Половина
15 апреля 2020 г. в 22:42
Мы бежали вместе несколько часов. Дразнились, то оказываясь близко друг к другу, что я мог чётче распробовать его запах, то отдалялись, и я видел, как среди деревьев Луна выхватывает светом его белоснежный бок. Мы просто разделяли свободу, бежали вместе, наслаждаясь полной Луной. Я наконец-то проводил полнолуние не в одиночку и готов был стоптать все лапы, лишь бы бежать ещё и ещё, чтобы было так же хорошо.
Он был альфой. Я почувствовал это ещё при первом его приближении, когда бежал в одиночестве, не так резво и безо всякой радости, просто отдавая дань полной Луне. И я должен был его отогнать. Нарычать, согнать со своей территории, потому что тоже был альфой. Потому что должен был защищать свои владения от чужаков. Но он не был чужим.
Мой зверь ощутил это при первом же взгляде, при первом же жадном принюхивании, когда ветер донёс до меня его аромат. Шерсть тут же улеглась на загривке, а в горле застрял угрожающий рык — теперь мы бежали вместе. И бег в эту особенную ночь приобрёл для меня новые краски.
Небольшая полянка, залитая лунным светом, показалась словно из ниоткуда, а я внутренне ощутил, что это наше место. Он тоже понял это.
Я развалился на боку, чтобы отдышаться и дать отдохнуть лапам. Мышцы приятно тянуло, аромат ночных трав кружил голову, а пока ещё незнакомый, но родной волк, подошёл ближе. Его глаза напоминали мне лунный свет, да и сам он был белоснежным, будто бы сошедший с неба, отделившись от Луны. Пока я любовался им, он завалился рядом со мной, ткнулся носом в мою шерсть, а я повторил это движение. И с удовольствием потёрся мордой о его тело, не только купаясь в его запахе, но и оставляя на нём свой. Он заворчал в притворном недовольстве и прижал меня лапой, а я игриво куснул за неё в ответ. Наша возня вскоре переросла в нечто большее, мы валяли друг друга, сминая траву, перекатываясь, фырча, то кусаясь, то вылизывая морду друг другу.
Сложно было остановиться, особенно когда первой волной после нежности захлестнуло желание. Нам нужно было решить, кто уступит, кто будет вожаком, кто докажет свою силу первым. Мы замерли друг напротив друга, поднявшись на лапы — и он первый перекинулся в человека.
Его тело было массивней. Несколько грубых шрамов впечаталось в кожу, один рассёк скулу. Светлые волосы и борода, тонкая косичка возле уха — первое, что я заметил. Он был старше. Но я не желал заранее признавать поражение.
Я перекинулся с неохотой, но не потому что стеснялся своего тела, а потому что стыдился цвета волос. В облике зверя моя шерсть была тёмно-бурой, а волосы человека отливали рыжим, огненно-рыжим. Я срезал их коротко и почти смирился с ярким пятном на голове. Но кажется, мой окрас совершенно его не волновал.
Мы сидели на траве, напряжённо вглядываясь друг в друга. Я чувствовал, как лунный свет касается моей кожи, по-своему согревая, а потом вместо напряжения ощутил неожиданную лёгкость и расслабил плечи, улыбаясь. И он улыбнулся в ответ. Нам ничего не нужно было доказывать друг другу, точно не в первую столь желанную встречу, когда Луна свела нас вместе, — я знал, что он почувствовал то же самое. Мы подались навстречу одновременно.
Его сухие жёсткие поцелуи заставляли меня довольно урчать, но долго наслаждаться ими и бездействовать я не мог — сам потянулся к нему, пробуя кожу на вкус, зарываясь носом в шею и прикусывая. Он в ответ рычаще застонал, и мой зверь крепче прикусил его плечо. Я вёл губами по его шрамам, прикусывал, вылизывал, пока он не перехватил меня, снова целуя в губы. После этого я крепче прижался к его телу, опустил руку вниз и столкнулся с его пальцами. Мы ласкались, помогая друг другу, он умело надавил под узлом, и я почти заскулил от окатившего меня жара. Но как только пришёл в себя, то отзеркалил это движение, скользнув пальцами с его ствола ниже — и в награду получил глухой довольный рокот.
Я тёрся о его щёку своей, задевая бороду, целуя, а после возвращаясь к плечу, лихорадочно прикусывая за него снова и снова, пытаясь хоть как-то совладать со своими эмоциями. Я отчаянно желал его пометить. Он же покусывал мою мочку уха, между короткими рыками заодно вылизывая нежную кожу за ним. Мои пальцы скользили по горячему стволу, прихватывали смазку, надавливали на заострённую головку, а потом я снова прижал ладонь снизу, стискивая чуть увеличившийся узел — и альфа зарычал, закинув голову. Я ощущал, как он изливается короткими толчками, его густое семя пачкало мою руку, попало на мой живот. И я не выдержал, видя его удовольствие, слыша чувственный рык — сомкнул зубы на его плече, вгрызаясь клыками, глубоко метя и в экстазе кончая вслед за ним в кулак, грубо стиснувший мой член.
Когда пелена наслаждения спала, я виновато заскулил и стал вылизывать метку. Альфа не давал согласия её ставить, но я не смог остановиться. Без лишних слов я уркнул уже игриво, лизнул его в губы и откинул голову, подставляя плечо, предлагая ему тоже распустить клыки. Но вместо этого получил лишь горячий поцелуй в шею и рокочущий шёпот на ухо:
— Я укушу, когда ты не ожидаешь, — и у меня живот поджался от предвкушения. Так действительно будет интереснее. А ещё мне понравился его голос: я бы с удовольствием слушал его шёпот и рык, да хоть сказки, лишь бы он продолжал говорить.
Мы снова перекинулись и валялись на поляне ещё какое-то время. Большой белый волк доверчиво подставлял мне свой живот, и я с удовольствием отирался о него своим брюхом, зарывался носом и даже шутливо раскрыл пасть и попробовал укусить. А потом мы двинулись с поляны — настало время совместной охоты.
Загонять зверя вместе было так... интимно. Разделить добычу, не драться за самые вкусные куски, а наслаждаться ими поровну. Меня переполняло такое счастье, что я завыл, задрав окровавленную морду к Луне. Мгновением позже он вторил мне, и наши голоса слились воедино. Я делился с миром своим счастьем и благодарил Луну за нашу встречу.
Берт был наёмником. Это я узнал уже на следующее утро, когда мы договорились встретиться как люди, в одежде. Хотя расставаться на рассвете было тяжело. Я пригласил его в своё небольшое поместье, что недавно получил от почившего отца. Я не желал притеснять белого волка, воина, прося остаться рядом со мной, и в то же время не хотел, чтобы он покидал меня. Признаваться в этом было сложно, но мой зверь не желал врать Берту. И когда мы остались одни, я шагнул к нему, обнимая, и попросил быть со мной. Попросил остаться и помочь мне с укреплением северных границ — после смерти отца соседи вели себя неспокойно. Мой зверь одобрительно заворчал, когда Берт согласился и поцеловал крепко, подтверждая.
— Я разделю с тобою жизнь, Эйра. И я останусь рядом до самой последней Луны, — я слушал Берта и не мог не стиснуть его в объятиях ещё крепче, принимая его слова, разделяя с ним эту клятву. — Только помни, что течение нашей жизни изменится, когда Луна дарует нам омегу. Он будет необычным, возможно, великим. И потому Луна первым озарила наш союз.
Я кивнул, смутно припоминая сказки, которые любил рассказывать дедушка. О том, что если Луна соединяет двух альф, то это значит, что их ждёт сильный омега, с которым они смогут справиться лишь вместе и привести к балансу такой союз. Но сейчас я вдыхал аромат Берта, вылизывал на нём свою метку и мне было всё равно до старых сказок — я ощущал рядом с ним счастье и умиротворённость и без мифического омеги.