***
Стражники решили не ждать до утра, чувствуя возможность сейчас убить королеву. Хотя приказ Фрейдис и показался им очень странным, так как их повелитель Ивар Бескостный даже не намекал на кровопролитие. Ну и ладно, можно ведь просто повеселиться с женой конунга. Каждый в Каттегате желал потешиться с ней, с этой невообразимой красавицей, но все боялись гнева Ивара. А сейчас настал такой благоприятный момент. Один страж, высокий широкоплечий викинг с железным шлемом на голове, отперев дверь, вошел в комнату. Ив подумала, что это Ивар вернулся. Она моментально поднялась с кровати, поскольку сидела, подобрав под себя ноги, и, укутавшись в шкуры, ждала мужа, но в двери увидела другого человека, и ее улыбка на лице сразу же исчезла. Взгляд и выражение его лица говорило само за себя — сюда он вошел не потому, что очень беспокоится за невольницу. — Что случилось? Где конунг Ивар? — тревожно спросила Ив, но украдкой достала нож из-под мехов на кровати. — Он не скоро придет, — спокойным, но грубым голосом ответил стражник, — там каттегатцы мятеж подняли. — В смысле, мятеж? — Ив рванулась вперед, чтобы как-то показать охране, что она хочет выбраться отсюда, но стражник схватил ее за плечи, не сильно, но властно. — Спокойно, королева, тебе нельзя отсюда выходить. Приказ повелителя. — Убери от меня руки! — строго приказала блондинка. Викинг нахмурился, синие глаза потемнели, взгляд стал злобным, похабным и распутным. Не обращая внимания на ее слова, он взял грубо ее лицо в ладони и серьезно заглянул в глаза. — Тебя тут никто не услышит, красавица, никто не спасет. — Ты что рехнулся, ты сошел с ума? Если твой повелитель узнает, что ты меня хоть пальцем тронул, от тебя живого места не останется. Мужчина только усмехнулся и грубо схватил ее за волосы, притянув к себе. Всего на мгновение слуга Бескостного задумался, что Ив очень красива, и это мгновение сыграло девушке на руку. Она моментально взялась за нож и со всей силы воткнула его в бок, между ребрами этого дикаря. Ни одна черточка не дрогнула на ее лице, она вытащила окровавленное лезвие из тела мужчины и дернула его в сторону, мерзкий викинг с тупым грохотом упал на землю. Ив выбросила в сторону нож, но вдруг в помещение вошел еще один стражник, и, увидев мертвое тело своего собрата, уже не стал церемониться с королевой, а просто набросился на нее с неистовой ненавистью и жестокостью. Он стал рвать ее нижнее платье, а она тем временем отбивалась всем, чем можно было: руками, ногами, коленями. Она звала на помощь, но он пытался рукой заткнуть ей рот. Викинг повалил ее на кровать и, достав свой нож, хорошенько чиркнул им по лицу девушки. Она сразу же почувствовала, как из царапины на щеке просочилась кровь, вверх платья был почти разорван, сил уже совсем не осталось, и тут стражник вслепую ударил ее кулаком по лицу. Боль была невероятно сильной и непереносимой. Ив охватила паника, но она пыталась бороться. Вдруг стражник ударил ее еще раз и еще раз. Из ран сочились ручейки крови, девушка подумала, что ей осталось жить совсем немного, но неожиданно огромное тело насильника мертвым грузом повалилось на дочь Лагерты. Это лезвие сюрикен полетело в него и вонзилось в ребра викинга. Она откинулась на кровать, чувствуя ужасную боль во всём теле. За что с ней так поступили, кто захотел такое сотворить с ней? Она не знала, лишь одно понимала, что Ивар это просто так не оставит. Кстати, о нем. При свете тусклой свечи она увидела пронзающий ее синеглазый грозный взгляд. — Ивар… — лишь это могла вымолвить жена Бескостного. — Если ты причастна к обезображиванию моего идола, то я вижу, ты уже поплатилась за плохое отношение к нему, — сказал он и взглянул на два мертвых тела своих стражников. Ив посмотрела на мужа полным удивления взглядом, не понимая, когда началось его сумасшествие. Её испуг и ужас прошли, осталась только беспомощность. Он обернулся к своим людям и приказал, чтобы убрали мертвые тела охранников. А потом повернулся к жене. — Возьми меня за руку, — он протянул ей руку, и она дрожащим движением схватилась за нее, он сильно сжал хрупкую ладонь и помог девушке встать. Ив вцепилась в Ивара, будто он был ее последним спасением. Ее лицо было в крови, точнее, не лицо, а только нижняя его часть, поэтому говорить она просто была не в силах. Ему тоже было трудно удержаться на ногах, потому что он поддерживал Ив и свой костыль и пытался еще взять меховой плащ, и укутать в него жену. Наконец, приложив большие усилия, он смог это сделать. Добравшись до своих покоев, он аккуратно помог лечь ей на кровать и тут же приказал слугам, чтобы принесли сменную одежду, приготовили горячую ванну и лечебную настойку для обработки ран. Ив сплюнула кровь на пол, вытерла окровавленные губы тыльной стороной ладони и хриплым голосом еле-еле обратилась к Ивару. — Наверняка… меня пытались… убить, а для этого… нужна… основательная причина… Она не в силах была выговорить нормально слова. — Молчи, ничего не говори, я со всеми разберусь утром. Они поплатятся за то, что сотворили такое с тобой, — он сел рядом с ней и, взяв за руку, поднес ее к губам. — Они не знают еще настоящего гнева Ивара Бескостного. Ив лишь усмехнулась краем губ. Она вдруг представила, что Ивар уже не может быть хуже. Прошло какое-то время. Ивар промыл лицо Ив влажной тряпкой. — Разве это случилось не по вине твоей потаскухи? — снова заговорила она и закашлялась кровью. — Разве не она портит нашу с тобой жизнь? — Ив подозревала, что вся божественность ее мужа связанна была с Фрейдис. Ивар не был глуп, он просто был честолюбив и горд, и в этом белокурая стерва его еще больше убедила. — Фрейдис всего лишь мелкая пешка, — сказал викинг и сразу вспомнил, что эта «мелкая пешка» была уже от него беременна. — Забудь о ней. Ив истощенно и бессильно вздохнула и на мгновение прикрыла глаза. Когда рабы в точности исполнили приказ повелителя, они стали ждать, чтобы приступить к своим обязанностям. — Королева может принять ванну, — послушно произнесла светловолосая девушка-рабыня. — Хорошо, оставьте нас, я сам помогу своей жене принять ванну, — твердо сказал Ивар, и девушка кивнула в ответ и вышла из покоев.***
Мягкая теплая вода окутала ее тело. Но голова гудела, во рту еще чувствовался солоноватый привкус, но кровь идти перестала. Ивар сидел возле деревянной купели, держа в одной руке кубок с вином, и нежно поглаживал плечи жены. Он сначала щепетильно обработал раны, но порез на щеке еще очень сильно щипал, и кровь немного сочилась из ссадины. Она покорно сидела в ванне, запрокинув голову назад, и почти не мигая уставилась в потолок, будто пытаясь что-то там рассмотреть. — Почему ты подумал, что я как-то связанна с порчей твоего тотема, Ивар? — внезапно нарушила тишину Ив. Ивар сразу подумал, что эту мысль в нем взрастила опять-таки Фрейдис. — Кто тебя знает, Ив. Может ты мне отомстить хочешь, — сказал сын Рагнара и взглянул на блондинку таким дерзким взглядом из-под лба. Она не ответила, просто уже не хотела и не могла. Горячая купель немного расслабила ее, а скачущие неприятные мысли немного успокоились. Ивар не не сводил с нее глаз. Он водил кончиками пальцев по теплой воде, время от времени вспоминая беременность Фрейдис. И это сводило его с ума. Он очень хотел сына, много сыновей, как у его отца. И слова Ив о том, что она не может больше иметь детей, заставили его сильно задуматься. А что если боги действительно не хотят, чтобы они были вместе? А что если Фрейдис его судьба? Нет, он гнал эти мысли и молил богов, чтобы они дали ему хоть какие-то знаки насчет своей дальнейшей судьбы. Хотя он и сам ее может изменить. Зачем ему боги… Он поднялся с пола и целомудренно поцеловал Ив в голову. — Я обещаю, что найду того человека, который хотел убить тебя. И он очень поплатится за это. И она машинально провела рукою по свежему очень болезненному шраму на щеке. Спустя какое-то время при свете свечей Ивар внезапно поднялся на кровати, что-то потревожило его сон. Раздался какой-то шорох, и Бескостный увидел у себя в комнате Бьерна Железнобокого, его охватило удивление и чувство страха, которое исходило изнутри. Такого не может быть! Бьерн Железнобокий яростно и свирепо бросился к нему с криком «Ивар!» и пронзил грудь брата острым мечом. Младший Лодброк взглянул на свою рану, из которой сразу же начала струиться красная жидкость, как на что-то нереальное, а справа его тело встретилось с еще одним клинком — Ив. Она страстно вонзила лезвие прямо в то место, где красовалась рана от Бьерна. Клинок вошел между ребер, и через секунду Ивар проснулся в холодном поту. Он взглянул на спящую Ив и облегченно вздохнул. Но внутри него образовалась пустота, подкатившая к горлу. Для калеки, верившего в судьбу и богов, этот сон значил не просто пустое место. Для него это видение было вещим. Он изменит свое отношение к Ив.***
Две недели его стражники искали оставшихся виновников мятежа. И одним морозным утром они привели в покои конунга Ивара Ильсу, сводную сестру Ив и жену Хвитсерка. Бескостный был слегка удивлен, увидев ее, но, зная своего брата, калека и не усомнился, что девушка осмелится затронуть его гордыню. — Дитя, что ты стоишь, как неродная, подойти ближе, присядь возле меня, — спокойным голосом сказал Ивар и указал на место возле себя. Ильса же, дрожавшая как осенний лист, встала на пороге, но пыталась не показывать своего страха. А Бескостный, как дикий зверь, чувствовал этот страх, ему нравилось, что Ильса боялась, он получал от этого удовольствие. А больше всего он пришел в восторг, что зачинщицей мятежа была любимая Хвитсерка. Вот и повод отплатить своему брату. Ильса набралась смелости и подошла к викингу. Ивар продолжал говорить. — Ильса, я стараюсь править справедливо, стараюсь править на благо нашего народа, а не чужестранцев, которые угрожают нам. Я использую свою божественность, чтобы защитить вас, как отец. А вы меня ненавидите. Вы изуродовали мой образ, вы порицаете меня? — у Ивара в глазах стояли слезы, но ими он лишь прикрывал свою злость. — Во времена Рагнара все были свободными, так моя мать говорила мне. Все могли говорить, что хотят, делать, что хотят. И Рагнар никого не принуждал. А самое главное, что он не принуждал их поклоняться себе. Он знал, что он всего лишь человек, такой, как и все мы, — Ильса знала, что говорила, она не боялась это говорить, но по щекам катились слезы. — Ты говоришь разумные вещи, ступай, — просто произнес он. Девушка находилась в недоумении. Ее ведь насильно притащили к повелителю Ивару Бескостному, а теперь он просто ее отпускает. Как? И жена Хвитсерка поспешно вышла из дома конунгов, но стражники знали точные указания своего правителя — не успела девушка пройти один квартал, как ее схватили в охапку и понесли в лес, чтобы сжечь бедняжку. Ивар лежал на кровати и задумчиво смотрел в потолок. Внезапно в покои зашла Ив, она вернулась от тату-мастера, который изрисовал всю спину королевы руническими росписями. Но обеспокоенная очередной казнью жителей Каттегата она поспешила к мужу. — Мужчина жесток, когда он больше не любит. Особенно, если он любит другую, — голос Ив вернул его из задумчивости. Он мгновенно поднялся на кровати. — С чего ты взяла, любимая, что я люблю другую? — Я думаю, что не все заслуживают такой смерти, сжигания, — Ив еще не знала, что Ивар и ее сестру приказал сжечь. — Зачем вершить судьбы других людей? Ивар встал с кровати, взяв костыль, и подошел почти вплотную к Ив. Она как раз налила себе бокал вина. — А ты что забыла, что я бог? — Ивар произнес это так, будто пробовал на вкус каждое слово, затем прокричал: — Забыла?! И я не собираюсь у тебя спрашивать разрешения, вершить мне судьбы или нет. И твоя сестра сейчас, я полагаю, очень хорошо горит, так как не послушалась богов. Ив возвратила кубок на стол и испуганно посмотрела на мужа. Она не верила своим ушам. — Ты… не посмел… — Еще как посмел! — он грубо схватил ее за шею и оттолкнул в сторону. Ив чуть не упала на пол, но удержалась. — Я всего лишь пыталась спросить, любишь ли ты меня? — прошептала она. — Тогда я задам встречный вопрос, а ты любишь меня, как бога? — Ивар, умоляю тебя, перестань… Ее упорное нежелание ответить на его чувства еще сильнее возбудило ярость младшего Лодброка. Он все больше доверял Фрейдис и больше верил своему недавно приснившемуся сну. — Ты любишь меня, любишь, любишь?! — проорал он, пытаясь соответствовать крылатой фразе Македонского — лучшая защита — нападение. Ив поправила платье и снова прошептала: — Люблю… — и добавила: — Но ты и на мой вопрос ответил. Она поспешно выбежала из комнаты, даже не показав свою новую татуировку этому чудовищу. А Ивар лишь оскалился. Бескостный был убежден, что сон, который ему недавно приснился, и который так напугавший его тогда, был вещим. Его сердце тревожно забилось от необъяснимого страха. Он понял, что потеряет ее. Потому что она, как он полагал, его главная угроза.