Сердце Эрлоны (Erlona's Heart)

Это дело зашло в тупик. Двадцать восемь убийств по всей стране за двенадцать месяцев, причем каждый раз новое орудие убийства и место преступления. Жертвы принадлежали к разным расам, религиям и социальным классам, а как стало ясно после проведения грандиозной работы с бумагами, бесконечных допросов и собеседований, вообще не имели между собой ничего общего, за исключением того, что все они получили помощь в фонде «Загадай желание». Кроме того, у всех погибших диагностировали различные смертельные заболевания: рак, СПИД, генетические синдромы. Для Скалли это было уже слишком. Малдер наблюдал за ней, когда она сидела за длинным рабочим столом, занимаемым ими с самого начала их назначения на это дело полтора месяца назад. Открытые папки с делами, залитые ослепительным светом потолочной лампы, окружали его напарницу со всех сторон. В руке Скалли держала пожеванную ручку, словно готовясь в любой момент записать все, что может придти ей в голову. Однако ее сосредоточенность была лишь видимостью - она отвлеченно смотрела куда-то вдаль остекленевшим взглядом. Похоже, Скалли снова ушла в себя. Это дело стало для нее последней каплей. Со всеми этими аутопсиями и безутешными родителями, не говоря уже о сводящей с ума нехватке стоящих зацепок, а также личной битве с опухолью, растущей у нее в голове, Малдер не видел ничего удивительного в том, что Скалли оказалась на грани. Хотя она ни разу не пожаловалась. О, нет, ведь в таком случае это была бы уже не Скалли. Ее слабость заключалась в отказе от проявления слабости. Так что Малдеру оставалось лишь бессильно наблюдать за тем, как она снова и снова подавляет свои собственные переживания и постепенно начинает замыкаться в себе. Малдер отпил маленький глоток кофе и продолжил размышлять. Воспользоваться своим служебным положением и снять ее с этого дела? Совершенно исключено – она бы никогда не простила его, а он не смог бы жить с этим. Попросить ее пару дней отдохнуть и перевести дух? Да Скалли отвергнет это предложение прежде, чем он успеет договорить! И уж конечно она вряд ли попросит об отстранении от дела, тем самым признав, что оно задело ее за живое. Так что же делать? В темном углу комнаты маленький телевизор беззвучно демонстрировал стремительно меняющиеся картинки очередных пожаров и наводнений. Малдер равнодушно наблюдал за мерцающим экраном. Войны, мор и божественные акты насилия – все это было старо как мир. Отвернувшись от телевизора, агент вновь сосредоточил внимание на напарнице, которая продолжала рассеянно смотреть в одну точку. Малдер скрипнул зубами от досады. Скалли хотя бы представляет, как сильно он переживает за нее? Конечно же, нет. Зачем ему волноваться, если она в порядке? Скалли ведь всегда в порядке. Даже когда ее жизнь разваливается на части, Несокрушимая Скалли всегда в порядке. В этот момент Малдер почувствовал страстное желание что-нибудь пнуть и тем самым немного выпустить пар. Черт побери! Почему она всегда должна оставаться сильной? Почему не может хотя бы раз просто посмотреть ему в глаза и честно признаться: «Знаешь, я что-то неважно себя чувствую». Неужели для нее так трудно открыться ему? После СТОЛЬКИХ лет, что они работают вместе? - Земля вызывает Скалли, - позвал ее Малдер, усаживаясь в кресло с противоположной стороны довольно массивного стола. Она моргнула и вновь сосредоточилась на лежащих перед ней бумагах. - Прости, - ответила Скалли, прикусив губу. – Я просто задумалась. Малдер откинулся назад и снова принялся изучать ее утомленное лицо. - Я не представляю, что тут еще можно придумать. Вот уже почти двенадцать дней, как у нас нет никаких новых зацепок, и надо признать, отнюдь не из-за недостатка старания с нашей стороны. Мы сидим в этой клетке 10 часов подряд, Скалли, и мои мозги грозят взорваться в любую минуту. - Малдер мысленно поздравил себя с тем, что ему даже не пришлось врать. – И мне надо что-нибудь съесть, пока уровень сахара в моей крови не упал до критического. Скалли вздохнула. Отлично, наживка закинута, теперь осталось только дождаться, когда она заглотит ее. - Иди, Малдер, я не голодна. - Скалли рассеяно провела рукой по одной из самых отвратительных фотографий. – Попозже я найду здесь какую-нибудь свободную койку и вздремну пару часов. Если бы Малдер не знал ее лучше, то решил бы, что это расследование пугает напарницу, и она работает практически на износ, чтобы побороть свой страх. - Эээ,.. у меня голова немного кружится, Скалли. Не могла бы ты меня подвезти? – Она явно не купилась на эту откровенную ложь и весьма выразительно посмотрела на напарника, давая понять, чтобы он оставил ее в покое. Ну уж нет. - Да брось, я куплю тебе мороженое, - Скалли окинула Малдера еще более холодным взглядом, и он понял, что наконец-то смог добиться от напарницы хоть какой-то реакции. Теперь оставалось лишь закрепить результат, так сказать. - Ореховое мороженое с карамелью и двойной порцией шоколадного соуса. Вздохнув, Скалли сдалась: - Я ненавижу то, что ты знаешь, как мной манипулировать, Малдер. - Я только знаю, что по каким-то пока невыясненным причинам совокупность мороженного и шоколада имеет над тобой практически неограниченную власть. - Вот именно. - Власть, которая может оказаться чрезвычайно эффективным оружием в руках сил добра. - Сил добра? - Я подразумевал себя. Она рассмеялась коротким отрывистым смехом, но затем снова посерьезнела и спряталась под маской агента Скалли, Безупречного Профессионала. - Малдер, а вдруг мы все ошибаемся? – она собрала фотографии в аккуратную стопку. – Может быть, эти дела никак не связаны? - Хочешь сказать, что здесь имеет место невероятное совпадение? Двадцать пять детей погибли насильственной смертью, и при этом все они оказались связаны с одним и тем же фондом? Он следил за ее реакцией по мере того, как она обдумывала ответ. - Не все жертвы погибли насильственной смертью… - Всякая смерть, наступившая не по естественным причинам, считается насильственной. Скалли вздохнула. - В этом конкретном случае я, пожалуй, буду вынуждена не согласиться, Малдер. - Она вытащила из пачки цветную фотографию маленького мальчика в сине-зеленой пижаме, который осторожно улыбался и протягивал в камеру книжку-раскраску. – Питер Голдмен страдал от синдрома Монтерея. В результате этого заболевания происходит медленное разрушение позвоночного столба, которое начинается у его основания и постепенно поднимается вверх. Этот снимок сделали сразу после того, как поставили диагноз. В течение последующих двух лет он перестал чувствовать ноги и руки, а в конечном итоге должен был полностью лишиться всех двигательных функций, что также включает в себя потерю речи, способности пользоваться лицевыми мышцами, возможности дышать без посторонней помощи и обеспечивать прочие физиологические потребности организма. Помимо этого… - Я уловил суть. - Нет, Малдер, суть в том, что его разум остался бы неповрежденным. Он бы продолжал расти, умственно взрослеть, как и в том случае, если бы не оказался в ловушке своего парализованного тела, - она сунула снимок обратно в стопку, которую, в свою очередь, положила в папку. – И так бы продолжалось до его полового созревания, когда мозг запустил бы собственный механизм самоуничтожения. Господи. Малдер вздрогнул и, скрестив руки на груди, попытался расшифровать непроницаемое выражение ее лица. - Тогда, полагаю, перспектива утонуть в соседском бассейне могла показаться ему более предпочтительной. Скалли моргнула. - Любая перспектива предпочтительнее подобного существования. И она отвернулась, чтобы заняться сортировкой файлов к завтрашнему дню. Однако действовала Скалли машинально - ее стеклянный взгляд снова вернулся. Вот о чем она думала всякий раз, когда уходила в себя? О том, чем один способ умереть лучше другого? Проецировала свои собственные страхи на это расследование? - Что у него была за мечта? Казалось, вопрос застиг ее врасплох. - Что? - Его мечта. Воплощенная фондом. Тонкая папка находилась среди примерно пятидесяти других таких же, но Скалли точно знала, где искать нужную. Открыв ее, она прочитала: - Питер загадал свое желание 12 февраля 1996 года. Он попросил поездку в Диснейленд, - нежная улыбка тронула ее губы. – 20 марта оно исполнилось. Его сопровождали мать, отец и две старшие сестры. Они провели целую неделю в Волшебном Королевстве абсолютно бесплатно. Скалли опять вздохнула и убрала дело. - Мы должны найти этого убийцу, Малдер. Фонд делает действительно замечательные вещи для людей, которые в этом нуждаются. - Знаешь, - беспечно заметил Малдер, – Я бы загадал то же самое. Она притворилась шокированной. - Как? Не претворение в жизнь какой-нибудь порнографической фантазии? - Кому нужно порно, если ты в Самом Счастливом Месте на Земле? Скалли скрыла усмешку и нагнулась за портфелем. - И это говорит человек с подпиской на Celebrity Skin (CelebritySkin – журнал, специализирующийся на публикациях фотографий обнаженных или полуобнаженных знаменитостей – здесь и далее прим. переводчика). Малдер улыбнулся. Наконец–то она снова подшучивает над ним. Прошло уже много дней с тех пор, как он последний раз добился от нее остроумного ответа на свои легкомысленные замечания. Малдер переплел пальцы на затылке и притворился оскорбленным. - Хочешь сказать, что ты бы не выбрала Диснейленд? На секунду Скалли подняла на него взгляд, словно обдумывая его слова, а затем принялась собирать кипу бумаг и засовывать их в кожаную папку. - Нет, я говорю, что ты бы не выбрал. Малдер подался вперед. - Тогда что бы выбрала ты? - Для тебя? - Нет, Скалли. Для себя. Каким было бы твое желание? Она медленно поднялась с кресла и только потом ответила. - Это не имеет значения, Малдер. Фонд «Загадай желание» работает только с детьми, которые не переживут своего восемнадцатилетия. Она сняла пальто с крючка за дверью и перекинула его через левую руку, явно намереваясь уйти. Однако Малдер не собирался так легко сдаваться. - Ну, так что бы ты пожелала? - Если бы я была ребенком? – Несмотря на довольно непринужденный тон ее голоса, Скалли избегала смотреть напарнику в глаза, предпочитая разглядывать затертый цементный пол. Абсолютно нехарактерная для нее попытка прикинуться дурочкой вывела Малдера из себя, так как он понял, что напарница опять пытается отдалиться от него. Она снова спряталась в свою раковину, сосредоточенно разглядывая какую-то воображаемую точку под землей. - Нет! Скалли, почему ты уходишь от ответа? В моем вопросе нет подвоха, и я вовсе не собираюсь подлавливать тебя на неправильном ответе. - Ты спрашиваешь о моем предсмертном желании, Малдер. Слова обожгли его, словно пощечина. Может быть, она сделала это не нарочно, но, тем не менее, причинила ему боль. Малдер молча наблюдал за тем, как Скалли медленно расправила плечи, но так и не осмелилась поднять на него взгляд. Какое-то время она просто стояла и ждала… ждала чего-то большего от него. Но тщетно. Способность ясно мыслить покинула Малдера в тот самый момент, когда его сердце замерло. И когда он успел превратился в такого кретина? Как он мог не догадаться, к чему ведет этот разговор и не предугадать ее реакцию? Скалли отвернулась и бросила через плечо: - Я подгоню машину. После того как она ушла, Малдер так и остался сидеть, уткнувшись лбом в поверхность стола. Черт! Испортить ей день, сломать ей жизнь – какая разница? И то, и другое у него получается с одинаковой легкостью. ************ В течение следующих двух недель мало что изменилось, за исключением появления темных кругов у Скалли под глазами, а также обнаружения тела двадцать девятой жертвы, найденной лежащей лицом в грязи под деревом на ее же собственном заднем дворе. Малдер смотрел, как напарница присела, чтобы осмотреть тело восьмилетней девочки. Руки Скалли, одетые в резиновые перчатки, были такими же пугающе бледными, как и мертвая кожа, к которой они прикасались. - Малдер, убери зонтик, пожалуйста, ты заслоняешь свет. Он отошел на несколько шагов в сторону. Вообще-то, произошедшее мало походило на преступление. Очевидно, что ребенок играл на дереве и упал. Единственная нестыковка заключалась в том, что на девочке все еще были ее домашние тапочки и пижама с Винни-Пухом, в которой она отправилась спать прошлой ночью. Каким же образом малышка умудрилась забраться на мокрое от дождя ореховое дерево в явно больших ей тапочках, да к тому же посреди ночи? Отец нашел ее тело, когда уже рассвело. По-прежнему моросящий дождь придал светло-синему пальто Скалли более темный, насыщенный оттенок. - Ты можешь назвать причину смерти? Вздохнув, напарница поднялась на ноги и повернулась к нему. Стянув перчатки, она ответила: - У нее сломана шея и имеются множественные переломы лицевых костей. Но чтобы с полной уверенностью утверждать, что именно это послужило причиной смерти, необходимо произвести вскрытие. - Скалли бегло оглядела мертвого ребенка, прежде чем продолжить. – Положение тела свидетельствует о том, что девочка упала головой вниз вон с той высокой ветки, но я ни за что не поверю, что она смогла туда залезть. Нахмурившись, Малдер ответил: - Я тоже. Ее тапочки выглядят новыми, они не порваны и не поцарапаны, как если бы… - Она страдала от синдрома Ханрахана, Малдер. Это смертельное генетическое заболевание, которое вызывает повреждение головного мозга. Одними из симптомов этой болезни являются дрожь и неконтролируемые мышечные спазмы. Она не смогла бы даже держаться за дерево, не говоря уже о том, чтобы залезть на него. Дождь усиливался, но Скалли даже не сделала попытки подойти ближе, чтобы укрыться под его зонтом. "Ее зонтом, - напомнил себе Малдер. - Что мое – то ее, а что ее – то ее. Разве не так у нас все устроено? Мои поиски, мой отдел, ее рак, ее жизнь…" Скалли поравнялась с напарником и, пройдя мимо, направилась прямиком к машине. Поднявшийся ветер разметал влажные пряди ее волос и заставил полы пальто плавно колыхаться на ходу. - Увидимся в морге, когда ты закончишь, - произнесла она, даже не взглянув в его сторону. - Закончу с чем? - С чем угодно. Дойдя до ворот, она остановилась, но так и не обернулась. - Все как обычно, Малдер. Ты занимаешься оперативной работой и просишь дать тебе знать, если я найду что-нибудь стоящее, делая вскрытие. - Она вздохнула и распахнула калитку. – Я просто следую установленным тобой правилам. В этот момент к нему подошел один из местных офицеров и протянул обертку от конфеты. - Я нашел ее около изгороди. Как вы думаете, это может оказаться важным? Это была самая обычная обертка от конфеты, раскрашенная в красный и зеленый цвета так, что напоминала клубнику, но, учитывая их невезение, Малдер решил ничего не пропускать. - Возможно, - пробормотал он и обернулся, когда калитка захлопнулись, и сработал автоматический замок. - Эй, дружище, по-моему, тебя только что кинули, - усмехнулся офицер. "Что-то уж слишком его забавляет данное обстоятельство", - недовольно подумал Малдер. - Она просто устала. У нас был тяжелый день. - Ну да, - отозвался парень и обернулся, чтобы посмотреть, как крошечное тело упаковывают в желтый мешок. – А ведь еще даже не полдень. Малдер пожал плечами и направился к воротам, вслед за напарницей покидая место преступления. ************ А спустя три дня, отложив в сторону бутерброд, Скалли сделала неожиданное признание, чуть слышно прошептав: - Я бы хотела поплавать под парусом. - Малдер чуть было не пропустил эти слова мимо ушей, но последовавшая тишина привлекла его внимание. Он поставил газировку на стол и посмотрел напарнице прямо в глаза. – В океане. Еще один раз, - уточнила Скалли и вернулась к бутерброду. Она больше ничего не добавила, но Малдер ее понял. Он взял свой собственный бутерброд и уставился на него невидящим взглядом. Плавание. До конца ланча они больше не произнесли ни слова. ************ На следующий день из Вашингтона пришло указание временно снять их обоих с этого дела. Вернее, Скиннер назвал их отстранение «перемещением», но, учитывая, что Скалли отнюдь нельзя было счесть идиоткой, кого он пытался обмануть? Прочитав факс, она посмотрела на напарника. В ее глазах столь явно читалось осуждение, что Малдеру пришлось здорово постараться, чтобы не съежиться под ее взглядом и не начать умолять о прощении. Он уже приготовился к худшему, однако обличительная тирада так и не последовала - ни когда они покинули полицейский участок, ни когда вернулись в мотель, который служил им домом на протяжении двух месяцев, ни даже тогда, когда в аэропорту он не дал ей купить билеты до Вашингтона. - Она имела в виду Форт-Лодердейл. - Малдер ответил улыбкой на шокированный взгляд Скалли и протянул кредитку кассиру. – Два билета до Форт-Лодердейла. Девушка несколько раз утвердительно кивнула, набирая что-то на клавиатуре. В ее очках отражалось мерцание экрана. - Малдер, мы едем во Флориду? - Всего лишь небольшой крюк. - Пожалуйста. - Девушка протянула им два билета на самолет и обвела в кружок номер выхода. – Приятного полета. Придерживая Скалли за локоть, Малдер поспешил в дальний конец зала. - Надеюсь, ты взяла с собой купальный костюм, Скалли? - Конечно, нет, - ответила она раздраженно. – Что мы забыли во Флориде? - Дай подумать, - бросил он, проходя через металлоискатель, - как насчет сочных апельсинов, палящего солнца, затерянных пиратских сокровищ ну и напоследок 90% всего населения Америки старше 65 лет? Агенты выложили свое оружие и значки на маленький столик для осмотра. Охранник и глазом не моргнул. Скалли удивленно посмотрела на Малдера. - Какое-то дело из Секретных материалов, связанное с переизбытком пенсионеров? Малдер принял вызов и ослепительно улыбнулся в ответ: - Поверь мне, Скалли, тебе понравится. Она забрала оружие и значок и положила их на место. - Почему мне должно это понравиться? – понизив голос, потребовала напарница. - Ну же, Скалли. Все любят каникулы. Она продолжала молча смотреть на него с загадочным выражением, дать определение которому Малдер затруднялся, однако на ее благодарность явно рассчитывать не приходилось. Да и особой радости от предстоящей поездки он тоже не заметил. Похоже, взбучки ему все-таки не избежать. - Послушай, если по какой-то причине ты захочешь домой, мы немедленно вернемся, хорошо? Всего одно слово, Скалли, и мы откажемся от отпуска, чтобы снова похоронить себя в пыльном офисе и прилежно трудиться с девяти до пяти. В тот момент, когда она опустила голову и покорно вздохнула, Малдер понял, что убедил ее. - Сделай так, чтобы наша работа ограничивалась этими строгими временными рамками, и никакие каникулы мне уже будут не нужны. - Нет, Скалли, - ответил он игриво и потянул ее за локоть. – То, что я планирую, гораздо лучше. ************ - Малдер, ты, наверное, шутишь! Они стояли на деревянной пристани, окруженные криками чаек, соленым бризом и бескрайним голубым небом. Скалли, одетая в бежевый костюм и туфли на каблуках, с дорожной сумкой и маленькой дамской сумочкой, висевшими у нее на плече, словно зачарованная наблюдала за открывшимся ее взору видом. Даже Малдер был поражен. Когда женщина, с которой он разговаривал по телефону, сказала «20 метров в длину и 34 метра в высоту», он нарисовал в своем воображении картину гораздо меньшего размера. - Но, Малдер, у тебя ведь морская болезнь. О, да. Судно, пришвартованное у дальнего конца пирса, даже отдаленно не напоминало то, что он себе представлял. Малдер воображал нечто похожее на кораблик из рекламы Эдди Бауэра – крохотную лодчонку, на борту которой так приятно распивать вино. Но ожидавшая их у причала яхта было просто огромного размера. Две мачты, окрашенные в красный цвет, поднимались в небо из деревянной палубы. Их покрывали канаты и… это что, веревочные лестницы, тянущиеся вниз с наблюдательных пунктов на макушках обеих мачт? Даже резная обнаженная амазонка на носу корабля не вернула ему присутствие духа; в своей вытянутой руке она держала грозный меч. О, да. Ему в любом случае придется несладко. - Малдер, это розыгрыш? Он развернулся и посмотрел на озадаченную напарницу. Ее щеки слегка раскраснелись от жары и солнца, а прическа от влажности потеряла объем. - Это не розыгрыш, Скалли, - ответил Малдер, глядя на парусник. Ну что ж. Это то, чего она хотела. – Это твое желание. Она резко вздохнула и посмотрела на судно. Ее подбородок чуть заметно дрожал, а в глазах блестели слезы. Стараясь их сдержать, Скалли покачала головой, а потом снова посмотрела напарнику в глаза. Малдер знал этот взгляд и то, что он означал. - Спасибо, - едва слышно прошептала она. Подхватив свой багаж, Скалли медленно двинулась в сторону гигантского корабля. Прежде чем последовать за напарницей, Малдер некоторое время просто наблюдал за ней, запечатлевая в памяти ее шаги и то, как ветер играет с короткими прядями ее волос. Она была прекрасна. Величественна. Как эта резная женщина с вытянутым мечом, словно беззвучно кричащая: «Я поведу вас вперед!»