Так мощно дрогнул пасмурный провал, Что я подумал — мир любовь объяла, Которая, как некто полагал, Его и прежде в хаос обращала. Данте Алигьери, «Божественная комедия»
Они разошлись просто, но, казалось, все стало лишь сложнее. Астарот знал, где искать антихриста. Нужно было лишь узнать точный адрес, имя и выехать — пара маленьких, казавшихся простыми деталей. Они незначительно отдаляли от цели, а точнее, отдалял телефонный звонок. Астарот дождался утра, чтобы не тревожить никого ночью, но не звонил — смотрел на протянувшийся вдоль темной глянцевой поверхности светлый блик от света лампы и думал о звонке вовсе не в деревню Тадфилд. Демон нерешительно взял гарнитуру, набрал заученный номер, приложил к уху и услышал первый гудок. Он был длинным и звонким, эхом отразился в сознании и рассеял дымку, плотно окутавшую разум несколько часов назад, примерно в тот момент, когда в его ладони была ладонь ангела. Что он делал? Безумство. Обдумал ли это надлежавшим образом? Непонятно. Астарот просто не мог больше молчать. Точнее, чувствовал, что больше нельзя. Сколько им еще уготовлено? Как бы сильно он ни надеялся на успех, шанс на неудачу по-прежнему оставался, да и никуда бы он не делся. И что бы им принесла эта неудача? Войну. Гибель. Но страшнее казалось расставание в незнании самого главного, важного, скрываемого столько веков даже от самих себя. Цена одних лишь слов ранее казалась большой, сейчас — абсолютно незначительной, ведь должна остаться между ними, стать маленькой тайной, оглашенной в последний момент, когда ничего больше не осталось. И вряд ли это внезапное желание можно было списать на самоуверенность. Ни на что его нельзя было списать. Астарот чувствовал внутреннюю дрожь. Скрывал, крутя между пальцев тонкую ручку. Покусывал щеки изнутри. Глубоко дышал. Гудки продолжались. «Может, оно и к лучшему?» — сомневался демон. И нет, не сомневался в своих будущих действиях. Сомневался в звонке, ведь Лилит… Он прокручивал возможные варианты диалога и готовился к худшему его исходу: смехе и обвинении в наивности, словно она могла так поступить с ним… Но почему не могла? Кто его убедил в этом? А в обратном?.. Наверное, он сам. Но Астарот не был уверен: то ли он чувствовал по отношении к ангелу? И тут же рассеивал сомнения. То. Самое то. Сам убеждался не раз. Сам опровергал это. Сам перевирал. Сам обманывался. Сам, сам… Да что демон знал об этом? Ничего! Не мог он ничего знать, ведь был лишен этого, падая в бассейн с кипящей серой, обжигаясь ей. Но чувствовал — остро, отчаянно. Оно странной недомолвкой лежало на нем долгие века, тяготило общение и любое взаимодействие, двигало на необдуманное, рискованное, но желанное. Простое слово. Просто сказать. А дальше — исчезнуть и пытаться самому, ведь Рафаил хотел улететь. Астарот не был готов отпустить, не сказав главного. — Да? — послышался тихий голос Лилит. Астарот выронил ручку и выровнялся, сильнее прижавшись ухом к динамику. — Лилит? Это Астарот. — Я уже поняла. Привет. — Она говорила нарочно тихо, быстро. — Что-то случилось? Я слежу за курьером и Загрязнением. — Ты выследила всех всадников? — не требовательно, а удивленно спросил он. — Почти. Осталась Смерть и все. Быстрее, пожалуйста. Астарот призадумался, посмотрев на лежавший напротив предположительный номер телефона антихриста. Лилит выследила всех — это же просто прекрасно! Всадники не зависели ни от Рая, ни от Ада. Они должны встретиться в оговоренном месте и направиться к настоящему антихристу, а не фальшивому, которого выслеживали ангелы и демоны. Точно! Все проще, чем было раньше! Астарот заулыбался, откидываясь на спинку стула, и на секунду забыл об истинной причине звонка. — Лилит, ни на шаг не упускай их из виду. Они-то и приведут тебя к нему, а дальше сообщишь нам, и все! Как там люди говорят… Дело — шляпа? — Дело в шляпе. — Да, именно! — Астарот самозабвенно улыбался. — Мы тут же приедем поставим точку в этом дне… Правильнее, наверное, сказать многоточие в истории людей. Но ты поняла, да? Лилит молчала. Астарот облегченно вздохнул и услышал копошение: — Пожалуйста, не говори, что вы с самого начала посылали меня именно за этим, а сами ни черта не делали! — слегка повысив тон, сообщила она. — Я хотела ограбить курьера, Астарот!.. — Нет! Я только что до этого додумался! — уверял ее Астарот. — Все тогда намного проще! Ты незаменима, Лилит. Послышался довольный смешок. — Я знаю, Астарот. — Чувствовалось, что эти слова она произнесла с улыбкой. — Ты только поэтому позвонил? Радость от внезапного озарения и вновь полученного туза исчезла после слов демоницы. Верно, он совсем не за этим звонил, но будто нарочно оттягивал разговор, заговаривал себе зубы, чтобы только унять дрожь и неуверенность, нерешительность, напитаться храбростью и правильнее спросить это. — Что-то случилось? — вновь повторила она более твердо. — Говори, Астарот. Я же волнуюсь. И тороплюсь. — Ты же демон? — спросил Астарот, только после понимая, какой нелепый вопрос только что задал, но нужно было с чего-то начать, даже с такого глупого. — Демоница, да, — только и ответила Лилит. Сухо, как показалось Астароту, словно недовольная тратой ее времени на таком ответственном поручении. — Но ты была человеком… «Угу», — получил он в ответ. Молчание затягивалось. Лилит не спешила прерывать его. — Это в корне все меняет, я понимаю, но… — «Но» застряло в горле, как ком, перекрыло заготовленный заранее вопрос, содержавший одно простое и обыденное для людей, но сложное, недозволенное для демона слово. Его ведь так легко произнести: один раз удариться языком о небо, сомкнуть губы и легко выпустить последний мягкий слог, подобный ветру весной. Но это оказалось сложнее. Ему пришлось запнуться, закрыть глаза и склонить голову вперед, будто закрываясь от реакции, которую он бы все равно не увидел. Нужно сказать. Удар. Сомкнуть. И выпустить, — Лилит, когда ты стала демоницей, ты… любила Люцифера так же? — Ты же знаешь, что он покорил меня обещаниями. Это прошло в тот момент, когда я поняла обратное. Можно сказать, очень быстро, потому что он запер меня в темнице и лишил всего, что обещал… Она внезапно остановилась. Слушая ее, Астарот открыл глаза и вновь облокотился о спинку стула, поняв, что суть вопроса ей осталась непонятна. Лилит не любила вспоминать о Люцифере и том времени, но ни о ком больше Астарот не мог спросить, ведь не знал: было ли такое у Лилит и после? Маловероятно. С Люцифером точно было, а именно это и нужно было знать ему как демону, но вопрос свернул не в ту сторону, а возвращать пришлось бы прямым упоминанием ангела. Астарот боялся. А Лилит словно все поняла в появившемся молчании. — Да, Астарот, — также тихо, но спокойно ответила она. — Только не пойми неправильно те мои слова… Просто не было другого выбора. Отголоски этого чувства до сих пор есть… Они будут со мной всегда, и это мое проклятье. Я пыталась полностью избавиться, а получилось лишь немного заглушить. — Ты же его ненавидишь сейчас, — сказал он. Голос надломился и стал тише. — Если есть большая ненависть, то была большая любовь, мой дорогой, — успокаивающе продолжала она. — Для демонов естественна ненависть, потому что она тоже сильное чувство и порой заглушает собой все остальные. — И тебе было не страшно с этим чувством? — Нет. — Послышался шум ветра от передвижения. Астарот вздохнул. — Загрязнение готово. — Хорошо… — произнес он, словно не поняв сути сказанного или же оно совсем не волновало. — Удачи тебе, — томно проговорила она, и раздался длинный гудок.***
Лилит не глядя положила телефон в карман и вышла из-за кустов, за которыми пряталась весь разговор с Астаротом. Седой, в абсолютно белой, но грязной одежде всадник покинул скамейку. Насчет Смерти Лилит не переживала: так или иначе, этот всадник готов всегда. Следить за ним бессмысленно, а вот за Загрязнением стоило, и еще как: Астарот и правда додумался до хорошей вещи. Теперь же Лилит оставалось просто направиться за всеми всадниками и держаться на хвосте, аккуратно и без подозрений. Ей повезло угнать байк несколько дней назад. С ним дорога была куда проще, тем более побольше времени на восстановление сил, которые сегодня ой-как пригодятся. К сожалению, подавлять свою энергию становилось все сложнее и сложнее, из-за чего и ехать за Загрязнением нужно было на очень большой дистанции. Но и это казалось сущим пустяком: внутри демоницы разливалось тепло от звонка Астарота, его идеи и слов… Лилит трепетала, радовалась и не скрывала этого. Черт, да она бы сейчас и направилась к ним, но обещала четко быть с всадниками. Белый оставил свой байк рядом с двумя похожими, отличными только по цвету, и вошел внутрь бара. Лилит еще не до конца освоила это средство передвижения, отчего, вставая с него, чуть не уронила его на остальные байки, запустив принцип домино. Все обошлось. Лилит вздохнула и потуже завязала хвост. Четверка в сборе. Все внутри. Ей казалось, что это успех: за столько дней никто не заметил ее, даже сейчас. «Ловко, хитро, умело», — поощряла себя демоница, отходя за угол заведения, чтобы ее точно не заметили, и достала мобильный. После разговора с Астаротом прошло достаточно времени, за которое он мог бы добраться до цветочного магазина. Огоньки радости и искры предвкушения блуждали по темным уставшим глазам, отражавших экран смартфона. Она сначала думала позвонить Рафаилу, но поняла, что может быть слишком не вовремя. Решила написать — это беспроигрышный вариант всегда. Хотелось узнать, будто невзначай, «как дела?», а дальше — что бы мог утаить от нее Рафаил? Ну, если все же и утаил, то она бы этого долго не прощала. Но, только начиная набирать сообщение, она вовсе не заметила приближавшиеся шаги. Зато заметила, как цифровое устройство, твердое, почти новое, нагрелось. И экран потух. — Чертовы машины! — рявкнула она, потрусив его в воздухе. — В самый неподходящий момент!.. — Лилит… Лилит выронила от ужаса телефон. Вдоль экрана прошла трещина, но это уже не волновало. Хуже были четыре контрастные фигуры сбоку. — Ужас ночи, ночной дьявол, — продолжил низкий мужской голос. Лилит развернулась. — Никто бы не назвал ужасом ночь, проведённую со мной, — только и смогла проговорить она, чувствуя, как от страха леденели конечности, а попытка отшутиться никак не помогла. — А я думала, что это слухи, мол, тебя выпустили из клетки на землю, — усмешливо произнесла Багряна, она же Война. — А ты все же тут. — Всю дорогу было ощущение, что меня преследуют. — Загрязнение сложила руки на груди, презрительно смотря на Лилит. — Тебе повезло, что мы заняты, — кинул Соболь, он же Голод, и оглядел братьев-всадников, а после трое, стоявших спереди, развернулись назад, к тому, чье лицо было скрыто шлемом. Смерть. — Не нам с ней возиться. Лилит нервно сглотнула и, собрав кроху энергии, была готова переместиться куда угодно отсюда, хоть на Северный полюс, но не смогла. Кто-то звонко рассмеялся. Лилит попыталась убежать, но, сделав шаг, от нее остался лишь разбитый на земле телефон.***
До конца света оставались считанные часы, а Астарот думал совершенно о другом. Он шел по оживленным, жарким улицам, понимая, что собирается сделать. Причем необходимость в этом была настолько четкой, что не подвергалась никаким сомнениям. Одна только мысль о возможном прощании без этих слов толкала вперед. Это нужно сделать сейчас, пока все тихо, пока ни Рай, ни Ад не пришли за ними, пока тяжелое «прощай» не стало точкой между ними. Осознание тонкими проблесками появлялось в голове Астарота, как утренние лучи сквозь темные шторы. Их бы резко раздвинуть по разные стороны, чтобы ослепнуть от яркости, ясности, чтобы точно понять свои намерения и желания в этот момент, но он не мог. Шел, вторил свою цель: «Я скажу ему». И что же скажет? Глупую, наивную правду, что не могла больше тревожить его. Скажет… Да что же он творил? Ему бы наконец сказать Рафаилу об антихристе, о найденном в пророчествах, о новом поручении Лилит и отправиться в Тадфилд, точное место сегодняшнего главного действия, а он… Как нарочно он гнал эти мысли, повторяя одну заевшую, как старая пластинка. Людей все меньше и меньше. Астарот был близок к месту, где скажет, где будет их точка невозврата. Шаги медленно теряли свой напор, твердость. Ветерок подул в приоткрытое окно и шевельнул штору, впустил больше света. Он просто скажет об этом? Вот так, в последние часы, не имея дурных намерений, желаний, не представляя, какой будет реакция? Но как-то и неважно это становилось. Отвергнет — ничего, такова природа демона, быть вечно отвергнутым. Посмотрит последний раз в янтарные глаза, скажет «прощай» и уйдет, исчезнет навсегда, чтобы не появилась отвратительная неловкость и более длинная дистанция, найдет антихриста с Лилит, остановит его и даст миру второй шанс, чтобы ангел жил в нем, как хочет. Сам. А если не отвергнет?.. Как глупо надеяться на такое… демону. Но все же?.. Нет, не знал Астарот, что скрывалось за этим «но все же». И не думал. Еще одна мысль, которую обходил он подобно идущим навстречу людям. Цветочный магазин был пуст. По крайней мере, Астароту так показалось, когда он зашел, погруженный в мысли, не обратив внимания на не до конца закрытую дверь. — Рафаил? — нерешительно позвал он, проходя глубже и всматриваясь между разросшимися деревьями и цветами. Никого. Может, это знак? Судьба так уготовила момент, дав шанс одуматься на месте? Нет, Астарот пришел сюда с этой целью и эту цель не оставил. Рафаил не мог далеко уйти, а значит, скоро должен вернуться. Всего лишь подождать еще немного… Минуты и только. Потерев переносицу, Астарот тяжело вздохнул. Сейчас, да, но как? Простое ведь слово, уже говорил его сегодня Лилит и не обжегся же. Но то Лилит, а это Рафаил… И мяться перед ним, бубнить не хотелось. Демон надеялся, что скажет это быстро, как-то же «привет», но даже сейчас это казалось сложнее. Значит, начнет издалека, дав себе еще немного времени и, возможно, дав хотя бы тонкий намек на будущее признание. Решительность падала, уверенность — тоже. Особенно, когда тихо открылась дверца магазина. — Что ты здесь делаешь?! Астарот в непонимании свел брови, посмотрел вперед, не оборачиваясь к вошедшему, ведь этот голос… Это не Рафаил. Это не его энергия. Астарот развернулся и машинально сжал кулаки. — Ты… — Михаил, неожиданная встреча, — проговорил Астарот, зло смотря на архангела. — Я бы сказала слишком ранняя встреча, — говорила Михаил, застыв на входе. — Где Рафаил? — Я понятия не имею. — Ты говоришь это, стоя в его владении, где его самого нет? Не кажется ли тебе это странным? Астарот в легком непонимании склонил голову и разжал кулаки. — Именно так, — кинул он, не сводя презрительный взгляд. — Что ты здесь делаешь? — Я? Что здесь делаю я? Выполняю прямые обязанности! Рафаил нужен на Небесах, но его до сих пор нет! — выпалила она, фыркнув. — Но почему я отчитываюсь перед демоном? Меня больше волнует, что здесь делаешь ты. Астарот нервно сглотнул. Какую ложь ему придумать? Что сказать, чтобы не подставить ни Рафаила, ни себя? Безусловно, только лгать, но идеи никак не приходили. — Что ты с ним сделал?! Где он?! — Лицо Михаил искривлялось гневом, а Астарот почувствовал, как легко стало: Михаил сама додумала ситуацию. Ужасную, но хоть какую-то! — Пытались мы уберечь Рафаила от тебя, а он ослушался вновь и вот… Пропал, если не пал от рук демона… Еще и не на поле битвы как воин, а среди людей как наивный трус! Астарот молчал. — Ты начал войну раньше положенного, демон, — прошипела Михаил, делая уверенные шаги к нему. — Кто помогал тебе? — Я здесь один, — сухо кинул Астарот. Расстояние все сокращалось. — Не ври. Я чувствую, что не один. Но Астарот не придал должное значение словам — фыркнул и скрестил руки на груди. — Молчи… Все равно твои дни сочтены, — она сказала это и остановилась буквально в полутора метрах от демона, пошевелила пальцами и подняла руку, будто замахиваясь, но остановилась: дверь вновь скрипнула, пропустив гул улицы и светлую фигуру. Астарот заметил за ее плечом Рафаила. Стоявший перед ним архангел развернулся назад, не опуская руку. — Михаил? — неуверенно проговорил Рафаил, а затем заметил Астарота: — Астарот?! — Брат, ты жив! — облегченно выронила Михаил. — Конечно, что со мной могло сделаться… — Этот демон пришел по твою душу! — прервала Рафаила Михаил, грозно указывая на демона позади пальцем. Астарот фыркнул. Рафаил притупил взгляд, смотря то на одну фигуру, то на другую. — Я рада, что ты в порядке! — И обернулась к Астароту. — Хвали Всевышнюю, что Рафаил жив, иначе бы ты разделил его судьбу. — Какую судьбу, Михаил? — Рафаил неуверенно сделал шаг к ней и приподнял ладони, будто успокаивая. — Что вы тут делаете? — Я пришла за тобой, как что? — Михаил вновь развернулась к Рафаилу, опустив руки. — Нам пора. Осталось несколько часов. — Да я же сказал, что сам приду, — со злобой кинул Рафаил и потер переносицу. — Пожалуйста, давай разойдемся сейчас, я изгоню… этого демона и явлюсь на Небеса. — Нет, больше никаких отсрочек. Пора, — не шла на компромисс Михаил, протягивая ему одну ладонь, а другую вскидывая вверх. Под архангелом появилось светившееся поле, вихрь от которого свалил несколько цветков, жаром прошелся по лицу демона, отчего тот сделал шаг назад. — Пойдем, — звала она Рафаила в круг. — Оставь падшего, с ним решим потом, — и многозначительно кивнула. Астарот поймал быстрый, испуганный взгляд Рафаила, что тут же вернулся к Михаил, и ангел отрицательно закивал. — Не могу сейчас! — Можешь! Что за прихоти? Тебе это нужно! — Михаил, десять минут, прошу. И я приду сам, честно, — почти молил Рафаил. Астарот видел, как безысходность и печаль овладели его взглядом. Но Михаил стояла на своем. Круг светился под ее ногами, Астарот бросал на него опасливые взгляды. Ему нужно было уходить. С самого прихода Рафаила нужно было исчезнуть, но он отчего-то продолжал стоять, слушать то, что не должно его касаться, и понимать: не скажет. Да и неважно это стало вдруг. Сейчас Рафаил мог исчезнуть, так ничего и не узнав. И следующая встреча состоялась бы только на поле последней битвы… Но оно и лучше: видимо, Астарот должен нести это бремя до конца сам. — Живее, — торопила Михаил, теряя терпение. Рафаил еще раз быстро посмотрел на Астарота и вздохнул, будто ждал его кивка, мол, иди, это правильно, это нужно. И, не дождавшись, пошёл, но остановился. Почему? Причиной этому стало что-то внутри, что нажало на тормоз, или внезапное «черт» демона? Видимо, все сразу, ведь после этого Астарота не только ткнули в спину, но и силой развернули, заставив неосознанно сделать шаг назад. — Это еще кто? — сказала Михаил, непонимающе оглядывая возникшую будто из ниоткуда фигуру мужчины, яростно смотревшего на всех присутствовавших. — А вы что тут забыли? — чуть ли не прорычал Астарот. Это был тот назойливый, противный старик, пару дней назад доказывавший, что Рафаил — это она, и что «она» — ведьма. — Шедвелл?! — ужаснулся Рафаил, собираясь подойти, но вновь остановился, понимая, что не сможет сделать этого, не зайдя в круг. — Да у вас тут шабаш! Ведьмовской шабаш! На самой груди пригрели таких тварей! — кидал он, то ли скалясь, то ли безумно улыбаясь. — А я все знал! И кто теперь сумасшедший? — Вы и есть сумасшедший! — говорил Астарот. — Зачем вы сюда влезли?! — Как вы здесь вообще оказались?! — Рафаил грозно смотрел на него, видимо, пребывая на пике ненависти к этому человеку. Но Шедвелл не обращал внимания на слова — злорадно смотрел на них, тыкал Астароту в грудь. — Я вас сейчас всех здесь отправлю восвояси, в Ад! — Нас, в Ад? — не поняла Михаил, вопросительно посмотрев на Рафаила. Тот лишь вздохнул и махнул в ее сторону рукой, мол, потом объяснит. — У меня есть книга, есть свеча! — Он указал на книгу в руке, достал свечу из кармана и угрожающе продемонстрировал им, не вызвав никаких новых эмоций. — Готовьтесь к мести! — У вас бред! — говорил Астарот, а Шедвелл игнорировал его. Он начал читать молитву, тыча в демона книгой по уходу за домашними растениями, в которых Астарот узнал одну из тех, что хранились у Рафаила дома, на втором этаже… — Изгоняю вас! — И с силой толкнул Астарота назад, но тот хотел было схватить его за руки и самому уже оттолкнуть сумасшедшего, однако не смог. Рафаил с криком кинулся к двум фигурам, заключенных в круге, но они тут же исчезли, а Шедвелл, изумленный, с приоткрытым ртом смотрел на них, затем на свои руки. — Мистер Шедвелл, вы… вы… — начал Рафаил, бешено смотря на того, — идиот! Полнейший идиот! — Страшно, ведьма? — ехидно усмехнулся Шедвелл и направил книгу со свечей на него. — Готовься теперь и ты! — Да пошли вы к черту! Шедвелл по второму кругу начал тараторить молитву, теперь приближаясь к Рафаилу, однако Рафаил перестал реагировать на него: Астарот попал в круг и исчез с Михаил. Куда? Неизвестно. Какой еще демон попадал в ангельское свечение? Да никакой! И неизвестно, что теперь с ним. Руки задрожали. Он повторил жест Михаил: взмахнул рукой вверх и исчез, а Шедвелл, еще шире раскрыв рот, изумленно смотря на свечу, книгу и свои руки, показавшиеся ему самой настоящей реликвией и самым настоящим оружием. Магазин опустел. Шедвелл покинул его не сразу, но на выходе с громким, довольным хлопком закрыл дверь и слишком быстро зашагал прочь, напоследок посмотрев в широкое окно, сквозь которое виднелись тонкие, яркие струйки пламени.***
Оказалось, в комнате довольно приятно пахло травами, лавандой и… яичницей? Ньют потер глаза и по привычке протянул ладонь к прикроватной тумбочке, пытаясь найти очки, но вместо них нащупал стакан, прямоугольную коробку, заполненную листами. Привстав, он сощурился: все размытое, видны лишь очертания предметов. Аккуратно поводив ладонями по столу, он нашел свои очки и надел на переносицу. — Точно, я же не дома, — прошептал он и увидел на столе кружку с еще теплым чаем и тарелку с яичницей и зеленью. Улыбка сама появилась на лице. Приятно и неожиданно получить завтрак в постель от совершенно незнакомого человека… И где она? Анафема, кажется. Нужно обязательно сказать ей «доброе утро» и поблагодарить за лечение. Особенно — за гостеприимство и чудотворные лекарства, от которых он долго проспал и не чувствовал никакой боли, недомоганий от аварии. Но Анафемы не было. Не пришла она и спустя пятнадцать минут, когда с завтраком было покончено, поэтому Ньют решил сам найти кухню и помыть грязную посуду. Это не заняло много времени и сил: дом хоть и был большим, но заблудиться не получилось, хотелось сделать приятно, отблагодарить хотя бы таким образом. Погрузив посуду в раковину, он открыл воду, взял губку и добавил немного моющего средства. Когда с этим было покончено, понял, что нужно все-таки найти хозяйку. И поиски тоже не заняли много времени: окно выходило в цветущий двор, где на лавочке, склонив голову, сидела Анафема. Она расстроена? Из-за чего? Ньют слишком задержался? Но он не напрашивался… Пульцифер почувствовал себя виновато из-за увиденного. Анафема тихо вздрагивала. — Дура, дура… Черт, да как такое возможно, — слышал он тихие всхлипы, осторожно подходя со спины. Словно услышав его, Анафема убрала руки от лица, перед этим смахнув слезы и надев очки. — Доброе утро, — проговорил он, встав рядом и улыбнувшись. Идиот, какое доброе? Он тут же откашлялся в кулак и сел рядом. — Прости, ты чем-то расстроена… — Нет, ничего такого… Доброе утро, Ньют, — и улыбнулась ему в ответ. — Ты позавтракал? — Да, спасибо огромное. И помыл посуду. И спасибо, что помогла вчера. — Пустяки. Так было нужно. Ньют вопросительно посмотрел на нее. Чувство долга? — Ты врач? — спросил он, положив ладони на колени. — Я? Нет, — отмахнулась она. — Предпочитаю называться ясновидящей. — Ого, — только и проговорил Ньют, настороженно отведя взгляд. Все его вещи остались в сумке, а сумка — в машине. Черт, и что говорить Шедвеллу, когда вернется? До усадьбы он ведь так и не доехал, а это полный провал. Что его ждет? Выговор? Наказание? Хотелось надеяться, что Шедвелл поймет ситуацию и простит неопытному рядовому такой казус. — Твоя машина в порядке, вещи я перенесла в коттедж, — словно прочитав его мысли, уверила Анафема и посмотрела на Ньюта. — И я знаю, что ты из армии ведьмоловов. Ньют поправил очки и резко посмотрел на нее — спокойную, уверенную. И не страшно? — Я ничего и не собирался делать тебе… — Я знаю. — Анафема встала. Только сейчас Ньют заметил осколки разбитых горшков под ее ногами. — У тебя что-то случилось? — повторил он, подняв взгляд. — Книга пропала… — Анафема тяжело вздохнула. — Агнесса предупреждала о тебе, поэтому, думаю, тебе можно о ней сказать. — Агнесса? — не понял он. За ним следили? Авария была подстроена? — Моя прапрапра- и еще несколько прабабушка. Понимаешь, с давних времен по женской линии в нашей семье ведьмы. Я тоже, но не подумай плохого. Никаких бед мы не причиняем, — говорила Анафема, строго смотря на Ньюта. Почему-то не верить он не мог. — Перед тем как ее спалил заживо твой предок, Не-прелюбоди-сотвори Пульцифер, она написала книгу пророчеств, ведущих к сегодняшнему дню. И мне велела остановить этот день, но я потеряла книгу! — А что должно произойти сегодня? Анафема посмотрела на него и удивилась. Видимо, на эмоциях забыла сказать о самом главном: — Сегодня Конец света. И лучше уже пройти в дом. Скоро погода начнет портиться. Ньют онемел от шока, пошел за ней. Юноша еще долго отходил от шока, пытаясь в таком состоянии усвоить всю навалившуюся информацию, ощущавшуюся первые минуты неправдоподобной сказкой, но дальше все больше и больше казавшейся реальностью. Новости с раннего утра трубили об Атлантиде, всплывшей со дна океана, первом контакте с ее жителями, кракене, взбунтовавшемся не по-детски. И все было знамениями этого дня. Анафема уверяла, что это лишь начало. Дальше — хуже, и чтобы не стало совсем плохо, им нужно повлиять это. Им, обычным людям, остановить ребенка Сатаны! Бред, но Ньюта воодушевлял этот бред. Новый шанс сделать что-то значимое — такой ему казалась эта ситуация. А в мире и правда происходили неправдивые вещи. Но никто, никто не вспомнил об их истинной значимости, будто нарочно. С Адамом происходили изменения. День начался обычно, продолжился бы так же, но голоса в голове, настойчивый шепот и призывы к действиям сложно было контролировать. Да и вряд ли ему хотелось этого, ведь сама сущность давала о себе знать, пробуждалась из недр, некогда закрытых человеческой сущностью, чтобы обрушиться на все живое, напитать его мощью, ненавистью и властью. Разум Адама совсем детский, незрелый, и влиять на него легче. Это было на руку всем силам — силам света, тьмы, но никого из них не было сейчас поблизости. Все готовились к призыву, началу войны. Поэтому и не выпускали никого обратно. Рафаил сделал из ладони козырек над глазами, закрываясь от невозможного яркого света настоящих Небес. Белые стены, пол, но темное небо над головой — абстрактная картина, которую дополнял ряд ангелов. — Ты опаздываешь! — крикнул ему ангел с папкой-планшетом в руках и округлил глаза — то ли от удивления, то ли от злобы. — Рафаил, из чина архангелов, ангел Начал, создатель и хранитель вселенной. — И быстро поклонился. — Я еще собираюсь вернуться на землю! Мне нужно найти Михаила и еще кое-кого… Мне нельзя здесь оставаться! — уверенно крикнул он, заметив десятки взглядов ангелов и приготовленную форму. — Меня предупреждали, что ты можешь это сказать. Твое место не в этом ряду, здесь обычные ангелы, — говорил ангел-Интендант, как понял Рафаил. — И вернуться все равно не получится. — Что?! — Твое физическое тело было отобрано во избежание побега. Мы все продумали. — Бред! Вы не имели права! — А ты не имел права задерживаться, Рафаил! При всем уважении к твоему статусу, тебя не выпустят. — Где остальные? Мне нужно их видеть! — не унимался Рафаил, подходя ближе. — Сейчас придут. — И развернулся, а после протянул идеально сложенную форму, похожую на военную, но включавшую килт и шлем, как в давние времена у людей. — Снаряжайся. Ты тоже боец. — Не буду! — протестовал Рафаил, протягивая форму обратно. — Где Михаил?! — Рафаил! — услышал он громкий возглас сзади и резко обернулся. К нему навстречу шли Гавриил и Михаил. Рафаил не стал их ждать — сам сократил расстояние, грозно смотря на архангелов. — Я же говорила, что тут же явится, — хмыкнула Михаил, гордо приподнимая голову. — Хорошая работа, Миахил, спасибо тебе, — сказал ей Гавриил и посмотрел на Рафаила. Рафаилу вдруг резко захотелось ударить по его серьезной, надменной роже. — С возвращением… И прости, что без тела. Безопасность, сам понимаешь. — Где он? — злобно кинул Рафаил, смотря на Михаил, что поджала губы. Делала вид, что не понимает, игнорировала… — Где он, я спрашиваю! — На Небесах его нет. Неизвестно, где он, — процедила она сквозь зубы и сделала шаг назад, когда Рафаил угрожающе поднял палец вверх. Гавриил спрятал Михаил за своей спиной и схватил Рафаила за запястье, убирая руку в сторону. — Ты пытался причинить вред брату? — спросил Гавриил, презрительно сощурившись. — Вы забрали у меня физическое тело! Хуже этого вреда я и представить не могу! — Пойми же, это для твоей безопасности… — Отпустите меня! И верните тело! — Вернем и выпустим, но только когда все начнется. Сделаем это сейчас и неизвестно, что ты сделаешь. Бунтовщики нам не нужны, — выдал Гавриил. Рафаил закинул голову назад и потер виски, отходя от них. Все потеряно: тело, надежда, Астарот. Его заманили в ловушку, манипуляцией заставили вернуться, хотя Рафаил, если бы подумал хоть немного дольше, понял бы это! Ну что бы стало с демоном в ангельском кругу? Его бы отправило восвояси, но никак не на Небеса! Вход ему закрыт, исключение сделать невозможно! И Рафаил повелся, словно маленький ребенок! Его поймали, лишили самого главного, и что оставалось делать? Нет, он не мог сидеть и ждать начала. Должен быть выход, лазейка… Адам и Ева же как-то ушли из Эдема, нашли способ, и Рафаил найдет. Нужно только думать, думать, думать… Совсем недалеко от них был шар, точная копия земли, как глобус у людей. Рафаил задумчиво посмотрел на него. — Рафаил? — увидев его взгляд, спросил Гавриил и сделал шаг вперед. — Что ты задумал? — Я же могу позаимствовать чье-то тело, так? — медленно произносил Рафаил, делая маленькие шаги к шару. — Не можешь! Так могут только демоны! — растерянно кричал Гавриил, озираясь по сторонам. Он кивнул ангелу-Интенданту, тот кивнул готовому войску, и они побежали за Рафаилом к земному шару, но резко затормозили, когда тот дотронулся до него и медленно начал исчезать. Ну, чем они отличны от демонов? Может, и сами никогда не практиковали подобное, не вселялись в людские тела, не делили их с кем-то. И вряд ли это являлось доказательством того, что они так не могли делать. Могли. Рафаил сейчас же доказал это. — Сосните! — раздалось в шуме бегущих ангелов-солдат, и увидели они от Рафаила только средний палец. — Убежал! — разъяренно крикнул Гавриил. — Убежал!!! Предатель!***
Состояние «призрака», духа было новым и совершенно непонятным Рафаилу. Но довольно практичным. Оказалось, физическое тело сильно ограничивало его ангельскую сущность, а сейчас же он двигался со скоростью света по всему земному шару, оказываясь то в Каире, то в Денвере, то чуть не попал в недра океана, где было особенно небезопасно. Нужно было время, чтобы приноровиться к форме, понять, как лучше контролировать ее и найти нужного человека, хотя такой у Рафаила был на примете. В городах он оказывался неслучайно: нужно же было хотя бы на минуту вселиться в человека и понять, как им управлять? Пугал каждого, но быстро покидал. — Где я нахожусь? — спросил Рафаил, осматривая очередное тело. — Л-Лондон, — сказал человек-сожитель тела. — Спасибо. — Рафаил тут же покинул его и направился по нужному адресу, медлил, потому что боялся вновь промахнуться. Признаться, это было до жути интересно, но не совсем приятно. Привыкший за шесть тысяч лет к своему телу, полюбившемуся, родному, Рафаил чувствовал легкий дискомфорт. Запахло вареной цветной капустой, ароматизатором роз. Рафаил пошевелил пальцами. — Рафаил? — окликнул его знакомый, противный голос, которому Рафаил как по рефлексу хотел дать по лицу. — Это что, ты? — Что? — первее произнесла прежняя обитательница этого тела. И Рафаил перебил ее: — Здравствуй, мадам Трейси. Я понимаю, что вопросов сейчас много, но вы мне подходите как никто другой. Не против, если я временно пососедствую вам? Добрый день, Рафаил. Конечно, нет. Хотя мне непривычно… Поверьте, мне тоже. — Кхм, — напомнил о себе второй человек в этой комнате. И Рафаил внимательно посмотрел на него. — Что с тобой случилось? Рафаил притупил взгляд. То есть, это сделали они с мадам Трейси оба, хотя, казалось, до этого она понимала немного больше. — Астарот? — удивленно сказал Рафаил, всматриваясь в лицо Шедвелла. — Почему ты вселился в него? И тебя что, тоже лишили тела? — Да! Безопасность, видите ли! — недовольно кинул он. — А Шедвелл? — Шедвелл временно в отключке. Когда я вселился в него, он пытался наесться соли, опять книгой угрожал и хотел заколоться булавкой. Пришлось ненадолго отключить его. — Мои дорогие, повторите еще раз, — встряла Трейси, вздохнув. — Вы демоны, которых лишили тел? Я ангел, архангел Рафаил. — А я демон, — сказал Астарот. — Да, нас лишили наших тел, которые вы видели до этого. Как ты вообще сбежал? — Астарот лениво ответил мадам Трейси, а после более оживленно спросил у ангела, вслушавшись в стук часов. — Долгая история, — отмахнулся Рафаил. — У нас мало времени, если что. — Знаю, но как бы я добрался один? А мадам Трейси вроде что-то понимает в магии, да? Я подумал, ее помощь будет как никогда кстати. — Вы преувеличиваете… Да, ты преувеличиваешь. Мадам Трейси шарлатанка, без обид. Никаких обид, дорогой. — Значит, я зря вам полчаса рассказывал о том, кто я и что мне нужно? Мадам Трейси смущенно пожала плечами. — А почему именно Шедвелл? — Ну извини, у меня не было времени искать! Само как-то получилось, зато со второго раза. Рафаил вздохнул и встал. Ну что ж, хотя бы им не нужно искать друг друга. Времени оставалось мало, одна проблема решилась сама по себе, но вновь возникла прежняя — время. Им нужно было спешить. — Вам еще что-нибудь нужно пояснить, мадам Трейси? Нет, не думаю… Я пойму по ходу. Отлично. Теперь нам нужно срочно найти мою машину, твою книгу, Астарот, и ехать в то место. Ты ведь все узнал? Астарот неуверенно кивнул. — Почти все. Нам нужно в деревню Тадфилд, но, думаю, там мы быстро найдем его. Силы уже должны были пробудиться. — У меня есть мотоцикл, — сказала мадам Трейси и подошла к шкафу, из которого достала два мотоциклетных шлема и ключи. — Поедем с ветерком. Надеюсь. Все происходило в спешке, нельзя было терять время, медлить, ведь, если Астарот не ошибался, осталось около двух часов до начала. Полчаса на дорогу к магазину Рафаила, а там они пересядут в его машину, заберут книгу у Астарота и направятся в точку конца. Пока что выглядело легко, даже слишком, но первая трудность ждала их у магазина. — Ну что вы так переживаете, мой дорогой, — утешала его мадам Трейси, стоя напротив груды пепла, свалившихся досок, покрывшихся сажей, пеплом, оставшихся от цветов, помещения. — Это же мои труды, цветы, мой дом… — Рафаил чувствовал, как сжималось сердце, глаза начинало щипать. Мадам Трейси достала из кармана платочек и утерла слезы. Чувства усилились из-за нее. Астарот положил ладонь на плечо и легко погладил. — Ангел, — тихо сказал он, почувствовав опустившееся плечо под ладонью, — мне очень жаль. Рафаил обернулся к нему, и на лице мадам Трейси появилась боль от утраты и печаль. Астарот знал, как дорог был ангелу магазин, понимал, что он чувствовал, но не знал, что мог сделать. Вряд ли бы слова могли помочь, да и действия не принесли бы больше пользы. Дать Рафаилу время — единственное, что мог Астарот. И он дал его, отошел в сторону, где стояла машина, щелкнул пальцами и снял с сигнализации, открыл дверцу и сел внутрь, в боковом зеркале смотря на миниатюрную фигуру. — Мадам Трейси, я же не лезу в ваши чувства, и вы, будьте добры, не лезьте в мои. Я это чувствую, — строго прошептал Рафаил, склонив голову. — Прости, дорогой, — виновато произнесла она. — Еще не все потеряно. Что вы такое говорите? Все сгорело! Все мои цветы… — Трейси положила ладонь себе на щеку и слегка погладила. — Я не про магазин, дорогой, а про твоего друга. Вы же не просто друзья, да? Не ваше дело, мадам Трейси, — беззлобно кинул он и убрал ладонь. — Нам пора. Еще немного, и сгорит не только мой магазин. И мадам Трейси не стала перечить. — Приготовьтесь, — предупредил Рафаил и завел машину без ключа. Астарот крепко взялся за поручень.***
В жизни Адама было слишком много людского, ни капли демонического или ангельского, как и подразумевалось с самого начала. Он должен был стать порождением тьмы или света сам, но сейчас… Словно оказалось иначе. Стремление к злу, что так манило людей, казалось сладким, простым способом достижения целей, угасало. Оно сливалось со светом. И все принимало неизвестные, новые повороты, переворачивало игру, начатую задолго до его рождения. Мальчик перестал слышать голоса, взывающие убить все живое, захватить власть, начать войну. Он победил их сам, потому что был воспитан по-другому: миролюбиво, дружелюбно и по-человечески. С детства слышал, что война — это ужасное занятие, это кровь, боль. Власть ею не утвердишь, не захватишь. Силы получилось унять, когда в глазах друзей отразился страх и потерянность. Адам мог потерять их, когда чуть не потерял настоящего себя. И, наверное, это была первая дыра Божественного замысла — не учесть такую деталь было так опрометчиво и жалко. Голос звали его на авиабазу — Адам запомнил это. «Вы мои друзья, я не хочу вредить вам. Помогите мне», — и ему помогли, потому что его друзья самые настоящие, они будут с ним всегда, в любой ситуации, если Адам будет помнить, как они дороги ему. И они будут помнить. И будут с ним, даже если не представляют, что их ждет на авиабазе. И, наверное, в этот момент и стало понятно, как важны друзья. Ведь это именно те люди, что будут бок о бок идти с тобой даже на поле битвы, драться за тебя, твои интересы, разделять их. Они важны как опора, поддержка в мире, сотканном из случайностей, невзгод и радостей. И неважно, кто твой друг: мальчишки и девчонка, с которыми ты познакомился на детской площадке, или ангел, случайная встреча в райском саду растянулась на долгие шесть тысяч лет. Машина затормозила настолько резко, что Астароту пришлось прижаться свободной ладонью в лобовое стекло и наконец выдохнуть. Они приехали сюда за час, мчась с бешеной для людей скоростью. Взгляд мадам Трейси был отчужденным, словно она покинула реальность, прическа растрепалась, а руки крепко вжимались в руль. — Отпустите, — сказал Рафаил. — Не могу. — Мадам Трейси тяжело дышала, смотря в одну точку. Ему пришлось силой выйти из машины, дать время поправить прическу и пончо, после чего направился ко входу на военную авиабазу. Астарот шел следом, держа книгу пророчеств в руках. — Точно то место? — Точно. Рафаил ступал грозно и уверенно, будто ничто уже не могло остановить или надломить. Астарот только и успевал за ним, проклиная старческое тело. — А вы куда? — крикнул военный, но они прошли мимо. Рафаил взмахом руки открыл ворота. — Да что сегодня происходит… — Вон они! — крикнул Астарот и указал на группу детей с двумя молодыми людьми. — Кто с ними? Впервые их вижу, дорогой. Эти, казалось, были не менее удивлены появлению двух пожилых людей, кроме Адама, конечно. Они встали друг напротив друга, единственная девочка из компании выше подняла пылающий меч и недоверчиво оглядела пришедших. — Этих тоже нужно? — спросила она. Адам отрицательно мотнул головой и заверил, что никакой опасности от них нет. — Ты антихрист? — спросил Рафаил. Адам кивнул, подходя ближе. — А почему вас четверо? Так ведь нельзя. — Мальчик непонимающе осматривал их, пока не кивнул. И Астарот и Рафаил вновь появились на поле, в своих старых телах, целых и невредимых. — Так лучше? — спросил Адам. Ангел и демон одновременно кивнули, ощупывая себя и облегченно вздыхая. — Как так получилось, что вас было по двое в одних телах? — Там долго рассказывать, — начал Рафаил, но его прервал крик, на который все обернулись: — Святые угодники! Я думал, что умру! — хрипел Шедвелл, смотря на свои руки. — И опять вы здесь замешаны! И где моя книга?! — Мистер Шедвелл, успокойтесь, давайте я вам все расскажу? — предложила мадам Трейси, любовно, обнимая его за плечи, чуть поглаживая. — И ты здесь! Что мы тут делаем? — Мы пришли помогать спасать мир… — От ведьм? — От ведьм, — подыгрывала мадам Трейси, намереваясь увести его чуть подальше, но тот внезапно вырвался и зашагал к Астароту и Рафаилу. — Предупреждаю: держитесь от меня подальше, — зло кинул ему Рафаил. Шедвелл лишь фыркнул. — Вы тоже будете сражаться с ведьмами? Если да, то я обязан пожать вам руки. Сейчас отбросим все личные отношения и встанем вместе как воины. Астарот и Рафаил переглянулись с немой усмешкой. Им было сложно воспринимать слова мужчины всерьез, хотелось проигнорировать и сделать то, зачем пришли сюда. — Угомонитесь, — вздохнул Астарот и увидел молящий взгляд мадам Трейси. Рафаил тоже заметил его. Странная она женщина, ведь видно, что Шедвелл лезет уже не в свое дело, неизвестно, что происходит и произойдет, и она же просит подыгрывать. Ну ощутит он себя важным, и что дальше? Опасно им здесь, очень опасно. Они просто люди, как и… большинство присутствующих. Рафаил и Астарот вновь переглянулись, чуть склонили головы вбок, помолчали и вздохнули. Что ж, контроль над ситуацией не принадлежал им. — Хорошо, мистер Шедвелл, — сказал Рафаил, пожимая руку. Астарот сделал то же самое. Шедвелл им кивнул и встал в боевую позу. — С кем драться? — Пока ни с кем, подождите, — сказал ему Рафаил спокойным тоном и подошел к Адаму. — Мальчик, ты понимаешь, что происходит? — Да, голоса мне сказали. И я Адам. — Адам, очень приятно. Я Рафаил, а это Астарот. — Рафаил указал на Астарот и присел рядом с Адамом на корточки. — Сейчас здесь будут всадники Апокалипсиса, и им будет нужно, чтобы ты начал войну… — А они уже были, — гордо заявил кто-то из детей. — Да, и мы их только что победили, — сказала девочка с мечом. Рафаил и Астарот непонимающе посмотрели на них, затем — друг на друга. Видимо, все же опоздали на начало, но не потеряли ни единой карты. Наоборот, им будто подкинули тузов. — Вы? Победили всадников? — все же не понимал Астарот, делая шаги к ним. — Да. Это было не так и сложно, — пожал плечами Адам, спокойно оглядывая их. — Кстати, я видел с тобой иконы, Рафаил. — Рафаил улыбнулся, приподняв подбородок. — Ты был там с рыбой. Плечи Рафаила вмиг опустились. Он фыркнул и встал, пряча руки в карманы. — Надо же, я столько им сделал, а они меня с рыбой изображают, — на выдохе сказал ангел. — Может, потом разберемся, кто тебя и как изобразил? — с упреком сказал ему Астарот, встав рядом. Рафаил искоса посмотрел на него, поджав губы. Астарот вздохнул и перевел взгляд на мальчика. — Адам, ты хочешь эту войну? — Ее не будет, не волнуйтесь, — слишком уверенно говорил мальчик. — Но это же будет нести последствия… — неожиданно сказал Астарот, задумавшись. — Причем для всех. — Демон свел брови, обдумывая услышанное и пронося все варианты развития событий — от самых нелепых до самых жестоких. Адам обладал заразительной уверенностью, но Астароту казалось этого мало. Антихрист по собственной воле решил не начинать войну, но как это объяснить тем, кто уверен в совершенно другом? — Все наши действия уже имеют последствия, Астарот! Не перебивай, — ангел пресек попытку демона что-то сказать. — Лично мне кажется, что последствия за это будут ну са-амыми легкими. Астарот закатил глаза. Что-то было не так — он это чувствовал. Взять хотя бы во внимание такую быструю и легкую победу детей над всадниками… — А где Лилит? — спросил он, бегло оглядываясь. — Она должна была быть с ними… — Лилит — это ваша подруга? Я о ней тоже слышал, — улыбнувшись, сказал Адам, будто наслаждался своей эрудицией. — Да, да, именно, — сказал Рафаил, посмотрев на Астарота. Во взгляде проскользнул испуг. Если ее не было здесь, то где?.. — Ее могли поймать. — Астарот свел брови. — Господи… Ауч! — Он недовольно скривил лицо. — Как будто раскаленное железо в рот залили… — Аккуратней, — вздохнул Рафаил. — Адам, ты не сможешь ее вернуть? — Вряд ли. Я же не знаю, где она. — Самим придется искать, — проговорил Астарот, тяжело сглотнув слюну, что на миг показалась ужасно горячей. — Ну, мы уже закончили. И нам пора домой. Родителям точно не понравится, что мы задерживаемся, — сказал Адам, но Астарот остановил его, взяв за плечо. — Вы остановили только всадников, Адам. Ничего не закончилось, — уверенно сказал он, и взгляд задрожал, словно охваченный страхом. И было, чего бояться, особенно если вспомнить последние события… Нет, это еще не конец. Слабо верилось, что снизу и сверху могли так просто оставить это, принять, пожав плечами и распустить собранные войска. — Постойте, вы же те мужчины, что привезли вчера Ньюта! — выкрикнула Анафема. Все это время они с Ньютом стояли неподалеку от них и молча наблюдали. — И это моя книга! Вы украли ее! — Книга? — Астарот притупил взгляд, но тут же хлопнул себя по лбу и протянул книгу в ее сторону. — Лови! — И кинул ее Анафеме. — Я же говорил, что верну. Рафаил усмехнулся. — Можете теперь рассказать, кто вы, черт возьми, такие и что здесь происходит? — спросила она, поправляя очки. — Рассказать? Ну, — Астарот сложил руки на груди и вздохнул, словно готовился к длинному рассказу, — все началось в Эдеме, когда я узнал об искушении и решил проверить: правда ли это. А этот архангел сам находился там, наверное, с такой же целью… — Не с самого же начала, Астарот, — прервал его Рафаил, серьезно посмотрев. Астарот кивнул. — Для начала, мы ангел и демон, которые помогают миру не сгореть сегодня в чертовом пламени чертовой войны. — В общем, мы пытаемся остановить Конец света, — заключил Астарот. Дети понимающе кивнули, взрослые — будто понимая немного больше. — Да, и в любой момент сюда могут прийти на разведку обстановки, ведь Армагеддон должен был начаться уже несколько минут назад… Небеса и Ад не терпят опозданий, — невесело хмыкнул Рафаил, оглянувшись. Как ни странно, но «любой момент» наступил прямо сейчас, когда молния ударила по асфальту, а на ее месте из света материализовался Гавриил. Рафаил нервно сглотнул, становясь за спину Адама. Затем, почти сразу, земля задрожала. Все стоявшие еле удержались, чтобы не упасть, и рядом с Гавриилом в асфальте появилась дыра, а из нее вышла Вельзевул. Воздух словно не мог смешать эти энергии, отчего тяжелел, душил. Смрад и благодать, жизнь и смерть, одна цель. — Гавриил, — натянуто улыбнувшись, сказал Рафаил и легко помахал ему, будто не почувствовал страх секунду назад. — Рафаил, предатель, — выцедил тот, презрительно осматривая ангела. — Слишком грубо. — Где мальчишка? Астарот заметил на себе быстрый взгляд Рафаила, все еще стоявшего за Адамом, как за барьером, сейчас казавшимся самым прочным, надежным. Демон хотел было встать рядом с ангелом, но остановился в двух шагах — рядом с антихристом. — Вот он, Адам Янг, — сказала Вельзевул. Мухи резвее зажужжали над ней. — Мальчик, тебе нельзя медлить. Каждая секунда на счету. Ты выбиваешь нас из всех графиков. — У вас что, есть график для начала Конца света? — иронично проговорил Адам. Вельзевул негодующе прищурилась. — Это божественный замысел. Ты — важная его часть, твой удел начать эту войну, покончить со всем живым и дать нам наконец-то сойтись в решающей битве… — Но я не хочу. — Давай лучше я, — перебил Вельзевул Гавриил, ближе подходя к мальчику. — Молодой человек, Армагеддон необходимо возобновить прямо сейчас. Временные обстоятельства не должны вставать на пути у высшего блага. — Он говорил и улыбался, словно пытался расположить к себе, к свету заранее. — Высшее благо — это война? Да ладно, это же не так. Или вам война нужна, лишь чтобы показать, чья банда круче? — выдал Адам, но его слова казались наивными, пропитанным детской неопытностью, знавшей о несправедливости мира лишь из книг и документальных фильмов. — Банда? — не понял Гавриил. Судорога прошла по улыбчивому лицу. — Это Великий замысел. Земля и люди были созданы лишь для этого момента. — Ты будешь править всем. Представь, сколько власти получишь, если начнешь. Ты будешь править миром, — внушала Вельзевул, стоя более спокойно, непоколебимо, нежели Гавриил. Адам недовольно свел брови. — Вы взрослые, а говорите такие глупости. И это точно скучно — править целым миром. В нем столько людей, а за всеми не уследишь. Нет, мне хватает Пеппер, Брайана и Уэнсли. С ними — мой мир. — Нет, нет! Твой мир весь, Адам! — не сдержался Гавриил. — Твое рождение и удел — часть Великого замысла! Зачем тебе эти ничтожные люди? — Нельзя так просто взять и отказаться от своей сущности, — кинула Вельзевул. — Вы мне диктуете какие-то правила игры, хотя я даже не соглашался играть. Тем более моя сущность человеческая. Ни ангельская, ни демоническая. Я рос человеком все одиннадцать лет. — Ты рос уничтож-жителем миров! — выговорила Вельзевул, выплевывая каждое слово. — Да что же творится, — потерянно проговорил Гавриил и оглянулся. Астарот и Рафаил все это время внимательно смотрели на них, не вмешиваясь. — Это ваших рук дело? — Ну капельку, — сказал Рафаил, натянуто улыбнувшись. — Замолчи, Рафаил, — кинул Гавриил, тяжело вздохнув. — Астарот, ты причастен к этому? — Вельзевул сузила глаза. — Капельку, — повторил демон и встал рядом с ангелом. — Значит, так… — Значит, уже ничего не переубедит? — сказала Вельзевул, но ее тон сразу напряг Астарота. Словно что-то она скрывала за этим, словно было что-то, что могло… Она щелкнула пальцами. В том небольшом расстоянии между ней и Гавриилом и Адамом, Астаротом и Рафаилом появилась Лилит. Связанная, испачканная в саже Лилит. Она упала на колени, болезненно сощурилась, боязливо огляделась по сторонам, дрожа, но, когда увидела Астарота и Рафаила, начала что-то мычать сквозь кляп. — Лилит! — крикнул демон. Вельзевул жестом остановила его и улыбнулась. — Это шпионка попала к нам сегодня. Какой позор… — Она театрально зацокала языком. — Кажется, Астарот, ты должен был следить за ней, так? — говорила Вельзевул. Гавриил, смотря на это, довольно усмехнулся, словно вновь набравшись уверенности. — Постойте, ну шпионила она, и что? — начал Адам. — Да все шпионят! Тем более вы сами сказали, что это война. А какая война без шпионов? — Она понесет наказание в любом случае. Как и ты, Астарот, — угрожающе произнесла Вельзевул, сверкнув злым взглядом в сторону Астарота. Гавриил многозначительно посмотрел на Рафаила, словно взглядом повторяя угрозу. — Нет, нет, так нельзя. Войны не будет, а правила вы сохранили? Так неправильно. Это все равно, если играть в прятки, закончить, но все равно прятаться, — сказал Адам, на что получил вопросительные взгляды Гавриила и Вельзевул. — Что такое прятки? — прошептал Гавриил Вельзевул. Та пожала плечами. — Мы доложим об этом твоему отцу, — пригрозила Вельзевул. — Он-то станет управой для тебя. — Мой отец и мухи не обидит! А за такое скажет, что я молодец. — Адам, — аккуратно позвал Астарот, — они про другого твоего отца… Про Сатану. — Казалось, впервые его упоминание поселило страх в Астароте. — Мой папа Артур Янг, — беззаботно ответил Адам, пожав плечами. — Его наказание мне нестрашно. И отпустите Лилит. — Ее выговор решать нам, — наотрез кинула Вельзевул. Гавриил сложил руки на животе и то ли усмехнулся, то ли измученно вздохнул. Раздался щелчок, и Лилит вновь исчезла. — Гавриил. — Вельзевул кивнула в сторону, и они отошли. — Сатана действительно может появиться здесь? — шепотом спросил Гавриил с сомнением. Вельзевул отвела взгляд в сторону. — Меня больше волнует, как сказать десяти миллионам демонов, что никакой войны не будет и что нужно сложить оружие. — А как сказать то же самое десятку миллионов ангелов? Они же думают: раз я главнокомандующий, то все решения принимаю лично и только я. — У меня дела не лучше. — Вельзевул прыснула и склонила голову вбок. Гавриил без слов понял ее и, поджав губы, кивнул. И они исчезли, будто и не было их вовсе. И воздух стал легче, приятнее. — У нас получилось… — проговорил Рафаил и посмотрел на Астарота. Его взгляд загорелся радостью. — Астарот, у нас получилось! Мы закончили это! Астарот будто не слышал его. Он посмотрел на него с большой долей сомнения. Хотелось разделить радость ангела, но тревога внутри не прекращалась ни на секунду, а на пустом месте она точно не могла появиться. — Все только начинается, Рафаил. Если Люцифер и правда узнает… — говорил он, но не успел закончить: земля под ногами задрожала, и Астарот упал на колени, ладонями упираясь в асфальт и пытаясь унять разъедавшую внутренности боль. — Поздно… Рафаил испуганно посмотрел на него, сел рядом, положил ладонь на плечо. Если он и пытался повлиять на боль, хотя бы уменьшить, то у него не получалось. Это было неподвластно архангелу. — Он сейчас будет здесь, — прохрипел Астарот, пытаясь перебороть боль, встать, внушить себе помощь от ладони ангела на плече, но тщетно. — Ну так сделай что-нибудь! Ты же можешь? — спрашивал Рафаил, всматриваясь в лицо демона. Тот отрицательно кивнул. Что в его силах? Уж точно не остановить Сатану. Особенно, если тот был в гневе, а по-другому сейчас и не могло быть. Тогда Рафаил встал. У них вновь мало времени, вновь исход неизвестен. Они остались живы после встречи с Гавриилом и Вельзевул, но эта встреча точно не могла быть такой же хорошей. Встретиться с Сатаной — это высшая кара. Тот, чьи силы сравнимы лишь с Божьими, с минуты на минуту мог предстать перед ними… Ангел особенно остро понял, как не хочет все терять вновь. У них ведь почти получилось… И Рафаил сосредоточил все ангельские силы, щелкнул пальцами и прикрыл глаза, готовый к вспышке. Мир замер, скрылся за белым бескрайним пространством. Свободное и спокойное, но лишь на время. Рафаил, Астарот и Адам, стояли посреди разума ангела. Это не выход, а отсрочка — небольшая, но какая есть. Рафаил открыл глаза и вздохнул, краем глаза заметив Астарота, что стал спокойнее, ему больше не было больно. И демон неосознанно расправил чернильные крылья, благодарно улыбнулся, размял спину. Рафаил проронил робость во взгляде. Неизвестно, сколько он мог продержать их здесь втроем, но даже это время стоило многого. — Ух ты, почти как в книжках, — завороженный увиденным проговорил Адам и перевел взгляд на Рафаил: — А твои? — Они немного… деформированы, — проговорил тот, пытаясь увести взгляд. Адам понимающе кивнул. — Что бы вы делали без меня? — усмехнулся он. — Потом будешь должен. — Знаешь, слышать это от антихриста немного… Но не успел договорить: после секундной боли по телу прошлись мурашки, а в лопатках ощутилась забытая, тянущая, но прекрасная свобода. Астарот никогда бы не забыл крылья Рафаила: с самой встречи в эдемском саду они были большими, сильными и невозможно светлыми, словно отражали туманности, вселенные. И никогда не смог бы забыть, как кровь питала белые перья, огонь сжигал пушистость, крики забирали силу и мощь… Астарот опустил брови и сглотнул, отгоняя образы прошлого. Первый взмах отозвался легким ветерком. Рафаил прикрыл глаза, беспечно и радостно улыбаясь, ведя плечами, вспоминая ощущения, на которые давно утратил надежду. На несколько секунд все трое застыли, и лишь двое не могли оторвать восхищенные и любующиеся взгляды. — Так лучше? — спросил Адам, улыбаясь. Ему явно нравилась приобретенная сила, но больше нравилось благо, ради которого он ее использовал. — Да, намного… Спасибо, — облегченно выдохнул Рафаил и посмотрел на мальчика. — Адам, — начал Астарот, кое-как сумев отвести взгляд от Рафаила, — у нас мало времени, поэтому нам нужно все обсудить. — Адам кивнул, став серьезнее. — Когда Рафаил вернет нас на авиабазу, ты встретишься со своим настоящим отцом — Сатаной. Каким бы сильным ты ни казался себе сейчас, он в сто раз сильнее. Я даже представить не могу, что поможет нам, но то, что произошло за последние минуты — я также не мог представить, даже в бреду. — Астарот гордо смотрел на Адама. — Как демон, я должен был хотеть увидеть в тебе концентрацию всего зла этого мира и ни капли добра, но мне намного приятнее понимать, что ты в одинаковом количестве уместил в себе и то, и другое. Ты вырос настоящим человеком, Адам. — Как ангел, хочу сказать тебе, Адам, что быть человеком — это настоящая честь. Твое сердце чисто, не покрыто злом, а мысли добры. Все, что ты делаешь, это правильно. — Тебе придется встретиться со своим настоящим отцом, Адам, — настороженно, серьезно произнес Астарот. — Мы верим в тебя. Сделай все так, как подсказывает тебе сердце. Адам благодарно кивнул и взял ангела и демона за руки. Маленькие детские ладошки казались сильными, храбрость передавалась через них, и Астарот наконец почувствовал власть, которой хотелось повиноваться. — И еще кое-что, — неуверенно начал Рафаил. — Перед тем, как я вновь запущу время, можно кое о чем попросить? Мы с Астаротом немного дел натворили, особенно за сегодня… И ты сам слышал, что выговор нам точно будет, а за выговором чего страшнее… — Не бойся, я защищу вас и перед ними, — пообещал Адам. Рафаил не знал, насколько это правда, но после его слов почувствовал, будто так и будет. Рафаил вернул время. Они вновь оказались на авиабазе, с той же компанией. Только земля уже не так дрожала. И асфальт провалился, покрылся трещинами.***
К воротам авиабазы неспешно подъехал пикап. Из него вышел мужчина с папкой-планшетом в руках, аккуратно захлопнул дверцу и огляделся. — У вас здесь должно быть несколько посылок… Да, эти. — Курьер международной службы доставки подошел к аккуратно сложенным у бордюра ящикам, сверил содержимое и взял все в две руки. — Спасибо, что подождали. Рафаил отсалютовал ему бутылкой вина, Астарот просто кивнул и потянул руку к ангелу, за вином. — Безумный день, — усмехнулся курьер, смотря на них. — И не говорите, — сказал Рафаил и похлопал себя по карманам брюк, после чего недовольно скривился: в карманах не оказалось новенькой пачки сигарет, за которой он и выходил этот утром. — Вот скажите, вы верите в жизнь после смерти? — Полагаю, я должен в нее верить, — ответил Рафаил, немного сменив положение на бордюре. — Я вот не верил до сегодняшнего дня, но со мной сегодня такое произошло, что не верить в нее я не могу. — Курьер неловко улыбнулся, будто сам понимал, как бредово это звучит. Еще бы секунда, и он начал бы долгий пересказ своего дня, но Астарот незаметно мотнул рукой вниз, и мужчина со вздохом ушел прочь. Подул свежий, чуть прохладный ветер. От него не было холодно, неприятно, но Рафаил машинально съежился, принимая бутылку из рук Астарота. Мимолетное касание пальцев показалось обжигающим. — До сих пор не верю, что у нас получилось, — улыбнулся Рафаил и сделал глоток. На задумчивом лице Астарота появилась улыбка. Он молчал до этого момента, потому что осматривал будто нарочно аккуратно вырванный отрывок из книги Агнессы, одно из последних пророчеств, до которых он так и не дошел. — Кто бы знал… — Что все будет именно так — никто… Люди сами повлияли на это, изменили Божественное, воспитали антихриста настоящим человеком. — Астарот убрал отрывок в карман. — Люди вообще стали хорошими. — Рафаил поставил бутылку между ними, облокотился рукой о бордюр и поднял голову к небу. — Оно сегодня такое спокойное… Астарот повторил за ним. — И звездное. Рафаил тихо усмехнулся. — Как думаешь, — тихо начал он, — он всерьез сказал, что я буду ему должен? Астарот беззлобно усмехнулся. — Нет, мне правда это не дает покоя. Ты сам видел, на что он способен. А быть в долгу и в вечной памяти антихриста мне не очень бы хотелось… — Считай, ты расплатился тем, что показал ему крылья. Рафаил задумчиво отвел голову в сторону и пожал плечами. — Возможно. Это были первые часы их новой жизни, вдали от сторон, от Божественного замысла, который оказался не таким уж и непостижимым, хотя… Вдруг все это и было написано в нем с самого начала? Вряд ли они когда-то узнают ответ на этот вопрос, но как-то это и вовсе перестало быть важным. — Нам пора ехать, — сказал Астарот, посмотрев в сторону появившегося света. — Моя машина не поедет… — с горечью произнес ангел и увидел подъезжавший автобус. — Он едет в Оксфорд. — Но сейчас внезапно поменяет направление на Лондон, — произнес Астарот и встал. Протянул руку Рафаилу, помог встать. — Пусть высадит меня у магазина, — робко произнес Рафаил. — Ангел, — осторожно, чуть приглушенно начал Астарот, — твоего магазина больше нет, ты забыл? Рафаил поджал губы и опустил взгляд, кивнул. Казалось, на глазах появлялись прозрачные крапинки слез. Астарот ощутил его печаль. — Ты можешь остановиться у меня, — несмело предложил он. — Не знаю… Все-таки это как-то… — прошептал Рафаил, пытаясь не выдать дрожь и метнувшийся к демону взгляд. Он хотел продолжить, но вовремя опомнился, поджал губы, вздохнул. — Честно, мне хотелось бы лечь спать… — У меня есть кровать, — произнес Астарот, сглотнув. Рафаил робко, но немного удивленно посмотрел на него. — Помещение оказалось большим, и во время ремонта мне уже дали готовую схему всех комнат. Люди сами решили сделать мне спальню. Странно было бы объяснять им, что мне она не требуется. Рафаил поднял взгляд на Астарота и, сглотнув, кивнул. Автобус остановился рядом с ними, подождал пассажиров и тронулся, и вправду держа путь в Лондон. Первые шаги внутрь помещения дались Рафаилу непросто. Астарот не торопил его, но мысленно не мог понять причину робости, медлительности, вечно убегавших в темноту глаз. Они молчали всю дорогу, не решались нарушить раздумья друг друга, считали, что им одинаково нужно переварить последние часы. Рафаилу — точно, но Астарот вновь чувствовал ком в горле от мучившего с утра и вернувшего в ночи слова. У него забрали надежду и шанс ранее, но «прощай» так и не поставило пропасть между ними. Получалось, эту возможность нельзя было потерять, только губы все никак не могли удариться, сомкнуться и выдохнуть слово. Астарот провел его вглубь, где была небольшая винтовая лестница. Поднялся с ангелом по ней в темноте и щелкнул пальцами. Пространство второго этажа оказалось меньше или казалось таким: повсюду стояли шкафы с книгами, свитками, пара кресел, где Астарот обычно читал в тишине, телевизор на стене, барная стойка у окна и закрытая дверь в единственную комнату без книг. — Хочешь выпить? — спросил демон, подходя к барной стойке, за которой был шкаф с напитками и небольшой холодильник. Рафаил будто вырвался из раздумий, прекратил осматривать книги, посмотрел на Астарота и активно закивал. — Чего-нибудь покрепче, — попросил он. Астарот достал два стакана, лед из холодильника и виски. Быстро открыл бутылку, слегка неуклюже налил. Беседа не начиналась, но была ли она нужна? — Готово, — сказал Астарот, поставив один стакан напротив, и сел на барный стул. Медового цвета жидкость переливалась золотым. — Спасибо. — Рафаил сел напротив, взял стакан и поднес его к Астароту. — За нашу победу. — И за победу людей. — Стаканы соприкоснулись, совсем тихо, беззвучно, только виски легко плеснулось о тонкие стенки. — Здесь уютно, — проговорил Рафаил. — Столько книг… Ты их все собирал столько лет? — Какие-то попали ко мне еще до того, как я решил этим заняться. Например, свитки я взял в Александрии. Там и про медицину, и звезды… — Я бы хотел их почитать, — нерешительно попросил Рафаил. Астарот улыбнулся и кивнул, собираясь встать, но ангел остановил его, взяв за запястье. — Позже, Астарот. Не сейчас же… Астарот заострил взгляд на руке, державшей его. Обычное прикосновение, но сейчас оно ощущалось по-иному. Все сейчас ощущалось по-иному для Астарота. Рафаил быстро отпустил его, убрал руку на колени. Почему он молчал до сих пор? Это же просто: удар — сомкнуть — выдохнуть. Время не давило, мысли не отравляли. Но Астарот робел перед властью чувства и слова, которым называли его люди, однако, будучи столь коротким, могло ли оно вместить всю свою глубину? Очевидно, короткое слово тянуло за собой годы, поступки, действия, ощущения, сомнения, неуверенность, таило гораздо больше, чем могло показаться. Астарот бы мог начать длинный монолог, чтобы уместить в него все это, но разум был расслаблен. Они выпили еще, переглянулись. — Нужно будет вытащить Лилит из Ада, снова, — вместо ожидаемого сказал Астарот и перевел взгляд в сторону. Беспокойство понемногу отпускало, давая светлым воспоминаниям всплыть в голове старыми картинками, возвращавшими его в прежнюю жизнь в Аду, до встречи с Лилит. Что ж, видимо, именно демонице он должен сказать спасибо за все, что было после. Если бы в тот день она не набралась смелости, не ворвалась в тронный зал с совершенно глупыми идеями, то что бы делал Астарот? Вероятно, так и продолжал метаться из Ада на землю и обратно, разрываясь в выборе сторон, утопая в чувстве долга. А ведь изначально он согласился помочь ей из корыстных целей, но в итоге крепко привязался к ней; переживал, отпуская путешествовать в одиночку; радовался каждой встрече и иногда организовывал их специально. Теперь Астарот чувствовал искреннюю ответственность за судьбу Лилит, поэтому не мог бросить в Аду вновь. Демоница, но когда-то человек, она невольно подарила шанс Астароту и Рафаилу быть ближе, как когда-то сделали это Адам и Ева в Эдеме, как сделали сейчас: запустили таймер для земли вновь, уберегли от войны и снова дали им шанс быть рядом, вместе, но они молчали. Тишина казалась бездонной, затаив в себе недосказанность всех веков. — У тебя есть музыка? — сквозь нее спросил Рафаил. — Да, — коротко ответил Астарот и указал взглядом на магнитофон, стоявший в комнате, подобной гостиной. — Приобрел его еще в Америке. — Можно? — Рафаил посмотрел на него, ожидая ответа, а получив, щелкнул пальцами и заиграла уже знакомая мелодия. Астарот беззлобно усмехнулся. — Тебе не нравится ABBA? — Я больше люблю джаз. — Могу включить… — Нет, не нужно, — прервал его Астарот и встал, поправив пиджак. — Тебе будет некогда во время танца. — Но мы не танцуем, — с легким непониманием проговорил Рафаил и почувствовал руку демона на своей, поднявшей со стула и направившей в центр комнаты. Отказа будто не существовало. Рафаил с легкостью поддался направлению, смотря на Астарота. — Не думаю, что эта песня подходит для танца, — тихо посмеявшись, сказал Рафаил, когда Астарот, подняв руку с ладонью вверх, закружил ангела. — Но всё-таки есть в ней что-то. — И вновь притянул ангела к себе, положив ладонь на его талию. Живая, энергичная мелодия, которой Рафаил любил подпевать и пританцовывать во время ухода за цветами, которая попадала в самые глубины души, подходила не танцу, а им самим. И не слышались ритм, мажорные ноты — только текст, нежно разливавшийся по сознанию. Я ощущаю небольшое беспокойство, когда тебя нет рядом Астарот поглаживал ладонь Рафаила. Сколько веков он мечтал о подобном? Просто держать ангела рядом с собой, смотреть на него и понимать, что отдал бы все: свое бессмертие, силу, весь Ад, лишь бы тот был всегда рядом, лишь бы не было страхов и метаний по сторонам, которые они уже наверняка оставили позади, в прошлой жизни, закончившейся несколько часов назад на военной авиабазе в Тадфилде. Начало новой они должны были написать сами, именно сейчас. И этот момент казался самым лучшим первым абзацем той истории, что была только про них. Астарот резко закружил Рафаила, слегка наклонил его назад и услышал тихий смех. Рафаил огладил его плечо, улыбаясь. Видимо, ради беспечного спокойства, блеска в янтарных глазах и следовало проделать этот безумно длинный, сложный путь? Словно в подтверждении, ангел одарил его взглядом. Широкие зрачки отражали одного лишь Астарота, будто не существовало ничего кроме. Увидев себя в его, Рафаил понял то же самое. Казавшееся глупым и слишком человечным чувство стало самым прекрасным из тех, которые им удалось познать. Увидеть его образ в глазах напротив — трепет для души, дрожь для сознания. Долгие века демон притуплял это в себе, отказывался признавать, давать волю, но не заметил, как оно забирало власть даже на крохотную секунду, вознося себя на пьедестал. Презирал, скрывал, надевал маски, боясь узнать о его истинной силе, которая казалась вредоносной. Однажды поверил, что так оно и есть, отчего стал бороться отчаянней, но вновь проиграл битву, только чтобы сейчас с наслаждением принять поражение в войне. Тепло, нежность разливались по телу демона, как сок по раскрытому плоду апельсина, и, казалось, не было в мире ничего слаще. Не дели свою преданность Мелодия стихала, становилась спокойнее. Она заканчивалась, но как же не хотелось отпускать ангела, чей взгляд менялся, будто строчки питали его решительностью, уверенностью. Астарот бы и не заметил перемену, если бы Рафаил не остановился. Его ладонь аккуратно освободилась. Почувствовался секундный холод, а за ним — тепло на щеке. Отдай всю свою любовь мне… Слова затерялись в последних секундах. Музыка стихла — Астарот завороженно смотрел в глаза Рафаила, как смотрел раньше: терялся, падал, будто в омут единственного желанного… Хотелось попросить включить что-нибудь еще, лишь бы продлить момент, но он не успел: ангел прильнул к губам демона, крепко, нежно. Поцелуй застыл на губах и обезоружил. — Рафаил, я… — прошептал Астарот, оторвавшись. — Я знаю, — сказал ангел и вновь поцеловал его, но более настойчиво. Чистое, легкое прикосновение вскружило голову, окутало легким дурманом, откликнулось в груди гулкими ударами. В нем потерялись уверенность, опыт, затерялись в легкой, приятной дрожи от желаемого. Как будто упала последняя тонкая, хрупкая стена, застелила собой пропасть, и Астарот обнял Рафаила, теснее прижимая к себе, приоткрыл рот и обхватил губы ангела, нежно, ласково. Почувствовал ответ, легкий удар зубами, неумелые движения, будто копировавшие его. То, о чем так бредил Астарот, боялся осуществить, сделал Рафаил, уверенно, зная, чего хочет. Кровь била по вискам, шумела, заглушая все звуки вокруг. Он продолжал держать его за плечо, крепко сжимая. Опустил руку с щеки на шею, схватил за ворот пиджака. Сминал губы демона, раскрывал свои для глубокого поцелуя. «Астарот», — вырвалось у ангела, когда демон опустился к его шее, оставляя горячее дыхание, поцелуи, мурашки. Запах кожи Рафаила дурманил, обрывал последние нити сдержанности. Он все это время был с ним, привычный, родной, но более острый. Рафаил поцеловал его в мочку уха и томно прошептал: «Пойдем». Двери закрытой комнаты резко раскрылись. Ангел и демон, не отрываясь друг от друга, вошли туда, чуть не споткнулись о большую кровать, занимавшую почти весь периметр. Рафаил целовал его щеки, уголки губ, позволял развернуть себя, слегка толкнуть. Сел, румяный смотрел на демона, тяжело дышал, тянулся обратно, но Астарот торопливо, небрежно скинул с себя пиджак, рубашку, смотря, как повторял на себе действия Рафаил. Он схватил демона за брюки, потянул на себя и попятился назад. Мир замер для них, лишь бы не торопить, не заканчивать поцелуи, не прерывать дрожавшие касания рук, путавшихся в последней одежде. Нетерпеливо, но робко стягивали ее, откидывали; тела замирали от обжигавших прикосновений. Рафаил казался уверенным, но, стоило Астароту оставить ладони на новом участке кожи, вздрагивал, ластился, прижимался теснее, отрывался от губ, слыша: «Все будет хорошо», — и отвечая: «Я верю тебе». Рафаил изгибался, томные стоны дурманили демона, ласкавшего его, дрожавшего ни чуть не меньше, но он продолжал покрывать поцелуями грудь, живот, опускаться ниже, крепко сжимать ладонь в ответ, пока другой гладил острые бедра, подготавливал, чтобы забыться в стонах под собой. Тревоги и страх испарились — только жар, липкие от волнения тела и удовольствие остались с ними. Астарот был непривычно робок, но набирался смелости, стоило ангелу задвигаться самому, прошептать его имя. Рафаил содрогался, выгибался, крепко держался за простынь, за широкую спину Астарота, откидывал голову назад, задыхаясь от стонов, хватая воздух, будто его было мало. В глазах мерцали яркие блики, кровь неистово била в жилах, а наслаждение разливалось медом по телу. Тягучее, сладкое, необыкновенно-приятное чувство, которое он познавал впервые и уже был готов отдаться ему сполна, не пожалев ни капли себя. Астарот все еще тяжело дышал, ложась рядом. Он прикрыл глаза, с наслаждением понимая, что никогда раньше не испытывал подобного. А причина лежала рядом, зачесывая влажные пряди со лба назад, растаскивая их по подушке и безумно-радостно смотря в потолок. Сумев немного прийти в себя, Рафаил перелег на бок и осмотрел Астарота ясным взглядом. Астарот положил руку на грудь, чувствуя, как высоко она вздымалась от частого дыхания, а заметив краем глаза Рафаила совсем близко, повернул голову к нему. И улыбнулся. — Теперь понятно, почему люди так любят это, — хрипло проговорил Рафаил и усмехнулся. Астарот нежно поцеловал его в лоб и взял за руку. — Нужно было раньше… — Он осекся, отведя взгляд. — Хотя вряд ли я смог сделать это с кем-то, кроме тебя. Астарот любовно смотрел на ангела, поглаживая его руку. — Мы столько лет врали сами себе, друг другу… Представляешь, как все было бы проще, если бы мы раньше сказали друг другу? — Я и подумать не мог, что ты можешь чувствовать такое ко мне. — Да ну, — усмехнулся Рафаил, сев. — Вроде ты все знаешь, но такая очевидность… — Наверное, я нарочно не хотел это знать, чтобы сдерживать себя. — И напрасно. — Рафаил улыбнулся, нагнулся над ним и огладил горячую щеку. — Зато теперь знаешь. Астарот улыбнулся и вновь прильнул к его губам. — Я думал, что первый шаг должен сделать ты, — признался Рафаил, положил ладонь на грудь Астарот и лег на нее своей. — Но ты оказался нерешительным демоном. Словно мы поменялись местами… На этих словах Астарот шире раскрыл глаза, взял Рафаила за плечи и положил на кровать, а сам встал, нашел свой пиджак и достал из кармана странную бумажку. Рафаил удивленно проследил за ним, немного осудив резкое прерывание такого момента, но быстро сменился на милость, осматривая демона в полумраке. — Поменяться местами, Рафаил, точно! — Астарот вновь сел на кровать и протянул ему бумажку. — Выбирай обличие с умом? — непонимающе прочитал ангел, выгнув бровь. Астарот многозначительно смотрел на него, широко раскрыв глаза. — Ты же не думаешь, что за участие в отмене Конца света нам ничего не будет? — Рафаил опустил брови и сглотнул. — У меня есть ощущение, что за нами могут прийти завтра, поэтому нам нужно быть хитрее. Рафаил прищурился, наконец-то вникая в услышанное. — Нужно поменяться телами? Но я никогда не делал этого, — сказал он. — Мы и в людей не вселялись до сегодняшнего дня. Думаю, у нас получится, — сказал Астарот и протянул ладонь Рафаилу. — Сомнительно выглядит… А если поймут? — Будем вести себя так, чтобы не поняли. Это единственный выход. — Астарот смотрел на него с надеждой, уверенностью. — Позволишь? Рафаил, видимо, еще терзался сомнениями, но руку протянул, прикрыл глаза и ощутил легкий зной. Открыв глаза, он увидел перед собой себя же. — Получилось, — улыбнулся Астарот.