Знаменосцы

И только аромат цветущих роз — Летучий пленник, запертый в стекле, — Напоминает в стужу и мороз О том, что лето было на земле. Уильям Шекспир, сонет 5

Шесть лет — сколько это? Много? Мало? Или ничтожно в сравнении с шестью тысячами лет, прошедшими беспокойно, бесследно, скоро. Это не шесть веков, не шесть часов. Это краткая дорога для всего ныне сущего. Но что это значит для человека, для сверхъестественного? Астарот не понимал. Сознание напрочь отвергало осознание конца. Настоящего конца, грядущего конца. Конца, который был предсказан шесть тысяч лет назад, который так или иначе должен был наступить… И он наступал. Медленно крался вслед за ними, таился под корочкой земли и ожидал своего часа. Раньше его шаги были незаметны и неслышны, а сейчас словно тысячи титанов шли следом. Как Астарот мог забыть? Как не подумал? Как он не узнал еще пять лет назад, что до конца света начался точный отсчет, что не века теперь исчезали за ним, а секунды? Улица была украшена роскошной тишиной, но отнюдь не одиночеством. Астарот спешно шел, оглядываясь по сторонам, совсем не замечая людей, и время от времени смотрел на небольшой листок с адресом. Лондон все тот же: дома похожи один на другой, люди беззаботно читали свежий номер газеты, пили кофе, запах от которого преследовал демона всю дорогу, кто-то позволял шампанское до полудня. Беззаботные!.. Как же Астарот хотел слиться с ними вновь и забыть о конце света. Зачем он вообще узнал о нем? Зачем вернулся в Ад? Ведь жил пять лет в некотором спокойствии, а сейчас… Все мысли вызывали дрожь и неловкость, нерешительность и страх перед будущими, неважно каким: скорым или наступающим. Однако, не узнав он бы этого, что было бы? Вряд ли что-то хуже этого. Астарот не остался в Аду ни на секунду, когда узнал последнюю горячую новость. Буквально горячую, ведь мир точно скоро загорится. Пламя окутает собой каждый живой и мертвый уголок мира людского, переберется на следующие галактики и миры и… Все? «Нет, что за бред, какое «все»?» — мысленно упрекал себя Астарот, одержимый одной до невозможности глупой идеей, влекущей за собой более глупую, даже идиотскую. «Ты всегда был идиотом, Астарот», — думал он, останавливаясь у дороги и смотря на дома из красного кирпича. Шесть лет — срок, что был оставлен миру. Пять лет он не знал ничего об этом. Пять лет тратил драгоценные минуты на глупости, забыв, что отсчет может начаться в любой момент. Отсчет начался, а Астарот даже не подозревал. Асмодей подал эту новость, как говорилось, на блюдечке с голубой каемочкой. Подал, как в самых изысканных ресторанах подают необычные и невероятно вкусные десерты — но только по виду. Когда ты уже готов вкусить его, берешь маленькую ложечку, дотрагиваешься до десерта, надламываешь — и прямо в тарелку выпадает гора опарышей, а запах гнили еще долго преследует тебя. Лет шесть — точно. Астарот сразу же отверг блюдо и ушел, в надежде найти замену ему, другой вариант, если подобное подавали еще где-то… Но этот ресторан был единственным. Значит, нужно приготовить свое… Нужно. Он обязан. Он не может дать каждому испробовать тот десерт. Но готовить его одному?.. Безумство… Поэтому Астарот стоял напротив небольшого снаружи магазина, скомкав тот листок, бывший ему путеводителем, и смотрел, не смея зайти и опуская другие причины. Не сказать, что это не было безумством, Тем более спустя сто сорок девять лет, однако ни пути, ни выбора больше нет. — Вам плохо? Астарот резко посмотрел в сторону, откуда исходил голос. Небольшого роста мужчина слегка обеспокоенно смотрел на него, ожидая ответа. Астарот отрицательно кивнул головой, зачесав выбившуюся прядь волос назад. — Такое жаркое лето, — продолжил прохожий, промокнув платком вспотевший лоб, — иногда и самом боюсь упасть от нее в обморок. — Пейте больше воды, — кинул Астарот. — Да пью, а от нее… сами понимаете. — Мужчина хихикнул и сделал шаг к двери. — А вы почему не заходите? Астарот поджал губы. Мужчина понимающе кивнул. — Так сильно провинились? — спросил он. Астарот молчал. Мужчина снова кивнул. — Понимаю. Я за букетом для жены как раз. Могу и вам подсказать, — он усмехнулся, — а то из-за работы набрал фору в этом деле. Астарот вопросительно изогнул бровь, мол, просить прощения цветами? Неужели люди настолько примитивны? Ну, в его случае цветами точно не отделаться, да и… Какие цветы он любил? — Если не выберите, спросите у владельца. Он никогда не откажет помочь. — Мужчина мягко смотрел на Астарота, словно пытался поднять дух в товарище по несчастью, хотя сам не понимал его масштабы. Открыв дверцу, он пригласил первого зайти внутрь Астарота. Астарот колебался. Один небольшой шаг казался ему непреодолимым препятствием. Весь пыл испарился. Вся решительность оставила в самый нужный момент. Мужчина слегка подтолкнул его за плечо. — Только на розы не рассчитывай, — полушепотом подсказывал тот. — Это банально. Тем более здесь их никогда нет. Дверь с легким стуком закрылась за ними. Мужчина облегченно вздохнул: внутри оказалось прохладно и свежо. Неудивительно, ведь все пространство заполонено цветами: горшки стояли на столиках, кашпо висели под потолком, в вазах находились цветы разных размеров и форм. Контраст внешней сдержанности магазина и обилием расставленных повсюду растений удивлял. Астарот бегал по ним взглядом, но всегда возвращался к одной точке, словно боялся. — Мистер Констеллатио? — позвал мужчина, оглядываясь будто в нетерпении. — Надеюсь, вы заметили меня из окна и уже собираете букет? — Он усмехнулся, искоса посмотрев на Астарота. «Констеллатио?» — прокрутил мысленно Астарот и почувствовал страх. Неужели ошибся адресом? Мало ли цветочных магазинов здесь было… Послышались быстрые, но легкие шаги. Страху прибавилось, но теперь это был страх встречи. Сомнения по поводу места исчезли так же быстро, как появились: каждый листик, каждый цветочек и стебелек был пропитан благодатью, от которой демону, признаться, становилось не по себе, ведь он прекрасно знал ее. И словно огромной волной накрывало шаткую лодочку, так и чувства накрывали Астарота; так же била кровь по вискам; так же гулко билось сердце — но его сжимали воспоминания и резали шипами вины. Тонкая фигура ловко протискивалась сквозь тонкие ветки, листья, словно это был танец. В руках он держал два небольших горшка с землей, которые поспешил тут же поставить на, видимо, специально освобожденный стол, параллельно что-то говорил мужчине, не оборачиваясь. Легкий, слегка хриплый голос как мелодия разливался по пустому пространству, и невозможно было слышать что-то другое. Он изменился. — У вас будут новые растения? — поинтересовался мужчина, проходя вперед и с нескрываемым интересом поглядывая на небольшие белые горшки. Ангел тихо рассмеялся, облокачиваясь рукой о край стола и наконец оборачиваясь. Были бы наглою ложью слова о холоде Рафаила, о его пустом взгляде, однако это он и пытался показать. А взгляд предательски дрожал. Не было ненависти, с которой принято смотреть на врага, не было равнодушия, с которым смотрели на первых встречных. Но и не было приятного удивления, с которым смотрели на давнего друга. Астарот даже не пытался надеть маску — ее будто спешил натянуть Рафаил, и от этого становилось больнее. Весь мир будто застыл в ожидании. Чего он ждет? Слова? Жеста? Шага? Астарот не чувствовал себя. Он видел один лишь взгляд тусклых янтарных глаз, отражавшихся в демоне болью. — Констеллатио? — чуть тише произнес мужчина, сделав еще один шаг. — Я полностью доверяюсь вашему вкусу в выборе букета. Все так же для жены. — Конечно, — проговорил Рафаил, резко заморгав. Его взгляд тут же забегал по цветам, будто нарочно избегая темной фигуры около них. После он вздохнул и ушел обратно. — Он всегда делает красивые букеты, — сказал мужчина, повернувшись к Астароту и улыбнувшись. — Вам тоже что-то подыщет. Астарот сначала непонимающе посмотрел на него, а затем кивнул, мол, конечно, букет прям все исправит — и отвел взгляд, вздохнув. Рафаил вернулся быстро, держа в руках букет и тут же протягивая его мужчине, что припал к ним носом, жадно втягивая аромат. — Альстромерии, — пояснил Рафаил, натянуто улыбнувшись. — Белые как раз подойдут, мистер Фримен. — Таких еще не было! — сказал Фримен, протягивая из кармана купюру. — Жена будет в восторге! — Передавайте ей привет, — кинул Рафаил, собираясь отходить, но Фримен внезапно дотронулся до его локтя, словно прося слегка нагнуться. — Передам, — сказал он и продолжил шепотом, показывая взглядом на Астарота: — Этот мужчина, видимо, очень сильно провинился. Сделайте такой букет, чтобы точно простили? Рафаил слегка усмехнулся, поправляя упавшую на глаза челку. — Мужская солидарность, — пояснил Фримен, разводя свободную руку в сторону. — Конечно, — с ухмылкой произнес Рафаил и проследил, как мужчина радостно выходил из магазина, не забыв подмигнуть Астароту, что послушно стоял в стороне, рассматривая цветы. Когда дверь закрылась, тишина не оставила их. В ней будто поселилась неловкость со стороны Астарота и тяжесть со стороны Рафаила. Никто не спешил нарушить это, пересечь негласные границы. Как будто и правда бездна была за ними, незримая для людей. Это могло бы длиться вечно… Нет, до конца вечности оставалось шесть лет. Вспомнив это, Астарот поджал губы, прикрыл глаза, находя в себе силы, внезапно оставившие его перед ним. Ангел жив — трепет радости проходил по телу от этих мыслей. Он на земле. Хотелось думать, что он все тот же, каким был и двести лет назад, но это было бы ложью. В воспоминаниях Рафаил был вечно обеспокоенным и вечно радостным ангелом, любившим людей за мелочи, любившим жизнь с ними; на его лице была россыпь веснушек, в длинных вьющихся прядях — блеск от солнца или луны, в улыбке — надежда, а во взгляде — весь мир. А сейчас это был совершенно другой Рафаил: взгляд строгий и словно грустный, но не утерявший простоты, скулы будто острее, а на них не так видны веснушки, и волосы… Коротко стриженные у шеи, но немного длиннее у макушки и длинная челка, доходившая до бровей и в данный момент откинутая назад, но редкие пряди так и норовили упасть на лоб, глаза. Астарот чувствовал, как новый образ ангела сжигал тот образ, привычный и нежно покоившийся в воспоминаниях. Непривычно было видеть другого Рафаила, но на что надеялся Астарот? Глупые надежды. Он бы точно не остался прежним. — Ты не любишь розы? — прервал до невозможности угнетавшую тишину Астарот, искоса посмотрев на ангела, на чьем лицо появилось удивление. — Роз не бывает в ассортименте. Все, что имеется, перед вашими глазами. Или берите, или… — Рафаил начал говорить равнодушно, словно с обычным покупателем, но к концу его голос дрогнул, меж бровей появилась небольшая складка. Он продолжил более тихо, как говорили в момент сдерживания настоящих эмоций: — Или уходите. Астарот чувствовал себя подавленно, ничтожно. Чего же он ожидал? Какая радость от долгой разлуки могла нежить его разум, прекрасно помнивший, как они расстались? Все, что происходило сейчас, было до невыносимости правильно. Другой реакции демон и не желал. Рафаил встал боком, опустив взгляд. Вновь тишина — и дыхания не было слышно. — Каждый цветок несет в себе смысл. Некоторые бездумно покупают просто потому, что они кажутся красивыми, и не думают, что у цветов тоже есть свой язык. — Рафаил сглотнул. — И с розами у меня не лучшие ассоциации. — Получается, мне нужны цветы, которые молят о прощении… — Боюсь, здесь даже фиолетовых гиацинтов будет мало. — Рафаил посмотрел на Астарота, поджимая губы и слегка щурясь. — Если это все… — Нет, — прервал Астарот. — Мне нужна помощь. Точнее, миру… Рафаил издал нервный смешок, непонимающе смотря на демона. В его взгляде будто читался отказ, однако ангел продолжил усмешливо смотреть в сторону. — Ты приходишь спустя столько лет, чтобы просить о помощи? У меня? Ты безумец. — Рафаил закинул голову назад, проведя рукой по коротким волосам, как делали люди, еще не привыкшие к новой стрижке. — Я знаю, — Астарот сглотнул, — но других вариантов нет… — У тебя никогда нет других вариантов, — перебил Рафаил. — Рафаил, — проговорил Астарот, умоляюще посмотрев на того и встретив ответный взгляд, — конец близится. — И что? Все словно рухнуло. «И что?» — прокручивал Астарот. Если он не давал себе надежд на реакцию при встрече, то точно давал на реакцию от ближайшего конца. Почему Рафаил выглядел так спокойно? Почему не было удивления или грусти? Почему чувствовалось равнодушие?.. — Осталось всего шесть лет. Антихристу скоро исполнится пять, — продолжал Астарот. — Еще есть время… — Я очень рад за него, — нахмурившись, произнес Рафаил. — Время здесь роли не играет. — А что играет? — То, что у меня нет желания, — кинул ангел, потерев переносицу. — Как ты вообще додумался найти меня и прийти с такой идиотской просьбой? — Он расставил руки по бокам, начиная бесцельно ходить по небольшому пространству. — Да и кто мы такие, чтобы перечить божественному замыслу?! Пешки! — Ты сам знаешь, что божественный замысел не такой идеальный, каким кажется. Если ты захочешь помочь… — Я хочу, чтобы ты ушел и не тратил ничье время на это. — Рафаил всплеснул рукой, встав спиной к Астароту, что сильнее напрягся и поджал губы от непонимания. — Все равно это будет бесполезно. — Ты сильно изменился, — сказал демон. Он сделал шаг к выходу и взялся за дверную ручку. Рафаил фыркнул, покосившись назад. — Я думал, что наше недопонимание не повлияет на твое решение, ведь независимо от этого мир был дорог тебе. — Я был беспечным раньше и расплатился за это, насколько знаешь… — Если только попытаться, Рафаил, — продолжал Астарот, все еще держась за ручку, но не открывая дверь. — Получится или нет — все равно судный день настанет и нам воздастся за все. — Всем воздастся за грехи их. Астарот невесело улыбнулся. Бесполезно — и правда. Единственный, на чью помощь надеялся демон, отвергнул его. Оставалось пытаться самому, но как? Будет сложнее, но он мог попытаться… Пока не сдался окончательно. Рафаил искоса смотрел на Астарота, не контролируя проскальзывавшую во взгляде печаль, ведь знал, что ее не заметят. Когда Астарот решительно был настроен уходить, он сказал напоследок мысль, что мучала его: «Теперь ты воин?» — и дернул за ручку, но дверь закрылась на замок и табличка с «открыто» поменялась на «закрыто». Резко обернувшись назад, демон увидел ангела, опускавшего ладонь и обреченно смотревшего на него.

***

Двухэтажное здание, как оказалось, полностью принадлежало Рафаилу. На первом этаже размещался цветочный магазин и небольшая светлая оранжерея. Проходя мимо, Астарот старался не задеть ни один лист, дабы вновь не ощутить укоризненный взгляд ангела, которому уже пришлось чудом вернуть сломанную ветку молодого дерева. Цветы были повсюду, как и благодать. Астарот хотел было подметить этот тонкий момент, благодаря которому, по всей видимости, растения и были столь прекрасны, но промолчал. Молчали они и до винтовой лестницы. Хотя дальше указания от Рафаила: «Проходи», — разговор не продвинулся. Они сели в более просторной комнате: Астарот на большом темном диване — Рафаил отошел на пару минут и вернулся с двумя бокалами в руке и бутылкой «Шабли», уже открытой. Увидев сидящего Астарота, Рафаил вздохнул, поставил один бокал на стеклянный столик, а сам сел в кресло у окна, наливая себе. После этого он отставил бутылку на стол, закинул ногу за ногу и отвернулся. Астарот мельком посмотрел на него и потянулся к бокалу, что вскоре наполнил. Бутылка показалась ему знакомой. Он немного покрутил ее в руке и отставил обратно на стол. Рафаил делал небольшие глотки, смотря в темный экран телевизора, стоявшего напротив дивана. — Хорошее вино, — сказал Астарот на выдохе. — Кислое, — кинул Рафаил. — Кажется, я его уже где-то пил… — Россия. Восемнадцатый век. — Рафаил сделал глоток, слегка приподняв голову. — Точно, — чуть улыбнулся Астарот, вспоминая тот снежный, нервный, но легкий день. — Кажется, мы совсем недавно были там, общались с императрицей… — Интересная параллель, — внезапно прервал Рафаил, усмехнувшись и продолжив: — Мы были в Российской империи, но ни империи, ни нас уже нет, — и внушительно посмотрел на Астарота. — И мира скоро не станет. — Последнее еще можно предотвратить. — Очень сильно сомневаюсь, — легко произнес Рафаил, прокрутив бокал в руке. — Но как ты хотел это сделать? — Точно не знаю, но мы могли вместе придумать… — Я вообще не хочу в этом участвовать, если ты забыл. — Рафаил снова отпил, облокотившись о подлокотник. — Зачем тогда слушаешь? Рафаил строго посмотрел на него и сказал: — Из интереса. — И встал. — Тебе так же интересно будет смотреть, как сгорает мир, люди? — Думаю, нам не дадут места в первом ряду на такое шоу. Скорее, мы будем на сцене. — Рафаил пожал плечами, отводя поникший взгляд. Астарот до сих пор не мог поверить, что ангел смирился. Как можно смириться с концом света? Да, это было известно с самого начала. Да, в Аду и на Небесах готовились к этому ровно столько же, но разве Рафаил был в числе тех воинов? Он никогда не считал себя им и всячески избегал любых войн. А сейчас? Нет, не верил Астарот, просто не мог принять это. Оно ощущалось как что-то неестественное, как белокурый ребенок, рожденный в семье шатенов, как груша на яблоне, как сам Армагеддон. Пополнив бокал, Рафаил метнул быстрый взгляд на Астарота и вновь отвернулся. Отказы казались необдуманными, холод — наигранным. Астарот чертыхнулся про себя, когда вспомнил о законченном фарсе. Видимо, то был лишь первый акт. Когда миг молчания затянулся, ангел встал и, по-прежнему ничего не сказав, но взяв бокал, ушел из гостиной. И не оглянулся он, не затормозил. Вышел, а Астарот убрал бокал на стол и схватился за голову, пустым взглядом смотря в пол. «Не может все быть так. Не может все так закончиться», — повторял про себя демон, лохмача аккуратно зачесанные назад волосы. Может, Армагеддон уже случился, он опоздал и сейчас подвергается пыткам разума? Изощренно. Больно. Будто реальность не может быть такой… — Астарот, — раздался голос позади. Сквозь мысли Астарот уловил в нем радость и трепет, но не понял, кому он мог принадлежать. Действительно иллюзии? Может, голос этот доходит до него из истиной реальности? Убрав руки от головы и развернувшись, Астарот понял, что это не так. Темная, небольшая фигура яркой вспышкой мелькнула позади, затем сбоку и, наконец, демон ощутил крепкие объятья и увидел перед собой Лилит. Все та же эксцентричная, внезапная Лилит. Если и это иллюзия, то почему она ведет себя обычно? — Неужели! — вскрикнула она, прижимаясь все крепче. — Я так надеялась тебя застать! С каждым словом ее голос звучал более по-детски. Казалось, слезинки радости появлялись на глазах, но Астарот не мог этого видеть. Он замер, поначалу не понимая, что происходило, а после сам крепко обнял ее и уткнулся носом в легкую ткань блузки на плече. — А ты выглядишь лучше, чем я думала, — сказала она, аккуратно разрывая объятья, чтобы посмотреть в глаза. — Немного потрепала тебя жизнь, все-таки… — Могло бы быть и хуже, — усмехнулся Астарот. — Ну, вряд ли бы ты пропал. — Лилит потрепала его за щеку, а после загладила назад кудрявые темные волоски на его голове. — Я был на грани, — произнес он, слегка прищурившись от прикосновений. Лилит внимательно рассматривала его, совсем не пряча радость и не притворяясь кем-то другим. Астароту казалось, что они расстались некрасиво, на сложной ноте, и он убеждал себя в этом, думая о совершенно другой реакции демоницы, а сейчас видел обратное и чувствовал, как внутри вновь расцветал сад. Лилит быстро оглянулась назад, подвинулась чуть ближе, к уху Астарота, и прошептала: — Вы помирились? Астарот приподнял брови, пожал плечами и опустил взгляд, а после мотнул головой, мол, вроде нет, но он и сам точно не понимал. Наигранно-удрученно вздохнув, Лилит похлопала его по плечу. Возможно, вслед за мелькнувшей во взгляде усмешкой пробежало слово «идиоты». Будь оно озвучено, то никто бы и не поспешил оспорить. Когда демоница по-хозяйски взяла со стола полупустую бутылку, в проеме показался Рафаил еще с одним бокалом и бутылкой красного вина. Запрыгивать ему на шею Лилит не стала — лишь улыбнулась, налила «Шабли», понюхала светлую жидкость и сделала небольшой глоток. — Я это «Шабли» терпеть не могу, — кинул Рафаил, строго посмотрев на Лилит. — В следующий раз предупреждай, если пополняешь мою винотеку. — Оно стоит там уже года полтора. — Тем более, — вздохнул Рафаил, сев на прежнее место и мельком посмотрев на Астарота. — Оно ужасно кислое. — Ты придираешься, — сказала Лилит и мотнула рукой на Рафаила, а после посмотрела на молчавшего Астарота и продолжила: — Астарот же пил его, да? — Астарот недоверчиво кивнул. — Ты и скажи — кислое оно или нет. Лилит нарочно сделала ударение на слове «кислое», как бы тонко намекая верный вариант ответа. Астарот незаметно для Рафаила вскинул бровь. Лилит кивнула взглядом. — Я бы вообще выпил чего-нибудь покрепче, — сказал Астарот, получил слабый толчок от Лилит в бедро. — Хочется разбавить кислоту. Лилит благодатно улыбнулась, мол, какие же верные слова и выбор. Рафаил с усмешкой закатил глаза, открыв себе новую бутылку «Шато Лафит». Демоница дождалась, пока бокалы всех будут наполнены, поднял свой вверх и произнесла: «За встречу и воссоединение!» Но ее настроя никто не разделил. — Он не задержится здесь надолго, — кинул Рафаил, показательно отпив красного вина, словно в знак протеста. — Мы около двух веков не собирались вместе, Рафаил, — опустив руку, жалобно протянула Лилит. — Рафаил прав, — внезапно сказал Астарот, также сделав глоток. — Мне уже пора. — Да что вы… — Лилит обреченно смотрела то на Астарота, то на Рафаила, явно не ожидая подобного уныния. — Зачем тогда вообще встречаться на пять минут? — Я был по делу, Лилит, — произнес Астарот, вздохнув. Лилит вопросительно посмотрела на него, одним взглядом выпытывая больше. Ей всегда нужно было знать больше. Справедливо было бы вспомнить об виновнике встречи троицы, что в данный момент знатно накачивалась алкоголем в гостиной ангела из-за внезапно накатившего осознания конца. Может, не только из-за этого, но одной из них было проще думать именно так. Тот, чье появление заставило их собраться вновь, ходил по бренной земле почти шестой год. Смышленый мальчик, готовившийся к своему пятилетию, был настоящим дьяволенком в шкуре ангелочка. И это отнюдь не из-за приписанной ему сущности антихриста — это из-за слов всех его нянь. Когда уходила тринадцатая, было сказано несколько не слишком ласковых слов в адрес мальчика, что подбивал птиц из рогатки, но говорил, что это во благо бездомных котов и кошек, а может, и собак. Однако, каждого третьего обычного ребенка в пять лет можно было назвать дьяволенком в шкуре ангелочка. Заметьте — обычного ребенка, ведь тот, о ком волновался Ад и Рай, был именно им. Пять лет назад произошла совершенно глупая, непростительная путаница. Монахини Неумолчного ордена святой Бериллы поплатились за свою неосторожность и свое ротозейство, но несложно было их понять: спустя пустые века существования Неумолчного ордена исполнилась цель того самого существования. Недели сидели они на нервах, зазубривали план, казалось, до идеала, но не учли подлый внутренний фактор: собственные эмоции. Мандраж от скорого выполнения миссии охватил каждую — и идеальный план был сорван по их же вине, однако никто об этом даже и не знал. Никто и не знал о том, где находился настоящий антихрист, потому что для них настоящий антихрист был в семье американского атташе по культуре, жил припеваючи, как подобает детям. И не было ни у кого сомнений. Наверное, каждому знакомы шулеры: в картах, проще говоря, люди, нечестно добивавшиеся своей победы. Они могли спрятать карты, воспользоваться моментом и пониженной бдительностью соперника, либо достать нужную масть из рукава. Богиня вела честную игру, со своей стороны. За противников она не ручалась, но спустя шесть тысяч лет допустила осечку и подмену карты. С кем Она только не играла — в этот раз, видимо, с самой судьбой, оказавшейся самым настоящим шулером. Искусно подменив карту и незаметно запутав игру, она отказалась от второй партии, предпочтя наслаждаться содеянным. Что ж, весьма успешный обман: ему верили все. И в то время, как фальшивая карта антихриста была под наблюдением сверху и снизу, истинная затерялась среди людей. Прекрасная игра. Великие игроки. Судьбоносный обман. Антихрист жил на земле пятый год и так же, как и фальшивый антихрист, готовился к пятому дню рождения в кругу ничем непримечательной семьи близ Лондона. Белокурый и веселый мальчишка проживал свои лучшие детские годы. Как и все в его возрасте, но пока что большего и неизвестно. Скажем так: одна из важнейших карт затерялась в колоде — на поиски никто не кидался. Только два демона последние два часа озабоченно думали о другой карте и своей игре, в которую решительно желали втянуть одного ангела, также решительно отказывавшегося. Кофейный столик был заставлен бутылками самого разного алкоголя. — Так вот. О чем я, — сказал Рафаил, похаживая из одного угла в другой с бокалом в руке. — А я о том… О чем? — Он остановился и вопросительно посмотрел в дно бокала. — Вот о чем: о насекомых. — О насекомых? — переспросил Астарот. — О насекомых, — уверенно повторил Рафаил и возобновил ходьбу. — Вот мыши… — Мыши — насекомые? — удивленно спросил Астарот. Рафаил строго посмотрел на него. Астарот закрыл рот на замок. — Мыши не насекомые, — лениво протянула Лилит. Рафаил строго посмотрел и на нее. Лилит строго посмотрела на него. Рафаил заколебался. — У насекомых есть крылья. А у мышей крыльев нет, — заявила Лилит. — Потеряли в процессе эволюции, — отмахнулся Рафаил. — Получается, птицы — это тоже насекомые? — шокировано пробубнил Астарот. — У них ведь крылья… — Возможно, — сказала Лилит, потянувшись за бутылкой. Рафаил на миг потерял дар речи. — У ангелов и демонов тоже есть крылья, — продолжил Астарот, сведя брови. — Получается, мы тоже насекомые? — Об этом я и хотел сказать, — взяв себя в руки, сказал Рафаил и поднял палец вверх. — Мы насекомые, как и люди… — Да что-то не складывается, — не верил Астарот. — Сейчас все складем… Покладем… — Рафаил опустил палец и взгляд. — Сложим. — Ну, — протянула Лилит, стукая по дну пустой бутылки, горлышком направленной себе в рот. — Вот, к примеру, тараканы, — сказал Рафаил, встав напротив демонов, — бегают там себе, считаются паразитами, гнидами мелкими. А в чем их вина? Просили они себя создавать? Нет. Но их все равно не любят. — Я слышал, что в Азии их едят. — Вот до такой степени их не любят, что начали есть! — декламировал Рафаил, будто на дебатах. — А ведь если не едят, то бац! — Он громко хлопнул в ладоши. Астарот поморщился. — И все. Только в еде и нашли их предназначение. А так пустили бы их… Нет, не пустили. А так бы просто прихлопнули их. И прихлопывали. И прихлопывают. И скоро появится бо-ольшой дихлофос, — Рафаил раздвинул руки в стороны, показывая величину, — и разом всех прихлопнет! Навсегда! — Я что-то смысла не улавливаю, — сказала Лилит, устало смотря на ангела. — При чем тараканы? — А притом, что тараканы не смогут остановить дихлофос, — на выдохе произнес он и опустошил бокал. — Это глупо и п-перечит Божественному замыслу. — А при чем тут мыши? — Астарот задумчиво почесал висок. — Ну, бегают они туда-сюда, — Рафаил вернулся в кресло, — вечно. — Куда бегают? — Ну, по делам. — Какие у мышей могут быть дела? — Ну раз бегают, значит, есть какие. — Логично, — согласился Астарот. — Но тараканы тоже бегают. Значит, и у них есть дела. Взгляд Лилит оживился. Рафаил поджал губы и облокотился о спинку. — И нашли они свою важность в мире… Если их едят, — продолжал Астарот. — Может, не только едят, но все равно и они важны. — И как эти тараканы остановят гигантский дихлофос? — Им помогут мыши. Астарот потянулся за полупустой бутылкой и искоса посмотрел на Рафаила. Тот, в свою очередь, вопросительно смотрел на демона. — Прогрызут это банку и… — И весь яд попадет на мышей, — фыркнул Рафаил. — Не без пострадавших… — Я уже сказал — нет. — Рафаил сложил руки на груди. — Перечить замыслу! Останавливать то, что было запланировано еще до нас! Невообразимо. Взгляд Лилит вновь стал усталым. Она положила голову на спинку дивана и прикрыла глаза. — Откуда ты знаешь, что даже наш разговор — не часть замысла? — спросил Астарот. Рафаил непонимающе посмотрел на него, во взгляде промелькнуло сомнение, но вопреки этому ангел фыркнул. — От того замысел и непостижим, что неизвестно его содержание. Может, и никакого Армагеддона там нет? — Не неси чушь… — Ну почему? Вдруг все так и есть? — Не смей срамить Божественный замысел своими дьявольскими уловками… — Да какие уловки, Рафаил? — удрученно вздохнул Астарот и потер переносицу. — Не притворяйся, что ты никогда сам не сомневался в ее поступках. Лицо Рафаила вспыхнуло злостью от удивления и правды слов демона, и он резко встал с кресла и подошел к окну, где появлялись первые лучи заката. Астарот с волнением проследил за ним. Так задели эти слова? Ну, возможно, ангелам ведь не позволено сомневаться в Ней, а Рафаил… А Рафаил и так многое позволял себе. Лилит с упреком посмотрела на Астарота и недовольно вздохнула. Астарот беззвучно спросил: «Что?». Лилит махнула в его сторону рукой и встала, оставив еще одну пустую бутылку на стол, смерив его взглядом. Алкоголь стремительно заканчивался. — Рафаил, — начала она, передумав идти за новой партией, — совсем скоро не останется ни цветов, ни людей, для которых ты их выращиваешь. — У меня было другое предназначение… — На Небесах не жалуют выпивку. — Я не зависим от нее… — Табак тоже. — Знаю. — Ваш босс, кажется, любит «Звуки музыки», — вставил Астарот. Рафаил скривился, промолчав. Лилит посмотрела на Астарота молящим взглядом, в котором читалась ее обреченность и окончание всех весомых аргументов, а также просьба о помощи. Однако демон не знал, что сказать. То, что знал, было раньше, со старым Рафаилом это бы точно сработало, а сейчас? Неизвестно. Но попробовать все-таки можно… Лилит оживилась еще больше. — Да, — подтвердила она. — Никакой поп-музыки, джаза, поп-рока. — Взгляд Рафаила менялся. — И никаких апельсиновых деревьев, — сказал демон, посмотрев на ангела. И взгляд стал серьезным. — Я не могу думать в таком состоянии. Нужно протрезветь, — сказал Рафаил. Астарот и Лилит тотчас кивнули, и вскоре все трое обрели ясность ума и слаженность всех мыслей, что раскидывал алкоголь, а бутылки вновь оказались полными. Рафаил молчал. Так же молча он подошел к молочного цвета комоду, открыл его и достал небольшую прямоугольную пачку сигарет с вложенной вовнутрь зажигалкой. — У меня и так большие проблемы на Небесах, — вздохнул Рафаил. — Гавриил присылал записку с не самым лучшим содержанием. Четко, прямо и ясно — как он любит. Михаил приходила лично и говорила, что больше моего самоволия терпеть не будут. Я либо выполняю миссию на земле без происшествий, либо возвращаюсь обратно, туда. — Он кивнул вверх, достав одну сигарету. — Поэтому мое существование на земле и так на волоске. — И что за миссия? — спросил Астарот. — Противостоять злу, творить добро и сеять мир, благодать и все такое. — Рафаил хмыкнул. — Как у обычного рядового ангела. — Но антихрист ведь в конце должен выбрать сторону, не так ли? — Так, — с подозрением сказал Рафаил, зажав сигарету между зубов. — И как же он это сделает? — лукаво продолжал Астарот. Лилит села поудобнее, внимательно слушая. — Ну, посмотрит на стороны и… — Рафаил запнулся. По его взгляду было понятно, что ни малейшего представления об этом он не имел. Возможно, все же имел, но либо поверхностное, либо очень отдаленное, что с годами оно могло попросту забыться. — Все будет зависеть от его воспитания, — заключил Астарот. Рафаил поджег сигарету. Во взгляде промелькнуло понимание. — Если в нем будет больше добра, то сторону добра он и выберет. Со злом соответственно. — И ты предлагаешь заняться его воспитанием, чтобы он выбрал чью-то сторону?.. — Почти, — сказал Астарот. — Я предлагаю заняться его воспитанием, чтобы в нем было поровну добра и зла, как у людей. — Глупость какая, — фыркнул Рафаил, выпустив дым из легких. Едкий запах тут же врезался в нос. — Выберет он людей, и что дальше? Армагеддон так просто не остановить. — Насколько я знаю, его воспитание всецело отдали людям. Если мы вызовемся добровольцами, то это будет лишь плюс. И будет меньше упреков для тебя от твоих, меньше подозрений. — Воспитывать антихриста? — усмехнулся Рафаил. — Само слово антихрист говорит о его стороне. — Тогда тем более ты должен повлиять на это. В конце концов, сейчас это просто ребенок. — Ребенок Сатаны, — поправил Рафаил. — Гены не изменить. — Ну знаешь, раньше и его папаша был значимой шишкой на Небесах, а сейчас — враг рода человеческого. — То есть, хочешь сказать, что гены можно изменить? Понимаешь, с точки зрения медицины, это не так уж и легко… — Но стоит попытаться спасти мир, который был с нами, — сказал Астарот и встал, подходя к Рафаилу. Взгляд ангела был задумчиво направлен в одну точку, словно в ней таился ответ, словно там был верный выбор. Заметив вставшего напротив демона, он посмотрел на него. Взгляд стал мягче. — Я уверен, что все же ты не хочешь его терять. Рафаил вздохнул, уголки губ слегка приподнялись, словно это означало «да». Астарот протянул ему ладонь. — Последний раз вмешаемся в историю. По рукам? Глубоко затянувшись, Рафаил сохранял каплю сомнения в этом плане, однако перед глазами маячил тлеющий окурок, подбиравшийся к фильтру, как мир подбирался к концу. Ангел выпустил дым и пожал руку демона, сказав: «По рукам».

***

Они не были уверены, в тот ли дом попали, к той ли семье, к тому ли ребенку. Не уверены были и по дороге сюда, потому что точных наводок на будущего Владыку Тьмы никому не сообщили. Рафаил еще долго возмущался, мол, почему у Ада и Небес нет его портрета, отчего чуть не сбил пешехода. Благо, Астарот вовремя поторопил несчастного небольшим демоническим чудом. Конец лета выдался жарким. Если все пойдет не по плану, то станет еще жарче, но людям об этом пока не следовало знать. Они считали это пиком и прятались в большом коттедже за городом, где именно в этот день стояло много машин и на входе красовался баннер: «С Днем рождения, Уорлок!». Переглянувшись, троица слегка пожалела о том, что приехала именно сегодня. Жалели бы и подольше, если бы не Лилит, торжественно вошедшая внутрь открывшейся дворецким двери. Стало прохладно. Рядом пробежала толпа детей с воздушными шариками, игрушками и в разноцветных колпаках, чуть не сбившая с ног Астарота. Русоволосая девочка ударила его ладошкой по ноге и крикнула: «Теперь ты вода!», — и побежала дальше. Рафаил заметил оттенок недовольства на лице демона, услышал короткий щелчок и испуганно посмотрел на того и на детей. — Что ты сделал? — строго прошептал Рафаил, сведя брови. Астарот, не понимая причины такого тона, указал на ту самую девочку и сказал, что вернул ей на голову упавший колпак. Рафаил сглотнул и отвернулся — в голове всплыло событие прошлого, чуть ли не точно скопированное сейчас. — Все уже на заднем дворе, — предупредил дворецкий тихим тенором. — Надеюсь, ненамного опоздали, — ответила Лилит и подмигнула паре, вопросительно смотревшей на нее. В этом подмигивании можно было прочитать слова скорейшего действия. Какого? Неизвестно. Детально план они так и не обсудили. Точнее, вообще действовали без плана, желая хотя бы узнать, кто из всей оравы детей был тем самым. На заднем дворе, под большим навесом, находился стол, уставленный подарками, несколько столов, уже накрытых, но еще не занятых никем, потому что все люди сформировались в группы и активно что-то обсуждали. Чуть дальше, под навесом, стоял еще один стол, только на нем находились блюдца с канапе, небольшими сандвичами, фруктами и пирамида из бокалов с шампанским. Слышался треск костра, чувствовался запах жареного мяса и овощей. Видимо, накрытый стол был предназначен для детей, как и готовившееся кушанье. — Сливаемся с толпой и ведем себя естественно, — сказала Лилит, улыбаясь каждому встречному взгляду, словно она действительно знала того, кому улыбалась. — Мы же не хотим, чтобы нас выгнали? — Мы тут никого не знаем, — фыркнул Рафаил. — Больше половины этих людей не знает друг друга, — сказала она, подходя к пирамиде из бокалов. — Мы здесь как рыбы в воде, Рафаил. — Говорите за себя, — пробурчал Рафаил и взял бокал себе, искоса оглядывая людей. Лилит пожала плечами и спустя секунду пропала из виду. Астарот встал рядом, взяв канапе с сыром и овощами и бокал шампанского. — Мы хотя бы узнали, что его зовут Уорлок, — усмехнулся Астарот. — Какой прорыв, — фыркнул Рафаил, отпивая. — Осталось узнать все остальное. — Как думаешь, кто из них атташе? Рафаил задумчиво поджал губы, осматривая каждую группу людей. В одной он заметил Лилит, в другой невысокого человека, в деловом костюме, с приторным лицом и большим количеством людей вокруг себя. — Может, он? — предложил Астарот, посмотрев на Рафаила. — Выглядит весьма… Солидно. — Думаешь? — не скрывая сомнение и недоверие, спросил Рафаил. — Почему нет? — А почему да? — фыркнул ангел. — Потому что мне так кажется. — Может, просто подойти и спросить у кого-нибудь, где находится этот Даулинг? Астарот пожал плечами. Одновременно отпив, они отошли от стола, думая начать поиски «отца», мистера Даулинга. Они слышали откровенно пустую болтовню, идеи бизнеса, обсуждения какой-то персоны, видимо, отсутствовавшей на торжестве, видели натянутые улыбки и неискренний смех, отчего переглядывались и этим словно заводили немую беседу, в которой понимали свое нежелание находиться здесь. Рафаил оттого, что никогда не любил подобные мероприятия — Астарот оттого, что насытился ими сполна несколько десятилетий назад. Однако цель держала их здесь. — Как будто снова в Версале, — тихо сказал Астарот и услышал смешок Рафаила. — Сплетни, притворность, алкоголь. — Люди не меняются. Краем глаза посмотрев на Рафаила, Астарот поднес свой бокал к его и предложил: «За стабильность?». Рафаил посмотрел на него и чокнулся, сказав: «За стабильность». Единственная коммуникабельная особа из их троицы не спешила возвращаться. Она все блуждала из одной компании в другую, легко поддерживая разговор и обращая все взгляды к себе. Астарот и Рафаил лишь ходили вместе, изредка говоря о людях и наблюдая за тем самым деловым мужчиной, на котором до сих пор были все подозрения. Рафаил внезапно остановился, взяв Астарота за локоть и тут же убрав руку. — Я не чувствую ничего демонического, — полушепотом сказал он. — Может, мы все же ошиблись? — Антихрист у американского атташе по культуре, мы в его доме — все сходится, — спокойно говорил Астарот, отпивая. — Тем более на нем барьер, чтобы силы снизу и сверху не мешали и не маячили рядом. — Не знаю… — продолжал сомневаться Рафаил. — Как-то слишком нормально все это. — А через шесть лет все будет слишком ненормально, ангел, — вздохнул Астарот. — Нужно насладиться последними нормальными днями… Или отсрочить их. Рафаил искоса посмотрел на демона. Сквозь оживленные группы людей, их беседы и веселые крики детей несложно было потерять бдительность. Оно окружало со всех сторон, давило и прибавляло тревогу, чувство вины. Астарот опустил взгляд в дно бокала. Полтора века казались целой вечностью, а шесть лет — коротким мигом. Протяни руку к вечности — она протянет свою. И вот кончики чужих пальцев коснулись и пропустили по телу холод, страх… Нет, только страх и только страх впивался тонкими иголками в кожу. И от страха был холод, а от холода была неизбежность. Пока не застыл весь, есть надежда разжечь огонек и протянуть к нему вторую ладонь, обжечься об него, но не застыть в ожидании краха. А потянулся ли кто-то? — Так приятно видеть здесь столько уважаемых лиц. Астарот поднял взгляд на вставшего напротив мужчину: уже не молод, но еще не стар, темные волосы, поставленное лицо с вечной улыбкой. Наверное, бизнесмен какой-то. — Взаимно, — сказал Рафаил, протягивая в ответ ладонь. Астарот с тенью недоверчивости посмотрел на рукопожатие, на мужчину и сделал глоток, после чего протянул и свою ладонь. Мужчина пожал ее с большим энтузиазмом. — Вы, наверное, уже давно здесь, а я забегался так, — проговорил мужчина. — Всем нужно уделить внимание, поблагодарить за визит. Понимаете, да? В начале голос показался Астароту довольно уверенным и серьезным, а сейчас словно пропускал нервные нотки. Вряд ли мужчина так переживал из-за двух обделенных вниманием гостей, да еще и возникших из ниоткуда. — Ничего. Как раз было время осмотреться… — начал Астарот и внезапно умолк. — Красивый дом, — вставил Рафаил, поняв, что больше Астарот не знал, что сказать. — И сад такой… большой. Только растений мало. — Уорлок любитель порвать цветов, поэтому мы с женой решили сильно не засаживать сад. — Смышленый парень, — сказал Рафаил, смотря на мужчину и локтем незаметно пихая Астарота, мол, вот он — тот, кого они искали, когда приблизил бокал к губам. Мистер Даулинг стоял перед ними с совершенно беззаботным выражением лица, разве что немного нервным, будто от взволнованности. И не пришлось его искать — сам нашелся. — Да, — усмехнулся Даулинг, так же смотря на Рафаила и время от времени — на Астарота, что молчал. — Он очень необычный… — Еще бы, — вырвалось у Рафаила. Даулинг вопросительно на него посмотрел. Астарот — с упеком. — В смысле… Дети в таком возрасте все необычные, особенно если это первый ребенок в семье. Ну, знаете же, как им все интересно, все нужно знать, все нужно взять… Где-то глубоко в… себе (души ведь у демона нет) Астарот истощал молитвы. Слова ангела будто ходили на грани, а волнение как ветер опасно наносилось на них с большей силой. — Ой, как понимаю! — засмеялся Даулинг. Рафаил неуверенно подхватил смех. Астарот краем глаза заметил Лилит. — За ними только глаз да глаз и нужен. — Это точно, — сказал Рафаил. — А вашему сколько? Рафаил удивленно вскинул брови. — Кому? — Ребенку, — сказал Даулинг. — Моему? — Ну да. Рафаил мельком посмотрел на Астарота, что, казалось, специально смотрел в сторону и молчал, будто наслаждаясь безысходностью ангела и его неловким положением. — Мистер Даулинг, а мы вас ищем, — воскликнула сбоку Лилит, подошедшая с неизвестной женщиной. — Дорогой, ты начинаешь пропадать, — сказала она. Лилит кивнула в ее сторону Астароту и Рафаилу. Те поняли, кто она. — Прости, просто тут же гости… — Скоро фотосессия с Уорлоком, не забудь. — Все помню, все помню, — повторил Даулинг, поцеловав жену в лоб. Она встала лицом к названным гостям и оглядела их снизу вверх, едва заметно улыбнувшись. — Не представишь мне гостей? — Конечно, — Даулинг указал ладонью на жену, произнося: — Моя супруга, Гарриет. — Он перенес ладонь на ангела и демона, пропуская Лилит (видимо, с ней знакомство прошло раньше), и приоткрыл рот, но не издал ни звука. Гости так и не представились, а он, естественно, никак не мог вспомнить их имен. — Лилит, это твои друзья, да? — произнесла Гарриет. — Те, про которых ты говорила. — Именно они, — улыбнулась Лилит. — Дорогой, это они, — прошептала Гарриет на ухо мужа. — О, — воскликнул он. — Поздравляем вас, — тепло улыбнувшись, сказала Гарриет. Мистер Даулинг подхватил ее и еще раз пожал руку каждому. Ни Астарот, ни Рафаил не поняли, с чем их поздравляли. — Скромничают, — подмигнула Лилит и встала между них, положив ладони каждому на плечи и легко сжав. — Вы не подумайте, мы нормально к этому относимся, — дипломатично произнес мистер Даулинг, смотря, как Рафаил непонимающе наклонил голову в бок, а Астарот строго смотрел на Лилит. — К чему? — спросил демон, посмотрев на Даулинга. Тот в миг смутился, бегая взглядом по фону. — Так сказал, будто это не норма… Прошу прощения. Я весь на нервах из-за торжества, немного сбиваюсь. — Так про что вы? — Про ваш брак, как что, — произнес Даулинг, собравшись с мыслями и скрепив руки на животе в замок. — Про что? — чуть ли не пропищал от шока Рафаил, почувствовав, как сильнее сжимала его плечо рука Лилит. — Новоиспеченные мужья, еще не до конца осознали это, — говорила она. — А, понимаем! — сказал Даулинг. Рафаил застыл в недоумении — Астарот представлял, как будет отчитывать Лилит. Это ведь ее рук дело — чьих еще? Кому еще в здравом уме пришло бы в голову сказать такое? Да даже подумать — уже верх… нелепости! — Это часть плана, — прошептала она. «Как умно, — думал Астарот, — придумать план самой и посвящать в него лишь по ходу дела». — Подыграйте. — Спасибо, — выдавил Астарот, краем глаза замечая пустое лицо Рафаила и прикрытые глаза, смотревшие в пол, словно нарочно скрываемые. — Так вы не представились, — напомнила Гарриет, заправляя за ухо короткие темные волосы. — Эстер Астарот, — произнес он. — И Рафаил… — Астарот? — удивленно переспросил Даулинг. — Постойте… А я думаю, почему вы мне кажитесь знакомым. — Почему? — немедля спросил Астарот. — Как же? Эстер Астарот — это ведь ваш отец, получается, да? Великий человек, незаслуженно забытый! Астарот чувствовал, как в улыбке расплылось лицо Лилит. — Его лекции я до сих пор храню! Знаете, как он повлиял на меня? — Представить и не могу… — Но он куда-то пропал лет тридцать назад… — Умер. — Как?! Астарот пожал плечами. — Жизнь такова. — А… — Даулинг почесал затылок. — Святая память. — Ага, — сказал Астарот. — Но я очень рад такой встрече! Гениальный человек был! — Несомненно. Даулинг улыбнулся во все тридцать два и наклонился к Гарриет, что-то начавшей шептать ему на ухо. — Вы, кажется, что-то про ребенка спрашивали, — будто невзначай упомянул Астарот. Даулинги заинтересованно посмотрели на него. — Ровесница вашего сына есть. Дочь, назвали Лилит, в честь тетушки. — Он едко улыбнулся и легонько хлопнул Лилит по спине, заставляя ее выйти чуть вперед. — Чудесно! Нужно будет познакомить Уорлока и Лилит. — Конечно. Лилит с небольшим испугом смотрела на демона. — Нам уже нужно идти, но обещаем еще вернуться, — сказал Даулинг. — Тадеуш, пойдем, — сказала Гарриет и улыбнулась гостям, взяв мужа под локоть. Когда они ушли, Лилит резко обернулась к Астароту. — Какая дочь? — вспылила она. — Какие супруги? — скопировал он. — Это такой план! — Считай, что это тоже! Лилит громко фыркнула и сложила руки на груди под гнетущим взглядом Астарота и пустым взглядом Рафаила, рассматривавшего палец с появившимся благодаря Лилит украшением.

***

Им пришлось лгать, им пришлось вновь играть. Пришлось слушать речи Лилит о «лжи во благо». Какое благо? Да черт его знал. «Сомнительная игра», — говорил Рафаил, рассматривая большой темный диван, на который спустя пару мгновений упала Лилит. Пришлось рассматривать и ее, ведь это была Лилит, несомненно, но ее физическая оболочка… изменилась. Или, если говорить точнее, омолодилась. — Мне так нравится этот диван! — говорила демоница тонким детским голоском, раскинув руки в стороны и прикрыв глаза. — Останешься без сладкого, если будешь падать на него, — фыркнул Рафаил, поджигая сигарету. — А ты без крепкого, если будешь курить в доме, — ответила она, высовывая язык. — Не лезь ко взрослым, — усмешливо кинул ангел, а в ответ услышал недовольное фырканье. После антракта настала пора отодвинуть занавес и выйти на сцену, дабы сыграть третий акт, заключительный. Пожалуй, он был самым необычным, ведь в этот раз актерам дали роли и сценарий, намекнули на реплики и подсказали о чрезвычайной важности идеального исполнения. Рафаил взял свежую газету и приметил объявление о поиске няни для «смышленого ребенка», коим оказался их сосед. Резко откинув газету в сторону, ангел грозно посмотрел на демонов. Демоны с легким испугом переглянулись. — Они ищут няню, — чуть ли не прошипел ангел, страдальчески закатывая глаза и откидываясь на спинку кресла. — Мы не могли узнать об этом раньше? — И были бы дешевой прислугой? — проговорила Лилит. — По-моему, и так хорошо. — Все равно деваться некуда, — вздохнул Астарот. — Да почему ты так спокойно к этому относишься?! — Рафаил не поднял головы — лишь сжал подлокотник рукой с кольцом. — Участвовать в этом абсурде… Как я только согласился? — По-моему, ты потерял дар речи, — напомнила Лилит. — Да, точно. Застыл еще так, смотрел так странно, а отрицать не стал. Рафаил фыркнул и встал. — Все равно долго это не продлится, Рафаил, — сказал Астарот. — Максимум год нашего влияния — и все. Терпеливое ожидание плодов. — Главное, чтоб эти плоды кто-то другой не успел первым сорвать, — кинул Рафаил. Лилит непонимающе оглядела их. — Собирайтесь. У нас через… — Он посмотрел на наручные часы, — семнадцать минут ужин у соседей. Соседи — громко сказано. Язык не поворачивался так называть людей, живших под одной крышей с существом, что через шесть лет сотрет в пыль и этот дом, и эту страну, и эту планету. Скорее, пешки в Божественном замысле, но называть их так в их же присутствии было немного неэтично. Соседи — универсальное слово. Соседи по домам, городам, по сожительству — универсально, не правда ли? Только не всегда уместно. — И сколько лет вы вместе? — Двадцать один год. Рафаил отпил вина после сказанного и слегка расслабил лицо. Выходя из дома, ангел и демон заключили новый уговор: чтобы лишний раз не вызывать подозрений, врать будет Рафаил — Астарот лишь впитывать ложь и не путать показания. Лилит в начале ужина отправили за детский стол, в середине Уорлок вспомнил о своей коллекции журналов про динозавров и решил тотчас же показать их гостье. Особого энтузиазма у нее это не вызвало. Точнее, вообще никакого, ведь она-то знала, что динозавры были нелепой шуткой. — Не поделитесь секретов таких долгих отношений? — кинул Даулинг с легкой улыбкой, осматривая двух слегка напряженных гостей. — Секретом? — усмехнулся Рафаил, покосившись на Астарота. — Сам не знаю. Есть ли секрет вообще? Рафаил держал бокал за тонкую ножку и аккуратно поглаживал ее подушечкой пальца, замечая фигуры в отражении. Соседи по жилплощади, напарники в миссии, супруги по легенде или просто ангел и демон сами не понимали, как дошли до такого. В начале и притворяться никем не нужно было, а сейчас? Сколько всего пережили, но подобное впервые, отчего и чувствовали напряжение, неловкость, в какой-то степени страх, что об этом узнают снизу или сверху. Они редко переглядывались, разговаривали еще реже. Гарриет вела себя так, будто ее смущала замкнутость новых соседей, поначалу показавшимися ей людьми хорошими, серьезными. Видимо, они были очень серьезными. Ну очень. Про таких обычно говорили «палец в рот не клади…». Ну, вообще не клади. Не только откусят. Гарриет пришла к такому неутешительному умозаключению за считанные секунды. Отпив вина, она незаметно толкнула мужа по ноге под столом и быстро указала на Астарота. Тадеуш непонимающе нахмурил брови, но после еще одного пинка сел ровнее и заиграл своей самой наигранной улыбкой. — Вы когда-нибудь были на охоте? — спросил он. Астарот слегка прищурился и отрицательно кивнул головой. Рафаил краем глаза посмотрел на Астарота, затем на Тадеуша и Гарриет, которая аккуратно чесала над бровью, скрывая этим недовольный взгляд на мужа. — А я был однажды… Правда никакой дичи не удалось подстрелить. — Тадеуш усмехнулся, скрепив руки на замок на столе. — А чем кроме книг увлекаетесь? — У Рафаила свой цветочный магазин, не так ли? — улыбнулась Гарриет, посмотрев на него. Рафаил неспеша поднял взгляд на нее. Гарриет представляла, что уголки ее губ приклеили кверху, лишь бы улыбка оставалась на месте при виде этих стеклянных янтарных глаз. Нет, не стеклянных… Прозрачных. Непонятные мурашки проходили каждый раз по телу, стоило лишь посмотреть в них. — Верно. — Рафаил сделал небольшой глоток и наконец поставил бокал на стол. — Только не помню вас… — Это все подруги. Точнее, они уже давно хвалят один цветочный магазин в Челси. Говорят, его хозяин знает в этом толк. — Просто занимаюсь любимым делом, — сказал Рафаил. Гарриет понимала, что не может отвести взгляд в сторону, вправо, влево, вниз — никуда. Контакт налажен. Смущение — лишь ямка, которую следовало смело перешагнуть. — Наш садовник, как мне кажется, мало чего понимает в самих цветах, — чуть тише сказала миссис Даулинг, будто садовник стоял в паре метров от них. — Не хотите выйти и, может быть, дать пару советов? Язык цветов, символизм… — Она активно зажестикулировала, пытаясь подобрать нужное слово. — Только если вам не трудно. — Мне в радость, — сказал Рафаил и встал вслед за хозяйкой дома. Последнее, что он увидел, выходя из комнаты, удивленно-непонимающий взгляд Астарота. Однако, разлучение пришлось им как раз. И разговор пошел плавнее, и обстановка разрядилась. И кто знал, что они сдерживали друг друга? Они же и знали. И в конце вечера, когда Гарриет провела Рафаилу экскурсию по собственному саду и получила рекомендации по растением как лечебным, так и символическим, а Рафаил переосмыслял те минуты, когда рассказывал о травах, что помогут антихристу избавиться от сопелек, когда Тадеуш провел Астарота в святую святых — кабинет, где хранился дорогой алкоголь и где вскоре вскрылась бутылка сорокалетнего армянского коньяка (к которой поначалу демон отнесся с предостережением), и смог вывести разговор на нужный уровень, принятый у соседей, а не министров, условное название «соседи» приобрело оттенки. Гарриет не посмотрела на мужа укоризненно из-за сильного запаха алкоголя — она держала Рафаила под руку и рассказывала об ужасных советах подруг по воспитанию детей, на которые тот смеялся, искренне, ведь мысленно представлял, что не ребенок какой-то из многочисленных подруг бегал с голой попой по дому, а Лилит. В этот момент он и вспомнил о ней и увидел ее, сидящей на руках у Астарота, изнуренно положив голову ему на плечо и прикрыв глаза. «Наверное, они хорошо провели время», — сказала Гарриет, отпуская локоть Рафаила. Тадеуш перешел на шепот, лишь бы не тревожить «ребенка», что интенсивнее начал дергать Астарота за волосы. — Не такие они и плохие, — заключил Астарот, открывая дверь в дом и впуская внутрь Рафаила. — Вполне приятные… — Приятные, как и сорокалетний коньяк? — усмехнулся Рафаил, забирая Лилит и ставя ее небольшое, мягкое тельце на ноги. Она сонно оглядела их и потерла глаза. — Может, люди они и неплохие, но под одной крышей с ними живет дитя Люцифера. — Он два часа рассказывал мне какую-то херню про динозавров… В пытках он превосходит отца… — еле слышно говорила Лилит, падая лицом на диван. — И это ему только пять, — поддержал Рафаил, запуская ладонь в короткие пряди и садясь рядом с Лилит. — Еще шесть лет и… — И мы все остановим, — твердо произнес Астарот, стоя напротив них. — Конечно, — кинул Рафаил и заиграл едкой усмешкой на губах. Астарот тяжело и громко вздохнул, направляясь к лестнице на второй этаж и попутно расстегивая верхние пуговицы на рубашке.

***

После этого стало легче. Удивительно, но именно так. И нет, не внутри дома — снаружи, с соседями. Гарриет сложно было назвать домохозяйкой. Скорее, она вынуждена была ею стать после замужества и рождения сына. Грустно. Несправедливо. Однако, как узнал Рафаил позже, она не жаловалась. Жила, как говорилось, у Христа за пазухой, ни в чем не отказывала: шоппинг через день, ужин в ресторане почти каждый вечер, новая недешевая безделушка по первому желанию. «Чего еще можно пожелать?», — говорила она, размешивая трубочкой лед в стакане с коктейлем и улыбаясь. Это были последние дни августа. Солнце не пекло, как в июле, соседи один за другим возвращались из отпусков, коктейль уже не казался таким превосходным, а план — идиотским. Поджав ноги под себя, Рафаил сделал глоток, чуть скривившись. Благо, за очками этого не было видно. Безалкогольный мохито еще с прошлого века держал первое место в списке нелюбимых коктейлей. В чем вообще его смысл без алкоголя? Извращение, да и только. Гарриет краем глаза наблюдала за игравшими рядом с ними Уорлоком и Лилит. Казалось, дети увлечены. Это успокаивало, но не настолько хорошо, чтобы женщина могла закрыть глаза. — Пора нанимать няню, — вздохнула Гарриет, сев на край лежака. — Еще один такой день, и мне придется пить успокоительные. — Вроде ни одной няне Уорлок не понравился, — как бы невзначай упомянул Рафаил, искоса посмотрев на миссис Даулинг. — Это мягко сказано, — усмешка. — Сбегают после первой недели. И где та квалификация, о которой говорили в агентстве? Ужасно. Хоть подавай объявление в самую дешевую газету, лишь бы отдохнуть нормально… А ведь уже три недели не была в СПА. Слушая эту жалобную речь уставшей женщины, Рафаил забыл, как не любил безалкогольный мохито. Нет подходящей няни? Какая радость. У него как раз нет дел на ближайший… год. Вот ведь удача, не так ли? Конечно, как ведь иначе. Все-таки похлопотать один год с ребенком легче, чем вести бессрочную войну против Дитя Тьмы, Ангела Бездны и тд. Гарриет расцвела на глазах. Рафаил был уверен, что она уже составляла план своего дня в СПА-центре, представляла, как будет наслаждаться процедурами и тихой музыкой, а не криком детей и очередной историей про динозавров. К сожалению, Рафаил еще не понимал, что ждало его. — Ты точно справишься? — спросила Гарриет, дотронувшись до его плеча. — Ну, с Лилит же справляюсь, — неуверенно произнес он. — Дети будут в надежных руках… — У Уорлока сложный характер… Нам повезло, что он поладил с Лилит. После того ужина только о ней и говорил. — Гарриет убрала ладонь и легла обратно. — Тебе точно несложно? — Мне только в радость, — на выдохе произнес ангел. Тем временем Лилит, слышавшая беседу, сверлила его ненавистным взглядом, пока Уорлок искал в ящике садовых игрушек воланчик. После этого радость стала понятием неоднозначным для ангела. С одной стороны, это хорошая возможность наконец-то приблизиться к воспитанию антихриста, окутать его своим влиянием, а с другой — ему пять лет, он своенравный и неконтролируемый. Мультики, игрушки и крики — весь спектр его интересов. В какой-то момент ситуация вышла из-под контроля: не Рафаил контролировал ребенка, а ребенок — его. Да чего он вообще ожидал от этого существа? Конечно, хотелось, чтобы при первой просьбе тот выполнял все. Конечно, это желание было у обоих, но Рафаил контролировал эмоции и не позволял себе заорать на весь дом. Лилит, кстати говоря, полностью вжилась в роль пятилетки: кричала, не слушалась, капризничала, отказывалась есть овощи (они ей вообще не нужны, но дополнительные вопросы от юного Уорлока никому не были нужны). «Чистая анархия», — заключил Рафаил, убирая раскиданные по столу зеленый стручковый горошек и брокколи, внезапно вспоминая о месте, где была поистине настоящая анархия. — Твое время еще не закончилось, — спокойно сказал Астарот, положив газету на колени. — Помнишь? Ты до обеденного сна, я после. А только час дня. — Он уже достаточно впитал в себя моего влияния за этот день, — недовольно кинул ангел, облокачиваясь о дверной проем в кабинете Астарота. — Ну чего тебе это стоит? — Моего времени, ангел, — не меняя интонации, говорил он. — Все должно быть поровну. Тем более Лилит должна оказывать помощь. — Лилит оказывает помощь только ему! — Рафаил поджал губы, пронизывая демона взглядом. — Ну пожалуйста. — До сна еще час. Погуляй с ними во дворе. Может, успокоятся. — Не успокоятся. Рафаил прошел в глубь комнаты. Астарот вновь взял газету, расправляя ее и концентрируя внимание на тексте. — В твоих силах успокоить толпу людей, а здесь всего лишь двое детей… — Один из которых сын Люцифера, а второй — демоница в теле пятилетнего ребенка. И поведением, кстати, ни капли не отличающаяся. — Повлияй на них — и все. — Ах, точно! — иронично воскликнул Рафаил. — Повлиять, чтобы в будущем он это припомнил и первому вынес приговор! — Астарот перелистнул страницу. — Ты меня вообще слышишь? Ангел схватил газету за верхний край и потянул вниз, сминая. Астарот с каплей удивления посмотрел в резко сделавшийся грозным взгляд янтарных глаз. Рафаил не отступил и не отступил бы — это было яснее неба за окном. И пришлось сдаться, но при условии, что в зал выключать мультики они пойдут вдвоем. Вместе это казалось несложным. Вместе им вообще было легче. Иногда. В большинстве случаев. Был ли этот случай таким же? Надежда умирала последней. Однако после увиденного темного экрана Уорлок подскочил на диван и строго посмотрел на стоявших перед ним мужчин. На лице Лилит появилось облегчение. — Включите! — приказал Уорлок. — Скоро спать, а телевизор плохо повлияет на это, — сказал Астарот, держа в руке пульт. — Я сказал — включите! — не прекращал кричать Уорлок. — Лилит! Твои отцы такие зануды! — В чем-то они правы, — измученно проговорила она. — Нет, не плавы! — Перечить старшим некрасиво, — вмешался ангел. — На улице хорошая погода. Мы может пойти и посмотреть на растения, насекомых… — Фу, эти букашки! — Уорлок показал язык. — Они все длянь! Астарот усмехнулся. Рафаил тяжело вздохнул и сказал: — За ними очень интересно наблюдать. Может, найдем каких-нибудь редких, заберем их и начнем собирать коллекцию… — Или задавим их, — добавил Астарот, чьи слова Уорлок, видимо, принял с большим энтузиазмом, ведь схватил Лилит за руку и с радостным криком: «Ула, топтать!» — побежал на задний двор. — Воспитание — тонкая вещь, — предчувствуя упреки ангела, усмехнулся Астарот и не спеша пошел за детьми. Однако упреков не было. Наверное, все сказанное было правильным, ведь… влияние обеих сторон, оно же так должно работать?.. Возможно, и так. Если честно, они еще не до конца поняли, как именно нужно влиять на ребенка, ведь сами не были чистыми воплощениями добра и зла. Условно — да, фактически — никогда. От этого все попытки казались до ужаса утрированными и наполненными неискренностью, фальшью. Но они продолжали. Таков был договор: до обеденного сна антихрист был под чистым влиянием светлой стороны, добра, после — под влиянием темной стороны, зла. Ну, чтобы не смешивать все, иначе результат мог быть непредсказуем. Но Лилит ведь тоже относилась к стороне зла и была с ним и до обеда, и после? Да. Только она не влияла на него. Без нее Уорлока им бы просто не доверили. Проще чем дважды два. После первого проведенного дня вчетвером силы у всех были на исходе. Никто и не думал, что воспитание может быть таким изнурительным занятием. Лилит активно поддакивала, слушая итоги дня ангела и демона, которые, кстати, не понимали, что так изнурило ее. Бегаешь, прыгаешь, смотришь мультики, ешь и спишь — что сложного? Но для нее, привыкшей к более плавному течению, такое тоже было в новинку. Гарриет была довольна бескорыстными и вежливыми соседями. Ее день в спа-салоне прошел великолепно, и ей захотелось еще. Захотелось ей — соглашаться пришлось Астароту и Рафаилу, мол, конечно, они смогут побыть няньками еще пару деньков. Недель. Или месяцев. Год — точно. Но это никто не огласил. Просто решили, что будут всякий удобный раз брать мальчика к себе. Впрочем, как и задумано.

***

Проходили недели. Листва на улице окрашивалась в золотистый цвет, опадала, придавая улицам и домам особую атмосферу осени. Близился праздник всех святых (который никто в доме не понимал, но традиций нарушать не стал). — Я слышала, что нужны тыквы с вырезанными лицами, паутина, скелеты и надгробия. — Какой кошмар, — проговорил Рафаил, наливая себе бокал вина. — Может, еще нужно мертвых воскресить? — Это перебор. Они и так, вроде бы, должны присутствовать, но в виде духов. — Никогда раньше не видел духов. — Потому что это люди так привыкли думать, — вздохнула Лилит, положив свои небольшие ручки на стол и направляя указательный палец в сторону бутылки, до которой не могла дотянуться. — Это день всех святых, — сказал Рафаил, щелкнув пальцем и поднося бутылку к материализовавшемуся около демоницы бокалу, — может быть, нужны действительно святые? Николай, Амвросий, кто там еще… — Не лезь в традиции людей, — буркнула Лилит, смотря, как маняще заполнялся бокал бордовой жидкостью. — Делай так, как я скажу. Рафаил пожал плечами и отставил бутылку, поднося свой бокал к ее. Астарот мельком слышал их разговор, ведь сам был занят знакомством с чудо-техникой двадцать первого века — ноутбуком. В очках отражал экран монитора, а заинтересованные глаза тщательно прочитывали каждую строчку на нем. Как только Рафаил и Лилит закончили дискуссию, он перевел взгляд на них, хотел было что-то сказать, но непонимающе уставился на подносившую к тонким пухлым губкам бокал с вином Лилит. — Ей же пять, — словно с укором произнес он и посмотрел на Рафаила. — Детям нельзя алкоголь. — Это Лилит, — напомнил Рафаил с легкой усмешкой. — Она пила и покрепче. — Но тело у нее ребенка. Вряд ли организм перенесет это. — Зануда, — кинула Лилит, собираясь быстро сделать глоток, но резко раскрыла глаза. Астарот щелчком заставил бокал испариться, чем ввел демоницу в недовольство. — Зануда! — Веди себя нормально для пятилетнего ребенка, — фыркнул Астарот и посмотрел на Рафаила. — В интернете тоже написано, что дома обычно украшают. И еще написано, что дети одеваются в разные костюмы и ходят по домам, выпрашивая деньги, гадости или сладости… Трое переглянулись. Двое остались в замешательстве. Лилит облокотилась о спинку стула и провела по лицу ладонью. — Вас как будто заморозили в девятнадцатом веке и все новое совершенно непонятно! — сказала она, с упреком смотря на ангела и демона. Те вновь переглянулись. Рафаил сделал глоток, Астарот снял очки. — Лилит, многие века люди жили по одним и тем же правилам. За последние два века все кардинально поменялось! Если раньше можно было подстроиться под скачки моды, то сейчас это уже совсем другое. Люди стали совершенно другими. Мы же еле привыкли к прошлому. — Раньше они были садом из одних деревьев, а сейчас из сотен. Плоды прикрыты листьями, запомнить, где какое сложно, — заговорил ангел и тоже вздохнул. — Именно, — в ответ вздохнул Астарот. — Иногда просто хочется остановить ход времени, застыть в одной эпохе, которая уже привычна, и жить так… А не подстраиваться каждый раз. — Он закрыл ноутбук и запустил ладонь в волосы, слегка взъерошивая их. — Мне нравился девятнадцатый век, к примеру… — Застыть во времени? — фыркнул Рафаил. — Не знаю. Это, наоборот, интереснее, когда все меняется и ты вместе с этим. Мне и сейчас нравится, а ко всему остальному можно привыкнуть, как и раньше. — Когда Рафаил говорил, он смотрел в одну точку, его взгляд становился мягче, словно от внезапных воспоминаний и мыслей. — Они учатся, познают что-то новое каждый век, находят применение тому, что было. Сколько открытий произошло… Даже эти гаджеты… Вряд ли какой-нибудь секретарь мог подумать, что теперь вся важная информация умещается в одном устройстве, а теперь оно так… И разве это не здорово? — Он отпил и наконец перевел взгляд на собеседников, внимательно слушавших его. — Мне это по душе. Астарот искоса смотрел на ангела и задавался вопросом: «Как можно привыкнуть к такому?». Однако ни одно слово не вызвало в нем сомнений.

***

Залезая на стул, демоница расставила руки по сторонам и гордо подняла подбородок. — Я буду королевой! — воскликнула она, с улыбкой смотря на Астарота. — Все склонятся перед моими ногами! — И потом засмеются, — кинул он, набросив на голову девочки простыню с двумя отверстиями для глаз. — По-моему, это классика. После двадцати минут «хочу быть королевой» Астарот уже и не обращал внимания на эти слова. В интернете сказали, что для привидения достаточно накинуть на голову белую простынь — и готово. Что ж, выглядело… неплохо. И смешно. Лилит резко сбросила с себя ткань, сжала кулачки и разгневанно посмотрела на Астарота, хоть и получалось у нее это не слишком серьезно, учитывая нынешнее тело. — Почему я не могу быть королевой? — Чьей королевой ты хочешь быть? — усмехнулся демон, поднимая простынь с пола. — Королевой Ада, конечно же! Хотя бы так… — Я думал, что ты давно отбросила это. — Помечтать не вредно, так? Тем более такая возможность. — Лилит спрыгнула со стула и подошла к большому зеркалу в пол, рассматривая себя. — Просто королева — звучит не так устрашающе, как королева Ада. Астарот пожал плечами, мол, может ты и права. — Тем более я девочка, — сказала она, развернувшись к демону и захлопав глазками, как самое безобидное существо. — Девочке лучше быть королевой. — На тебя плохо влияет общение с Уорлоком, — сказал Астарот. — Что дальше скажешь? Что девочкам нужно играть в куколки и носить платьюшки? — Только если куколки — это глупые мужчины, попавшие в чары нашего обаяния и готовые целовать подол платьюшка. — Она подмигнула и рассмеялась, вновь возвращая взгляд к себе в отражении. — Я просто пыталась уговорить тебя, зануда. — Плохо получается. Астарот сел на небольшой диван, смотря, как красовалась в зеркале Лилит. Задумчивый и будто хитрый взгляд поселился в отражении, словно гениальная мысль пришла в ее головку, либо она представляла что-то, доставляющее удовольствие разуму, какую-нибудь давнюю мечту. — На один вечер стать той, которой я должна была быть всю вечность, — начала Лилит. — Просто попритворяться, погрезить несколько часиков. Особенно, если я буду в… — Она щелкнула пальцами. Темно-красное платье сменило футболку и штаны. В тусклом свете из окна оно переливалось серебром, подчеркивало тонкую талию и плечи, а руки обвивали темные кружева, — этом платье. Она довольно смотрела на свое отражение, властные огоньки сверкали в глазах, а Астарот не смог сдержать смешка. — Я бы выбрала что-то более открытое, но кружева тоже неплохо, — сказала Лилит, невесомо проводя ладонью по руке. — И последний штрих. На темных распущенных волосах появилась черного цвета диадема. И теперь сложно было сказать, что эта особа не была королевской. Изысканно, в какой-то степени, элегантно. Лилит не могла отвести от себя взгляд, активно блуждающий по наряду, будто это был не обычный костюм для Хеллоуина, а одеяние для будущего коронования, почетного и долгожданного. Молча наблюдая за ней, Астарот на миг вспомнил ту Лилит, что в один момент совершенно неожиданно для всего Ада решила напомнить о себе и отбить трон. Грезила ли она так тогда? Мерила ли наряды? Важно ли ходила вдоль комнаты, отдавая жесткие и справедливые указы? Кланялась ли в ответ, представляя, как кланялись бы ей? Наверное, сейчас уже и неважно, учитывая, сколько ночей прошло вдали от того места, где все это должно было случиться. Астарот не хотел перебивать ее, возможно, подыграл бы, если бы не время. — За тобой зайдут через пять минут, — напомнил он, вставая. — Интересно, кем будет Уорлок? — Он будет тем, кто убьет все живое, но если сейчас он оденется во что-то связанное с динозаврами, то я придушу его, — произнесла она, в конце вздохнув и закинув голову назад. Астарот тихо рассмеялся и поспешил отвести ее к месту встречи.

***

— Как много всего. — О да! Лилит раскидывала конфеты и леденцы по столу из своей корзинки, жадно смотря на это все и облизываясь время от времени. Рафаил в замешательстве смотрел на такое обилие сладкого и на совсем не большую корзинку, что была дана ей. Разумно было спросить, куда все это поместилось, но это же Лилит. У нее и слон бы туда поместился. — Кровью и потом достала все это! — заявила она, откинув пустую (неужели?) корзинку на пол и рассматривая сладости. Рафаил с опаской посмотрел на демоницу, понимая, что ее слова могли быть не простым оборотом речи. Затем с вопросом посмотрел на Астарот. Астарот кивнул. — Все в пределах закона, — деловито пояснила она, закидывая карамельку в рот. — Никто сильно не пострадал. — Лучше бы вообще никто не пострадал, — сказал Рафаил, увидев среди горы конфет и леденцов фрукты: пару яблок и апельсин. — О, а это уже вне закона, — заулыбалась Лилит. — Она украла это у какой-то старушки, — пояснил Астарот. — Я же просил следить за ней. — На мгновение отвернулся и… — Что было, то было! Не могла же я ей деньги за это предложить, — пробубнила от полного рта карамелек Лилит, укоризненно смотря на ангела и демона. — Деньги, которые вы, дорогие родители, мне не даете. — Они тебе не за чем, Лилит, — кинул Астарот, протягивая руку к какой-то конфете в кремовой обертке. Лилит резко ударила его по пальцам. — Сам иди собирай, — строго сказала она, метнув недовольный взгляд. — Апельсин можете взять. Не люблю цитрусы. И давайте, идите уже! У меня намечается ночное рандеву с этим великолепием! Астарот цыкнул, заметив, как Рафаил взял фрукт, подкинул его в руке, рассматривая, и пошел в сторону гостиной. Стоило ли идти за ним? Рафаил не звал. Даже не посмотрел, что можно было бы принимать за намек… Просто пошел. Лилит, увлеченная своей добычей, с давно снятой с головы диадемой, заметила сопровождающий ангела взгляд и издала тихое: «Кхм». Астарот резко посмотрел на нее и так же резко утащил со стола пару лежавших у края конфет, направляясь в гостиную. Позади слышались недовольные возгласы, но в ответ демон лишь усмехался, засунув руку с «награбленным» в карман брюк. Рафаил расслабленно сидел на диване, вертя в руке оранжевый, видно, сочный плод. Он рассматривал его, будто видел впервые. Или давно не ел? Заметив краем глаза темную фигуру около себя и услышав уже заканчивавшиеся возгласы Лилит из кухни, Рафаил усмехнулся. Беззлобно, тихо, как он умел. — Все-таки удалось? — спросил он, поднимая взгляд на севшего рядом демона. Астарот довольно улыбнулся и достал конфеты из кармана, жестом предлагая их Рафаилу. — Учу ее делиться, — сказал Астарот, пряча конфеты обратно после отказа ангела взять их. — Иначе что это за воспитание? Рафаил тихо рассмеялся, взяв апельсин обеими руками. — Мне кажется, что она вживается в роль пятилетки таким образом: капризничает, не слушается, злоупотребляет сладким. Обычно она не была такой, — задумчиво сказал Рафаил, начиная надавливать на плод большими пальцами в место, где должен быть разлом. — Обычно она просто не слушалась, — усмехнулся Астарот, облокотившись о спинку дивана. Рафаил тоже усмехнулся. — Хоть что-то остается неизменно. — Возможно, — проговорил Рафаил и погрузился в разделение плода. Когда пальцы вошли вовнутрь, он закусил губу, стараясь сделать все более аккуратно и чисто, но апельсин оказался сочным не только снаружи. Две половинки разъединялись друг с другом будто нехотя. Сок выливался из них, капал на паркет, стекал по тонким запястьям ангела. Астарот поджал губы, смотря на это и на вторую половинку, которую неспешно протянули к нему. Его взгляд на миг застыл на блестящих от сока запястьях, тонких жилках. Рафаил, видимо, предварительно закатил рукава рубашки чуть выше локтей, чтобы не запачкать их. Послышался свист ветра за окном. — Погода портится, — проговорил Рафаил. Астарот взял половинку, невесомо коснувшись теплых пальцев ангела, и посмотрел на окно. — Для осени это нормально, — сказал он, чувствуя, как сок начал бежать и по его рукам, но сейчас это словно совсем не волновало. — Для осени — да, — согласился Рафаил, смотря на свою половинку. — Сегодня, наверное, ветер нагонит тучи, звезд не будет видно… — Ты продолжаешь общаться с ними? — Конечно, — ответил Рафаил с легкой улыбкой. — Как же я без них, а они без меня? Астарот очистил одну дольку от кожуры, поднес к губам и спросил: «И как они? Все так же прекрасны?» — Все так же прекрасны, — повторил Рафаил, на миг прикрывая глаза. — За последний век их стало больше… — Он остановился. Астарот понимал, почему. И решил не спрашивать больше. Не тревожить. Это был их первый спокойный разговор после встречи.

***

Как было сказано ранее, между Астаротом и Рафаилом появился новый договор: до обеденного сна за «детьми» следил ангел, после — демон. Все шло четко изо дня в день, когда представлялась такая возможность. Что делал каждый вне этого времени — неважно. Они не вторгались в личное пространство друг друга, не так часто виделись, хоть и жили под одной крышей. Странно, да, но была ли необходимость? Даже если и была, то крайне редко. Тем, кто заставлял их чаще пересекаться, была Лилит. Она могла по совершенной глупости отвлечь их, пойти показывать что-то на улице: листопад, пробегающую белку, смешно упавшего и плачущего на дороге ребенка; рассказывать свое недовольство Уорлоком или фрагментом в мультике, просто потому что «каждому отдельно рассказывать одно и то же не было желания, да и первые эмоции — самые лучшие». И ее мало интересовало, что у них все-таки были свои дела. Для нее ангел и демон должны быть всегда свободны. Однако Астарот, к примеру, в свободное время занимался изучением интернета и гаджетов вообще, Рафаил развел небольшой сад в доме, ведь на улице начинались похолодания и большинство видов не могли переносить даже небольшие изменения температуры и спал. Однажды, не видя ангела и даже не слыша его присутствие, Астарот напрягся и принялся за ненавязчивые поиски, но после узнал от Лилит, что Рафаил просто спал. Все бы и шло таким образом, если бы не Гарриет Даулинг, неожиданно принесшая домашний пирог в знак благодарности и не послужившая двигателем прогресса их общения. До обеденного сна оставалось около часа. По обычаю они гуляли во дворе в это время, но сейчас Астарот слышал разговоры и беготню в доме. Он сидел в своей отдельной комнате, где находилось несколько книжных полок, шкаф, кресло и письменный стол, и читал. Посторонние звуки нисколько не отвлекали, напротив, на них даже не обращали внимание, однако сегодня они были особенно слышны. Перелистывая страницу, Астарот услышал тихий стук в дверь и скрип, приспустил очки и вопросительно посмотрел на стоявшего напротив ангела. — Мне нужна помощь, — сказал он немного нерешительно. — До обеденного сна… — начал Астарот, собираясь вернуться к чтению, но его резко перебили. — Не с ними. — Рафаил почесал щеку. — С пирогом. От удивления Астарот закрыл книжку и, видимо из-за этого же, пошел вслед за Рафаилом, на кухню, место, которое оставалось девственно чистым и нетронутым до сегодняшнего утра. Запачканные в муке столешницы, лежавшие в раковине вилки, ножи, ложки и венчики, разбросанные по столу яблоки, сахар и запах гари заставили Астарота невольно издать смешок. Рафаил тут же строго посмотрел на него, ничего не сказав, а затем подошел к столу и раскрыл накрытый полотенцем пирог с темно-коричневой корочкой. — Я не знаю, что делаю не так. Все, как на форумах, грамм в грамм, секунда в секунду, — устало говорил Рафаил. — Сначала ничего не пропеклось, потом пропеклось даже слишком, сейчас вот это! — Он резко указал на последнюю попытку в виде пирога с яблоками. Астарот подошел ближе и получил в руки вилку. — Ты в этом лучше разбираешься, поэтому… можешь попробовать и сказать честно? В голосе словно чувствовалась капля вины. Астарот отломил кусочек вилкой, попробовал и застыл. Честно?.. Казалось, что правда будет такой же горькой, как и послевкусие этого пирога. Однако ангел пытливо и нетерпеливо ожидал ответа, видимо, зная, какой он будет. — Почему ты вообще решил готовить? — Ужасно? — не реагируя на вопрос Астарота, Рафаил с громким стуком выдвинул из-за стола стул и сел на него. Нет, почти упал и схватился за голову. — Еще одна попытка сведет меня в могилу… — Может, время не так рассчитал? — пытался успокоить его Астарот. — Я же сказал, что делал все так, как написано! — кинул Рафаил, тяжело вздохнув. — Ничего не понимаю! Астарот отложил вилку и ближе к себе подвинул тоже испачканный в муке ноутбук с открытым рецептом. Картина, прилагающаяся к нему, признаться, отличалась очень сильно. Быстро пробежавшись по тексту, демон задумался. — Все точно так же, Астарот!.. — Ну, когда идеальная теория давала идеальную практику? — спросил Астарот, сразу продолжая: — Есть вероятность, что это лишь то, от чего нужно отталкиваться, когда готовишь. Делать по ощущениям, например… Рафаил вопросительно посмотрел на него. — В теории и люди должны были вынести урок еще после Великого потопа, но сам знаешь, как все было дальше. Неудачные попытки сделать все идеально приводили к противоположному результату. Наверное, здесь такая же логика. — Вот именно — наверное, — фыркнул Рафаил, вставая. — Видишь, как тут говорят делать тесто? Вроде просто, но я уже отмывал его от мебели и стен. — А почему не купить готовое? Рафаил помолчал секунду. — Нет, — сказал он. — Тут и так слишком легкий рецепт… как писали вначале. — Могу помочь приготовить… — Астарот искоса посмотрел на него, — если позволишь. Рафаил вздохнул и кивнул, тихо произнеся: «Спасибо». Яйца, масло, мука, разрыхлитель — вроде, готово, но ангел предложил добавить еще корицы, мол, так было бы вкуснее. Астарот не стал возражать: правда была на стороне Рафаила. И пока демон, закатив рукава, принялся мешать венчиком тесто, ангел чистил яблоки. Опять в тишине. Ну, так было даже лучше, ведь никто никого не сбивал от важной миссии. Дети кричали, кидали игрушки, включали на всю телевизор, но не тревожили. Рафаилу приходилось пару раз отвлекаться, чтобы что-то сказать им и сделать звук потише, но спустя несколько минут все возвращалось. — Наверное, Лилит подговаривает его, — сказал Астарот. — Она оторвала руку динозавру Уорлока, — на выдохе сказал Рафаил, выкладывая поверх первого слоя теста яблоки и посыпая их корицей. — Первые жертвы. Рафаил усмехнулся и залил в форму второй слой теста. — Можно ставить, — сказал он, довольно смотря на Астарота, что кивнул, раскрыл подогретую духовку и дал Рафаилу самому поставить в нее форму. — Теперь через сорок минут будет готово. — Нет, — Астарот поменял таймер под непонимающим взглядом Рафаила, — через двадцать минут проверим. Если будет нужно еще, поставим, но пока так. Рафаил согласился. Они принялись ждать. В тишине. После первого звонка тесто еще прилипало к деревянной палочке. Было принято решение поставить еще на десять минут. После второго звонка тесто оказалось готово. Рафаил смотрел на румяную, золотистую корочку, почти как в рецепте, и улыбка невольно появилась на его лице. Астарот смотрел на Рафаила, чувствуя, как заразительна была радость ангела. — Не вынимай без меня, — сказал он и быстро вышел из кухни. Астарот послушно сел на стул, смотря на гору грязной посуды, запачканную по-новой столешницу и стол, приборы, ноутбук. Это волновало в последнюю очередь: один щелчок — и все чисто. Волновала улыбка ангела. Настоящая, наконец искренняя за все это время. Интересно, часто ли она была у него такой после… Астарот запнулся. Какие глупости… Правильнее было спросить: «Как часто он улыбался после?» Вероятно, она была натянутой, неискренней… Да что вообще за мысли?! Внезапная идиллия настигла их — и Астарот вспомнил о том, чего сторонился полтора века. Его разум будто нарочно блокировал это, защищал от прежнего состояния, ненависти самого себя и причем уже довольно долго, а сейчас вновь напомнил? Была ли логика у его разума? Была. И страшнее всего было признавать ее. Они избегали эту тему. Они не обсудили ничего. Какими были их отношения сейчас? Явно, не прежними. И смогли бы они стать такими, как раньше? Неизвестно. Отчаянная, детская надежда шептала, что все возможно, а разум повторял: «Без прощения?». И правда. Хоть ему и не привыкать быть непрощенным… Когда Астарот сидел, погруженный в мысли, в кухню забежал Уорлок. Мальчик ничего не сказал, сделал это беззвучно и уже стоял около горячей печи. Астарот опомнился лишь когда раздался громкий крик. Вскочив с места, он увидел, как Уорлок держал покрасневшую ладонь, тряс ею, а слезы быстро наполняли глаза от боли. — Уорлок! — крикнул Астарот, подбегая к нему, боязливо смотря на ладонь и опускаясь на уровень глаз мальчика. — Зачем ты взялся за противень?! — Так вкусно пахло! Я хотел попробовать! — Тебе не говорили, что нельзя брать без спроса, тем более горячие предметы?! — Я думал можно! — захлебываясь слезами, говорил он, шмыгая носом и стараясь дуть на ладонь. Астарот сделал глубокий вздох, аккуратно взял Уорлока за тонкое запястье, раскрыл кран с холодной водой и подставил ладонь под нее. Плач прекращался. Мальчик смотрел на него красными от слез глазами, но в них словно читалось: «Спасибо», — и короткое облегчение от боли. Рафаил вбежал в кухню, но застыл в дверном проеме, смотря на картину. Астарот посмотрел на него. На короткий миг показалось, что они прикованы друг к другу. Мольба и извинения, которые были у Астарота, и испуг и благодарность, которые были у Рафаила, — переплетались. Невербальный разговор, понятный лишь им двоим. Рафаил первым отвел взгляд и подошел к Уорлоку, коснулся его мокрой, розоватой ладони и провел пальцами по его поверхности, наблюдая, как тон кожи возвращался к обычному. — Все хорошо, — проговорил Рафаил слегка дрожавшим голосом, аккуратно взял мальчика за плечо и повел из кухни, не оборачиваясь. — Если бы не Рафаил, то такую оплошность и вред его физическому здоровью он точно припомнит через шесть лет, — произнесла Лилит с легкой усмешкой. Она стояла в дверном проеме все это время, а Астарот ее даже не заметил. В сознании отпечатался взгляд Рафаила, знакомый, прежний взгляд.

***

Стоя посреди гостиной, которая после двух дней нашествия двух пятилеток выглядела, мягко говоря, потрепано, Астарот нервно держался за голову. Всегда аккуратно уложенные черные, вьющиеся волосы с редкими седыми волосками свисали на лоб, уши. Это немного раздражало. Астарот устал их поправлять. Потерев переносицу, он сел на диван и вскрикнул: на месте, куда он сел, лежали игрушки. «Да чтоб их…» — пробубнил демон себе под нос, щелкнул пальцами и наконец увидел чистое пространство перед собой. И плевать, в какой точки мира могли оказаться эти вещи. Он слишком устал, чтобы волноваться о таком. Он слишком устал, чтобы выполнять две роли одновременно. Самому. Лилит виновато стояла у дивана, держа в руке большую для ее маленьких рук кружку. Астарот не обращал на нее внимание. — В следующий раз я уберу, — проговорила она, нарушив тишину и противные мысли Астарота. — Хорошо? Она встала напротив него, протягивая кружку и стараясь улыбнуться. Астарот вздохнул, смотря на нее. Легкая обида просачивалась сквозь полуприкрытые веки. Он взял кружку — Лилит села рядом, понимая, что обида не адресована ей. — Могло что-то случиться… Она умолкла, когда демон резко посмотрел на нее. — Ведь возможно… — Он сказал, что скоро вернется. — Астарот фыркнул и отпил. — А прошло почти две недели. — Ну не мог он просто так… — Мог, — наотрез кинул демон и сделал небольшой глоток, совершенно не обращая внимание на горячий напиток. Казалось, что его уже ничего не волновало. Ничего, кроме Рафаила, который снова исчез. Бесследно. — Готов поспорить, что он устал и решил отдохнуть… Идиот. — Сам ты идиот, — пробурчала Лилит, сложив руки на груди. — Позвони еще раз. — Я звонил несколько минут назад. Четыре раза. — Ну, — она бегло посмотрела в сторону, слегка насторожившись. Астарот не заметил это, — он же сказал, что дела. Демон фыркнул. Лилит напряглась еще сильнее, встала с дивана и посмотрела в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. — Ты чувствуешь? — прошептала она, искоса посмотрев на Астарота. Сведя брови, демон прислушался ко всему. И правда, что-то было не так… Словно… Шорохи на втором этаже. — Встань за мной, — твердо, полушепотом произнес Астарот, поднимаясь и показывая Лилит, чтобы она была за ним. Лилит фыркнула, но послушалась. Стараясь как можно тише идти, не говорить, они поднялись по лестнице, прошли вдоль по темному коридору к единственной комнате, где была приоткрыта дверь. Демоны переглянулись и кивнули, словно поняли, что нужно делать. Не хватало многозначного подмигивания, как в фильмах про шпионов, где у взгляда есть определенный смысл. Увы, они не были в таком жанре, поэтому каждый понял кивок по-своему. Аккуратно взявшись за ручку двери, Астарот приоткрыл ее еще больше — Лилит в это время ворвалась в комнату с оглушительным криком, как настоящий ребенок в опасности. Хотя в данной ситуации опасность была только от нее. — Черт, Лилит! — крикнул ей вслед Астарот, шире раскрывая дверь и получая по лицу подушкой. Сбитый с толку, ошеломленный неожиданным жестом демон поймал предмет, с долей гнева смотря вглубь комнаты, где посередине стояла уже замолчавшая Лилит, а на кровати сидел взъерошенный Рафаил. — Вы совсем ополоумели?! — воскликнул он, сдувая со лба челку. — Если бы было возможно, у меня случился бы инсульт! — Рафаил? — невзирая на прошлый крик, совершенно спокойно произнесла Лилит и подбежала к нему. — Нет, Соломон, — фыркнул ангел. Лилит недоверчиво посмотрела на него. Перевела взгляд на Астарота. Затем вновь на Рафаила. Ударила его ладошкой по плечу и крепко обняла. — Что?.. — Мы думали, ты бросил нас! — говорила Лилит, крепче сжимая тонкую шею. — Ну, я не думала… Астарот думал. Рафаил посмотрел на демона с долей обиды и усмешки, пока тот в замешательстве стоял в проходе. — Мы звонили тебе, — пояснил Астарот, пройдя в комнату и бросив подушку обратно на кровать. Рафаил поджал губы и глубоко втянул пропитанный мятой воздух его комнаты. Взгляд предательски опустился, заметался от одной незримой точки до другой, и так по кругу, пока Лилит совсем не отпустила его. — Не объяснишься? — спросил Астарот, когда молчание начало затягиваться. — Сколько меня не было? — Почти две недели. — У меня были дела… — виновато произнес Рафаил. — Какие? Рафаил нерешительно осмотрел демонов, странно обеспокоенно ждавших ответа. Он словно не хотел говорить, либо собирал мысли воедино. Или внутри него образовались весы, на двух чашах которого сидели разного мнения существа, решая все за него. В конце концов, ангел вздохнул, тяжело, устало. — Я был на Небесах… — Почти две недели? — удивился Астарот, вопросительно выгнув бровь. Рафаил жестикулировал, пока не знал, что именно сказать. — Ты знаешь, что время там идет по-иному, тем более… — Ангел издал приглушенный стон, падая спиной на мягкую постель, — они все прознали! Что я слежу за антихристом, то есть. Но про вас они думают, что это борьба. Противодействие ангельских сил демоническим. Расспросили, почему я не сказал им изначально, опять проявил самовольность… Но в этот раз все обошлось мягче. Они вроде… поощрили это. Астарот и Лилит переглянулись. Казалось, они оба уловили, как тяжело далось Рафаилу рассказать даже об этом, но недосказанность словно цеплялась за каждое предложение и мучала. Заметив, что Лилит собралась что-то сказать, Астарот положил ладонь на ее плечо и отрицательно кивнул, мол, не нужно. Лишнее давление на ангела было не нужным, ведь он и так выглядел очень уставшим и изнеможденным. На удивление, Лилит послушно кивнула и тихо вздохнула, легко похлопав Астарота по ладони. — Простите, что не сказал сразу… — проговорил ангел, когда услышал тихие отдаляющиеся шаги. — Я не думал, что это так затянется. Астарот обернулся к нему и улыбнулся краешками губ. — Теперь ты будешь два дня сидеть с ними, — тихо сказал Астарот. — Не знаю, насколько хорошо проходила первая половина дня, но я старался. — Спасибо. — Рафаил приподнялся и улыбнулся вопреки уставшему, слабому взгляду. «Ему нужен отдых», — подумал Астарот, тихо закрывая дверь за собой и Лилит.

***

Неправильно было думать, что роли сиделок ангел и демон выполняли ежедневно. Нет, антихрист все же имел семью, а они старались побольше времени проводить с ним как родители, поэтому отдавали его «соседям» максимум четыре дня в неделю. В остальные они проводили дома, либо на прогулках, либо в отъездах. Отметив в календаре, что вчера был как раз четвертый день за неделю, Рафаил облегченно вздохнул и влюбленно посмотрел на кружку свежесваренного кофе, в сторону своего небольшого домашнего сада, представляя, как приятен будет этот тихий день. Собираясь сделать первый глоток, он услышал стук в заднюю дверь и без всякой посторонней мысли открыл ее. — Прости пожалуйста, я знаю, что не предупредила, но нам срочно нужно уехать на встречу! Приведете Уорлока в парк ближе к семи, хорошо? Можете и пораньше приехать, погулять. Мы с Тедом потом его заберем. Спасибо еще раз! — Гарриет быстро улыбнулась, продвинула вперед Уорлока с небольшим рюкзаком в руке, погладила Рафаила по плечу и невесомо поцеловала в щеку, как делала обычно, и побежала обратно, напоследок помахав Рафаилу и Уорлоку. Рафаил застыл. Маленькое порождение Ада стояло и бесстрастно смотрело на него. Сомнений в его происхождении уже как-то и не возникало. Залпом выпив полкружки, ангел закрыл дверь, все еще не понимая, что произошло. — Где Лилит? — спросил Уорлок, зевнув. Рафаил сделал еще один глоток и сказал ему идти на второй этаж. И снова его планы испортились. И снова все пошло не так. Преодолевая недовольство, брань, он принял любовь судьбы шутить и виновато посмотрел в сторону растений, прошептав: «Я не хотел». Когда дети проснулись после крепкого двухчасового сна (проснулся только Уорлок — Лилит притворялась, в мыслях лелея надежду на скорое прекращение этого), Астарот по привычке спустился на первый этаж, так же немного недовольный внезапной отменой выходного, и увидел там Рафаила. Ангел ожидающе смотрел на него, дети стояли у его ног, а во взгляде было явное недовольство. — Мы едем в парк, — произнес он. Улыбка не спадала с лица Уорлока все это время. Лилит глубоко вдохнула и выдохнула. Когла белая Шевроле в ретро стиле припарковалась у входа в Сент-Джеймский парк, дети радостно выбежали из нее, побежали ко входу, затем вниз по ступенькам. — Аккуратнее! Смотрите под ноги! — крикнул им вслед Рафаил, захлопывая дверцу машины. Астарот стоял и ждал его, сложив руки в карманы и смотря на голубое-голубое небо. — Лилит подставляет ему подножки, — спокойно проговорил Астарот, а после самодовольного взгляда Рафаила недовольно свел брови и быстро направился за ними, чтобы образумить Лилит и подсказать Уорлоку делать то же самое. Демоническое влияние, не так ли? Если посмотреть со стороны на них, то это были самые обычные люди на прогулке с детьми, которые то рвали траву, то листья, то кидали в уток хлеб, соревнуясь, кто попадет в глаз. Рафаил молчал на это, Астарот подсказывал более удачную траекторию Уорлоку, а после слушал, как тот радостно смеялся и показывал свое превосходство над Лилит. Демон наигранно нехотя отказывался покупать им мороженое, потом еще одно. Рафаил просто ходил рядом, молча наблюдая за людьми и природой. Когда Уорлок захотел третью порцию эскимо, Астарот наклонился ближе к нему и сказал совершенно серьезно: «Если не доешь, то сможешь положить на лавочку, чтобы кто-нибудь сел». Данное предложение мальчик принял с горящими, полными энтузиазма глазами, однако сказал, что Рафаил советовал не вредить ближнему, если не хочешь вреда в ответ. Астарот усмехнулся, искоса посмотрев на Рафаила. Рафаил почувствовал легкий толчок в бок и вырвался из мыслей, увидев перед собой Астарота с рожком пломбира с вафлей и фруктового льда. Он взглядом предлагал выбрать что-то одно, или два, как захочет ангел. Ангел захотел пломбир и благодарно кивнул. Пока дети шли впереди, видимо, о чем-то споря, Астарот и Рафаил шли бок о бок. Дети кинулись бегать вокруг них, крича: «Ты водишь!» — когда дотрагивались друг до друга. — Что думаешь насчет него? — спросил Астарот более тихо и кинул быстрый взгляд на Уорлока. — Вроде все получается, — улыбнулся Рафаил. — Наша работа идет успешно. «Наша» прозвучало легко и невесомо, будто взмах крыльев небольшой бабочки у цветка. И так приятно, что демон невольно почувствовал внутри себя сжавшийся клубок нежности. Астарот ни мог не улыбнуться в знак солидарности. Все-таки это действительно их старания, их труды. Интересно, плоды снимать будет настолько же приятно? Хотелось верить, что да. А мыслей об обратном почему-то и не возникало. Неужели нега была настолько пленительной, а игра такой правдоподобной и… успешной? Последнее покажет время, но сейчас казалось, что все именно так. Закат окрашивал небо оранжевыми, бордовыми линиями, разливающимися по нему, как молоко в кофе. Удивительно, красиво… Сколько же Астарот не замечал этого? Полтора века? По ощущениям — это вечность с горьким привкусом стыда и уныния, боли и ненависти. Если время и лечило, то ему потребовалось слишком много лет, чтобы лекарство начало действовать. Они остановились, смотря на закат, и не заметили детский голос: «Ты вода», — и ударившие их по бокам ладони. А затем — тишина. — Через полчаса нужно отвести Уорлока, — произнес Рафаил спокойным, блаженным голосом. — Астарот?.. — Да? — Астарот перевел взгляд на ангела слегка озадаченно, ведь брови того сомкнулись, а в глазах была легкая дрожь. — Дети… Оглянувшись, демон боязливо перевел взгляд на ангела, мысленно продолжив: «Пропали». Их не было рядом. Их крики не слышались поблизости. Будто испарились! Спрятались! — Да чтоб его… — выругался Астарот, когда за очередным кустом их не оказалось. — Если я найду Лилит… — Я сделаю с ней то же самое, поверь, — грубо кинул Астарот. — Неужели она не понимает?! — Она слишком вжилась в роль пятилетки! Рафаил взъерошил волосы, провел по затылку и запустил руку в карман. На секунду застыл. Запустил руку во второй карман, задние карманы брюк, в карманы пиджака и совсем тихо выругался. Услышав это, Астарот заинтересованно посмотрел на него. — Ключей от машины нет, — пояснил ангел. — Еще и ключи потерял… — Рафаил, — перебил его Астарот, сверкнув поймавшим осознание взглядом, — ключи не могли просто так пропасть… Рафаил сначала в непонимании склонил голову бок, притупив взгляд, а затем громко воскликнул: «Лилит!» Они мигом кинулись к машине, пугая особенно впечатлительных людей своим озабоченным видом. Когда у машины не оказалось двух детей, они побежали еще быстрее, припали к стеклам и увидели сидевшим на передних сидениях Лилит и Уорлока, что активно боролся с ней за место водителя. Несильно стукнув по стеклу кулаком, Рафаил вздохнул, припал лбом к прохладной поверхности и усмехнулся. Астарот подошел к другой двери, раскрыл ее и строго посмотрел на Лилит, игнорируя Уорлока, что на мгновение прекратил манипуляции, а заметив, что Лилит не держит руль, вырвал его из ее рук и засмеялся. Не хватало им еще потерять антихриста и Лилит в придачу, хотя другого желания она иногда и не вызывала. Отдав Уорлока в целости сохранности, с горящими глазами и историями, какое вкусное мороженое он ел, скольких уток подстрелил и как интересен был первый «водительский» опыт, «семейство» в напряженной тишине отправилось домой. Лишь в конце поездки Рафаил сказал, не отводя взгляд от дороги: «Я возьму вина. Оно сейчас необходимо». Астарот кивком поддержал затею. И так все и произошло. И никто в этот раз им не помешал. Даже Лилит послушно осталась в комнате, подвергнутая строгому наказанию Рафаила. — Ты и впрямь ведешь себя как родитель с ней, — усмехнулся Астарот, стоя у обеденного стола и открывая бутылку вина. — Ха-ха, — кинул ангел, подставляя бокал. — Я думал, что это конец. Что все, потеряли того, кто должен будет устроить настоящий конец! — Все обошлось, — успокоительно произнес демон, слегка улыбаясь. — Надеюсь, в ближайшие дни неожиданных просьб от соседей не будет. Рафаил усмехнулся и согласился. Им точно нужно было отдохнуть, особенно после такого выброса адреналина, как сегодня. Сев напротив ангела, Астарот поднял выше наполненный бокал. Рафаил повторил жест и сказал: — За хорошую работу. — За не менее хорошие плоды, — ответил Астарот, и бокалы звонко соприкоснулись под спокойными, ласковыми в полумраке взглядами.

***

После первого визита с отчетом на Небеса Рафаил был обязан делать так на регулярной основе, лишь бы не вызвать подозрений. Раз в неделю ангел уходил на целый день, стараясь выбрать свободное от сиделок время, чтобы не нагружать Астарота и не рушить договор. В один из таких дней Лилит бесцельно ходила по дому, заглядывая сначала в каждую комнату, затем в каждый шкаф и ящичек, будто надеясь найти там что-то интересное или запретное. Ну, это была Лилит. Возможно, именно этим она и занималась, хотя после прошлых разов все интересное и запретное в доме не хранилось. Хватило ее нескольких попыток выпить алкоголь и закурить. Нет, теперь такого точно не повторится. Из-за безрезультатных хождений на ее лице было уныние и тоска. — Скучаешь без своего дружка? — ехидно улыбнувшись, спросил Астарот, спускаясь с лестницы. — Фу, не говори так, — ответила она, показательно высунув язык, будто ощутила на нем какую-то гадость. — Этот малолетний властитель и сексист скоро доведет меня. А эти динозавры… — Она сжала кулаки, словно в них было что-то круглое, что она старалась раздавить. — Еще немного. Фыркнув, Лилит проследила взглядом за ним, залезла на диван и прислушалась к манящему звуку плескавшейся о стакан жидкости… Виски, хороший виски. Да ей все сейчас казались хорошими после стольких месяцев воздержания… Астарот вышел из кухни и будто дразня сделал глоток, прикрыв в наслаждении глаза. С приоткрытым ртом и готовой вытечь из него слюны Лилит смотрела на это. — Да где же вы все прячете… — проговорила она, съезжая вниз по дивану. — Так тебе и скажи, — усмехнулся Астарот, облокотившись о перила лестницы. — Я все перерою, лишь бы найти. — Ну-ну, только попробуй. — А то что? — Она развела руки в стороны и недовольно-вопросительно посмотрела на демона. — Опять в комнате запрете? — Астарот пожал плечами, самодовольно смотря на нее. — Спешу сказать, что я с легкостью могу выбраться оттуда! — уже вслед ему крикнула Лилит, обиженно надув губки. — На ящике у окна. Под самым потолком. Лилит резко обернулась на знакомый голос и застыла. Астарот остановился на середине лестницы и боязливо обернулся, зная по голосу, кто был его обладателем, но до последнего надеясь, что это неправда. — Приветик, — сказал он с широкой улыбкой, почти голливудской, если не его пожелтевшие, тонкие, острые зубы. — Азазель?.. — произнес Астарот, медленно спускаясь вниз. Краем глаза он заметил, как вжалась в диван Лилит, смотря на гостя круглыми то ли от страха, то ли от удивления глазами. — А тебя жизнь потрепала, — кинул Азазель, осматривая Лилит. — Ну и вкусы у Адама были… — Демон присвистнул, будто осуждая. — Это временно, — твердо ответила она и встала, стряхнув с одежды крупинки пыли, словно показывая все достоинство пятилетнего тела. — А-а, — протянул Азазель с долей обиды. — Жаль. Астарот ближе подошел к нему, с немым вопросом во взгляде, который точно не было необходимости озвучивать. Демоны никогда не приходили просто так. Им всегда что-то нужно. Они всегда посланники чего-то. — А тебя вот действительно потрепала, — немного обиженно кинула Лилит, сев обратно на диван, ведь никакого внимания более она не получила. Азазель и Астарот с полминуты осматривали друг друга, как старые приятели после долгой разлуки, только взгляды у них были иные. И в Аду не было приятелей. — Мне тут птичка на хвостике принесла, что вы с антихристом тесно знаетесь… — издали начал Азазель. Астарот нетерпеливо фыркнул, отпив виски. — Нальешь? — Нет, — кинул Астарот. — Тесно? — усмехнулся он. — И что за птичка? Не Блудливая такая, случаем? Азазель приторно рассмеялся. — Я передам ему, как ты его называешь. И нет, не он. — Азазель щелкнул пальцами — в руках появилась полная бутылка виски. Не того, что был в кухне. — Остановимся на том, что эта птичка только это и знает. И знаешь, ни слова больше… Мне так обидно стало, интерес так и прет, что я собрался и пришел в гости. Ради чистого интереса. — А я-то думал, что в Аду закончились посыльные демоны. — Нет, они все в подготовке к Концу. Ты, как я понимаю, тоже? Астарот поджал губы и в слегка непонимающе свел брови. Подготовке?.. Ну, с какой стороны смотреть и показывать… Учитывая, что это Азазель, то ему нужно было показать то, что он и хотел видеть. И если он расскажет об этом Асмодею, а он точно расскажет, то ответ был один, самый очевидный. — Да, — коротко ответил Астарот. — Надо же следить за тем, чтобы он стал самым настоящим порождением зла, сеятелем хаоса, раздора и смерти, а никто не удосужился об этом подумать, кроме меня. — Какой настрой… — как зачарованный словами, произнес Азазель и отпил прямо из горла. — Боевой дух, Астарот! Это я поощряю. Демон подмигнул, закинув ногу за ногу. — А чего ты это так, самовольно и без отчетов? Всем будет интересно, между прочим. — Пока что ничего интересного не происходит. Обычный пятилетний ребенок, как и все остальные… — Астарот остановился, вспомнив, что вряд ли Азазель видел когда-то пятилетних детей. — Все слишком обычно. Через шесть лет встретимся и поговорим о необычном. — Это ты меня так выпроваживаешь? — Азазель снова усмехнулся, притворно угрожая Астароту пальцем. — Ну ладно, следи тут, только чтобы без сюрпризов. Понял? Астарот бесстрастно кивнул и отпил, смотря, как Азазель нехотя встал со стула, выпил одним махом полбутылки, поставил ее на стол и медленно зашагал к выходу, будто в этом была необходимость. — А то я знаю тебя, герцог, — кинул Азазель, остановившись и в пол-оборота посмотрев на демона, что нетерпеливо ожидал ухода того. — Вечно у тебя какие-то сюрпризы и нежданчики. Ад полон этим по горло. И по большей части от тебя. — Вздохнув, Азазель засунул руки в карманы потрепанных джинс и фривольно зашагал к двери. Уже расслабившись, Астарот решил проявить толику гостеприимства: открыл дверь перед «гостем», облегченно вздохнул, когда тот перешагнул порог, но услышал крик: — Проклятье! Астарот быстро выглянул и увидел напротив Азазеля Рафаила. Вечер только начинался, ангел обычно возвращался глубокой ночью, а сейчас… Черт возьми, а ведь такая легенда правдивая и хорошая получилась. — Астарот, твою мать! — зашипел Азазель, крепко хватая его за ухо и затягивая обратно в дом, сильным ударом закрывая в дверь. — Что он опять здесь делает?! Астарот успел лишь увидеть непонимающий взгляд Рафаила, а затем — разгневанный и словно испуганный взгляд Азазеля. Демон глубоко вздохнул и потер переносицу. — Нет, я надеялся, что Асмодей просто сходит с ума, как любой нормальный демон! А он ведь не сходит, даже наоборот! — Голос Азазеля немного задрожал. Он крепко вцепился в плечо Астарота и приблизился к нему. — Скажи мне, что это не то, о чем я думаю. — Не то. — Твою мать! — Азазель резко отпустив его и откинул голову назад. — Астарот, милый… Ты настолько глупый? — Его голос стал мягче, а взгляд проронил надежду. — Не говори об этом Асмодею, прошу. Вообще никому не говори. — Астарот внушительно посмотрел на демона, чуть склонил голову в бок и позволил надежде проскользнуть в сердце. — Все безобидно… — Я очень надеюсь. Очень сильно, Астарот, — проговорил Азазель, вяло посмотрев на демона. — Не забывай прошлое. Хорошо? Этот архангел… — Он запнулся, метнув взгляд за дверь, — на него наточен зуб у Ада и у Небес. Ты не знаешь, потому что не появляешься у нас, но Рафаил — первый, кого собираются убить из архангелов. И даже не педант Михаил, не заноза Гавриил. Он. — Да почему вы… — Слушай, — строго произнес Азазель, — я тоже сначала не понимал. У меня с ним и так личные счеты. Уже думал, что это из-за меня его так не любят, а он, оказывается, еще то противоборство Аду. На любую подножку от нас он отвечают десятками благодетелями. И все отражается на нас. Не знаю, как у него это получалось, но… Он безумно силен. И хитер. Я бы побеспокоился за тебя, но мы демоны, у нас это не принято… — Азазель, это какой-то бред, — сказал Астарот, захотев усмехнуться, но взгляд собеседника был слишком серьезным. — Я не припомню ничего такого… — Так тебе все и расскажут, да? — Азазель едко улыбнулся, похлопав Астарота по плечу. — Не знаю, каковы ваши… взаимоотношения, но будь начеку. На счету этого архангела есть мелкие бесы. Ангелы — это воины. Все до единого. Вряд ли этот исключение. Разум Астарота словно блокировал услышанное. Он не понимал, что все это значит, когда Рафаил успевал… Но они ведь не были все время вместе. Лишь крохотную частицу, а вот все остальное… Нет, это же Рафаил, тот самый Рафаил, что бился за каждую грешную душу, желая спасти ее, спасти человеческую жизнь от недуга, помочь в поисках лекарства и подсказать лекарю наиболее хороший способ лечения. Убивать бесов между этими делами?.. Звучало как бред. Даже хуже. Да, ангелы воины по своей природе, но Рафаил сбежал от этого на землю. Неужели?.. Нет. Нет. Это звучало нелепо. Неправдоподобно. — Удачи, — кинул Азазель и оставил после себя лишь темную дымку и еле уловимый запах гноя и сырости. Астарот раскрыл входную дверь, смотря на Рафаила и прокручивая слова Азазеля в голове. — Что тут произошло? — обеспокоенно спросил Рафаил, снимая на ходу пальто. — Астарот? — Пришел спросить, как идут дела… Рафаил хмыкнул и повесил пальто на сгибе локтя. — У меня так же. — Ангел искоса смотрел за застывшим у входа Астаротом. — Что-то еще? Астарот резко посмотрел на него и постарался расслабиться. — Нет. Все нормально.

***

В начале семидесятых Рафаил вычитал в одном журнале, сидя в кафе, что растения благотворно влияют на окружающую обстановку, а разговоры с ними — на эмоциональное состояние, моральное и еще что-то. Журнал он не сохранил, но статью запомнил и несколько месяцев вынашивал мысли о растениях. Тогда он еще жил в съемной квартире, которую старался менять каждые десять-пятнадцать лет, переезжая из одного района в другой, пока люди не начинали замечать, что время над ним не властно. Затем он гулял по парку, одному, другому, все чаще заострял внимание на цветах, растениях. А потом сдался и купил дом в районе Челси, где жил до сих пор. На первом этаже он точно знал, что разместит цветочную лавку, на втором — личное пространство для досуга. И все вышло именно так, как в журнале. Медицинская практика осталась позади, но не до конца. Иногда он позволял себе выращивать лечебные травы, помогать соседям, делиться настоями и советами для больного колена, спины и так далее, но с лечением как основной сферой деятельности он покончил. Да, это было его началом. Да, он любил это и посвящал все время нуждающимся, но так ли нужно это сейчас, когда люди и сами в состоянии помогать друг другу, причем вполне недурно. В этом он видел окончание своей миссии и начало чего-то нового. Магазин и стал этим новым. Цветы успокаивали, уход за ними занимал, затягивал на часы. Людям нравились его старания. Потом он узнал о символике каждого цветка, изучил это глубже и пристрастился. Людям нравилось все больше. Рафаил все чаще чувствовал себя там, где ему и положено быть. Таким образом у него и появились ежедневные ритуалы разговор со своими растениями, уходом за ними. Постепенно это стало тем, что крепко держало его на земле и заставляло чувствовать свою необходимость, ведь кто еще соберет такой символический букет очередному влюбленному или провинившемуся мужу? Только он умел это так, что отказ считался немыслимым. После временного переезда и начала воспитания он оставил магазин, предварительно распродав цветы, но некоторые все же забрал с собой, потому что не мог проститься с ними. Закончив ежедневный ритуал поливания и разговора, тихого, чтобы соседи случайно не услышали, Рафаил посмотрел на часы и обнаружил, что уже три часа ночи и что он ужасно устал. Однако это была не та изнуряющая усталость, когда все мысли были занятыми мягкой постелью, а веки будто под тяжестью тянуло вниз. Нет, это была приятная усталость, когда мышцы расслаблены, а веки сладко слипаются от предвкушения скорого отдыха. Расчесав слегка отросшие волосы, что вновь начинали виться на концах, Рафаил задернул шторы и упал в готовую прохладную постель. Сон настиг его почти сразу. И почти сразу он почувствовал холодный воздух, ударяющийся о лицо вместе с пылью. Он раскрыл глаза и жалобно свел брови, увидев старую картину боя. Вновь крики, вновь кровь, звуки рассекающих воздух мечей, копий, жар от огня и холод от вздымающихся крыльев. Тело тяготело от брони, в руках знамя. Он еле забыл прошлую картину — и вот она снова перед ним. Словно не прошло четыре столетия. Словно он вновь вернулся в ту эпоху. Сердце сжималось от увиденного, но прежнего колебания и слабости не было. Рафаил помнил, что он проснулся, когда его убили. Может, и в этот раз сработает? Архангел аккуратно перешагивал по белым плитам, кровавым, утерявшим сияние, кое было тогда. Смотрел в стороны, невольно содрогался каждый раз, когда перед ним падало пустое тело ангела или демона. Однако страх не чувствовался. Это становилось настолько естественным, что не отпугивало. Рафаил продолжал идти. Ему крикнули: «Дерись!». Он фыркнул и взлетел вверх, подальше от криков. Никто не стремился убить его. Почему? Неужели не видели? Или соперников не осталось? Вряд ли. Их было неисчислимое множество, так что нашелся бы кто-нибудь… Однако взгляд ангела упал на одинокую фигуру посреди самой битвы. На нем не было доспех, в руках не было оружия. Интерес атаковал первым. Рафаил опустился рядом с ним, заметив, что битва не только не затрагивала существо, но и не волновала. Ангел смотрел на его спину, золотые кудри и обычную джинсовку. Он слегка усмехнулся и ступил за невидимый круг, подходя все ближе и ближе, пока не коснулся плеча существа. — Тут небезопасно, — произнес он, но понял, как глупы были его слова. Как будто существо само не видело. Оно не поворачивалось. Даже не вздрогнуло от внезапного прикосновения. Стояло смирно, спокойно. Наблюдало. Неужели это антихрист? Вероятнее всего, ведь не мог кто попало стоять именно здесь и просто наблюдать. Вдруг по его милости Рафаила до сих пор не убили? Тоже вероятно. «Наверное, помнит», — подумал ангел, еще раз потрогав его по плечу. — Я сам, — тихим рыком произнес он и начал разворачиваться. Рафаил будто в предвкушении смотрел на это, время будто замедлилось, отсрочивая момент, но, когда лицо предстало перед ним, ангела бросило в холодный пот. Резко встав с постели, он бегло осмотрел комнату и тяжело вздохнул. Лицо было не таким… Совершенно другое. Но он не мог вспомнить, какое. Только золотые кудри и самая простая одежда мелькали в сознании. К утру Рафаил едва помнил даже это. Он не вышел на завтрак, потому что тщетно пытался вспомнить его. Почему тот сон до сих пор помнился как наяву, а этот… Ему будто нарочно стирали его, оставляя лишь едва слышные отголоски. Сердце до сих пор трепетало, но отчего именно?

***

Раз в месяц у Даулингов был обычай: устраивать ужин, где присутствовали некоторые соседи, знакомые и партнеры. Дом наполнялся большей жизнью, чем был до. Дети вновь бегали по этажам, избегая знойного мороза наконец наступившей зимы, взрослые сидели по комнатам интересов, обсуждая каждый свое и то дело заливаясь смехом. Вместе их собирал лишь готовый ужин, где интересы объединялись. Астарот и Рафаил нашли свое местечко, но ожидаемого комфорта ни разу не получили. Обычно просто заседали с кем-то для колорита, иногда что-то говорили, но большую часть времени слушали или погружались в собственные мысли, пока Лилит была окружена толпой детей, «сопливых и бестолковых», как сама их и называла. В этот раз торжество было по случаю скорого Рождества. Снега еще не было, но дети отчаянно ждали его, чтобы наконец сделать снежных ангелов, упасть в сугробы и закидать друг друга снежками. О том, что наступала зима, свидетельствовала только новогодняя музыка, дата в календаре и холодные после каждой прогулки носы. Астарот и Рафаил сидели за общим столом, покончив с ужином и следя за ходом беседы. Казалось, что сегодня она их особенно не занимала. Однако всем было все равно. И это радовало. — Эстер, ты не собирался продолжить дело отца? — поинтересовался кто-то с противоположной стороны стола. Астарот усмехнулся и отрицательно кивнул, мол, это точно не тот сад, в котором он хотел бы собирать плоды. — Эстер, насколько я помню, собирается открыть книжную лавку, так? — подсказал Тед, завороженно смотря на него. — Все еще собираюсь, — сказал Астарот. — Наверное, это несбыточная мечта. — Жа-аль, — протянул тот с противоположной стороны, — у вас же столько драгоценных трудов в коллекции. — Значит, когда-нибудь это произойдет, — сказал Астарот и поднял бокал. Все поддержали его и дружно чокнулись, начиная новую беседу. Он видел краем глаза, как Рафаил аккуратно водил по ножке бокала пальцем, задумчиво смотря на игристую жидкость внутри или на окольцованный палец. Если его не занимал общий разговор, то внутри него происходил гораздо более интересный. Или никакие мысли не преследовали ангела в этот момент, оставили неспокойное сознание и подарили умиротворение, читающееся на его лице. Астарот забывался и засматривался. От алкоголя щеки слегка порозовели, а веснушки виднелись ярче. Рафаил выглядел прекраснее обычного. Заметив на себе долгий взгляд, он остановил палец и посмотрел на Астарота, а после приблизился к его уху и предложил встретиться после ужина на заднем дворе дома Даулингов. Астарот на мгновение замер, сглотнул и кивнул, не представляя, почему ангел предложил это. Но был ли смысл думать о причине? Когда все вновь разошлись по комнатам, Астарот и Рафаил по очереди посмотрели вслед друг другу. Встреча должна была состояться во дворе. Скоро. Насколько скоро? Неизвестно. Астарот специально сел у окна с видом на двор, чтобы можно было отследить Рафаила и не заставлять его ждать. А если он так же сидит и ждет его?.. — Прошу прощения, — произнес демон и тихо вышел из комнаты. Он накинул на себя пальто, попросил два бокала с шампанским и нетерпеливо вышел в пустой двор, встав в далекой его части. Мороз колол лицо, к ночи ветер усилился и согнал с неба тучи, на котором, к удивлению и небольшому разочарованию не было звезд. Поджав губы, Астарот прислушался к легким шагам позади. Это точно был он — даже оборачиваться не требовалось. — Ты уже здесь, — сказал Рафаил почти тихо. — Звезд не видно, — проговорил так же Астарот, протягивая второй бокал ангелу. Тот взял его, сделал небольшой глоток и усмехнулся. — Но они есть. Во-он там. — Он указал пальцем свободной руки в небо, не стараясь найти какую-то одну точку, ведь звезды были везде, куда не посмотришь. — Иногда они скрываются и дают дорогу спокойствию. Небо светлее обычного… — Как будто звезды освещают его в полную силу… Рафаил тихо хихикнул и кивнул. — Может, и так. Кто знает. — Он искоса посмотрел на Астарота, приподняв руку с бокалом. — Они давно сами по себе. Я лишь продолжаю наблюдать и слушать их. — Это неизменно, — ласково проговорил Астарот. — Это последнее, что связывает меня с Небом… Ангел умолк, опустив взгляд. Астарот поднес свой бокал к его и невесомо чокнулся, сказав: — Без них земля не была бы такой. Рафаил посмотрел на демона, и во взгляде вновь отразился он. Неописуемая хрупкость и благодарность разожгли янтарь радужки, заискрили его. — Может, пойдем домой? — более тихо, почти что томно произнес ангел и получил в ответ кивок. Никто и не вдавался подробности такого скорого ухода. Они попрощались со всеми, поблагодарили за прием и в ощутимой спешке ушли. Нет, Лилит они не забыли. Точнее, вспомнили в последний момент, когда Гарриет спросила про нее. «Пусть еще повеселится», — ответил Рафаил и ответно поцеловал ее в щеку на прощание. Куда она денется? И точно не испугается. Пусть хоть утром приходит — немаленькая ведь. Быстро зайдя в дом, они повесили верхнюю одежду в шкаф, Рафаил пообещал достать новую бутылку вина и сразу же пошел за ней, пока Астарот остался в гостиной, думая, нужно ли включить весь свет. «Нет, — решил он. — Обойдемся одной лампой». И Рафаил не стал возражать, когда спустился вниз с бутылкой невскрытого вина. Астарот уже приготовил бокалы. Они сели на ковре около дивана, друг напротив друга. Секундное молчание превратилось в умиротворяющую тишину, совсем как раньше… Рафаил умело вытащил пробку из бутылки, аккуратно начал наполнять бокалы, и знакомый, невесомый цитрусовый аромат разлился по воздуху. Астарот невольно улыбнулся, что-то теплое затаилось в нем. Рафаил поднял свой бокал и сказал: — За мир. — За мир, — подхватил Астарот. Хрусталь звонко соприкоснулся. Будь у Астарота душа, он бы не думая отдал ее за такие мгновения с Рафаилом. Мгновениям в многовековой истории, что придавали смысл всему земному и существующему. Мгновениям, которые позволяли быть им вместе и никогда не напоминали о внешнем: о сторонах, о войне, о скором неизбежном… Но они пили за мир, так пусть мир и случится. Пусть их воспитание окажется верным, и пусть оно сыграет верную роль, ради которой все это и затеялось. Но только ли ради этого?.. Смотря на нежное, расслабленное лицо ангела, Астарот понимал, что ради него все это и происходило. Неизвестно, что заставляло их забываться, совершенно не думать о прошлом, но оно было именно на их стороне. И пусть оно так и оставалось до конца. Рафаил облокотился локтем о диван, поджав ноги под себя и тихо смеялся. Будто более громкий звук мог все нарушить. Астарот подхватил настрой и чуть взъерошил собственные волосы. Рафаил достал из кармана пачку сигарет, достал одну, зажал между губ и приготовился зажигать, как вдруг посмотрел на Астарота. — Не хочешь? — спросил он, протягивая полупустую пачку. — Не люблю такое, — сказал Астарот. Взгляд Рафаила сделался удивленным и чуть насмешливым. Он спрятал пачку и зажег сигарету, делая первый, глубокий затяг. — Помнится, что раньше ты был другого мнения. — Это был нюхательный табак. И в одно время мы с Лилит злоупотребляли им… Даже слишком. — Астарот хмыкнул и чуть склонил голову в бок, смотря, как плавно Рафаил выпускал дым. — Это же совсем другое, — беззлобно фыркнул Рафаил. По щелчку пальцев рядом с ним образовалась пепельница. — И у меня хорошие. Попробуй. Он протянул тлеющую сигарету, ожидая ответа, но Астарот отрицательно закивал с толикой брезгливости. В те времена он и правда перепробовал много видов табака, и в носу до сих пор стоял запах и частицы одного из последних, самых противных, что и отбил у него желание продолжать развивать пагубную привычку. Хотя на демона она никак не действовала, точнее, на его организм. Приятный дурман был единственной причиной, но и ему вскоре пришел конец. — Да ладно тебе, — кинул Рафаил, придвигаясь ближе, пока их колени не соприкоснулись. — Одна затяжка, Астарот. Астарот театрально закатил глаза и усмехнулся, мол, ладно, твоя взяла, но только одна. Нагнувшись корпусом чуть ближе к демону, Рафаил поднес к его губам сигарету и смотрел, как тот обхватывает фильтр губами, прямо из его рук. Астарот не поднимал взгляд, веки слегка прикрылись, и он вспомнил давно забытый навык. Но закашлял. Рафаил хотел было засмеяться, но прикрыл рот рукой, убирая сигарету. — Ну как? — спросил он, делая новую затяжку. Астарот полностью выпустил дым и задумчиво посмотрел в сторону. — Вполне себе. Только я не привык к такому… — Значит, еще раз? — хитро произнес ангел, вновь протягивая ему сигарету. И вновь Астарот закурил с его руки, только не закашлял в этот раз. Рафаил довольно улыбнулся. Он оставался на месте, будто не обращая внимание на то жалкое расстояние между ними, которое легко было убрать, если бы один еще немного поддался вперед. Однако они продолжали затягиваться по очереди, выпускать дым в сторону и смотреть друг на друга. Астарот чувствовал, что должен это сделать, но надо ли? Не все он мог трактовать правильно, тем более сейчас… Но все же… Когда демон очередной раз припал к фильтру губами, он словно ненароком поддался чуть вперед. Рафаил поджал губы, незаметно закусил нижнюю и приоткрыл рот с вырвавшимся, томным выдохом. Астарот выдохнул дым, не сводя глаз с ангела. Окурок медленно тлел в его руке, но тот не спешил делать последний затяг. Он опустил руку, поймав этот взгляд… Их бессловесные разговоры, казавшиеся такой обыденностью, привычкой, никогда еще не казались настолько важными. И только им известно, что именно они говорили друг другу, но понятно было всем: все было правильно понято. Неважно, что — все для них имело вес. Особенно сейчас. Особенно после всего. И когда они заканчивали последние предложения, нужно лишь было несколько секунд для вывода, но тишина вдруг прервалась тихим скрипом двери и шумом ветра на улице. Рафаил быстро захлопал глазами и резко подскочил, поворачиваясь назад, где на них с неподдельной злобой смотрела Лилит, вся красная и уставшая. — Вы че, родители, дитя свое забыли? — укоризненно произнесла она, грозно расставляя руки по бокам. — Меня забрать была не судьба? — Ты же так хорошо играла, — скрывая недовольство, кинул Астарот и встал следом. — С ними? Хорошо? — Она фыркнула и скинула с себя куртку. — Упыри слюнявые! А вы еще и накурили! Я на вас в опеку пожалуюсь! — Она показательно пнула куртку и двинулась ровным шагом на второй этаж, что-то бубня под нос напоследок. Рафаил усмехнулся и коротко посмотрел на Астарота, словно в легком смущении. — Я пойду отдыхать. Это общество изматывает не только Лилит, — пояснил он и, улыбнувшись, направился в свою комнату. Астарот кивнул ему без всякого недовольства и злобы.

***

— Наконец-то! Наконец-то! — слышал Астарот детский крик, сидя в своей комнате на втором этаже. Голос Лилит всегда был звонким, но в теле пятилетнего ребенка это была выражено намного ярче. Демон слышал беготню, частые выкрики и сдался. Что такого произошло, вызвавшего подобную реакцию у той, что повидала почти все на этом свете? Интерес увеличивался. Астарот закрыл газету, положив между страниц карандаш, и мельком заметил плавно падающие белые хлопья за окном. Неужели снег вызвал в ней такую реакцию? «Какое ребячество», — беззлобно усмехнулся он и направился вниз. Дверь на задний двор была настежь раскрыта, холод наполнял теплое помещение, обволакивая первым делом ноги. Ну, демону это было ни по чем, хоть и вызывало не очень приятное ощущение. — Лилит! Куда ты! — кричал ей вслед Рафаил, налегке выбежав за демоницей. — Несносная! — продолжал он, и Астарот заметил в руке ангела теплую куртку Лилит, что тот поспешил накинуть на худощавые плечи. — Только посмотри! — говорила Лилит, просовывая руки в рукава и расставляя их в стороны, будто вот-вот хотела закружиться. Рафаил вздохнул, скрестив руки на груди. Он был в тонкой, облегающей футболке и брюках, еле доходящих до щиколотки. Извечная самоотверженность ангела: все для других, а для себя… Астарот уже думал, что хотя бы это изменилось, но нет. Все как прежде. — Как красиво! — Лилит забегала по двору, разрушая пока что тонкий светлый слой на земле и плитке. След от подошвы был таким же хаотичным, как и действия демоницы. Она не смотрела, куда бежала, отчего могла врезаться в ствол дерева, забор, упасть от неосторожности. Что-то действительно детское овладело ею в этот момент. Астарот взял из шкафа своё темное пальто, быстро надел его и повесил на предплечье кремовое пальто Рафаила. Снег усиливался. Белоснежные хлопья в новом темпе падали с неба, казалось, что они бьются друг о друга, но здесь не было место соперничеству. Скорее, негласное сотрудничество, ведь они были слишком малы для человеческого глаза, чтобы возможно было понять, как они лежат друг на дружке, словно держась. — Не знаю, почему мне так весело от этого! — с легкой отдышкой говорила Лилит, останавливаясь. На темные волосы, собранные в низкий хвост, падали снежинки. И оставались там. Рафаил усмехнулся, потрепав ее по макушке, убирая их, но новые поселились почти сразу. — Вроде снег — это так обычно, но сейчас… Так удивительно! — Видишь, как на тебя влияет это тело? — сказал Рафаил и цокнул, когда демоница раскрыла рот и высунула язык, теперь и им ловя снежинки. В ответ ангелу она лишь заулыбалась, продолжая ребячиться. Астарот подошел к ним, накидывая на плечи ангела пальто, отчего тот вздрогнул, взялся за лацканы и в пол-оборота развернулся к демону. — Кажется, она всегда такой была, — произнес Астарот, положив одну руку в карман. — В России, в веке в… восемнадцатом? — Рафаил кивнул. — То же самое ведь было. — Твоя правда, — усмехнулся Рафаил, надевая пальто. — Детская натура в ней всегда перевешивала. — У всего живого так от вещей, доставляющих настоящую радость. Астарот краем глаза посмотрел на Рафаила и заметил ответный взгляд с легкой улыбкой. Картина перед глазами кружилась вместе со снежинками. Они мелькали перед глазами, оседая на голову, брови, ресницы. Негромкий свист слышался так ласково, что поневоле окунаешься в него полностью, позволял ему проникать глубже, возглавлять мимолетное царство умиротворения. — Это так волшебно, — сказала Лилит, смотря полными радости и жизни глазами на ангела и демон. — Даже в таком незначительном событии, в таком привычном есть волшебство… Люди правы, когда придают цену каждому… — Люди во многом правы, — спокойно произнес Рафаил, тепло улыбнувшись. Лилит задумалась и кивнула. На ее лице не было сомнений. Ни у кого их не было. Они были существами, над которыми время не властно, для которых нет понятия момента, ведь каждый становился незначительнее песчинки, но они были другими, и для них моменты имели значение. Какой бы еще ангел или демон мог вспомнить малейшую часть какого-то дня? Если спросить у кого-нибудь на Небесах или в Аду про тот или иной век, то ответ будет прост: самое запоминающееся событие или картина в общем. Если спросить у Астарота, Рафаила или Лилит, то ответ станет развернутым. Наверное, этот момент поселится в их сознании, как и сотни других, что вряд ли можно забыть. И что им мешало наслаждаться этим, когда мыслей не покидал факт скорого конца всего?.. Ничего. Глупость, большая глупость пропускать это. Даже если все пойдет не как задумано, то с ними останутся моменты, пускай лишь они, самые верные в этом мире. Видимо, Лилит окончательно сдалась: упала на возросший в ширину слой снега, заливаясь смехом. Рафаил тихо усмехнулся, его рука качнулась в сторону и невесомо дотронулась до пальцев Астарота. Тепло словно ударом прошло по замерзающим конечностям. Они не видели, но почувствовали мягкие взгляды друг друга. Астарот протянул мизинец навстречу ладони Рафаила и ощутил, как тот легко коснулся его. Это не требовало нескольких смыслов. Просто ответ. Без слов. Однако и слова были не нужны. Особенно им. Их мизинцы крепко скрепились. Они встали чуть ближе друг к другу и, не оборачиваясь, улыбались, хоть и смотрели на катавшуюся в снегу Лилит. Моменты — как же их могли обесценивать? Немыслимо.

***

Снег никогда долго не лежал в этой местности. Когда пришла весна, почти ничего не изменилось, кроме небольшого роста температуры и начала озеленения. Когда весна подходила к концу, уже полностью ощущалось лето. Рафаил возвращался в небесную канцелярию реже. После исправного выполнения обязанности внимание ослабело. Строгости стало меньше, и ангел иногда месяц не вспоминал об этом. В один из дней он резко ушел с новым отчетом, оставив Астарота с детьми на целый день. — Я точно скоро убью его, — прошипела Лилит, все еще продолжая с улыбкой махать вслед «другу», которого буквально только что забрала Гарриет. Когда дверь закрылась, она недовольно топнула ногой. — Идиот. И ему будет удостоена честь начать Судный день? — Какой получился, — усмехнулся Астарот. — Может, это даже к лучшему. Не поймет на месте, что делать, все испоганит и подтвердит успешность нашего влияния. — Я думала, что вы о другом договаривались. — Это тоже. Астарот потрепал ее по голове (жест, который Лилит со временем переставал нравиться, ведь тогда она все больше ощущала себя ребенком и все чаще мечтала вернуться в нормальное тело). — Я хочу позагорать, — устало произнесла Лилит, приглаживая растрепанные волосы. — Принеси мне сок… — Какой? Лилит с легким удивлением посмотрела вслед демону и робко произнесла: «Вишневый». После, попивая сок из трубочки, Лилит встала у шезлонга в саду, на соседний сел Астарот с книжкой и подавил приступ смеха от картины пытавшейся аккуратно лечь, чтобы не разлить жидкость на себя. Пара капель все же упала, но на плитку. Лилит фыркнула и помешала сок трубочкой, начиная пить уже без ее помощи. — Ты не представляешь, как мне надоели его динозавры… — До сих пор не поведала ему правду? — А как же нарушение детской психики, испорченное мировосприятие, да и детство? — Я про обычные слова, — вздохнул Астарот, раскрывая книгу. — Не долго осталось тебе мучаться, между прочим. Можно и нарушить, испортить немного. Лилит кивнула, явно согласная с полученной мыслью. — Скажи ему, можешь жестко, не жалея. О твоих чувствах в эти моменты он ведь не думал. — Я-то скажу, — Астароту показалось, что ее голос стал серьезнее, — а ты скажешь Рафаилу? Демон недоумевающе посмотрел на нее, чуть склонив голову в бок. Лилит посмотрела на него укоризненно. — О разговоре с Азазелем. Помнится, Рафаил еще не знает полного его содержания. А оно ему ой-как пригодится. Скоро. Астарот вздохнул и завел руку в волосы, тем самым взявшись за голову. — Знаешь, — произнесла Лилит, отставив полупустой стакан на пол, — даже физическое так не вредит, как недоговоренность и молчание. Ты и сам понимаешь. Астарот искоса посмотрел на нее и кивнул. Правда вновь предстала во всей своей красе перед демоном, ехидно улыбаясь и протягивая ладонь, которую тот столько лет ранее отказывался принять. И что его останавливало? Никаких шипов и лезвий на ней не было, а он все отстранялся… Наверное, пришло время ощутить ее крепкость. Дожидаясь возвращения Рафаила, Астарот специально сидел в гостиной и слепо бегал взглядом по страницам книги. Он цеплялся за некоторые слова, которые казались дополнениями того разговора, что уже который час он воображал себе. Не было гарантий, что все пройдет именно так, как в его представлении. От этого рождался новый вариант. За ним другой. И еще один, но от всех них ни осталось ничего, когда Рафаил, удивленно смотря на него, встал напротив. — Астарот? — тихо произнес он, немного взволнованный ночной встречей. — Помнишь, когда приходил Азазель? — начал Астарот внезапно даже для самого себя. Рафаил, не задумываясь, кивнул. Астарот поднял на него виноватый и молящий взгляд. И рассказал все. Все, что не давало покоя, что он должен был сказать еще тогда, что могло вновь причинить вред, и… стало легче. Рафаил сидел рядом с ним, смотря пустым взглядом в пол. Астарот тихо вздохнул. Он чувствовал, что этой информации достаточно. Он не знал, как ангел отнесется к вопросам, и думал, что сейчас они будут лишними, поэтому встал и молча собрался оставить его наедине. Однако Рафаил, слегка дрожа, проговорил: «Спасибо… что сказал». — Я не хочу, чтобы прошлое повторилось, — ответил Астарот. — Но будущее неизбежно… Астарот остановился и посмотрел на него. Прежняя пустота во взгляде наполнилась осмысленностью и… недоумением? — Я, конечно, знал про Небеса и их планы по лишению меня чина, но Ад?.. Да что я им сделал… Что за дорогу перешел? Все ангелы переходят дорогу демонам, но я!.. — Он всплеснул руками. — Этих бесов я уничтожил еще на земле в самом начале, и все. Единичный случай, да и всего лишь бесы… — Их часто уничтожают, даже тот же Асмодей, — сказал Астарот. — Ад злопамятный, — произнес Рафаил и устало вздохнул. — И доводит все до крайностей… В точности, как и на Небесах. — Все-таки не такие мы и разные… Рафаил посмотрел на Астарота, усмехнулся. И не стал возражать.

***

Они покинули дом по соседству с Даулингами так же быстро, как и заселились в него, после шестого дня рождения Уорлока. Причиной послужили срочные дела, ради которых необходимо вернуться жить в город. Гарриет с печальной провожала их, Тед — точно так же. Конечно, терять бесплатных, хороших нянек было неприятно. Лето кончалось незаметно. Листва, еще зеленая и живая, украшала деревья, люди в легких костюмах ходили по улицам, вовлеченные каждый в свое дело, что-то говорили друг другу, что-то — в телефон. Троица сидела в одном из кафе Лондона, обычно, повседневно. Никто не обращал внимание на то, что они обсуждали, но если бы прислушались, то сочли бы за некое беззаконие. — Мальчик совершенно обычный, — констатировал Рафаил, без энтузиазма смотря на тарелку с десертом. — Как и все остальные в его возрасте. — Тед собирался купить ему пса на шестилетие, но я убедил сначала спросить Уорлока об этом. Тот решительно отказался, — самодовольно произнес Астарот, поднося ко рту ложечку с кусочком пирожного. Лилит усмехнулась, наливая себе второй бокал вина. — Видели бы вы его лицо, когда я прямо на празднике сказала, что динозавры — это полная фигня и их не существовало. — Поднеся бокал к лицу, она в наслаждении прикрыла глаза, вдыхая сладкий, чуть терпкий аромат напитка, по которому грезила целый год. — Я думала, он расплачется прямо на месте. — Довела антихриста до слез? — признательно сказал Рафаил. — Плохая девочка. Она усмехнулась и отпила. — Думаю, все выполнено прекрасно, — говорил Астарот, вытирая уголки рта салфеткой. — Еще пять лет — и узрим плоды. — Прекрасные, большие плоды. А главное, сладкие, — с обожанием сказал Рафаил, будто урожай уже был перед ними. Никаких сомнений у троицы не возникало. Грезы затмили разум и возможные дороги событий, что, несомненно, были. Отчет последних пяти лет продолжал идти.