Отчаянная

      Шираюки рассматривала свой старый дом — особняк, уже несколько столетий пренадлежащий семье Осмар. Одного прямого взгляда было недостаточно, чтобы осмотреть его целиком, красноволосой пришлось несколько минут расхаживать вдоль ворот. Спустя какое-то время, она взяла руки сумку и сделала шаг на территорию особняка. Позади послышался шум, как что-то упало на землю. Шираюки не успела оглянуться, как на неё налетел высокий парень. Они упали в неглубокий сугроб, незнакомец прижимал к своему теплому телу Шираюки, а она старалась выбраться из этих неожиданных объятий. — Шира! Шира! Я так рад, что ты вернулась! — кричал парень. — Слезь с меня, ну же! — красноволосая скинула с себя мужское тело и встала из сугроба. Отряхиваясь от снега, девушка что-то бормотала себе под нос, словно приклиная холод и гряжный снег, — А теперь, отвечай. Кто ты?! — резко повернувшись к парню, она увидела чуть ли не своего близнеца.        Перед ней стоял высокий парень, ростом с Изану — она сразу это приметила. Волосы и брови того же цвета, как у самой Шираюки, жёлтые глаза с зелёным отливом. Детская кличка «Шира» ударила в голову. — Ты же помнишь…меня? — приподнял брови, спросил парень и сделал пару шагов навстречу, а Шираюки от неуверенности назад. — Гоки? — спросила Шираюки, то ли у себя, то ли у признаного брата, — Гоки! — красноволосая набросилась на него и обняла старшего брата за плечи. — Ты вернулась, Шира… — радостно выдохнул парень и прижал к себе сестру, — но почему? Что-то случилось? — Я… — Шираюки хотела соврать, что всё хорошо и, сбежавшая дочь просто осознала свою вину и решила вернуться домой, но предыдущий обман о прошлом стал не очень хорошей развилкой в её жизни, — я потом тебе всё расскажу. А сейчас, не мог бы ты проводить меня к отцу? — Ты вновь оставляешь меня одного? Я же думал, что ты… Мертва… Ты числишься в пропавших уже больше десяти лет! — спросил старший брат и отпустил Шираюки. — В таком случае, я не могу оставлять родителей с мыслями, что я мертва, — девушка взяла в руки сумку и непривычно искренне улыбнулась Гоки.       Старшему брату ничего не оставалось, как отвести Шираюки к родителям. Отец итак нас раздался все эти года, пока искал пропавшую Шираюки. В мёртвых она числилась только по слухам, но так же существовали слухи о красноволосом прислужники Мафии. Как человек честный, отец Шираюки и Гоки — Галмер Осмар, не мог поверить во всякие простолюдинские слухи, пока его поиски не зашли в тупик и он не принял «смерть» дочери пару лет назад.       Шираюки шла по коридорам особняка, вспоминая детские игры с братом, что старше неё на четыре года, рассматривая портреты родителей. Проходя мимо старого портрета, где были изображённы Гиселла — родная мать Шираюки, маленькая красноволосая девочка, Гоки и сам отец Галмер, девушка остановилась. Она посчитала эту картину очень странной, словно она была написанная в ужасной атмосфере. На руках маленькой Шираюки были синяки, из-под платья виднелись разбитые коленки, а на лице натянутая улыбка. Мать зло смотрела на дочь, сжимая её плечо, впиваясь в него ногтями, а Галмер сидел на полу и широко улыбался, глядя на своих детишек и обнимая их за талии. У Гиселлы были такие же красные волосы, как у Шираюки и Гоки, они были такой длины, что чуть ли не доставали до ягодиц. — Что это? — остановившись, спросила Шираюки и провела рукой по холсту, — почему маленькая я в таком виде?.. Взглянув на ненастную картину, он вспомнил, как Гиселла била Шираюки всё детство, якобы в наказание, а сам мальчишкой не мог ничего поделать. Ему оставалось лишь смотреть на это, а затем жалеть сестрёнку. — В детстве ты была очень неуклюжой, вот и падала на каждом шагу. Мы просили художника не переносить твои ссадины на холст, но это его работа — перенести всё до мелочей, — ответил Гоки и потянул красновлосую дальше по коридору. На мгновенье Шираюки вспомнила момент из детства, когда неизвестная женщина погрузила её в воду, а на водном покров лежали кудрявые, красные пряди. Но эти мысли быстро покинули её голову, ведь это глупо звучало бы по отношению к родной маме. К тому же, ей предстояло продумать извинения перед родителями, прежде чем они подошли бы к дверям, за которыми находились отец с матерью. — Мы пришли, — сказал Гоки и указал на широкие двери. — Позволь, я сама, — Шираюки открыла пиставила сумку у двери и открыла её.       Напротив входа в кабинет стоял стол. У стола стоял мужчина и смотрел в широкие окна, рассматривая белые верхушки деревьев. — Я же просил меня не тревожить! — не поворачиваясь, крикнул мужчина. Красноволосая тихонько закрыла дверь и прошла вперёд. На столе стояла маленькая вырезка с холста, на котором был последний портер молодой Шираюки, а на рамке чёрная лента. — Отец, — шепнула Шираюки, отводя взгляд от портрета. Мужчина в возрасте повернулся к нежданной гостье и от удивления, широко открыл глаза. Перед ним стояла любимая дочь, о которой думал, что потерял навсегда. Язык и сухие губы не смогли извернуться, чтобы издать хотя бы звук, поэтому Галмер молча подошёл и обнял красноволосую. Ему казалось, что это лишь видение или призрак, поэтому сразу выдал: — Я так по тебе скучаю, Шираюки. — Отец, я здесь, — Шираюки похлопала по спине графа ладонью, чтобы успокоить. — Неужели, ты жива? — Галмер отстранился и придержал позравслевшую дочь за плечи. Это был тот самый неловкий, но тёплый момент. Момент воссоединения семьи. Прежнюю Шираюки стошнило бы от такой близости и соплёй, но тогда, она как можно больше хотела тепла и окружения близких людей.       Встреча с отцом и брата, которого она не видела больше десяти лет, прошла успешно, но того же нельзя сказать про Гиселлу. Мать, что застукала «погибшую» дочь за чаем с сыном и мужем, была в недоумении и в одновременно ярости, что умело спрятала под маской восхищения и любовью. Шираюки сама была не промах в фальшивых чувствах, поэтому сразу увидела маску на лице Гиселлы.

***

— Зен, прошло два месяца… Пора бы принять и отпустить, — Митсухиде положил руку на плечо принца. — Ещё не время, — Зен что-то активно искал среди документов, перелистывая листы бумаги чрассматривая заголовки отчётов, убирая их со стола стопками и папками. — Что ты пытешься найти? — пожав плечами, спросила Кики. — Я нашёл её, — на окно приземлился Оби и со следующими словами вошёл в комнату, — Мэй сейчас в портовый бар. — Мы выезжаем! — скомандовал Младший Вистериа.       Во время поездки в порт все ехали молча. Митсухиде с Кики боялись что-то спросить у принца Зена и Оби. У обоих парней было такое серьёзное лицо, что было страшно горести после неудачного вопроса. Когда же компания блондина подъехала к бару, Луен не захотел оставаться в неведении. — Куда мы так торопимся? — спросил зеленоволосый и снизил скорость, ведь в черте города нельзя так быстро ехать. — Я не верю, что Шираюки так просто погибла, — серьёзно сказал Зен. — Зен, она упала под лёд, утонула… — сказал Митсухиде и остановился, за ним остальные остановили своих лошадей, — нам всем сейчас не легко, больно, все словно страшный сон, но, пожалуйста, успокойтесь, господин Зен. — Шираюки слишком дорожит своей жизнью, чтобы так сдаться, я знаю, — сказала Оби. — Она сильная, я верю в неё, — с грустной миной на лице пробормотал Зен, сводя брови к переносите и, сдерживая слезы. — Смерть забирает лучших. Если вы хотите помочь Шираюки, то просто надейтесь, что она попала в лучший мир, — развёл руками Митсухиде. Зен опустил голову к земле, скрыв свои глаза за чёлкой, спрыгнул из седла и подошёл к зеленоволосому. Луэн слез с лошади и прямо встал перед принцем. Вистериа взял Митсухиде за ворот и наклонил к себе. — Я знаю, знаю, что она жива! — сквозь зубы прорычал Зен и вернулся в седло лошади.       Спустя некоторое время, они таки подъехали к заведению, на которое указывал Оби. Оставив лошадей на улице, Оби и Зен первые вошли вовнутрь и огляделись. За столом сидела Мэй. Парни узнали ей даже в капюшоне, ведь на лице красовался шрам. Грозным шагами принц подошёл к ней и сел напротив. За ним последовали друзья. — Мэй, — протянул Зен, — Мэй! — громче сказал тот. — Ух ты, — девушка обратила на него внимание, — принц Зен? И остальные с вами? Повязать меня пришли? — Если тебе не терпится, то мы найдём, за что тебя посадить или вздёрнуть на верёвке! — Оби сел на тот же дивал, где сидела брюнетка, чтобы та не сбежала. — А ты же мне личико подпортил, ещё и отомстить за что-то хочешь? — ехидно спросила девушка. — Мэй, мы здесь не для этого, — Зен вновь обратил её внимание на себя. Когда брюнетка была готова его слушать, он продолжил, — я бы хотел спросить, что ты в тот раз сказала Шираюки? — Что рано или поздно она подвергнет вас смерти, своим же присутствием. Мой шеф не остановится, пока не найдёт её, — брюнетка придвинула голову к Зену, — а она… Знаете, что она сказала? — блондин приажо спину, чтобы отдалиться от её лица, — пообещала, что не даст своим друзьям умереть. — Ты ослабила её бдительность, надавив на слабость… — пробормотала Кики. — Агась, — широкая ухмылка разгорелась на лице Мэй. — Да я тебе язык отрежу, — прорычал Оби и готово был на броситься на неё, но та лишь тихо спросила. — А за подругу не боишься? — спросила брюнетка, — мы пока не трогаем предательницу, но в любой момент можем напасть. — Это значит, вы знаете, где она находится?! — спросил Зен. — Эй! Вы кто такие?! — к столику подошли трое мужчин с бутылками на подносах. — Никто. Эти мальчики уже уходят, — Мэй махнула головой в сторону двери.

***

— Шираюки, к тебе можно? — Проходи, Гоки, — Шираюки открыла дверь и в комнату вошёл парень. — Я вижу, ты хорошо обжилась, — сказал Гоку и присел в кресло, восле стола. С собой он принёс поднос с разными вкусностями и соком. — Спасибо тебе за помощь, — Шираюки спрятала руки за спиной.       Из-за возвращения в родительский дом, Шираюки пришлось принять свой титул. Как дочь графа, она получила титул «Леди». Учиться танцам, вышивке, музыке, манерам и правилам высшего общества — всё это свалилось на плечи Леди Шираюки Осмар. Этот физический друг ее не напрягал так сильно, как обычные корсеты и платья. Каждый раз, день она мучилась от ужасно боли, когда служанки помогали ей надевать, затягивать и застегивать эту важную вещь. Туфли натёрли так, что было больно ходить даже босиком, а на пальцах появлялось всё больше ссадин от иголок и струн. В общем, жизнь злилась новыми красками. Вечерами, когда Шираюки могла позволить себе отдых, она спокойно покуривала сигареты и сжигала их на свече, чтобы не оставить улик.       Как раз в такой тихий вечер к ней и заглянул старший братец. Он был против сигарет, алкоголя и того подобного, а Шираюки боялась попасться. Ведь теперь не сможет дать отпор или просто нахамить в ответ. Не желая осквернить фамилию плохим поведением, ей приходилось держать весь гнев при себе. К тому же, если разлетится слух о вернувшейся наследнице Осмар, Зен узнает о ней. — Что ты прячешь? — заинтересованно спросил Гоки, — а ну, показывай! — Ничего нет, — Шираюки показала руки, — с чего ты взял, что я что-то прячу? Старший брат взял Шираюки за кисть и повернул к себе спиной. Под поясом осталась недокуренная сигарета. — Меня не проведёшь! — посмеялся парень, но затем тут же сделал серьёзное лицо и растер табак в пальцах, — может мне отцу рассказать?.. — Хм… Только если не боишься, что он узнает, о том, что ты лапал меня, чтобы достать эту сигарету! — Ты меня на слабо берёшь, Шира? — вновь засмеялся Гоки. — Просто дай мне отдохнуть, — выдохнула красноволосая и села на диван, напротив окна.       Из-под весенней накидки Шираюки достала железную коробочку. Открыв её, она вытащила из одной резинки сигарету и выбежала на балкон, как только увидела озлобленного парня. Заперев за собой дверь, она скорчила рожицу и на его глазах закурила сигарету. На улице было уже тепло — как никак уже второй месяц весны. Снег полностью растаял освободи места для новых посевов летних растений. Как бы Шираюки не хотела насладиться этим моментом, но её дымовую трапезу прервал отец, вошедший в комнату. Ему то уже точно нельзя было видеть курящую дочурку, что в его глазах старалась выглядеть примерной Первой Леди. Вспоминая реакцию старшего братца, когда он чуть ли не приказал её выпороть, узнав про сигареты и её прошлой работе на мафию, у Шираюки мурашки по коже пробегают, а тут отец!       Не долго думая, она скрылась за колонной. Теперь Гоку ухмылялся, но сдавать сестру не хотел. — Ты что-то хотел, отец? — спросил старший сын и постарался загородить собой вид на колонну, за которой стояла Шира. — Где Шираюки? — Она вышла, — ответил Гоку, сделав види, что о чем-то задумался. — А, хорошо, — мужчина развернулся и подошёл к двери, — а ты что здесь делаешь? — Она попросила меня принесли сладостей, — красноволосый показал на стол, где стоял поднос. — Хорошо, раз вы тут собирались распивать чаи, то сам ей все расскажешь. — О чем, отец? — В первый день мая, а значит через неделю состоится бал, в честь возвращения Шираюки. А так же на этом балу я передам вам свои владения. Это список гостей, — сказал Галмер и захлопнул за собой дверь, передав папку Гоки. — Эй, — растянул Гоки, — выходи, давай, а то замерзнешь. Быстрым, размеренным шагом Шираюки подошла к брату, придерживая платье перед собой. Девушка выхватил из рук парня папку и открыла её. На каждом из листе бумаги был портрет, имя, фамилия, отчество, статус, место жительства и другие данные об госте. Пролистывая бумаги одну за другой, красноволосая надеялась, что не встретит там ни Зена, ни Изану, ни кого либо ещё. Гоки же смотрел на неё огромным удивлением. Она ему не рассказал о приключениях с семьёй Вистериа. Перевернув ещё один лист бумаги с незнакомым мужчиной, она увидела парня, о котором старалась забыть на протяжении этих месяцев. Прокуренные пальчики задрожали и она схватилась за голову, что внезапно заболела. — Шира? Тебе плохо? — Гоки, тебе стоит уйти, — тихо и мрачно сказала красноволосая. — Хорошо, хорошо, я ухожу, — испугавшись собственную сестрёнку, сказал старший Осмар и попятился назад, оставляя девушку в пустой комнате.

***

— Я думала, что мы распрощались совсем. Я и он. Я и моё самое родное, — шептала сквозь слезы Шираюки всю ночь напролёт, добавляя, — Зен… Зен…