То нам слепит глаза небесный глаз, То светлый лик скрывает непогода. Ласкает, нежит и терзает нас Своей случайной прихотью природа. Уильям Шекспир, сонет 18
Легкий мороз ударил по щекам, снег весело заскрипел под ногами, сбоку донесся спокойный бег лошадей. Они встали напротив моста, с полными блеска и увлечения глазами, смотря кто куда: на покрывшуюся льдом реку, на большой, заснеженный дворец, на раскрывающиеся дороги. — Чудесно, — на выдохе произнесла Лилит, морща красный нос. — Если бы было не так холодно… — кутаясь в пальто, проворчал Рафаил. — Мы не задержимся здесь надолго, — сказал Астарот, становясь перед ними. — Не задержимся? — слегка печально переспросила Лилит. — Тут не очень жалуют иностранцев, — сказал Рафаил, искоса посмотрев на нее. — Именно. — Астарот достал небольшую карту и развернул ее. — Мы на набережной Фонтанки. Значит, завтра, в это же время, встречаемся здесь. — Только не как в прошлый, — пробурчал Рафаил, переводя взгляд на Астарота. Тот же недовольно фыркнул, а Лилит заинтересованно бросила взгляд то на одного, то на другого. — А что было в прошлый раз? — спросила она. — Ничего. — Астарот просто забыл, куда нужно приходить… — Я не забыл. Хватит уже это напоминать. — Да, ты просто оказался в другом городе… — Рафаил. — Астарот строго свел брови. Рафаил усмехнулся и выпустил клубок пара изо рта. — Я снова пропускаю все самое интересное, — сказала Лилит и совсем по-ребячески надула губы. — Так, получается, вы просто так приезжаете в любой город, расходитесь и отдыхаете? — Стараемся не пересекаться. — И в чем суть — отдыхать вместе, но раздельно? — В том, что мы отдыхаем как люди, — сказал Рафаил. — Просто не думай о нас. Освободись на день от всего, от всех. Не думай ни о чем и отдыхай. — Не знала, что вы так можете. — Теперь знаешь, — усмехнулся Астарот. — Завтра в это же время. Без опозданий и неожиданностей. — Ты это о себе говоришь? Лилит хихикнула, а Астарот слегка раздраженно фыркнул, но усмехнулся. — Буду ждать вас, — сказал Рафаил, и они разошлись.***
Назойливые солнечные лучи точно не зависели от времени года — даже зимой они проникали в комнату и селились на сонном лице. Однако, этого бы не произошло, ведь доселе окна были зашторены. Нехотя перевернув голову на другой бок и уткнувшись носом в подушку, ангел выплюнул жеванные волосы и что-то невнятно пробурчал. Еще бы несколько секунд, и он бы снова впал в сладкую дрему, закутался в теплое одеяло и продолжил лежать, если это позволит ему сделать внезапная боль в голове и нависшая над ним тень. В этот момент он блаженно улыбнулся от предвкушения, но тут же резко подскочил, путаясь в одеяле. — Какого черта?! — воскликнул он, подрагивая от холодной воды, которой его только что бессовестно окатили. — Астарот?! — Доброе утро, — едко сказал демон, убирая графин. — Точнее, день. — Доброе… день? Рафаил непонимающе посмотрел на него, а затем на свои руки и тонкую ткань сорочки. — Я бы спросил, как ты провел время, но твой внешний вид говорит красноречивее любых слов, — фыркнул Астарот, складывая руки за спиной. — Что?.. — потерянно спросил Рафаил, убрал с лица мокрые пряди и подошел к небольшому зеркалу на стене. В дальнейшей тишине Астарот услышал, что ответ образовался сам по себе. — А где я?.. — В дворце. — Где?.. — Ты в гостях у императрицы, ангел. — У кого?! Астарот вздохнул и сел в кресло, взявшись за переносицу. — Постой, это же рядом с тем мостом… А куда я пошел?.. — Вдоль по набережной. — И оказался во дворце? — Ты это у меня спрашиваешь? Рафаил поджал губы, взявшись за голову. — Я ничего не помню… — проговорил он, поднимая взгляд. — Главное, чтобы здесь тебя сильно не запомнили. Рафаил усмехнулся. Астарот настроя не разделил. — Нам нужно идти? — Нужно, — сказал Астарот. — И побыстрее. — Хорошо, я… — Рафаил вздохнул, опуская взгляд и раскрывая глаза. — Астарот… — Что? — Ты не мог бы отвернуться? — почти шепотом сказал Рафаил от видимого смущения. Астарот усмехнулся и отвел взгляд, пока позади доносились копошения Рафаила. Вскоре он стоял уже в своей одежде, расправляя еще влажные волосы и поправляя слегка помятое жабо. Пульсация в голове напомнила о себе — он приложил к вискам кончики пальцев, поморщился и перестал ее чувствовать. — Потом расскажешь, как ты здесь оказался. Лилит уже ждет нас. — Астарот достал карманные часы и проверил время. — Говорю же, я ничего не помню, — виновато проговорил Рафаил и вышел вслед за демоном, то и дело оглядываясь по сторонам и осматривая внутреннее убранство. — Ты ничего не помнишь от слова совсем? Или все-таки всплывают какие-то фрагменты? — Совсем, Астарот. Абсолютно. — Рафаил вздохнул. — Только помню, как зашел в первый попавшийся трактир, спросил про город… И все. — Хочешь сказать, что тебя напоили? — Да я добровольно пил… кажется. — Оно и видно, — усмехнулся Астарот, покосившись на него. Рафаил издал слабый смешок и остановился. — Граф! Вот и вы! — раздалось сзади них. Рафаил с испуганным видом обернулся. — Вы мне? — Второго господина я не имею чести знать, — сказал мужчина средних лет, подходя к ним ближе. — Я как раз шел за вами, давайте, торопитесь. Государыня уже ожидает… — Меня?! — Говорю же: второго господина не имею чести знать. Кстати… — Герцог Астарот, — сказал демон. — Герцог! Какая честь! Тоже из Англии? — Из Германии. Мужчина поджал губы и будто напряг взгляд маленьких, и без того подозрительных глаз. — Думаю, императрица захочет и с Вами пообщаться. Пройдемте… — Мы уже спешим, — предупредил Астарот, взяв Рафаила за руку чуть выше локтя. — Понимаете, это просьба императрицы. Отказ не принимается. Мужчина взял их под руки и повел в совершенно другом направлении. Рафаил виновато отводил взгляд от недовольного Астарота, пока их не завели в большую комнату, с птичьей клеткой и длинным столом посередине. — Ваше величество, граф Рафаил и его друг, герцог Астарот. Из Германии, — мужчина поклонился и вышел, увидев жест от императрицы. Астарот и Рафаил бегло переглянулись и поклонились. — Как спалось, граф? — Как младенцу, — сказал Рафаил, сглотнув. — Я рада. Сон — важная часть нашей жизни. — Вы правы, ваше высочество… — Елизавета Петровна, мы же опустили формальности, — она улыбнулась, ближе подходя к ним. — Прошу прощение, Елизавета Петровна. — Вот так, — сказала Елизавета Петровна и расправила его волосы. — Вы после душа? — Нет… — После пробуждения, — вмешался Астарот, получив заинтересованный взгляд. — Знаете, граф так крепко спит, что хоть с барабанами иди буди. Елизавета Петровна рассмеялась. — Поверю на слово, — сказала она, приглашая их вглубь комнаты. — Да, герцог прав… — Рафаил сглотнул, осматривая женщину. — Надеюсь, вы не из-за вчерашнего желаете меня видеть?.. — спросил он будто с легкой надеждой узнать хоть немного подробностей. — Только чтобы поблагодарить за веселье. Признаться, вы произвели вчера фурор, граф. Рафаил напрягся. — Веселье? Не было никаких… неудобностей? — Граф, ваше присутствие озарило наш вечер, однако вы так и не остались до конца бала, а жаль. Без вас было не так весело. — Дела, дела… — проговорил он. — Да, конечно, — она с непонятной им теплотой и радостью улыбнулась. — Подготовка к венчанию — это очень важно… — К чему?! — встрепенулся Астарот, не скрывая шока. — Вы еще не рассказали другу? — Елизавета Петровна удивленно посмотрела на названного графа. — Как же так? Или я сюрприз испортила? Рафаил тем временем устремился стеклянным взглядом куда-то в сторону, переваривая услышанное. — От него и слова не добьешься, — фыркнул Астарот, теперь уже строго и рассерженно смотря на ангела, что боковым зрением заметил это и боялся посмотреть в ответ. — Теперь вы в курсе. Какая радость, не правда ли? Соединение двух влюбленных душ… — О, не спорю, — с каплей яда сказал Астарот. — Граф? Вам плохо? — обеспокоенно спросила императрица. Рафаил посмотрел на нее и отрицательно мотнул головой, проговорив что-то вроде «нормально».***
Даже по шагам Рафаил определил настрой Астарота. Он слушал их внимательно, желая уловить более мягкие нотки, чтобы начать разговор. Однако, они молчали. Долго. Тишина давила. Мысли упирались шипами, а реальность — абсурдностью. Изредка раздавались голоса за дверью, на которые Рафаил реагировал встревоженно, а Астарот — никак. Он продолжал стоять у окна, сложив руки на груди и вцепившись взглядом в багровую стену. Двери приоткрылись. Рафаил резко перевел к ним взгляд, чуть приподнялся и облегченно вздохнул, тут же сев. — Можно и постучать, — строго сказал Астарот. — Я что, чему-то помешала? — усмехнулась Лилит, закрывая за собой дверь. — Помешала? — тут же обеспокоенно спросила она, переводя взгляд то на Рафаила, то на Астарота. — Нет, ты вовремя, — сказал Рафаил. Он слабо улыбнулся, перебирая пальцы и нервно поправляя манжеты. Лилит шмыгнула красным носом, заострив взгляд на непрекращающихся действиях. — Что случилось? — Она прошла к Рафаилу, положив ладонь ему на плечо. Астарот едко усмехнулся и рассказал все, что знал сам. Рафаилу попросту нечего было вставить — он знал ровно столько же, хотя и присутствовал на всем описываемом лично. Стыд тоже сыграл свою роль. Лилит слушала на удивление внимательно, без вставок и резких восклицаний. Только убрала руку с плеча ангела и прошла к графину, стоявшему на столе напротив постели. — Ужасная ситуация… Ничего не помню. Вообще ничего, — оправдывался Рафаил, не поднимая глаз. — Ужасная? Ты еще мягко сказал, — фыркнул Астарот. — Всего лишь один вечер, а проблем на весь день! Если не больше. Лилит молча покрутила в руке хрустальный стакан с особой сосредоточенностью. Рафаилу ее молчание показалось хуже слов Астарота. Хотя бы посмеялась… — Я же не специально… — Не хватало, чтобы специально. — Астарот строго посмотрел на него, затем на Лилит. — Почему ты молчишь? Она посмотрела на демона, будто выдернутая из своих мыслей, будто забыла, где находится. Поставила стакан на комод, взяла графин. — Вода? — спросила она. — Ну да… — неуверенно сказал Рафаил скорее из-за пристального и передающего цвет стен взгляда Астарота, который он все еще старался игнорировать. Лилит уверенно кивнула и налила себе полный стакан. Облизнула губу, поднесла к лицу и, прикрыв глаза, опустошила, почти сразу же скривившись. — Действительно вода? — с досадой спросила она. — Тебе сказали — вода. Что еще? — раздраженно кинул Астарот. Лилит вздохнула и отставила стакан, сев рядом с Рафаилом. — Скажи хоть что-нибудь по теме, — попросил второй. — Ну, — протянула она, облокотившись о мягкую кровать, — нужно что-то делать. — Спасибо, без тебя бы не догадались, — едко произнес Астарот. — Ну, а что еще? Помочь с подготовкой? Рассказать о тонкостях семейного быта? — Тебе-то откуда знать? — Не перебивай, Астарот, — она махнула на него рукой и продолжила: — Не думала, что мне придется тебя такому учить, но, видимо, надо… — Чему учить? — встрепенулся Рафаил, непонимающе смотря на нее. — Лилит, я не собираюсь жениться на ней!.. Да и вообще на ком-то! — Что, вообще ни на ком? — Астароту показалось, что в ее голосе были печальные нотки. — Нет! — вскрикнул Рафаил. — Я — ангел! Как я могу связать свою жизнь с простым человеком?! — Поняла-поняла, раз с человеком не хочешь, то поняла, — радушно сказала Лилит, едва заметно улыбнувшись. — Рафаил, просто поговори с «невестой», объясни, что да как, утешь, если понадобится и все. Дело с концом. — Легко сказать, — невесело усмехнулся Астарот. — Лилит, я же не знаю ее совсем, ни имени, ни как она выглядит. Так бы, конечно, поговорил… — Оу, — произнесла Лилит, отводя взгляд. — Значит… Дело куда сложнее. — Почему нельзя просто уехать? — внезапно предложил Астарот, смотря на них. Рафаил и Лилит неодобряюще переглянулись. — Брошенная невеста… — сказала Лилит и поджала губы, помотав головой, мол, хуже и представить нельзя. — Это некрасиво, — пояснил Рафаил. Взгляд Астарота сделался удивленным. — То есть, напиваться и жениться на ком-то — красиво? — сказал он. — Я не специально!.. — тверже повторил Рафаил еще робким голосом. Лилит тяжело вздохнула и опустила голову. — Тебе нужно меньше пить, — кинул Астарот, пристально и рассерженно смотря на только что вскочившего Рафаила. — А тебе — меньше читать мне нравоучения! — Ангел свел брови от недовольства. Лилит все же искоса смотрела на них. — Приходится, когда каждый раз повторяется одно и то же! — Астарот сделал шаг от окна — к Рафаилу. Лилит вновь вздохнула. Между ссорившимися происходил очередной немой диалог. Они смотрели друг на друга пристально, непонятно, с яростью или чем-то другим. За столько лет Лилит, признаться, привыкла к таким выходкам, в какой-то момент перестала обращать на них внимание, вмешиваться, мало ли что она прерывает, но все же не отказывала себе в удовольствии смотреть на это. Что там смотреть — наслаждаться, запоминать для… определенных целей. Демоница встала, вновь налила себе воды, сделала небольшой глоток, поглядывая на Астарота и Рафаила, чтобы уж точно ничего не пропустить. Опустошила стакан. Подошла к ним. Молчат. — Я еще здесь, — наконец сказала она, машинально поднося пустой стакан к губам и тут же убирая. Рафаил отвел взгляд и заморгал, будто смутившись. Астарот потер переносицу. — Раз вы такие благородные и честные, то ищите ее и переубеждайте, — сказал Астарот, вздохнув. — И как же? — на выдохе спросил Рафаил. — Пусть Лилит с ней говорит. Девушка должна понять… девушку. Лилит пожала плечами, мол, возможно. — Для начала узнаем, кто она такая. — Рафаил бегло посмотрел на них с некоторой задумчивостью. — Этим займешься ты. Остальное на Лилит. — Опять вся черная работа на мне? — возмутилась она. — Не показушничай, — фыркнул Астарот. — Когда на тебе вообще была «черная работа»? Лилит откровенно сверлила его взглядом. И молчала. — Лилит, правда, — начал Рафаил, — мы не так часто о чем-то тебя просим. Тем более я. Если хочешь, чтобы… — Он сглотнул и бегло посмотрел на Астарота, — это закончилось хорошо, помоги. Если бы Астарот понял этот взгляд Рафаила, Лилит, их невербальную беседу и тонкий намек, то застыл бы в непонимании. Вместо этого он окинул их вопросительным взглядом, вздохнул и заликовал, когда услышал от Лилит «да». — Вы мне будете должны, — уверенно сказала она. Когда они покидали дворец, чуть ли не у порога Рафаил остановился и попросил примерно десять минут времени, чтобы «закончить с кое-каким делом». Вдаваться в подробности никто не захотел. Лилит предложила пойти в ближайшее заведение. Астарот согласился: не на морозе же стоять и ждать ангела. Ближайшим заведением оказался трактир. Сев рядом с выпившим мужчиной, нехотя потягивающем виски, Лилит попросила то же самое, выпила, не сморщившись, выдохнула, улыбнулась и попросила еще. Астарот, смотря на изображаемое ею блаженство, сначала фыркнул, потом тоже пригубил немного, но восторга не разделил. «Самое обычное», — заключил он и облокотился об стойку, поглядывая на карманные часы. — Я заплачу, — сказал Астарот, когда Лилит еще раз расхвалила пойло и встала, нисколько не возражая. — Я подожду на улице, — проговорила она подозрительно спешно и так же вышла. Уже отчитывая монеты, Астарот несколько напрягся, потому что мешочек ранее был все же тяжелее. Кто-то вытащил? Но он носит его во внутреннем кармане. Потерял? Невозможно. Потратил? Каждую копейку он помнил. Работа с деньгами ему была не впервой, поэтому даже в их «отпуске» он взял всю возню с ними на себя. Мешочек дырявым не был. Память у Астарота тоже. Расплатившись, он вышел и строго посмотрел на Лилит, пускающую пар изо рта в трех метрах от него. Та почти сразу заметила его и прикрыла рот. Не сказать, что он не доверял ей или был слишком подозрительным. Просто хорошо знал Лилит. И подозревал, что знал слишком хорошо. — Астарот, — предвидя речи, начала она с тенью виноватого взгляда, — я верну. — Астарот, Лилит. — Раздалось близ них из кареты. Они одновременно обернулись и увидели Рафаила, раскрывающего им дверцу и жестом зовущего быстрее внутрь. Лилит подскочила первая, села рядом с Рафаилом и отвернулась. — Мы не договорили, — сев напротив, сказал Астарот. — Потом договорите, — прервал его Рафаил. — У меня хорошие новости: я знаю, где живет так называемая невеста и как зовут ее родителей. Собственно, к ним мы и едем. — Неужели? — Пришлось пообещать Елизавете Петровне, что мы будем сегодня на ужине, но это уже мелочи. Главное — решить все до вечера и уехать, — сказал Рафаил и облегченно вздохнул, словно уже находился по дороге в Англию или Пруссию. Карета тронулась, слегка покачиваясь.***
Об их приезде никто, что логично, не знал, но встретили все равно тепло и радушно, как старых друзей. Прислуга открыл массивные деревянные двери, поклонился до пояса и принял верхнюю одежду у каждого. На лестнице уже стояла женщина в летах, золотистом платье и шалью на плечах, улыбаясь и спешно спускаясь к ним. Рафаил сразу заметил, что она хромала и из-за этого придерживалась за перила; Лилит блуждала взглядом по щедрому убранству; Астарот осматривал юношу, подававшего ладонь этой даме и выглядевшего не так жизнерадостно. — Батюшки, какой неожиданной визит! — сказала женщина, покланявшись троице. — Право, что же так без предупреждения? Мы бы хоть стол накрыли. Павел, вели Авдотье стол гостям накрыть, да выпить что-нибудь принеси, неужели не видишь, кто пришел? Быстрее только. — Она махнула тому рукой и слегка покраснела от поцелуя в руку. — Какой же вы галантный, граф… Сразу видно — английские манеры! — Доброго дня… — Да доброго, доброго! Что ж ему злым быть? — Женщина засмеялась и наконец взглянула на его путников. — Вы не одни, смотрю? — Да, это, — он встал между ними боком и протянул ладонь, указывая, — герцог Астарот и его… — Сестра, герцогиня Лилит, — улыбнулась демоница и поклонилась. — Екатерина Федоровна, любезнейшая, — поклонилась она в ответ и после приняла поцелуй в ладонь от Астарота. — Теперь мне более неудобно, право… Столько гостей, а я не по-хозяйски как-то! Не сочтите за грубость. — Что вы, что вы, Екатерина Федоровна… Не беспокойтесь, мы не за этим. Стол не нужен, мы только отобедали, — сказал Рафаил, будучи подхваченным ею под руку. — Тут есть дело небольшое… — И мы все же спешим, граф, не забудьте, — напомнил позади Астарот, когда их повели в большую гостиную. — Да, точно… — А тут уже вы некрасиво себя ведете! Вчера так же говорили, а мне теперь совестно, что должного приема зятю не оказала. — Не в обиду, уважаемая… — Хотя бы выпейте да закусите, — попросила она, отпуская Рафаила и указывая им на диван и кресло. — Скоро муж вернется, Александр Петрович, он вас точно без пробы своего вина не отпустит! Рафаил едва заметно облизнулся и сел, не сказав ни слова. Екатерина Федоровна расценила это как согласие. Астарот кинул на ангела строгий взгляд и сел на софу рядом с Лилит. Они помолчали с полминуты, переглядываясь и будто не решаясь сказать то, зачем, собственно, и пришли. Однако хозяйка дома этого явно не заметила — лишь села на кресло напротив Рафаила, с нескрываемым восхищением осматривая его. — Маменька, Павел спрашивает, рябчиков гости уважают? — сказал юноша, про которого все до этого момента забыли. Он словно призрак — то появлялся, то исчезал. И все бесшумно. — А кто их не уважает, Дмитрюшка? Уважаете же? — Она перевела взгляд на гостей, ожидая ответа. — Мы откажемся от любых яств, — опередил всех Астарот. — Времени и правда не так много. Екатерина Федоровна повела плечами, передала сыну и тот вновь ушел. Рафаил же почувствовал, как холодок пробежал по его спине. — Воля ваша, судари, — вздохнула женщина и наконец перевела взгляд на «брата и сестру». — Герцог, вы так хорошо знаете русский язык. Наверное, часто здесь бываете? — Нет, не часто, но языков знаю много. — А ваша сестрица? А то все молчит. — Стесняется, — кинул Астарот и получил еле ощутимый толчок в бок. — Моя дорогая, что же вы так? — будто и правда изумилась Екатерина Федоровна. — Тут все свои — ваш брат, друг, да и я скоро чужим человеком не буду. Лилит натянуто улыбнулась. — Брат велит вести себя скромно, а то замуж особо говорливых и гордых никто не берет, — в отместку произнесла она, с долей ехидства. Женщина всплеснула руками и рассмеялась. — А как же! — сквозь смех проговорила она, — посмотрите, душенька, какая я говорливая, а гордости хоть отбавляй! Так замужем ведь, никто не жалуется. — Наверное, вам повезло, — сказала Лилит. — Повезло? Повезло! — Екатерина Федоровна покашляла и прекратила смеяться, утирая слезы с глаз. — Забыла спросить, откуда вы? — Из Германии. — Тогда это многое объясняет! — Екатерина Федоровна поманила рукой стоявшего в проходе сына. — Рафаил уже знаком с сынишкой, а вам совсем забыла представить его! Дмитрий Александрович, старшенький, Сонечка у меня младшая. Он собирается быть военным, как дед. — Очень приятно, — проговорил выше представленный, но выражение его лица говорило об обратном. Астарот и Лилит ответили взаимностью, взглянули на расслабленное лицо Рафаила, который наконец-то узнал имя своей невесты. — Граф Рафаил, вчера вы были более разговорчивым, — заметил Дмитрий, кинув быстрый, немного недовольный взгляд на Астарота. Тот заметил это и слегка прищурил взгляд. — И выглядели более радостным. Особенно когда просили руки моей сестрицы. — Дмитрий, — строго произнесла Екатерина Федоровна, — я тебе что говорила? — Маменька, будто вы слепы. Рафаил напряженно сглотнул, стиснув колено рукой. — А ты слишком зрячий. Не видишь, с кем разговариваешь? Отец узнает… Она умолкла, услышав скрип открывающейся входной двери. — Вот и он. Иди встреть и зови к нам. Она махнула рукой и слегка поторопила его шлепком по спине. — Рафаил, не берите в обиду. Он… с характером. Очень, понимаете ли, за судьбу сестры любимой переживает. — Я понимаю, да… — Ба! Рафаил! Чинно шагая, в комнату вошел мужчина, с седыми, густыми волосами, шикарными усами, и расправил руки будто для объятий. Рафаил машинально встал, смущенно улыбнулся и все же был заключен в крепкие руки Александра Петровича. — Катенька, уже подали обед? Гости сыты, довольны? — спросил он, не сводя глаз с ангела, теперь уже держа его за плечи. — Отказываются, Сашенька. — Ну ничего. — Он еще раз похлопал Рафаила по плечам и отпустил, проходя к жене, — а вина? Вина предлагала? Настойки хотя бы! — Тише-тише, мы тебя ждем, — сказала она и встала. Он жестом попросил сесть обратно, а сам подошел обратно к проходу. — Павел, вели вино мое из запасов нести и бокалы… — Он обернулся на гостей, пересчитал их и добавил: — Пять бокалов! — Это лишнее, мы по другому вопросу, — проговорил Рафаил, смотря на него. — Ничего не лишнее. Выпить хорошего вина — всегда кстати! Тем более вы вчера обещали. Рафаил тихо вздохнул, ловя вопросительный взгляд Астарота на себе, мол, что он еще вчера успел пообещать? — Павел, закуску не забудь! А вино закусывают? Мы закусываем! Неси, оболтус! Адександр Петрович встал сзади кресла, где сидела жена, облокотился на него и стал осматривать гостей. — А это ваши друзья? Герцог Ас… Асм… — Он запнулся, прищурив взгляд и тихо буркнул «черт возьми». — Герцог Астарот и его сестра, Лилит, — подсказала Екатерина Федоровна. — Рыбка моя, феноменальная память! — Да что тут помнить. Недавно представились, — хихикнула она, но все же была польщена. Астарот встал, чтобы поклониться, поторопил Лилит сделать то же самое, но Александр Петрович внезапно замахал руками. — Давайте уже без формальностей! Сидите, сидите, Бога ради! — Астарот и Лилит слегка поморщились и сели. — Лучше расскажите, какими судьбами-с? Давно ли у нас? — Где-то полчаса, — сказал Рафаил. — И что, за полчаса ничего не выпили?! Катюша, не по-хозяйски! — Да успокойся, мы тебя ждали! Сам же хотел открыть то вино с зятем будущим! — И то верно, — он рассмеялся и поцеловал ее в макушку. В дверях появился тот самый Павел и спросил, какое вино они хотели бы испробовать. — А какое есть? — спросил Александр. Павел открыл было рот, но тот прервал: — Ты не мне, а гостям говори! Пусть сами выбирают! — Имеется Шато Лафит, Бордо, Шабли, Бургундские Латаш, Вольней, Бордоский го-Брион, — монотонно проговорил он и стал ждать. Рафаил поджал губы и быстро посмотрел на Астарота. Тот же сразу понял, что ангел понятия не имел, что значат все эти названия. От этого на его лице появилась беззлобная ухмылка. Зная пристрастие Рафаила к этому напитку, он никак не думал, что тот в нем совершенно не разбирается. — Шабли, — уверенно сказал Астарот. Павел удалился и вернулся спустя пару минут, разливая белое вино по бокалам и вскоре так же удаляясь. — Необычный выбор! — сказал Александр Петрович, покрутил бокал в руке. — За будущую помолвку! Salute! — Salute! — так же задорно поддержала Екатерина Федоровна, вскинула бокал. Троице пришлось сделать то же самое, но без энтузиазма. Они сделали по глотку. Александр покрутил кончик уса на пальце. — Прекрасный выбор, герцог! — мужчина без тоста сделал еще пару глотков. — Александр Петрович, не налегайте слишком сильно. — Помню, рыбка, все помню. — Ну так и помните, милейший. Александр Петрович усмехнулся. — О здоровье беспокоится, видали? Вы смотрите, Рафаил, а то дочка вся в мать вышла. — А разве оно плохо? — спросила Екатерина, хмыкнув. — Вас, мужчин, держать под уздой нужно, чтобы соблазна всякого меньше было. Лилит, миленькая, запоминайте. — Конечно, Екатерина Федоровна. — Ай, бабьи нужды! Все им держать нужно, всем командовать! И мужем, и страной! Главное украшение, женское, это не сила ваша новомодная, а покладистость перед мужем. Астарот искоса заметил, как напряглась Лилит, однако проглотила свое несогласие. — Как выпьешь, так всякую чушь мелишь, родненький. Не видишь, что они и без твоих уроков люди образованные и повидавшие? — заканчивая перепалку с мужем, Екатерина Федоровна указала на них взглядом, поправила шаль и остановила взгляд на Астароте. — Я юной даме говорю! — поспешил прибавить Александр Петрович, но остался без ответа. — Герцог, а вы как? Женаты? — Женщина наклонила голову в бок и слегла улыбнулась. Астарот помедлил, но уверил ее, что нет. — Как?! — в неверии воскликнула она. — Сколько же вам лет, голубчик? И все один? А кольцо? Внезапно взгляды всех обратились к его руке, на безымянном пальце которой действительно было кольцо. То самое кольцо с изображением ворона. — Это фамильная ценность. — Плохая примета, — проговорил Александр Петрович и покашлял в кулак. — Не женаты, а кольцо носите. Екатерина Федоровна покачала головой. Лилит заинтересованно всматривалась в кольцо и, казалось, припоминала, кому оно ранее принадлежало. — Я не из-за приметы холост, а из-за собственных убеждений, — более строго сказал Астарот. Рафаил с легкой печалью вздохнул. — Ну смотрите, — продолжил хозяин дома, — коль считаете нужным-с, то носите. Но помните: плохая примета-с. Увидев, как резко изменилось выражение лица Астарота при разговоре о кольце, Рафаил забегал глазами с одного мужчины на другого, пригубил еще немного вина, смакуя легкий цитрусово-сливочный вкус и наконец сказал: — Мне бы хотелось с Софьей Александровной повидаться. Родители удивленно уставились на него. — Опять плохая примета-с, — не унимался Александр Петрович. — Нельзя же до свадьбы невесту видеть — не состоится тогда, — сказала Екатерина Федоровна и улыбнулась, поняв, что этим людям чужды традиции русского народа. — Мы хоть и барины, но люди простые. Астарот мысленно усмехнулся: «Не в приметах теперь ваша беда». — Вообще никак?.. — Никак-с. — А она дома? — Она еще у императрицы во дворце. Нашу девочку остальные фрейлины провожают. Вечером должна приехать со всеми вещами и готовиться к венчанию. — Последние дни в родительском доме, по вашей же милости, — горестно сказала Екатерина Федоровна и вздохнула. — По моей? — не понял Рафаил. — Ну вы же ее, наверное, к себе увезете, в Англию, не так ли? Я так подумала… — Что тут думать, Катенька, все так и будет, — прервал ее Александр и положил большую ладонь на мягкое плечо. Троица вновь молчала. Что говорить сейчас — непонятно. По сути, дельные вещи говорят, надеются, в печали уже из-за скорой разлуки, но все же в странной радости, видимо, из-за так называемого жениха. Астарот терял терпение, как теряют монеты в дырявом кармане. Лилит сидела молча, наблюдая за диалогом, как за увлекательной игрой, и даже не думала встревать. Ее будто в последнюю очередь волновало все, что происходит, а была она здесь только из чистого любопытства. Рафаил вновь напрягся и опустошил бокал, поджал губы, робко смотрел то на родителей, то в пол — и больше ничего не решался сказать. — Лилит, миленькая, а у вас как с замужеством? Не собираетесь еще-с? — спросила Екатерина Федоровна с хитрым огоньком во взгляде. — Годы молодые не вечны… — Простите, нам пора. — Астарот встал, оставил бокал и поднял за собой Лилит и Рафаила. — Мы говорили, что приехали ненадолго, но задержались из уважения к вам. Его тон стал грубее, что не могло остаться незамеченным. Екатерина Федоровна удивленно и потерянно посмотрела на него, а Александр Петрович встал следом. — Как же, нам теперь с зятем пообщаться нельзя? Попрошу-с! — начал он, пребывая в явном опьянении. — Не вы ему указывать будете! Пусть сам решает, а он никуда не спешит! — Буду, — Астарот кинул на мужчину строгий взгляд. — Извольте откланяться. Спасибо за угощение. Пойдемте. Он пропустил Лилит и Рафаила вперед, дал им так же откланяться, но Александр Петрович никуда не собирался их отпускать. — Вы меня слышите?! — вскрикнул он в спину демона. — Пока вы в моем доме, хозяин я! Командуйте в своей Пруссии несчастной! — Сашенька, — постаралась придержать его Екатерина Федоровна. — Пусти, женщина! Не видишь, что мужчины говорят? А вы, герцог, тоже не видите, что с вами говорят? Астарот остановился в проеме и тяжело вздохнул. На него уже умоляюще смотрел Рафаил, слегка склонив голову в бок и будто говоря взглядом: «Не обращай внимание». Будь проклята его и без того проклятая, дьявольская натура, но он развернулся к мужчине и сказал: — Хорошо. Опешили все, кто стал невольным свидетелем перепалки. — Хорошо? — прошептал Рафаил, непонимающе смотря на демона. — Что значит «хорошо»? Лилит пожала плечами и позвала Павла, пригревшего уши около них. — Хорошо?! — пуще прежнего вскипел Александр Петрович. — Мы с сестрой уходим, с вашего разрешения. А Рафаил остается. Держите его, сколько душе угодно. Рафаил почувствовал, как конечности окаменели. Не было сил смотреть на проходящего мимо Астарота, на Лилит, которая ждала ответного взгляда, принимая шубу, на хозяев, зазывающих к себе. Ноги послушно двинулись к ним, и в голове ангела мелькнула только одна мысль: «Астарот знал, что я не могу уйти сам». — Астарот, ты спятил? — проговорила Лилит. — Ты хочешь и дальше слушать его? Я — нет. Если что, Рафаил не маленький. — Он окинул взглядом лакея Павла, вышел из дома и попросил подать карету. — За тысячелетия должен был повзрослеть, — более тихо сказал он. — Тем более ты слышала, что он сказал? Она фрейлина императрицы и должна быть во дворце. Едем туда и решаем все сами. Лилит пожала плечами и признала правоту его действий. До отъезда из России им оставалось рукой подать, и эта мысль грела на большом морозе. Всего лишь один разговор, наверняка разбитое сердце, пара проклятий и все. Конец. Да такой конец, что после него не грех напиться вдоволь. Спустя пару минут к ним подошел Павел. — Карета не подана, герцог. Вас зовут обратно. — Снова хозяин? — Нет, Дмитрий Александрович. Астарот и Лилит переглянулись и последовали за Павлом, который привел их в небольшой домик, где хранились, по всей видимости, принадлежности для сада, а посередине стоял небольшой деревянный стол, за которым их ждали двое юношей, одного они уже знали. Дверь за ними закрылась. Они встали, и незнакомец спешно воскликнул: — Бонжур! Боже милостивый… Гутен таг! — Мы говорим по-русски, — осведомил Астарот. — Тогда разговор точно пойдет! — сказал он и вытащил из-под стола бутылку с прозрачной жидкостью. Дмитрий расправил сверток, достал три рюмки и закуску. Лилит с легкой обидой заметила, что в распитии русской водки ее явно обделили. — Герцог, с вами мы знакомы и с вашей сестрой, а это Николай Петрович. — Просто Николай, прошу, сейчас эти формальности ни к чему… — А к чему это все? — с долей опаски спросил Астарот, смотря, как наполняются рюмки. — И правда, что ж я так… — Николай помедлил, взял рюмку. Его примеру последовали все и отпили. Он громко выдохнул, поморщился и вновь посмотрел на Астарота. — Так лучше. — Николай, ближе к делу, — торопил Дмитрий, прожевывая огурец. — Давай ты, — вдруг заробел он и слегка покраснел. Дмитрий вздохнул и покосился на Лилит. — Вчера произошло не очень приятное… Для всех нас, как я понял. — Верно, — сказал Астарот. — Да, верно. И мы уверены, что это глупая, совершенно нелепая путаница! Дело в том, что жених моей сестры сидит прямо перед вами. Николай поджал губы, наливая еще. Астарот непонимающе осмотрел их и тут же почувствовал необычайную легкость. — А этот граф!.. — Дмитрий сжал кулак. — Не знаю, что ему нужно от Софии, но он спутал совершенно все! Это нелепо! Глупо! Николай и София только собирались рассказать родителям о помолвке, но все перевернулось! Скажите пожалуйста, как в этом мнимом, инфантильном человеке они могли увидеть достойную ей партию? А он? Неужели такой ветреный, что готов жениться на первой встречной? Видите ли, у него имя святого! Такой человек не может быть плохим! Астарот терпеливо выслушал критику в сторону Рафаила под напором каблука Лилит на своем носке, будто сдерживающем его. — Не беритесь говорить о нем плохо, даже не зная его, — сказал Астарот. — Но в остальном соглашусь. А почему же вы, Николай, ничего не сказали? Не помешали этому фарсу? — Я сам узнал об этом от Дмитрия этим утром. Что бы я сделал? — Об этом поздно думать, — прервал Дмитрий. — Граф, вижу, не собирается отказываться. Признаюсь, при всех моих словах он все же человек интеллигентный и, видимо, не хочет, чтобы сестра носила клеймо брошенной невесты. Это похвально, но, смотря на обстоятельства… — Что вы предлагаете? — вмешалась Лилит, стараясь не смотреть на полупустую бутылку. Дмитрий вновь поднял на нее взгляд карих глаз, замялся и быстро посмотрел в сторону, поняв, что и так смотрит на нее слишком долго. — Никто не в восторге от грядущего брака… Это я вижу четко. Поэтому мы обязаны помешать ему, но аккуратно. И всеми силами. — Много сил не понадобится, — сказал Астарот, и они опрокинули в себя по еще одной рюмке. — Я бы вот что предложил, — уверенно сказал Дмитрий. Его взгляд стал хитрым и заговорческим, словно готовил идею переворота, а не расторжения помолвки. — Графа нужно ликвидировать… — Трогать его не в ваших интересах, — перебил Астарот, вставая. — План у нас уже есть. Предоставьте все нам.***
Снег блестел в окне под светом полной луны, которая так же нашла свое отражение в толстом льде на Неве. Лишь изредка кто-то проезжал под окнами, постукивая копытами и оставляя следы колес. Свеча слабо горела в небольшой комнате, где коротали время Астарот и Лилит, лежа на кровати голова к голове и лениво говоря что-то время от времени. Они ждали Рафаила уже долгое время. Выпили вино, прогулялись вдоль по Фонтанке и обратно. Фрейлин увидеть им не удалось, поэтому они верно ждали приезд Рафаила и приглашение к ужину. — Если подумать, мы не такие уж и разные, — разрезала тишину Лилит, перебирая рукой распущенные пряди. — О чем ты? — спросил Астарот. — О людях, ангелах, демонах. Я ведь раньше была человеком, а стала демоном. Ты был ангелом, а стал демоном. Рафаил хоть и ангел, но давно стал почти человеком. Скорее всего это предрассудки. Нам их навязывают с первых дней, а мы верим… Пока не сталкиваемся лично, а дальше размытие границ, отрешенность от сторон, осознание… Разное в нас только расцветка крыльев, и то их у меня нет. — Нет? — Нет, Астарот. Изначально ведь не было, с чего появляться? — Она слабо усмехнулась. — Столько лет прошло, а все питают мнимую вражду, в которой настолько уверены, что… что страшно представить. Пытаются выяснить, кто прав, а кто нет. И решать это будут ведь битвой… И где здесь справедливость? — Ее никогда не было. — Вот. А все ждут. — Не все. — Хорошо, большинство. Астарот вздохнул. — Нашу сущность изменили, да, но то, что внутри… — Лилит повернула голову к нему. — Астарот, как думаешь, демоны могут любить? Она дышала тепло и сбивчиво, будто нервничала, говоря это. Астарот напрягся и покосился на нее. — Неужели ты… — Нет, я чисто теоретически спрашиваю. Астарот отвел взгляд. — Все возможно, и если подумать, то и это. — Последствия есть у этого, Лилит. — И какие же? Разрушения своей картины мира, что демоны такие твари бесчувственные, знающие только боль и ненависть? — Лилит хмыкнула. — Представь, как горят твои крылья; тысячи криков пронзают слух, как тысяча иголок — нежную кожу; ты падаешь, а никто не ловит; огонь проходит сквозь тебя, пока от белоснежных крыльев не остаются лишь нелепые воспоминания, и свет гаснет. Повсюду. — Астарот… — В бездне и правда пустота, но она лишь от пустоты в тебе. Раньше наполняла благодать, вера в свое предназначение, цель, чувства… А потом ничего. И ты хватаешься за спину и хочешь сгореть полностью, чтобы забыть, как с тобой поступили… — Астарот. — Лилит обеспокоенно поднялась на локтях, потянулась к его ладони, но не успела ничего сделать: Астарот резко встал и подошел к окну, где достал табакерку, немного табака на кончик пальца и вдохнул одной ноздрей. Лилит увидела это и протянула ладонь, а после повторила манипуляции. — У этой любви только один исход, и ты его слышала, — полушепотом произнес Астарот, наливая в рюмку водки. — Такое уже было?.. — Кто-то же полюбил Люцифера и его мысли, повлек всех за собой, и вот итог. Он фыркнул и залпом выпил. — Любые чувства нам не повинуются. Я же сказала, что мы все одинаковы, значит, в этом плане тоже. — Только ни один нормальный демон не полюбит, Лилит… — Он выпил еще рюмку и лег обратно. — Могут ведь быть ненормальные. Не всем чтить закон… Какой закон? Никакого закона даже нет. Вот, опять мнимые правила. И все у нас в голове. — Это негласное правило. Как думаешь, как отреагируют демоны, если всем им сделать свод правил и в первую десятку на почетное место возвести «не любить»? — усмехнулся Астарот. — Один смех. — С тобой бесполезно говорить об этом, — отмахнулась Лилит. — Хорошо, — начал он, — к чему тебя привела эта любовь? — Не начинай. — Ты была изгнана, а потом повелась с Люцифером и стала демоницей. Ну и? Стоило ли это того? — По крайней мере я стала свободна. И знаешь, что? Я ни о чем не жалею. Ни капли. — Ты не жалеешь, что стала демоном? — Астарот повернулся к ней и удивленно вскинул бровь. — А почему жалеть? Что меня ждало, не появись Люцифер? Небытие или хуже. Жалеть не о чем. Я ничего не теряю. Она усмехнулась, закусив губу. — Постой. То есть, ты жалел? — после недолгого молчания спросила Лилит. — Каждый о чем-то жалел. — Я жалела только об одном. И до сих пор жалею. Астарот стал удивленно смотреть на нее, ожидая продолжение. — Что я до сих не переспала с тобой. — Лилит, сколько можно? — Пока не согласишься. Он фыркнул и сел. — Ты слишком принципиальный, аж тошно. — Лилит развела руки в стороны. — Я не из принципов не хочу. — Тогда скажи, что я тебя не привлекаю. — Если я скажу это, ты отстанешь? — Тогда ты скажешь, кто тебя привлекает. Астарот резко посмотрел на нее и увидел ехидную ухмылку. — Отстань от меня. — Ну-ну. — Что «ну-ну»? — Все понятно. — Что понятно? — Все. Астарот потер переносицу и встал. — Хватит дурью маяться. Пойдем в сад. — Там холодно. — Подожжешь куст и согреешься. — Ты же не серьезно… — А вот пойдем и узнаешь. Он открыл дверь и пропустил ее вперед. А после, собираясь выходить, был неожиданно прижат к стене. Лилит резко захлопнула дверь и будто не в себе от радости посмотрела на него. — Что? — Императрица с фрейлинами. Прямо там, — прошептала она, похлопав демона по груди. Он вскинул брови и хотел было выглянуть, но был притянут обратно за воротник. — Я сама. Жди здесь, — и вышла.***
Несколько девушек шли рядом с Елизаветой Петровной и что-то увлеченно, но сдержанно обсуждали, замолкая, когда речь начинала государыня. Лилит поклонилась перед ней, останавливая движение и беседу. — Вы же сестра герцога Астарота. Я вас запомнила… — сказала Елизавета Петровна нежным, расслабленным тоном, улыбнувшись краешком губ. — Она самая, государыня, Лилит. — Интересные у вас имена. — Несомненно, — она мельком оглянула всех девушек. — Я бы хотела пообщаться с фрейлиной Софией. — Пообщаться? — Елизавета Петровна задумчиво осмотрела ее и вывела названную вперед. — Сколько вашей душе угодно. — Благодарю, — Лилит еще раз поклонилась и позвала фрейлину за собой, заводя в комнату, где Астарот уже полностью опустошил графин. — Астарот, где твои манеры? — с улыбкой произнесла она, пропуская Софию вглубь. — Простите, я не понимаю, зачем нужна вам… — Ничего-ничего! Я все объясню! Воды? — Благодарю, но нет. — Тогда по существу. — Лилит в предвкушении потерла руки. — Вы скоро замуж выходите, дорогая? — Да, — сказала София и смущенно отвела взгляд, опуская кончики бровей. — Что же вы не рады? — Простите, я не могу… — Все вы можете! Мы все знаем! — Как?.. — Были у вас дома, общались с родителями, замечательные люди, кстати говоря, — Астарот фыркнул, — и с Николаем. При упоминании его имени София резко посмотрела на нее, будто в испуге. — Не осуждайте, бо… — Тише-тише, никакого осуждения, — вовремя оборвала ее Лилит и погладила по плечу. — Мы просто хотим того же, что и вы: вашего счастья с Николаем, а не Рафаилом. — Его зовут Рафаил? — А вы не знали? София смущенно кивнула, мол, нет и опустила личико. — Надо же, — усмехнулся Астарот. — Театр абсурда. — Не нагнетай, — кинула ему Лилит. — Как же так вышло, София Александровна? — Коль вы все знаете, то можно не таить и этого. — София слегка улыбнулась, — вчера императрица устраивала бал, и на него были приглашены мои родные. Папенька и маменька всегда присутствуют на метаморфозах, веселятся вдоволь. А вчера там был этот мужчина. Он со всеми разговаривал, давал какие-то советы… Фрейлины наблюдали лишь часть, потому что это оказалось очень занятно. И родители сразу подметили его как умного, успешного и богатого человека. Думаю, выпитый алкоголь поспособствовал их решению… Я только знаю, что они уехали вместе, а потом пришло письмо от брата, что мне нашли достойную партию и скоро… — Постой, прости, — Лилит непонимающе посмотрела на нее. — Метаморфозы? Это как?.. — Она не решилась говорить свое сравнение с оргиями вслух и лишь сглотнула. — Когда мужчины переодеваются в женщин, а женщины в мужчин, — усмехнулся в стороне Астарот, стоявший до этого молча. — Да, именно… — София тоже хихикнула. — Императрица любит подобное. Этот раз стал судьбоносным для меня… — А Николай? — Николай… Он часто приезжает ко мне, пишет письма, а намедни сообщил, что будет просить моей руки у папеньки. Я надеялась, что утреннее письмо от брата будет содержать в себе это. Но оно… — Моя дорогая, ты ведь тоже не хочешь этого? — Лилит хоть и слушала внимательно, но спешно перебивала ее, будто торопя события. — Если папенька так решил… — Папенька, папенька… Мне маменька тоже много чего решила, но слушала не всегда. — Нет, так нельзя… София вздохнула и села на кровать, сложив руки на коленях. Кудрявые волосы выглядывали из прически, темные глаза отражали неизбежность и печаль, а улыбка еле держалась. — Воля папеньки неоспорима. Если он так считает… — Ну и что? — выдала Лилит, присаживаясь рядом. — Ты ведь не будешь счастлива. — Я буду замужем, хорошо обеспечена… — Хочешь секрет? — Лилит ближе наклонилась к ее уху. Астарот прищурил взгляд, наблюдая сначала за медленным кивком Софии, а потом за неописуемым удивлением и неверием на ее лице. — Что вы говорите! — воскликнула она. — Такое… не может быть! Это же неправильно! — Вот он не слушает маменьку тоже, да не жалуется. София метнула слегка испуганный и робкий взгляд на Астарота, покраснела и сжала полы платья. — Если вы так говорите… — Она сглотнула. — Что же тогда делать? Счастья и в правду тогда не будет с таким… В голове Астарота промелькнула совершенно безумная мысль о том, что могла прошептать Лилит. — Говорить папеньке правду и забыть это, как страшный сон. — Но разве это возможно? Забыть такое… — Ничего-ничего, потребуется время. Немного, поверьте мне, София Александровна, и не робейте. Ваша судьба в ваших же руках, — сказала Лилит поправляя смятую ткань на ее коленках. — Меня неправильно поймут… — Умные люди поймут как надо. Вставайте, Елизавета Петровна уже, видимо, заждалась. — Но как же сказать папеньке?.. — Сердце подскажет, но случай мы вам преподнесем. Напишите письмо Николаю… — Рафаил приехал, — сказал Астарот. — А, вот и он, моя дорогая. Хотите увидеться? — Что вы… Не знаю, как в глаза буду ему смотреть… Лилит встала, за ней последовала София. — Думаю, он такого же мнения, — сказала Лилит, подводя ее к двери. — Ступайте, София Александровна, только о нашем разговоре никому не говорите. Налаживайте свою жизнь с Николаем. Удачи. Лилит тепло улыбнулась. София улыбнулась в ответ, не сдерживая детской радости. Астарот все это время смотрел на них и не понимал, как Лилит могла так располагать к себе людей. Какие-то речи, взгляды, касания — и все были готовы довериться ей. Складывалось впечатление, что, будь она судима за что-то, то осталась бы невредимой только из-за своего обаяния. Девушка почти вылетела из комнаты, а вслед за ней зашел и Рафаил, стряхивая с волос снежинки. — Почему эта дама так посмотрела на меня? — спросил он, оглядывая всех непонимающим взглядом. Астарот пожал плечами, а Лилит кинулась крепко обнимать его. — Лилит?.. — Ты свободен! Только мы должны очень быстро уехать отсюда. — Что? — в неверии спросил Рафаил, а улыбка сама появлялась на лице. — То есть? Значит, когда я предлагал уехать, то вы решительно говорили, мол, это некрасиво, так нельзя, а сейчас сами предлагаете? — встрепенулся Астарот, до сих пор не протрезвевший. — Астарот, обстоятельства теперь благосклонны к этому! Быстрее, давайте, задержимся на минуту — пропадаем на всю неделю! Возражений на этот раз не нашлось. Демон и ангел переглянулись и вскоре покинули дворец. Идя вдоль по набережной, они рассказывали все, что было незадолго до прихода Рафаила. — Лилит, так что ты ей сказала? — Астарот сперва остановился и протрезвел, а после смотрел на идущую впереди них демоницу. — Пустяки. Главное, что сработало. — Это после твоих слов она так смотрела на меня? Кажется, она была смущена и напугана. — Ничего, девочка впечатлительная, но скоро все пройдет, — кинула Лилит. Рафаил и Астарот переглянулись и усмехнулись. Белые хлопья снега неспеша падали, кружась в плавном танце. Они покрывали волосы, ресницы и брови. Лилит остановилась и открыла рот, ловя их ртом. — Какое ребячество, — усмехнулся Рафаил, смотря на нее. Она же ничего не ответила, поймала несколько штук и рассмеялась, как смеются самые счастливые. Более тихо ее смех подхватил Рафаил. Теперь на его волосах блестели снежинки, смех стал непринужденным, а взгляд свободным и завораживающим. Он был таким всегда в моменты спокойствия и радости, когда ничего не тревожит, когда беспокойства отступают и благодатное ощущение штиля в душе настигает после бури. Ангел был таким редко, но всегда заражал этим Астарота. Возможно, это не единственное, чем он его заразил, но, пожалуй, самое спокойное и нужное в это время. Тихо скрепя снегом под ногами, они решали, куда отправятся теперь, а после сдерживали Лилит от внезапного порыва проверить лед на прочность и пройтись по нему. Людей становилось все меньше. Они шли в уединении, смотря на начало бури. «Как интересно, — подумал Астарот, — спокойный танец снежинок стал обеспокоенным падением на землю». И в правду: вскоре начало мести, а они даже не успели укрыться.