Верь в свою Силу

Старейшины свято верили в то, что оно живое: дышит, смеётся, а с некоторыми избранными – «особенно сумасшедшими…» – даже ведёт беседы; но Зот был убеждён: это просто дерево. Глухое и тупое гигантское дерево, растущее уже невесть сколько веков – «уж за такое-то время можно было разглядеть, что для того, чтобы разговаривать, у него должен быть по меньшей мере рот!» – посреди уродливо живого на фоне иссохшей пустоши клочка земли, обдуваемого мерзкими холодными ветрами и обливаемого мерзкой холодной водой. Невесть сколько веков назад какие-то жуки додумались выдолбить в этом дереве ходы, коридоры и каверны, чтобы осточертевшие вода и ветер не мешали им жить, есть и спать, и усеяли всё, что могли, съедобными грибами. Они жили сыто, размеренно и спокойно… А потом к ним пришла тля. Полчища тли, почуявшей едва проросшую на дереве листву – «ради пары чахлых листиков поднимать целое войско: ну и вздор!» – взбирались по крепкому панцирному стволу, подстёгнутые голодным неистовством. Тли отвратительно шелестели крыльями, хрипло пищали и ползли по головам друг друга к желанной цели… Но никогда её не достигали. Не различая пути в своём слепом безумии, они врывались в недра стовола зелёной визжащей рекой, и их тысячелапая поступь уничтожала всё, к чему бы ни прикасалась. Грибные сады вмиг обращались в зловонное месиво, посреди которого темнели тела раздавленных жуков, даже не пытавшихся сопротивляться беспощадному натиску; жилые каверны оказывались изуродованными стекающим по сводам приторно-зелёным тлиным молочком – и горе было тому, чьего панциря коснулась хотя бы капля! «Влезешь в зелёную жижу – прилипнешь к полу намертво, и тебя раздавят. Так тебе и надо, если не смотришь под ноги!» После набегов тлиных орд поселение Панцирного Древа отстраивалось заново несколько раз до той поры, пока один из вождей не велел вырезать из крепкой древесной коры оружие и подниматься на войну. В конце концов, Панцирное Древо было просто деревом. Как бы ни хотелось легковерным ленивым остолопам, погрязшем в сказках, как в тлином сиропе, верить в его неприкосновенную святость, защитить себя само оно не могло. «Мой дед это понял вовремя. И остался жив. А всё потому, что не слушал глупых старческих суеверий» С той поры в каждый сезон набегов жители Панцирного Древа поднимались на защиту своего родного поселения. Гвозди, вырезанные из панцирной коры, с остервенелой решительностью пронзали рыхлую тлиную плоть; оглушительные боевые кличи жуков прокатывались по коридорам, доносясь до самых корней. Живший меж корней Зот без особого интереса вслушивался в звуки битвы. Сам он туда, конечно же, не полезет – ещё чего, позорная смерть в луже вонючего молочка пусть останется для кого другого! Если же тля сумеет добраться до корней… Хах. Сколь же слабыми и глупыми надо быть, чтобы впустить врага в самое сердце дома?!