***
Для Ньюта этот день был важен. Во-первых, он нашел новую работу, не связанную с компьютерами, во-вторых, сама судьба благоволила этой работе, а в Лондоне не было пробок. Состояние самое воодушевленное и счастливое, словно крупная компания согласилась взять его на работу и разрешила делать отчеты письменно, а не давно привычным способом. Однако, скорее, это закреплялось и тем фактом, что подсознательно у него всегда была тяга к тайному и сверхъестественному, как бы порой нелепо это не звучало. В годы детства Ньюта были популярны фильмы про шпионов. Он притворялся одним из них, прятался на улице за деревьями, дома — за шторами и диваном, следя за прохожими, животными или мамой. Азарт возвращался. Надежды, как почки на деревьях, расцветали. Жизнь налаживалась. Здание, адрес которого был дан ему Шедвеллом, находилось в спальном районе, выглядело совсем не примечательно. Поначалу Ньют насторожился. Вдруг адрес неверный? Осмотрев дома вокруг, сверившись пару раз с цифрами на домах, он сжал кулаки и вздохнул, подбадривая самого себя. Около нужного номера квартиры красовалось корявым, печатным почерком: «Шедвелл». Ньют повеселел и позвонил, однако дверь открыла миловидная дама средних лет. — Чем могу помочь? — ласково спросила она, улыбаясь. Ньют слегка смутился. Возможно, от ее внешнего вида. Возможно, от неумения правильно говорить с незнакомцами, особенно с женщинами. — Вы миссис Шедвелл? — спросил он, поправляя очки. Дама игриво рассмеялась и легко махнула на него рукой. — Какой вы забавный, — произнесла дама. — Я мадам Трейси. Вы, наверное, квартирой ошиблись. Вы к мистеру Шедвеллу? Ньют энергично кивнул, чувствуя смущение. — Кажется, он дома. Пройдем, дорогой, — позвала она, пропуская Ньюта внутрь и закрывая дверь. — Я уже подумала, что вы ко мне. — Я по объявлению. Мистер Шедвелл искал… работников. Мадам Трейси понимающе кивнула, легкой походкой подводя юношу к нужной двери. — Так славно, что кого-то это заинтересовало. Мистер Шедвелл уже долгое время работает один, бедный… Он вообще нелюдим. — Да? — Ньют заколебался. — Я думал, что есть кто-то еще… — Нет, нет, — Мадам Трейси остановилась у двери, — все так быстро уходили, а последний год никого и не было. Все сам делал… Она опустила взгляд и вздохнула. Ньют поджал губы, сжимая портфель одной рукой. — Я живу по соседству, дорогой. Будут вопросы — звони. — И постучала в дверь, которая почти сразу резко открылась, заставляя женщину сделать шаг назад. — Доброе утро, мистер Шедвелл. — Чего тебе, Езавель? — Он встал в проеме, держась за ручку и сверля мадам Трейси взглядом. — Опять вы мне льстите, — хихикнула она. — Просто провела вашего нового сотрудника. — Ну так сгинь отсюда, блудница вавилонская, — кинул он. Мадам Трейси снова хихикнула и направилась к своей двери, на прощание элегантно помахав Ньюту и сказав: «Удачи, дорогой». — Проклятая женщина, — фыркнул ей вслед Шедвелл и посмотрел на Ньюта. Казалось, он его не узнавал. — Кем будешь, парень? — Мы вчера разговаривали в сквере, — неуверенно сказал Ньют и протянул ладонь. — Здравствуйте. — И ты не кашляй. — Шедвелл по-военному повернулся боком, становясь спиной к двери, и пропустил Ньюта внутрь. Перед тем, как закрыть дверь, он подозрительно осмотрелся и резко захлопнул ее. — Вспоминаю, да… Решился встать на путь борьбы настоящего мужчины? — Да, — более уверенно сказал Ньют. — Поощряю такой настрой. И как тебя зовут, сынок? — Ньют Пульцифер. — Что? Люцифер? Нечестивое отродье из Преисподней, царства аидова, искуситель и развратитель?! — Глаза Шедвелла округлились, брови свелись, придавая его виду больше сумасшествия. — Я не ослышался? — Нет, мистер, первая «П», не «Л», — робко поправил Ньют. — И я из Суррея, точнее, родился там. — Тогда ладно. — Шедвелл расслабился, проходя к столу у окна. — Действительно готов встать на путь борьбы со злом? — Да, сэр. — Готов показать все мужество? — Да, сэр. — Готов отдать жизнь за бравое дело? Ньют сглотнул. — Простите? — А как ты хотел? — Шедвелл открыл ящичек стола и достал банку сгущенки, ножик. Проткнул крышку и с усилием задвигал по кругу. — Где-то я слышал эту фамилию… Ладно, пропустим. — Он припал губами к банке. — Мой дядя содержит магазин игрушек в западном Лондоне, — сказал Ньют. Шедвелл закончил со сгущенкой, утер уголок рта тыльной стороной ладони и уверенно посмотрел на него. — А сколько у тебя сосков? — Не понял? — Сосков сколько, парень, — повторил Шедвелл. — Два, как и у всех, — ответил Ньют. — Это хорошо. — Шедвелл поставил банку в сторону и сложил руки за спиной. — Ты прошел отбор в ряды профессионалов. Не каждый удостаивался такой почести. Единицы были готовы примкнуть в наши тайные ряды, чтобы оставить след в истории и помочь миру. Ньют почувствовал прилив гордости. Теперь его точно приняли. — Когда ты только зашел, я уже почувствовал мужество, необходимое нашим рядам. Молодец, парень. Работа не заставит себя ждать. Ньют вновь почувствовал гордость. Ему редко удавалось слышать о своем мужестве, ведь с подростковых лет казалось, что в нем этого недостаточно. Но раз уж такой серьезный мужчина говорил об этом, то были ли поводы не верить? — А почему ряды тайные, мистер Шедвелл? — спросил Ньют, поправляя очки. — Нет, парень, отныне я для тебя сержант Шедвелл. — Ньют кивнул. — А тайные, потому что в наши времена ведьмы стали весьма умны и старались пресечь любое противодействие. Знаешь, сколько солдат полегло из-за этого? — Ньют отрицательно кивнул. — Неисчислимое множество. Я один из выживших, сохранивших традиции и бравое дело, которое должно идти в века. И еще из-за отсутствия покровительства. Деньги нужны, парень, а эта фирма лишь прикрытие, чтобы проникать в дома и находить всех нечестивых отродий. — Я думал, что покровительствовать должна церковь. — Церковь? Она запрещает нашу деятельность! Твердолобые идиоты считает аморальным убийства, даже если они во имя всеобщего блага, представляешь? Но это уже отдельная тема, — быстро отмахнулся Шедвелл, подняв подбородок. В словах ощущалось будто незнание истинной причины, либо недогадливость самого сержанта, которую он постарался скрыть во имя сохранения достоинства и авторитета перед Ньютом. — Надеюсь, ты знаком с травлей насекомых и грызунов. — Я помогал тете травить крыс, когда она жила в пригороде, а еще пару раз с мамой избавлялись от насекомых, поэтому думаю, что знаю. — Молодец, рядовой. Так мы потратим меньше времени. Ньют улыбнулся, предвкушая, на что они потратят время. В голове мелькали образы старых книг, его фигуры на тренировочном поле, разных мишеней и груш, что нужно будет одолеть, пока сержант не останется доволен. — И вот что еще, — продолжил Шедвелл, — есть ли у тебя с собой ножницы? — Что? — Ньют в непонимании приподнял брови. — Ты что, глухой? Ножницы, говорю, есть? — Да. Нет. То есть ножницы есть. И я не глухой.***
— По-моему, мы просто тратим свое время, — кинул Рафаил, прерывая Астарота, что лишь фыркнул на эти слова. — Но если все действительно так, как ты говоришь… — Мог быть третий ребенок, я почти уверен в этом. Если в монастыре остались записи, то мы узнаем, что это за ребенок, найдем его и остановим Армагеддон. — Астарот говорил уверенно, ведь заранее четко продумал каждый пункт, смотрел на план и чувствовал внутренний трепет и подходившую радость от простоты действий и близости удачи. Рафаил мрачно смотрел на дорогу, одной рукой держа руль, а второй — сигарету. Он говорил редко и нехотя, издавал скептицизм и был сосредоточен на пути. Навигатор говорил, что ехать оставалось больше часа. То, что говорил Астарот, доносилось до Рафаила словно издалека. По этой же причине он не реагировал на слова, докуривал очередную сигарету и смотрел на дорогу. — Все в порядке? — задал абсурдный вопрос демон. Если бы не полное внимание на дороге, Рафаил бы с упреком и насмешкой посмотрел на него, съязвил что-либо. Вместо этого он просто фыркнул и выкинул окурок в окно, кивая, мол, сойдет, хотя не очень, но давай не будем вдаваться в подробности? — Тебя что-то тревожит, Рафаил, — продолжал Астарот, проигнорировав кивок. — Все мои тревоги вертятся вокруг грядущего Армагеддона и потерянного Антихриста, — врал ангел. Астарот строго смотрел на него, требуя правду. Рафаил покосился в сторону демона. — Возьми какой-нибудь диск и включи. На свой вкус. — Новых нет? — Рафаил отрицательно кивнул. — Тогда что-то из старого… Кстати, я недавно приобрел проигрыватель и несколько виниловых пластинок с Шубертом и Григом. Композиции из «Пер Гюнта» очень даже хороши. — Да, «Пер Гюнт»… — Рафаил слегка усмехнулся. — Много слышал о нем. — И как тебе? — Астарот открыл бардачок, взяв несколько дисков и рассматривая. — Интересно, правда? Поиск себя, потеря… — Очень, — перебил Рафаил. — С синей обложкой включи. Астарот положил остальные диски обратно и включил диск с синей обложкой. Он надеялся, что ангел приобрел что-то новое, но забыл, поэтому и рассматривал некоторые секунды обложки альбомов группы ABBA, неизменно покоившиеся в бардачке Шевроле. Не сказать, что это ему нравилось. Просто Рафаил оживлялся и постукивал пальцами в такт мелодии, будто в эти минуты пребывал в другом измерении, где оставлял позади все тревоги и беспокойства, не дававшие покоя Астароту всю дорогу до монастыря.***
Анафема Гаджет хорошо обустроилась в коттедже. Если бы не ответственная миссия и знание совсем скорого будущего, то жизнь можно было бы назвать совершенно нормальной. Что бы ей там не казалось, жизнь уже никогда не будет таковой. Агнесса еще давно расписала ее судьбу по секундам. Времени терять нельзя. Анафема, позавтракав вместе с матерью по видеосвязи, собрала все необходимые вещи, особенно книгу, и направилась на велосипеде в Тадфилд, предполагаемый эпицентр событий. Если и ее судьба заключалась в предотвращении конца, то и секунды нельзя терять. Тем более зачем заводить дурную славу новенькой отшельницы и самой же готовить почву для слухов? Мало ее это волновало, но безопасность никогда не мешала. Общение с местными жителями должно разрядить сгущающуюся обстановку и помочь найти Его. Первые попытки заговорить не были успешными. На вопрос: «Не замечали ли вы странностей за последние одиннадцать лет?» — все перечисляли либо свои болезни, либо сплетни, которые не имели и малейшего отношения к делу. Затем она старалась завести непринужденную беседу: заговорить о погоде, урожае, детях, животных. Люди более охотно отвечали на это, но Анафема в середине беседы прерывала их очередным вопросом. Начались косые взгляды и перешептывания. Сложно тонко и неподозрительно интересоваться такими вещами, особенно, если уже пошел первый слушок: «Она странная, держитесь подальше». Сложно. Очень сложно. Вероятно, сев посреди газона с теодолитом и картой, она бы дала почву для еще больших слухов, поэтому пока что сдерживалась. Тогда-то ее и окликнул весьма незаурядный мужчина почтительных лет с собачкой. Анафема внимательно осмотрела его. Нет, на одиннадцатилетнего он не похож, определенно. Паранойя, что ли, начиналась? — Вы та самая дама, поселившаяся в коттедже? — спросил он. — Я мистер Тайлер. Р.П. Тайлер, председатель Объединения жителей Нижнего Тадфилда, если быть точнее. — Голос звучал гордо. Собака на поводке с оскалом смотрела на Анафему. — Интересуетесь чем-то? Если да, то сразу следовало обращаться ко мне. Я тут обо всех все знаю. Неприятный тип, но других не было, тем более заявление выше давало надежду. Кому, как не председателю действительно знать все? И сейчас неважно, даже если это то, во что его нос и лезть не должен был. — Я Анафема Гаджет, приятно познакомиться, мистер Тайлер. Я только переехала и хотела бы поближе ознакомиться с местными жителями и порядками… — А откуда вы? — Из Америки. Тайлер покачал головой и сверху вниз осмотрел девушку. — Не могли бы вы рассказать о местных жителях и происшествиях? — Обо всех, что ли? Предвещая очень долгий рассказ, Анафема тут же сказала: — О некоторых. Может, о тех, что странно себя ведут, или о том, что странного происходило, особенно за последние одиннадцать лет. — Анафема мило улыбнулась. Тайлер усмехнулся. — Какие же у вас интересы, дама. Ну оно и неудивительно. — Анафема не поняла сути и вопросительно склонила голову в бок. — Знаю я, чем вы в Америке занимаетесь. Так зарубите у себя на носу: такие делишки у нас не в почете! Если о чем-нибудь таком узнаю, то не ждите милости и не стройте милое личико! — Что, простите? Какие делишки? — Ну что вы там обычно делаете? Косячки забиваете, да? — Косячки? — Анафема скривила губы и вздохнула. Взгляд Тайлера пропитывался осуждением и строгостью, словно внушал ей свои власть и закон. Удивительная удача повидать все знающего человека обернулась провалом и беспочвенным обвинением! Какой бы любовью и благостью не было пропитано это место, люди в нем совершенно другие. Значит, она в верном месте. Р.П. Тайлер продолжал бросать фразы на повышенным тонах ей в след, не собираясь униматься. Анафема тихо вздыхала и катила велосипед по дороге, пока не села на него и поехала обратно в коттедж. Можно выйти еще вечером на разведку, завтра утром, днем, если останется время. Как самонадеянно звучали эти мысли, но сейчас оставаться в городе явно не лучшая идея. В уединении она могла разложить книгу, карту, успокоиться, походить с теодолитом, прислушаться к ауре местности, глубже прочувствовать энергию и найти хотя бы крохотный зов к тому самому существу. Однако все это было на грани полного провала. Анафема задумалась и не услышала лай собаки и крик: «Осторожно!» — Барбос, тихо! Анафема крепко вцепилась в руль и словно вросла ногами в землю, когда резко затормозила. Собака лаяла. — Тихо! Веди себя прилично! — Светловолосый мальчик сбоку спрыгнул с велосипеда, отчего тот упал на землю, поднимая пыль, пригрозил псу и подошел к Анафеме. — Простите меня, я разогнался и не думал, что кто-то тоже будет ехать. Все хорошо? Не ушиблись? — Нет, я в норме… — Анафема, держась за руль, посмотрела на него и улыбнулась. Сумка на месте. Ее содержимое — аналогично. — Ты как? — Да пустяки. Я всегда так гоняю, так что не впервой. — Мальчик протянул ладонь, осматривая девушку. — Я Адам Янг. Живу здесь. А вы, наверное, та самая девушка из Жасминового коттеджа? — Ты проницателен, — сказала Анафема и пожала ладонь. — Я Анафема Гаджет. Ненадолго здесь поселилась и хотела бы узнать побольше об этом месте, но люди здесь какие-то… — Странные? — предложил Адам, улыбаясь. — Да не обращай внимание. Взрослые всегда странные. Меня не очень любят, как мне кажется, из-за тяги к приключениям и возрасту. Знаешь, сколько упреков я слышал от них за одиннадцать лет? Кучу! Папа говорит не обращать внимание, но прислушиваться, но если так делать, то придется запереться в доме и учиться, учиться… — Нудные взрослые — извечная проблема. — Анафема поставила велосипед и оглядела Адама внимательнее. Такой светлый и жизнерадостный, словно яркое пятно в жизни городка. Он ребенок, это неудивительно. Все дети в таком возрасте ищут справедливости и равенства со взрослыми, но редко это получают. — Странно, что ты так говоришь, хоть сама взрослая. — Все взрослые — это большие дети, поверь. Для тех это незаметно. Наверное, хотели побыстрее вырасти и обременить себя тягостями налогов, работы и скукоты. — Фу, не хочу становиться таким взрослым. Почему нельзя и взрослым быть как ребенок: гулять с друзьями, придумывать интересные вещи, веселиться… Будущее такое скучное… — Ну, не всегда так, Адам. Если захочешь, все можно изменить, — сказала Анафема, пока еще не понимая, как глубоко мысль засела в кудрявой головке мальчика. В принципе, она вообще не понимала, насколько близко к ней находился тот, кого она искала, и тот, с кем нужно быть особо осторожным. Нет, пока что это просто дружелюбный ребенок, который, кстати, казался сейчас отличным собеседником. Кто, как не дети знал многое о жителях и интересных случаях? Тем более ему всего одиннадцать (как удачно). — Ты не занят сейчас? Адам, прекратив раздумья, посмотрел на нее. — Сейчас нет, но скоро обед, мама просила не опаздывать. — Не мог бы ты рассказать мне немного о жителях? Да и провести небольшую экскурсию. Обещаю, что не задержу надолго. Глаза Адама загорелись, и он с удовольствием начал рассказ. Приятный собеседник, важный. Анафема увлеченно слушала его, изредка смеялась, если проскальзывала шутка, задавала наводящие вопросы и не спеша шла рядом с ним по дороге. Барбосу она все же пришлась по душе. Адская гончая весело виляла хвостом и пыталась запрыгнуть на ноги девушки, пока Адам не отгонял и велел идти рядом. Дрессировка собаки была приоритетом, как поняла Анафема. Что ж, она поощряла это. Во всем нужен порядок. — У тебя очень интересный взгляд на многие вещи, — сказала Анафема, останавливаясь. — Да, но школа ужасно загоняет меня в рамки. Пеппер, моя подруга, любит рассуждать о таком, а я и не против. — Адам остановился напротив и усмехнулся. — Это место вообще уничтожает личность… — Полностью согласна! — Анафема поправила очки и серьезно посмотрела на него. — А о скольких важных вещах они молчат? — О скольких? — О многих! В школах врут, приятель. Представляешь, какое ужасное влияние от АЭС природе? В них уже нет ничего полезного в наше время! А другие интересные факты? Ужасно умалчивать о таком! У меня дома много журналов. Если хочешь, могу дать почитать. — Жесть, — проговорил Адам. — Нас водили на атомную электростанцию, но никаких зеленых дымов и вспышек я не видел. Все скучно. Я расстроился тогда. — Школа все подстраивает. Если углубиться в подробности, то можно найти много всего интересного. И я почти уверена, что тебе понравится. — С удовольствием прочитаю! — Адам улыбнулся и подозвал Барбоса, успевшего сцепиться с кошкой и получить по носу. — Только мне уже пора ехать домой, а то мама ругаться будет. — Без проблем, — сказала Анафема. — Можешь заехать вечером. Поговорим еще и угостимся лимонадом. Я сама делаю. — По рукам! — Адам запрыгнул на велосипед. — Спасибо за беседу, Анафема! — И тебе спасибо, Адам. Она проводила его взглядом и запрыгнула на свой велосипед, чувствуя странный, но приятный трепет от встречи.***
Рафаил припарковался у ворот монастыря, с неуверенностью осматривая вход. Астарот, казалось, чувствовал то же самое, однако никто свои сомнения не озвучил. В конце концов, были ли они в этом монастыре когда-либо? Нет. Знали, как он должен выглядеть? Снова нет. Место точно то, какое было указано Астароту Дагоном, других монастырей поблизости просто нет. Выйдя из машины, они переглянулись, почувствовав то невысказанное сомнение, и молча прошли внутрь. Никаких бегающих монахинь в подрясниках, сатанинских символов, обрядов. Астарот смотрел по сторонам, стараясь увидеть хотя бы послушницу, Рафаил — под ноги и неосознанно расслаблял лицо. Когда было сделано около десяти шагов внутрь предполагаемого монастыря, точнее, его территории, ангел резко остановился, положил одну ладонь на грудь, а второй попытался схватиться за руку демона. Его взгляд забегал по отковавшемуся пейзажу, но будто и не был обращён именно к этому месту. Легкая улыбка появилась на губах. Он сглотнул, приоткрыл рот. Астарот непонимающе следил за совершенно неожиданной перемене в поведении ангела, мельком посмотрев на застывшую ладонь около его, так и не дотронувшейся. — Я чувствую необъятное тепло вокруг этого места… — проговорил Рафаил, заморгав и собравшись. — Каждая частица пропитана им… Это неописуемо, словно противоположное морозу по коже от ужаса, как чувствуют демоны… — Это предчувствие адского пламени, которое скоро сожжет здесь все, если мы не успеем, — вздохнул Астарот, не сводя взгляд с Рафаила. — Нет, это больше похоже на любовь. Никогда я не ощущал такой ее концентрации в одном месте. — Рафаил поджал губы и сложил руки в карманы. Брови вновь нахмурились, противореча спокойному взгляду на уставшем лице. — Кто-то определенно очень любит это место. — Сатанинский монастырь? — Астарот вопросительно изогнул бровь. Рафаил фыркнул. — Все это место, местность, — он развел руки в стороны, показывая масштабы, — а монастырь просто входит в область этой любви. — Не знаю, ничего не ощущаю, — отмахнулся Астарот, хотя и правда ничего подобного не ощущал. — Ты демон, ты не можешь это так чувствовать. Моя же ангельская сущность сразу ощущает такое. По дороге я ощущал, но не думал, что все настолько серьезно… Астарот отвел взгляд. Возможно, это чувство можно было назвать завистью, но он никогда не жалел, что пал, нет. Поначалу, может, и были подобные мысли, он проклинал самого себя, Люцифера, неосторожность и доверчивость, втянувших бывшего херувима в Великое падение с Небес и отречение от всего божественного, однако к чему это было? Мысли точно не вернули бы его, мечты и подавно. Астарот как-то смирился, прижился, меньше вспоминал о существовании там, полностью отдавал себя новой сущности, и, казалось, это помогло принять вечное. Затем появился Рафаил. Волей-неволей, но он напоминал ему о том, что было утеряно в Бездне. Сейчас — один из тех случаев. Если судить по практике, то Астарот утерял не все, однако не мог он чувствовать это в полной мере, как Рафаил. Неужели сила любви, витавшая в округе, настолько велика и сильна, что изменила настрой ангела в один миг? Надолго ли это? Астарот бы хотел почувствовать, но вместо этого ощущал далекие отголоски дьявольского и оккультного, чем раньше был пропитан монастырь. Все, что он чувствовал кроме, определенно не зависело от этого места. Они продолжили идти дальше: Астарот — сведя брови, Рафаил — сбивчиво дыша. Мысли обезоружили их и надломили осторожность, из-за чего существа вскоре были поражены меткими стрелками. Астарот резко обернулся на тихий вскрик Рафаила и увидел его, падавшего грудью вперед. Не успев издать и слова, демон сам оказался лежавшим на спине с грубой болью в грудной клетке, будто по ней ударили чем-то тяжелым, либо с силой попали теннисным мячом. Один день до конца света — они думали, что издавали последние вздохи в этих бренных телах и проклинали все, что можно: людей, ангелов, демонов, Божественный замысел, свою неосмотрительность и халатность. Один день! Один жалкий день, а они потеряли физические оболочки! Худшего исхода невозможно было представить. Что теперь говорить в канцелярии? Как оправдываться? Нет, новые тела им не выдадут по первой просьбе, это смешно. Многим на подобное уходили годы, столетия, да и не отпустят теперь обратно на Землю, прикажут взять обмундирование и знамена и ждать начала. Астарот скривился и цыкнул, лежа с закрытыми глазами на земле. Все еще слышалось тихое бурчание Рафаила и шорохи, кашель… Мучение перед уходом… Почему-то долгим уходом. Рафаил вытер тыльной стороной ладони пыль с щеки и приподнялся на локтях, нехотя приоткрывая глаза. Ощущения не изменились. Обстановка, казалось, тоже. Он сдул с глаз выбившиеся волоски и посмотрел по сторонам. — Как метко… в лопатки, — почти шипя, шептал он, стискивая зубы. — Астарот? — осторожно позвал он, оглядываясь назад. Астарот лежал рядом, не шевелясь. В удивлении изогнув бровь, ангел подполз к нему на локтях и дотронулся пальцами до выделявшегося на темной рубашке пятна… краски? — Что за ерунда? Астарот приоткрыл глаза. До этого момента ему казалось, что все услышанное, а теперь и увиденное — мираж. Сейчас же на его лице поселилось недоумение. Рафаил внимательно осматривал пальцы, испачканные чем-то желтым, пока не сказал: — Кровь не должна быть желтой. — И голубой. — Астарот приподнялся, смотря на спину ангела с красовавшимся голубым пятном. Они посмотрели друг на друга и вздохнули. Рафаил поднялся первый, стряхивая пыль со светлого костюма и по щелчку избавляясь от пятна на спине. Астарот встал следом, осмотрел темный костюм, на котором ярче виднелись следы травы, желтой краски и пыль, и недовольно вздохнул. — Это теперь не свести… — проговорил он, дотрагиваясь пальцами до следа на рубашке. — Просто используй дьявольское чудо, в чем проблема? — Рафаил, полностью чистый, стряхивал невидимые пылинки с рукавов. — Этому костюму пятьдесят лет. Таких больше не делают. Это качество, нестареющая классика, ткани… — говорил Астарот понурым голосом. — Тем более я буду помнить, что здесь было это ужасное пятно. — И посмотрел на ангела. Рафаил беззлобно усмехнулся, смотря на него, подошел ближе и смахнул пятно, пыль и траву. Астарот благодарно улыбнулся, слегка приоткрыл рот, чтобы выразить это словами, но Рафаил кивнул, мол, я понял, можешь не говорить. Благодарность врагу, хоть и условному, — что было еще глупее? — Интересно, что за чертовщина только что произошла, — фыркнул Рафаил и развернулся, сделав шаг в сторону. — Спешу уверить, что черт тут точно не при чем. — Все равно. Стрелять краской? Почему сразу не пулями? — Может, это охрана такая? Меры предосторожности от незнакомцев. — Кажется, придумали кое-что получше для охраны, но от людей можно ожидать всего. Они хотели возобновить шаг, но увидели подбегающего человека, в каске, пуленепробиваемом жилете, камуфляже и с ружьем. — Вы новенькие? — спросил он, пытаясь отдышаться. — Скорее надевайте форму и присоединяйтесь. Битва в самом разгаре, но мы, кажется, выигрываем! — Вы все проиграете, — фыркнул Рафаил, стараясь проигнорировать человека. — Вы не играете? — Он непонимающе наклонил голову в бок. — Вы не управляющие усадьбой? Хотя, по-моему, говорили, что женщина владеет этим местом. — Монахиня? — спросил Астарот. — Э, монахиня? — Человек потер щеку. — Понятия не имею. Может, и монахиня. Хотя можно ли им выходить за пределы своих монастырей? — Он усмехнулся. Рафаил и Астарот переглянулись. — Так кто вы? — Проверка, — сказал Рафаил. — У вас есть право проводить здесь такие мероприятия? — Что?.. Мне же сказали, что обо всем договорились, проблем не будет… Так и знал, что в этом отделе финансирования одни мошенники, желающие набить карманы! — Значит, прав нет? Худо вам будет, — деловито продолжал Рафаил. Астарот лишь со скрытым удивлением наблюдал за диалогом. — Где эта женщина? — Да черт ее знает… Должна быть в офисе, — он указал на здание. — Нам закругляться? — Продолжайте. Вдруг, все не так плачевно. Мужчина кивнул и надел маску на голову, стараясь быстрее удалиться. — Проверка? — с усмешкой спросил Астарот. — Нет, эфирные существа, пришедшие за информацией об антихристе, — иронично кинул Рафаил и направился в сторону дома. — Демоны не эфирные, а оккультные существа, — поправил Астарот. Они прошли в здание, теперь точно понимая, что никакого монастыря здесь нет. Может, он и был, но не сегодня, не сейчас. Женщина, владевшая помещением, должна знать хоть малейшую информацию о том, что здесь было до, поэтому на ее поиски они и направились. — Мы не могли ошибиться местом, — произнес Рафаил. — Не могли, — подтвердил Астарот, осматривая непонятные плакаты, картины, столы и мебель, сопровождавшие их весь недолгий путь. — Других поблизости точно нет? — спросил Рафаил, открывая дверь уже второй комнаты, оказавшейся пустой. — Точно. — Астарот подошел к небольшому столу с фруктами и парой сумок. — Но место все равно не такое, как я представлял. — И я, — вздохнул Рафаил. — Ну и игра! Совсем озверели! — возбужденно кричала женщина, спешно идя им навстречу. — Ну ничего, сегодня мы точно покажем им, кто самый крутой! Она шла так уверенно, что поленилась обойти две фигуры перед собой, отчего им пришлось разойтись в разные стороны, дабы не столкнуться. Рафаил недовольно фыркнул. Собираясь открыть дверь следующей комнаты, он резко отступил назад: дверь распахнул растрепанный и красный мужчина с морщинками на взбудораженном лице, осмотрел его и не извинился. — Какой счет? — спросил он. — Каждый думает, что выигрывает, — первее произнес Астарот, чувствуя раздражение Рафаила. — Ха, неудачники, — кинул мужчина, выпрямляясь. — Всегда так думают, но никогда не выигрывают. — Поторопитесь уже к ним, — вздохнул Астарот. Мужчина кивнул и побежал прочь. Рафаил оставался на месте. Стоя почти в двух метрах от него, Астарот чувствовал, как ангелу надоедала эта беготня и невоспитанность. Подойдя ближе, он увидел, что Рафаил потирал переносицу и что-то шептал, а после щелкнул пальцем и убрал руку от лица. — Идиотские игры, — сказал Рафаил, вздохнув. — Что ты сделал? — с легким недоумением спросил Астарот. — Небольшой урок. — И продолжил путь, подмечая впереди еще несколько дверей, из которых спустя несколько секунд начали выбегать люди, визжа, крича и отборно ругаясь. Рафаил довольно усмехнулся — Астарот настороженно смотрел на бежавших и на ангела. — Что с ними? — переспросил демон. — Крысы! Кошмар, Боже! — Говорили же, что приличное место! Еще и тараканы выбежали! Ужас! — слышалось сквозь крики. — Змея! — истошно закричал кто-то на улице. Здание постепенно пустело. Астарот не понимал, как реагировать: вроде проделка ангела, так что восхищение тут точно не было уместно, но, черт, скрывать его было невозможно. Рафаил усмехнулся слегка расслабленно, искоса смотря за аккуратно оббегающими их людьми, которых становилось все меньше и меньше, и не замечал, каким восхищением загорался взгляд демона. — Всегда знал, что в глубине души у тебя есть крупицы зла, — не пытаясь скрыть улыбку, проговорил Астарот, когда они остановились в пустом коридоре. Он произносил это не спеша, легко, отчего Рафаил поначалу не слишком обращал внимание на сказанное, но в конце резко обернулся. Взгляд показался Астароту злым, но, приглядевшись, заметил дрожь. — Крупицы зла? — сухо повторил Рафаил. — Во мне? — Живя столько лет на земле, я понял, что добро и зло есть в каждом. Никто не исключение. Даже ты… Рафаил не дал ему договорить — схватил одной рукой за ворот пиджака и прижал к стене, надавливая сомкнутой в кулак ладонью на грудь. — Что значит «в каждом»?! Я ангел! Я исключение изначально! — Он не кричал, не горели ненавистью его слова, только взгляд с дрожью предательски метался по лицу демона, что застыл в недоумении. Неужели это так задело ангела? Казалось, что сказанное Астаротом — это простая истина, которая должна быть понятна Рафаилу после стольких лет с людьми, да и после его «урока»… Что-то неестественное чувствовалось в его словах и противоречивом взгляде. — Не смей так больше говорить, — сказал Рафаил, сосредоточив взгляд на глазах демона. — Я ангел. Я хороший. Я воплощение добродетели и другим быть не могу. Астарот в непонимании свел брови, подбирая слова и стараясь не отводить взгляд от глаз Рафаила, как бы сложно это не было. Рафаил же не разжимал ладонь, строго и внушительно смотря на демона, пока они оба не услышали чужой голос. — Прошу прощения, что прерываю… деликатный момент, но мы временно закрываемся. Скоро всех паразитов вытравят, но до этого момента мы закрываемся, — начала женщина в строгом костюме с пиджаком и юбкой-карандаш, уверенно направляясь к ним. Астарот и Рафаил словно забыли то, что произошло минутой ранее, отошли друг от друга, переглянулись и вновь посмотрели на женщину. — Вы здесь управляющая? — начал Астарот, подходя к ней. — Да, — сказала она, останавливаясь. — Что-то срочное? — Понимаете, — начал Астарот, но остановился. Женщина замерла. Астарот посмотрел на Рафаила, что смотрел на того, вопросительно изогнув бровь и сжав пальцы в кулак. — И что ты собираешься говорить? Здравствуйте, мы два сверхъестественных существа, ищущих пресловутого сына Сатаны, которого вы должны были подменить здесь одиннадцать лет назад? А зачем нам это? Ах, да так, просто. Уж очень руки чешутся сделать приговор себе жестче! — сказал Рафаил, сведя брови. Астарот вздохнул и ближе подошел к женщине. — Начнем сначала. Что вы знаете о монастыре и ордене Святой Бериллы, который был здесь? — произнес Астарот. — Оу, его уже давно нет. Лет одиннадцать назад он исчез в жадном пламени. Не все сестры спаслись, кроме меня. — Отлично, — сказал Рафаил с усмешкой. — У вас хоть что-нибудь осталось от монастыря? Записи какие-нибудь? — Ничего. Все сгорело. — Но вы были здесь одиннадцать лет назад? — Была. Я всегда здесь была. — Отлично, — на выдохе сказал Астарот. — Что вы знаете об антихристе? — Владыка Тьмы, Разрушитель Миров, будущий владыка был доставлен к нам одиннадцать лет назад силами Ада. — И что вы с ним сделали? — Подменили, как и было указано. Будущий владыка отправился в семью американского пресс-атташе. — Вы уверены? — Я сама сделала подмену. Большая честь, правда. Рафаил и Астарот многозначительно переглянулись. — Что вы еще помните о нем? — спросил Астарот. Женщина помолчала несколько секунд, а после пустой, застывший взгляд словно улыбнулся. — У него не было рожек и ножек. Даже хвоста, но были ути-какие пальчики и ножки. Так бы и съела. Рафаил и Астарот вновь переглянулись. — И все? — произнес Рафаил, нервно сглотнув. — Все, — подтвердила женщина. Астарот потер переносицу, недовольно цыкнув и развернулся к ней спиной. — Мы ничего путного не узнали, — сказал он, запуская ладонь в волосы. — Сейчас вы очнетесь и не вспомните этот разговор, а продолжите компетентно выполнять свою работу, — произнес Рафаил и разжал кулак, после чего женщина часто заморгала и оглядела их. — Хорошо, мы уходим, — сказал ей Рафаил, стараясь улыбнуться. — Еще раз прошу прощения за неудобства. Дезинфекция будет проведена в кратчайшие сроки, и в следующий раз заранее проверим весь периметр. Рафаил кивнул, положил руки в карманы брюк и подошел к Астароту, прошептав: — Результатов ноль. Снова. Демон вздохнул. До Конца света оставался один день, шансов на удачу все меньше и меньше, особенно когда неудачи так и шли следом. Антихриста нельзя было почувствовать, как обычного ангела или демона, потому что с рождения он наделен защитой от всех потусторонних сил, чтобы никто не вмешивался, не следил. Таковы правила игры, но разве можно соблюдать их добросовестно? Нет. Стороны закрыли на это глаза, вероятно, думая, что вмешательством они склонят антихриста на свои стороны. Однако антихрист потерян. Исход непредсказуем для всех, но только Астарота и Рафаила волновало это более всех. Они вышли из здания и направлялись к машине, испуганные люди оббегали их и не слышали того, о чем они говорили. — Рожек, копыт и хвоста у него и так не должно быть, — фыркнул Астарот, сложив руки на пояснице и чуть склонив голову вниз. — Контроль за ситуацией потеряли с самого начала. — Не понимаю, как это вообще могли допустить. Антихрист же под особым наблюдением… — Да. Они до сих пор следят за тем мальчишкой Даулингов. — Ты же рассказал им, что он не тот? — Рафаил вопросительно посмотрел на Астарота. Тот кивнул. — Ад не был бы Адом, если бы демоны доверяли друг другу. Рафаил усмехнулся. Астарот искоса посмотрел на него и остановился, когда перед ногами проползла длинная змея. — Уже и забыл про это, — вздохнул Рафаил и щелкнул пальцами. Змея внезапно остановилась и поползла обратно. — Они сейчас уйдут. Миру хоть и осталось немного, но новую эпидемию начинать бы не хотелось.***
— Да. Да. Все понял. Да, записал. Да. Отлично. Лучший работник сейчас направится к вам. Шедвелл повесил трубку, рассматривая адрес на бумажке. Лучший и единственный работник, еще ни разу не выполнявший свои обязанности, кроме просмотра газет и вырезания подозрительных статей, краем уха слушал разговор. Шедвелл подошел к нему и протянул адрес. — Парень, твое первое задание, — начал он, гордо смотря на него. — В усадьбе «Тадфилд» нужно потравить всяких паразитов. Собирайся. Ньют принял бумажку и осмотрел ее. Почерк Шедвелла оставлял желать лучшего: буквы корявые, две ошибки в одном слове, это единица или семерка? Четверка. Наверное. В любом случае, Ньют знал, где находилась усадьба. — Вы не бросили трубку на половине разговора, — заметил Ньют, улыбнувшись и поправив очки. — Давно слежу за этим местом, — Шедвелл шмыгнул носом, — и не внушает оно мне доверия. Раньше был какой-то монастырь, куда и на метр не подойдешь, а сейчас какие-то фирмы принимают… Еще и женщина во главе. Точно ведьма. Ньют поджал губы, но перечить не стал. Тадфилд… Тадфилд… Ньюту не девало покоя это название. До боли знакомое, словно… Точно! Он отложил листок с адресом, порылся в вырезанных статьях из газет и достал несколько, где жирным шрифтом красовалось название этой деревни. — Что такое, парень? — спросил Шедвелл, подходя ближе. — Про Тадфилд много написано было, сержант Шедвелл. Вот, — он показал первый отрывок, — аномально хорошая погода. — Показал второй. — Летом, зимой… — Всего лишь погода? — усомнился Шедвелл. — Нет, не всего лишь. Здесь она особенно хорошая, как знаете… В мультфильмах «Диснея»: лето жаркое, зимой много снега. В Лондоне такого нет. — И ты думаешь, что это относится к ведьмам? — Да, сержант. Ведьмы же умеют влиять на погоду, я думаю… — Да, точно. Умеют. — Шедвелл взял вырезки из газет и похлопал по плечу парня грубой ладонью. — Ты делаешь успехи, рядовой. Такими темпами дослужишься до майора. Ньют улыбнулся и встал: работа не ждала. Шедвелл помог ему собраться: дал зеленый комбинезон на размер больше, сумку со средствами для травли грызунов, насекомых и отыскал в заполненном барахлом шкафе большие ржавые щипцы и сетку. — Там еще змеи, — пояснил Шедвелл, запихивая все необходимое в сумку. Ньют поджал губы. Змей он боялся. — Не робей, рядовой. Есть зло пострашнее змей… — Ведьмы, да, — сказал он, поправляя очки. — А как мне их ловить? Шедвелл усмехнулся и взял из стола котомку, положил и раскрыл. Внутри лежал ничего не говорящий Ньюту набор. — Игла, свеча, книжка… Молитвы знаешь? — Ну да… — Отлично. — Шедвелл завязал котомку и отдал ее Ньюту. — Отправляйся на свое первое задание, рядовой, не робей и истреби всех ведьм! Ньют приложил ладонь к голове и уверенно кивнул, держа в другой руке полную сумку. Шедвелл вздохнул и указал ему на дверь, провожая юношу до коридора. — Здравствуйте, мадам Трейси, — сказал Ньют. Шедвелл крепче взялся за ручку двери, пристально смотря на Трейси. — Добрый день, Ньют, — улыбнулась она, элегантно держа сумочку на предплечье. — И вам, мистер Шедвелл. — Сгинь отсюда, блудница. У парня первое задание, а ты отравляешь дело с самого начала. — О, Ньют, поздравляю тебя. Удачи тебе и хорошо провести время. — Мадам Трейси погладила Ньюта по плечу и хихикнула на подделанный кашель Шедвелла. После рядовой с гордостью направился к машине, а Трейси недолго смотрела ему вслед, пока Шедвелл первым не заговорил. — Что-то подружка ваша сторониться меня начинает. — Он усмехнулся. — Поняла, с кем дело имеет. — Кто? — не поняла Трейси, но после протянула: «А-а». — Вы о Рафаиле, мистер Шедвелл? — О ней, о ней. — Это мой друг. — Шедвелл фыркнул. — И нет. Просто торопился куда-то со своим спутником, а он за рулем, сами понимаете. — Понимаю. — Шедвелл вновь усмехнулся и почесал щеку. — Пусть лучше сторонится. Так лучше будет. — Перестаньте, мистер Шедвелл. Он хороший человек. Всего лишь занимается цветами и разбирается в народной медицине. Если у вас что-то болит, смело обращайтесь к нему или ко мне — он найдет средство от любого недуга. — Ведьмы еще не лечили меня, — фыркнул Шедвелл. — Обойдусь. — Вы такой смышленый, право, — хихикнула Трейси, подходя к своей двери. — Годы у вас уже не те, чтобы все хорошо было. — Изыди уже, — кинул он, и женщина удалилась, сказав: «И вам доброго вечера». — Ведьма… Все здесь ведьмы. Трейси хоть притворяется, а эта настоящая… — задумчиво бубнил себе под нос Шедвелл, заходя обратно в квартиру. — Еще и травами занимается… А ведьмы всегда в травах разбирались. Это их главная черта… Вот же прохвостка, ловко меня за нос водит! Ну ничего, и с ней разберусь… Разберусь.***
Тьма быстро заполонила небо, но было в этой тьме что-то светлое, к чему хотелось тянуться… Звезды мерцали. Луна отражалась. Они ехали около часа в тишине. Тем для обсуждения было множество, но, как только дверцы машины захлопнулись, захлопнулись и рты. Рафаил сосредоточенно смотрел на дорогу, однако мысли вряд ли заняты ею. Астарот сложил руки на коленях, приоткрыл окно и прикрыл глаза, ощущая легкий теплый ветерок на лице и тяжелый холод в груди. Большего они сделать не могли. Казалось, становилось слишком поздно. — Уже темно. Может, включишь фары? — сказал Астарот, не поворачиваясь. — Я и так вижу. — Рафаил тоже не повернулся. — На дороге все равно никого нет. Если и будет, то я увижу по фарам. — И часто ты так водишь? — Нет, — на выдохе произнес Рафаил. Пустой разговор не наполнил тишины. Молчание продолжилось. Не слышалось и музыки, что стала привычной спутницей. О ней забыли из-за мыслей, что гложут ангела и демона, только второму казалось, что они совсем разные у них. — Завтра можно снова связаться с нашими. Может, у них есть какие-нибудь предположения или подозрения… — Завтра конец света. Вряд ли они уже сегодня заняты чем-то другим, кроме подготовки войск. — Рафаил держался двумя руками за руль. Крепко держался. Астарот понял это, когда все же посмотрел на ангела и заметил побелевшие костяшки. — Рафаил, все нормально? — спросил он. — Если тебя что-то беспокоит, мы можем поговорить. Услышав это, Рафаил приподнял бровь и посмотрел на отражение демона в зеркале заднего вида. — Астарот, завтра конец света, антихрист потерян, найти его невозможно. Как ты думаешь, все ли нормально? — усмешливо спросил он. Астарот и сам понимал, что все ненормально. Даже слишком ненормально, хотя это в пределах, если учесть факт конца. Однако, задавая вопрос, он вовсе не имел в виду Армагеддон, нет. Рафаила тревожило другое, и Астарот видел это. Ангел еще никогда не был настолько нервным и тревожным. — Небеса доверились мне, когда я начал следить за воспитанием антихриста и склонением его к добру, и теперь именно мне будет выговор! — Он убрал одну руку с руля и зачесал ей волосы назад. — Завтра в долину Мегиддо повезут не того. Сил у мальчишки нет. Все сразу вспомнят про меня и… боюсь подумать, какой выговор будет уготовлен мне. — Небеса лояльны… должны быть. Я уверен, что физические расправы у вас не приветствуются. — Не приветствуются, если делаются ими лично, — невесело усмехнулся Рафаил. — Простым выговор точно не обойдется. — Из-за этого ты переживаешь? — Если завтра война, то нет. — Ангел вздохнул, собираясь вернуть руку назад. — Тогда из-за чего? — не сдавался демон, но вместо ответа получил строгий взгляд. — Да что ты пристал с этим «почему»? Я не могу просто переживать? Почему у всего должна быть причина? — Потому что я вижу, что у тебя она точно есть. — Астарот говорил спокойно, смотрел на Рафаила, отчего взгляд того расслаблялся, будто покрывался виной за умолчание. — Брось, просто скажи мне, если я не утерял все твое доверие. — Астарот, да что… Рафаил не успел закончить, как услышал громкий звон: навстречу им ехала другая машина, непрерывно сигналя и ярко светя фарами. Ангел одной рукой резко повернул руль в сторону и остановился. Почувствовался толчок. Фары погасли. Испуганно смотря в одну точку впереди, Астарот сказал: — Ты в кого-то врезался. — Нет, кто-то врезался в меня, — тихо проговорил Рафаил и сглотнул. Фары на его машине включились, освещая дорогу и машину с тремя колесами и вмятиной. Рафаил выбежал из машины к пострадавшему, Астарот вышел за ним следом и осмотрел пространство вокруг, чтобы не было ни единой живой души. Звери не считались. Их допрашивать не станут. Наверное. — Астарот, помоги! — крикнул Рафаил, вытаскивая обмякшее тело парня. Астарот помог уложить его на траву подальше машины, а после подошел к ней и щелкнул пальцами. Вмятины как и не бывало. Рафаил сидел на коленях у тела, внимательно осматривая и касаясь кончиками пальцев до глубокого пореза на лбе. — Что… такое… — послышался отрывистый шепот. — Он в сознании, — сказал Астарот. Рафаил вздохнул, положил ладонь парню на голову и что-то прошептал. Кровь моментально испарилась со лба, словно никакой аварии и не было. Парень шире открыл глаза и в испуге хотел было подняться, но организм не выдержал резкого движения: голова сильно закружилась, перед глазами появились темные блики. Он взялся за затылок и почувствовал ладонь на спине. — Аккуратно. Не так резко, — проговорил Рафаил, убирая ладонь со спины грудь и слегка надавливая, чтобы парень лег на его колени. — Голова сильно болит? — Кружится… — Не нужно так резко вставать. Полежите пока. — Я не могу… мне работать нужно, — говорил парень, потирая глаза. Вопреки своим словам, он оставался лежать на коленях Рафаила. — Спасибо, что помогли, но мне пора… — Он головой, кажется, ударился, — кинул Астарот, садясь на корточки рядом. Рафаил хотел было начать перечить, мол, ударился, но он все излечил, однако Астарот внушительно посмотрел на него. Рафаил молча кивнул. — Да, такая авария не могла пройти бесследно. — Я нормально себя чувствую, — говорил юноша. — Нет, ненормально, — упрямо заявил Рафаил и дотронулся кончиком пальца до его лба. Глаза тут же закрылись. — Он спит. — Кажется, я видел дом минут десять назад, — сказал Астарот. Рафаил кивнул и взял парня под мышки, кивнув демону на ноги. Тот понял жест и взял того за лодыжки. — Повезем его туда. Машину здесь оставим. Нужна будет — вернется, — на выдохе сказал Рафаил. Астарот молча согласился. Они перенесли спящего на заднее сидение, а сами сели спереди, направляясь в тот дом. — Следи, чтобы он не проснулся, а то не хватало еще, чтобы запомнил нас, — сказал Рафаил, разворачивая машину. В коттедже, к которому они приехали, горел свет, из ворот выехал мальчишка на велосипеде, а у невысокой калитки стояла девушка с пледом в руках. Рафаил разбудил юношу, похлопав его по щекам. Дав ему свою руку для поддержки, он помог дойти до калитки, поздоровался с девушкой, и та без слов указала на дом, накидывая плед на плечи парня. — Вы даже раньше, чем я ожидала, — сказала она, когда Рафаил помог юноше лечь на диван. Астарот шел за ними и остановился в дверном проеме, осматривая комнату. — Вы нас ждали? — спросил он. — Здесь часто происходят ДТП. Вашу машину я заметила, поэтому была наготове, — уверенно ответила она. — Сильно ударился? — Наверное. — Рафаил отошел от дивана, заметив краем глаза Астарота, вставшего у книжной полки. — Ему лучше вызвать скорую. — Конечно, конечно. Вызову. Спасибо вам за неравнодушие. — Девушка протянула Рафаилу ладонь. Тот пожал ее и кивнул. На кофейном столике у дивана была разложена аптечка, несколько исписанных листов и кружка горячего напитка. — Чаю? Кофе? — Нет, благодарим. Нам уже пора, — сказал Рафаил и улыбнулся. — Этот юноша был на машине. Мы ее оставили у дороги, поэтому, когда ему будет получше, пусть возвращается. — Конечно. Еще раз спасибо. Рафаил еще раз кивнул. Укрытый пледом юноша потрогал лоб и приподнялся. — Где я?.. — В безопасном месте. Отдыхайте, — уверяла его девушка. — Нет, нет, я не могу. У меня работа… — Здоровье должно быть важнее. Дождитесь скорую и не думайте о работе. А вы… — Анафема. — Анафема, пожалуйста, проследите за ним. Светлые умы не должны погибать. — Конечно. — Анафема улыбнулась, заглянув за плечо Рафаила. — Ваш друг… Рафаил посмотрел назад. Услышав, что говорили о нем, Астарот тоже резко развернулся, держа руки за спиной. — Нам пора, — сказал он, посмотрев на Рафаила. Анафема прищурилась. — Я Ньют. Ньют Пульцифер, — внезапно сказал юноша. Все посмотрели на него. — Очень приятно, — сказал Рафаил. Астарот кивнул ему. Анафема — тоже и подошла к дивану. — А как вас зовут? — нерешительно спросил Ньют, прищурившись и оглядывая присутствовавших, насколько это было возможно. — А мы уже уходим, — сказал Астарот, требовательно посмотрев на Рафаила и кинув взгляд на дверь. — Я Анафема Гаджет. Вы у меня дома, — спокойно произнесла она, поправив плед. — Точно! Вы мне сразу показались знакомыми! — сказал Ньют, улыбнувшись и посмотрев на Астарота и Рафаила. Они же настороженно переглянулись. — Мистер Констеллатио, мама обожает ваш цветочный магазин! Я все хочу подарить ей на какой-нибудь праздник букет или в горшке цветок от вас, но никак не доеду… Мама все говорит, что цветы — пустая трата денег и приятно ей будет и от простых слов. — Когда решите приехать, сделаю, что хотите, бесплатно, — сказал Рафаил с натянутой улыбкой. Слава шла впереди него? Хороший маркетинговый ход, но не в данной ситуации. Астарот тихо усмехнулся. Они оба понимали, что никакого следующего раза не будет. — Ангел, пора. Идем, — сказал Астарот, все еще держа руки за спиной. Рафаил кивнул, развернулся к Анафеме и Ньюту и улыбнулся им, говоря: «Всего доброго. Выздоравливайте». И спешно вышли из дома. Точнее, так вышел Астарот. Рафаил направился следом за ним. — Как странно… — сказал Ньют, когда они остались наедине. — Голова почти не болит… — Значит, скорую не нужно вызывать, — произнесла Анафема, сев на корточки у столика и ища в аптечке таблетки. — Почему? — Я сама как врач. Сейчас отдохнете, а утром и не вспомните об аварии. — А машина… Там же все мои вещи! — Завтра утром перенесу все. Я рано встаю, не волнуйся. Отдыхай. — И протянула ему две таблетки в одной руке, а в другой — стакан с водой.***
Они вновь молчали, только в этот раз тишину скрашивали голоса Агнеты Фельтског и Анни-Фрид Лингстад. И Рафаил казался более расслабленным. На въезде в город Астарот облокотился спиной о сидение и вздохнул. Из-под пиджака он достал большую, старую книгу и любовно огладил обложку, закусив губу. Рафаил постукивал в такт мелодии, а увидев шевеление в стороне, посмотрел на Астарота краем глаза и непонимающе свел брови. — Ты что, украл книгу? — с упреком спросил он. — Что? Нет, не украл. Позаимствовал. — Ты ее украл, — беззлобно усмехнулся Рафаил, возвращая взгляд к дороге. — И не стыдно? — Я прочитаю и верну, честно. — Ты так уверен, что конца света не будет? — С этой книгой — да, — довольно произнес Астарот, крепко держа ее на коленях. — И что там такого необычного, что ты не торговался за нее, а украл? — Это пророчества, Рафаил. Самые верные и истинные. Если всех пророков, приближавшихся к правде, ваши останавливали и вели строгий контроль, то это исключение! Ужасная редкость и чертовская удача! Знаешь, сколько лет я искал ее? Без меньшего весь девятнадцатый век! — Ты весь трепещешь. Неужели настолько рад? Астарот усмехнулся. Конечно, рад. Демонам мало что приносило настоящую радость. Точнее, вообще ничего, но Астарот всегда был исключением. Прожив столько веков на земле, он и не осознавал, что настолько подвержен этому приятному чувству, хоть и не мог ощущать его в полной мере. Приятно, чертовски приятно! Книга в единственном экземпляре, несбыточная мечта многих коллекционеров, букинистов, пророков была в его руках. Даже не верилось. Столько лет прошло, что он даже начал хоронить надежды на ее прочтение, но сейчас… Удача перешла на их сторону? Рафаил припарковался у будущей библиотеки Астарота и вышел из машины вместе с ним. Астарот одной рукой прижал книгу к себе, а другой закрыл дверцу. — Если ты сделал ремонт, все расставил, то я был бы не против зайти… — начал Рафаил, смотря на взбудораженного демона. — Сегодня такой сложный день. Я был бы не против выпить вина или чего покрепче. Даже если ничего не готово… — Нет, прости, — резко кинул Астарот, спешно идя к библиотеке. — До сих пор бардак… Книги разбросаны. Пыль. Кошмар. Не сегодня. — Да мне непринципиально… — проговорил Рафаил, поникшим взглядом смотря за Астаротом, за тем, как он открыл дверь, зашел внутрь и обернулся напоследок. — Потом, — сказал он, скрываясь за дверьми. — И, пожалуйста, включай фары. — Потом — это время, которого нет, — прошептал Рафаил и вздохнул, садясь в машину и ища в бардачке пачку сигарет.***
Переступив порог магазина, Рафаил остановился. Было тихо, но не безлюдно. Ангел насторожился. Сжав в руке ключи, он направился по лестнице на второй этаж. На самом деле, подстраховка в виде ключей была незачем: он ангел, он точно бы справился с ворами, однако это были не они. Тусклый свет уличного фонаря слабо освещал комнату и стоявший посередине силуэт. Рафаил щелкнул пальцем — зажегся свет. Перед ним стояла Михаил. Одна, слава Всевышней. — Неожиданно… — проговорил Рафаил, положив ключи на тумбочку. — Здравствуй. — Здравствуй, Рафаил. — Михаил кивнула и села на кресло, держа спину ровно, положив ладони на колени и слегка приподняв подбородок, пока Рафаил быстро оглядел комнату и сел рядом, на диван. — Гавриил и Сандальфон были вчера. Кажется, мы все обсудили, — сказал он. — Я в курсе. Мой визит — лично моя прихоть. — Михаил четко выговаривала каждое слово. Казалось, что ей бы отлично подошла роль диктора на телевидение. Строгая, непоколебимая, серьезная — Рафаил уважал ее за это. Пожалуй, единственную из ангелов. — Где ты был? — В магазине, — тут же придумал он, дополняя: — Покупал грунт для цветов и присматривал новые горшки. — Красивые растения. Ты неплохо обжился здесь. Рафаил благодарно кивнул. Непринужденное начало беседы не ослабило бдительности. Архангелы не приходили просто так, особенно, если до Армагеддона оставалось меньше суток. Вопросительно выгнув бровь, Рафаил аккуратно закинул ногу за ногу и соединил пальцы в замок на колене. Нужно поддерживать атмосферу. — Не желаешь кофе или вино? Чай не держу, хотя… — Он резко умолк. Чай, одиноко стоявший на полке в шкафу, принес Астарот. Опасно его предлагать. — Нет, — брезгливо ответила Михаил. — Ничего из этого… И вообще ничего. — Знала бы, от чего отказываешься. Последние часы попробовать что-то земное. — Ты вдоволь насытился этим, — перебила Михаил. — Гавриил сообщил мне, что у тебя остались незаконченные дела на земле. — Рафаил приоткрыл рот, надеясь что-либо произнести, но Михаил не дала этого сделать. — Мы не имеем и малейшего представления об их сути. Спрашивать об этом, вероятно, глупо и бессмысленно. Рафаил поджал губы. — Поторопись, либо я сама приду за тобой. Времени мало. Ты нужен армии. — Я знаю, но в чем суть подготовки? Знамя никуда не денется… — Его можешь взять только ты, — твердо сказала Михаил и с укором посмотрела на него, будто лично Рафаил привязал его к себе и избрал такую роль в войне. Все непостижимое категорически нельзя осуждать, обсуждать, но ее взгляд говорил об обратном. Рафаил почувствовал неприятный холодок. — Я приду завтра, — неуверенно произнес он, отводя взгляд в сторону. — Сам. Не нужно приходить. — Нам кажется иное, — сказала Михаил, вставая. — Неуверенности в твоей надежности все больше. Годы с людьми заметно отпечатались на истинной сущности. Хочу верить, что ты не забыл о ней, Рафаил. — Как такое можно забыть… — Демоны забыли, — кинула она и заметила непонимающий взгляд янтарных глаз. — Демоны — падшие существа. Не нужно ставить меня в один ряд с ними. — Тогда не задерживайся, обрежь все нити с землей и тем, что еще может останавливать. — Не понимаю, о чем ты. — Рафаил свел брови, опуская взгляд на пол. — Понимаешь, — мягко произнесла Михаил, встав позади него. Рафаил напрягся. Тонкие ладони опустились на его плечи и сжали их — легко, будто массажируя. — Хватит притворяться. О твоей связи с демоном всем известно. Рафаил захотел подняться, но его плечи сжали сильнее, надавили. Он остался на месте, сжав колено. — Ты даже не опровергнешь это? — Признаться, это прозвучало как профанация, — проговорил Рафаил, пропустив в голосе дрожь. — Какие у этого доказательства? — Весомые. — Михаил надавливала на плечи подушечками пальцев, держа контроль над Рафаилом, как над марионеткой. — Информация точная. Тем более я помню нашу встречу в Париже. — В Версале? — переспросил Рафаил. — Верно. Зрачки Рафаила сузились, и сердце от страха пропустило гулкие удары. — Мало того, из неофициальных источников известно, что твоя миссия с антихристом оказалась неуспешной… Тело не слушалось. Рафаилу хотелось расслабиться, но он не мог: конечности словно затвердели, покрылись толстой коркой и не давали пошевелиться. Дрожь опустилась в пальцы. Рафаил искоса смотрел на них, аккуратно шевеля каждым, чтобы убедиться: физическое тело еще с ним. — Я не имел представления, как выглядел антихрист. Ребенок одиннадцать лет был под контролем Небес и Ада. Разве в этом есть моя вина? — Никто и не винит, Рафаил, — проговорила Михаил, погладив плечо одной ладонью. — Тем более эта информация, увы, не точна. Неофициальный источник мог нарочно ввести нас в заблуждение, поэтому мы лишь ждем завтрашнего дня. — Вы мыслите здраво, как и всегда, — сухо ответил Рафаил, повернув голову в бок. — Мы знаем, — довольно сказала Михаил. — А ты — нет. Шестьдесят веков ангелы исправно следовали своей миссии относительно людей, земли и действовали на Небесах, но ты с самого начала затерялся с людьми. — Она велела мне быть здесь. — Мы знаем. Это и привело в непонимание: почему тебя? зачем? Но, если в этом заключается твое предназначение, вопросов нет. — Они все равно есть у вас… — Есть. Будь Всевышняя ближе к нам, мы бы смогли побольше узнать о той миссии, которой ты должен следовать, но Она не связывалась с нами долгие столетия, если не тысячелетия… Глас Божий Метатрон не дает однозначных ответов. Рафаил ощутил легкость на плечах и услышал тихий вздох. Корка начала трескаться. Он пошевелил плечами и прикрыл глаза. — Скажи, в чем заключается твоя миссия? — сказала Михаил, стоя позади. — Скажи Ее слова, вспомни их. — Нести добро и благодетель детям ее, роду людскому, не дать усомниться в могуществе Небесном, силе и благости, учить людей науке о лечении, исцелять нуждающихся и… не отрекаться от себя. — Последнее, насколько я понимаю, самое важное: оно означает держаться своей стороны и своего предназначения. — Михаил тихо прошла к креслу, но не села в него. — Да… — Рафаил открыл глаза, не смотря на Михаила. — Твоя память дает большую надежду. То, чем ты занимаешься сейчас, отнимает это вновь. Укор. Неодобрение. Рафаил поджал губы. — Ты отрекаешься от истинного предназначения, Рафаил. Этот магазин, дом, тесное общение с людьми… Сливаешься с этой игрой? — Я продолжаю помогать людям… — Цветы не являются истинной помощью. Ты должен был продолжать на расстоянии помогать людям, появляться, когда тебя молят об этом. Что ты делаешь теперь? Выращиваешь глупые цветы, собираешь букеты… Идея твоего переселения на землю изначально казалась сомнительной, а такой исход пугал каждого… Хочешь сказать, что сомнения подтвердились? Рафаил качнул головой, отрицая все сказанное. Как бы уверенно он не чувствовал себя эти годы, слова Михаила шипами врезались в сознание… Возведенная до необходимого пика башня пошатнулась, словно один кирпичик у основания вытаскивали проворные воры. У Рафаила были причины отойти от медицины, заниматься ею отдаленно, помогая совсем не многим, только если они и правда нуждались в помощи, а не если ее хотел оказать ангел, чтобы просто утвердить свою сущность. Ему казалось, что это правильно, верно. Казалось. Легкая дымка рассеивалась. Михаил поправила пиджак, пристально смотря на бездвижного Рафаила. — Исход войны нам неизвестен, но добро всегда одерживает победу над злом. Ты то звено, что может уменьшить наши шансы. — Она невесомо коснулась ладонями прически и посмотрела на наручные часы. — Положение твоего дружка в Аду шаткое, поэтому не надейся, что он обеспечит тебе хорошее место. Рафаил непонимающе посмотрел на нее поникшим взглядом, отражавшим боль и сомнение. — Явись завтра к нам как можно раньше. Твоя роль важна, не взирая на дефект. — Она протянула ему ладонь. — До скорой встречи, Рафаил. Касание к коже отразилось током по телу Рафаила. Михаил исчезла.***
Выбор места был долгим. Астароту не хотелось селиться в здании в центре Лондона, где высокая проходимость, но и не в самой глуши. Район Сохо показался самым интересным. Рафаил, узнав о выборе, некоторое время пытался отговаривать его, рассказывал об исторической ценности и настоящей репутации Сохо. Астарот остановился на этом месте, тем более на продаже стояло старинное здание, соответствовавшее почти всем запросам демона. Покупка состоялась. Ремонт не заставил себя ждать, и сейчас, спустя почти два года, книги украсили некогда опустевшее и сырое помещение. Астарот лично расставлял их, отчего процесс затянулся: как, с кем и когда он получил определенную книгу — все помнил, ничто не забыл, открывал каждую книгу и забывался. Сев на специально подготовленный стул, он раскрыл одну книгу и невольно улыбнулся. Восемнадцатый век. Личный автограф автора. Первое издание. Редкость, диковина — сколько бы люди дали за это? Миллионы, вероятно, но деньги для демона как листья. Ценность в воспоминаниях. Так было почти с каждой книгой, и сейчас библиотека была готова, но, увы, слишком поздно. Наверное, он сделал это для себя, хоть и немного печалился, что люди не могли оценить трудов и стараний, хотя… «Превосходные и Недвусмысленные Пророчества Агнессы Псих, ведьмы» была желанным и запретным плодом. Сам бы душу продал за нее, если бы и имел ее. Однако сейчас книга была у него, совершенно неожиданно, нежданно, как и было со многим в этой жизни. Лежала перед ним, и демон около получаса не решался раскрыть, сидя за столом и с трепетом смотря на потрепавшуюся за годы обложку, надев очки и перчатки, чтобы не повредить страницы и не оставить отпечатки. Освещением служила одна настольная лампа, но даже так Астарот прекрасно видел все написанное, хоть не все и понимал, читал, выписывая номера пророчеств на отдельные листки, расшифровывал их, прикреплял магнитами к доске, писал на ней маркером предположения, вопросы, иногда ответы и не замечал, как шло время. Перелистнув на следующую страницу, Астарот снял очки и потер глаза. Нет, здесь определенно что-то должно быть, не могла Агнесса Псих не увидеть Конец света. События в пророчествах расположены хаотично, не соответствуя хронологии, и это придавало забот, но он не сдавался. Вся ночь впереди, утро и, возможно, немного дня… Должно хватить для прочтения всех пророчеств, должно. Надежда вновь становилась демону другом, которому он с удовольствием бы пожал руку. Стрелки на часах приблизились к двум. Астарот аккуратно положил очки на стол, где еще не лежали исписанные бумаги, встал и направился на кухню, где сделал себе крепкий черный чай, вернулся к столу, поставил кружку на угол и подошел к доске. Предполагаемые пророчества к концу двадцатого-началу двадцать первого века вряд ли относились к Концу света. Больше людской жизни. Нужно возвращаться к книге и продолжать изучать ее. Демон сел на стул, надел очки, перчатки и потянулся за кружкой, но зацепил несколько листков. — Черт, — тихо выругался Астарот, нагнувшись, чтобы подобрать их. Уже положив листки на стол, он вернулся к книге и насторожился: открыта другая страница — не та, на которой он остановился. Хотя, может, забыл? Вряд ли. Да и номера пророчеств другие. И в первом из них упоминался Зверь. Астарот настороженно оглянулся. В помещении он один. Странно, но… верно? И демон с трепетом и предвкушением читал последующие пророчества, достал чистый лист и выписывал все, что казалось необходимым. Два тридцать ночи. Астарот застывши смотрел на лист с адресом и номером. Нашел. Нашел! Черт возьми, нашел! Козырный туз появился в его колоде под конец игры, и пусть только попытаются отнять его! Радость от мнимой победы захватила демона, казалась ему такой близкой и сладкой, что тихий голос реальности затерялся в ликованиях. Осталось лишь поделиться с Рафаилом, но сделать это тайно, чтобы другие игроки не поняли, какая карта у них на руках. — Рафаил? Нужно срочно встретиться в беседке в парке, — как скороговорку проговорил Астарот, накручивая провод телефона на палец. Рафаил на том конце трубки молчал. — Место встречи номер три? — переспросил он. — Да, именно. И как можно скорее. Времени слишком мало. И повесил трубку, напоследок услышав: «Да… Хорошо».***
Астарот уже стоял в беседке, когда Рафаил еще подходил к ней. Хотелось поднести ангелу эту новость как долгожданный десерт в конце долгого пира. Поэтому и сдерживалась улыбка. — У тебя никаких результатов? — начал Астарот, смотря, как Рафаил тушил сигарету об урну и выкидывал ее. — Нет, — ответил он, мотнув головой. — Совсем ноль. Мои и не заботятся об этом. — То есть они тоже знают? — Да. — Рафаил сложил руки в карманы, посмотрев в сторону. — Ты о чем-то определенном хотел поговорить? — Я нашел антихриста, — торжественно сказал Астарот, запустив руку во внутренний карман пиджака, где лежал лист со всем важным из книги пророчеств. Поникший взгляд Рафаила, который демон не мог разглядеть в темноте, стал заинтересованным. — В книге это было, как я и думал… Рафаил, теперь мы можем остановить это! Однако Рафаил не поддался заразительной радости. Астарот томил с бумажкой, не показывал ее, ожидая слов ангела, будто сигнала. И Рафаил сказал: — Точно ли нужно останавливать это?.. Астарот застыл с приоткрытым ртом. Вопрос, словно лавина на скалолазов, обрушился на демона. — Это часть Божественного замысла, а мы всего лишь ангел и демон… Кто мы такие, чтобы останавливать это? — продолжал Рафаил, боясь посмотреть на Астарота. — Мы не ангел и демон, а архангел и герцог Ада. Да это и не имеет смысла! — Астарот убрал бумажку в карман. — Послушай, если мы этого не сделаем, то через несколько часов мир сгорит дотла. Ничего не останется, никого. Ни людей, ни ресторанов, ни твоих любимых цветов… Все только начало налаживаться, а конец перечеркнет это. — Не нам решать, что должно случиться, а что — нет, Астарот. Этому миру предназначено было сгореть! — Рафаил посмотрел на него и поджал губы. — С тобой что-то происходит, Рафаил, уже который день… — Астарот сказал это негромко, аккуратно. — Тебе угрожал кто-то из архангелов? Рафаил тяжело выдохнул. — Никто мне не угрожал. Я сам… Сам решил это! — Поменял свое мнение за несколько часов до Армагеддона?! Перечеркнул все, ради чего мы старались последние шесть лет? Ты точно уверен, что не хочешь останавливать? — Я не знаю! — не выдержав, крикнул ангел, подавшись вперед. — Я не знаю ничего, Астарот! Не знаю, чего хочу! Я думал, что знаю, но нет! — Он остановился, пытаясь отдышаться, успокоиться. — Все рушится. Не понимаю, как ты не замечаешь этого, Астарот. Только подумай: идти против своих сторон одним с пророчествами какой-то ведьмы, жившей триста лет назад, убивать антихриста и становиться номер один в черном списке Небес и Ада. Разве в этом наше предназначение? — Какая разница? Пусть даже так, но мы сделаем это для людей, Рафаил… — Убьем ребенка для людей? — повторил Рафаил, непонимающе склонив голову в бок. — Это смешно. — Да, просто убьем его, остановим Армагеддон и все! — Да ты идиот, Астарот! Я не собираюсь никого убивать! — Рафаил схватился руками за голову и закинул ее назад, сжимая челюсть. — Даже идиот бы не стал такое предлагать! — Это дитя Сатаны! Мы должны его убить, иначе он убьет все живое и нас в том числе, как ты этого не понимаешь?! — Я все понимаю! Не думай, что и я идиот! — Ну конечно! — Астарот фыркнул, сделав шаг вперед. — Значит, я сам убью его! — Ты? — усмехнулся Рафаил. — Ты не сможешь сделать это! — Еще как смогу! Рафаил хотел было усмехнуться, но Астарот выглядел серьезно. Ангел напрягся, цыкнул. — Знаешь… Делай, что хочешь! Мне все равно на тебя! — с упором кинул он, вскинув руку. — О нет, тебе не все равно, — прошипел Астарот. Словно игра на убеждение шла между ангелом и демоном. Игра, в которой не могло быть победителя: они оба знали правду. Больную правду друг о друге, что не имела место быть в этом мире, но существовала внутри них долгие годы. Негласная правда, секрет, больное место, на которое они бессовестно давили и могли бы продолжить это, но сил нет. Оказалось, эта рана не зажила за полтора века — кровоточила вновь. Рафаил опустил руки, посмотрел на сердитого Астарота. История повторялась — ангел ощущал это и чувствовал, что завершать ее будет еще больнее. Он сглотнул, неуверенно приближаясь к демону, который, видимо, хотел начать что-то говорить, но не смог. — Я всегда все делал для людей, — спокойнее сказал Рафаил. Он остановился на расстояние метра от демона. Близко, но именно эта дистанция казалась сейчас нужной. — Следовал наставлениям Богини, помогал, учил, лечил, думал, что делаю все верно, но я сбился с дороги. И разве это должен делать архангел, что делал я? Нет, это неправильно… Я сбился с верного пути… Завел дружбу с демонами, слился с людьми… Архангелы так не поступают… Но знаешь, что больше меня беспокоит? Я никогда не жалел именно об этом пути… Я жалел, что помогал людям. Они не просили, но я лечил, вследствие чего многие умирали, не дождавшись настоящей помощи. Когда я не рвался помочь, то помогал по-настоящему… И люди не умирали из-за меня. Поэтому я и открыл цветочный магазин, чтобы посвятить себя чему-то другому. Там я точно никому не навредил, но продолжил помогать, если меня просили, но это оказалось неправильно… Да что я за архангел такой?.. — Рафаил, — проговорил Астарот, чувствуя, как заныло в душе от исповеди ангела, — ты еще не понял, что нигде не написано, каким быть правильно, а каким — нет? Ты делал, что тебе сказали, как мог… Из всех ангелов ты самый правильный. — Как ты можешь судить других ангелов, будучи демоном?.. — Рафаил провел ладонью по лицу, почувствовав пульсировавшую венку на виске. — Я стал жить, хотя должен был существовать… Это неправильно. — Нет правильного или неправильного, Рафаил. — Астарот умолк, смотря на ангела. Взгляд дрожал и бегал по полу беседки, по лицу демона, что не мог понять запечатанную в нем боль. Казалось, она отчаянно хотела вырваться, но Рафаил сдерживал ее, пока мог, все годы… Астарот и представить не мог, что она настолько сильна, что ломала ангела. А она ломала. Била беспощадно, безжалостно по хрупкому ангелу, принимавшего ее как должное, как принимал сын Ее. Неужели они считали это правильным? — Не думай сейчас об этом и скажи: хочешь ли ты остановить Армагеддон? — спросил Астарот с мольбой. — Не знаю… Может, и хочу… — неуверенно говорил Рафаил, обняв себя за плечи, будто согреваясь. — Я не знаю, правда… Я и сам много раз думал над этим последние шесть лет и почему-то не сомневался, хоть и помнил о предназначении и сторонах… Когда я открыл магазин, то точно знал, что хочу этого. Мне нравилось. Я начал жить по-настоящему, Астарот, — Рафаил улыбнулся краешком губ, неуверенно, но улыбнулся, — но сомневался, как и сомневаюсь сейчас, а все потому, что ранее поступки мне диктовали другие, пока не увидел картину полностью… Видел ли я ее раньше? Да, видел. И думал, что так и должно быть. — И чего ты хочешь именно сейчас? Рафаил посмотрел на Астарота и поджал губы. — Улететь. Далеко, к звездам… Подальше отсюда, чтобы стороны не нашли! — Он с надеждой смотрел на демона, не скрывавшего удивления от сказанного. Улететь? Рафаил действительно хотел этого? Сам хотел? И видел в этом выход — в побеге от проблем? Астарот слабо верил в его идею… Куда не беги — везде найдут. Это игра, где козыри точно были не у них. — Рафаил, ты снова бежишь… — проговорил Астарот, потерев переносицу. — Да, и предлагаю и тебе со мной! — Рафаил развел руки в стороны, мол, соглашайся, это шанс, эта надежда, это то, в чем он уверен. — На любую звезду, какую захочешь! Альфа Центавра, кстати, особенно прекрасна в это время года! — Сбежим?.. Это невозможно, абсурдно… Если мы оставим стороны, то стороны не оставят нас. Они найдут нас в любом случае, — говорил Астарот, не веря, что Рафаил предлагал подобное. Бежать… Манящее предложение звучало обреченно. — Пожалуйста, Астарот… Это единственное, чего бы я хотел… Плечи Рафаила опустились, как и кончики бровей, будто он и сам понимал необдуманность предложения, но верил в его правильность и поддержку Астарота, однако… — Мы не можем бежать от войны, ангел… Она застанет нас. Мы не сможем убежать, — произнес Астарот, и Рафаил выпрямился, сделал шаг к нему и остановился, сделав глубокий вдох. — И остановить Армагеддон тоже не сможем, — наотрез сказал он. — Видишь, я сказал, чего хочу сам, но тебе это пришлось не по нраву. Зачем тогда спрашивать, если отвергаешь все другие варианты? — Потому что твой вариант никак не спасет мир… — Но он спасет нас! — Рафаил угрожающе ткнул пальцем ему в грудь, пристально посмотрел в глаза. — Несколько лет, дней, часов — неважно, какая будет отсрочка, но и этого может быть достаточно! — Достаточно для чего?.. — неуверенно спросил Астарот и сглотнул, смотря на палец ангела. — Это уже не имеет значения, потому что я собираюсь улететь сегодня же сам. Навсегда. А ты и оставайся на этой бессмысленной войне! — Рафаил убрал руку от демона и сжал ее в кулак, делая глубокие вдохи и дрожащие выдохи. — Удачи! — И развернулся, удаляясь от Астарота. — Ты не можешь убежать! — обреченно крикнул вслед Астарот. — Рафаил! Тебе некуда бежать!.. Ты постоянно убегаешь. Рафаил! Однако Рафаил не оборачивался, спускаясь уже по ступенькам беседки. — Мы же друзья! — крикнул демон. — Друзья? — Рафаил остановился. Развернулся к нему и застыл с непониманием, словно его отвергли. — Какие мы друзья, Астарот?.. — Мы… — Астарот отвел взгляд, прикрыл глаза. — Мы столько лет шли вместе, Рафаил… Нам нельзя общаться как ангелу и демону, но мы делаем это, потому что… мы друзья. Друзья хотя бы сейчас, пока стороны не обозначили свои границы в битве и не лишили нас этого… Или до последнего, до Страшного суда, перед которым мы предстанем вместе… Рафаил вновь подошел к нему, заметил быстрый печальный взгляд демона и вздохнул. — Вместе? — сказал Рафаил, чуть склонив голову в бок. — Вместе, — подтвердил Астарот, сделав несколько шагов навстречу, и протянул ладонь. Рафаил смотрел на нее, сведя брови. — Сейчас ты протягиваешь мне руку, но не заберешь ли ты ее завтра, даже если не хочешь этого?.. — Нет, не заберу. — Это не одобрят наши стороны… — Мы на своей стороне, ангел. — Астарот посмотрел на него и встретил ответный взгляд, выражавший каплю сомнения, неуверенности, но вопреки этому Рафаил протянул свою ладонь. — Это последнее, что осталось у нас. — Это так глупо, — с беззлобной усмешкой проговорил Рафаил, слегка улыбнувшись, и повернул голову в сторону, до боли закусив губу, сдерживая дрожь, но Астарот все равно почувствовал ее. — Не спорю, — так же усмехнулся Астарот, опустив взгляд на ладони. После недолгого молчания он продолжил: — Я не брошу тебя завтра… Буду рядом и не допущу, чтобы тебя тронули… Даже если стану предателем… Пока он говорил, отпускал ладонь ангела, чтобы скрепить пальцы. И делал это демон аккуратно, боясь, что навредит, будто касался хрупкого хрусталя, дорогого его сердцу. Скрепив пальцы, он повернул руки так, чтобы нежно прижать тыльную сторону ладони ангела к своей груди, и не заметил, как поглаживал его. — Астарот, — шепотом проговорил Рафаил, посмотрев на демона. И ангел почувствовал, что так все и было. Страх перед сторонами исчез, словно и не было. Только дрожь прошла по спине, взгляд забегал по лицу демона, и привычная ноющая боль в лопатках успокоилась. — Прости меня, — проговорил Астарот, сглотнув и опустив взгляд. — Я не смог защитить тебя тогда… — Это прошло… — легко сказал Рафаил и положил свободную ладонь на щеку демона, поднимая его взгляд к себе. — Теперь я знаю, что ты не желал мне зла… И улыбнулся, так нежно и спокойно, что Астарот потерялся в чувствах и взгляде янтарных глаз, в котором вновь заиграли звезды. Какой диалог вели они на этот раз — неизвестно. Что-то важное происходило между ангелом и демоном, чему определения они бы побоялись дать раньше, но, казалось, каждый сделал это для себя именно сейчас. О важном нельзя молчать — но им можно. Сейчас — можно. Они прижались лбами и стояли так, прикрыв глаза и не замечая наступавшего рассвета, что разливался розово-оранжевыми красками по темному ночному небу, гаснувших звезд. В тишине был покой, и покою этому приходил конец. В самой обычной деревушке Тадфилд, в самой обычной семье видел третий сон необычный ребенок, Адам Янг, начитавшийся перед сном газет об экологии и Атлантиде, даже не подозревая, что станет причиной утренних новостей.