***
Тем более, что меня поджидала еще одна головная боль: моя ответная помощь Люциусу. Как сглаживать острые углы визита магглов в наш магический дом, я представлял слабо. Да, многие чистокровные семьи ведут бизнес в немагическом мире, несмотря на все громкие слова о превосходстве магов над магглами и всем подобном. Но впускать их в свой мир было непривычно. И если Драко волновало, чтобы отец принял его возлюбленную, то меня беспокоило соседство ее родителей с бывшим Темным Лордом. Хорошо, что жить они будут в гостинице, и у нас побывают лишь дважды. Пока Драко нервничал, Цисси подбирала наряды, Люциус — места для встреч, а Марволо смотрел на все это, веселился и пил вино, Гарри, кажется, даже не заметил происходящего. И искренне удивился, обнаружив однажды за обедом школьную подругу на соседнем стуле. Удивился и наконец-то вышел из того странного морального анабиоза, в котором пребывал с момента нашего возвращения. А дальше тандем Драко — Гарри легко и непринужденно разрешил все наши проблемы, взяв досуг Грейнджеров на себя. А нам оставалось лишь удивляться, как юные маги органично вписываются в маггловский мир. Практически полное отсутствие чего-либо магического свело неловкие ситуации, такие как обморок миссис Грейнджер, когда с ней заговорило зеркало в ванной, к минимуму. И к концу этой выматывающей недели довольные родители договорились о магической помолвке следующим летом, когда Драко и Гермиона станут совершеннолетними.***
Тем временем приближался новый учебный год, а я никак не мог придумать, как уговорить Гарри хоть изредка общаться со мной. Люциус, обрадованный весьма достойной возлюбленной своего наследника, пообещал мне следующим летом опять отправить Гарри со мной осматривать семейные предприятия, но до этого мне предстояло еще десять месяцев Поттеровского холода и отчуждения. Кроме того мне предстояло уладить еще одно дело. За лето Дамблдор притих, перестал призывать к сплочению и говорить о будущих угрозах. Непорядок! Но и отказывать себе в удовольствии понаблюдать его реакцию из первых рядов не хотелось. Поэтому тридцать первого августа, аккурат через пару дней после моего возвращения в школу, я отправил ему медальон Слизерина с запиской: «С благодарностью за временное пользование». На праздничном пиру директор был дёрганным и раздраженным. Да и всего тридцать один первокурсник, против ожидаемых пятидесяти, не улучшали его настроения. Зато мои ожидания были оправданы. В начале вечера Шляпа спела песенку об объединении перед лицом врага. А потом и Дамблдор затянул длинный монолог о сгущающемся мраке, коварных темных магах и необходимости искать в себе Свет. Неплохо-неплохо. А теперь хорошо бы так же проникновенно поговорить с прессой. И тут я вспомнил про ту пренеприятнейшую особу, которая помогла мне с усыновлением Гарри. Если директор не заговорит сам, почему бы его к этому не подтолкнуть? Этим же вечером я поместил воспоминания о сегодняшнем ужине во флакон и отправил его Скиттер. Она точно не упустит шанса сделать из этого бомбу. И не только информационную. Моя вера в нее не подвела. Уже на следующее утро Ежедневный Пророк порадовал заголовком на первой полосе: «Директор Хогвартса запугивает детей». Какая вышла красота! На Дамблдоре не было лица, ведь эта дамочка из его вполне позитивной речи сделала нечто, отдающее сказками на ночь о монстрах под кроватью. Теперь он будет просто вынужден рассказать миру свою, ´правильную´ версию.***
От заговора против директора меня, как обычно, отвлек Гарри. Пока я ломал голову, как уговорить его хотя бы просто попить чай, он умудрился взорвать котел на первом же практическом занятии. «Отработка сегодня в семь, мистер Поттер» — надеюсь, в моем голосе не слышно ликования. Заставлять шестикурсников мыть котлы мне всегда казалось нецелесообразной растратой ресурсов, поэтому Гарри выпало варить Обезболивающее зелье для больничного крыла. Параллельно мы вполне непринужденно обсудили его ошибку на уроке и первую неделю в школе — Гарри был таким же, как в Шотландии! Тем временем сразу в нескольких крупных газетах появились интервью с Великим и Светлым, где он утверждал, что Темный Лорд все-таки возродился. Бинго! Он клюнул на мою приманку. В ответ Министерство через Ежедневный пророк разразилось рядом статей о нарушениях в Хогвартсе. А в школу прибыла незабвенная Долорес Амбридж с инспекцией. Как же это раздражает. Но результат этого деяния я знал, в том, что ребята ни в каких тайных организациях участвовать не будут — уверен, поэтому можно не беспокоиться. Разве что намекнуть другим деканам о ее Кровавом пере, пусть тоже следят, чтоб учеников не мучила. Тем временем Гарри продолжал взрывать котлы. Да что ж это такое?! С его любовью к зельеварению и отличной лабораторией дома он должен был уже не один раз их варить. Когда очередное зелье рвануло в третий раз, а слова «Отработка в семь, Поттер» уже привычно сорвались с моих губ, я задумался. А почему бы не рискнуть?***
— Гарри, не нужно больше портить зелья, — Поттер, увлеченно нарезавший лирный корень, дернулся и испуганно посмотрел на меня, — Почему бы просто не спросить: «Северус, можно я зайду на чай в среду в восемь?» — Можно я зайду на чай в среду в восемь? — Гарри нервно запустил руку в волосы. — Конечно, — я улыбнулся, эта его привычка казалась мне очень милой, — Считай, что все ´среды в восемь´ твои.***
Весь этот суматошный и напряженный год, наполненный бесконечными проверками, распоряжениями Министерства и отставкой Дамблдора, меня согревали эти наши среды. Каждый раз Гарри робко заходил, словно сомневался в своем праве, удивленно соглашался на чай, но потом быстро расслаблялся и начинал улыбаться. А я слушал его голос, любовался его глазами и был почти счастлив. И считал дни до лета, когда нас снова укроет магия Эдинбурга, и мы останемся одни на всем свете.