***
Счастью Фрейдис не было предела, когда в Большом Зале Ивар Бескостный объявил, что Ив мертва, а ее место теперь займет новая королева Каттегата, мать его будущего ребенка. Всё, чего она так в жизни хотела, исполнено. Ее викинг теперь лишь ее собственность, и никто не сможет забрать его у нее. Теперь нет никакой Ив. Фрейдис считала, что они с Иваром созданы друг для друга. Лучшего мужа для себя она и не видела. А с ней он завоюет весь мир. Фрейдис сидела на тронном месте бывшей королевы и крепко сжимала руку конунга. Счастливая улыбка не сходила с ее лица. Но сам Ивар думал сейчас совсем не о Фрейдис. Его мысли занимало долгое отсутствие его воинов. Где сейчас находилась его жена Ив, смогли ли его люди ее настигнуть? И жива ли еще она? Черт возьми, ничего, ничего непонятно и неизвестно, думалось калеке. И только сейчас, когда Фрейдис так влюбленно смотрела на своего мужа, он заметил на ней серьги Ив. — Почему женщины так хитры? — как-то спросил младший Лодброк Фрейдис, когда они лежали на кровати в покоях конунга, и он снова увидел на ней те серьги. — Боги создали женщину, чтобы она не только могла давать удовольствие мужчине, но и страдания. А Бескостный лишь скептически хмыкнул, но все же поверил жене. Округлость живота бывшей любовницы становилась всё заметнее Ивару. Ему было интересно наблюдать, как растет его Бальдр. И он решил полностью погрузиться в семейные и военные заботы, чтобы насовсем забыть об Ив. Но Ивару это не удавалось. Дочь Лагерты часто ему снилась. Она являлась ему во сне то грозной воительницей, которая моментально поражала его мечом, то прекрасной богиней, с которой он жарко занимался любовью. После таких волнующих сновидений он достигал экстаза, но утром, проснувшись, видел рядом Фрейдис и отгонял от себя все приятные воспоминания об Ив. Она являлась дочерью такой ненавистной для него женщины. У него с Ив не было бы будущего, ведь скорее всего, она была уже мертва. А в одно поистине ужасное для Фрейдис утро, которое когда-либо было в ее жизни, она поняла, что теряет Ивара. В Большой Зал привели двух недоброжелателей конунга, уверявших, что Ивар Бескостный не бог, и быть им не может, что он мерзость перед богами, и что сам собственными руками задушил свою жену, чтобы взять в жены шлюху. Младший Лодброк спокойно выслушал все эти гадости, сказанные в его сторону. А один из мужчин даже осмелился плюнуть Ивару в лицо. Но тот лишь рассмеялся, скрывая задевшую до глубины души свою гордость. — В топку их, — для охраны Бескостного приказ был ясен и, как всегда, справедлив. Фрейдис этим утром чувствовала себя не совсем хорошо. Находясь в одна в покоях, она ощутила, как ребенок внутри нее задрожал, и, вздрогнув, вдруг замер безо всякого движения. Блондинка в этот момент поняла, что ее долгожданное спасение, ее ребенок умер. Она сделала шаг и, ощутив резкую боль внизу живота, остановилась. Между своих ног она увидела алую влагу и окончательно поняла, что это кровь. Она действительно потеряла их с Иваром ребенка. Паника пришла моментально, но даже не по причине того, что стало с сыном Бескостного, а то, как он сам отнесётся к этому, ведь всё, что их объединяло в последнее время, это маленький, не родившейся Бальдр. Ее взял гнев и ненависть ко всему миру, а в первую очередь ненависть к Ив, ибо Фрейдис была уверена, что эта стерва прокляла ее. Блондинка упала на пол и взревела, лежа в крови своего ребенка. Бескостный, улыбаясь от того, что правильно поступил с новыми мятежниками, вошел в комнату, но его белозубая широкая улыбка сменилась крайне серьезным выражением лица. — Что это такое? — спросил ровным голосом Ивар, глядя на кровавую лужу, в которой лежала его жена. Фрейдис сидела в крови своего ребенка и дрожала, не в состоянии выдавить из себя ни слова. — Я тебя спрашиваю, что с тобой? — уже повысив голос, спросил снова викинг. Она молчала и хныкала. — Ивар… Любимый… я даже не знаю, как тебе сказать… Бальдра больше нет, — наконец выдавила из себя девушка. Она расплакалась не в силах сдерживать ужасную физическую и душевную боль. — Очень странно, Фрейдис, что сына бога преждевременно не стало. И был ли он на самом деле сыном бога? А? — горячо спросил калека. — Может, мне не стоило называть нашего ребенка божественным? В конце концов он был просто ребенком. Но после всего, что я для тебя сделала, эта ужасная дочь Лагерты прокляла меня, — девушка выдавливала из себя каждое слово, и отвращение к Ив взяло вверх. — Так это снова Ив виновата?! — Ивар приблизился к Фрейдис и наклонился к ней, всматриваясь в ее голубые безликие глаза. — Ты все время винишь мою бывшую жену, но что ты на самом деле для меня сделала?! Блондинка отвернулась и хотела попытаться встать, но Ивар схватил ее за волосы и прокричал, а Фрейдис заверещала. — Что ты сделала для меня, Фрейдис?! Я даже не уверен, был ли этот ребенок моим сыном? Был?! — он кричал и выходил из себя. В Иваре накопилась вся та злость, которую он причинял Ив. Он понимал, что больше ее не вернет, остались лишь воспоминания о ней. Он ненавидел себя, будучи виноватым перед любовью всей своей жизни. — Был… — тихо простонала Фрейдис, Ивар схватил ее за горло. — Ты отравила мой разум! Всё, что ты говорила, ложь! Каждое твое слово, каждое! Ив была права насчет тебя. Ты использовала меня, чтобы стать королевой. Как я был слеп, желание власти меня одурманило, и я поверил тебе! — он чуть было не задушил свою любовницу, но вдруг остепенился и отпустил ее. — Уберите тут всё, — позвал он рабыню, а сам, тяжело дыша, вышел из комнаты. Даже не гнев переполнил его душу, а жестокая ярость и отвращение прежде всего к себе — как он мог терпеливо выносить всё это время эту стерву.***
Две недели Ив провела в лагере конунга Олафа. Всё это время она спала плохо, ее мучила тревога. Она боялась, что Ивар все-таки доберётся до нее и убьет, хотя понимала, что сейчас была как никогда защищена. Вскоре подоспел Бьерн Железнобокий со своим войском. Все его очень ждали, чтобы всей армией перебраться на север, поближе к Каттегату. Старший сын Рагнара был настолько приятно удивлен своей сестре и безумно счастлив, что просто не сдерживал своих эмоций. Когда он вошел в шатер и увидел Ив, воскликнул: — Боги, сестра, что ты здесь делаешь?! — спросил Бьерн, крепко обнимая Ив. — Я так рад тебя видеть, милая! Ив, не веря своим глазам, вскочила со своего стула, застеленном шкурой, и подошла к брату. — Бьерн! — больше ничего не сказав, она обвила его шею руками и уткнулась лицом в сильное плечо. На глазах показались слёзы. И в этот же вечер она всё рассказала брату. В тот день, когда войско ее матери потерпело поражение от Ивара, она стала королевой Каттегата, а Бескостный правителем. Ив поведала, что младший брат Бьерна стал жестоким вождем, и его жестокость достигла того, что он начал вершить судьбами и вообразил себя богом, но она и тогда его сильно любила, пока Фрейдис совсем уж не вмешалась в их с Иваром жизнь. — Это тоже он сделал? — Бьерн указал на шрам на щеке Ив, когда они сидели за столом в шатре, трапезничая под приятное потрескивание поленьев. — Нет, стража Ивара. Они хотели меня убить, — Ив задумчиво взглянула на пламя в камине, вспоминая те ужасные моменты в Каттегате, которые подарил ей Ивар. — Ах, Ив, что ты пережила! — вид у Бьерна был печальный и разочарованный. Он молча обнял сестру. За ужином собрались самые близкие люди. Железнобокий представил свою новую жену Гуннхильду. Да и Бьерн за ужином в шатре поведал обо всех своих приключениях в Англии. Рассказал, как они помогли королю Альфреду в войне против армии Ивара из Йорка. Уббе, брат Бьерна и Ивара, и его жена Торви остались на саксонских землях, а вот Лагерта… Больнее всего было сообщать Бьерну об их с Ив матери. — Мы думаем, что она погибла в битве, — решил Бьерн, — но тела так и не нашли. Может, она куда-то сбежала, ничего не известно. — Великая Лагерта просто так не умрет, хотя мне прискорбно слышать такую новость, я так хотела увидеть мать, — печально, но все еще с надеждой в голосе ответила Ив. — Но, Ив, скажи на милость, в чем слабость Ивара? — чуть погодя спросил Железнобокий, отпивая из кружки медовуху. Хвитсерк решил ответить первым, отложив вилку: — Он помешался на своей власти, он безумец! Если он сжег мою любимую девушку, то от него можно ждать чего угодно. Я боюсь даже представить, какую войну он готовит нам. — Но у нас сильная армия, Ивар не устоит перед нами! — воскликнул Бьерн. — Бьерн, у него нет слабости в военном деле, — заметила Ив, и все перевели взгляд с Бьерна на дочь Лагерты, удивляясь. — Город настолько укреплен, что придется сильно постараться, чтобы войти в него и захватить. Ивар искусный полководец и… игрок. Сын Рагнара кивнул в знак согласия, но все же был очень сильно уверен в своей армии и в том, что скоро Каттегат будет по праву принадлежать ему, а не калеке. Когда луна была уже высоко и ночь взяла власть в свои руки, Ив сидела с Бьерном возле шатра. Они о многом беседовали. Алкоголь ударил в голову, а язык стал развязным, поэтому не было никаких преград по поводу разговора о всем случившемся с братом и сестрой за такой долгий период. — Ты его еще любишь? — вдруг спросил брат. — Все очень сложно, Бьерн, — ответила Ив, положив голову на плечо брата. — Мы, наверное, не созданы быть вместе. Но боги все же подарили мне с Иваром те прекрасные ощущения, которых у меня никогда не было. Мы безумно любили друг друга, хотя все время ссорились. А теперь, после всего, что он сделал, боль, которую мне причинил… теперь не знаю, люблю ли. Да, она его любила и отдалась этому чудовищу целиком и полностью. И любовь ее, эти ее безумные проявления чувств к нему были действительно потрясающими, потому что Ивар ей нравился, весь он: его улыбка, волосы, разворот головы, великолепное тело, голос. Ив даже не замечала его известного увечья. Она любила даже вмятину на подушке от его головы, когда он рано утром уходил от нее. Она еще хотела продлить время, чтобы любить Бескостного, но боги поступили иначе. — Мы дети Лагерты — всегда будем хотеть любить и быть любимыми, — произнес Бьерн, нежно целуя сестру в золотистую макушку. — Особенно ты, брат, — Ив рассмеялась. — Но я очень счастлива, что у тебя такая прекрасная жена Гуннхильда. Она хорошая. Береги ее. — Я знаю, я постараюсь, — сказала Бьерн, приподнимаясь с места, затем спросил невзначай. — Я так понял, ты не хочешь возвращаться в Каттегат? Уедешь в Хедебю? — Нет, — задумчиво протянула Ив. — Может быть, в Англию, но мне кажется, Ивар и там меня найдет. — Не бойся, Ивар больше не сможет причинить тебе никакого вреда. А теперь иди поспи, завтра выступаем. Как и сказала Ив, войско Бьерна Железнобокого, и армия конунга Олафа не могли вторгнуться в Каттегат. Стены были укреплены, армия Ивара — безупречно подготовлена. Уже много дней длилась кровавая резня, а Ивар продолжал с тем же ожесточением отстаивать город. Силы войска Бьерна преуменьшались, уже ничего не оставалось делать, как просто сдаться, но старший сын Рагнара сдаваться не хотел. Он шел до последнего. Но в один прекрасный вечер в шатер Железнобокого вошла фигура, облаченная в черный плащ и с капюшоном на голове. Это была Фрейдис. Сын Лагерты не знал, кто она, но Хвитсерк сразу спохватился в гневе. — Я тебя знаю, ты девка Ивара, наложница, — пренебрежительно объявил Хвитсерк. Бьерн недоуменно взглянул на брата. — Я пришла с миром, — начала вполголоса Фрейдис. — Я нынешняя жена конунга Ивара. — Ты мерзкая тварь! — покричал Хвитсерк. — Брат, пусть говорит, — сын Лагерты жестом приказал Хвитсерку замолчать. — Ивар… он стал настоящим чудовищем, это я во всем виновата, — ее голос дрожал. — И я могу вам помочь зайти в город. Все, присутствующие в шалаше, переглянулись. — Как? — спросила Гуннхильда. — Есть тайный вход. Я вас проведу. И на следующий день армии Бьерна Железнобокого удалось захватить Каттегат. — Это ты их впустила, не так ли, моя дражайшая Фрейдис? — бархатным голосом произнес Ивар и провел тыльной стороной ладони по щеке жены. Оставшись наедине с ней в Большом Зале, в то время как по всему городу шел неистовый бой, Ивар вдруг осознал всё, что сделала эта бывшая рабыня-наложница. — Я не отрицаю этого, — тихо произнесла девушка, пытаясь искренне смотреть мужу в глаза. Рука Бескостного мгновенно спустилась к талии девушки и схватилась за поясок платья. И он тут же развернул ее к себе спиной, прошептав на ухо: — Милая, и ты даже не отрицаешь того, что хотела убить мою жену Ив? Ты лишила меня ее, она была самым дорогим в моей жизни. Ты заползла в мою душу, как змея, но я всё равно благодарен тебе за те прекрасные моменты, которые ты мне подарила. Но я всё равно остаюсь богом. Фрейдис понимала, что сейчас заплатит за всё ценой своей жизни, но ничего не могла уже изменить. Внезапно Иваром овладела ярость, и он схватил свою любовницу за шею ее же пояском и начал душить. Она пыталась разжать хватку, но несмотря на всю тщедушность Бескостного, его мышцы и руки оказались крепче корабельных канатов. Он увлек ее за собою на пол и душил до тех пор, пока не почувствовал, что она перестала двигаться и не испустила последний вздох в его сильных и смертельных объятиях. Так они лежали какое-то время: мертвая девушка и потерявший всё конунг. Он поцеловал Фрейдис в голову и прошептал: — Ты заслужила это, любимая. Затем он перенес бездыханное ее тело в свои покои и мирно положил на кровать. А сам же сумел спастись от возмездия бегством.***
Христианство уже начало заполнять все скандинавские земли, но северяне еще горячо держались за своих языческих богов, оставаясь им преданные. Но где-то на Руси язычник Олег Вещий принял крещение. С тех пор, как Ив распрощалась с Бьерном, Гуннхильдой и Хвитсерком перед началом битвы, она ничего больше не слышала о войне за Каттегат, Иваре Бескостном и своем брате. Там, где она сейчас находилась, было очень глухое далекое поселение в Литовских землях. Почти месяц бедная и одинокая королева Каттегата искала себе убежище среди разных городов и деревень, но удалось лишь найти маленькое поселение скандинавов у берегов Балтийского моря. Не так далеко от Скандинавии, но далеко от Каттегата и Ивара. Здесь он ее точно не найдет, если даже и захочет, хотя он вполне уверен, что его жена мертва, как и, возможно, ее мать Лагерта. В этом мире она осталась одна. А Бьерн… скорее всего, она его никогда больше не встретит, если боги их снова не сведут вместе. Поселение, в котором Ив обосновалась, было очень отдаленным местом на берегу моря возле могучих лесов. Дочери Лагерты казалось, что ее никто здесь не найдет, несмотря на то, что в деревне проживало совсем мало людей, в основном старики. Ее моментами спрашивали, кто она, откуда, но Ив лишь говорила, что норвежка, из Каттегата, бывшая рабыня. И она всячески это старалась показать: стирала одежду, готовила пищу, ловила рыбу, убирала в хижине, в которой жила с одной пожилой женщиной. Хотя та вряд ли верила в ее бывшее рабство, потому что девушка была очень ухоженной и красивой воительницей, но расспрашивать о ее прошлом не хотела. Этого было достаточно для Ив. Однажды, в один непогожий дождливый день, тревога пробралась в сердце Ив. Она украдкой поглядывала на меч, всегда лежавший у нее наготове, ведь в любой момент на деревню могли напасть враги. Пограничные города и маленькие поселения часто страдали от набегов печенегов, хазар и других племен, но всё это время ситуация была как-то на удивление спокойной. Хотя сегодня стоявший в воздухе смертельно-кровавый запах пронизывал всё тело Ив. У нее было какое-то плохое предчувствие, и, действительно, чуть погодя в деревню ворвались неизвестные всадники, иго из неизвестных земель. Они ворвались в это тихое место, как нагрянувший ураган, и перебили всех жителей. Ив всё это время находилась в маленькой хижине со своей хозяйкой. Она приказала ей сидеть тихо и молчать, может, налётчики и не наведаются сюда. Девушка смотрела через маленькое отверстие в стене, как враги разворачивают своих лошадей, чтобы получить возможность скрыться, но вдруг один остановился, сказав что-то другому налётчику, и они проследовали назад к жилищам. — О, боги, они несутся сюда, — в пол голоса произнесла Ив своей хозяйке. Пожилая женщина в ужасе начала молить всех богов о помощи, но девушка понимала, если эти чудовища сейчас же ворвутся в дом, их никто не спасет. Так и случилось. Дверь хижины с сильным грохотом отворилась, и на пороге показались два воина в полном военном облачении. Их лица излучали ярость и кровожадность. — Ты глянь, кто у нас здесь: девка и старуха! — приятно удивившись, сказал один, но Ив не поняла их языка. Она мгновенно схватилась за меч и была вынуждена хоть как-то изменить ситуацию, которая грозила закончиться кровопролитием, в лучшую сторону. Но лихой воин с восточной внешностью одним лишь движением отбросил от себя девушку, разбив при этом ей губу, а старуха и боли не почувствовала — ее тело моментально поразил вражий меч. Ив снова схватилась за оружие, но второй воин подбежал к ней и моментально обезоружил девушку, отбросив ее меч в сторону. Сам схватил Ив за волосы и жестко прижал к себе. — А что с этой будем делать? — обратился он ко второму воину, указывая на Ив. — Может развлечемся? Она хорошенькая… — Нет, князю отвезем. Ему понравится. Внезапно Ив взревела, губа ныла от удара и кровавой раны. — Убейте меня, прошу, — умоляла девушка. Воины не поняли, что она сказала, но узнали язык викингов. — Варяжка… — хитро протянул один наемник, лукаво усмехнувшись. — Развлечемся с ней позже, наши ждут. Бери еду, а я девку. Так они и сделали, связали крепко Ив, усадили с собой на лошадь и умчались на юг, оставляя лишь позади себя столб желтоватой пыли. Это были половцы, которые совсем недавно стали наемниками и служили Киевскому князю.