, старше, мудрее. Ты подобна Богам, но почему из жизни в жизнь ты становишься на их защиту?! Ведь они никогда этого не ценили.       — Где Вейверли? — повторила вопрос Вайноны Николь, положив палец на курок и готовясь выстрелить. — Отвечай! Сейчас же!       — За Треугольником, — спокойно ответил парень и достал из-под куртки потрёпанную чёрную книгу. — Этот сосуд демона тебе дорог? Если да, то ты найдёшь нас, но помни, что Маркусу никогда не нравились эти жалкие людишки. Они лишь оставляют незаживающие шрамы на твоём бесценном и бесконечно добром сердце.       Говоря это парень подошёл к николь вплотную, совершенно не обращая внимания на пистолет, да и Хот понимала, что толку от оружия не будет никакого, и закончив — растворился в воздухе, а «О чём плачет Смерть» упала к ногам Николь, открытая на последней странице. Немного отойдя от шока Хот наклонилась и увидела рисунок. На нём были изображены люди, по одной лишь позе которых было видно, что они презирают, боятся, и ненавидят девушку с костлявыми крыльями за плечами, со слезами на глазах покидающую комнату, и книгу в целом. Но над ними в воздухе парили люди с чёрными глазами, не сводившие презрительного взгляда с тех, которые были внизу.       — Автобиография Смерти, — шёпотом проговорила Николь и сорвалась с места.       Она забежала в дом, практически снося дверь. Везде был погром. Пол усыпан битым стеклом, на красовались стенах следы от выстрелов, вся мебель была перевёрнута, но самое ужасное, в гостиная была залита кровью, капли которой вели к выходу из поместья.       Николь подошла поближе и присмотрелась, от крови исходила аура, настолько чистая и светлая, что ослепляла. Во всём Чистилище, если не мире, такой аурой обладала лишь Вейверли Эрп и по количеству крови в доме было видно, что девушка уже при смерти.       — Вейверли, — в ужасе выдохнула Вайнона забегая в дом.       — Убью! — не своим голосом прорычала Хот и побежала к машине.       Олег сказал, что Маркус за границами Треугольника, но было непонятно в какой именно он стороне. Непонятно всем, кроме Николь, которая сейчас видела ауры так ясно, как никогда и без труда смогла определить куда нужно ехать. Вайнона подобрала Миротворец и в последний момент успела запрыгнуть в патрульную машину, до того, как Николь резко сорвалась с места.              Вейверли очнулась в каком-то странном месте от чувства холода, что пробирал прямо до переломанных костей. Единственное тепло в помещении исходило от неё же, от её кровоточащих ран и было совершенно не понятно, как Вейверли вообще ещё жива, хотя глубоко внутри Эрп понимала, что виновата в её потрясающей живучести та самая сущность, устраивающая девушке периодическую амнезию. Вейверли как раз сегодня набралась сил, чтобы рассказать о своей проблеме сестре, уже неделю пытаясь понять, что с ней самостоятельно, но зашла в тупик, а беспокоить занятых печатями Чёрных Жетонов и имеющую груз, в качестве своей собственной амнезии, Николь Эрп не хотела до последнего. Сейчас же в команде снова был Доллс, а Хот стала чувствовать себя лучше после того неожиданного приступа, а Вейверли поняла, что в таком состоянии будет друзьям лишь обузой, если вообще не станет, в будущем, угрозой, вот только она ничего не успела. Вместо Николь, что, как обычно, подвозила замученную Вайнону после работы и ворчливой старшей Эрп в дом ворвались какие-то люди, способные одним толчком отправить человека в полёт и имеющие иммунитет к амалиту.       Вейверли еле-еле смогла поднять словно налитую свинцом голову, и попытавшись сфокусировать на чём-то расплывающийся взгляд поняла, что находится в каком-то сарае, стоя на коленях, прикованная к двум балкам толстыми цепями. Вокруг неё было многолюдно, но почти никто из, явно не людей, не обращал на Эрп внимания, лишь пару полных отвращения взглядов Вейверли смогла поймать, в то время как позади было слышно, как точится лезвие.       — В Чистилище хоть пару дней может не быть жутких жертвоприношений? — усмехнулась она сквозь боль, пытаясь повернуться, но один из людей, не сказав ни слова, грубо ударил её прямо по лицу.       — Наш маленький демонёнок проснулся, — послышался сзади жуткий, леденящий душу голос и спустя секунду перед Вейверли предстал высокий бледный мужчина, с чёрными, подобно самой тёмной ночи глазами. Он был первым, кто ворвался в усадьбу и именно ему досталась самая большая порция угощения из дробовика, о чём свидетельствовали дырки на его футболке. — Ну, раз так, ответь мне на вопрос, чернь. Сколько же ты хотела играть чувствами нашей матери до того, как вновь разбить её хрупкое сердце? Или ты хотела прославиться в Аду тем, что смогла её убить?       — Ты вообще кто?! — спросила Вейверли сквозь боль. — Не знаю я твою маму, уродец.       Мужчина засмеялся и приставил старинный серп к горлу девушки.       — Ты всего лишь человек, Вейверли Эрп, а внутри тебя существо куда более противное, — сказал он, практически рыча. — Ты впустила в себя демона, этого уже достаточно, чтобы убить тебя прямо сейчас, но моя мама верила тебе, она так доверчива, когда не помнит. Из жизни в жизнь мама доверяет вам — ничтожествам, своё сердце, а вы, не достойные даже крохи её божественного внимания, постоянно его разбиваете, рвёте на части и швыряете ей в лицо. Ты хоть представляешь, как ей тяжело после каждого перерождения, но она всегда на вашей стороне. Помогает вам, спасает вас, верит…       — Я вообще ничего не понимаю, — прохрипела Вейвс, чувствуя, как острый метал впивается в кожу и по горлу стекает кровь.       Неизвестно почему, но та сущность внутри — демон, не желал показываться. Обычно он вылазил когда угодно, даже не побоялся заменить её во время ссоры с Такером, но сейчас Вейверли чувствовала страх и не только свой, но и страх этого существа.       Мужчина, видимо вдоволь налюбовавшись её бессилием, отошёл от Вейверли, позволяя наконец свободно вздохнуть. Он посмотрел на Эрп с презрением, ненавистью, и скривился. По его лицу казалось, что он смотрит не на человека, а на самую противную помойку на планете. Его эмоции разделяли и остальные, но не все. Перед самым концов Вейверли увидела жалость и, будто бы, непонимание происходящего в глазах тех, кто стоял ближе к входу, но не успела этого даже осознать. Где-то недалеко послышался шум машины, а это значило, что Вайнона и Николь уже нашли их. Мужчина словно ждал этого звука.       — Я освобожу её от вашего жалкого плена, — с гордостью сказал он, оглядев стоящих вокруг людей, и безжалостно, с лицом победителя, величайшего героя, всадил свой серп прямо в, и без того замедляющее свой пульс, сердце Вейверли как раз в тот момент, когда тяжёлые двери с грохотом слетели с петель, и в помещение вбежали Вайнона и Николь.       — Николь… — только и смогла выдавить из себя Вейвс, и её тело обмякло, а изо рта вышел чёрный дым, преобразовываясь в лужицу слизи и, не успевая закончить трансформацию, тут же вспыхивая при взгляде мужчины.       — Нет! — одновременно закричали девушки и побежали к безжизненному телу.       Вайнона оказалась быстрее. Она подбежала к Вейвс и рухнула на колени перед её прикованным телом, не веря собственным глазам.       — Нет, малышка, давай, поднимайся, — заплакала она, беря лицо Вейверли в свои ладони. — Давай, Вейвс, очнись.       Из груди младшей Эрп сочилась кровь, пачкая одежду Вайноны, в то время, как она пыталась отковать обмякшее, не подающее никаких признаков жизни тело младшей сестры, и уложить его на землю.       Николь же не посмела и подойти, остановившись рядом и не веря происходящему, видя, как угасает невероятно светлая аура её девушки. Николь замерла. Казалось, что её сердце тоже остановилось.       — Нет, — едва слышным шёпотом сказала она, всё же падая на колени рядом с мёртвой Вейверли и, давая волю слезам, уткнулась лицом в её пробитую серпом грудь. — Нет!       — Мама? — услышала Николь знакомый голос и услышала выстрел.       Вайнона вскочила на ноги и всадила весь барабан в мужчину, даже не видя его из-за потока слёз. К ней уже начали подходить остальные люди, собираясь напасть на Эрп, но все мгновенно замерли, чувствуя в холодном, из-за них самих, здании могильный холод, исходивший от Николь. Вайнона тоже замерла, повернувшись к девушке и увидела, как кожа офицера медленно, с каждой каплей осознанием Николь потери любимой, стала мертвенно-белой.       — Как… Как ты посмел к ней прикоснуться? — спросила Николь холодным, хрипло-рычащим голосом и поднялась на ноги, беря тело своей девушки на руки, и прижимая его к своей груди.       Её глаза стали чёрными, как и у всех вокруг, хотя правильнее сказать, глаза всех их были копией её, а вены по телу немного вздулись. Волосы, что и без того были огненно-рыжими, будто бы вспыхнули ярчайшим пламенем, а под ногами земля начала покрываться тонкой коркой льда. Секунда, и за спиной Николь расправились два гигантских костлявых крыла, пробивая стены.       Вайнона открыла рот от ужаса, казалось бы, решившего навеки поселиться в её глазах, и выронила Миротворец из трясущихся от страха рук.       — Мама? — в страхе повторил Маркус, чувствуя, как лёд от холода тела Николь начинает сковывать его ноги. — Почему ты злишься?       Земля покрылась льдом и из него возрос алтарь, на который Николь бережно положила тело Вейверли. Стены покрылись инеем и все пали на колени перед Хот, в ужасе не смея даже поднять голову и взглянуть на неё. А кто посмел, тут же лишался головы после взмаха её крыльев.       — Я спросила! Как ты посмел к ней прикоснуться?! — повторила свой вопрос Николь и подошла вплотную к Маркусу, резко хватая его за горло и поднимая над землёй так, словно он ничего не весил.       — Кто позволил тебе вообще подходить к ней?       — Мама, я… — прохрипел мужчина, задыхаясь. — Я не хотел, чтобы ты вновь страдала. Люди приносят лишь боль и она не исключение.       — Не тебе решать, разбивать ли меня кому-то, ничтожество, — громким голосом сказала Николь, содрагая стены и сбивая с них иней. — Я создала тебя для того, чтобы ты провожал души людей в Рай или же Ад, а не решал за меня мою судьбу.       Николь швырнула тело мужчины на землю и осмотрела остальных своих детей, трясущихся от страха. Им уже приходилось видеть своего создателя в гневе, но ещё никогда она не была настолько в ярости, и никогда она не была настолько подавлена, что позволяла им видеть свои слёзы. Вайнона тоже не смела пошевелиться, она стояла, подобно древнему тотему, и не могла отвести взгляд от того, во что превратилась Николь.       — Кто ты? — наконец смогла она выдавить из себя, от чего все задрожали ещё сильнее.       — Догадайся, — холодным шёпотом Николь прозвучал прямо у уха Вайноны и ей под ноги упала книга «О чём плачет Смерть», а сама же Моръ упала на колени перед бездыханным телом любимой, нежно сжимая её холодеющую ладонь. Всего мгновение она что-то обдумывала. — Начертите круг и зажгите свечи.       Хот неожиданно вскочила с места и заглянула прямо в опустевшие глаза Вейверли. Если бы в этот момент её хоть кто-нибудь решился посмотреть в глаза, то он бы подумал, что Николь будто бы послала весь мир к чёрту. Мгновение, и всех снесло потоком ветра, созданного взмахом её крыльев, а в потолке появилась огромная дыра. Жнецы тут же подскочили с мест и начали отшвыривать коробки и прочий хлам подальше к стенам.       — Отойдите, пожалуйста, — услышала Вайнона дрожащий от страха голос и, повернувшись, увидела бледную девушку, протягивающую ей книгу и револьвер.       Эрп подчинилась и попятилась чуть назад, не понимая, что происходит, но и не смея отвести взгляда от сестры.       Она только сейчас заметила, как много в здании тех, кто называл Николь мамой. Этих людей или кто они там, было около двадцати и все они сейчас ползали по полу, выводя какие-то символы на ледяном полу собственной кровью. Их движения были торопливыми, но аккуратными. Они выводили линии, знакомые загогулины, но никто не посмел прикоснуться к телу Вейверли, лежащему на ледяном алтаре.       Вайнона опустила взгляд и только сейчас поняла, что за книга у неё в руках, а в голове прозвучали слова Николь: «Автобиография Смерти».       — Стоп! — не сдержала Эрп свой вскрик, но никто не обратил на неё внимания. — Так она… она что, Смерть? А вы тогда кто?       — Мы Жнецы, — сказал Олег, отходя от начерченного круга. — Мы её дети, созданные из людей, знающих о ней и когда-то заслуживших её доверие.       — А куда она полетела?       — За жертвой, — прохрипел Маркус, на чьём горле остались следы от ладони Николь, с опаской смотря на дыру в потолке. — Мама может как продлить, так и укоротить годы жизни. А ещё, она может воскрешать людей. Но она не может брать жизнь из неоткуда, для этого нужна человеческая жертва.       — Погоди, хочешь сказать, что она может…       — Она собирается её воскресить, — закончила за Вайнону та самая девушка, что ранее попросила отойти. — Ты будешь первым человеком, который своими глазами сможет лицезреть столь большую частичку её истинной силы. Только не пытайся с ней заговорить, мама всегда не в себе после возвращения памяти.       — Так вот, что она имела ввиду, когда говорила, что бессмертие — это проклятье. И что имела ввиду Шэй.       Прошло ещё немного времени и послышался странный звук, словно от самолёта, если бы он летел низко и с выключенными двигателями. Жнецы тут же опустились на колени, вставая у круга, но не заходя на него. Через мгновение с потолка упал человек, за ним ещё один и ещё… Когда Николь спустилась с небес, перед телом Вейверли стояли тринадцать человек. Они оглядывались, ничего не понимая и пытались подняться с пола, но несколько Жнецов тут же поставили на колени и их. Вайнона посмотрела на одного и тут же узнала, его лицо показывали пару дней назад по телевизору, говоря, что он приговорён к смертной казни.       — Я всегда приношу в жертву лишь преступников, — пояснила Николь, складывая огромные крылья, но не пряча их. То, что она заговорила, очень удивило Жнецов.       Вайнона хотела что-то сказать, но увидела, как Николь приподняла левую руку. Неприметное кольцо, которое она только сейчас заметила на её большом пальце засияло, и из него появилась страшная коса, словно сделанная из человеческих костей.       — Что происходит? — сказал приговорённый к смертной казни, но его голова тут же слетела с плеч, стоило Николь только замахнуться.       — I command the blood, flesh, and souls of these people, — начала ритуал Николь и аура стоящих перед ней людей стала видима человеческому взгляду. — I turn my name to the heavens and conjure. Innocent soul return to earth, I allow you to find your body again. I turn my will to the Gods and beg you to let this child live a few more years.**       По мере произношения заклинания Николь прижимала острое лезвие косы к несчастным жертвам и орошала замёрзший пол их кровью, но их ауры не гасли, как это бывает при смерти, и как это было при смерти Вейвс. Они обращались в серебристую дымку и возносились вверх, окружая тело девушки на алтаре.       Неожиданно послышался шум, и в здание вбежали Док и Доллс, тут же замирая на месте, и выхватывая пистолеты.       — Стойте, — крикнула им Вайнона, показывая, что с неё всё в порядке, — не подходите.       — Какого… — не понял Док, посмотрев на бледную Николь, даже не обратившую на них внимания и продолжившую рубить головы.       — Дьявола, — продолжил Доллс, не сводя взгляда с окровавленного тела Вейверли.       Оба мужчины послушали Вайнону и так и остались стоять на месте, наблюдая за тем, как на пол упала ещё одна голова, а книга в руках Вайноны зашевелилась. Эрп выронила её, но она не упала на пол, а воспарила над телом Вейвс, к которому медленно подошла Николь, пряча свою косу обратно в кольцо.       Смерть сделала глубокий вдох и дымка из ауры убитых ею людей вошла в её тело. Николь уже почти наклонилась к Вейвс, но замерла на месте, и повернувшись к Маркусу, разочарованно прошептала:       — В этом повинен ты, — сказала Николь и мужчина, до этого поднявшийся на ноги со всеми, рухнул обратно на колени, даже не моля о прощении.       Он лишь опустил голову и приготовился к смерти, помня, что делала его мать с теми, кто шёл против её законов.       Маркус всегда был самым верным, именно ему Моръ позволяла обучать молодых Жнецов и именно ему доверяла больше всего. Эта власть опьянила его и Жнец посчитал, что только он знает об истинных желаниях своей матери. И только сейчас он понял, как ошибался.       — Из-за тебя она пострадала, — проговорила Николь, подходя к своему первому сыну и опускаясь рядом с ним на колени, — ты воспротивился законам вечности. Из-за тебя я вновь вспомнила, кем являюсь.       Даже когда Моръ коснулась его плеч, выравнивая спину, мужчина не смел поднять головы, ожидая, что его медленно бьющееся сердце вот-вот вырвут, но вместо этого он ощутил холодные губы у себя на лбу и распахнул глаза, чувствуя нежный поцелуй.       — Теперь ты видишь, кем я стала рядом с той, кого ты убил, — сказала Николь и вновь подошла к своей девушке, сопровождаемая взглядом, полным слёз.       Смерть наклонилась над алтарём и Жнецы вновь рухнули на колени, но уже не перед своей матерью, а перед той, кого она так беззаветно любила. Николь нежно прильнула к разбитым во время драки губам и нежно коснулась холодной рукой побледневшей щеки девушки, передавая этим поцелуем ей всю жизненную энергию, что отняла, принеся в жертву тринадцать человек.       Синяки на теле Вейверли начали исчезать, а ужасная рана в груди стала затягиваться. Мгновение, второе, и даже стоявшие у входа Док и Доллс услышали, как сердце маленького ангела начало вновь биться, и все смогли увидеть, как её тело покрывает яркая, ослепляющая глаза, тёплая, подобная солнечному свету аура. Ещё миг и глаза Вейвс распахнулись, и наполненные жизнью посмотрели прямо в тёмные и холодные глаза Николь.       — Николь? — выдохнула она, даже в таком обличии узнавая свою девушку и чувствуя холодную ладонь у себя на щеке. Офицер отошла, пряча своими крыльями обезглавленные тела, не желая пугать девушку. — Что… Что случилось?       Вайнона тут же подбежала к сестре и заключила её в крепкие объятья, не давая даже вздохнуть спокойно. Ничего не понимающие Док и Доллс тоже подбежали к девушке, и только Николь стояла в стороне.       — Уберите тела, — приказала она Жнецам и её лицо стало более человеческим.       Жнецы скрылись за её спиной, но Вейверли успела увидеть отрубленную голову за спиной своей девушки и зацепиться взглядом за костлявые крылья.       Волна непонимания прокатилась по её разуму и всего на мгновение в глазах промелькнул страх, чего Николь хватило, чтобы отвернуться и улететь.       — Хот, — крикнула Вайнона, но офицера и след простыл.