***
— То есть — «всех убить»? — Астарот с долей удивления посмотрел на Асмодея, буквально залетевшего в помещение, выполнявшее роль кабинета, с громким заявлением. — Наверное, всех и каждого. — Демон пожал плечами, падая на каменное ложе. — Похоже, Она снова не в духе. Астарот фыркнул. Естественно, иначе зачем Ей убивать людей? — По-хорошему было бы все разузнать. — Асмодей метнул многозначительный взгляд на Астарота. — Нет. У меня и так много дел. — И в подтверждение своих слов поднял кору, на которой был выцарапан чей-то отчет. — Значит, просто так идти на Землю — пожалуйста, а как по делу — «я занят»? Наглеешь, братец. Астарот посмотрел на него исподлобья. Асмодей сверкнул голубыми глазами. Молчание затянулось, но сквозь него Асмодей словно давил на Астарота взглядом, пока не раздался стук и недовольное ворчание. — И постарайся не задерживаться, — крикнул напоследок Асмодей. — Да кому я говорю. — Он махнул рукой и стащил пару виноградин с блюдца.***
Если верить чутью, то у людей все хуже некуда. Астарот точно знал, какова Богиня в гневе. Он знал, на что она способна. Но разве можно обходиться так со своими детьми? Ладно ангелы: устроили бунт, но они были, скорее, ее работниками, за что и получили вечность в объятьях гнили и ужаса. А люди? Что снова они натворили такого, чем заслужили Ее немилость? Конечно, за последние века они неплохо распространились по земле, даже успели приспособиться к некоторым ее частям, познать больше грехов, радостей. Они вступили на ту бесповоротную тропу под названием «учение» и вряд ли бы свернули с нее. Точнее, это физически невозможно. Процесс запущен, а дальше — только неизвестное, пугающее и сладостное. Но все же, как можно было настолько провиниться? Милость Господня — знаменитая и обширная — казалась Астароту фальшивой. Он почувствовал, как тяжелеют крылья, и сбавил высоту. За минуты созерцания людей и этой огромной лодки ничего не произошло. Только животные кучками толпились у нее, видимо, ожидая, когда их впустят внутрь, однако были и те, что не хотели ждать и бежали в разные стороны. Астарот почувствовал некую печаль. Все-таки это — слишком суровое наказание. Сначала изгнание, означавшее верную гибель, если бы Адам и Ева были немного глупее, но теперь — прямое убийство, причем такое ужасное. Неужели нельзя отделаться выговором? Или что Она предпочитает? Розги? Терновые кусты? Кипящая сера? Нравоучения от архангелов? Нет, последнее и звучит глупо: архангелам только и поручай что-то важное — они давно казались Астароту глупцами, не знавшими ничего, кроме ее приказов и своих чинов, которыми дорожили больше репутации. Но все же был один, не такой, или только казавшийся другим после нескольких встреч на земле, которые можно было сосчитать по пальцам одной руки. Интересно, они действительно тупо следовали Ее указаниям и не вмешивались, даже если на кону были сотни человеческих жизней? И ответ будто ненавязчиво возник сам собой, а вместе с ним и яркие рыжие локоны, не утратившие света даже в пасмурную погоду. Астарот не поверил глазам. Точнее, он засомневался во всем, пока не ощутил прилив ангельской энергии, и полетел к земле. — Рафаил? — Он обратился в человеческую форму рядом с ним — за ковчегом. Ангел встрепенулся и прижал змею к груди. — Что ты здесь делаешь? — спросил демон, всматриваясь в рептилию. — Ничего. — Астарот изогнул бровь. Рафаил отвел взгляд. — Я не смог стоять в стороне… — признался он, отводя виноватый взгляд. — Разве тебе не велено не вмешиваться в Ее дела? — Велено, разумеется. — Ангел сел на колени, поглаживая змею. — Но они все… — Умрут, — закончил Астарот, и Рафаил кивнул, вздыхая. — Тебе лучше не вмешиваться в это. — Не нужно мне указывать, — проговорил Рафаил сквозь замкнутую челюсть. Странно, но Астарот посоветовал ему то, над чем насмехался. Видимо, чувствовал, что вмешательство не могло остаться безнаказанным. Змея, обвившая руки ангела, раскрыла пасть в сторону демона, готовая зашипеть, но Рафаил лишь дотронулся до ее головы — и весь гнев спал. «Ползи и поторопи остальных», — прошептал он, и светлые жгуты сползли с его рук. — Я с первого дня постройки ковчега здесь. — Он не стал вставать. — И представляешь, от Нее ни одной вести. Ни хорошей, ни плохой. Может, я и не часто появляюсь там, — он метнул взгляд в небо, — но все же стоит хоть что-то сказать. Из-за этого мне пришлось знакомиться с Ноем. Забавный человек… И семья у него хорошая. — Рафаил теребил пальцы. По его голосу было понятно, что он не хочет даже думать об этом, не то что говорить, и демон понимающе кивнул. Астарот заложил руки за спину и отошел в сторону — к концу ковчега, откуда были видны люди: он решил дать Рафаилу побыть одному. Все взгляды были устремлены на огромную посудину, либо на животных. И Астарот заметил неясную ему пелену спокойствия, которая подобно барьеру окружала их. Неужели Ее рук дело? Или его?.. Рафаил приблизился шаркающей походкой. — Пусть хоть последние минуты проведут в спокойствии, — как мольбу проговорил он Астароту. — Я ничего не собирался делать. — Ты демон, одно твое присутствие приносит беспокойство, — голос Рафаила терял свою мелодичность и живость. Он угасал. Тучи продолжали сгущаться — время неистово приближалось. Рафаил не мог принять то, что происходило, как бы ни старался, и Астарот чувствовал это. Он также чувствовал, как внутри ангела шла борьба — и наихудший исход был известен демону слишком хорошо. — Нет, я не могу так просто стоять! — Рафаил закатил длинные, просторные рукава и двинулся к людям. «Решительность губительна, особенно необдуманная», — хотел сказать Астарот, но вместо этого схватил его за локоть, возвращая на прежнее место. — Отпусти! — крикнул тот, вырываясь. — Не лезь! Поздно кому-то помогать! — Да что ты мне вообще указываешь?! — Рафаил дернул рукой — бесполезно. — Хочешь заслужить ее немилость? — Хочу детям помочь! — Голос Рафаила был умоляюще-решительным, а глаза сверкали отвагой. Астарот не хотел его отпускать. По крайней мере, из-за того, что тот может натворить, а за это по головке его точно не погладят. Дьявольская решительность против ангельского упорства — и побеждает судорога в руке. Астарот непроизвольно подчинился ей — рука ангела выскользнула, и в голове зародились вопросы. — Это что было?! — озвучил он один из них. — Твое человеческое тело подчиняется точно такой же физиологии, как и у всех, следовательно точки потери контроля такие же! — Точки потери контроля?! — Я еще работаю над названием. Рафаил усмехнулся и побежал, но раздался рокот грома, и дождь с пробивной силой забил по земле. — Нет-нет, — повторял ангел. Люди переглядывались. Никто из них не торопился уходить. В уме у каждого застыл немой вопрос, который просто не было сил озвучить. Последняя корова забралась в ковчег — и он закрылся на ближайшие десятки дней. Рафаил потерянно смотрел на это, не желая верить в происходившее, ведь только вчера, Астарот был уверен, он ходил среди людей, смеялся, разговаривал с ними. Он помогал их детям, а они ему. Он изучал травы, их свойства, варил целебные растворы и давал их пить больным, а они были благодарны. Они приходили к нему, верили в спасение. И ангел просто не мог отказать: ему и нравилось это, и было велено. Но сейчас, в тот момент, когда он нужен им больше всего, ничего нельзя сделать. Помощь здесь непростительна. И, пожалуй, это самое горькое, что он осознавал. — Это же совсем дети… — Это еще не конец, Рафаил, — сказал Астарот, накидывая на голову капюшон из плотной темной ткани. — Для них — конец. — Рафаил опустил рукава и взгляд, который захватили безнадежность и слабость. — Это всего лишь люди. На замену этим придут другие — и так до бесконечности. У них будет много шансов. — Рафаил повернулся к нему, вслушиваясь. — И риск ради них не будет оправдан. — Почему ты так говоришь? — Взгляд ангела стал заинтересованным, но непонимающим. Он словно старался прочитать на лице Астарота ответ, но отчетливо ничего не видел. — Ты же демон. Разве ты не должен строить им свои козни? Идти против Нее? — Не вижу необходимости, — сказал Астарот и свел брови. — Она и сама хорошо справляется с нашей работой. За время разговора дождь усиливался. В шуме терялись слова. Рафаил не отводил взгляд от Астарота, но при этом он и не смотрел на него. Его мысли витали отдельно, отражаясь в глазах, и демона это напрягало. — Значит, мне нужно вернуться, — отрешенно проговорил Рафаил. — Будет много дел. Там. — Он соединил ладони у лица. — Я думал, ты больше не возвращаешься туда. — Сейчас ситуация обязывает. — Он разомкнул ладони. Светлый круг засиял под его ногами. Астарот сделал шаг назад — не хотелось попасть в свечение. Он еще раз посмотрел на обреченных людей и сказал: — Я помогу им уйти без боли. Считай это демоническими проделками против нее. Но ответа не последовало. Рафаил исчез в яркой вспышке, прокручивая в уме слова демона, невольно пропуская их в самую глубину, где им уже было суждено пустить корни, прорасти и стать дивным, животрепещущим древом.