Арагонская

Ссориться мы продолжали до самого обеденного перерыва. Как хорошо, что я привыкла к подобным стычкам, иначе бы с ума сошла. — Слава, ты никогда не думала о том, что я слишком много скандалю? — да неужели, Даша решила сама поднять этот вопрос. Даже удивительно как-то, учитывая то, что несколько минут назад мы вышли с зачёта, уставшие, взъерошенные и ещё больше поседевшие. — Из тебя выйдет очень ответственная мать. Свободы, правда, не будет никакой, но тем не менее, — подруга на это только покачала головой. — Рано ещё о детях думать, подруга. О чём я всегда говорю? Пре-до-хра-няй-ся. На мозг я себе средства контрацепции, увы, не надену, чтобы мне его хоть и ебали, но безопасно. Ближе к третьей паре, когда у нас должна была быть очередная лекция, брат решил что мне жизненно необходимо сидеть с ним, да ещё надеть его свитер, потому что в лекционной было до ужаса холодно. Староста, конечно, закатила насчёт этого ужасный скандал, потому что первокурсники, которые сидели здесь до нас, не могли и двух слов сказать, но ситуация сильно не изменилась. — Арагонская, после пар надо поехать в центр. — Зачем? — я еле подняла голову от парты и недоумённо посмотрела на брата. Заняться ему нечем, в такую погоду куда-то ехать. — Свечки за упокой нам ставить будем, сестра. Открой расписание нашей группы. Я взяла телефон, зашла в нашу беседу и не очень обрадовалась увиденному. Завтра нас ожидало шесть пар, которые мы, судя по всему, не переживём без потерь. Самым удивительным было то, что мы, как обычно, «отличились» на всём нашем курсе, так как получить такую нагрузку — то ещё везение. — Почему нам постоянно так везёт? Я собиралась становиться на дежурство, а тут такое доброе утро. В лекционную заходит преподаватель, и нам приходится закончить свой диалог. Конечно, это более интересно, чем сидеть все полтора часа и пытаться писать что-то по предмету, но приходится себя контролировать. К концу дня я стала приходить к выводу по поводу того, что жизненно необходимо ограничивать себя от общения с людьми: одногруппники решили ввязаться в длительный спор на очень сложную (как мне казалось) тему, но по факту просто хотелось спать. — Скоро я кого-нибудь побью к чёртовой матери, — подруга с весьма боевым настроем пила кипяток с пакетиком «чая» и пыталась настроить беспроводные наушники. Техника у неё в руках долго не задерживалась: периодически она разбивала телефоны, ломала чайники и забывала вытаскивать из кармана одежды наушники, которые в скором времени благополучно оказывались в стирке. Хорошо, что на дежурствах не происходит таких проблем с медицинским оборудованием: хотя нам его и доверяли крайне редко, но, как медсёстры, мы вполне могли возиться с капельницами и прочими, не очень сложными, манипуляциями. — А так хотелось вечером пораньше приехать домой и не застать очередные гулянки соседей. Почему на старших курсах у всех крыша едет, а, Арагонская? Я усмехнулась. Можно подумать, что у нас с головой был полный порядок. Домой удалось приехать только практически ночью, потому что Даша решительно не хотела уезжать из центра, говоря о том, что дальше мы начнём работать и времени не будет хватать ни на что. Мне еле удалось сдержаться от комментария о том, что она даже на сменах находит время, чтобы учить танцы из тиктока*. — Где мой скальпель, Арагонская? — зайти не успела, а тут уже допросы. — Он лежал в комоде, кажется… — Креститься надо, кажется ему. Дай человеку обувь снять, несносное создание, — брат вышел из комнаты с выражением вопроса на лице и явно был готов отпустить какой-нибудь колкий комментарий. — Ты чего ворчишь? Я уже не говорю конечно про то, что мужика нет, но последнее время ты совсем на бабку похожа, — решил — таки подойти и помочь мне стянуть обувь. Как хорошо, что не придётся в ней ночевать. — Какой ты сноб, — за это я получила щелбан. — Я, в отличие от некоторых, второй курс умудрилась закончить без троек. — Смотри как комсомолка** не стань, у тебя пятое место по успеваемости на курсе, — теперь моя очередь кулаки распускать. — Ты ещё не так давно радовалась тому, что в общежитии смогла включить газовую плиту и при этом не потрать весь бензин в зажигалке. В телефоне пришло уведомление, так что я проигнорировала комментарий брата касаемо уровня моей готовки и, до конца высвободившись от уличной одежды, пошла на кухню, по пути осматривая всё в поиске больничной униформы. «Племянница согласилась с моим предложением познакомиться с человеком, которому я рассказал про её проделки. После пар ты едешь со мной», — и вот после такого я окончательно убедилась, что профессора нормы этики не совсем касаются. Брат зашёл следом за мной, так что небольшое проявление паники на моём лице он увидел и мигом включил свои дедукционные способности. Я села за стол и стала открывать пакет с ирисками. Кажется, брекеты, которые я носила в подростковом возрасте, были установлены зря. — Ничего мне не хочешь рассказать? — Саша пытается быть аккуратным, но я явно ощущаю нотки пассивной агрессии. Тем временем я уже успела открыть конфеты и сейчас разворачивала первую. — Курс молодого бойца отменяется, — я посмотрела на брата и протянула ему ириску. Брат с задумчивым выражением лица засунул её в рот. — Бывшие меня не донимают. Ага, как же. Интересно, человек с которым удалось переспать единственный раз в жизни считается за бывшего? Надо спросить у Дарьи, она точно сможет просветить меня в этом вопросе. — Конечно они тебя не донимают, ты всех своей стряпнёй перетравила, в этом доме только у меня кастрюли не горят… Чего дерёшься, Арагонская?! — брат не успел увернуться от подзатыльника и теперь с обиженным видом гладил себе голову. — Ну подумаешь, пожарила макароны один раз… Между прочим, навыки у тебя не лучше моих в этом деле. — Значит завтра будешь проявлять свои кулинарные способности, — брат встал, открыл холодильник и стал искать что-нибудь съестное. — Когда мы готовили курицу с макаронами? Кажется, в субботу? Ладно, ничего с ней не случилось за пару дней… Пока брат решил поесть на ночь глядя, я задумалась о стандартно волнующих меня вещах: выложить медицинский халат и повесить его на сушилку для белья, чтобы он хоть немного расправился, сесть за задания, потому что проваливаться на зачётах по важным предметам не есть хорошо и положить с собой перцовый баллончик, потому что убегать от вполне ещё молодого преподавателя я не готова. Правильнее было бы, конечно же, Дубровского игнорировать и забыть про его существование, но, видимо, моя психика так и не соответствует стандартным параметрам адекватного человека. С такими мыслями я пошла приниматься за дела.