Бог милостив

      После появления в Рубиновом дворце еще одного постоянного гостя, в старшую сестрицу словно заново вдохнули жизнь. Она выглядит невероятно счастливой, чаще улыбается и старается еще больше, хотя, казалось бы, больше уже и некуда. Атанасия рада, правда, но вместе с тем беспокойство за здоровье этого пылающего энтузиазмом ребенка совершенно не хочет уходить. Лили теперь преимущественно занимается именно младшей принцессой, а Тасия в какой-то степени остается сама по себе, хотя, безусловно, времени побыть наедине у нее элементарно нет.       Даже на тренировках Атанасия непременно присутствует, делает вид, будто играет, а на деле же — внимательно следит за старшей сестрой, несмотря на прекрасное осознание профессионализма сэра Волтера, и спокойно выдыхает каждый раз, когда эта маленькая нервотрепка заканчивается.       Однако она совершенно не замечает, как проходит год. Резко, будто за месяц, но вот принцесса Атанасия сидит на коленях няни перед тортом — предназначенным, конечно же, для детей ее возраста — и не верит тому, что теперь постоянно прохлаждаться в комнате у нее уже не выйдет. Два года это, конечно, немного, но достаточно, чтобы Лилиан придумывала множество игр, развивающих язык, моторику и тому подобное.       Ее осыпают поздравлениями в небольшом кругу “друзей семьи”, и каждый вручает подарок. Они небольшие и, вероятно, направленные как раз на ее развитие, отчего Атанасия усмехается, но со стороны все выглядит как самая милая улыбка на свете. Здесь присутствуют не только леди Вербия и сэр Волтер, как гости, но и, что оказалось весьма неожиданно, дочери графини. Алессия и Марияна Вербии, двойняшки, которые пусть и похожи, но по характеру оказались полными противоположностями.       Честно говоря, Атанасию младшая из них, Марияна, напрягает не на шутку, хотя, казалось бы, самая обычная, милая девочка с красивыми розовыми глазами и огненными волосами. Что здесь может волновать? Избавиться от этого чувства не удается никак, при одном взгляде на нее создается ощущение, что Марияна куда умнее и понятливее своих лет. Еще и щурится, словно лиса, когда поднимает взгляд на именинницу.       Весь стресс из-за этого Атанасия заедает, гордо пытаясь есть самостоятельно и игнорируя все смешки в чужих глазах с периодическими попытками Лилиан помочь. Два года это мало, но достаточно, чтобы есть самостоятельно!       Тасия, пожалуй, единственная, кто смотрит скорее с гордостью и одним только взглядом хвалит ее за любое проявление самостоятельности. Хотя нет. Пусть и не с гордость, но Алессия Вербия явно смотрит на нее с некоторым восхищением и любопытством. Что в попытках поесть самостоятельно удивительного Атанасия не знает и знать не хочет, но эта малышка, по крайней мере, не раздражает ее и почти импонирует.       Первая подруга старшей сестры, как-никак. Познакомились они не случайно, а скорее из необходимости. Как оказалось, Тасия не единственная ученица этого Джереми, и постоянно приходить во дворец, забыв о другой подопечной, он категорически не мог, поэтому пришлось что-то с этим делать. Изначально приводить ребенка графини никто не собирался: идея могла обернуться катастрофой, — однако сестре такой вариант показался довольно неплохим, и Атанасия готова поставить на кон все свои погремушки, что та просто хотела общения со сверстницей. Дети же. Взрослые не всегда будут теми, с кем можно обсудить определенные, чисто детские проблемы, поэтому она поддержала Тасию в этой идее, и совсем скоро Алессия Вербия, которую она про себя называет Лесси, стала частым гостем во дворце, и не всегда ради тренировок.       Как и ожидалось, две поклонницы меча быстро нашли общий язык, и теперь можно вздохнуть с облегчением — так Атанасия и сделала, потому теперь о хоть какой-то социализации сестры не беспокоится совершенно. Тем более Лесси — очень добрая, порой шкодливая девочка, да еще и будущий рыцарь. Просто идеал для основы под телохранительницу и лучшую подругу Тасии.       Она улыбается, доев свой кусочек торта, и тянется к сестре, показывая, что хочет на колени к ней. Та улыбается удивленно и счастливо, а после аккуратно перемещает ее к себе.       — Ты хочешь что-нибудь еще? — спрашивает Тасия.       — Не, — качает головой Атанасия и просто пристраивает поудобнее, чтобы немного отдохнуть в надежных руках.       Она засыпает, сама того не заметив, и в итоге совершенно не замечает появления еще одного гостя.       Феликс Робейн вновь посещает их на праздновании не с пустыми руками. В них два подарка, и ни у кого не остается сомнений какой именно явно не его рук дела: самый большой из всех, упакованный в даже на первый взгляд дорогую бумагу и с императорской печатью. Тасия крепко держит сестру, вглядываясь в неловкую улыбку лучшего рыцаря всей Обелии, и улыбается ему в ответ.       — Приветствую, Феликс.       — Долгих лет жизни и процветания, Звезда империи, — уважительно обращается он. — Мне жаль, что я не смог посетить это мероприятие более официально, но хотелось бы преподнести Ее Высочеству принцессе Атанасии подарок от Его Величества и его скромного телохранителя.       — В этом нет ничего плохого, однако вы немного опоздали, — отвечает Тасия и слегка приподнимает сестру, чтобы продемонстрировать рыцарю положение дел. — Атанасия совсем утомилась, и я как раз хотела отнести ее в покои.       — Вот как… В таком случае могу ли я оставить подарки здесь и несколько позже поздравить ее с днем рождения?       — Конечно, — соглашается принцесса. — Останьтесь хотя бы немного, думаю, моя сестра будет рада узнать, что вы пришли.       — Если Ваше Высочество не против, то я с радостью останусь, — улыбается уже свободнее Робейн и отдает подарки слуге, вместе с тем прося передать императору о том, что некоторое время, пусть и совсем небольшое, его не будет рядом.       Никакой работы ближайшие пару часов, только прекрасное времяпрепровождение подле Ее королевского Высочества¹.

***

      Алессии нравится фехтование с малых лет. Это куда интереснее, чем уроки этикета, рукоделия или танцев, от которых хочется сбежать куда подальше. Так далеко, чтобы никто найти не смог. Однако если убежит, то не сможет учиться у сэра Волтера, если не будет достаточно времени уделять и ненавистным урокам, отец непременно запретит фехтование. Алессия знает где-то на подсознательном уровне, а потому старается быть образцовой дочерью. Судя по всему, пока получается.       Однако неожиданно наставник начинает куда-то пропадать. Их занятия сокращаются вдвое, и она даже не может попросить о внеплановой тренировке: в такие дни сэра Волтера просто нет в поместье. Сначала это вызывает непонимание, а вот потом неожиданно приходит обида. Так часто происходит с Марияной, но она впервые сталкивается с таким сильным чувством и теряется. Настолько сильно, что даже приходит к отцу и полностью игнорирует его ворчание ровно до тех пор, пока он не начинает объяснять.       Принцессе Тасии необходим учитель и, вот незадача, сэр Волтер идеально для этого подходит. Теперь ему уже не удастся так много времени посвящать обучению Алессии. Отец такому повороту событий явно рад: это чувствуется в вечно спокойном тоне, — и оттого обида только усиливается, потому что она знать не знает никакую принцессу Тасию, потому что она хочет стать великим рыцарем, прямо как сэр Волтер, потому что… Потому что фехтование — все, что увлекает ее и разбавляет серую рутину других занятий.       Алессия ждет приезда матушки и уже не сдерживает свои чувства, злясь только больше от непонимания со стороны родительницы. В конце концов, почему ее никто не спросил?       — Это нечестно, — хнычет она и прижимается к такой же возмущенной Марияне.       — Дорогая… — растерянно говорит матушка и тяжело вздыхает. — Прости, я совсем не подумала о твоих чувствах, — она садится на корточки. — Давайте немного успокоимся, выпьем чаю с пирогом, который я для вас купила, и мы все обговорим, хорошо?       Сладости делают свое дело: двойняшки соглашаются, скрепя сердцем. Им удается поговорить более спокойно не сразу, Алессия постоянно срывается на плач, а Марияна всеми силами поддерживает старшую сестру, однако Моргана все же заканчивает, и больше никто не плачет. Она действительно не сильно задумалась о чувствах родной дочери, думала, небольшое сокращение тренировок воспримется той спокойнее, однако не тут-то было. С другой стороны, это наоборот хорошо, ведь и принцессе явно мало того количества занятий, которые удается проводить сейчас, поэтому, возможно, им удастся как-то решить эту проблему иным способом.       И ведь удается. Правда, ни она, ни уж тем более Александр не считают это хорошей идеей — альтернативы же мало устраивают принцессу. А, пусть об этом никто и не знает, она все еще любимица Его Величества, и никто не находит варианта лучше, чем привозить Алессию в Рубиновый дворец.       В первый раз они обе — да и сэр Волтер, чего уж лукавить — ужасно нервничают, а дочь и вовсе не может найти себе места в карете, благо, добраться удается без происшествий. Принцесса ждет их все также на площадке, и Алессия рефлекторно жмется к родительнице, боиясь выходить вперед.       — Долгих лет жизни и процветания, Звезда империи, — говорят Моргана и сэр Волтер, младшая Вербия с опозданием и запинкой повторяет за ними, делая ненавистный реверанс. Взгляд поднимать страшно, но Алессия все же делает это и натыкается на такой же взволнованный, но ярких, невероятно красивых глаз Ее Высочества.       — Это моя дочь, мы говорили с вами о ней на днях. Алессия Вербия, — улыбается матушка, а она сама вздрагивает от осторожной просьбы одним касанием выйти вперед. — Надеюсь, вы поладите.       — Приятно познакомиться, я Тасия де Эльджео Обелия, — ответно представляется принцесса, и от этого перехватывает дух.       Алессия знает: она старше этой девочки на целых два года, — но сейчас ощущает себя намного младше, глупее и невоспитаннее, потому что, кажется, каждое движение Ее Высочества — верх элегантности. При взгляде на это, ее всю переполняет восхищение, настолько, что Вербия едва не забывает ответить:       — Мне тоже...       — Что ж, давайте не будем медлить и приступим к тренировке! — вмешивается сэр Волтер и улыбается ободряюще для обеих. — Так как с молодой госпожой мы начали намного раньше, ее занятие будет отличаться, но не беспокойтесь, это нормально.       Впервые за все эти дни Алессия занимается, вкладывая всю душу. Больше нет никакой обиды, только желание узнать о принцессе больше, поговорить и потренироваться вместе. Может, даже провести спарринг, как взрослые рыцари. Она впервые жалеет о том, что так мала, что еще слишком рано для такого, потому что с Ее Высочеством хочется поговорить, скрестить мечи и рассказать обо всем через битву, которая не приведет ни к каким серьезным повреждениям, но непременно сделает их ближе. Это моментально становится целью, такой, что она старается только сильнее.       Потому что в этих глазах, похожих на камни в украшениях матушки, столько схожего с ней самой, что Алессии хочется побыть рядом еще немного.

***

      Встреча с дочерью леди Вербии становится для Тасии чем-то особенным. Сложно объяснить, и она бы сказала, что невозможно, но при одном только взгляде на то, с какой любовью и увлеченностью Алессия отдается фехтованию, хочется стараться еще больше, хочется стоять с ней рядом и говорить обо всем, что только придет на ум. Она впервые ощущает себя настолько спокойно и радостно рядом с таким же ребенком, как и она сама.       И Тасия старается, отдает всю себя, но вне площадки им не удается поговорить, чувствуется неловкость, неуверенность. Ей не нравится это, тяготит, а исправить как-то не получается: Алессия всегда занята тренировкой, да и она не хочет отставать, — в конечном итоге им совершенно не удается поговорить, отчего становится тоскливо.       В один из таких дней графская дочь подходит сама, пока сэр Волтер отошел куда-то по делам. Она неловко чешет затылок и протягивает небольшую флягу с водой.       — Ваше Высочество, вы не хотите немного попить?       — Большое спасибо, — неловко принимает предложение Тасия. — Я знала, что фехтование это не так просто, но оказалось, оно еще прекраснее, чем я представляла.       — Рада, что вам так нравится! Мало кто поддерживает меня в этом, говорят, не женское это дело, — с толикой грусти признается Алессия, и Тасия прекрасно ее понимает, пусть лично никогда с этим не сталкивалась: вряд ли отец был особо воодушевлен ее любовью к фехтованию.       — Мастерство меча прекрасно! — говорит она и неловко берет Вербию за обе руки — И я очень надеюсь, что мы вместе сможем стать мастерами, достойными Обелии.       — Я приложу все силы, чтобы в будущем стать вам верным рыцарем, принцесса, — от всего сердца улыбается Алессия.       Эти слова заставляют потеплеть где-то в районе сердца, и Тасия не может не улыбнуться также широко в ответ. Потому что в их правдивость не просто хочется верить — Тасия больше всего на свете теперь мечтает именно об этом. Стоять плечом к плечу с графской дочерью, вот так просто разговаривать и быть уверенной, что всегда прикроют спину. Звучит, словно сказка, и, пожалуй, ею является, но это не имеет сейчас никакого значения, потому что они смогли поговорить, даже если недолго, слишком неловко и неумело. Без разницы, ведь теперь гораздо проще.       Поэтому в следующий раз первой подходит именно она, сразу после тренировки садится рядом и начинает разговор с самого простого: с фехтования. Постепенно небольшие диалоги только распаляются, становятся все больше и превращаются в короткие чаепития под внимательным взором няни. Тасия совсем не замечает, как время летит все быстрее, а мысли об отце уже не так сильно терзают душу. Она забывает о тех проблемах, с которыми придется иметь дело только в будущем, и радостно окунается в свое настоящее, где можно немного расслабиться, самую малость похулиганить и отдохнуть под увлекательные рассказы сэра Волтера о жизни и ее трудностях.       Он не дает и шанса заняться чем-то другим во время отдыха и ворчливо учит Тасию уделять время простому лежанию на траве без всех этих обязанностей принцессы и старшей сестры. Просто расслабиться и послушать, через какие трудности пришлось пройти обычному сироте из захудалого городка на окраине, чтобы добиться такого мастерства и обратить на себя внимание самого графа. Это невероятный шанс, который никак нельзя упустить — сэр ухватился со всей силой и оказался здесь, в Рубиновом дворце, рядом с дочерью господина и наследницей короны.       Удивительное стечение обстоятельств и удивительная находчивость поражают до глубины души, заставляя только больше восхищаться этим человеком. Он так много и упорно работал и продолжает работать, что Тасия не может не возжелать стать такой же, достичь желаемого и оправдать все те старания, которые сэр Волтер приложил на своем пути. Он ведь ее учитель.       И не просто учитель: она совершенно не замечает, как эти бесцеремонные потрепывания по волосам становятся привычкой, как небрежное, но ободряющее похлопывание по плечу вызывает улыбку и как это перестает напоминать отношениях наставника и его ученицы. Что-то большее, что-то гораздо теплее. Знакомое, но неуловимое. Родное. Тасия осознает происходящее только в тот момент, когда “принцесса” становится для нее чем-то неправильным. Так разве должно быть? А потом она понимает, насколько сильно ей не хватало до этого отца. Не то чтобы она и раньше не знала об этом, но привязаться к учителю почти также, как к отцу — вот уж действительно показатель, от которого становится невероятно тоскливо.       Это неправильно, она не хочет вот так, потому что сэр Волтер — ее учитель, наставник, кумир, но никак не отец, и чувствовать к нему что-то подобное неправильно. Тасия оказывается абсолютно потерянной и растерянной, а потому просит в один из дней отметить все занятия, включая и фехтование, и пригласить Алессию отдельно. С ней всегда все становится проще, можно хотя бы поговорить, обняться и попить чаю. Она точно поймет и не посмотрит странно, не сообщит обо всем императору, будет хранить тайну, словно она имеет государственное значение.       И Вербия приходит, сразу понимая, что случилось что-то из ряда вон выходящее, однако не спешит расспрашивать и спокойно ждет, пока принцесса сама начинает рассказывать. Для нее необычно вываливать на других свои переживания, но от этого становится легче. Намного легче, потому что в глазах Алессии нет осуждения, только понимание. Она встает и обнимает принцессу в успокаивающем жесте, ничего не говоря, потому что это той сейчас и нужно.       Отец, конечно, был бы идеальным вариантом, но Его Величество в Гранатовом дворце, а она здесь, в Рубиновом, когда-то оставленная им и забытая. Алессии хочется притащить его силой, заставить извиниться, но она не может, потому что он император, правитель этой страны, которого стоит уважать и который намного сильнее маленькой девочки. Желание стать сильнее распаляется еще больше, потому что Ее Высочество совершенно не знает, на кого ей опереться, потому что эта маленькая девочка, младше самой Алессии, совершенно не умеет расслабляться и взваливает на себя слишком много даже для наследницы. Это ужасно несправедливо и печально.       — Ваше Высочество, я всегда рядом, — шепчет она. — Я вас понимаю, в этом нет ничего плохого, уверяю вас.       — Правда?       — Конечно, вы тоже человек и очень скучаете по своему отцу. У меня что-то похожее дома, поэтому я понимаю ваши чувства.       — Прости меня, — всхлипывает принцесса, и Алессия ласково гладит ее по спине.       — Вам не за что извиняться.       Так они и стоят посреди тихого сада, пока никто не придет и не скажет, что пора заканчивать.       Просто маленькие дети в этом большом мире взрослых.       Просто девочки, чья жизнь весьма неоднозначна.