Свое затменье смертная луна Пережила назло пророкам лживым. Надежда вновь на трон возведена, И долгий мир сулит расцвет оливам. Уильям Шекспир, сонет 107
— Закрой свой тупой рот и сдохни уже. Улыбка Гавриила отозвалась раздражением. Астарот вообще слабо ощущал что-то кроме этого чувства сейчас, в офисе Рая. Возможно, вначале были надменность, скрытая за маской серьезности усмешка, но дальнейшее убрало это. Астарот в облике Рафаила вернулся в его магазин, целый, возведенный заново на прежнем месте, увидел светлую Шевроле и улыбнулся. Все было на месте, словно не исчезало в пожаре. Он пришел сюда, потому что знал: за Рафаилом придут именно в его магазин. И за ним пришли. Не успел Астарот изучить появившиеся розы, как его связали и перенесли на Небеса. — Наверное, я должен сказать «прощайте»? — спросил он, когда несколько ангелов, развязав его, подвели к закружившемуся адскому пламени. — В твоем лексиконе, как оказалось, есть и другие слова, — фыркнул Гавриил, — поэтому ничего не говори. Астарот подавил усмешку. Какие такие «другие слова»? Интересно. Спросит об этом Рафаила. Обязательно спросит, когда выберется отсюда и встретится с ним в парке. А пока, обжигаемый приближавшимся алым адским пламенем, зайдет в него. «Чертовы Небеса», — подумал Астарот и прикрыл глаза, входя внутрь. В Аду же было беспокойно. Даже слишком. За Астаротом, в теле которого был Рафаил, пришли всего лишь два демона, стукнули его по голове и перенесли в офис Ада. Негуманно, грубо, но чего ожидать от демонов? Хотя Рафаилу польстило, что очнулся он целым, разве что руки связаны. Запах сырости, разложения заставил скривиться. Рафаил ощутил холод, посмотрел вниз и заметил, что все это время сидел на полу в небольшой комнате, а рядом стояли демоны. Не те, что привели его сюда. Другие. И их он точно знал. — Очнулся, — на выдохе произнес первый, и в этом голосе, очертаниях Рафаил узнал Асмодея. — Сам поднимешься? — сказал второй. Рафаил прищурился и увидел Азазеля. — Все равно придется, а ты расселся здесь. — Азазель, — строго произнес Асмодей, — я уже сказал, что он никуда не пойдет. Оставь нас, хорошо? — Ты спятил, — фыркнул Азазель. — Его нужно отдать под суд! Он мятежник! — Мы все здесь мятежники! Это наша природа! Убирайся! — Рафаил непонимающе свел брови, сев, будто не собирался вставать, и наблюдал за беседой. Да что творилось в этом Аду?.. Азазель грозно сложил руки на груди, всем видом показывая, что идти он никуда не собирался. Асмодей встал с кресла, похожего на трон, указал на выход. Азазель продолжал стоять. — Я тебе не доверяю, — кинул Азазель. В полумраке подвала его глаза казались желтее, чем были на самом деле, взгляд — строже. — Хочешь пойти как соучастник? Асмодей недовольно вздохнул. — Во-первых, у тебя нет никаких доказательств. Все время я был занят подготовкой к войне. И поверь, ее прекращением я рассержен не меньше! — Асмодей крепко сжал плечо Азазеля. — Во-вторых, катись вон. — И резко толкнул его, заставив демона пошатнуться и с самым недовольным видом выйти из комнаты. Рафаил лишь с немым шоком смотрел за происходящим, думая, когда не лишними будут его слова. Казалось, пока что они не требовались. Азазель все же вышел, что-то бурча под нос, грозно шагая. Асмодей проследил, чтобы тот действительно ушел, а после подошел к Рафаилу, присел рядом с ним на корточки и склонил голову в бок, осматривая. — Почему я здесь? — спросил Рафаил, почувствовав себя неуютно от этого взгляда. Почему так долго? Неужели заметил?.. — Ты серьезно? — Асмодей с усмешкой прыснул. — Да ты в лучшем случае должен был быть совершенно не здесь, а в зале суда! — Тогда почему меня не казнят? — А ты этого хочешь? — спросил Асмодей. Рафаил сглотнул. — Дерьма ты кусок, Астарот! Почему не казнят?! — с упреком, будто передразнивая кинул демон. И Асмодей схватил его обеими руками за пиджак, ударил о холодную стену спиной, прижал к ней, ненавистно смотря. Рафаил тихо простонал от боли, поджал губы. Он совершенно не понимал, что происходит, чего добивается Асмодей. Да черт, это ведь Ад! Рафаил всю ночь и оставшееся утро представлял, как начнется казнь над Астаротом, как его без лишних слов будут пытать, притащат святую воду, но в итоге ничего из этого не произошло! Или это только начало? Непонятно! Чертов Ад, никогда не поймешь, что там произойдет. — Аккуратнее! — прошипел он, пытаясь отпихнуться от демона ногой, но тот лишь схватил его за коленку, сильнее прижал к полу. — Аккуратнее? Астарот, где твой ум?! Я тебя просил быть аккуратнее, а в итоге жертвовал своей задницей! Ты же знаешь, что твои проблемы автоматически становятся моими! — срывался на шипение Асмодей, пристально смотря в его глаза. Рука по-прежнему сжимала ногу, а вторая — тыкала пальцем в грудь. — Что тебе на земле в голове ударило, чтобы остановить Армагеддон, а? Совсем с людьми прижился… — Армагеддон остановил не я, а люди. Мальчик сам прижился с людьми и не захотел устраивать войну. — Рафаил косился на руки Асмодея, сдерживая недовольство и непонимание в голосе. Ну правда, почему он все еще здесь? Что за воспитательные беседы? Разве в Аду не должно быть по-другому? — Да, и сейчас я пойду рассказывать это Вельзевул, которая лично видела тебя на авиабазе! Думаешь, это ей можно объяснить? Рафаил пожал плечами. Асмодей обреченно посмотрел на него, вздохнул и отпустил. — Астарот, братец, ну в какую задницу ты нас втянул? — проговорил Асмодей и сел рядом, облокотившись о стену. — Я же предупреждал тебя, хотел уберечь… Так сложно было прислушаться ко мне? Рафаил почувствовал себя виноватым. Почему? И сам не понимал. Наверное, причиной были сидевший рядом демон, его слова, собственное бессилие. Астарот не предупредил об Асмодее, а Рафаил не знал их отношения полностью. Помнил, что Астарот и Асмодей — некогда неразлучные правители, восседавшие на одном троне, но после их взгляды, как и дороги, разошлись. Астарот ушел на землю, прекратил приходить на вызовы. Асмодей остался в Аду. И все — большего Рафаилу неизвестно. Ну, разве что одна мелочь: их отношения давно были далеки от братских, но сейчас Асмодей выглядел по-другому. Как будто опека крылась в подтексте его слов, забота, странная в отношении к демону. Рафаил посмотрел на него, опустил взгляд и вздохнул. — Прости, — только и нашел, что сказать Рафаил. Асмодей не отвечал. Он опустил удивленный, но печальный взгляд в пол, положил руку на колено. Молчал. Что крылось за тишиной? Осмысление? Догадки? Понимание услышанного? Рафаил не понимал: правильно ли он сказал или нет. Готовясь к Аду, он не ожидал разговора с Асмодеем. Если и ожидал, то не на подобные темы. И что же оставалось говорить ему? Не рушить же последнее хрупкое, оставшееся между ним и Астаротом? Нет. Точно нет. В Аду все было куда сложнее, чем могло показаться. Рафаил и не сразу понял это, ведь на Небесах, в его родном месте, все были чужими, хоть и назывались братьями, сестрами. На Небесах это была формальность, в Аду — действительно личное. — И ты не начнешь отстаивать свою позицию? — проговорил Асмодей, не поднимая взгляд. — Я не тот, кто должен прощать… — Я виноват перед тобой, Асмодей. Это моя позиция, — сказал Рафаил тихо. — И моя вина перед тобой. — Поражаюсь, с каким умным видом ты можешь говорить глупости, — усмехнулся Асмодей. Рафаил непонимающе посмотрел на него. — Ты и этому на земле научился, да? А я предупреждал, что не стоит тебе туда идти… Да Дьявол с этим антихристом, концом света… Проблемы у тебя и не только из-за этого, только именно из-за этого все вспомнили о тебе и решили напомнить, проучить, чтобы точно больше не повторил… — Ты говорил Азазелю, что никакого суда не будет… То есть, должен был быть суд надо мной? — Астарот, ты вмешался в ход войны, ты буквально повлиял на ее прекращение, перечеркнул все планы Ада, все, к чему мы шли долгие века. Конечно, должен быть. С тобой хотели расправиться, причем не самым завидным способом, — сказал Асмодей. — Святой водой? — предположил Рафаил, почти уверенный, что это правда. Асмодей кивнул. Было видно, как он нервно перебирал пальцы на руках, бегал взглядом по полу и не решался посмотреть на Астарота, словно ожидал увидеть осуждение во взгляде, непонимание, неприязнь. Будто он совершил непростительное, а не наоборот. Но Рафаил все еще не понимал, как реагировать. Нет, как бы среагировал Астарот? Непонятно. Совершенно непонятно. Поэтому и пришлось действовать по ощущениям. Все равно Астарот позже узнал бы об этом и, хотелось надеяться, поймет. — Спасибо, Асмодей, — сказал он, положив ладонь на плечо демона. — После всего я и не думал, что ты заступишься за меня… — Не преувеличивай, — фыркнул Асмодей, вставая. — Я не заступился. Лишь оттянул неизбежное… И просто постарался загладить свою вину перед тобой. — Вину? — Рафаил склонил голову в бок и встал следом, поправляя пиджак. — Ну, о большинстве твоих грешком Вельзевул узнала именно от меня… И о Рафаиле тоже… — Асмодей поджал губы и виновато посмотрел на Астарота. — Только не кричи. Пойми меня: я остался один, чувствовал, что ты променял меня, чувствовал себя ненужным, хотел вернуть тебя. Все манипуляции были во благо!.. Но не очень они и удачные… Даже перед архангелом как-то хотелось попросить прощения, ведь он не силой же держал тебя… Хорошо еще, что тот скандал быстро закончился, да даже и не начался. Не бесы, а идиоты! Им было сказано — пригрози архангелу, а они перья ему вздумали вырывать! Когда ты мне сказал об этом, я чуть не сгорел на месте от… Не знаю даже, как это назвать. Ожидал, что начнутся разбирательства, что архангелы всей оравой явятся в Ад, будут требовать правосудия, а они будто и не узнали… — Узнали, — вырвалось у Рафаила. Он поджал губы и с тенью испуга посмотрел на Асмодея. — Но никто не пришел разбираться. Наверное подумали: «Жив остался, и пускай». Мне же и лучше… — Асмодей сложил руки на груди, неуверенно потирая плечи. — Мы похожи, Астарот. Что бы ты ни говорил, похожи. И пока сейчас все обошлось… Живи уже на земле. Я не буду трогать тебя. Может, как-то приду, посмотрю, чем же тебе там так нравится. — Асмодей невесело усмехнулся. — Значит, я буду ждать тебя, братец. Покажу тебе землю, — сказал Рафаил и улыбнулся. — А я буду ждать тебя здесь… — начал Асмодей, но закусил губу, глупо улыбаясь. — Ты все равно не захочешь вернуться, знаю, но простой знай, что я всегда жду тебя… Черт, Астарот! — Асмодей тяжело вздохнул, провел по лицу ладонью. Рафаил тихо хихикнул, смотря на демона, которого, казалось, одолели совсем не привычные чувства. И зачем ему было притворяться столько лет последним паршивцем? Строить козни ради мнимой цели? Асмодей был совершенно другим. Он вызывал жалость, ему хотелось сочувствовать, но не насмехаться. Рафаил резко посмотрел в сторону. Неужели он сам подумал о таком? Тем более, в отношении к демону… Снова. С миром явно что-то творилось. Что-то чудное, что переворачивало восприятие с ног на голову. И, наверное, Рафаил был не против. Был и не против, когда демон обнял его. Крепко прижался, уткнулся носом в плечо, а Рафаил хотел обнял в ответ, но руки по-прежнему были связаны. Асмодей щелкнул пальцами — оковы спали, и он обнял, на миг забыв, что для Асмодея перед ним был Астарот. Ангел почувствовал себя лишним, допустил мысль, что следовало раскрыть маленькую тайну Асмодею, отвести к настоящему брату и дать повторить это снова, но он не стал. Их хрупкая связь крепчала — кощунством было бы взвалить на нее тяжесть правды. Нет, не скажет. Астарот же все узнает и решит, как поступить. Но это потом, а сейчас пусть Асмодей побудет в легкой иллюзии. — Мне правда ничего не угрожает сейчас? — неуверенно спросил Рафаил, когда Асмодей отпустил его. — Только о себе и думаешь, — беззлобно усмехнулся Асмодей. — Нет, Астарот. Ничего. Ты вообще изначально оказался под защитой антихриста, но его влияния уже не распространяется ни на Ад, ни на Небеса, поэтому постарайся не попадаться на глаза Вельзевул. И Дагон. И их шайке вообще. Рафаил понимающе кивнул. Сколько вопросов решилось, столько и появилось, но их время, наверное, еще не пришло. Да и без того время поджимало. Рафаилу пора покидать Ад, возвращаться на землю и идти в парк, где его уже точно ждал Астарот… Однако он остановился. — Асмодей, а где Лилит? — спросил Рафаил. — Боялся, что ты вспомнишь ее, — прошептал Асмодей и вздохнул. — Я не знаю, где она, Астарот. Сам бы был рад отпустить эту обузу, но ее забрала Вельзевул… Только прошу, не иди сейчас за ней! Ну подержат ее в темнице, ну преподадут урок и отпустят… Пожалуйста, не нарывайся на новые неприятности. Рафаил утвердительно кивнул, но разве это означало полное послушание? Он совершенно случайно свернул не туда. Ну, это и простительно: карты Ада у него не было, никакого представления о том, где искать выход — тоже, зато были многочисленные коридоры, один из которых вел в более светлый зал, нежели тот, где Рафаил был с Асмодеем. Уже почувствовав неладное, Рафаил замедлил шаг, осмотрелся. Ему все равно нужно найти Лилит. И неважно, что сказал Асмодей. — Вы уже поговорили? — спросил Азазель, которого Рафаил заметил краем глаза. — Да. Мне нужно найти Лилит. — Так и знал, что пойдешь за ней, — усмехнулся Азазель и подошел ближе, бросая окурок и туша его подошвой. — Я знаю, где она, и смогу отпустить ее, но за небольшую услугу. Рафаил в подозрении прищурился. Что могло понадобиться демону? Все, что угодно. Это и обеспокоило. — Ты же заметил, каким слабым становится Асмодей? — начал Азазель, запустив руки в карманы. — Все это замечают, Астарот. — По-моему, он такой, каким и был. — Нет, не такой. Он уже слишком долго мучается один, без тебя, и его власть слабеет. Демоны, бесы шушукаются за его спиной, мол, что-то барин изменился. — Наверное, из-за Армагеддона. Все же так ждали это, особенно он. Да и сложно было управиться со всеми сорока легионами демонов одному… — Вот именно, Астарот. Сложно. А что он за правитель такой, раз ему сложно управиться со своими же демонами? — Азазель пристально смотрел на него, понизив тон. — Я не предлагаю свергнуть его. Просто убрать на какое-то время из Ада… — Рафаил притупил взгляд. — Ты сам вряд ли будешь править, поэтому я могу править от вашего имени. Все равно помогал Асмодею то время, когда тебя не было. Знаю парочку фокусов, умею приструнивать каждого. Я же воевода, как-никак… — Это похоже на революцию, — недоверчиво кинул Рафаил, фыркнув. — Я же говорю, Астарот, никого свергать не нужно. Просто избавиться от Асмодея, как было когда-то со мной… Тем более у тебя есть связи. — Азазель многозначительно кивнул не без усмешки. — Я-то знаю, что он точно сможет закинуть Асмодея подальше. Знаем, плавали. — На лице Азазеля появилась улыбка предвкушения, показался острый клык. — Подключи связи и избавься от Асмодея. Не будь глупым демоном хотя бы сейчас. — Нет! Я не буду этого делать! — наотрез заявил Рафаил, не понимая, от чьего лица это было сказано. Скорее, точно так же бы и ответил Астарот. — Подумай хорошо, — на выдохе сказал Азазель. — В паре метров от нас находятся Вельзевул и Дагон. Асмодей же предупредил тебя, что будет, если ты попадешься им на глаза? Предупредил. Тем более тебе нужна Лилит. — Азазель уверенно смотрел на него. Ждал. — Решай. — Я же сказал — нет. — Рафаил недовольно свел брови. — Тогда пошли! — Азазель вцепился в его запястье и потащил в зал, к Вельзевул. Она и правда сидела там с Дагон, скучающе смотрела в одну точку, подперев голову рукой. Но, увидев Астарота, резко выпрямилась. — Ты! — прошипела она. Дагон забегала взглядом по пришедшим. — Азазель, как ты объяснишь это? — кинула Дагон. Азазель дернул Рафаила за руку, подкинул его к ним и довольно усмехнулся: — Что вы там хотели с ним сделать? — Но у нас уговор с Асмодеем. — Вельзевул в подозрении прищурилась, пока еще не давая приказ Дагон. — Или ты решил действовать по-с-своему? — Просто я считаю, что нарушители должны получить заслуженное наказание. — Или считаешь, что это будет твоим плюсом, — усмехнулась Дагон, многозначительно посмотрев на Вельзевул. — Давайте сочтем это за небольшое недоразумение и разойдемся? — встрял Рафаил, обхватит ранее стиснутое запястье. — Обещаю больше не попадаться. И верните Лилит. — А, Лилит… Да, — лениво протянула Вельзевул и щелкнула пальцами. Демоница, выглядевшая не лучше, чем днем ранее, на авиабазе, появилась между ними, испуганно оглядела демонов и крикнула: «Астарот!» Рафаил поймал ее в объятья, крепко сжал и подвинул в сторону, словно ставя за собой, укрывая от хищных взглядов демонов. — И все? — спросил Рафаил, отпуская демоницу, что жалась к нему сбоку, тяжело дышала и дрожала. Бедная… Рафаил боялся подумать, что с ней было эти сутки. — Мы собирались расправиться с ней, а не с тобой. В этом и состоял уговор с Асмодеем, но ты тоже здесь. — Вельзевул посмотрела на Дагон, подозвала ее ближе. — Чертовское везение. Наверное, сама судьба на нашей стороне. Рафаил почувствовал, как сильнее задрожала Лилит. Огромное счастье для него, что эта дрожь не могла перейти ему. — Жаль, что суд не получится устроить. Слишком неожиданно ты явился, — сказала Вельзевул и встала. — Хочешь сказать что-то напоследок? И продолжайте стоять так. Святой воды у нас не так много. Вельзевул кивнула Азазелю, что сразу же понял замысел и без замедлений взял стоявший одиноко, в самом дальнем углу комнаты кувшин. Вода опасно билась о стенки, демон вытянул руки и не спеша нес. Одно неловкое, резкое движение могло стоить ему жизни, а в Аду, как ни странно, ей очень дорожили. Или Азазель понимал, насколько нелепо будет умереть, приговаривая к смерти другого. В любом случае, Рафаил с тоской смотрел на действительно жалкую картину и немного радовался. Наконец-то тот исход, к которому он готовился. Только было одно «но». Лилит. Она до сих пор прижималась к нему, не думая отходить. Да и думала ли она, что это следует сделать? Конечно, нет. Для нее в комнате был Астарот, демон, который, по идее, должен был, как она, терять дар речи от вида святой воды. Хотя это мог быть блеф. Гарантий ведь никто не давал… — Мы уже проверили воду. Наисвятейшая, — довольно кинула Вельзевул, смотря за неторопливыми движениями Азазеля. — Лорд Вельзевул, — начал Рафаил, вздохнув, — давайте поступим немного по-другому? Я понесу наказание за всех. И за себя, и за Лилит. Она ведь ни при чем, сами посудите. — Мы посудили. И осудили вас. Двоих. — Астарот, прости, пожалуйста, — шептала Лилит, крепче хватаясь за него. Рафаил непонимающе посмотрел на Вельзевул, Азазеля. Как ужасно… Что им дала бы их гибель? Мнимую уверенность, что станет лучше? Только из-за них? Или короткое наслаждение от злодейства? Ну, это Ад, здесь это и было простительно… Но все равно непонятно. Будто игра, давно потерявшая границы. — Лилит, ты мне доверяешь? — спросил он, развернувшись к Лилит и взяв ее за плечи. — Да, — неуверенно проговорила она, часто заморгав. И Рафаил резко оттолкнул ее от себя. — Черт! — крикнул Азазель, и его крик смешался с истошным криком Лилит, что закрыла рот в немом ужасе, когда тело Астарота окатили святой водой. Рафаил поежился и прикрыл глаза. Волосы намокли, тяжелые пряди неприятно упали на лоб, капли с них падали на лицо. А ведь не соврали — вода святая. Откуда только взяли? Все молчали. Казалось, никто даже пискнуть не мог, охваченный ужасом увиденного. На демона вылили не меньше трех литров святой воды, но даже намека на ожог не было. Азазель опустил руки, кувшин упал на пол и раскололся. Рафаил приоткрыл глаза, смахнул холодные капли с рук, прошелся ладонями по волосам, закидывая их назад и по возможности выжимая. Молчание показалось сладким. — Что ты такое? — смогла только прохрипеть Вельзевул, а во взгляде блестел настоящий ужас. Рафаил усмехнулся и махнул рукой в их сторону. Несколько капель полетели на демонов, но так и не попали: они успели отпрыгнуть назад. — Лилит, пойдем, — позвал он, снимая мокрый пиджак и осматривая его: — Хотя бы предупредили… Лилит закивала, стеклянными глазами смотря на него. Следовало быстрее объясниться перед ней, а то неудобно получалось: шок, страх ощущала и она. И Лилит ведь беспокоилась, не знала, что святая вода ему не страшна. Они вышли из зала под ставшую привычной тишину. На удивление приятное ощущение всевластия. Недолгое, но явно стоившее того, чтобы притвориться демоном. Интересно, ощутил ли это Астарот на Небесах? Как повел себя? Рафаил предвкушал встречу и сдерживал улыбку, представляя, как расскажет все это Астароту, который, кстати, уже заждался их. Но ожидание явно стоило того шоу. В этот раз Рафаил пошел прямо по коридору и нашел выход. Лилит молча шла следом, боясь подойти, ведь святая вода по-прежнему стекала по телу демона. — На солнце должен побыстрее высохнуть, — вздохнул Рафаил, придерживая дверь для Лилит. Сутки в темноте Ада дали о себе знать: от солнечного света она прикрыла глаза, закрыла их ладонью и встала спиной к солнцу. — Тебе помочь ускорить это? — предложила она, сглотнула и искоса посмотрела на него. Рафаил тихо усмехнулся, отрицательно кивнул головой и щелкнул пальцем. Тяжесть от воды исчезла, он вновь надел пиджак и посмотрел на демоницу, что казалась напуганной. Конечно, после такого шоу… — Все в порядке. Я Рафаил. — Что? — Лилит от удивления убрала ладонь и прищурилась, вглядываясь в противоречившее лицо. — Давай объясню по дороге? Астарот наверняка ждет нас. — Рафаил по привычке посмотрел на запястье, но часов не увидел. Лилит неуверенно кивнула. Астарот и правда ждал их в парке, на лавочке. Сидел немного устало, смотрел на прохожих, серьезно и внимательно. — Астарот! — крикнула Лилит и быстрее Рафаила подошла к нему. — Ты не представляешь, что с нами было! Мы теперь авторитет в Аду, — гордо произнесла, скрестив руки на груди. Астарот тихо рассмеялся. — То же самое про Рай, — сказал он. — Астарот, — позвал Рафаил, присаживаясь рядом, — вернем все по местам и расскажем, хорошо? — спокойно предложил он, протянув ладонь. Астарот кивнул. Улица замерла, замерла и Лилит. Астарот тихо усмехнулся, взял Рафаила за ладонь и ощутил зной по телу, а на губах — тепло. На него вновь смотрел ангел, нежно улыбался и горел от нетерпения рассказа. Рафаил разжал кулак. Лилит фыркнула и недовольно сложила руки на груди. — Я же просила не останавливать меня, когда останавливаешь время, Рафаил, — кинула она. Рафаил закусил губу, а улыбка не сходила с его лица. — Ладно, не знаю, как вы, но я три дня ничего нормального не ела. За обедом и поделимся новостями. — Я бы тоже был не против сходить в Ритц, — задумчиво протянул Рафаил. — Знаете, сейчас по счастливой случайности в Ритц освободился столик на троих. Как раз на мое имя, — сказал Астарот и пожал плечами, будто не имел к этому никакого отношения. Лавочка опустела, но ненадолго. На нее сели другие люди, затем еще одни и еще… Лавочка не опустела, не опустел и мир, хотя, казалось, срок подошел к концу. Однако что значил этот срок? Какой он был на этот раз? Вновь шесть тысяч лет? Или же меньше? А может, все-таки подольше? Но был ли он вообще? Пути Господни неисповедимы, непонятны мысли ее, невидимы действия. Мир существовал под строгим надзором, но не контролем, ведь был взрослым, насчитывавшим шесть тысяч лет. И казался этот возраст таким крохотным, прошедшим быстро, незначительным в замке вечности, за порог которого переступили ангел, демон и все существующее. Мир проживал первый день новой жизни, позабыв о том, что все могло закончиться. Воскресенье наступило, как самый обычный выходной день, как раньше. Сладкое, мучительное продолжение жизни, счастливой и горестной, страстной и спокойной, цену которой познали те существа, что должны были покончить с ней. Однако соловей по-прежнему пел на Беркли-сквер, люди спешили по делам, ребята в Тадфилде мчали на свое место для игр, два одиноких людских сердца нашли друг друга совершенно спонтанно, другие два увидели друг друга спустя годы, кто-то еще искал, а кто-то потерял стремление. Одни ангел и демон считали потраченное время, усмешливо смотрели ему вслед и друг на друга, понимая, что не упустят больше ни минуты. Потому что нечему больше их останавливать. Некому вставать преградой. Раньше у них были стороны, были границы добра и зла, но плод оказался сорван, Эдем покинут вновь, и будущее виднелось сквозь дымку, незнание и легкую тревогу, глушимую теплом родного, любимого тела рядом, что возьмет за руку и прошепчет: «Мы пойдем вдвоем. Вместе». И они пойдут вдвоем. Вместе. Потому что верили друг другу. Потому что встали на свою сторону, где не было границ, где были только они. И тянувшееся вслед время… Только у любви нет времени — у нее есть вечность. Целая вечность встреч и разлук, счастья и боли, ошибок и осознания. И познавший это великое чувство не отказался бы от него, какой бы высокой ни была цена. Условная цена, размер которой никому не был известен, как будто выдуманная ими же, видневшаяся на темном звездном небе, а в итоге оказавшаяся до смешного маленькой… Но узнав ее, к примеру, три века назад, так бы они подумали? В чем суть цены: в отречении от сторон, в становления изгоем на Небесах, в Аду? Нет, тогда курс был в разы выше, а положения на сторонах — куда ценнее, ведь казались они единственным местом, за которое стоит держаться. А сейчас? Все изменилось, перевернулось. Им стоило держаться друг за друга. И им стоило пройти путь, длиной в шесть тысяч лет: начать у врат Эдема, переправиться через Атлантический океан, пробраться сквозь пустыню Вади-Рам, потеряться в Кельне, найти друг друга в Версале, но потом вновь исчезнуть в толпе людей в Лондоне, заблудиться в Америке двадцатого века, а все для одной цели: узнать настоящую цену любви. И какой глупостью было мерить ее сторонами. Одна длинная история о любви подходила к концу, но лишь для наших глаз. На самом деле, все только начиналось, но давайте оставим героев наедине, не будем их тревожить пристальными, заинтересованными взглядами, неловкими описаниями? Новое начало старой, большой истории расстелилось вдоль необъятного неба, устланного яркими звездами, которыми можно считать нас, ведь они тоже наблюдали, знали немного больше об ангеле и демоне, об их истории, что не имеет конца, подобно небосводу. И соловей по-новому пропел старую мелодию сердец на Беркли-сквер. Но мы оставим их здесь, оставим историю о вечной любви, которой случайно стали свидетелями.Конец