Она идти к пределу горних стран Прямой стезей дала тебе отвагу: Надейся ж, верь и пей живую влагу! Франческо Петрарка, 13 сонет
— Твое настроение зависит от погоды? — Нет. — Мое — да, — устало протянул юноша, убирая пять потухших свечей. — Так и хочется сесть, выпить чего-нибудь и расслабиться… Но работа не позволяет. Астарот усмехнулся, покончив с пуговицами на жюстокоре. — Такой занятой? — От клиентов отбоя нет, — он покосился на Астарота, — только ты заходишь все реже и реже. — Не говори, что скучаешь. — Не хочу терять такого клиента. Юноша, быстро накинувший халат на нагое тело, взял тихо звенящий мешочек из рук демона, засунул в карман и улыбнулся. — Ничто не вечно, — кинул Астарот, направляясь к выходу, но юноша оказался быстрее, раскрывая ему дверь и невесомо проводя по спине ладонью. — Вечность утомляет, — сказал он и положил руку на плечо Астарота. — Не так ли, герцог? — Так. — Астарот ловко увильнул от приближающихся губ. — Не хочу задерживаться. Юноша лишь недовольно заправил рыжевато-русые волосы за спину. — Не смею задерживать, — и дверь закрылась, а демон облегченно вздохнул, разворачиваясь к выходу из этого пленительного, порочного места, где жизнь так и бурлила во всех смыслах. Во Франции он не так давно, но времени зря решил не тратить. Взглянул на нее по-другому, так сказать, опираясь на свои предпочтения. Из-за этого и посещал местные рестораны, театры, наслаждался прогулками вдоль реки и визитами в одно место — публичный дом, на котором вся культурная программа заканчивалась. Но это его мало волновало, главное, что настало беззаботное время. Долгожданное беззаботное время. Он шел и внезапно столкнулся с кем-то, выскочившим из-за угла. — Астарот? — раздался тихий голос в полумраке коридора. Демон не сразу среагировал, наверное, от неверия или от занятости чужим плечом, которое схватил, дабы избежать столкновения. — Рафаил? — спросил он, непонимающе смотря. — Я, — сказал ангел, снимая с головы темный капюшон. — Неожиданно… — Я здесь по делу, — прервал его Рафаил, указывая на сумку. — Осматривал одну женщину. — Кому-то стало плохо? — слегка усмехнулся демон. — Жаловалась на боли. Но это неудивительно, учитывая нюансы ее… вида деятельности. Рафаил хмыкнул и расправил волосы. Они вышли вместе, продолжая разговаривать, пока ангел сам не остановился, вновь надевая капюшон. — Надолго в Париже? — спросил он. — Пока не знаю, — ответил Астарот слегка задумчиво. — Не думал, что ты будешь где-то рядом. — Я здесь проездом. Решил вернуть медицинскую практику, пока… пока не вылечу последнего больного, — неуверенно произнес Рафаил. — Ты же понимаешь, что это невозможно? — В этом и смысл, — слабо улыбнулся ангел с тенью печали во взгляде. — В Версале неспокойно, — сказал Астарот. — Твоих рук дело? Демон не скрыл усмешки, но отрицательно кивнул, заверив, что пребывание там обусловлено чистым интересом, а все дела он решил на время прекратить. Рафаил понимающе кивнул. Астарот задумчиво осмотрел его, ловя себя на мысли, что что-то непривычное было в виде архангела, но что — он пока не мог сказать, однако это его не отпускало. — Ты, наверное, куда-то спешил? — разрезая тишину, спросил Рафаил. — Нет. — Астарот отвел взгляд. — Тогда, может быть, еще встретимся. — Встретимся, — сказал Астарот, останавливая карету и открывая дверцу. — Знаешь, могли бы сейчас пойти куда-нибудь… Я, кажется, задолжал тебе ужин в 1551. — Я помню, — ответил Рафаил, улыбнувшись. — Но сейчас мне не до этого. Астарот понимающе кивнул и сел, не имея понятия о своем дальнейшем направлении. Однако уже этим вечером он вернулся в Версаль. Гостиная была полна людей — люди наполняли ее разговорами, часть из которых сплетни, обсуждения и тихие перешептывания в надежде, что никто их не слышит. Кто-то разложил карты, кто-то уже проиграл в них, кто-то довольно брал с подноса бокал, смотря на удачный расклад. Астарот оглядывал людей, и вся его демоническая сущность ликовала. Какое обилие тщеславия, гордыни, прелюбодейства, гнева, похоти… И все собрано в одном единственном месте. И даже не Ад, даже без демонов. Все благодаря лишь влиянию людей. — Герцог, так и будете бесхозно расхаживать? Не откажите в удовольствии присоединиться к нам, — позвала его одна дама, сидящая на софе и указывающая на место рядом с собой. — И что вы обсуждаете на этот раз, мадам де Фо? — спросил он, присаживаясь. — Интриги, отношения и кухню — как всегда, — игриво сказала она. — Можете предложить тему — мы с радостью поддержим, — сказала другая женщина, с темными волосами и неизменным бокалом в руке. — Лучше скажите, о чем вы говорили с мадам Дюпре до меня. — О глупостях, — отмахнулась де Фо. — Мадам сегодня не было на утренней прогулке. — Говорят, она совсем исхудала, — печально вздохнула Дюпре. — Совсем не ест. И чем ей будет лучше в четырех стенах? — Вдали от шума, полагаю. — Дюпре отпила игристого напитка и метнула взгляд на Астарота. — Версаль уже совсем не тот, согласна, — вздохнула де Фо. — Столько приезжих, неизвестно откуда… — Вы говорите о том графе? — Дюпре удивленно посмотрела на собеседницу. — Мне же показалось, что он весьма приятный мужчина. Богатый иностранец, да и внешность мила. — Вы же понимаете, что ожидать от него приглашение на танец — глупо? — Да, мне тоже так показалось. — Они посмеялись. — Возможно, Вас он мог заинтересовать, — де Фо кинула игривый, многозначительный взгляд на Астарота и тут же отпила, скрывая усмешку. — Не имею чести знать, о ком вы говорите, — сказал Астарот, заинтересованно смотря на них. — Тогда я вас обязательно познакомлю! — воскликнула она, положив ладонь ему на плечо. — Главное, найти его, а то он вечно чем-то занят, — сказала Дюпре. — Дамы, для вас каждый гость — потенциальный жених? — Пока с нами молодость, а с ними статус другого пути нет. — И каждый стоит этого? — усмехнулся Астарот. — А вы бы хоть приголубили кого-нибудь, герцог. Который день в Версале, а все один. Так и пропадёте, — сказала де Фо, облокачиваясь о мягкую обивку. — Я здесь не за этим, — отмахнулся Астарот. — Жаль, очень жаль, — вздохнула мадам. — Скоро бал, герцог. Кого-нибудь да осчастливили б на нем, — сказала Дюпре. — И после, — подхватила де Фо. — Обязательно подумаю над этим, — кинул Астарот, борясь с желанием закатить глаза и побыстрее удалиться. — Если что, мы можем подыскать хорошую партию, — наклоняясь к его уху, шепотом произнесла де Фо. Астарот резко посмотрел на нее и слегка свел брови. — Мадам Дюпре, сможете донести до своей подруги, что меня это не интересует? — Мадам де Фо просто боится за Ваше будущее, герцог. — Мое будущее под контролем, поверьте. Лучше следите за месье Массоном. Кажется, он собирается подойти, — сказал Астарот, смотря на мужчину в другом конце зала, что взял два бокала и кидал взгляды в их сторону. — Маркиз Массон? — встрепенулась де Фо. Астарот кивнул, с усмешкой покосившись на нее. — Богатство при нем, — сказал демон. — Только это и компенсирует его внешний вид, — устало вздохнула она и страдальчески положила ладонь на лицо. — Дамы, герцог. — Массон поклонился и протянул дамам по бокалу. — Смею прервать вашу беседу. Надеюсь, примите? — Мы бы уже… — начала де Фо. — С радостью, — закончила Дюпре, улыбнувшись и сделав глоток.***
Версальский сад даже в незаконченном виде внушал большие надежды. Чего стоили фонтаны, ровный газон и обилие цветов. Прогулка по нему была любимым занятием после обеда почти что у каждого. Астарот не являлся исключением — он с удовольствием ходил и засматривался на пейзажи, все время роняя мысли о посещении леса. Когда-нибудь он доберется и до него. Цитрусовые деревья были рассажены в ряд, плодов еще не было, но Астарот уже слышал этот тонкий, слегка горьковатый аромат, который преследовал его и в самом дворце. — Герцог! Я Вас нашла! — раздался позади голос мадам Дюпре, спешно направляющейся к нему. Астарот нехотя посмотрел на нее. — Чем обязан? — спросил он. — Я Вам говорила про одного графа… Если помните, — начала она. — Припоминаю. — Я поймала его у фонтана. Пойдемте, он уже ждет знакомства с Вами. — Она заулыбалась, зазывая Астарота за собой. Астарот же не совсем понимал, зачем им знакомиться. Нужно будет — и так пересекутся. Уж очень хотелось поддаться течению обстоятельств, а не принуждений. Но он все же пошел следом за этой настойчивой дамой, и уже в паре метров от фонтана буквально уставился на слишком знакомую фигуру с вьющимися рыжими волосами. — Граф, я говорила, что познакомлю Вас с герцогом. Вы с ним довольно похожи, знаете, — сказала Дюпре, первой подходя к «графу». — Похожи? — усмехнулся он, оборачиваясь. — И чем же? — Почему бы не узнать это самим? Герцог Астарот, вот обещанный мною граф Рафаил. — Ваша светлость, — сделав поклон, сказал представленный граф с выражением немого удивления и будто незнания. — Какая честь… — Взаимно, Ваше сиятельство, — сказал Астарот и также поклонился. — Получается, вы прибыли… недавно? — Совершенно спонтанно. В планах было иное, а потом… — Понимаю. — Астарот слегка усмехнулся. Дюпре заинтересованно наблюдала за ними. — Вы уже неплохо ладите, — сказала она не без радости. — Пройдемте дальше? Хочу насладиться цветами в саду. — Конечно. — Рафаил учтиво пропустил ее вперед, а сам встал рядом с Астаротом, искоса смотря на него, как и тот на него. — Погода совсем портится, — сказала Дюпре, делая из ладони козырек и поднимая взгляд в небо. — Скоро тучи закроют небо и наслаждение от прогулки поубавится. — Можно будет посмотреть на красоту сада под другим углом. Может, раскроется что-то новое, — сказал Рафаил. — Сад красив под лучами солнца. — Дюпре искоса посмотрела назад. — И во мраке ночи есть прелесть. — Рафаил скрепил руки за спиной, покосившись на Астарота, что молча шел. — Ах, все же наши взгляды рознятся. Не буду спорить с Вами, граф. Лучше расскажите о себе побольше. — Вы и так многое уже спросили. Или Вам раскрыть все карты? Дюпре коротко посмеялась. — Вы шутник. Думаю, герцогу тоже интересно узнать о Вас. Не так ли? — Безусловно, — сказал Астарот, метнув на нее быстрый взгляд. — Например, чем же Вас так завлек Версаль? — Наверное, тем же, чем и всех, — кинул Рафаил. — Красотой. Изыском. Надеждами. — А чем занимаетесь помимо странствий? — Я не говорил, что я путешествую, — сказал Рафаил слегка укоризненно, будто напоминая об их роли встреченных впервые. — Я подумал, что это так. И видимо, не прогадал? — Прогадали, герцог. Я медик. — Медик? — переспросил Астарот. — И от чего же лечите? — От всего. А Вас что-то беспокоит? Астарот фыркнул и посмотрел в сторону, кинув твердое «нет». — Я уверена, что граф оставит след после встречи с королем. Его знания и вправду великолепны! Поверьте, в медицине я ничего не понимаю, но знаю, что вы, месье Рафаил, можете претендовать на место лекаря Его величества. Рафаил слегка притупил взгляд. — Я в этом не нуждаюсь, избавьте, — сказал он. — В Версаль я не за работой или практикой приехал, а за отдыхом. Тем более, от медицинских дел я давно ушел. Когда-то нужно брать перерыв. — Как жаль, — вздохнула Дюпре. — Однако еще раз спасибо за ту мазь. Уже и не надеялась, что смогу танцевать на балу с прежней грацией, а не хромать время от времени. — Рад помочь. Они остановились, и Дюпре вновь оглядела их. Астарот заметил ее взгляд и слегка напрягся. — Вы будете присутствовать на бале-маскараде? — спросила она не без тени игривости. — И когда же он? — спросил Рафаил. — Завтра, — ответил тут же Астарот, не переводя взгляд с женщины. — Все будут на нем. Не думаю, что мы исключение. — Уже не терпится надеть маску и закружиться в танце с таинственным незнакомцем! — мечтательно произнесла Дюпре, смотря уже вдаль. — Если все же узнаете меня в толпе, то не раскрывайте все карты. Я тоже хочу узнать вас сама. — Конечно, — убедил ее Рафаил. — Граф, вы будете один? — вдруг спросила мадам. — Должен быть с кем-то? — слегка удивленно переспросил он. — Еще один одиночка, — вздохнула она. — Надеюсь, там Вам кто-нибудь приглянется. Одинокие мужчины долго здесь не бывают, как и дамы, — и подмигнула им. Ни Астарот, ни Рафаил не подхватили ее настроения. Первый даже становился мрачнее неба над дворцом. Второй слегка недовольно отвел взгляд. Дюпре озадаченно оглядела их. — Я сказала что-то не так? — Если одинокие мужчины здесь долго не бывают, то и я не задержусь, а вскоре уеду, — сказал Рафаил. — Вы неправильно меня поняли. — Правильно. Поэтому так и сказал, — он строго посмотрел на нее. Дюпре в миг напрягла взгляд и будто тень боязни проскользнула в нем, после чего она, толком не объяснив причины, все же оставила их наедине, напоследок сказав: «Общего у вас намного больше, чем мне казалось». — Кошмар. Даже суток не прошло, а меня с кем-то сватают. — Это их повседневная рутина. Точно такая же, как и твоя. — Астарот посмотрел на Рафаила ожидающим взглядом. Тот не сразу заметил это, а после вздохнул и сказал: — Я и не думал, что ты будешь здесь. — Я думал, что ты занят. — Занят, да, это правда, — начала Рафаил. — Но меня напрягли последние новости, и я решил сам во всем убедиться. — Ты про смерти? — Про них, — вздохнул ангел. — Что тебе известно? — Ничего. Я правда здесь просто нахожусь. Рафаил слегка удивленно посмотрел на демона, приоткрыв рот, но тут же его закрыв, дабы переварить информацию. Как только появились слухи о неких отравителях, Рафаил тут же напрягся и стал следить за всеми событиями дворца. Все-таки не одна жизнь была сорвана из-за неизвестного яда, а он даже и не приближался к трупам, чтобы узнать побольше. В душе крылась тонкая догадка, что в этом как-то задействованы нижние, но никаких доказательств не было. То, что в последнее время он все чаще чувствует поблизости демоническую энергию, причем не Астарота, еще ни о чем не говорит. Но на это он закрывает глаза и устремляет все волнения к Версалю, в котором все стало только ухудшаться. Встреча с Астаротом вновь напомнила о мысли, что демоны могут быть к этому причастны, поэтому в Версаль он направлялся с твердой уверенностью в этом. А сейчас… А сейчас ничего не понимал, смотря на равнодушного Астарота. — Никаких сделок или договоров? — Абсолютно никаких. — А сплетни? Слухи? Ничего не слышал? — Слышал только, что люди боятся ощутить действие яда после трапезы. Рафаил непонимающе отвел взгляд. Если не демоны, то, получается, только люди?.. Ангел напрягся и постарался отвести мысли. — В последний раз ты поселился в Англии, открыл там медицинскую практику, а сейчас снова в Париже, — сказал Астарот. — Ты же хотел отдохнуть? — Я пытался, — вздохнул Рафаил. — А в Париже действительно по делу. Мне были нужны некоторые травы и вино. Мои запасы опустели. Астарот усмехнулся. — А потом отравления, слухи и Версаль. Хуже было бы, если б я не узнал. — Почему же? — Сейчас я могу помочь. Надеюсь, это будет вовремя… — Рафаил резко замолчал, слегка виновато покосившись на Астарота. Тот же стоял, будто не услышав этого. — И меня обеспокоила мадам. — Генриетта? — Да. Если и ее отравили, то будет ужасно. Мне бы хотелось осмотреть ее. — Они с братом короля уезжают в Сен-клу. Не думаю, что тебя пустят туда. Рафаил вздохнул, ничего не ответив. — Рафаил, — Астарот положил ладонь ему на плечо и посмотрел в глаза, слегка улыбнувшись, — твоя жажда помочь всем оправданна, но когда-то нужно расслабиться и не думать об этом. Сможешь завтра на балу? — Не знаю… — Помочь всем не удастся, поэтому иногда лучше отпустить, — сказал демон, убирая руку. — Отдохнешь, развеешься. А сегодня после ужина поближе узнаешь остальную знать. — С каких пор ты так размышляешь? — У меня было время и общество, — сказал Астарот. — И ты говорил с ними о… — Один человек. Да, — тверже сказал Астарот, отворачиваясь. — Мы так и не поговорили, а прошло почти семьдесят лет… — О чем говорить? Рафаил нерешительно закусил губу, промолчав. — Не нужно, — срываясь на шепот, попросил демон, покосившись на ангела. И тот кивнул, опустив взгляд. С этого момента вплоть до вечера все лицезрели уже привычную пару — графа и герцога, казалось, не покидавших друг друга ни на секунду. И это не могло не дать пищу для блудливых и жаждущих интриг умов людей, опять же сидящих вечером за игрой в карты и тайно перешептывающихся об этих двоих. — Де Фо потеряла свой шанс, как и скоро потеряет свое место здесь, — сказала женщина, усмехнувшись. — Если не согласится осчастливить месье Массона, — подхватил мужчина. — Бедняжка, — наигранно печально прошептала та дама и сделала ход, искоса замечая две только что вошедшие фигуры. — Легки на помине. Им показалось, что шепот на мгновение прекратился, что люди вдруг замялись и потеряли нити разговоров. Рафаил продолжал говорить о чудесных цветах в саду, которые они успели рассмотреть еще лучше за время прогулки, и про свое отношение к этим людям. — Как думаешь, какую маску они наденут на бал? — шепотом спросил Рафаил, усмехнувшись. — Какую всегда: радости быть на этом вечере, — подхватил Астарот, останавливаясь. — Герцог, граф, не желаете погадать? — раздался рядом женский голос. Рафаил удивленно вскинул бровь и обернулся. — Простите? Погадать? — переспросил он. — Да, погадать, — женщина улыбнулась, подходя ближе. — Мадам Агата не так часто посещает дворец, и ее сеансы лучше не пропускать. Не отказывайтесь, вдруг, она скажет что-то стоящее. — Что же она такого может сказать? — неверяще спросил Рафаил. — Что-нибудь о Вашей судьбе, будущем или настоящем. Рафаил поджал губы, искоса посмотрев на Астарота, что бесстрастно наблюдал за их диалогом, и согласился. — А Вы, герцог? — Мне это неинтересно, — твердо сказал Астарот, и переубеждать его никто не стал. Мадам Агата оказалась в гостиной спустя полчаса и собрала вокруг себя всех. Кто-то ожидал своей очереди, кто-то презрительно шептался за спиной, а кто-то даже не обращал внимание — просто наблюдал из чистого интереса. Астарот осматривал каждого, кто собирался принять в этом участие, в том числе и Рафаила. Ангел стоял напряженный. Зачем ему вообще эти бесполезные гадания? Узнать что-то о будущем или настоящем? Зачем? Да и сможет ли обычный человек сказать что-то про архангела? Астарот сильно сомневался. Рафаил, кажется, проронил надежду. Настала его очередь. Он сел напротив мадам, поправил ворот, поджал губы и постарался расслабиться. Она взяла колоду и попросила Рафаила самого перемешать ее, после чего разложила шесть карт, прикрыв глаза. Она раскрыла первую и непонимающе осмотрела ее. Затем вторую, третью, пока не дошла до последней. Пошли перешептывания — люди взволновались, кто-то усмехался. Астарот напряженно смотрел на него, не обращая внимание на людей. Рафаил не разбирался в гаданиях — просто смотрел на карты и ощущал всеобщее напряжение, а после заметил обеспокоенный взгляд мадам Агаты. — Карты редко собираются так органично… Здесь уже видна вся картина, а не отдельные эпизоды будущего. Тут война, — она указала на первую карту. — Вы военный? — В некотором роде, — сглотнул Рафаил. — Война не заставит себя ждать, только это поединок светлого и темного, чувств и долга, обиды и желания. В голове не умещается… — Она закусила губу, еще раз осматривая карты, пока Рафаил кинул быстрый взгляд на Астарота. — Но Вы не хотите этих столкновений, хотя некоторые уже давно происходят в Вас, даже в этот самый момент, и возможно, не в Вас одном… Вы давно скинули доспехи, не хотите вспоминать о них, но Вас заставят. Скоро. Рафаил притупил взгляд, посмотрев на карты. Казалось, он не понимал, как она поняла это, посмотрев на какие-то рисунки, но внутри что-то болезненно отозвалось, словно шепча: «Она права». \\\ После вечера Рафаил быстро удалился из гостиной, направившись в сад, где нашел покой — среди цветов и звезд. Астарот не видел смысла быть в гостиной до конца, поэтому пошел в свои покои, встал напротив окна и стал следить за одной светлой фигурой во мраке ночи. Он подолгу стоял у одного цветка, затем неспеша переходил к другому, осматривая каждый лепесток. Сложил руки за спиной, склонил голову. Совсем один, среди бескрайнего пространства, людей и чувств… Рафаил выглядел напуганным, уставшим. Будто вся его сущность хотела покоя, даже стремилась к нему, но сегодняшний вечер заставил вновь пошатнуться ее. Но ведь нет гарантии, что ее слова — это правда? Хотя даже Астарот поверил им, потому что знал, о чем она говорит. Знал и Рафаил. Они оба знали. Остальные — нет. «Оно и к лучшему», — подумал демон, присаживаясь в кресло и тяжело вздыхая. Только долгожданное спокойствие окружило его спустя годы терзаний и боли, как один человек вновь все разрушил… Эти терзания не сравнятся с прежними, а мысли о Войне — с мыслями об Анне-Марии… Астарот повернул голову на бок, машинально прокручивая на фаланге черное кольцо с изображением ворона. Он носил его с того самого дня — и даже не думал снимать. Это последнее, что осталось у него, не считая воспоминаний… Только он поздно понял, что и они могут сыграть с ним злую шутку. Когда воспоминания сладки и теплы, ты ненароком окунаешься в них полностью. Сначала ненадолго — просто потому, что они есть. Потом уже подольше — потому что реальность не даст того, что есть в них. А потом и вовсе существуешь одними воспоминаниями — потому что жизнь осталась в них. И как ходить по улице, когда буквально все напоминает о ней? Когда в каждой фигуре ты желаешь увидеть ее, в каждой улыбке, взгляде, смехе… Но все они до отвращения противны. Противен мир, все живое. Противна своя же сущность, вечность… Как поврежденная ладья, поддается течению — без назначения. Он допустил мысль вернуться в Ад, или попытаться возвысить его, будучи на земле, но стоят ли одни лицемеры да глупцы его стараний? Ничего не хотелось — ни жалеть, ни желать. Он вовремя понял, что Ад противен, Небеса недоступны, а земля ближе всего. И вовремя понял, что держит его здесь. Точнее, кто. Луна сияла сквозь тучи, розы, казалось, стремились к этому свету. Ангел продолжал ходить среди них. Чистый, светлый — во мраке. Астарот всегда боялся засмотреться, потому что чувствовал, что уже не в силах будет оторваться. Его вечный страх стал стеной. Он расстелил между ними бездну, посеял семена сомнений, неуверенности; отдалил его от себя — а сейчас смотрел в узоры на стене и задавался вопросом: «Зачем?». Неужели он ни разу не проронил надежду, ни разу не допустил такой мысли? Почему же сам делал шаги назад, не замечая, как делает их вперед Рафаил? Да и делает ли? Дистанция ведь не увеличивается, потому что на один шаг назад от Астарота — пять вперед от Рафаила. Демон не верил в это. Его сущность просто не могла принять эту простую мысль о чувстве, казалось, таком очевидном… А потом ощутил ее от человека. Принял ее, полюбил. И она полюбила его, демона. Как бы ни старался он отвергнуть это, не получилось. Он поддался чувствам и ни разу не пожалел. Он только пожалел, что не сделал этого раньше, а сейчас думал: не поздно ли? Не поздно ли сейчас проронить ту самую надежду? И не важно, взаимно это или нет — оно просто будет. Просто потому, что оно есть, и бежать от него уже бессмысленно, ведь мелодия давно играет. Так и прошла ночь — спокойно. Рафаил, видимо, вернулся в свои покои, и сад совсем опустел. Астарот читал всю ночь, также спокойно. Утром Рафаила в своей комнате не было. Астарот задумался, но решил не ждать: пошел в гостиную сам, где шли оживленные разговоры, в которых были задействованы, на удивление, все. Он же решил остаться незамеченным, но нет. — Герцог, как славно, что Вы пришли, — сказала одна мадам. — Мы как раз говорили о Вашем друге-лекаре. — И что же такого Вы о нем говорили? — Что он действительно творит чудеса, — сказала она, заулыбавшись. — Чего стоит только отличное состояние суставов мадам Дюпре. — Я знала, что король заинтересуется им, учитывая состояние бедняжки Генриетты, — сказала Дюпре, сидящая совсем рядом. — Может, и надежду возложит. — Главное, чтобы они оправдались, — раздался слегка раздраженный голос. — Мадам де Монтеспан, Вам граф пришелся не по духу? — Откровенно, он не внушает мне доверия. Может, это проходимец с улицы, который возомнил себе, что сможет пробиться к его величеству? — резко кинула мадам де Монтеспан, поворачивая строгий взгляд. — Мне он, наоборот, показался человеком приятным, умным. Не думаю, что он стал бы лукавить. — Мадам де Ловуа, разбираться в людях — дело непростое. Как хорошо, что оно доступно мне сполна, — усмехнувшись, сказала она. Астарот, стоявший доселе молчаливо, почувствовал резкий укол гнева. — По-вашему мнению, зная человека меньше суток, Вы даете себе право судить о нем? — сказал он. — Почему же нет, если все и так видно? — Смею уверить Вас в Вашем ограниченном мышлении, — Астарот с усмешкой во взгляде приподнял голову. — Вдова неизвестного происхождения, без детей и имущества вызывает еще больше сомнений. Де Монтеспан свела тонкие брови, поджала губы. — Вы не с теми людьми отношения портите, герцог. — Неужели это Вас задело? — иронично спросил Астарот. — Я предупредила, — она гордо подняла подбородок и встала, придерживая подол платья. — Как бы Вам это боком не встало. — Я сочту это за угрозу. — Ваше дело, — сказала она и вышла, оставив после себя лишь пары удивленных глаз. — С ней и правда лучше не ссориться, герцог, — сказала Дюпре, вздохнув. — Сейчас она согревает ложе его величества. — Но это очень смело, — подхватил рядом стоявший мужчина. — Давно ей нужно было язычок подрезать. Все лишь согласно кивнули и начали расходиться по гостиной. Астарот сел около мадам Дюпре, слушая очередные интриги и лишь изредка давая комментарии. К обеду гостиная была пуста: начиналась подготовка к балу-маскараду, а Астарот взял новую книгу и сел в своих покоях. Его подготовка не занимала много времени, а часы как-то коротать нужно. Поэтому и решил уединиться, пока все умиротворение не прервал тихий стук в дверь, а за порогом не оказалась мадам де Ловуа. — Мадам? — сказал он, пропуская ее внутрь. — Неожиданно. — Да, герцог, я ненадолго. Если вы были заняты, прошу извинить, но я хотела поговорить с Вами до бала. — О чем же? — Он встал около шкафа и скрестил руки на груди. — Вина? — Нет, спасибо, — сказала де Ловуа, поворачиваясь к нему. — Я не успела поблагодарить Вас, когда Вы заступились за меня перед мадам де Монтеспан, сегодня утром. Я была польщена. Астарот притупил взгляд, пытаясь вспомнить, когда это было. — И я замечала Ваши короткие взгляды на мне, даже когда рядом была мадам де Фо, — она закусила губу и продолжила: — И я была бы рада Вашей компании сегодня вечером, если Вы не против. Астарот постарался скрыть уставший взгляд и раздражение в голосе, но за него это сделал очередной стук в дверь. — Прощу прощение, — сказал Астарот и открыл дверь, видя за ней к своему облегчению Рафаила. — Ты один? — спросил он, заглядывая за его плечо. — Мадам де Ловуа уже уходит, не так ли? — Астарот пропустил Рафаила и посмотрел на девушку, недовольно смерившую гостя взглядом. Она подошла и спросила: — Каков Ваш ответ? Астарот осмотрел ее сверху вниз и кинул решительное «нет», прежде чем она удалилась. — В чем ты ей отказал? — спросил Рафаил, наливая вино из графина. — Просила сопроводить ее на бал, — кинул Астарот, потерев переносицу. Рафаил усмехнулся и сделал глоток. — Тебя не было все утро, — констатировал Астарот, подходя к ангелу. — Я был у короля, потом общался с его медиком и получил одобрение. — Не вижу радости на твоем лице. — А повод? — Рафаил вновь отпил вина, покосившись на Астарота вопросительным взглядом. — Сам король желает видеть тебя своим медиком — это не повод? — Астарот, ты сам мне говорил, что лезть в их историю не нужно. Где же эти слова сейчас? Аргументов у Астарота не нашлось. Он лишь усмешливо фыркнул и сел обратно в кресло, склонив голову в бок. — Так было бы проще узнать о череде отравлений. — Я и так знаю теперь достаточно. — Рафаил вздохнул и отставил полупустой бокал. — Генриетту готовят к поездке в Сен-клу, ее состояние не обещает хорошего, да еще и Маршаль пропал. Если и его отравили… — Я могу узнать. — Не нужно. Ты отдыхаешь, а я снова со своими… стремлениями. — Мне не сложно. — Все равно. Тут только моя забота, — сказал Рафаил непривычно печальным голосом, и только сейчас Астарот обратил внимание, каким поникшим был ангел все это время. Те изменения, какие он подметил еще при встрече в Париже, были во взгляде и поведении — усталость, печаль, неуверенность и потерянность. И волосы. Они стали короче. Астарот внимательно присмотрелся в концы, опустившиеся ниже плеч на пару сантиметров, хотя ранее, он готов был отчаянно спорить, их длина доходила до талии. Рафаил притупил взгляд, не понимая резкой смены настроя Астарота и его пристального рассматривания. — Что-то не так? — Волосы, — сказал Астарот, сводя брови. Рафаил испуганно посмотрел на него и поджал губы. — Разве не в них твоя сила и знания? — спросил демон, вставая перед ангелом. — Я так тоже думал, не трогал их… Но это произошло случайно. Их просто срезали на улице. — Что сделали? — Срезали, — Рафаил, как провинившийся зверек, отвел стыдливый взгляд в сторону. Астарот притупил взгляд, переваривая услышанное. Когда-то, естественно, после не одной выпитой бутылки вина, у них зашел разговор о Небесах и Аде. Подобные обсуждения были не в новинку, но каждый раз они узнавали друг у друга что-то новое. Так и Астарот узнал, что Рафаил все эти века не трогал волосы никаким образам, не поддавался влиянию моды не из-за собственных причуд, а из-за догадок, что в них спрятана его связь с Небесами, его сила. А ведь правда: ходили слухи, что у каждого архангела есть такая особенность, мол, именно эта часть была любимой у Богини и именно к ней она когда-то прикоснулась. — Ты поэтому сам решил заняться этим делом?.. Рафаил кивнул. Астарот обеспокоенно смотрел на него, находя ответ в убегающем взгляде. — Волосы — это лишь физиология. Твоя сила внутри тебя, — сказал демон. — И с короткими тебе тоже идет, — он улыбнулся. Рафаил посмотрел на него и будто слегка повеселел. — Надеюсь, — сказал он, отходя. Астарот опустил взгляд и закусил губу, крепче сжимая ладони, пока Рафаил смотрел из окна на пустой сад. — Все заняты подготовкой, — сделал вывод он и обернулся. — Ты пойдешь? — Почему нет? Как ты говорил, нужно отдохнуть, развеяться. А это шанс. — Рафаил улыбнулся. — Ты же понимаешь, что я имел в виду под «развеяться и отдохнуть»? Рафаил вопросительно и непонимающе посмотрел на серьезного демона, а после в озарении шире раскрыл глаза и приоткрыл рот в тихом возгласе «а». — Тогда я подразумеваю самый обычный отдых, — он сглотнул и отвел взгляд. — В тишине и покое. — Видимо, для тебя одного в Версале отдых — это тишина и покой. — Какой кошмар, Астарот, — вздохнул Рафаил, проводя ладонью по лицу. — Здесь и так все тонет в разврате и прелюбодеянии… — Им дали свободу, а они окунулись в пороки, — сказал Астарот. — Они погрязли в них. И все это место. — Рафаил недовольно свел брови. — Занимаются этим, где хотят… — Ты же был не против такого? — И сейчас придерживаюсь этой позиции, но половина из них женатые, замужние. И их партнеры — это отнюдь не их избранники. — На физические измены не стоит тратить время. В конце концов, никто им не запретит. — А на какие же стоит? — На духовные. Физические даже изменой назвать нельзя. — Измена есть измена. Какой бы она ни была, — вздохнул Рафаил. — Человек связал свою жизнь с кем-то, значит и пусть делит ложе с ним же. — Можно оставаться верным избраннику, но удовлетворять тело с другим. — Астарот, я списываю это только на твою демоническую сущность. Видимо, понятия верности в Аду нет. — Ты прав, нет, — сказал Астарот. — На земле тоже, если ты не заметил. Рафаил строго покосился на него и фыркнул, беря бокал в руку. — Что же мешает оставаться верным одному человеку? Инстинкты? Так они не животные. Желания? А избранник зачем тогда? Что им мешает заниматься сексом с тем, кому они, как ты сказал, верны? — Рафаил одним глотком опустошил полбокала, поставил его на место и решительно посмотрел на Астарота, который не решился озвучивать единственную мысль на этот счет. — Это все бред и влияние греха. Рафаил вновь подошел к окну и посмотрел в него, когда Астароту показалось, что взгляд того стал еще серьезнее и будто испуганней. — Ладно, это их дело, и кто я такой, чтобы говорить им обратное, ты прав, — быстро проговорил он. Разворачиваясь от окна и быстро направляясь к выходу. — Было приятно побеседовать, увидимся вечером, — и захлопнул дверь перед носом у недоумевающего Астарота. Тот же хотел раскрыть дверь следом и устроить расспрос, мол, что за резкая смена взглядов? Что его так взволновало и почему он так быстро удалился? Но Рафаила и след простыл. Вечером зал блистал роскошными нарядами, причудливыми масками и разливающимся по ушам хохотом. Совсем иным, чем был при дневном свете и настрое в гостиной. Рафаил был прав: на бал они надели совершенно другие маски. И это позабавило демона. Теперь он точно не жалел, что пришел сюда. Хотя все еще ожидал Рафаила и был удивлен, когда тот пришел не один. Их маски были почти одинаковы, с золотой росписью витиеватых узоров, светлой тканью, также не без золота, перстни, золотая трость и гордый стан. Астарот бы назвал это надменностью, если бы это были другие архангелы, а не Рафаил и неизвестная особа. Стоя у фуршета, демон держал бокал шампанского и тянулся к закуске, когда столкнулся с тонким запястьем. — Астарот, — тихо позвали его. Он поднял взгляд и увидел Рафаила, впервые посмотревшего на него за вечер. — Мы не знакомы, не подавай виду, — шепотом говорил он. — Это игра? — Это Михаил. Он кинул быстрый взгляд за свое плечо и взял два бокала. — Я пока не понял, что ей нужно, но точно не спросить «как дела?». Она думает, что здесь я мешаю тебе, поэтому не подходи. — Михаил зовет тебя на Небеса? — Надеюсь, нет, — вздохнул ангел и повернулся боком. — После первого танца ищи меня на балконе. Он сказал это и быстро направился к Михаил, а Астарот настороженно взял канапе и тут же погрузил в рот. Ему не хотелось верить, что кто-то и оттуда следит за Рафаилом, если не за ними… Но за все время в Версале не было ни одного демона. Подозрительно, странно, ведь Асмодей точно не шутил. Словно издевка, чтобы Астарот расслабил бдительность или вовсе забыл. Музыка резко прекратилась, шум умолк, и люди встали в пары для первого танца. Астарот отставил свой бокал, его поймала мадам Дюпре, которую он заметил сразу же, а она словно довольствовалась тем, что герцог ее еще не назвал по имени. — У меня хорошая маска, неправда ли? — весело сказала она, протягивая ладонь. — Вас было сложно узнать, мадам, — ответил Астарот, кинув взгляд в бок, где виднелась рыжая макушка. Музыка плавно полилась по залу, пары подхватили ритм, следовали мелодии, будто проживали ее — так плавны, нежны были их движения, а дамы сияющими глазами смотрели на своих загадочных кавалеров. Они сливались с людьми, надев свои маски, меняясь партнерами и сталкиваясь взглядами. Астарот уже не обращал внимание на ту, которую держал за талию. Он смотрел, как развевались рыжие кудри, как двигалась плавно его кисть, а расстояние все сокращалось. Демон внезапно поймал себя на мысли, что готов был наплевать на все правила, этикет, мораль и резко в следующей смене партнера встать с ангелом. Держать его за тонкие пальцы, нежно проводить по ним будто ненароком, брать за талию и кружить, смотреть в нежный взгляд янтарных глаз, которые из века в век играли одинаковыми искрами и отражали все те же звезды. Он уже видел этот взгляд у нее. Он уже хотел этого с ней, но так и не успел… И музыка прекратилась. Прекратились и мечты Астарота. Он поклонился партнерше, взял новый бокал, опустошая его залпом, но не смотря назад. Все мысли направились к балкону. Точно, он ведь будет ждать его там, так зачем медлить, заставлять ждать? Астарот взял еще один бокал и пошел. Только там он заметил, что все еще один. Задерживается? Ему же нужно распрощаться с Михаилом, чтобы там не возникло лишних расспросов. Подул легкий ветер, небо затянулось тучами, а воды фонтана дрожали. — Ты уже здесь? Астарот покосился назад и улыбнулся краешком губ. — Я взял тебе вина. — Рафаил протянул второй бокал, отпил из своего, подходя к демону и облокачиваясь на перила. Астарот взял бокал, поставив свой пустой в сторону. — Михаила здесь нет? — Нет. Надеюсь, больше и не будет, — он слабо улыбнулся. — Сегодня ночь будет неспокойной. — Рафаил поднял взгляд. — Как и среди людей, — спокойно произнес Астарот, поднося бокал к губам. — Поднимемся ко мне? Бокал так и застыл в миллиметре от губ, а Астарот свел брови, боясь перевести взгляд, ведь знал, что встретится с его. Если он правильно понял, то Рафаил зовет к себе. В комнату? Одного? Ну, никого, кроме них, здесь нет, поэтому ответ очевиден. А зачем?.. Демон быстро сделал глоток и повернулся к Рафаилу. — Хорошо, — сказал он и тут же фигура ангела устремилась к выходу.***
Все покои были одинаковыми, так что Астарот даже не удивился. И не удивился, когда ангел первым делом достал и вскрыл бутылку вина, отдающую невесомым цитрусовым ароматом. Рафаил прикрыл глаза, улыбнувшись и легко взяв два бокала за ножки. Астарот наблюдал за ним, пока не взял хрусталь в руку и не засмотрелся на светло-бордовые всплески. Ангел выглядит так спокойно, непринужденно, словно за барьером… Астарот вдруг почувствовал себя так же. Значит, и он попал в его чары… — За мир, — полушепотом произнес Рафаил, поднимая бокал. — За мир, — подхватил Астарот. Раздался тонкий звон хрусталя — и демон посмотрел в его глаза, точно зная, за какой мир он пьет. Вино уносилось не так быстро, да и никто не спешил. Они перебрались на пол, облокачиваясь на изножье кровати, время от времени смеясь, задумчиво слушая речи или просто вслушиваясь в обнадеживающую тишину. Рафаил потянулся к бутылке, желая пополнить бокал, но так и не повернулся: застыл, сглатывая, когда ощутил теплую ладонь на плече. — Эта лента… Я уберу ее, — сказал Астарот, касаясь волос Рафаила. Ответа не последовало, как и отказа — демон взялся за кончик золотого атласа и легко распустил узел. Рафаил всегда завязывал волосы в низкий хвост, а он всегда помнил это. Но сейчас они так коротки… Зачем прятать их сияние? Ладонь прошлась по мягким волнам, расправляя пряди, дыхание ангела стало сбивчивым, будто он забыл о нем. Демон невесомо огладил тонкое плечо, с которого так и не убрал руку, почувствовал, как оно расслаблено, как расслаблен Рафаил. Он позволяет оглаживать свои волосы, плечи. Казалось, глаза прикрыты у обоих, а сердца играют ту самую мелодию. Мелодию тысячелетий, но почему-то сейчас она окружает их со всех сторон, а не тихо доносится из зала. Астарот замер, вслушиваясь в каждую ноту, пока Рафаил поддался назад, облокачиваясь спиной о его грудь, а затылком о щеку. Астарот прикрыл глаза, зарываясь носом в шелковые волосы, опускаясь к виску и замирая так. Они были уверены, что время замерло. Странно, ведь они ничего такого не сделали… Рафаил поднял ладонь к ладони Астарота, покоящейся на его плече, и накрыл ее, нежно сжимая и касаясь срывающимися на дрожь губами. Сантиметры… Ничтожные сантиметры казались демону непреодолимыми километрами, а сейчас… А сейчас он и думать о них не хотел — о всех них. Он хотел остаться так навечно, в легком забытии, с ним — с его прекрасным ангелом, его душой, его надеждой. Рафаил касался края его манжета подушечками пальцев и не торопясь поворачивался в бок, пока демон, томно приоткрыв губы, следил за движениями из полуоткрытых век. В тишине бы никогда не раздались крики душ. Несопоставимой заменой стало неровное дыхание, а лишним — быстрый стук в дверь и ее скрип. — Граф Рафаил, я прошу прощение, — начал мужчина, — но Вам нужно срочно к ее высочеству, в Сен-клу. Рафаил мигом подскочил на ноги, кидая обеспокоенные и недовольные взгляды, пока в спешке не покинул покои.***
Наступило утро. Природа так и не оправилась: ветер тревожил воду и листья, тучи закрывали солнце. В гостиной было тише обычного. За прежней оживленностью чувствовалась будущая скорбь, а Астарот будто нарочно игнорировал людей. Он бы вышел в сад, но не остался бы один: кто-нибудь обязательно решил бы составить компанию, или же ненавязчиво походить рядом. — Бедной девочке не дожить до вечера… — Я слышала, что граф отправился к ним. Может, надежда все же есть? — Надежда надеждой, но нам нужно молиться за нее. Дамы дружно вздохнули и прекратили разговоры. Астарот смотрел в одну точку, пока его не потревожили, дотронувшись до одного плеча и появившись за другим. Он обнадеженно обернулся, но увидел лишь мадам Дюпре. — Я видела, как вы с графом вчера вместе покинули вечер, — прошептала она, многозначительно улыбаясь. Астарот усмехнулся и отвел взгляд. — Какая прелесть… — Между нами нет ничего, кроме уважения, — прервал ее Астарот. — Но вам этого, видимо, недостаточно. — Какой же у вас длинный нос… — И тонкий ум. — Она подмигнула. — Сегодня ни одна дама не заговорила о вас. — Что за радость? Она тихо хихикнула и встала. Неожиданно это будто облегчило его душу. Он встал и покинул зал, оставшись незамеченным. В саду был не один боскет, но ни один не похожий на другой. Всех их окружали разные цветы, узоры внутри. Где-то могла стоять статуя, а где-то простые цветы. Астарот собирался войти в один из них, как почувствовал встревоженное дуновение и обернулся. Позади стоял Асмодей. — Мы стали слишком часто видеться, братец, — произнес он, не скрывая лукавой улыбки. — И на это только твоя воля. — Астарот напряженно смотрел на него, не чувствуя ничего хорошего, как и в прошлый раз. — Ты прав, — Асмодей сделал шаг вперед, — но и в этом моя обязанность. — О какой обязанности ты говоришь? — О нем, о ком же еще. — Демон остановился, сложив руки за поясницей. — Мне стоит скрываться? — Нет. — Отлично. Асмодей стих и задумчиво отвел взгляд в сторону. — А я ведь просто хотел напугать тебя, да неспроста, как теперь вижу… — Он недовольно свел брови. — Неужели так печешься о нем? — Думаешь, его убийство не повлекло бы последствий? — Этот ангел каждый век на грани гибели, да живой еще! Хотя тебе это лучше известно, не так ли? Астарот напряженно сглотнул, но промолчал. — Ты забываешься. Снова. А я снова слежу за ним. — Неужели он вызывает в тебе такой нездоровый интерес? — усмехнулся Астарот. — Естественный интерес, в отличие от твоего, — поправил его Асмодей, переводя строгий взгляд. — Каждый его вздох, каждый шаг, поступок будет расценен как вызов Аду. — И что ты скажешь Люциферу, когда ему донесут об убийстве архангела? — Все, мой дорогой Астарот. Все. Блеск азарта заиграл в глазах Асмодея, словно это было очередной игрой, но в то же время выглядело по-иному, как никогда раньше… И это пугало Астарота. Это заставляло его стоять и дальше слушать эти невыносимые речи, делать вид, что он спокоен, хотя здесь бы мог убрать его навсегда… — Время идет. И не надейся, что его осталось много, — сказал демон и щелкнул пальцем, тут же исчезая.***
Вечером Версаль был окутан скорбью, отчаянием, унынием. Тихие плачи то и дело слышались из гостиной, мужчины подставляли плечо утешения, а дамы без упреков принимали их, горюя о быстрой кончине мадам Генриетты Орлеанской. Но все они прекратились, стоило Рафаилу первому из медиков вернуться оттуда. Его внешний вид не был лучше их, даже хуже, ибо его скорбь и горе были настоящими. — Мадам была слишком слаба. Боюсь, медицина была уже бесполезна… — И что же с ней? Рафаил резко поднял взгляд к даме, спросившей это. — По-моему, Вы хвалились своей чудо-медициной, обещали помочь бедняжке. И где же ее бренное тело теперь? — Мадам де Монтеспан, не все болезни подчиняются лечению, особенно на поздних этапах, — сказал Рафаил. — Получается, Вы приукрасили или соврали. — Соврал? Я сделал все, что было в моих силах!.. — Дать умереть — видимо, это в Ваших силах. Ее едкая речь никого не оставила равнодушным. Десятки глаз смотрели на де Монтеспан как на угрозу, как на врага, но боялись что-либо сказать, потому что знали исход. Астарот шел в конце коридора к гостиной, когда увидел спешно выходящего оттуда Рафаила. — Герцог, Вы пропустили кое-что… — сказала мадам Дюпре, как и все вышедшая посмотреть вслед графу. — Что же? — Боюсь, Вашего друга сильно задели… Мадам де Монтеспан совсем не умеет держать язык за зубами, — шепотом произнесла она, сжимая в ладони платок. — Что?.. — потерянно спросил демон. Дюпре лишь печально вздохнула и собралась было что-то сказать, но герцога и след простыл. Он шел за энергией Рафаила — прямо в сад. Ангел не шел — он срывался на бег, пока чувствовал взгляды на себе, затем завернул за деревья и побежал. Астарот непонимающе смотрел ему вслед, чувствуя, что нужно идти за ним, но задаваясь вопросом — хочет ли Рафаил этого? Если он хочет побыть один, то присутствие кого-то не даст ему уединиться с мыслями, тревожившими разум. Однако они тревожат, а Астарот знал, что самому с ними сложно справляться. Светлая фигура мелькала среди деревьев, волосы развевались на ветру, пока Рафаил резко не остановился у боскета, снаружи украшенного белыми лилиями, а внутри наполненным алыми розами. Демон помнил его по рассказам, но никогда не бывал там лично, потому что каждый говорил, что его конструкция необычна: внутри была спираль из высокого куста, а розы находились в самой сердцевине и так и норовили зацепить человека своими шипами. Астарот зашел внутрь, слыша шелест встревоженной листвы и редкие восклицания ангела, прекратившиеся после короткого вскрика. — Рафаил! — крикнул демон и увидел его — стоящего в самой середине, с поднятыми к груди и крепко сжатыми ладонями с кровавыми подтеками. Рафаил нервно сглотнул, сжимая губы и обреченно, потерянно смотря на него, как смотрят на последнюю искру во мраке. Астарот взял кровавые ладони в свои, огладил их и дождался, пока они не стали чисты. Но и Рафаил в этот момент забрал их, повернулся спиной и судорожно схватился за плечи. — Рафаил? — тихо позвал Астарот, не осмеливаясь положить ладонь на вздрагивающее плечо. — Она права, Астарот, — прошептал он. — Во всем права… — Что бы она ни сказала, не верь ей. Она не знает, о чем говорит… — Она знает… Знает!.. Кого я смог спасти, Астарот?.. Астарот непонимающе смотрел на него, наклонив голову в бок. — Никого… Я никогда никого не спас, сколько бы ни пытался… Я помогал, но не спасал… Кого я спас во время чумы? А Генриетта? Я и ее не спас, Астарот, — его голос дрогнул. — Неправда… Ты делаешь все, что в твоих силах… — Дать умереть — это в моих силах, — заметная дрожь прошлась по нему. Астарот замер. Он не понимал, что могла наговорить ему мадам де Монтеспан, если это так отозвалось в нем. Еще никогда демон не видел ангела настолько обреченным, побитым, уязвимым… Рафаил опустил плечи, не в силах удержать дрожь, не в силах сдерживать ту боль, что словно острыми шипами впивалась в него. Он никого не спас… Почему? Почему Рафаил так в этом уверен? Ведь невозможно уследить за каждым… Людей миллионы — ангел один, и он подавлен людьми. Почему он никого не спас, когда перед ним стоит Астарот — которого он спас когда-то из пучины Ада, добровольно протянул ему руку в бездну и показал, что их сущности — ничто, в сравнении с тем, кем они могут быть, кем хотят?.. Но Рафаил не понимал этого, а Астарот просто не мог произнести жалкие, нужные слова… И что было во власти демона? Астарот до боли закусил губу и поправил себя. Не во власти демона, а в его власти, Астарота. Что же? Очевидно, что намного больше. Ангел беспрерывно смотрел в одну точку, не двигаясь несколько минут, пока не ощутил, как Астарот подошел ближе со спины и обнял его, уткнувшись носом в затылок и положив ладони на его грудь. Астарот стоял молча, лишь в конце тихо прошептав: «Я не оставлю тебя».***
Уже вечером Версаль вновь оживленно собрался в гостиной, за исключением двух гостей, о которых никто и никогда уже не вспомнил.