Волшебное время, отведенное нам в Эдинбурге, неумолимо заканчивалось. И по приезде в Париж нас ждали празднования дня Рождения Гарри и помолвки Гермионы и Драко, наша большая семья и… и рассказ этой семье о наших отношениях. И если я был к этому готов, то Поттер с каждым днем напрягался все больше и больше.
— Гарри, ты же будешь моей официальной парой на помолвке? — последний вечер мы проводили на веранде уютного ресторана в самом сердце парка. Внезапно мой визави изменился в лице: довольная улыбка померкла, взгляд уткнулся в тарелку.
— Парой? Сев, — Гарри замялся, — как ты себе это представляешь? «Привет, брат. Знаешь, я теперь сплю с твоим крестным», так что ли?
— Ну, думаю, в такие интимные моменты посвящать Драко совершенно необязательно.
— Ну, конечно, — в голосе Гарри послышалась горечь, — Ты ведь и не спишь со мной!
— Гарри, Гарри, — я тяжело вздохнул, — Мы ведь уже обсуждали это. Я не могу. Пока ты мой ученик, не могу. Надо просто немного подождать.
Ждать Гарри не любил. И в последнюю неделю мои принципы стали камнем преткновения, отравляющим наши отношения. И все же я не мог. То чувство вины, которое я испытал тогда утром, возвращалось всякий раз, когда Гарри пытался зайти дальше поцелуев. Все-таки профессор Снейп был неотъемлемой частью меня и против секса со своими учениками яростно возражал.
— Вот именно, Северус. Ты не можешь. И они не смогут, не поймут. Для всех мы родственники. И для тебя… Для тебя я тоже слишком родственник!
— Гарри… — когда он понял, что соблазнить меня не выйдет, он стал добиваться желаемого окольными путями. Такие вздохи, что я воспринимаю его лишь как родственника, случались регулярно. Поттер словно вынуждал меня доказывать, что мои чувства далеки от родственных. Первые пару раз это веселило, теперь же начинало раздражать. Я много раз напоминал себе, что Гарри еще не совсем вырос. Я видел в нем уже того взрослого человека, что плакал в момент моей смерти, но все же это был не он. Тот Поттер повзрослел раньше многих — война не оставила ему выбора. Но в этой тихой, немного тепличной жизни Гарри взрослел медленно, плавно, как и должно было быть. Но внешность меня обманывала, я забывался и ждал от него реакций взрослого человека.
Я никогда бы ему не признался, но иногда меня охватывала горечь — я жалел, что он признался мне тогда. Это ужасное чувство, но я бы предпочел пострадать еще несколько лет от неразделенной любви, чем теперь мучиться от двойственности ощущений. От несовпадения ожиданий и реальности.
— Черт, Сев, прости, я не… — Гарри видимо заметил что-то на моем лице, — Я случайно… Оно само вырвалось. Я так не думаю. То есть думаю, но не…
— Не надо, все нормально, — я прервал его расстроенный лепет и взял за руку, — Все в порядке, Гарри. И все-таки, давай подождем. Наши отношения слишком ценны для меня, чтобы их портить преступлением моральных норм, — я гладил нежную кожу его запястья и молился. «Пожалуйста, услышь меня, пойми меня».
— Я понимаю. Просто… Иногда мне начинает казаться, что ты прикрываешься этими своими принципами, — его голос прозвучал неожиданно зло.
— Но зачем? Гарри, неужели ты думаешь, что я бы пошел на эти отношения, если бы не любил тебя? — он вздрогнул. Каждый раз, когда я говорил о любви, он вздрагивал и как-то удивленно смотрел на меня. Словно так до конца и не поверил в реальность происходящего, — Их и так не осудит только ленивый. Ученик и учитель, юный мальчик и мужчина, на двадцать лет старше, еще и почти родственники. Но, поверь, мои чувства достаточно сильны, чтобы не обращать внимания на общественность. Но все же я не хочу добавлять сюда еще и должностное преступление.
— Вот! — его громкий вскрик привлек внимание людей за соседними столиками, но он этого не заметил. В чужом городе он расслаблялся, позволял себе быть самим собой, со своими чувствами и желаниями, — Ты же сам все это понимаешь! Зачем тогда просишь быть твоей парой на помолвке?!
— Там же будет только наша семья, — я же старательно понижал голос, меня такие сцены при посторонних людях страшно напрягали, — Это другое дело.
— Другое. Их мнение волнует меня куда больше общественного. Поэтому я не хочу, чтобы они знали. Ты только представь, что они подумают! — словно в ответ Гарри говорил лишь громче, он давно вырвал у меня свою ладонь, и теперь к его словам добавлялись экспрессивные взмахи руками.
— Но, Гарри… А что они подумают, если узнают об этом позже? А то и не от нас? Это безумно больно, узнать, что тебя обманывает близкий человек, — Гарри внезапно обессиленно сгорбился и долго не отвечал.
— Я боюсь, Сев… Что они не поймут. Отвернутся от нас… — его тихий шепот как никогда походил на мое шипение.
— Они не поймут как раз, если мы не скажем. К тому же… — я помолчал, подбирая слова, — Люциус знает.
— Как?! — шокировано выдохнул Гарри.
— Тогда, год назад, мы приехали сюда не просто так. Я отчаялся растопить лед между нами, сходил с ума и признался Люцу в своих чувствах к тебе. Попросил, так сказать, родительского благословения. И он дал мне еще один шанс, отправив нас сюда вдвоем. Прости, я должен был рассказать тебе раньше, но не знал как.
— И что он? — кажется, Гарри так удивился, что даже не мог логически мыслить.
— Ну, он же отправлял нас сюда уже дважды, — улыбка против воли вылезала на моем лице: растерянный Гарри был так забавен и снова ерошил растрепанные волосы.
— Ты правда думаешь, что они поймут? — тихо спросил он после нескольких минут напряженных раздумий.
— Я постараюсь приложить максимум усилий, — я пытался вложить в свой голос максимум уверенности, которой на самом деле не испытывал. Но я старше, я должен вести нас вперед.
— Тогда я согласен! Давай пойдем на помолвку вместе. Шокируем всех! — шальная Гаррина улыбка немного отдавала истерикой.
— Только давай шокировать не там. Все-таки это день Драко и Гермионы, не нужно отвлекать внимание от них, — они такому явно не обрадуются, мне же хотелось максимально одобрительной реакции, а не шока, — А вот твой день Рождения — подходящий день, не находишь?
— Значит уже завтра? Мы впервые будем официальной парой уже завтра? — робкая надежда и легкое неверие проступали на его лице.
— Давай сделаем это, — я крепко сжал его ладонь.
***
Взвинченное состояние именинника заметила вся семья. Драко даже пошутил, что становиться совершеннолетним не так страшно, как сдавать экзамены, а Поттер нервничает больше. Я же последние сутки думал только о том, как избавить Гарри от его страхов и неуверенности в моей любви. Пусть иногда я раздражался, не знал, как поступить, и все еще видел в нем что-то неуловимо детское, это была любовь. И я был намерен доказать это, если понадобится, всему миру.
По традиции Малфоев все члены семьи дарили подарки имениннику лично прямо на праздновании. А он открывал их при всех. Раньше это не находило у меня какого-то отклика — просто приятная традиция. Но теперь она как никогда отвечала моему замыслу.
Первым Гарри поздравлял отец: он привез ему какой-то амулет из Румынии. Следом подарки дарили остальные родственники, я же якобы случайно отошел в самый конец гостиной. И оттуда любовался моим любимым. В мягком изумрудном свитере и джинсах, слегка растрепанный, он был таким домашним, что вызывал желание обнять покрепче. За последние недели я так к этому привык, что сейчас мне этого страшно не хватало.
Но вот Марволо вручил свой подарок, и пришло мое время. Как же бьется сердце! Надо было выпить зелье, но что уж теперь об этом думать. Жесткая коробочка, спрятанная еще в начале вечера в карман домашней мантии, словно сама скользнула мне в руку. А Гарри улыбался и был уже почти спокоен, мы же собирались объявлять все только после ужина.
Я подошел к нему близко-близко и взял за руку. Брови Гарри удивленно приподнялись — да, вспотевших ладоней у меня не было, наверное, никогда. Но я отбросил все эти лишние мысли. Сейчас самое главное — его глаза. И те заветные слова, что я прокручивал в голове все утро.
— Гарри! — я опустился на одно колено, так и не отведя взгляд от этих чудесных изумрудных глаз, — я люблю тебя, кажется, всю жизнь. Ты согласишься связать со мной свою жизнь и магию, — кольцо в коробочке отражало свет магических светильников.
— Сев, — у Гарри был охрипший голос, — Ты… Я… Навсегда?
— Навсегда, мандаринка, на всю-всю жизнь, — мой голос от нервов окончательно сбился на шипение. Словно те две змеи, что свивались на кольце в знак бесконечности, шипели это за меня.
— Сев! — Гарри потрясенно выдохнул, а потом внезапно опустился на колени рядом со мной и крепко обнял, — Конечно. Конечно!
А меня наконец-то отпустило волнение. Только сейчас я понял, насколько боялся отказа. И тут сбоку послышались какие-то радостные выкрики и аплодисменты. Я совершенно забыл про нашу семью, а они между тем стремились поздравить нас, обнять, высказать свои одобрение и удивление. К моей радости и, думаю, Гарриному облегчению, никто не говорил ничего негативного. На самом деле, у меня сложилось ощущение, что изумление было скорее от предложения, чем от того, что мы с Гарри вместе.
Я присмотрелся внимательнее. Ну точно! Вот Люц обменивается хитрыми улыбками с Марволо, значит точно рассказал ему о том нашем разговоре. Вот Драко украдкой показывает мне большой палец — да, он же еще несколько лет назад намекнул мне, что обо всем догадывается. А вот Цисси что-то шепчет на ухо Даре, неужели Люциус и ей рассказал?! Что ж, пока мы не знали, как рассказать всей семье, эта семья ждала от нас именно этого.
А Гарри светился. Вечером, позвав меня в беседку, он долго крепко меня обнимал и шептал, как он счастлив, что его самый главный страх растаял. Глупый, он так еще и не понял, что семья — это единственные люди, которые поддержат его всегда. Точнее, такая семья, как наша. Что в прошлом, что сейчас, Малфои друг за друга были готовы убить и умереть.
***
А через неделю Гарри робко взял меня за руку на церемонии помолвки Драко. Впервые он сам решился проявить свои чувства в присутствии близких. И было заметно, что ему все еще так непривычно, что он имеет на это право. Поэтому я обнял его покрепче, прижал к себе, и мы вместе любовались, как Драко и Гермиона приносят клятвы Магии и друг другу. Холодный ледяной принц светился радостной улыбкой. А Гермиона, которой так шла традиционная белая мантия, смущалась, улыбаясь ему так робко, что и не скажешь, что это одна из самых сильных ведьм этого поколения. Я любовался этим и мечтал, как через год и мы с Гарри также поклянемся в наших чувствах в этом же ритуальном зале.
