Знаменосцы

Сверкает зелень юного листа, Чтоб мог поэт приблизить к ней влюбленные уста. Оскар Уайльд

— Сколько глупцов, по-вашему, задавались вопросом: почему звезды не падают с неба? Но вы, знакомые с учением мудрейших, знаете, что звезды движутся не вверх, а вниз. Они мирно вращаются с востока на запад, следуя самой идеальной из существующих траекторий — по кругу. Поскольку круг правит на небе, звезды не падали и никогда не упадут, — сказала девушка, спускаясь с возвышенности. — На земле тела падают, но их движение не круговое, а линейное, — она подняла руку, державшую платок — и отпустила его. Платок упал — грациозно левитируя. — И так, как вы думаете, какое загадочное чудо может скрываться в земле и удерживать людей, животных, рабов и всех без исключений? — Она осмотрела класс. — Что это может быть? Астарот искоса посмотрел на Рафаила. — Их тяжесть, госпожа, — сказал юноша. — Нет, — девушка усмехнулась. — Их весомость? — неуверенно добавил другой и также получил отрицательный ответ. — Вы говорите об одном и том же, но не вникаете в саму суть. — Она закусила губу, словно находила в неправильных ответах что-то приятное, и села на ступеньки. — Задумывался ли кто-нибудь из вас, что ваши ноги находятся в центре космоса, удерживающим все вещи и соединяющим их? Не было бы центра — Вселенная была бы бесформенная, бесконечная, хаотичная. И совсем не важно, были бы мы здесь, там или где-то еще. — Они сами до этого додумались, — прошептал Рафаил на ухо Астарота, когда помещение наполнилось шепотом других учеников. — Представляешь? Демон усмехнулся, опираясь подбородком на ладонь. Конечно, представлял. Только большинство знаний люди обменивали на собственные души, заявляли, что не спали днями, мучались и искали ответ. Но в Аду уже ждали их. И лишь некоторым удавалось правильно воспользоваться знаниями и передать их в следующее поколение. Астарота поначалу это забавляло — сейчас вызывало совсем каплю интереса, ведь учение оказалось изменено. Получалось, что люди все же смогли понять его и переосмыслить, при этом не потеряв изначальный смысл. До конца лекции Астарот сохранял молчание, слушая девушку. Слова были не новы, но в какой-то момент она упомянула звезды и науку о них. Люди и их активно изучали? Астарот бы никогда не подумал, ведь звезды — творение Рафаила, в полной мере знакомые лишь ему, понимаемые лишь им. Что люди могли знать о них? Оказалось, многое, ведь ангел с неподдельным интересом слушал лекцию, и на лице ни разу не отразились усмешка или несогласие. Значит, они знали даже больше? — Вы очень интересно рассказываете. — Астарот не заметил, как закончилась лекция и люди постепенно покинули помещение. Его разбудил голос Рафаила, что медленно удалялся от него. Астарот слегка потерянно встал и спустился к ангелу, стоявшему рядом с девушкой, что вела лекцию. — Я не первый раз замечаю вас на своих уроках. Надеюсь, они вам полезны и интересны, — любезно ответила она. — О, не волнуйтесь. Главное, чтобы это было полезно вам. — Рафаил улыбнулся. Астарот встал рядом и поймал изучавший его взгляд девушки. — А вот вас вижу впервые, — сказала она. — Не могла не заметить ваш заинтересованный, но все же скучающий взгляд. Наверное, вы с чем-то не согласны? — Гипатия, это Астарот, — быстро представил их Рафаил, указывая сначала на демона, а потом на девушку. — Ваш друг? — спросила она. — Нет. Знакомый, — поправил ее Астарот и услышал усмешку со стороны ангела. — Услышать что-то старое, сказанное по-новому, всегда интересно. — Гипатия поджала губы, словно слова задели ее. — И как людям не надоело говорить одно и то же столько лет? Это как есть одни лишь плоды фиников каждый день. Никакого разнообразия. — Но если это их любимые плоды? — спросила Гипатия. — Тогда следует научиться срывать их самим. Гипатия поджала губы, посмотрев в сторону. Точно задел. Но она, вероятно, не поняла сути сказанного, старалась скрыть легкое замешательство, чтобы не портить авторитет в лицах «учеников». Рафаил с упреком посмотрел на Астарота. — Не обращайте внимания, дорогая, — сказал он, глядя на Гипатию. — Если плоды важны, то неважно — сами вы их срывали или с чьей-то помощью. Можете уделить мне пару минут? Я хотел бы задать несколько вопросов на тему сегодняшней лекции… — Нет, простите. Мне уже нужно идти, — спешно кинула она и взяла со стола несколько свитков. — В следующий раз. И девушка вышла из помещения. В спешке, как показалось демону. Неужели так задел? Да и что он такого сказал? Следом последовал недовольный взгляд Рафаила. Он демонстративно изогнул бровь. — Это был мой шанс поговорить с ней, — твердо произнес Рафаил, будто с упреком. — И в чем виноват я? — кинул Астарот, отвернувшись. — А в чем виноваты они? «Во многом», — хотел бы сказать Астарот, но промолчал. — Ты ее обидел, — выходя из зала, сказал Рафаил. — И я все еще хочу поговорить с ней. — О чем с ней можно говорить? — кинул Астарот. Рафаил остановился. — О чем? Ты не слушал ее, Астарот? Она же гений! Эта девушка стремится к знаниям, она увлечена астрономией и пытается понять многие процессы, до которых раньше никому не было дела! Ну, может, и было дело, но она хочет узнать больше. Сама. — Это не делает ее особенной. Из века в век люди стремились к чему-то, и не всегда это шло им на пользу. — Нет, Астарот, это другое, — отмахнулся Рафаил, возобновляя ходьбу. — У нее определенно дар. — Он мечтательно посмотрел вдаль. — А ты видел, как остальные ее слушали? Они были поглощены ее рассказом. — Или ею, — усмехнулся демон. Рафаил недовольно вздохнул. — Тебе следует попробовать быть к ним снисходительным. Почему нельзя принять, что они не просто «еще один проект Богини», а вполне себе самостоятельные и развитые существа? — сказал Рафаил. — Я не первый век живу с ними, и не первый век они меня удивляют. — Тогда это становится более бессмысленным. — Обоснуй. — Каждый век удивляешься. Это ведь надоедает, — сказал Астарот, пнув маленький камешек. — Не все такие зануды. — Рафаил покосился на него. — Я еще и зануда? Рафаил кивнул и подошел к небольшой лавке. — Зануда… Подумаешь, — фыркнул Астарот, смотря вслед ангелу. За лавкой стоял мужчина, облаченный в закрытые одежды. Как только появился Рафаил, он словно воспрял, и в следующее мгновенье на его руках начали красоваться ткани, переливающиеся золотом. Рафаил невесомо коснулся их, ощущая легкую и одновременно прочную материю. — Это шелк, — тихо сказал Рафаил, посмотрев на Астарота. — Только посмотри. Они сами научились его делать. Он указал глазами на свою руку, приглашая Астарота, и тот не смел отказаться. — Чувствуешь? Астарот коснулся ткани, невесомо, как и Рафаил, сначала кончиками пальцев, а затем и всей ладонью. — Приятная, — сказал он и убрал руку. Рафаил улыбнулся. — Но это не меняет моих взглядов. Ангел поблагодарил продавца и ускользнул дальше — к множеству других лавок, что увлекали его, заставляя взгляд метаться от одного прилавка к другому. Но Астарота это почти не манило. Он смотрел лишь за фигурой, которая, подобно листу апельсинового дерева, скользила по земле. Вскоре демон оказался притянут за рукав к лавке, где пирамидками были уложены песчинки разных цветов. Рафаил зачерпнул острую вершинку одной пирамидки двумя пальцами, приблизил к собственному носу, понюхал и блаженно улыбнулся. — Кардамон, — сказал он, протягивая ладонь к носу Астарота. Астарот неодобрительно приблизился и втянул едкий цитрусовый аромат. Чихнул — и сразу же ощутил другой аромат, но на этот раз сладкий, с лёгкой горчинкой. — Корица, — вновь пояснил Рафаил и потянулся к следующей пирамидке. Казалось, так могло продолжаться до бесконечности: ангел тщательно вытирал пальцы после каждой взятой специи, а затем тянулся за новой — сначала пробуя сам, а потом давая Астароту. И его завлек этот процесс Как сказал Рафаил, это люди научились добывать тоже сами — из листьев, коры, стеблей. Он также попытался жестами рук показать процесс толчения, после которого и получались специи, но из-за непросвещенности в этом вопросе выходило что-то довольно смешное. Астарот не сдержал смешок и услышал ответный. Когда все запахи смешались в один и сложно было что-либо различать, Рафаил продолжал метаться по прилавкам, казалось, с большим энтузиазмом. Он наслаждался своей ролью консультанта-экскурсовода по миру человеческих открытий и достижений. Сделав небольшой перерыв на пару минут, он вновь зачерпнул горстку специи, ярко выделявшейся на общем фоне, словно решил приберечь ее напоследок, и продегустировал сам, но не рассчитал с количеством. Кончик его языка словно пронзили тонкие и раскаленные иголки. Он часто заморгал, высунув язык, как пес в жару. Астарот обеспокоенно посмотрел на него, а продавец уже спешил протянуть воду — и муки ангела смягчились. — Я бы не стал это пробовать, — брезгливо заявил Астарот, но Рафаил махнул на него рукой. — Признаться, в пище они намного вкуснее, — на выдохе сказал Рафаил, стряхивая остатки специи с пальцев. — Я знаю неподалеку заведение… — Ты позвал меня только ради этого? — спросил Астарот, вспоминая, с каким напором Рафаил просил его остаться на земле чуть подольше во время их очередной случайной встречи. Рафаил заметно заерзал на месте, бегая взглядом по окружавшим их людям, лавочкам и словно пытаясь зацепиться за что-то еще. — Рафаил, у меня много дел в Аду. Ты хоть представляешь, сколько отчетов мне нужно проверить? — с усталостью сказал Астарот, но ангел уже не слушал его: он быстро удалился к очередному человеку, попросив Астарота никуда уходить. Демон послушался и вздохнул. На самом деле, работы в Аду всегда было много, отчетов словно не убавлялось, но ложью было бы сказать, что он беспрекословно, с энтузиазмом стремился все это выполнять. Нет, Астароту нравилось быть на земле, среди людей, рядом с Рафаилом, встречи с которым каждый раз приносили что-то новое, тянули остаться подольше. И демон был бы рад, но не мог. Сейчас он притворно торопил ангела, напоминал о своих делах, лишь бы наконец остаться с ним наедине, где не было людей, поговорить о всяких пустяках, может, выслушать… Когда Рафаил вернулся, Астарот с удивлением посмотрел на поднятые квадратики папироса с мелкими надписями. — А еще люди придумали театры. — Рафаил протянул один квадратик Астароту. — И я приглашаю тебя туда сегодня. В театр? Астарот слышал о них, но никогда не думал посетить. А сейчас Рафаил приглашал сам. И вновь ближе к людям. Астарот непонимающе свел брови, рассматривая квадратик и думая: «Для чего ангел делал это?» — Тебе понравится — увидишь, — игриво добавил Рафаил. Астарот поджал губы. Все-таки он слышал о театрах не настолько много, чтобы представить, что его могло ожидать. Рафаил, видимо, знал больше. И его решительность придала уверенности, что это действительно неплохое место. Но после получаса сидения среди людей, под палящим солнцем, Астарот боролся с желанием уйти, задерживая себя размышлениями. Что-то подсказывало, что представление не закончится и через два часа. Все мысли привели его к одному выводу: театр ему не понравился. Чем же он был в его представлении? Искусством лжи, которое люди познали сполна и решили представить сотням таких же, как они. Это специально подстроенные действия и фразы с целью развлечь народ, перенести из рутины обыденной жизни в недолгий «рай бездумий», хотя Рафаил отчаянно настаивал на том, что это очень даже интересно и не следует называть театр «ярмаркой лжи». Сегодняшнее представление рассказывало о подвиге храброго воина-защитника, что в конце обязательно либо погибнет от рук врага, либо от болезни. Конец никто не знал, но демон отчего-то чувствовал именно такой исход. Потом появилась девушка — вместе с ней любовь. Нежная, радостная, она сплела два сердца. Астарот фыркнул, захотел удалиться, смотря, как им хорошо, как они влюблены и ничто не разлучит их. Никакие преграды не страшны, а их, в принципе, и нет. И это не нравилось ему больше всего. Астарот сам не знал, почему. Просто не нравилось. Просто не правдоподобно. Пару раз за представление он слышал громкие аплодисменты, смех, кто-то даже всплакнул. И что их так растрогало? Очередное вранье? Они были настолько увлечены им, что забыли о реальности, противоречившей этому показушничеству? И какой смысл был в этом? Почему всем так нравилось? Астарот отчаянно не понимал, хотя пытался. Он искал смысл, но в конце подумал, что его нет. Просто развлечение, не приносившее никакой практической пользы. Да если бы Ад замерз, смысла было бы больше. Астарот еле дожил до первого перерыва. Актеры наконец-то удалились, убрали деревянные вырезки и ткани, имитирующие море, лес, корабль, что назывались декорациями, и демон облегченно вздохнул, мечтая уйти. Но в центр сцены вышел юноша, которого он, кажется, видел уже сегодня утром, и достал инструмент. Он начал играть тихую мелодию. Демон передумал уходить — он начал вслушиваться. Не просто мелодия, а монолог, посвященный кому-то из людей. Трогательная мелодия заставляла прислушаться. Его слушали все, многозначительно переглядываясь и смотря на первый ряд. Астарот наклонился к уху Рафаила, но заметил, что он смотрел туда же. И демон посмотрел. И увидел Гипатию, ту самую девушку, что вела лекцию этим утром. — Что он творит? — потерянно прошептал Рафаил, непонимающе смотря на игравшего. — Он делает ей предложение, — подсказал кто-то ему, и Рафаил дернулся. Он подобрал низ тоги и поспешил выйти. Астарот последовал за ним. — Что случилось? — спросил Астарот, встав напротив него. — Гипатия не должна согласиться! — сказал Рафаил, из угла смотря на то, как юноша отдал свой инструмент Гипатии, ожидая ответа. Астарот смотрел на него, стараясь понять, почему он не рад за них, а наоборот — против нового союза. Разве это не хорошо? Ну, любовь, семья и прочее, чем люди любят позабавиться, а потом обнаруживают, что это на всю жизнь. Почему это так подействовало на ангела? — Ты ревнуешь? — Астарот сам удивился своей догадке. — Что? Нет! Просто она была рождена совсем не для этого! — Рафаил обеспокоенно посмотрел на Астарота и, казалось, даже не понял, что за диалог сейчас произошел. — Ведь с этим ей придется забыть о науке! — Но может он действительно любит ее? — сказал Астарот, выглянув из проема, за которого виднелись люди, бурно обсуждавшие предложение и новую пару. — Нет-нет, об этом не может быть и речи. Их пути разные. — Рафаил дотронулся до шеи и усмехнулся, словно удивленный, что демон знает такие слова. — Влечение — не всегда любовь. Им нужно научиться видеть грань. — Ангел вздохнул. — Так было всегда: девушка выходила замуж и отрекалась от всего, что было до, словно начинала новую жизнь, в которой была только семья… Астарот неосознанно поджал губы. Да, грань… Всегда была грань, разделявшая схожие понятия. Ее не всегда видели, пересекали и путались, как сказал Рафаил: грань между любовью и влечением. Насчет первого демон ничего не знал, но второе было ему знакомо. И не понимал он, что их и правда сложно было различить, отчего люди страдали. Или не только они?.. Грань будто появилась между ними, ангелом и демоном, но тут же исчезла. Не переступили ли случайно и они ее? Скорее всего, переступили. И довольно давно, а Астарот задумался об этом только сейчас. Грань между враждой и дружбой… Нет, простым общением, случайными встречами, что была между ними. Они ведь враги априори. Но почему вели себя иначе? Астарот никогда не чувствовал в ангеле врага, не хотел уничтожить Рафаила, сделать ему пакость или направить на путь грехов и, соответственно, тропу падения. Он ничего не делал, словно забыл о естественной вражде, как обычно рассказанной им в самом начале кем-то из старших и соблюдаемой кем-то недалеким. Возможно, они пропустили эти лекции и из-за этого сейчас стояли рядом без единой мысли о том, что рядом они могли стоять только на поле боя. Казалось, Рафаил игнорировал чувства как еще одну составляющую духовного мира людей. Будучи ангелом, только это и должно было иметь значение для него. Чистые мысли — чистая душа. Но Астарот давно сомневался, что у ангелов все мысли святы, как бы они не пытались доказать обратное. Однако Рафаил будто не пытался ничего доказать. Он совсем забыл об этом. — Ты собираешься вмешаться в ее выбор? — спросил Астарот, чувствуя, что ответ будет положительным. Но Рафаил скрестил руки на груди и сказал «нет», невзначай дотронувшись до кончика носа. — Но я бы досмотрел представление, — сказал он после. — А ты? Астарот отказался. Он достаточно посмотрел, чтобы убедиться в бессмысленности игры и, как планировал, вернуться в Ад, тем более больше никаких дел на земле для себя не видел. Однако что-то все же вцепилось ему в руки и ноги и держало, не давало вольно исчезнуть под землю, как он обычно делал. Это похоже на неоконченное дело, но какое? Вроде он все сделал. Все счастливы, все души принадлежат Аду. Так что же не отпускало его? Астарот посмотрел вслед ангелу, вновь ощущая это. Может быть идея задержаться уже и не кажется такой абсурдной. И как бы не тянуло его в театр, отнюдь не ради представления, он пошел бродить по улицам, устроив себе экскурсию. Демона даже не волновало, что он совершенно не знаком с городом, людьми, их привычками, устоями. Схватит все налету, либо не будет вмешиваться, если, конечно, не захочется совершить пару пакостей, но такое желание возникало редко, даже несмотря на то, что его сущность просто обязывала к этому. Однако люди были такими податливыми, что посеять крохотное сомнение не создавало труда. Это было непривычно, ведь обычно он гулял с Рафаилом, но сейчас к нему подходили люди, что-то говорили и предлагали, а отказываться почему-то не хотелось. Он попробовал несколько довольно вкусных и необычных для него плодов, насладился потасовкой двух скряг и оказался в той части города, которую многие брезгливо и даже ненавистно обходили стороной. Это и завлекло его. Астарот увидел людей в темных одеждах, сидевших кучками, жующих сухие ломти хлеба и что-то бормочущих себе под нос. Чем дальше он проходил, тем хуже становилось: голова кружилась, а конечности будто заливали свинцом. И он увидел крест. Вся сущность кричала, что нужно уходить, но его остановили: — Брат наш! — закричал кто-то, и демон обернулся. Навстречу к нему несся мужчина с темной густой бородой. Его походка была твердой, а взгляд сумасшедшим. — Ты нашел наш приют? Астарот непонимающе посмотрел на него. О каком приюте идет речь и почему здесь, среди тьмы, чувствовался едкий свет? — Господь теперь будет с тобой. — Мужчина взял его одной рукой за плечо и ткнул пальцем в грудную клетку, сверкая обезумевшей улыбкой. — Не будет, — твердо произнес Астарот, убирая его руки от себя. — Бедняга! — повторил тот и достал какой-то предмет из кармана. — Не бойся, он все видит! Иисус поможет тебе. — Мне не нужна его помощь, — грубо ответил демон, начиная терять терпение из-за таких заявлений. — Вот, держи. И снизойдет на тебя милость спасителя нашего, и почувствуешь ты себя лучше. — Мужчина улыбнулся, как он думал, успокаивающе и сунул в ладонь демона серебряный крест. Астарот ощутил, как секундное соприкосновение будто прожгло его кожу. Еще чуть-чуть — и ладонь бы разъело по форме креста, а в Аду за такие знаки точно бы не пригрозили пальцем. Не хотелось даже думать, чем бы ему пригрозили. Демон резко убрал руку, обронив предмет и отступив назад, в то время как мужчина неодобрительно посмотрел на него, поднимая священную реликвию. Астарот чаще задышал, рассматривая место ожога. Он провел кончиком пальца по контуру, сосредоточился и направил энергию, чтобы залечить это, но оно не поддавалось никаким действиям. Тогда он недовольно цыкнул и поспешил покинуть это место, кинув недоброе слово напоследок. Позади упало несколько деревянных балок. Рафаила он нашел уже глубокой ночью, когда на улицах оставались только блудники и пьяницы. Видимо, ангел подавлял свою энергию, отчего найти его было еще труднее, но Астарот все же справился и сейчас стоял в библиотеке, рядом с множеством свитков. — Я думал, ты ушел, — не разворачиваясь, сказал Рафаил. Он держал в руках несколько свитков и расставлял каждый на свое место, подравнивая их. — Я решил прогуляться, — ответил Астарот и подошел ближе, рассматривая то, что тот держал в руках. — Мне все-таки удалось поговорить с Гипатией. — Ангел поставил еще один свиток. — Она сказала, что не примет предложение. Рафаил выглядел спокойнее, чем днем. Неужели он все же вмешался в ее выбор? Астароту казалось, что да, ведь это Рафаил. Он мог сделать так, вероятно, не подумав о последствиях. — Ты рад? — А почему должен быть? — спросил Рафаил. Астарот пожал плечами. Он и сам не понимал, почему спросил это. — Но, может, да. Теперь я уверен, что ее ничто не отвлечет от науки, она на правильном пути. — Он повернулся к Астароту и улыбнулся. Если ангел так думал, то сомневаться не стоило. По крайне мере, Астарот верил ему. Он не видел лжи в его глазах. — Можешь подождать у выхода. Я почти закончил, — сказал Рафаил, указав свитком в сторону выхода, но Астарот предложил помощь, на что ему не отказали, и совсем скоро он ходил вдоль стеллажей и раскладывал рукописи по местам, иногда заглядывая в них и стараясь не действовать травмированной рукой. В этих свитках были бесценные богатства человеческих мыслей, собранных в одном месте, грамотно изложенные и передаваемые лишь единицам из миллионов. «Будто бы это запретные плоды», — подумал демон и усмехнулся. И люди вновь тянулись к ним, а Астарот поощрал, хоть и не понимал, почему они доступны не всем. Никакого ведь наказания от Нее не последовало бы, верно? Наука расширяла кругозор, озаряла умы, давала ответы, зарождала вопросы, а вместе с ними новые стремления, знания и открытия. Все же они могли срывать эти плоды сами. Астарот обронил один свиток и быстро нагнулся, дабы поднять его. «Краткое пособие по медицине», — прочитал он, держа раскрытый свиток перед собой. Это стезя Рафаила, его предназначение — помогать больным, физически и духовно, учить важной науке. В нескольких строках Астарот словно узнал ангела, с его травами, лечебными отварами, мазями. Все же он помогал им, а люди не теряли знания и бережно хранили. Астарот аккуратно замотал свиток, стряхнул пыль и положил его к другим. Одно место, хранившее в себе множество знаний. «Это и правда удобно», — подумал Астарот. Была бы возможность, и он бы сделал такую в Аду, но там бы все пропиталось гнилью, покрылось пылью и лишаем, чтобы соответствовать месту, в котором находилось. Такая перспектива заставила его скривиться. Нет, все же на земле их место. Он положил последний свиток и вышел к месту встречи. — Расскажешь, где ходил? — спросил Рафаил. Астарот внезапно ощутил боль в ладони и сморщился. Да уж, воспоминания еще те. Рафаил заметил это и посчитал, что тот не настроен на разговор, но Астарот постарался убедить его, что день прошел слишком обычно. Как будто Рафаил имел представление об обычном дне демона. — Я немного прочитал, — сказал Астарот, — то, что было на папирусе. — Рафаил заинтересованно повел бровью. — Ты говорил, что люди сами до этого додумались. — Именно. — А знаешь, сколько душ я забрал, чтобы люди «сами до этого додумались»? — Рафаил остановился и удивленно уставился на него. — То есть? — Свободные учения. — Это?.. Астарот кивнул. Рафаил удивленно приоткрыл рот. — О Господи, я думал, это вымысел, — сказал ангел, закусив губу. — Вымысел? — Астарот удивленно посмотрел на него. — Отнюдь нет, ангел. — Удивительно! Я много слышал о них от людей, но никогда не думал, что они твои! Астарот слегка обиженно удивился, но тут же убрал это. Рафаил и правда мало знал о его жизни как демона, его задачах, его грехе. Наверное, ангел никогда не стремился узнать об этом больше, как и о других демонах, но Астароту казалось, что это известно всем. Известны ведь круги Ада, какому греху принадлежал каждый, но какому демону… Наверное, с этим всегда возникали путаницы, а точный ответ узнавали лишь оказавшись там. Астарот и сам никогда не рассказывал Рафаилу больше, чем тот видел. И не считал нужным. Какая ему была польза от этого? — Но разве она не предназначена для неземных умов? То есть, люди точно не могли ее читать, — задумчиво произнес Рафаил. — В этом и смысл. — Получается, люди додумались до многого сами, — усмехнулся Рафаил. А ведь и правда — Астарот только позволил этим знаниям зародиться в них. Он с удовольствием мог рассказать еще о чем-нибудь внятнее, но тогда терялся интерес. Нельзя было, чтобы люди подумали о легкодоступности знаний, стоящих всего-ничего — душу. А для кого из ученых она имела значение? Их больше интересовали тела — людские, небесные, чем какие-то там души, о которых и задумывались только в Чистилище. Рафаил хотел что-то сказать, но остановился и посмотрел на ладонь демона. Он резко, без объяснений, схватил его за запястье и притянул к себе, всматриваясь в крестообразный ожог. — Что это? — непонимающе спросил он, вертя напряженную ладонь. — Неважно, — сказал Астарот и захотел вырваться, но Рафаил не отпускал. — Если я спросил, значит, важно. — Рафаил грозно посмотрел на него. — Это серебро. Я забрел в какое-то место… Ангел вздохнул. Он не стал дослушивать его историю. То ли невежество, то ли боязнь заставили его пойти на такую грубость, но Астарот не обратил особого внимания. Рафаил задумчиво посмотрел в сторону, пытаясь найти ответ. — Признаться, я никогда не лечил демонов, — через несколько минут сказал он, убирая непослушные волосы назад и прося демона оставить ладонь повернутой вверх. — Но готов попробовать. — Это точно хорошая идея? — с сомнением спросил Астарот, видя, как через кончики пальцев Рафаила просачивается свет. — Сейчас узнаем, — на выдохе сказал тот и поднес пальцы к ладони демона. Тот снова отдернул ее. Рафаил испуганно посмотрел ему в глаза, словно прося прощение, но потом понял, что это лишнее: рана затянулась. — Получилось, — не сдержав улыбки, сказал Рафаил и потрусил рукой, туша свет. Астарот непонимающе всматривался ладонь, где теперь на месте ожога красовалась бледная, выделяющаяся на общем фоне кожа, обрамленная едва заметным очертанием в виде креста. — Ну, небольшое побочное действие, — произнес Рафаил, виновато посмотрев. Астарот с устрашающе пристальным взглядом посмотрел на него. Ангелу стало не по себе. Демону было еще хуже. — И что мне говорить в Аду? Рафаил задумался. — Нет, не думай даже ничего, — оборвал его мысли Астарот, удрученно вздыхая. — Не беспокойся так… — беспокойным голос произнес Рафаил. — Никто и не заметит. «Лучше бы это было именно так», — подумал Астарот. Но что если оно пройдет? Побочный эффект краткого действия — и на следующий день его не будет. Ведь все возможно, не так ли? Поэтому демон и решил остаться. Не возвращаться же в Ад с крестом на ладони? Его определенно неправильно поймут. Всю дорогу к школе, где могли находиться ученики, Рафаил выглядел виновато. Он перебирал пальцы, шаркал и не смотрел по сторонам, хотя смотреть и правда было не на что. Астарот старался идти позади. В отличие от ангела, он уловил не все прелести Александрии и сейчас старался запомнить их, метая взглядом из места в место. Интересно, что ждет этот город? Что-нибудь плохое или хорошее? А его жителей? Все так непредсказуемо и интересно. Хотелось увидеть это, может, даже стать участником… Нет. Интересней просто наблюдать, чем знать и подстраивать события. Все-таки люди и сами могли устроить что-нибудь такое, что ни Богине, ни Люциферу в голову не придет. И от этого было еще интригующе. Но Астарот не мог позволить себе часто наблюдать за ними. Все-таки его дом — Ад, если такое место вообще можно было назвать домом. Скорее, тюрьма, где ты вечный заложник. Подобные мысли давно витали в голове демона, но он никогда еще не осмеливался думать об этом так открыто. Вообще он заметил, что многое стало для него не таким, каким было раньше, стоило только задержаться на земле. И встретить Рафаила. Существование вообще становилось иным, когда он рядом. Как сказал Рафаил, Александрию он не собирается покидать еще несколько дней. Что могло его держать здесь? Астарот не мог понять, пока не увидел, как ангел смотрел на Гипатию. Снова. Девушка отправлялась в институт, рядом шел ее раб — Давос — и нес новые свитки. Рафаил, увидев их, сразу же встрепенулся и подбежал к девушке. Астарот фыркнул и хотел было пойти за ним, но подумал — а зачем? Звали ли его? Нет. Да и не интересно ему, о чем может говорить Рафаил с очередным человеком, на которого еще смотрит не совсем обычно. Но на полпути Рафаил остановился, словно передумал идти за ней, и опустил взгляд. Один ангел среди людей, потерявшийся в веках и надеющийся, что все именно так, как и должно быть. Но он не знал точно — и это казалось страшнее. Астарот оглянулся, может, в надежде заметить кого-то еще. Но все пространство рядом с ними было свободно. Словно люди специально разошлись, дав демону невидимую тропу к ангелу. И ему хотелось пойти по ней. Ему всегда хотелось этого, но на середине пути оказывались ямы. В этот раз ямами стали сами люди. Они внезапно подошли к Рафаилу, что-то протянули ему. Он отказался: Астарот увидел, как тот решительно замахал руками и был готов уйти куда-то подальше, но они продолжали стоять на своем. Они схватили Рафаила, почти обездвижили его и что-то осмеливались говорить. Эта смелость разожгла в Астароте гнев к ним. Что они себе позволяют? Никому нельзя так обращаться с ангелом. Демон переступил через яму и направился к ним. Красные огоньки мелькали в его взгляде. — Рафаил, все в порядке? — спросил он, подойдя. Ангел удивленно взглянул на него и замотал головой, мол, да, но взгляд отдавал боязливыми искрами. — Тебе лучше уйти, — сказал Рафаил, озираясь на людей. Если бы Астарот хотел так быстро уйти, то он бы и не приходил. И даже умоляющий взгляд Рафаила не мог заставить его передумать. Пока Астарот не увидел в руке одного человека плеть. — Пожалуйста, — повторил Рафаил, становясь к нему спиной и расправляя плечи. Демон непонятливо посмотрел на этих существ, что позволяют себе такие дерзости. По правде говоря, он чувствовал, как начинает постепенно терять контроль. И из-за чего?.. — Его нужно проучить! — крикнул юноша, показывая острие ножа. Астарот в еще большем заблуждении посмотрел на них. То есть теперь креста недостаточно и его еще зарезать хотят? Браво. Александрия удивляет все больше. — Он и так получит по заслугам, — сказал им Рафаил, переходя на шепот. Но Астарот все прекрасно слышал. — Мы должны его наказать! Проклятый христианин! — Юноша, что держал плеть, замахнулся на демона, но ангел перехватил прутья, наматывая их на кулак. — Не нужно, хорошо? — более убедительно произнес он. Юноша нервно сглотнул, метнув обеспокоенный взгляд сначала на него, а потом на Астарота — и замер: радужка глаз демона вспыхнула. Человек не смог что-либо сказать. Рука сама опустилась, чуть не выронив плеть. — Да что ты его слушаешься! Возьми и ударь! — продолжали сзади стоявшие. Рафаил, казалось, на момент заколебался и ему протянули плеть. Он принял ее. Астарот вопросительно изогнул бровь, неосознанно сделав шаг назад. — Я сам разберусь, а вы идите. Скоро лекция, — произнес Рафаил, натянуто улыбнувшись. Юноши кивнули, кинули на Астарота презрительные взгляды и ушли, подгоняя друг друга. — Что это было? — спросил Астарот. Рафаил тяжело вздохнул и повернулся к нему. Он безнадежно поднял руку с оружием; зрачки сузились. — Что им было нужно? — продолжал настаивать Астарот, но вместо ответа Рафаил лишь бросил плеть. — Можешь подыграть? — прошептал он. — Что сделать? — Я все объясню, честно. — Рафаил сжал ладонь в кулак, бросил неуверенный взгляд — и ударил Астарота в бровь. Если бы можно было что-то понять, то Астарот задержал бы его руку, не дал сделать этого, но он никак не ожидал подобного от ангела. Отшатнувшись назад, он почувствовал, как к левой брови медленной пульсацией подступает боль, а вниз к глазу начинает стекать теплая жидкость. Теперь демон сильно сомневался, что захочет слушать объяснения. Награда за то, что он был готов заступиться за него перед людьми, несмотря на вражду… Но рядом не было врага. Был Рафаил — ангел, которого он видит уже тысячи лет в окружении людей, которого он по случайности находил на земле, который находил его. И никогда не было попыток устранить друг друга. За все эти годы вместе идея первоначальной вражды исчезла, будто ее и вовсе не было. Да и имела бы она значение сейчас?.. Приятнее было сидеть вместе, выпивать, есть. Куда более приятно наслаждаться компанией друг друга, но если это все был мираж? Может, Астарот сильнее всех провинился, когда падал, или этот миг не закончился для него? Может быть он все еще в той темноте, которая свела с ума и заставила поверить, что все это было наяву? Худшего наказания никто бы не придумал. Боль напомнила, что это — реальность. Зачем Рафаил ударил его? Не плетью — на этом спасибо, но кулаком и по лицу. Для какой цели? Хотел утвердиться в лицах людей? Рафаил посмотрел за плечо, где на него довольно смотрели, будто одобряли поступок. Он сделал это, чтобы казаться своим в их глазах?.. Взгляд Рафаила заметался по Астароту. Как только тот качнулся назад, ангел дернулся к нему, хотел видимо помочь, объясниться, но остановился, будто закрепляя этим свои предыдущие действия, и вновь посмотрел назад. Людей уже не было. И сожаление, поселившееся на его на лице, теперь казалось лишь подставной эмоцией. Астарот злобно посмотрел на ангела — и ушел, смахивая с лица кровь. Если бы не крест, то и следов демона не было бы здесь. Но он не может еще вернуться в Ад, хотя даже не пробовал. Отчего-то была уверенность, что попасть он туда не сможет. Только уверенность сопровождала его все это время, и фантомное нежелание уходить. Вообще его пугало то, что с каждым разом возвращаться не хотелось все больше и больше, словно в ядро вложили сильный магнит, но сейчас он деактивировался, и Астарот на волне злости искал место поукромнее, чтобы «провалиться» под землю, где его определенно ждут. Не хотелось, чтобы люди увидели это. Думалось, что они еще не готовы к такому, да и лучше не шокировать их. Осматривая все вокруг, он внезапно наткнулся на одно заведение, куда словно была вымощена тропа из пороков. Ужасно знакомое место. Демоническое сознание всегда падко на такое. Склонение людей к греху насыщало, как бочку мед. Без подобного жизнь демонов была бы неправильной. Это всего лишь необходимая составляющая их сущности. Астарот обольстился и пошел к заведению, чувствуя ком злости и непонимания, обиды, вставший посреди горла. Места пороков всегда снимали пыл, убирали напряжение и насыщали спокойствием, хоть и недолговременным. Однако он остановился, когда мимо, отзываясь холодом, прошел кто-то почти незаметным, в темной одежде, развевавшейся от появлявшегося ветра, словно под ней был очень худой человек… Ощущение его присутствия всегда отзывалось зноем и пустотой. Оно пробирало до глубины плоти, и Астарот узнал в этом давнего знакомого, которого точно не мог назвать приятным. Смерть блуждала по улицам города, развеивая холод и забирая тепло тел, свет душ. Она ведь была слишком занята, чтобы просто так ходить здесь — и Астарот понял. Она пришла не по одну душу, а за несколькими. Она терпеливо ждала часа, когда множество душ покинет это место. Внутри Астарота все похолодело — сейчас точно не от близкой Смерти. Нельзя его оставлять здесь. Теперь точно нельзя. И черт с ней — с обидой. Астарот не простил бы себе, если позволил ангелу вновь страдать из-за людей. Первое место, о котором подумал Астарот, была школа. Но там никто не видел Рафаила. Только три человека, заставившие ангела ударить Астарота, ненавидяще смотрели в его сторону. Черт и с ними! Им и так воздастся по грехам всем. Но нигде не было ангела. Словно он провалился сквозь землю, как бы глупо это ни звучало. Но не мог же он действительно уйти? Или обиделся на себя за тот поступок? Ну кто же ему скажет, что Астарот уже не держит зла? Астарот бы и сказал — но некому. Бесполезные блуждания по городу завели демона к порту. И Рафаилу. Ангел стоял у пристани в окружении нескольких ворон, с переброшенными на одну сторону волосами и перебирая пряди пальцами. Он не заметил Астарота — продолжил говорить. Демону стало интересно, о чем он говорил и не померещилось ли ему, что ангел и правда разговаривает с… вороном? — Молчи сколько хочешь, — услышал Астарот, тихо подойдя ближе, — но не игнорируй. По крайней мере, это грубо. То, что я тебя ударил, тоже грубо, да, но я же сказал, что все объясню. Выслушай, — беспомощно протянул он, потерев переносицу. Астарот, стоявший в стороне, удивленно смотрел на это. Неужели ангел действительно подумал, что этот ворон — это он? Да не выглядел он так потрепанно, оперение было темнее, сам он был крупнее… — Давай просто забудем это? — сказал Рафаил. — И выпьем немного? — не удержался и сказал Астарот. — И выпьем немного. — Убрав руку от лица, Рафаил улыбнулся и повернулся к ворону. — Стоп. — Видимо, пришло озарение, что птицы не могли разговаривать. А эта так тем более — ведь это самый обычный ворон, а тот, который был ему нужен, стоял в двух метрах и с усмешкой наблюдал за картиной. С громким карканьем птица улетела. Рафаил сделался серьезным, но потерянным. Он указывал пальцем с неба, куда улетала птица, на Астарота и обратно. — Ты все время был здесь? — спросил он, вздохнув. — Только подошел, — сказал Астарот. Рафаил кивнул и почесал затылок. — Я думал, что ты обиделся и ушел. Но почему-то думал, что ты все еще здесь. А потом подумал… Астарот засмеялся, подходя к нему. Рафаил виновато посмотрел на рассеченную бровь, с запекшейся кровью. — Больно?.. — Уже нет. — Рафаил потянулся к ране, обвел ее невесомо пальцем. — Не нужно, — сказал Астарот, хотя перехватить его за запястье, но Рафаил сам убрал ладонь. — В качестве извинения я бы мог угостить тебя чем-нибудь… — Я был бы не против, — сказал Астарот и улыбнулся, на что получил ответную улыбку от ангела. Но тут его лицо сразу изменилось, будто он вспомнил о чем-то важном. — Я обещал Гипатии прийти на лекцию, — вдруг сказал он, и взгляд вновь стал виноватым. Астарот напрягся. Нет, никаких лекций. Он не мог допустить, чтобы Рафаил пошел туда. Он не должен встретиться со Смертью, как раньше. Астароту неизвестно, что понесет ее присутствие, но наверняка ничего хорошего. Рафаила нужно увести подальше, оставить город, не дать вернуться. — Я на земле со вчерашнего дня. Асмодей будет недоволен, поэтому времени очень мало. Но если хочешь на лекцию… Взгляд Рафаила блуждал по полу с думами, словно он взвешивал все «за» и «против». — Я бы и правда хотел… Астарот нервно сглотнул, стараясь придумать, что бы точно могло отвлечь Рафаила от этого. — Но ты говоришь, что сейчас уйдешь… — Астарот кивнул. Колеблясь еще минуту, Рафаил закусывал губы, опустив взгляд. — А впрочем, что она может сказать такого, чего я не знаю? — сказал он и посмотрел в сторону кабака, где последующие полчаса они испробуют алкогольные изыски здешних моряков. И только когда Астарот покинул землю, Рафаил узнал о резне среди населения, что была днем и повторится еще не раз. И это уже не так задело его ангельскую сущность, как было ранее, ведь и до прихода Астарота ангел стал свидетелем нескольких убийств. Он не ушел из города, остался помогать раненным, но больше не ощущал своей вины в этом.